Текст книги "Единственная для Лютого"

Глава 21

Мария

Ночью меня словно подменили, и на месте меня появился кто-то другой: другая Маша, откровенно ласкающаяся с мужчиной, о котором я не знаю почти ничего. Лишь то, что он богат, влиятелен и замешан в криминале. Мужчина, которому мой фиктивный муж Антон задолжал огромную сумму денег.

Я случайно оказалась втянута в эти криминальные разборки и была вынуждена согласиться на ужасные, кабальные условия.

Но вчера ночью я сама позволила Лютому близость. Он меня не принуждал, не требовал. Всего лишь поцеловал, а я сорвалась.

После пережитого в перестрелке мне показалось, что я мертва и что я не живу совсем, внутри повсюду, в каждый укромный уголок моего тела расползся ледяной холод. Но когда Лютый рванул меня на себя и прижался губами к моим, в меня словно вдохнули живительное тепло, и сразу стало легче дышать. Тепло его тела, сила рук и уверенность стали для меня той самой соломинкой для утопающего, оплотом, чтобы не сойти с ума от страха.

Я вцепилась за Лютого, а поцелуи в итоге завели так далеко, что возврата теперь нет.

Отдала невинность мужчине и отдавалась ему охотно, как будто меня опоили наркотиками. Но наркотиков не было, это я точно знаю.

Тогда почему я позволила себе забыться?

Мне стало стыдно за себя: за каждый звук, стон, поцелуй, за каждую просьбу, произнесенную голосом, срывающимся от страсти.

Я в очередной раз подумала, что ужаснее всего было растаять в объятиях мужчины, руки которого по локоть запачканы в крови. Он жестокий, грубый, опасный. У него нет моральных принципов, иначе бы он был верным своей жене.

Мне не было никакого оправдания. Я корила себя за содеянное и больше всего на свете мечтала уехать из этого мотеля как можно скорее. Ситуация осложнялась тем, что мотель находился за городом, вдоль одной из трасс. Автобусы здесь не ходили. Значит, возможности выбраться самой у меня не было.

Неужели снова придется иметь дело с Лютым?

Как я смогу смотреть ему в глаза после всего, что было?!

Я вела себя как распутная девушка!

Слева от меня послышался шорох, матрас прогнулся под весом массивного мужского тела.

Это был Лютый. Вне всяких сомнений. Он прилег на кровать и смотрел прямо на меня. Я чувствовала его раздевающий взгляд, ощущала крепкий, терпкий запах его мускулистого тела. Каким-то образом после прошедшей ночи я выучила его запах и теперь была уверена, что всегда узнаю его из тысячи других.

– Ты не спишь, Маша, – произнес Лютый и потянул простынь на себя, обнажая тело.

А я… я была голой под этой тонкой простыней. Голой и грязной. Я была покрыта собственным потом и плотным. мужским запахом, между ног немного противно тянуло. Я чувствовала, как кожу в некоторых местах стягивало засохшими выделениями. С ужасом представила, как выгляжу со стороны и захотелось провалиться под землю.

– Не надо, пожалуйста! – выдавила я из себя, вцепившись в тонкую простынь.

Матрас снова прогнулся, на этот раз мужчина приблизился ко мне и погладил по скуле.

– Тебе нужно в душ, спящая красавица. Я там уже был…

– Отвернись, – попросила я.

– И чего я там не видел? Я все видел! Не только видел, но и трогал. Ты была совсем-совсем не против.

– Это была не я. Это была другая я… Стресс решил все за меня. В здравом рассудке я бы никогда не допустила того, что произошло! – выпалила я.

– Да ну? – ухмыльнулся Лютый. – Проверим?

Он придвинулся крепче и плотнее. Я ощутила бедром, как сильно он хотел устроить мне дополнительную проверку прямо сейчас, и запаниковала еще больше.

Меня спас телефонный звонок. Хмыкнув, Лютый поднялся с кровати и отошел вглубь номера, а я воспользовалась этим моментом, как даром свыше, мгновенно скочила с кровати и побежала в ванную комнату, попутно кутаясь в простыню.

Я так спешила, что едва не упала, запнувшись о длинный край простыни, волочившийся по полу. Вовремя успела схватиться за дверной косяк и обломала ноготь, под самый корень, почти до самого мяса.

Салонного маникюра у меня не было, я лишь подпиливала ногти, придавая им аккуратную, полукруглую форму и покрывала ногтевую пластину бесцветным, прозрачным лаком. Но сейчас, даже при моем маникюре сорванный ноготь стал катастрофическим событием, к тому же сильно разболелся палец.

Но как только я взглянула на себя в небольшое зеркало, висящее в стене в ванной комнате, все проблемы отошли на второй план. Я таращилась на себя во все глаза, едва узнавая в этой девушке себя. Даже закрыла глаза, сосчитала до десяти и снова открыла глаза, помолившись про себя, чтобы мираж исчез.

Однако, когда я открыла глаза, из отражения на меня по-прежнему смотрела та же девушка – с всклокоченными волосами, с багровыми пятнами засосов на шее и на верхней части груди. Застонав от ужаса, я предпочла залезть в ванну, под струи воды. Я открыла кран и, дождавшись, пока из-под лейки душа потекла теплая вода, встала под него. Однако уже через секунду возникло желание выпрыгнуть оттуда – пошла ледяная вода.

Я выругалась вслух, и по двери ванной загрохотал кулак Лютого.

– Полезешь в душ, будь осторожна. В этой вонючей халупе воды горячей нет, водонагреватели! – предупредил мужчина.

Однако было уже слишком поздно. Я кое-как умылась под холодной водой и замоталась с головы до ног в длинный, отельный халат. Он был светло-голубого цвета и неприятно колол нежную кожу. Но выбирать не приходилось. Я основательно замерзла и начала искать фен, но не нашла его в пределах ванной комнаты.

По двери снова застучал Лютый. Я сжалась в комочек, услышав требовательный стук мужского кулака.

– Принесли фен. Возьмешь? – предложил Лютый.

Я осторожно приоткрыла дверь и взяла протянутый фен, не желая встречаться взглядом с мужчиной. Однако он поступил хитрее, резко распахнув дверь и войдя в крохотную ванную комнату.

– Прятаться будешь? – прямо спросил Лютый, требовательно посмотрев на меня.

Кожа и так была покрыта мурашками после принятия холодного душа, а под пристальным взглядом ночного любовника вдоль позвоночника табуном пробежали мурашки.

– Спасибо за фен.

Я взяла фен из рук мужчины и повернулась лицом к зеркалу. Я принялась сушить волосы, смотря исключительно на свое отражение и не замечая голодного взгляда Лютого. Но сохранять хладнокровие в его присутствии не получалось: щеки покрылись румянцем.

Лютый шагнул ко мне, встал позади и медленно поднял руки, обхватив меня плотным кольцом под грудью. Он наклонился и втянул носом запах влажных волос, пахнущим отельным шампунем. Пульс ускорился в десятки раз, мне стало трудно дышать и больше всего на свете хотелось, чтобы Лютый ушел, оставил меня наедине с собой, со своими мыслями.

Может быть, находясь вдали от этого мужчины, мне удалось бы убедить себя, что жаркая ночь была лишь плодом моего воображения. Но Лютый никуда не собирался уходить. Он медленно сомкнул пальцы вокруг пряди волос, перебросил их через плечо, открыв жадному взгляду засосы на моей шее, потом сдвинул халат в сторону и пробежался пальцами по моей груди, показывая, какую власть он получил над моим телом, заставляя дрожать, вызывая странную слабость в ногах.

– Я тебя распробовал и скажу, что с тобой в постели было не скучно. Теперь ты от меня не спрячешься, – произнес пугающую фразу и хлопнул меня по попе, отойдя в сторону. – Суши волосы и выходи завтракать. Потом в город двинем.

Что он имел в виду, говоря: в постели было нескучно?

Неужели он задумал превратить меня в свою любовницу?

Я вышла из ванной комнаты, намереваясь подобрать одежду, разбросанную накануне по всему номеру мотеля, но обнаружила ее небрежно свернутой, валяющейся в углу.

– Тебе новые шмотки привезли. Примеряй, не стесняйся. Надеюсь, я правильно этикетку считал и тебе вот это подойдет, – послышался голос Лютого, сидевшего в низком кресле.

На одном из подлокотников высилась гора одежды. Лютый похлопал по вещам ладонью.

– Я хочу надеть прежнюю одежду.

– Там кровь и грязь, – отрезал Лютый. – Бери это! Здесь даже твои любимые парашюты имеются, – сказал со смешком, выудив из стопки одежды белые хлопковые трусики.

– Или твои любимые? Ведь ты только и делаешь, что говоришь об этих трусах. Стоит самому примерить, наверное! – бесстрашно предложила я, тем не менее, внутренне обмирая от страха с примесью восторга, что я еще не упала в обморок, а могу говорить с этим пугающим мужчиной, который показал себя в постели ярым и умелым любовником.

– Я охотнее их на тебя примерю, Маша. Одевайся! – подвел итог Лютый.

– Сколько сейчас времени?

– Скоро полдник. Завтрак у нас поздний, – ответил мужчина и отошел, чтобы поговорить с кем-то по телефону.

Уже полдник!

Прошло больше суток с момента, как я покинула дом Лютого, попрощавшись с Тимофеем. Наверняка он переживает обо мне и чувствует себя неуютно в чужом доме.

Мне захотелось позвонить ему, но мой телефон был разряжен. И ни одно из зарядных устройств, лежащих в ящиках тумб, не подходили моему старенькому телефону.

Пришлось одеться и ждать, пока Лютый закончит переговоры и сядет в кресло, стоящее у журнального столика, на котором были расставлены одноразовые контейнеры с едой и выпечкой.

– Ешь. Это нормальная еда, не из местной столовки, – нарушил тишину Лютый.

– Спасибо за предложение. Но сначала я хотела бы позвонить Тимофею, чтобы узнать, как у него дела.

– Я звонил утром Динаре. Пацан в порядке, с ним няня занимается, – скупо ответил мужчина.

– Няня? – спросила я, не поверив словам.

– Не сидеть же ему целые сутки одному. Скоро вернемся в город, сама увидишь его и поговоришь.

Я сдержанно поблагодарила Лютого и принялась за еду, выбрав отварной рис и овощное рагу к нему, а также греческий салат. Лютый наблюдал за мной, но иногда отводил взгляд в сторону, чтобы не смущать меня чересчур пристальным вниманием. Однако я до сих пор не знала, как вести себя с мужчиной после ночи, проведенной вместе.

Я считала эту ночь ошибкой.

Но вынуждена была признать, что мне было хорошо. И если бы речь шла только об удовольствии, я бы ни о чем не стала жалеть.

Однако у нашей ситуации было и множество других нюансов. Больше всего меня волновали слова Лютого, что я мне от него не спрятаться.

Я хотела, чтобы эти слова так и остались словами, не превратившись в нечто большее и не воплотившись в жизнь по-настоящему.

Возможно, Лютому просто приелись продажные барышни из эскорт-услуг, и он решил развлечься со мной, попробовав что-то новое.

Думаю, уже сегодня он вернется к своим пагубным привычкам и оставит меня в покое, а потом через некоторое время я благополучно забуду об этом происшествии.

Но можно ли забыть того, кто стал первым мужчиной?

Смогу ли я после всего случившегося относиться к Лютому, как прежде, словно ничего не было?

Мужчина уверенно вел автомобиль, а я исподтишка разглядывала его хищный, суровый профиль, и мое глупое сердце, то стрекотало, как неугомонная цикада, то замолкало и словно не билось, остановившись.

– Дыру на мне протрешь.

Лютый поймал меня на подглядывании и не преминул выдать колкую фразу, а в ответ я смутилась даже больше, чем обычно и мечтала провалиться сквозь землю от стыда.

– В окно от смущения выпрыгивать точно не стоит, – продолжал балагурить мужчина.

– Как ты можешь делать вид, словно не произошло ничего особенного?! – не выдержала я.

В ответ Лютый наградил меня искренне недоумевающим взглядом, и я в очередной раз ощутила себя простой, наивной дурочкой. Ночь, проведенная нами вдвоем, не была особенной для Лютого.

Как глупо, как наивно было подумать, словно я выделяюсь для него из толпы тех девушек, с которыми он проводил свои ночи? Из того, что я узнала о нем, сделала вывод, что Лютый не заморачивался вопросами верности своей супруге и охотно развлекался на полную катушку в обществе других девушек.

Так с какой стати я могла бы стать исключением из правил?!

Окончательно стушевалась, я перевела взгляд вниз, разглядывая руки, лежащие на коленях. Внезапно на мое левое колено опустилась массивная, горячая мужская ладонь, сжав ногу пальцами, как тисками.

– Вот ты и стала взрослой, Машутка.

– Ничего лучше ты не мог придумать? – спросила дрожащим голосом, не понимая, откуда во мне набирается смелость говорить ему что-то в ответ и пытаться противостоять бешеному напору.

– Я не мастер речей. Научи, – криво ухмыльнулся Руслан. – Хотя ты же химичка… Ну, так скажи, взрывная химическая реакция была или так себе? Поставь оценку, – снова улыбнулся.

– Откуда мне знать?! Ты стал моим первым мужчиной. И я об этом сожалею! – добавила в сердцах.

– Брось эту ерунду! – пригрозил Лютый. – Если бы сожалела, сама бы на меня ночью не лезла.

– Это все ты!

– И ты. Забросила на меня свои ноги, терлась, как кошка… Сожалеет она. Ага! Брехунья! Скажи честно, что ты мечтаешь о повторении.

Что?!

Каков наглец! Какая самоуверенность в собственной неотразимости!

Мы совсем недавно покинули придорожный мотель, а Лютый заявляет, что я о нем уже мечтаю! Соскучилась, что ли? Времени не было думать о таком.

– Ничего подобного.

– Больше всего на свете я не люблю, когда мне врут.

Взгляд Лютого стал совершенно непроницаемым, как черная ночь без единой звездочки на темном небосклоне.

Я заметила, что автомобиль замедляет свой ход, и забеспокоилась. Неужели Лютый задумал что-то недоброе? Авто остановилось на обочине.

– Полезай на заднее сиденье, – хриплым, чувственным голосом произнес Лютый. – Я проверю.

– Что именно? – прошептала.

– Проверю тебя на вранье! Сейчас ты не на адреналине, в здравом уме. Хочу почувствовать, как сильно ты будешь жалеть, когда я тобой займусь плотно…

Произнеся это, Лютый плотоядно уставился на мои губы.

– Не надо… – сказала из последних сил.

Воздуха вдруг резко стало не хватать. Мне буквально было нечем дышать, и полные, чувственные губы Лютого придвинулись ко мне.

По телу пробежала огненная дрожь и трепет узнавания – я хорошо помнила, что Лютый целовался умопомрачительно хорошо.

Я понимала, что вот-вот должно было случить что-то непоправимое, но не обнаружила в себе сил противостоять этому. И, что еще хуже, мне, если быть честной, не хотелось останавливать Лютого…

Однако в момент, когда мое самообладание почти покинуло тело, ставшее безвольным, резко затрезвонил телефон Лютого. Я отпрянула от мужчины, а он достал телефон из кармана и сильно нахмурился.

– Здесь будь, – приказал мне перед тем, как покинуть салон автомобиля.

Телефонный разговор длился от силы минуту, не больше. Но когда Лютый вернулся в автомобиль, он выглядел очень сосредоточенным, на лбу обозначились морщины. Не говоря ни слова, Лютый резко нажал на педаль газа и машина, совершив резкий, опасный рывок, двинулась вперед. Желудок ненадолго подскочил вверх и опустился на привычное место.

Лютый молчал, и напряжение в салоне возрастало. Мужчина был хмурым, глаза стали еще темнее и злее. В каждом, даже самом незначительном жесте, ощущались сильные эмоции.

– Что-то случилось?

– Да.

Снова повисла тишина.

– Мне нужно улететь из города, на родину. У меня умер дед.

Глава 22

Мария

Слова Лютого прозвучали тревожно, и я ощутила, как над головой мужчины сгустились грозовые тучи из множества неприятностей. Под давлением более серьезных жизненных проблем наша маленькая ссора и препирательства отошли на второй план, и Лютый больше не стал говорить на тему нашей близости.

Он вдавил педаль газа в пол, и внедорожник помчался на большой скорости.

Одновременно с эти Лютый набрал чей-то номер телефона, удерживая телефон возле уха. Я увидела, как стрелка спидометра поползла резко вверх и испытала страх, что мужчина может не справиться с управлением.

– Это опасно! Опасно вести машину на большой скорости и вести телефонные переговоры. Здесь есть специальное крепление для телефона, – указала я дрожащей рукой на держатель, установленный на приборной панели. – Скоропостижная и глупая смерть еще никого не красила, – добавила совсем тихо, не ожидая, что Лютый прислушается.

Но вопреки моим ожиданиям, мужчина поступил правильно. Он с силой воткнул телефон в крепление и начал звонить по громкой связи. Ему не пришлось по вкусу, что пришлось вести важные переговоры в моем обществе. Откровенного говоря, я поняла не слишком многое: лишь то, что было сказано на русском, а большую часть бесед Лютый вел на своем родном языке.

Из разговоров Лютого я поняла, что он должен улететь, хоть и не рад этому, но не может оставить семью в такой момент. Традиции и обычаи – это важное. Тем более, похороны главы семейного клана.

Однако, несмотря на то, что Лютый согласился прилететь на похороны, он был сильно недоволен. Ему пришлось оставить дела в городе в момент большой опасности.

Наверное, этот мужчина не привык бежать от проблем, он предпочитал встречать их лицом к лицу, будучи полностью вооруженным.

* * *

Большой город приближался с каждой секундой, и вместе с этим на меня накатывал страх. Как я буду жить в доме этого мужчины и встречаться взглядами с его женой, после того, переспала с Лютым? Я никогда не думала, что приму на себя роль любовницы, но по сути так и выходит. Тошно… Горько! Как я сожалела, что между мной и Лютым случилась близость! Но ничего уже нельзя было изменить!

– Почему тебе на месте ровно не сидится? – не выдержал Лютый, почувствовав, что я сижу как на иголках.

– Мне неловко от всего, что случилось. Будет сложно находиться в доме.

– С чего бы это?

– Твоя жена…

– Моя жена – моя забота. Не твоя. Или боишься, что Динара узнает и начнет тебя гнобить?

Я кивнула.

– Динара не такая. Она была приведена в мой дом с одной целью – скрепить браком деловые связи и упрочнить их, родив наследника. У меня очень хорошие отношения с ее отцом, не только деловые. Он все прекрасно понимает и согласен на суррогатное материнство.

– Но не жена?

– Динара не может выносить ребенка. Врачи сказали, что не выносит никогда! Она на этот счет немного повернутая и жаждет малыша больше моего. Поэтому она сделает все, чтобы ты выносила желанного ею ребенка.

– Но ты улетаешь…

– Да, и придется отложить процедуры. Пока считай, что у тебя предподготовка. Не напрягайся, наслаждайся комфортом, трескай витамины… Нагрузка на твой организм скоро будет колоссальная.

– По-твоему, все так просто.

– Я вижу проблему и решаю ее, не медля. Тебе тоже не советую ничего усложнять. Проблем у тебя хватает и без лишнего беспокойства по пустякам. Насчет Динары не переживай. Ты лишь временно проживаешь в моем доме, но никогда не станешь его частью. Ты – моя гостья. К тому же, гостья с ребенком, – сказал Лютый, имея в виду моего племянника. – К гостям и детям у моего народа особое отношение. Уважительное… Но только если гость не станет врагом.

Что-что?!

Я мгновенно похолодела от страха и прошептала:

– Я думала, что мы разобрались с подозрениями. Я думала, что ты понял: я никогда не была причастна к делам Антона.

– Разобрались с подозрениями?! – искренне удивился Лютый. – С чего бы? Или ты так решила из-за той ночи, что мы провели вместе? Если так, то ты зря подумала, будто все в прошлом. Постель не мешает мне здраво мыслить и не снимает с тебя тень подозрений. Ты на крючке, Маша, и будешь болтаться на нем до тех пор, пока ситуация не разрешится. Или пока ты не исполнишь данные обещания, родив мне наследника. Ты на крючке, и я слежу за тобой, – жестко повторил Лютый.

Слова мужчины были словно холодный душ с крупными ледяными градинками.

Я поняла, что успела нафантазировать себе невесть что, по поводу случившейся близости. Конечно, для меня, впервые познавшей мужчину в постели, это событие стало очень значимым. Но для мужчины, привыкшего менять девушек, проведенная ночь не была чем-то особенным. Просто еще один эпизод, разрядка напряжения…

Я заставила себя перестать думать о Лютом.

Но это было сложно сделать, когда он находился рядом: жесткий, властный, грубоватый, ненавистный и…. притягательный.

Под запретом.

Мне не стоило даже думать о нем.

* * *

Как только мы оказались в черте города, за машиной Лютого пристроились два автомобиля. Даже я это заметила и начала нервничать. Однако Лютый успокоил меня:

– Это свои, – небрежно бросил мне и продолжил вести автомобиль, как ни в чем не бывало.

Он сразу направил авто к своему дому. Я покинула джип даже первее мужчины, стоило только ему притормозить у парадного входа.

– Стоять, – приказал мужчина, дав понять, что прежде, чем он меня отпустит, нас ждет еще один разговор.

– Я хотела увидеть Тима!

– Увидишь. После того, как я представлю тебя кое-кому.

– И кому же! – спросила со страхом и посмотрела на дом, вздрогнув от ощущения чужого, давящего взгляда.

– Он уже здесь, – кивнул Лютый и посмотрел в сторону нескольких машин, припаркованных в ряд во дворе. – Пошли.

Едва мы переступили порог дома Лютого, навстречу выплыла Динара, тепло поприветствовав супруга.

– Рада, что неприятности остались позади, – с улыбкой сказала она и посмотрела на мужа с обожанием и ожиданием.

– У меня мужские дела. Иди к себе, Динара, займись женскими обязанностями. В доме гости, – строго отправил жену прочь.

Под шумок хотела улизнуть и я, но Лютый скомандовал:

– За мной, Маша! – и двинулся в просторный зал.

Я тенью последовала за Лютым. В зале нас ждал мужчина. Он был не такой рослый и мускулистый, как Лютый, но тоже распространял вокруг себя ауру опасности и силы. Я поняла, что с этим мужчиной шутки плохи и захотела стать невидимой пылинкой.

Едва Лютый оказался внутри, мужчина шагнул к нему и похлопал по плечу.

– Вижу, ты выбрался из передряги целым.

– Я заговоренный просто. Рад, что ты приехал, Суровый.

– Ты настаивал. Я не мог не приехать.

– Как семья?

– Отлично. Настя тебе привет передавала.

– Горячий, надеюсь? – рассмеялся Лютый.

– Родственный привет, – холодно осадил Лютого мужчина и внезапно посмотрел на меня в упор. – Это кто такая?!

Взрослый мужчина с непроницаемым, холодным взглядом смерил меня изучающим прищуром с головы до ног и обратно.

– Это будущая суррогатная мать, – небрежно ответил Лютый.

Я знала о своей роли в доме этого жестокого, властного криминального авторитета. Но когда он так сказал эти слова, словно выплюнул лишнее, мне стало обидно до глубины души.

Я поспешила отвернуться и испытала желание уйти, глотая немые слезы, которые струились не по лицу, но отравляли мое сердце изнутри. Я стояла в стороне от двух мужчин, продолживших беседовать друг с другом так, словно меня вообще не было рядом.

– Так я и думал. Знаешь, пока тебя не было, я навел справки, – сказал мужчина.

– Насчет чего? – уточнил Лютый.

– Насчет всего.

– И что же ты узнал, Суровый?

Мужчина усмехнулся, а я ни за что на свете не захотела бы, чтобы он усмехался мне в лицо так – как будто кинжал блеснул.

– Узнал, что эта девушка – жена того, кто тебя на большие бабки кинул, а ты ее в свой дом привел и надолго валиваешь. Сразу же после большой заварушки. Думаешь, это разумно? Она может шпионить и сливать инфу изнутри.

– Может, – согласно кивнул Лютый. – Именно поэтому она будет здесь. Внутри моего дома, а не снаружи. Если она замешана, сразу же выдаст себя. Но думаю, что она постарается не высовываться и будет шелковой, послушной девочкой. Ей есть ради кого стараться. Верно, Мария?

– Так и есть, – едва слышно прошелестел мой ответ.

– У меня все под контролем.

– Но ты улетаешь! – с нажимом произнес мужчина, которого Лютый назвал Суровым. – Оставляешь все… На кого?

– На Тимура и на тебя. Думаешь, я горю желанием лететь? Думаешь, не знаю, на сколько это затянется? Там будут все. И мой папаша, в том числе! Но таковы обычаи. Я не могу на них плюнуть.

– Зад мой чует, что будет заварушка, – недовольно поворчал Суровый.