Текст книги "Единственная для Лютого"

Глава 29

Мария

Вечерний обход медперсонала в клинике произошел немного позднее, чем обычно. О причинах задержки мне никто не сообщил. Я лишь заметила, что человек, приставленный отцом Руслана, пристальнее обыкновенного наблюдал за тем, как мне ставили уколы и едва ли обнюхал каждый препарат. Мужчина со строгим, непроницаемым лицом выполнял предписания Мурада Османовича с видом механической машины, но все же был предельно вежлив со мной.

– Стакан замените! – холодно проронил мужчина, заметив, что медсестра внесла в палату на подносе с препаратами и прозрачный, высокий стакан, уже наполненный водой.

– Вода для того, чтобы запить таблетки, – нервничая, улыбнулась медсестра.

– Я выразился предельно ясно и на русском языке. Стоит поговорить с вами на другом языке? На языке силы? – негромко поинтересовался мужчина.

Медсестра застыла, словно каменное изваяние. Мужчина отставил стакан в сторону, сел в кресло, достав телефон. Коротко объяснившись с кем-то, он метнул пристальный взгляд в сторону медсестры.

– Ты новенькая? Прежде я тебя среди персонала не видел.

– Нет-нет, я в клинике уже не первый год работаю, просто к другому врачу всегда была приставлена…

– И что же изменилось?

– Меня попросили заменить девушку, которая внезапно потребовалось уйти домой, там что-то с родителями случилось, с сердцем плохо стало. Я лишь принесла все, что уже было приготовлено…

– Приготовлено, – мрачно повторил мужчина. – Выйдем, расскажешь, кем и что было приготовлено.

– В чем дело? Я не понимаю… – пролепетала медсестра. – Я что-то сделала не так?

– Это мы как раз и выясним!

Мужчина покинул палату на некоторое время. Вернулся он с новой, запечатанной бутылкой воды и наполнил чистый бокал водой.

– Что-то случилось? Мне грозит опасность? – поинтересовалась я.

– Нет, все в полном порядке. Это простые меры предосторожности. Меня не предупредили, что сегодня персонал сменится, я лишь перестраховался. Спокойной ночи. Извините за беспокойство…

* * *

Перед сном я позвонила отцу Лютого, с которым сейчас находился Тимофей, поболтала немного с племянником, чутко прислушиваясь к голосу мальчишки. Мне хотелось быть уверенной, что Тим не испытывает дискомфорта. Но кажется, все было в полном порядке. Племянник был доволен, рассказал, что дед Мурад водил его на аттракционы в городском парке.

– Дед Мурад? – повторила я с некоторым изумлением. – Надеюсь, ты его так не называешь?

– Он сам так сказал его звать, – важно ответил Тимофей. – Еще я на лошади покатался. На пони. Она такая классная и послушная! Может быть, ты поменяешь нашу квартиру на дом? Тогда мы сможем держать пони! – загорелся желанием Тимофей.

– Ого, вот это у тебя планы! – удивилась я. – Кажется, ты уже все хорошенько обдумал и решил, как поступить?

– Да, я уже почти все о лошадях знаю. Дед Мурад мне столько всего рассказал… – с восхищением произнес Тимофей.

После смерти родителей Тимофей оказался в детском доме, потом я сама воспитывала его, как могла. Разумеется, в семье не хватало мужской руки, Тимофей скучал по отцу, у нас не было даже дедушки, которой мог бы радовать внука вниманием. Поэтому сейчас, почувствовав расположенность к себе, Тимофей потянулся к Руслану и к его отцу, как губка, впитывая недостаток мужского общения. Может быть, это дополнительный знак для меня, ведь дети остро чувствуют фальшь и не станут откровенничать с теми, кто неискренен с ними.

Поболтав еще немного с Тимофеем, я переключилась на разговор с отцом Руслана. Он сам ждал момента, когда Тим закончит нашу беседу. Почти сразу же Мурад Османович заверил меня, что прогулка была безопасной, Тим был застрахован, и ему не угрожала опасность со стороны небольшой лошадки. Зная трагическую историю из прошлого Мурада Османовича, я выслушала его объяснения, прежде чем сказать что-то.

– У тебя хороший парень, вырастет настоящим мужчиной, – усмехнулся отец Руслана. – Мне в радость с ним возиться, пока свои внуки не появились.

Я покраснела в ответ. До появления внуков Мурада Османовича было еще достаточно много времени! Однако будущий дед отнесся к новости весьма серьезно и ждал, кажется, рождения малышей едва ли не больше меня и Руслана.

– Тим был в безопасности. На настоящую лошадь я его не посажу, не переживай, – снова заверил меня отец Руслана. – Кстати, общение с животными благоприятно для детей…

– Тимофей любит животных, но у нас в квартире своих питомцев не было. Ведь я постоянно на работе, не хотелось, чтобы домашние животные изнывали от скуки в ограниченном пространстве. Я планировала купить хотя бы небольшой аквариум и завести рыбок, но вмешались обстоятельства, жизнь круто изменилась.

– Она изменилась в лучшую сторону. Я в этом убежден, – заверил меня отец Руслана.

В ту ночь я уснула довольно поздно, никак не могла отделаться от улыбки, которая словно приклеилась к моим губам.

Я думала о нас с Русланом, вспоминала его умелые губы и волевые, горячие объятия сильных рук. Я не могла перестать думать о нем, о том, что произошло между нами. Кажется, впервые я осмелилась мечтать и позволила надежде в груди расправить крылья, заглянуть в будущее, на один день вперед, представляя, что в следующем дне я и Руслан будем вместе.

Наконец, я смогла признаться себе, что жажду этого всей душой! Мысли скакали, как сбрендившие от счастья солнечные зайчики. По всему телу вместе с кровью разносилось щемящее, очень приятное ощущение, от которого сердце сжималось сладко и подскакивало вверх беспрестанно.

И если это не любовь, то что это?

* * *

Ранним утром я проснулась от ощущения пристального взгляда, скользящего по моему телу. Почувствовала его даже раньше, чем проснулась окончательно. Мгновенно села на больничной кровати. Вмиг участившееся сердцебиение разогнало кровь до предельной скорости. Пульс разогнался до быстрой, учащенной в тысячи раз пульсации и шумел в ушах.

Я сразу же нашла того, кто смотрел на меня неотрывно.

– Боже… – выдохнула я. – Руслан?! Что ты здесь делаешь?

Лютый сидел в глубоком кресле. Судя по следу, отпечатавшемуся на его щеке, в кресле возле моей постели мужчина провел не один час.

– Утро доброе, Маша, – хрипло отозвался Лютый.

Я быстро поднялась с кровати, откинув в сторону одеяло. Взгляд мужчины неизменно метнулся в том направлении и задержался на ночной рубашке, закрутившейся высоко вокруг моих бедер.

– Небольшой стриптиз от тебя, Машуня, поднимет мне настроение. И не только… – подмигнул мужчина.

– Прекрати, бесстыдник. Что ты здесь делаешь? Кажется, тебе нужно было лежать в больнице.

– Опять прогоняешь? – удивился Лютый, принимая более удобное положение в кресле. – Когда ты спала, была намного сговорчивее и не хотела меня прогнать.

– Я тебя не прогоняю, но очень сильно переживаю за твое здоровье, – призналась, попытавшись сглотнуть тревогу, вставшую комом в горле. – Тебе нужно подлечиться, восстановить силы. Спать в кровати, в конце концов, а не корчиться в этом больничном кресле.

– Я бы к тебе завалился. Но твоя больничная койка узкая слишком, – вздохнул Руслан и хлопнул себя по бедру. – Сюда иди.

– Но…

– Обниму всего лишь, – добавил Лютый.

Я приблизилась к нему, осторожно присела на свободный край кресла, но едва я оказалась в зоне влияния Лютого, как он сразу же притянул меня к себе, заставил взобраться на его бедра, оседлав верхом.

Большие, горячие ладони мужчины скользнули на талии, сомкнувшись на ней плотным замком. Лютый нетерпеливо поцеловал меня в губы.

Я смущенно спрятала лицо на крепкой, мускулистой шее мужчины.

– Я еще в ванной не была.

– Успеешь сходить, – шепнул мужчина, поцеловав меня в шею.

Сначала он целовал меня невинно и нежно, потом спустился поцелуями ниже. Лютый настойчиво задрал больничную сороку, прикоснувшись к моему телу, погладил кожу живота, покрывшуюся мурашками. Потом он накрыл пальцами грудь, показывая, какой я могу быть отзывчивой на его ласку.

– Руслан, – прошептала едва слышно.

– Уже соскучился по тебе. До трясучки хочу. Еще позови меня… – попросил он и напор каждого прикосновения начал крепчать, наливаясь сильным желанием.

Я обняла Руслана и позволила ему целовать свое лицо и шее, опускаться жадными губами ниже, на грудь. Поддавшись моменту, я позволила гораздо больше, чем простые поцелуи. Пока я нахожусь в клинике, что-то случилось. От Руслана даже пахло иначе, как от зверя, после жаркой стычки. Его движения были резковатые и жадные. Но он здесь, со мной.

Интуитивно ощутила, что Лютому именно это сейчас нужно – почувствовать, что я – для него, скучаю и жду. Пусть он и не сказал этого вслух, но ритмичная и настойчивая ласка была красноречивее всего, как и горячий, хриплый шепот, которым Лютый шептал ужасно пошлые словечки, но отчего-то они звучали как комплименты и были искренними для меня.

Может быть, джентльменом Руслану никогда не стать, но зато он говорил от всего сердца и вгонял меня в краску, заставляя двигаться ему навстречу, самой прикасаться к его горячей, пахнущей мускусом коже и мечтать о моменте, когда мы окажемся не в стенах больницы, где каждый порыв нужно было сдерживать и замирать, даже на остром, сладком пике, когда тело, подбрасываемое вверх, через миг резко опускалось, разбивалось об удовольствие на миллиарды слепящих осколков.

– Сладкая, единственная, – шепнул Лютый и в самый острый момент сомкнул губы на плече, даже прикусив меня за кожу, издавая глубокий, чувственный стон с животным рыком, продолжая держать меня, гладя по распаренной спине.

С большим трудом я пришла в себя, оглядела устроенный нами беспорядок в одежде.

– Ты такая красивая! – улыбнулся Руслан.

– Я растрепанная после сна и еще больше растрепанная после того, что ты сейчас устроил.

– Еще скажи, что ты меня не хотела.

– Хотела, – согласилась я дрогнувшим голосом, и когда я это сказала, сердце вновь стремительно подскочило вверх. Я устроилась поудобнее на широком плече. – Очень хотела. Ты меня совсем испортил…

– Поставь мне двойку за плохое поведение!

Лютый легко ущипнул меня за попу и обнял крепче, не позволяя одеться, больничная рубашка так и осталась болтаться, где-то на уровне талии.

– Как твое самочувствие? – спросила, поцеловав мужчину в шею, вбирая его пряный запах.

– Лечение идет полным ходом. Еще два или три таких сеанса, как сейчас, и я стану полностью здоровым, – снова отшутился Руслан, не желая говорить мне прямо.

Я бы хотела, чтобы он от меня не отшучивался, но с другой стороны, иначе он себя вести и не мог, мне лишь оставалось привыкнуть к тому, что он презирает слабости и не желает сознаваться больным, даже когда едва на ногах держался.

Сейчас Лютый был весьма доволен. Радость сквозила в его жестах, искрила в его темных глазах.

Я словно спала и видела чудесный сон, просыпаться совершенно не хотелось, но нужно было очнуться и вынырнуть из сладкой ласки, чтобы привести себя в порядок. Вспомнив о вчерашнем инциденте, я задала Руслану вопрос:

– Вчера обход был позднее и человек, приставленный твоим отцом, что-то заподозрил.

Руслан кивнул.

– Да, я знаю. Сам попросил все еще раз проверить. Но тебе не о чем беспокоиться. Гарантирую. Совсем скоро тебя выпишу, Маша. Совсем скоро, – повторил он, улыбнувшись, и поцеловал меня снова.

– Скоро придут врачи, совершать утренний обход, а я, благодаря тебе, снова режим нарушаю…

Мой голос был севшим и полным смущения. Я спустилась с колен Лютого и прошла в направлении дополнительной комнаты, за дверью которой находился душ и санузел.

Тело было наполнено шальной радостью, остро реагировало на прикосновения мурашками и волнами удовольствия, которые никуда не исчезли даже после пережитого экстаза, но словно рассредоточились по всем тайным уголкам тела и заставляли меня находиться в приподнятом состоянии.

Приоткрыв дверь ванной комнаты, я услышала, как Лютый говорил с кем-то по телефону.

– Уверены? Значит, беременность Динары подтвердилась, – произнес Руслан задумчиво. – Пока отбой, позже я приеду к ней сам и поговорю.

После услышанного мое сердце сжалось до размеров игольного ушка, и все надежды, все мечты на счастливое будущее сгорели в тот же миг, став незначительной кучкой пепла…

Если супруга Лютого беременна, это может означать не только конец всем моим надеждам, но также и то, что Руслан спал с Динарой. Совсем недавно Динара не была беременна, значит, мужчина параллельно успевал и браком заняться, и меня соблазнить?!

Руслан изменял мне?

От этой мысли на душе стало гадко.

Неужели Руслан мне лгал? Я слышала много разговоров приятельниц на работе о мужчинах. Все в один голос твердили, что мужчинам верить нельзя, ради того, чтобы затащить в постель девушку, они способны на любую ложь…

В тот же миг раздались тяжелые шаги Лютого, они приближались к двери в ванную комнату. На сердце словно лежал камень, я побоялась встретиться с Русланом лицом к лицу сейчас, поэтому метнулась к раковине и включила воду большим напором.

– Маш, ты долго торчишь в ванной. Все в порядке? – с тревогой спросил Лютый.

Я едва не разрыдалась в голос, услышав заботливые интонации в голосе Руслана. Неужели он просто обманывает меня, играет на две стороны?

– Да, в порядке. Мне… мне просто нужно немного больше времени. Ты меня смущаешь, – сдавленно пробормотала я.

– Мне нужно сейчас в одно место съездить.

«К жене…» – мысленно дополнила я несказанный пробел.

Чувствовала, что еще секунда – и я разрыдаюсь в голос, поэтому я выкрутила кран на полную мощность.

На душе стало еще гаже стало от понимания, что лишняя в этой ситуации – именно я. В роли любовницы, возомнившей о себе слишком многое.

Как же мне плохо… Сердце словно разорвалось на кусочки, не смогла сдержать всхлипа и закрыла лицо руками, сев у стены.

Весь мир сжался вокруг меня тесными стенами небольшой комнатки. Вода в раковине так же громко шумела, став плотной завесой, заглушившей все остальные звуки. Но треск деревянной двери, из которой с мясом вырвали замок, я все же услышала и вздрогнула.

– Маша?! Маша, что с тобой? – обрушился на меня голос Лютого.

Он просто выдрал замок из двери, втиснулся в небольшое пространство ванной комнаты, сделав еще меньше, чем за миг до этого.

– Болит, да? Где? Может, кровотечение? Ну, же не молчи. Не молчи, мы все исправим… – беспокойно зачастил словами Лютый.

Его большие, горячие ладони бережно скользнули вниз, по моим плечам. Он поднял меня словно пушинку с пола и отнес в комнату, на больничную койку. Большая ладонь Руслана опустилась на лоб.

– Не плачь, сейчас врача позову. Наверное, это все от секса. Вот кретин, а? В штанах горит, и башка совсем не работает! Ты же на сохранении. Я должен был об этом помнить… – выдохнул Руслан, поцеловав меня в щеку. – Охрана! – позвал громко в сторону. – Врача! ЖИВО!

Дверь в палату раскрылась, кто-то из охранников коротко бросил ответ, что врача сейчас же позовут.

– Руслан! – позвала его я, но он словно не слышал меня.

– Все будет хорошо, Маша. Я этим врачам столько бабок плачу, что они и с того света должны вытащить, в случае чего. Не думай сейчас о плохом, крепись. Врачи помогут! Я им всем кишки выпотрошу, но они сохранят тебе беременность!

Пальцы Лютого крепко сжали мои. Мужчина поцеловал мои пальцы.

– Я тебя больше всего на свете…

С большим трудом я нашла в себе силы вновь позвать его по имени.

– Руслан, прекрати. С моей беременностью все в порядке. Мне неплохо и не больно!

– Что?!

Нахмуренное лицо мужчины надвое разрезал непонимающий взгляд.

– Ты же плакала, – сказал он хриплым, севшим голосом. – В ванной! Я даже сквозь шум воды услышал, как ты рыдала.

– Со мной все в порядке, – вздохнула я и перевела взгляд в сторону.

– Тогда почему ты рыдала?! – напористо спросил Лютый и просветлел лицом, рассмеявшись коротко. – А, это настал час тех самых легендарных беременных загонов, да? Гормоны, перемена настроения и все такое? Мля, Маша! Я чуть коньки не отбросил! Предупреждай в следующий раз!

В дверь палаты постучали. Руслан поднялся и подошел к двери, негромко извинился перед врачом, сказав напоследок:

– Пока отбой, тревога ложная. Но сегодня все же пристальнее посмотрите, хорошо?

Нужно было поговорить с Лютым, но я не знала, как подступиться к деликатной теме. Мне не хватало ни опыта, ни женской хитрости, чтобы вести разговор и держать при этом непроницаемое лицо, когда все внутри кипело от чувств и разбивалось на мелкие кусочки. Поэтому когда Руслан подошел к больничной койке, я села и выпалила, глядя ему в глаза:

– Дело не во мне, а в тебе. Я не хотела подслушивать, но нечаянно услышала, что твоя супруга беременна. Теперь ты не точно не разведешься. Ты не оставишь свою беременную жену, я я не хочу становиться разменной монетой и быть приятным дополнением к твоему успешному браку!

– ЧТО?!

Лицо Руслана стремительно потемнело, стало каменным, без единой эмоции, глаза сузились и превратились в черные, бездонные провалы.

– Значит, вот так ты обо мне думаешь, Маша? Я перед тобой всю душу наизнанку вывернул, а ты услышала одно жалкое предложение и сразу же меня в балаболы записала?! Думаешь, что я желаю на двух стульях разом усидеть?! Да, Динара беременна. Но не от меня! – рявкнул Лютый. – Моему браку конец. Как я тебе и обещал. Всему конец! Этой ночью я от последнего куска говна избавился. К тебе прилетел. Я тебя, дуру, всем сердцем люблю, а ты…

Руслан покачал головой, шагнул прочь от меня, спиной вперед, потом развернулся резко, словно ураган, и вышел.

Что же я наделала?!

Глава 30

Лютый

Лютый вырвался из палаты со скоростью темного смерча, мрачно взглянул на охранников, которые, поймав острый взгляд шефа, предпочли попытаться слиться со стеной, чем контактировать с рассерженным начальником.

Широким, размашистым шагом Лютый вылетел из здания клиники на улицу, жадно хапнул полными легкими осенний воздух, ставший прохладным. Руслан проигнорировал тупую боль от раны, которая давала о себе знать всякий раз, стоило мужчине вдохнуть глубже, чем обычно. Сейчас его на части терзало другими эмоциями, боль от чувства, что тебе не верят, оказалась куда сильнее и безжалостнее раны от пулевого ранения.

Лютого сильно задело недоверие Маши. В то время как он только о ней и о детях думал, девушка оставила в душе место для сомнений. Стоило ей услышать жалкий обрывок разговора, и Маша сразу начала думать о плохом, накрутила себя.

Руслан не собирался утаивать разговор от Маши, рассказал бы, чем дело закончилось с Динарой и семьей Сулимовых. Но вмешалась досадная случайность и спутала все карты.

У судьбы забавное чувство юмора. Лютый почти никому в этой жизни доверял и ни на одну секунду не задумывался, как неприятно может быть недоверие. Сейчас он на своей шкуре прочувствовал, каково это, быть лишенным столь важного.

Слова Маши задели его до глубины души. Привалившись спиной к стене, с большим трудом смог найти в карманах куртки сигаретную пачку. Только чиркнуть зажигалкой не получалось, огонек никак не хотел зажигаться или просто от сильных эмоций у Руслана не получалось сделать это правильно.

Ничего не получалось сделать, как надо…

Все пошло по наклонной, покатилось в тартарары, а когда забрезжил свет в конце туннеля, оказалось, что это свет подъезжающего поезда, и его вот-вот размажет, не оставив и следа.

Лютый швырнул в урну зажигалку вместе с сигаретами, от которых без огонька не было никакого смысла. Телефон в кармане ожил. Едва вытащив его, Лютый прочитал сообщение от Сармата.

«У МЕНЯ РОДИЛСЯ СЫН»

Именно так, большими буквами, с заглавных эмоций, самых важных, наверное… Совсем недавно Лютый решил, что и ему приоткроется этот мир, изменивший его друга в лучшую сторону, но теперь Маша своим недоверием на корню его чувства подрубила, и так больно, как сейчас, Руслану не было еще ни разу.

От сообщения Сармата немного потеплело на сердце. Хоть у самого Лютого по всем направлениям души и сердца был полный крах, он не смог проигнорировать сообщение друга и нашел в себе силы, чтобы позвонить другу.

– Алло? Сармат? – выдохнул в телефон. Ему утвердительно ответили. – Поздравляю с рождением второго сына, папаша.

– Спасибо! – голос Сурового был взбудоражен.

– Как он? Здоровяк?

– Еще больше предыдущего, – усмехнулся Суровый. – В следующий раз я буду ждать девочку. Теперь уже точно!

– Придержи коней, брат. Твоя жена еще от этих родов не отошла, наверное, а ты ей уже новые роды устраивать собираешься.

– Восемнадцать часов длились роды. Я думал, что пристрелю всех, – признался Сармат. – Это словами не передать.

– Как Настя?

– Вымоталась. Сейчас спит… Завтра можно будет навестить. Ты придешь? Посмотришь на нашего сына, – предложил Суровый.

– Как разгребу проблемы и приведу себя в порядок, приду обязательно. Ты же сам меня в ненадлежащем виде к Насте не пустишь.

– Отмечаешь расправу над Сулимовым? Я слышал, было жарко.

Лютый неопределенно качнул головой.

После слов Динары, что Сулимов планирует от Маши и его детей избавиться, Руслан мгновенно поставил на уши всех своих людей! Отцу первым делом позвонил, чтобы его люди в клинике все проверили хорошо, а сам рванул в больницу, где якобы Сулимов восстанавливался после операции.

Кругом были расставлены люди тестя Руслана, многие вооружены. Но Лютый со своими людьми смел всех в сторону бешеным напором, словно речь шла о жестокой разборке.

В больницу Руслан ворвался с оружием в руках. Тесть к тому времени уже всполошился, понял, что дело пахнет жареным. Он готов был бежать, прикрывая свой отход огневой поддержкой. Однако силы были неравны, слишком сильно жаждал Руслан поквитаться с тем, кто намеревался причинить вред его семье.

В тот миг он окончательно понял, что с некоторыми противниками лишних церемоний разводить не стоит. Сулимов напоследок пытался завести разговор. Годы у руля большого и не всегда законного бизнеса закалили его и научили держать лицо даже в самых сложных, проигрышных ситуациях. Тесть оправдывал свои поступки тем, что лишь защищал свою дочь, но словам Динары, дошедшей до грани, Лютый поверил больше, чем самым жарким убеждениям тестя о том, что он желает лишь добра, мира и крепкого союза.

– Я хочу и дальше вести наши дела. Ты же мне как сын, Руслан! Как родной сын…

Из-за укрытия Сулимов вышел с поднятыми руками, говоря и говоря без конца, предлагая выгодные варианты, желая откупиться от содеянного деньгами. Но Руслан на его льстивые уговоры не повелся и, заметив, как Сулимов едва заметно двинул рукой, скользнув ей за спину, выстрелил. Две в грудь, одну в голову.

Пальцы Сулимова не успели сомкнуться на рукояти пистолета. Со старым, хитрым шакалом было покончено. Его сгубила жадность и желание во что бы то ни стало удержаться на плаву в рамках выгодного сотрудничества. Правда была в том, что и после развода с Динарой, Лютый мог бы сотрудничать с Сулимовым, если бы не случилось всего этого треша с подставами, с заметанием следов после проступка дочери…

Все к лучшему… Кто знает, может, Сулимов, заполучив внука от брака Лютого с Динарой, методично и хитро мог избавиться от Руслана, сосредоточив всю власть в своих руках.

Отец отзвонился, сообщив, что в клинике, где находилась Маша, все в полном порядке. Но кровь Лютого кипела, щедро снабженная адреналином и желанием самому убедиться в истинности слов. Он помчался к Маше, с капканом, плотно захлопнувшимся вокруг его сердца, который перестал давить и распахнулся лишь в миг, когда Руслан увидел спящее, безмятежное лицо любимой.

Только тогда он вздохнул всей грудью и без единого звука занял место в кресле, не желая уходить. Он был вымотан до предела, действовал на грани своих возможностей, но сдвинуться с места не мог, и чем дольше он смотрел на Машу, тем сильнее крепла уверенность в правильности, необходимости всего, что довелось пережить. Кривая, запутанная дорожка привела его к счастью, и Лютому хотелось дышать этим счастьем, заполняя себя изнутри.

Было так волнительно, до трепета, которого он ведал раньше. а потом… потом Маша выплюнула ему в лицо свои подозрения.

За несколько секунд события последних месяцев пронеслись в мыслях Руслана.

– Или ты уже и рождение моего сына отмечаешь? – послышался вопрос Сурового, приведший Руслана в чувство.

– Я еще ничего не отмечаю, но будь уверен, отмечу, – ровным голосом пообещал Руслан.

На него девятым валом накатывала усталость, лишающая всяких чувств и эмоций, сметающая все на своем пути.

– Передай Насте, что я вашего второго здоровяка так же, как и первого, буду баловать. Жду, когда можно будет его потискать хорошенько.

– Сам передашь, когда придешь. Но для начала тебе бы проспаться, брат, – посоветовал Сармат. – Сколько можно носиться по городу, мстя всем и вся? Ты прикончил Расула, разобрался с Сулимовым. Размотал клубок интриг и избавился от проблем. Выдохни. Слышишь? Просто выдохни и проспись…

– Посплю. Обязательно посплю.

«И выдохну. Как только смогу выдохнуть!» – мысленно добавил Лютый, попрощавшись с Сарматом.

Руслан думал, что избавиться от врагов и злоумышленников будет достаточно. Оружием и силой он привык решать проблемы и считал, что как только выведет всех на чистую воду, станет легче. Однако этого оказалось недостаточно. Перед ним встала новая проблема, которую было невозможно ни раздробить кулаками в порошок, ни пристрелить.

Любовь оказалась той еще сукой, похлеще всякой войны.

Сейчас на Руслана накатывала боль, но она тонула под натиском запоздалого сожаления о том, как он отреагировал на слова Маши. Сбежал позорно, оставив любимую в слезах. Лютый побоялся, что взрывной характер сыграет против него самого, не хотелось наломать дров еще больше. Жизненно важно было остыть, выцарапать минуту или две наедине с собственными мыслями.

Остыл, огляделся, попытался думать рационально, не сваливать все в чувство обиды. В жизни есть карма, и она всегда настигает. Так и сейчас Лютого настигло понимание, как ранит недоверие любимых…

Это было трудно и больно, но Лютый не привык пасовать перед сложностями. Выход из ситуации он видел только один – нужно вернуться.

Нельзя оставлять Машу так, в слезах, полной сомнений и страхов…

* * *

Повествование от лица Маши

«Я тебя, дуру, всем сердцем люблю, а ты…»

Слова Руслана гремели в моей голове, раскатываясь эхом по всему кровотоку, заставляя сердце замирать от восторга и сжиматься через миг от ужаса, что я своими сомнениями все испортила, огорчила мужчину и внесла разлад в наше зарождающееся счастье.

Было непривычно услышать от Лютого признания в любви, я не надеялась, что мужчина когда-нибудь скажет те самые заветные слова, просто приняла, как факт, что он ко мне по-мужски неравнодушен и желает быть вместе со мной и с нашими детьми.

Такие мужчины, как Лютый, довольно скупы на эмоции и выражения своих чувств. Руслан очень импульсивный, но управление большим бизнесом и криминальными делами наложили свой отпечаток на него. Мужчина умело прятал свои эмоции, зачастую мне было сложно понять его, но я пыталась, а в момент, когда мы открылись друг другу, я все испортила.

В очередной раз я вымыла лицо, попыталась собраться с мыслями, но я думала лишь о Руслане, о своих необдуманных словах, о плаксивости и необычайной эмоциональности, которая начала управлять моими реакциями. Раньше я всегда была более благоразумной и рациональной, принимала необходимые решения…

Однако сейчас я стала более уязвимой и ранимой, меня начало задевать многое из того, на что раньше я бы отреагировала спокойнее. Часть реакций я списала на беременность и гормональный стресс, однако признала, что дело было не только в этом. Я была влюблена в Лютого, признала это в глубине души.

До появления Руслана в моей жизни я не подозревала, какое это сильное, глубокое, высокое и вместе с тем ядовитое чувство – Любовь. Оно и возвышает, делает мир прекраснее, окрашивая его в яркие цвета, и заставляет томиться в неведении, скучать, переживать и даже агонизировать от боли, ведь каждое слово и реакция любимого отпечатываются прямиком на сердце.

Мне двадцать четыре года, я впервые чувствую, что такое любить и понимаю, что не смогу выкинуть образ Лютого из головы и сердца, чтобы ни случилось. Наверное, я однолюб, этот мужчина захватил меня целиком, став важной, неотъемлемой частью моей жизни. Я просто не смогла бы жить, зная, что стала безразличной ему или того хуже, испортила все своими руками.

Нужно уметь признавать свои ошибки и просить за них прощения. Я вытерла новые слезы, появившиеся на моих глазах, решительно взяла в руки телефон, желая позвонить Руслану. Я хотела объясниться и не желала терять любимого из-за небольшой размолвки.

Однако мне не пришлось звонить и объясняться по телефону. Лютый появился на пороге палаты, осторожно прикрыл за собой дверь и замялся у самого входа.

– Я пришел поговорить. Выслушаешь? – спросил он, посмотрев мне прямо в глаза.

Я медленно разжала пальцы и опустила телефон на тумбу.

– Ты ушел, я хотела позвонить тебе, чтобы извиниться.

– Нет, это я должен перед тобой попросить прощения. Я войду?

– Ты уже вошел, – слабо улыбнулась я и всхлипнула, не сумев сдержать штормовой наплыв эмоций. – Я наговорила глупостей со страха и жалею об этом. До боли в груди хочу тебя обнять. Разрешишь?

– И ты еще спрашиваешь? Иди ко мне!

Руслан распахнул объятия, пошел ко мне навстречу и первым достиг меня, обняв крепко, но заботливо, бережно. Его пальцы прошли по всему телу, поднялись по плечам и запутались в моих волосах. Обняв мужчину за широкий, прокачанный торс, я снова разрыдалась на его груди. Лютый гладил меня по волосам, шепча слова успокоения. Сквозь поток слез я произнесла от всего сердца:

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто желала быть с тобой честной и не таить в себе сомнения, они бы разгрызли меня изнутри, не оставив ничего. Я плохо подумала о тебе, мне так неловко за это.

– Твоей вины в этом мало, Машуня. В основном, моя.

Лютый поднял мои руки, поцеловал ладони, каждую по очереди. Он мягко прикоснулся губами, нежный поцелуй отозвался трепетом и участившимся сердцебиением. Руслан присел на кровать, прижав меня к себе одной рукой. Его губы прикоснулись к моим волосам, целуя, успокаивая. Тепло ладони, опустившейся на мою талию, согревало не хуже огня костра.

– Я должен был сразу все тебе рассказать, как есть. Но я решил, что сначала доведу до конца все дела, а потом с тобой объяснюсь. Такова моя мужская натура – сначала делать, потом говорить. Признаю, что иногда из-за этого бывают проблемы. Как сейчас. Я думаю о тебе постоянно, хочу быть с тобой, с нашими детьми, но в нужный момент не подумал, что ты можешь понять мои слова превратно! Ты заставляешь меня смотреть на мир иначе, Машуня. Я мало кому доверяю, тебе тоже долгое время поверить не мог. До сегодняшнего дня я и не знал, как такое отношение может быть неприятно. Но после твоих слов меня проняло насквозь. Теперь я раздумываю, как дать понять, что ты для меня важна и нужна, как воздух. Ты стала моей Женщиной…