Текст книги "Амбиции"

20. Катастрофа

– Дорогой, ты не забыл, что завтра мы собираемся на мероприятие? – донёсся из соседней комнаты, шикарно обставленной спальни, капризный избалованный голос его богатый пассии.

Конечно же, он не забыл, но на завтра у него имеются другие планы. В груди мужчины мгновенно же после этих слов поднялась волна возмущения. Со своей богатой пациенткой Никита имел отношения всего лишь месяц, за который он значительно продвинулся. Лера готова была выйти за него замуж, и тогда Никита получил бы возможность пользоваться её благосостоянием так, как ему этого захочется, конечно же, в разумных пределах. Но так ли это будет хорошо, как могло бы казаться? Он должен был подстраиваться под неё и иногда выполнять очень глупые её пожелания. Эта бестолковая кукла требовала постоянного его внимания, и Никита совсем уже не был уверен в том, что её деньги стоят этого. Лиса и Саша были не такими. Это были такие женщины, которые принимали его таким, какой он есть. Саша почти святая, а Лиса почти такая же, как и он, может быть, поэтому он и любил её так сильно. Он знал, что она тоже его любит, но увы, их игры оказались намного опаснее, чем они могли выдержать. Цена их гордости, независимости и амбиций оказалась слишком высокой. Почему он думал, что в любой момент, несмотря ни на что, они будут вместе? Даже если они будут жить разными жизнями с разными людьми, всего одна встреча ‒ и всё вновь будет хорошо. Почему он так думал? Нет, обстоятельства оказались сильнее их. Лиса предала его, и он теперь её за это не простит. Ему теперь совершенно всё равно, где она сейчас и что с ней. И где Саша тоже… При воспоминании о Саше ему вдруг стало очень грустно. Это была именно та девушка, которая всегда его ждала и прощала. Эта была та девушка, которая безумно его любила, и он очень ценил её за это. Но всё это было до определённого момента. Потом что-то пошло не так. После их расставания Саша не только не упала духом, как это должно было быть, она, наоборот, продолжала жить и даже завела себе другие отношения. Никита видел однажды, как она шла за руку с этим парнем из пансионата, весело смотрела ему в глаза и улыбалась. Саша в тот момент не выглядела грустной, какой он ожидал её увидеть. А самое комичное заключается в том, что он шёл тогда к ней, чтобы помириться. Но Саше, по-видимому, это было не нужно.

В тот момент внутри него словно что-то перевернулось. Такое поведение Саши было для него полной неожиданностью. Он удивился так, как если бы его верный пёс нашёл себе нового хозяина. «Этого не может быть! – билась в его голове мысль. – Нужно скорее уходить и сделать так, чтобы Саша и её спутник не успели меня заметить». Отчего-то в этот момент Никите было очень стыдно.

Своих чувств тогда Никита объяснить не мог, да и сейчас не может. Он и сейчас не знает, отчего он завтра хочет пойти на соревнования, в которых будет участвовать Саша.

Никита очень страдал от того, что эти две девушки так неожиданно предали его. О том, что он сам является виной всего этого, Никита думать не любил. Он предпочитал думать, что он никогда ни в чём не виноват.

– Дорогой, ты так и не ответил, – вошла в комнату в коротеньком мини-платьице Лера, которое и платьем назвать сложно.

– Нет, у меня завтра другие планы, – ответил коротко Никита, заранее зная, какая волна негодования за этим последует. Но он уже мысленно готов к этому. Он должен показать этой крашеной пафосной кукле, что она не имеет никакого влияния на него.

Конечно же, за этим последовали различные попытки манипуляции, начиная от угрозы расставания, заканчивая различными обещаниями. Ничего не подействовало.

Это было вчера. Сейчас Никита стоял среди орущей и стонущей от возбуждения толпы. Гонки выдались на удивление зрелищными. Саша побила сегодня все свои рекорды, она выбилась вперёд и попеременно лидировала вместе с одним перспективным гонщиком.

– Единственная среди женщин! – Никитой овладела гордость за эту хрупкую сильную девушку. Мужчина всё ближе и ближе подбирался к ограничительной сетке, за которой обстановка сейчас была особенно накалённой. Прыжки, которые выполняла сегодня Саша, были особенно опасны. Они со своим конкурентом, не сговариваясь, работали на зрелищность. Ещё с их совместной жизни он помнил её рассказы о том, как это было тяжело. «Какая всё-таки Саша молодец!» Вот она красиво и феерично делает тяжёлый прыжок.

Никита, как завороженный, наблюдал за ней, не обращая внимания ни на что вокруг.

– Давай, Сашенька! – вдруг услышал он за спиной знакомый для себя голос.

Это был их общий с Сашей знакомый из пансионата, Максим. Никита смотрел, как Максим отчаянно болел за Сашу. Весь его вид выдавал крайнее напряжение, кулаки его были сжаты, черты лица напряжены. Даже невооружённым взглядом видно было, что этот мужчина больше, чем просто отчаянный болельщик. Неожиданно черты лица Максима исказила гримаса ужаса. Что-то внутри Никиты неприятно сжалось. Никита последовал за взглядом Максима и увидел, что девушка смотрит на него, а её мотоцикл несётся, потеряв управление, прямо на мотоцикл её соперника. Этот взгляд… Сможет ли он когда-нибудь его забыть?

Никита точно не смог понять, что произошло дальше. Кажется, время остановилось, все замолчали и на какое-то мгновенье перестал шевелиться даже воздух вокруг. Все с замиранием сердца наблюдали за происходящим на трассе. А потом всё отчаянно загрохотало, закричало, зашевелилось, и все начали говорить на повышенных визгливых тонах. А, может быть, они кричали. Никита кричал тоже. Он не мог описать это чувство: просто сердце бешеным скачком выскочило из груди, кровь застучала часто-часто в висках, а потом всё тело охватили какая-то странная слабость и оцепенение. И ему стало всё безразлично, ему стало лень думать и что-то делать. Он просто смотрел, как люди в белом аккуратно кладут на носилки Сашу, или тело Саши.

– Ещё есть слабый пульс, – доносились до него издалека голоса, словно из другой реальности.

Чёрствый, эгоистичный Никита ловил себя на мысли, что из его глаз текут слёзы.

«Нужно срочно напиться!» – решил он и направился в сторону ближайшего бара.

21. Совпадений не бывает?

Девушка проснулась от того, что неумолимый дневной свет резко бил ей в глаза. Всё тело отчаянно болело, казалось, на ней не было ни одного живого места. В первое мгновение, так до конца и не осознав, где она и что с ней произошло, почти полностью замотанная в бинты, девушка испытала ужас. В затёкшем от, видимо, долгого лежания теле она испытывала дискомфорт. Но даже от лёгкого движения, которое ей пришлось сделать, она испытала резкую боль. На глаза сразу же навернулись слёзы. Казалось, что болело у неё всё. Прежде чем делать хоть ещё одно какое-либо движение, нужно было провести предварительный осмотр своего тела и нанесённых ей повреждений. Лиса старалась делать как можно меньше резких движений, перевела взгляд на свои руки. Руки как руки, вроде бы всё в порядке. Пошевелив ими для убедительности, она окончательно пришла к выводу, что за них можно не беспокоиться. Девушка аккуратно коснулась ими грудной клетки, где ей казалось, что всё пылает огнём, и опять испытала резкую боль, которая отозвалась тупой давящей болью, доводящей до тошноты в затылке. Ноги и лицо у неё были тоже в бинтах. Постепенно, возвращаясь мыслями в прошлое, Лиса всё-таки смогла восстановить свои поступки в тот день, который привёл к этому её состоянию. Лиса вспомнила аварию, одновременно с этим пришло ощущение бесконечной тоски. Она вспомнила всё. Как своими же руками загнала себя в ловушку и умудрилась потерять человека, которого любила, и который также любил её. Более того: он хотел связать с ней свою жизнь. Вдруг из её горла вырвался клокочущий истеричный смех, который так же, как и каждое её движение, отзывался болью в затылке, но остановиться у неё не получалось. Звук открывающейся двери прервал её мнимое веселье.

Смех затих в горле сам собой, на пороге стоял Самсон. Даже в самом страшном кошмаре Лиса не ожидала увидеть его. К этому девушка была совершенно не готова.

– Добрый день, – поздоровался с ней её старый знакомый. – Хочу известить тебя, что после аварии в очень тяжёлом состоянии я доставил тебя в клинику, – сказал он, глядя на неё своим дьявольским взглядом, полным насмешки.

– Что со мной? – голос Лисы прошелестел неестественно тихо.

– Тяжёлый открытый перелом ноги, двух рёбер, сотрясение мозга. Ты отлично самостоятельно постаралась воплотить моё желание в жизнь. Теперь, на этот промежуток времени, ты в моей власти.

– Что ты хочешь, Самсон? – как ни старалась Лиса говорить твёрдо, её голос дрожал.

Ей было страшно. Сейчас она была слишком слаба, чтобы сопротивляться.

– О, сейчас ничего. Я удаляюсь. Предоставляю тебе время полностью насладиться твоим положением. А позже тебя ждёт ещё один сюрприз, – после этих слов этот ненавистный для Лисы человек покинул комнату, оставив девушку терзаться чувствами сомнения и страха: что же её ждёт дальше?

Лиса долго смотрела на свою спящую соседку по комнате, и тысячи различных мыслей бесконечным хороводом кружились у неё в голове.

Какие же мы всё-таки хрупкие, и чего стоит наша жизнь. Ещё утром кто-то может быть молод, здоров, старается использовать каждое мгновение жизни на полную, строит планы, наслаждается жизнью, а вечером он уже бессильная кукла, полностью зависящая от других.

В этот момент ей было очень трудно разобраться в себе. В этот момент она, изрядно пострадавшая, но выжившая, лежала, слабая и беззащитная, на кровати. Сейчас она, как никогда, была слабой и зависимой. Она не могла сейчас существовать самостоятельно. Но даже в этом состоянии она чувствовала, что у неё есть выбор, а может быть, она просто тешила себя иллюзией. В любой момент, когда жизнь станет особенно невыносимой, она может покончить с собой. Как она уже пыталась сделать в тот вечер в машине. Но если смотреть правде в глаза – это желание тогда у неё возникло лишь на пару мгновений, и она отпустила руль, повинуясь мысли: «А что будет, если…» Потом она помнила лишь тот ужас и желание выжить, несмотря ни на что, карабканье за жизнь и тщетные попытки реанимировать положение и вывернуть руль так, чтобы избежать удара. Она помнит этот момент очень отчётливо. Это враки, что перед смертью проплывает вся жизнь, по крайней мере, не у неё. В тот момент у неё в голове была всего лишь одна мысль: нужно избежать удара. Руки судорожно хватались за руль, и больше ничего. И не было в конце яркого света в конце туннеля и осознания того, как неправильно она прожила жизнь. Если смотреть правде в глаза, даже если бы ей представился шанс всё исправить, прожить жизнь по-другому, не факт, что она не допустила бы тех же самых ошибок. Она всегда жила, повинуясь своим ощущениям, чувствам, инстинктам, соблазнам. А что было бы, если бы она больше прислушивалась к своему рассудку? Была бы ли она счастлива? На этот вопрос не мог ответить никто. А может быть, её жизнь была бы такой пресной, как и у большинства окружающих. А про её жизнь можно было сказать лишь одно – она была, по крайней мере, не скучной.

Вся наша жизнь, каждое её мгновение, каждый наш поступок и мысль – это всего лишь мы. Всё в этой жизни идёт к тому, чтобы создать себя такими, какие мы есть, со своими сильными и слабыми сторонами.

Её сильными сторонами всегда были – бесстрашие, открытость чувствам и всему новому. А ещё она была очень независимой и не хотела жить так, как ей не нравилось. Это делало её одновременно и очень сильной, и очень слабой. О части своей жизни, связанной с мужчинами, Лиса даже не хотела думать. Она имела привлекательную внешность и часто этим пользовалась. И вот расплата за все её страсти. А сейчас она лежит, слабая и беззащитная, в больничной палате, и у неё нет ни одного человека, желающего ухаживать за ней.

Самой большой своей ошибкой Лиса считала то, что не ценила близких ей людей в прошлом. Какая же это распространенная ошибка: мы привыкаем, что рядом с нами находятся люди, которые любят нас, и перестаём это ценить, начинаем думать, что кто-то другой лучше, и забываем о тех хороших качествах, которыми они обладают. Только лишь окончательно потеряв их, мы начинаем их ценить. А потом мы медленно сходим с ума не в силах ничем и никем заменить близкого человека, которого уже рядом с нами нет по собственной же вине.

Что такое одиночество? Что такое боль от потери близкого человека, когда знаешь, что всё разрушено уже своими руками. Это хуже смерти, это значит, глядеть пустым немигающим взглядом в никуда и просить о смерти, понимая, что жизнь уже больше не имеет смысла. Но смерть уже не придёт, как произошло в случае с ней, с Лисой.

«Если бы мне тогда хватило смелости смотреть без страха прямо в глаза смерти, не хватаясь из последних сил за свою пустую, лживую жизнь, я бы сейчас не лежала здесь, раскаиваясь в ошибках, которые уже невозможно исправить. Кажется, я проиграла в игре, в которой сама же установила свои правила», – думала с печалью девушка, зная, что теперь она уже не убьёт себя. Ей просто не хватит на это смелости, а может быть, желания – она не знала. И какой бы ни была теперь её ничтожная жизнь, она ещё зачем-то держалась за неё, но зачем ‒ она и сама не знала.

Она просто существовала, просто лежала дни и ночи напролёт, глядя пустым усталым взглядом в окно, куда периодически вывозили её и её соседку по комнате на прогулку. Тогда Лиса смотрела немигающим взглядом прямо перед собой.