Текст книги "Единственная для Лютого"

Глава 9

Лютый

Первым делом после клуба Лютый отправился не домой, к законной супруге, но приехал в один из офисов своих компаний. Лютый владел в этом городе большим количеством заведений: ремонтные мастерские, рестораны, ювелирные магазины. Некоторые заведения были лишь ширмой, другие работали вполне законно и приносили неплохой процент.

Сейчас Лютый направился в офис «Ин-Строй». Решение вложиться еще и в строительство пришло к нему не сразу. Лютый всегда считал строительство слишком затратным делом. Но с легкой руки тестя, он втянулся и понял, что строительство открывает огромные перспективы, которых он не знал раньше. Потому иногда он начинал подумывать, что, если когда-нибудь решит оставить криминал, то сосредоточит свои силы именно в строительной отрасли. Но откровенно говоря, Лютый не представлял свою жизнь без адреналина и острых ощущений, которые ему дарил криминал и участие в стычках.

Хоть он и был Боссом, но никогда не чурался грязной работы и всегда принимал активное участие в вылазках. Было сложно представить, что однажды он останется без необходимой дозы адреналинового куража. И где его ловить? Опять возвращаться на ринг? Не то…

В офисе «Ин-Строй» уже вовсю кипела работа. Часы показывали половину одиннадцатого.

– Руслан Мурадович, доброе утро. Вам подать чего-нибудь? – сверкнула голливудской улыбкой секретарша Людмила Ивановна.

– Ничего. Я занят.

– Отменить встречи на сегодня?

Лютый замер.

– Ну, чего у нас на сегодня? – поинтересовался.

Секретарша мгновенно встала со своего рабочего места и плавной, грациозной походкой от бедра, двинулась в его сторону. Совершенно не было нужды вставать и подходить так близко, как встала Людмила – настолько близко, что Лютый почувствовал запах не только духов, но и другой косметики – пудры, что ли. Аж в носу засвербело.

– Вот, пожалуйста, список запланированных встреч на сегодня… Людмила протянула Лютому планшетку с листом, на котором была распечатана табличка с указанием времени встречи и имени посетителя.

И снова лишнее движение со стороны Людмилы – прикосновение к руке, локтю. Нечаянно качнула бедром. Якобы нечаянно. Такие подкаты Лютый расщелкивал сразу.

Пристальнее посмотрел на Людмилу. Она не была ни дурой, ни тупой давалкой. Неужели решила зайти дальше? Или это подстава какая-то? Лютый вроде сразу границы выставил: секс и работу он никогда не мешал, с бабами спал, но на стороне. Нельзя мешать одно с другим, ничего хорошего из этого не выйдет. Так почему же Людка к нему так сейчас липнет. Лютый двинул локтем и бросил коротко:

– Дистанцию держи. Я не вешалка, чтобы ты ко мне свои буфера подталкивала.

– Простите, Руслан Мурадович. Я ничего не имела ввиду, – и порозовела.

– Вот и не имей. Если работать здесь еще собираешься.

– Конечно-конечно. Простите. Этого больше не повторится, – и потупила взор.

Лютый окинул взглядом список: ничего глобально важного, что нельзя было бы решить по телефону. Если только часть посетителей не желала светит своими намерениями на расстоянии, отдавая предпочтение общению с глазу на глаз.

– Обзвони всех. Если есть срочная необходимость в личной встрече, оставь. Всех остальных – на телефон. Понятно?

– Да. Уже выполняю.

Лютый проводил Людмилу тяжелым взглядом, подумав, что надо будет за ней приглядеть: не желает ли еще чего-нибудь выкинуть. Для встреч и развлечений у Лютого были продажные девки, и с ними он проводил время, удовлетворяя все мужские интересы.

Лютый отправился в офис, попытался вникнуть в работу, но дело в голову не лезло. Там витали другие мысли. О собственной неосторожности, из-за которой он почувствовал себя кретином. Лютого давно никто не «обувал» на деньги. И вот нате, подарок судьбы!

Какой-то мелкий мошенник угнал его машину и крупную сумму денег вместе с ней. Глупость же… Но Соловьеву удалось это сделать. Машину Соловьев бросил сразу же, а вот деньги, само собой, не оставил, прихватил и залег на дно. Очевидно, Соловьев – сошка глупая и очень мелкая, иначе бы знал, кто такой Лютый, и поостерегся у него воровать.

Как только Лютый Соловьева найдет, мало тому не покажется… Лютый хрустнул кулаками и почувствовал, как в крови начал играть темный азарт охотника. Знать бы только, куда эта мелочь спрятаться может! Пока не выходило его найти. В этом проблема мелких игроков. Ты не воспринимаешь их всерьез, думаешь, что у них духу не хватит пойти против. Упускаешь из виду, а они, словно тараканы, забиваются в щели, из которых трудно выкуривать. Найти сложно, но возможно.

Была надежда на супругу Соловьева – Марию. Справедливости ради, жена – фиктивная. Мария не солгала, проверка подтвердила ее слова. Но что толку? Она была связана с Соловьевым. Значит, за всего его дела и долги ответить должна.

Лютый всегда жил по такому принципу и изменять ему не собирался. Даже если в глубине неверующей души понимал, что Соловьев просто подставил глупую девчонку. Или втравил ее в свои делишки, а Мария – просто актриса года.

Лютому слабо верилось, что Мария совсем ни к чему не причастна, ведь она каким-то образом нашла Соловьева. Не по объявлению же нашла, правда? Значит, была связана. Так или иначе, но связана. Лютый накручивал и накручивал эту мысль, чтобы не дать себе подумать о другом: глуховатого пацана ему было жалко.

Племянник Марии напомнил ему о младшем брате, у которого тоже были проблемы со слухом. Он трагически погиб именно из-за своей глухоты, в том же возрасте, что и Тимофей. Лютый старался не проводить параллели, но мысли упорно тянулись красной линией и не давали мужчине сосредоточиться на других вопросах.

С долгом Соловьева нужно было разобраться во что бы то ни стало. Лютый не позволит никому, ни одной живой душе оставлять себя в дураках и не позволит дурацкой, невесть откуда взявшейся жалости разрушить образ несокрушимого, властного криминального авторитета, держащего в страхе треть города.

Вот только как избавиться от странного ощущения, что он, Лютый, надавливая на Марию, словно с детворой в песочнице воевать собрался? Непонятно, откуда это взялось…

Лютый встал и прошелся по кабинету, выглянул из огромного панорамного окна на город. Казалось, весь многомиллионный город лежал у ног, и Лютый мог взять все, что пожелает, только руку протяни. Мысли в голове вились странные, ему несвойственные. Прежде Лютый о таком не задумывался. Всегда деятельный, импульсивный, он подтрунивал над Суровым, чересчур холодным и многодумающим.

Однако, чем сейчас сам Лютый занимается? Ворочает в голове тягучие мысли, словно мешки с тяжелым, проблемным грузом, и не может найти решения, как быть с долгами Соловьева. Лютый сам оценил обстановку на квартире Марии, «пробил» всю имеющуюся недвижимость – курам на смех.

Однако решение проблемы, если быть предельно прагматичным, лежало как на ладони: предложение Расула. Он захотел забрать Марию в «девочки» из своего клуба и даже пообещал оплатить Лютому все ее долги. Казалось бы, чего проще, дать согласие и вернуть утраченную сумму?

Лютому не впервой ставить чужие жизни на кон и двигать ими, как фишками в нардах. Однако почему-то предложение Расула Лютого ничуть не обрадовало. Даже разозлило. Не было ничего в этой Марии ничего, что могло бы стоить пятнадцати миллионов! Не было – хоть тресни.

Однако тертый сутенер за что-то зацепился взглядом. И, если быть откровенным, Лютого и самого нечто неизвестное цапнуло поздним вечером. Даже гнобить сильно не стал, как делал это обыкновенно с должниками.

Так что же такого? Не ясно… Понятно было лишь, что на предложение Расула Лютый не согласится.

Однако Расул – человек пронырливый. Может и сам к Марии подкатить, расписать прелести жизни элитной эскортницы, познакомить с девочками, которые выглядят, как модели с обложки журналов для мужчин…

Лютый прошелся от одного угла комнаты до другого, оперся раскрытой ладонью о стекло и взвесил все шансы. Его дико напрягало, что он вообще о таком думает, вертит в голове вопрос: согласится ли Мария стать проституткой или нет? Перспектив рассчитаться по долгам Соловьева у Марии не было никаких, если только она не умела доставать деньги прямиком из воздуха, в чем Лютый сильно сомневался. От размышлений Лютого отвлек входящий телефонный звонок. Это был отец Динары.

Лютый посмотрел на часы: время обеденного перерыва. Неплохой вариант, чтобы обсудить с отцом супруги возникшую проблему.

– Вовремя звоните, Юсуф. Как раз хотел пригласить вас на обед. Давайте встретимся там же, где и всегда?

Ответом ему послужило короткое, вежливое согласие. Набросив куртку поверх плеч, Лютый покинул офис. Он проторчал в пробках не меньше часа, подъехал к ресторану с незамысловатым названием «Восток». Юсуф Сулимов уже ждал Лютого за столиком и, судя по всему, насладился не одной пиалой чая, прежде чем дождался зятя.

– Простите за опоздание, Юсуф. Пробки.

– Скоро мы все будем передвигаться в метро. Подумываю о строительстве альтернативной подземной ветки. Только для своих, – снова пошутил на тему транспорта в столице Юсуф.

Лютый сдержанно улыбнулся и похвалил чувство юмора тестя. Потом они с Юсуфом обменялись пышными приветствиями. Лютого напрягала это излишняя церемониальность. Даже строгое воспитание отца так и не привило должного уважения к традициям ведения переговоров со старшими. Поэтому внешне Лютый соблюдал необходимую вежливость, но внутренне полыхал от нетерпения перейти к главному вопросу.

– Я разговаривал с Динарой накануне… – обмолвился Юсуф Сулимов.

– Поддержка отца важна в сложные моменты, – согласно кивнул Лютый. – Я говорил с врачами. К сожалению, Динара не сможет родить мне наследника.

Лицо Юсуфа Сулимова омрачилось. Он деликатно кашлянул и переплел пальцы рук.

– Надеюсь, Руслан, ты не винишь меня, что я подсунул тебе бесплодную деву. Динара была чистой, невинной, с хорошим женским здоровьем… Ты же видел медицинские карты.

Лютый снова кивнул. Да уж, он видел не только медицинские карты, но и портфолио… В свое время Сулимов подошел к предложению о браке с чувством, с толком, с расстановкой: презентовал свою дочь, как товар наивысшей пробы и предложил выгодную сделку.

– Динара не бесплодна. Беременность наступает, но срывается на маленьких сроках.

– На все воля всевышнего.

– Предлагаете оставаться мне бездетным на протяжении всей своей жизни и подойти к старости, не имея того, кто унаследовал бы наши с вами дела? Кому передадите наш строительный бизнес, Юсуф? Если так пойдет и дальше, можем смело прямо сейчас начинать раздаривать капиталы, – немного раздраженно ответил Лютый.

– И что ты предлагаешь, Руслан? – напрягся Сулимов.

– Суррогатное материнство.

По лицу Юсуфа пронеслась тень, а потом морщины немного разгладились, выдав облегчение.

– Суррогатное? Это выход… Насколько я понял, с Динарой этот вопрос не обсуждался.

– Мы еще не пришли с вами к общему решению. Зачем напрасно тревожить супругу лишними разговорами?

– Резонно. Признаться, когда ты завел этот разговор, в голове промелькнули другие мысли. Думал, что ты пожелаешь взять вторую жену или захочешь оформить развод с Динарой.

Вторая жена? Лютый чуть не поперхнулся. Ему и одной головомойки с семьей законной супруги хватает, куда ему еще и вторую в дом приводить, со всеми вытекающими?

– Мне бы ОЧЕНЬ не хотелось разрывать наши крепкие связи, – Юсуф выделил нужное слово и прямо взглянул в глаза Лютому.

– Суррогатное материнство – отличный выход, – ушел от ответа Лютый.

– Уже есть на примете подходящая девушка?

– Есть. Остались лишь формальности, – заверил Сулимова Лютый, подумав, что одним выстрелом может убить двух зайцев.

Лютый решил поставить Марию Соловьеву на роль суррогатной матери: так он и долг вернет, и решит проблему с наследником.

Остались сущие пустяки – поставить Марию в известность. Лютый решил навестить девчонку этим же вечером, даже не представляя, чем обернется этот визит.

Глава 10

Мария

После того, как я побывала на пороге дома Алехиных, на душе возникло странное ощущение, будто меня облили помоями с ног до головы, и дурной запах приклеился намертво. Я понимала, что это лишь следствие эмоциональной стычки, неприятные эмоции возникли от общения с дедушкой и бабушкой Тимофея. Причем, они даже не пытались быть вежливыми, сразу показали свое нутро и истинное отношение ко мне.

Я пыталась не зацикливаться на эту тему, хоть мне было не по себе, а отчаяние стремительно одерживало верх над моей решимостью разобраться с проблемами. Моя ситуация начала казаться лабиринтом, из которого не было выхода. Я хотела бы никогда не знать, что бывают люди, настолько черствые и высокомерные, как супружеская чета Алехиных. В то же время я понимала, что не смогла сидеть на месте, сложа руки, и, если бы мне дали шанс вернуть время и попытать счастья, я снова бы пошла на поклон к этим гадким людям, ведь надежда умирает последней, и я просто не имела права не перепробовать все варианты.

Теперь я не знала, что мне делать. Ситуация осложнялась с каждой секундой. У меня не было знакомых, способных одолжить такие большие суммы денег. Что же делать? Как быть? Я забрала Тимофея у подруги. Эля по расстроенному выражению лица поняла, что мне не удалось добиться помощи.

– Так хочется убежать от всех проблем, – вздохнула подруга и крепко-крепко обняла меня, выражение дружескую поддержку.

Обняв ее в ответ, я почувствовала, что не одинока и на мгновение внутри затеплилась надежда. Убежать от всех проблем! Может быть, в этом и кроется мой шанс?! Лютый сказал, чтобы я не пыталась бежать из города. Пригрозил, что у него кругом свои люди.

Лютый напугал меня и грозным голосом, и пугающим ростом. Но что, если он действовал лишь на запугивание и держал на коротком поводке только лишь одного страха? Как бы то ни было, надо было испробовать все варианты спасения.

Попытка побега – один из таких вариантов. Стоит признать, что такой вариант очень опасен, ведь я буду не одна, а с Тимофеем. Я могу подвергнуть и жизнь племянника большой опасности.

Но другого выхода не было.

Опасный бандит назвал такую громадную сумму долга, которую мне и за пять лет не собрать!

Если он разлучит меня с Тимофеем, мальчишке придется вернуться в детский дом, и я не могу этого допустить.

Потому, расставшись с подругой, я сразу же направилась домой и достала две спортивные сумки, чтобы собрать туда самое необходимое.

Мысли плясали как безумные, мне никак не удавалось сосредоточиться.

Я не могла даже решить, в каком направлении стоит бежать, и тем более, не получалось выделить самые нужные вещи.

Всего на секунду представила, что я и Тимофей остались лишь с тем, что уместится в две сумки, и мне сразу начало казаться, что будет нужна каждая мелочь.

Я не представляла себе, как можно обойтись без любимой трехмерной энциклопедии Тимофея, где показана жизнь обитателей морских глубин…

Как можно не взять любимое фото, где есть все мы – я, Тимофей и его родители…

Как уместить целую жизнь, полную радостей и переживаний, в две сумки и унести ее с собой?

– Хочу чай с бутербродом! – попросил Тимофей.

И я, к своему стыду, поняла, что так и не покормила племянника после нашего приезда от Эли, но зато мгновенно кинулась собирать сумки, устроила грандиозный бардак и забыла про Тима.

– Сейчас сделаю! Тебе огурец и помидор тоже порезать?

– Да. Только без сыра! – поморщился Тимофей.

Я засуетилась на кухне, включила чайник, поставила две кружки и в каждую из них бросила по пакетику черного чая с ароматом земляники.

Взявшись за нож, я принялась нарезать колбасу, помидоры и огурец. Мыслями я витала очень далеко и была неосторожна, поэтому очередным взмахом ножа я довольно глубоко порезала указательный палец левой руки.

Расплакалась, не столько от боли, но сколько от обиды и ощущения того, что жизнь несправедлива и давит тех, кто слабее.

– Я сам могу нарезать! – вызвался Тимофей и покромсал оставшийся огурец.

Я достала прозрачный контейнер с аптечкой, чтобы найти пластырь и заклеить довольно глубокий порез.

Но неудача настигла меня по всем фронтам: даже коробочка, в которой лежал одноразовый медицинский пластырь, оказалась пуста.

Мне пришлось отрезать кусок бинта и кое-как замотать палец, чтобы остановить кровотечение.

Внезапно начал звонить мой телефон.

Мои нервы были взвинчены до предела. От резкого, громкого звонка я подскочила на месте и замерла, слушая, как оглушительно громко звучал кровоток и бил пульс по ноющим вискам.

Номер звонившего был мне неизвестен.

Я колебалась две или три секунды, не зная, стоит ли ответить на звонок от человека, чей номер не был отмечен в моей телефонной книжке.

В то же время это мог звонить тот самый бандит, что хотел взыскать с меня долги фиктивного мужа.

Если я не отвечу на звонок, вызову новую волну недоверия, и этот пугающий здоровяк может нагрянуть ко мне в гости с поздним визитом.

Поэтому у меня не осталось вариант, кроме как ответить на звонок.

– Алло?

– Белякова? Это Александр, – раздался в трубке напыщенный, вальяжный голос старшего брата Макара.

Я не знала, какая причина сподвигла этого высокомерного мужчину на телефонный звонок. Но мысленно я решила, что речь пойдет о неприятностях.

Вдруг, кому-то из пожилой супружеской четы стало дурно, и они решили обвинить в этом меня, как ту, что заставила Алехиных волноваться.

– Алехин Александр, – добавил мужчина, решив внести больше ясности.

– Я узнала тебя по голосу. Что тебе нужно?

– Кажется, я услышал краем уха, что у Тимофея могут быть большие неприятности? Во что ты втянула моего племянника?! – требовательно спросил Александр.

Я даже ущипнула себя за запястье, чтобы проверить – не послышались ли мне слова, произнесенные мужчиной с такой уверенностью?

Потому что Александр ни разу не проявил по отношению к Тимофею теплых родственных чувств!

Однако сейчас говорил со мной тоном, полным упреков.

– Это шутка какая-то?

– Никакой шутки здесь нет, – возразил Александр. – Ты дома? Я могу подняться к тебе. Надо поговорить.

Удивившись еще больше, я сдвинула в сторону штору на окне кухни и выглянула во двор: на углу дома был припаркован темно-вишневый Митцубиси, принадлежавший Александру.

Мне не очень хотелось пускать в дом чужих людей. Мне хватило и одного визита головорезов.

– Я спущусь сама, – ответила я. – Но предупреждаю, что у меня мало совсем немного времени.

– Жду. Мой джип вишневого цвета стоит на углу дома, – проинструктировал меня Александр.

Накинув поверх футболки старенький кардиган, я спустилась по лестнице и вышла из подъезда. Я не планировала долго беседовать с Александром и испытывала легкое раздражение по поводу предстоящего разговора.

Мне казалось странным, что Александр решил поговорить со мной именно сейчас. Неужели нельзя было сказать все, что было у него на уме, в момент, когда я находилась в доме Алехиных?!

Едва я поравнялась с джипом, передняя дверь с пассажирской стороны распахнулась настежь.

– Залезай, поговорим, – предложил Александр, похлопав ладонью по сиденью.

– Обязательно говорить в твоей машине?

– Обязательно.

Мне пришлось залезть в салон авто.

В нос сразу же ударил запах освежителя для воздуха – в нем было слишком много дурманящих, резких нот с тяжелым фоном горького ветивера.

– Устраивайся поудобнее, – предложил Александр.

Он забарабанил тонкими, длинными пальцами по рулю.

На правой руке Александра два пальца из пяти были украшены дорогими мужскими перстнями с довольно крупными драгоценными камнями. Это были броские ювелирные украшения, которые буквально кричали о состоятельности владельца.

– Что ты хотел? – задала вопрос в лоб мужчине.

– Я? – неприятно усмехнулся Александр. – Кажется, это тебе нужны были деньги. Если ты пришла в наш дом.

Он уставился на меня, округлив глаза цвета грязной, застоявшейся воды.

– Если это все, то я, пожалуй, пойду! Дел полно!

– Постой…

На плечо легла прохладная, влажная ладонь. Я ощутила это прикосновение даже через тонкую ткань кардигана и внутренне содрогнулась от омерзения.

– Мне не очень интересно, в какие неприятности ты влипла. Зато я могу дать тебе денег, – предложил Александр.

Я повернулась в его сторону и внимательно посмотрела на лицо, пытаясь отыскать в его мимике признаки, что это дурной, жестокий розыгрыш. Но Александр выглядел серьезным.

Несомненно, мне хотелось бы получить поддержку. Но интуиция подсказывала, что здесь что-то нечисто.

Я была так измотана за прошедшие сутки, что у меня не хватало сил быть вежливой, потому я задала прямой вопрос:

– Дать денег? Почему именно сейчас? Почему ты не сообщил о желании помочь, когда я была в доме твоих родителей?

– Вот ты и сама ответила на свой вопрос, – прокряхтел Александр и внезапно перегнулся через сиденье, потянувшись к бардачку.

При этом его плечо скользнуло по моей груди, задев ее, а пальцы пробежались по колену.

Александр достал из бардачка пачку сигарет и прикурил одну из них, прямиком в салоне, даже не приспустив окно.

В воздухе потянуло дымом с химическим привкусом ментола, я нажала на кнопку стеклоподъемника и повернула лицо в сторону потока свежего воздуха.

– Я не мог говорить с тобой в доме родителей. Потому что они оба были там. Ты и сама знаешь, как мама и папа относятся к Беляковым. Считают вас охотницами за толстыми кошельками, мошенницами… Дешевыми помойными кошками, – сластолюбиво протянул оскорбления Александр.

– Довольно! – потребовала я. – Ничего нового я от тебя не услышала…

Я двинулась в сторону и даже сцепила пальцы на дверной ручке, но Александр внезапно резко потянулся в мою сторону. Он опустил ладонь на мое колено, впившись в него пальцами.

Я вскрикнула от неожиданности и легкого укола боли, возникшей в том месте, где длинные, светлые пальцы Александра впились в тонкую ткань домашних брючек.

– Постой. Ты меня еще не выслушала. Сядь. Ну же, сядь. Я слышал, что тебе нужны деньги, или Тимофей в детдом отправится. Так? Да-да, все так… Я могу тебе помочь. Деньгами.

– Мне нужна большая сумма денег. Очень большая.

– Я не бедный человек, Машутка. Очень не бедный. Разумеется, открыто я тебе помогать не стану. Все будет происходить в тайне от мамы с папой. В противном случае, их удар хватит, что и второй сын запачкался об Беляковых. Но знаешь, ты мне всегда нравилась…

Александр облизнул языком тонкие губы. Над его верхней губой росли тонкие усики, мерзкие, при взгляде на которые меня подташнивало.

Водянистые глаза мужчины замерцали в полумраке салона, когда его рука взметнулась вверх и спустила кардиган с моего левого плеча.

– Я не прочь запачкаться… – севшим голосом сказал он и запыхтел носом, над верхней губой появилась влажная испарина. – Дам тебе пятнадцать тысяч. Для начала, да? Пятнадцать тысяч…

Он сунул руку в карман пиджака и торопливо высунул свернутые купюры, швырнул мне их на колени и кивнул на свой пах, расстегнув пуговичку на брюках.

– Но не за просто так, Машутка. Само собой, не за просто так. Денежки отработать придется…

Он еще говорил и говорил что-то голосом, то севшим, то резко изменившим тональность на высокий диапазон, а его пальцы тянули вниз молнию на брюках.

Мои пальцы сжались на купюрах. Они словно жгли мне пальцы.

– Сначала сюда, Машутка, – похлопал себя по бедру Александр, перехватив свободной рукой деньги, потянул. – Сначала нужно заслужить!