Текст книги "Альманах «Российский колокол» №2 2021"

Сухой закон

Был в истории нашей страны период активной борьбы с пьянством. Вырубались виноградники, сокращали производство алкогольных напитков, в магазинах водку продавали по талонам. Запрет вызывал протест у студентов НИИЖТа, и они регулярно привозили водку на геодезическую практику. По вечерам собирались на берегу реки Ини и веселились в свое удовольствие. Чтобы пресечь зло, преподаватели встречали утром студентов на станции Геодезической и изымали спиртные напитки. Особенно зверствовал преподаватель с кафедры геодезии. Студенты прозвали его Рыжим.

В очередной понедельник студент Никита Вялов ехал на практику с большим портфелем. На станции его остановил Рыжий:

– Откройте портфель.

– Не открою.

– Покажите, что в портфеле.

– Не покажу.

– Почему?

– Не имеете права обыскивать без санкции прокурора.

В душе Рыжего закипела злость на студента, он готов был разорвать его на части. С трудом сдерживая эмоции, произнес:

– Пойдемте со мной.

– Зачем?

– Сейчас соберется Совет, и мы примем решение рекомендовать ректору исключить вас из института.

Никита с унылым видом следовал за Рыжим.

В небольшом помещении преподавательской собрались преподаватели производственной практики студентов. Рыжий доложил, по какой причине привел студента. Проректор института доктор технических наук М. X. Ахметзянов обратился к Никите:

– Что у вас в портфеле?

– Бутылки.

– Покажите.

Взоры всех преподавателей устремились на портфель, который медленно открывал Никита. Рыжий торжествовал – он добьется исключения Вялова из института. Портфель оказался заполненным пустыми бутылками.

– Что это такое? – спросил Ахметзянов.

– Бутылки, – ответил Никита, – мне не хватает стипендии для проживания в городе, приходится по дороге на практику собирать бутылки.

– Почему не открыли портфель на вокзале?

– Мне было стыдно признаться, что я занимаюсь сбором бутылок.

На лицах преподавателей появились улыбки, они повернулись к Рыжему. Многие из них недолюбливали его и были рады розыгрышу, который устроил ему студент.

– Можете идти, Вялов, – произнес проректор и повернул голову в сторону Рыжего.

Валюта

В семидесятых годах прошлого века Московский тракт от Новосибирска на запад был после дождя труднопроходимым для автотранспорта. Грузовые машины на высокой грунтовой насыпи скользили как по льду, прижимались к обочине и ждали, когда дорога просохнет под ярким весенним солнцем. Я с приятелем Толей Лещинским ехал на машине ГАЗ-67. Объезжая одну за другой «Колхиды», радовался, что машине, прошедшей войну, не страшна грязь. Мы торопились на весеннюю охоту в Колыванский район. Проехав по мосту через речку Чик, свернули на север к селу Прокудскому.

В разгар посевных работ дорогу разбили трактора. Чем ближе подъезжали к селу, тем дорога становилась хуже. Глубокую колею, заполненную жидкой грязью, приходилось держать между колес. Перед выездом из села машину снесло в колею, и она села на мосты. Попытки вызволить ее успеха не имели. Все четыре колеса свободно крутились в жиже.

– Что будем делать? – спросил Толя.

– Пойду в село искать трактор, – ответил я и зашагал по обочине дороги.

Вязкая грязь облепила болотные сапоги, ноги с трудом переставлялись. На одной из улиц увидел трактор, стоящий у ворот дома, подошел к нему и постучал в калитку. Меня встретила лаем собака. На мой крик вышел мужчина средних лет, пошатываясь, подошел к калитке и удивленно затуманенными глазами посмотрел на незнакомого человека.

– Здравствуйте, – приветствовал я его.

– И тебе не хворать, – ответил он.

– Моя машина застряла на окраине села, помогите отбуксировать ее за село.

– Валюта есть?

Вопрос меня озадачил. Я никогда не держал в руках иностранные деньги.

– У меня только рубли.

– Ты откуда приехал?

– Из Новосибирска.

– А я подумал, что с Луны свалился.

– Почему?

Он не стал отвечать на мой вопрос, а откровенно спросил:

– Водка есть?

– Есть! Есть! – обрадовался я.

– Садись в трактор, поедем.

Тракторист отбуксировал машину за село на ровный участок дороги и, получив вожделенную бутылку, укатил в село.

С замиранием сердца осматривал я днище автомашины. Тормозные шланги оказались на месте. С облегчением вздохнул и продолжил путь.

Палец

Владимир Иванович Попов преподавал в НЭТИ. В свободное от лекций время собирал различные электронные схемы. Ему приходилось много паять. Часто обжигал паяльником указательный палец левой руки. Постепенно на месте ожога появилась опухоль, палец приобрел восковой цвет. Он обратился в медицинский пункт института.

– Подготовьте палец к операции, – сказала врач медсестре и пошла к раковине мыть руки и надевать перчатки.

Вечером врач появилась в квартире Поповых.

– Вот вам направление в городскую больницу на ампутацию пальца, – заявила она, подавая бумажку.

– Опухоль злокачественная? – испугавшись, спросил Владимир Иванович.

– Не злокачественная, но палец подлежит ампутации, – уклончиво ответила врач.

На следующий день Попова положили в палату хирургического отделения. Лечащий врач сказал: «Завтра операция».

Утром к палате медбрат подвез каталку, Владимир Иванович улегся на нее и подумал: «Только бы метастаза не распространилась по телу».

Мраморный хирургический стол был твердым и холодным. Медсестра обрабатывала руку, хирург спросил пациента:

– Сегодня завтракали?

– Завтракал.

– Увезти в палату, – распорядился доктор.

Владимиру Ивановичу стало жарко на холодном столе. «Почему меня не предупредили, что перед операцией нельзя есть? – думал он. – Метастаза не будет ждать».

На второй день его привезли в операционную натощак. Анестезиолог приложил к носу марлевую салфетку, смоченную анестезирующей жидкостью, и произнес: «Дышите глубже». Больной не успел заснуть, как почувствовал, что у него отрезают палец на ноге. Он закричал: «Не надо ногу» и рванулся со стола. Проснулся в палате. Осторожно вынул руку из-под одеяла и вытянул перед глазами. Все пальцы были на месте.

Ему ампутировали палец только на третий день.

Владимир Калинин

Родился в г. Омске. Окончив среднюю школу, работал слесарем на телевизионном заводе. Окончив Высшую школу КГБ СССР и аспирантуру, работал преподавателем в этом же вузе. Уволился в запас в звании подполковника и трудился федеральным судьей Черемушкинского районного суда г. Москвы, где в течение 12 лет рассматривал уголовные дела. Член Интернационального Союза писателей. Опубликовал несколько повестей и рассказов в жанре криминальной истории. Финалист конкурса им. А. С. Пушкина журнала Московской городской организации Союза писателей России «Российский колокол» – «СовременникЪ», финалист конкурса им. М. Ю. Лермонтова журнала Московской городской организации Союза писателей России «Российский колокол» – «СовременникЪ».

Отрывок из повести «Неожиданная встреча»

I

Колун проснулся рано, еще не было шести часов. Голова гудела от выпитого накануне. Он позвал:

– Роза, у нас чай есть?

Роза не ответила. Она крепко спала. Колун встал с кровати и прошел на кухню, где на топчане, свернувшись калачиком, спала Роза, укрывшись своим стареньким пальто. Налил воды в электрочайник и подключил его.

– Роза, вставай. Приготовь завтрак.

Увидев на столе бутылку водки с небольшим остатком спиртного, он вылил напиток в пустой стакан и выпил. Поискал глазами, чем бы закусить. Увидев консервную банку с остатками шпротов, загреб почти полную ложку обломков копченых рыбок. Закусил. Роза открыла глаза и посмотрела на часы.

– Ой, еще только половина седьмого. Я так рано не встаю.

– Ничего, сегодня встанешь. Где Катька? – Колун беспокоился о надежности содержания захваченной дочери богатенькой мамаши. Хорошие, крайне необходимые ему бабки, он рассчитывал получить за нее выкуп.

– Ты у Марка спроси. Он с ней последним обнимался.

– Роза, ты и Марк на что-нибудь способны, кроме как веселиться?

– Так ты же свое освобождение праздновал. Мы тебя во всем поддерживали.

– Да. За мои бабки.

– Так ты же у Валерки и Катьки все деньги и ценности забрал. Что тебе мало? Куда ты Валерку дел? После того, как ты с ним на улицу поговорить выходил. Перед этим ты его заставил выпить стакан коньяку. Он и так-то еле на ногах держался. Я его больше не видела.

Колун вспомнил, что он взял у пленника банковскую карту и заставил написать на бумажке ПИН-код. Он порылся по карманам. Нашел записку и карту VISA.

– Вряд ли ты его живым увидишь. Посмотри в окно. Снова снег пошел. Зима возвращается. Все следы заметет. Вот, возьми денег и сбегай в лавку. Купи водки и закуски на свое усмотрение.

Роза встала и натянула старенькие в дырках джинсы. Встряхнула пальто:

– Ой, как помялось! В этой заброшенной хижине даже утюга нет. Погладить нечем. Ладно, так сбегаю.

– Не тяни резину. Трубы горят.

– Так магазин только в девять откроется.

– Найди Марка. Пусть наколет дров, и печку растопите. Холодно.

Колун помнил, что он вывел Валеру в одном пиджачке. Привязал в сарае к столбу и заставил выпить бутылку коньяку. Он прикинул, что лишний свидетель ни к чему. Если он даже убежит, все равно далеко ночью вдрызг пьяный не уйдет. Замерзнет в снегу. Расчет был основан на большом криминальном опыте бандита.

Роза поднялась на второй этаж дачи и разбудила Марка. Катя там спала на засаленном, в пятнах матрасе, брошенном на полу вдоль стены торцом к кровати. Руки у нее были связаны. Одна нога соединена крепкой веревкой с железной ножкой кровати, на которой спал Марк. Он боялся, если Катя сбежит, ему придется отвечать перед Колуном.

– Марк, Колун злой. Послал тебя за дровами. Надо растопить печку.

– Слушай, я так рано не могу вставать.

– Я, что ли, должна дрова искать? Мне в магазин надо бежать.

Поворчав немного, Марк встал, нагнулся к спящей Кате. Приподнял старое ватное одеяло. Она была нагишом. В его памяти встали эротические картины прошлой ночи. Катя беспрекословно выполняла все извращенные приказы Колуна. Роза активно помогала. Весело было. Колун сказал, что Валера разрешил с ней делать все. Она давно имеет интимные отношения с мужчинами. Не отстает от мамочки.

– Ого, какая красивая! Спящая она еще лучше смотрится. Куда ее отпускать. Такая роскошная телка.

– Никто ее не собирается отпускать. Колун хочет за нее взять с ее матери много бабла. Думаю, за такую красавицу мамочка ничего не пожалеет.

Роза зашла на кухню:

– Сейчас Марк наколет дров и затопит печь.

Она взяла вязаную шапку и собралась выходить.

– Подожди. Еще рано. Сядь. Понимаешь, меня с детства мучает вопрос о справедливости. Есть ли она на свете? Женщины, зная о моих «подвигах», считали меня отпетым бандитом. Никто из них мне не отказывал.

Роза подумала: «Попробовали бы отказать. Жить-то всем хочется. Известно, сколько ты пришил. Только отсидел не за все мочилово».

– Ты слушай, не отвлекайся. Я бы сбежал с кичи, но видел, как пойманных избитых беглецов тащили в карцер. Я не хотел такой участи. Считаю, что, находясь на свободе, имею полное право забирать бриллианты, золото, баксы и другое бабло, особенно у тех, кто, имея бумагу и ручку, делают огромные состояния. Их дети и внуки учатся и живут за рубежом. Они катаются на яхтах по теплым морям, а я должен париться на киче. Нет, на воле надо делать бабки. Вот в СССР не было войн между союзными республиками, а сейчас идет война между Азербайджаном и Арменией. Турция нагло вмешивается, снабжая азеров беспилотниками и спецами. Из-за чего драка и люди гибнут? Конечно, из-за бабла. Туркам нужны богатства Азербайджана: нефть, газ, золото, дешевая грамотная рабочая сила. Советские вузы еще работают. Азеры думают, что отберут у Армении Карабах и станут богатыми. Нет, не станут. Все приберет Турция.

Колун отхлебнул из железной кружки крепкого чайку и продолжил.

– Считаю, что наступает пора, когда я и мои друзья будем брать свое, то есть украденные у народа деньги и другие ценности. Раньше это называлось – грабь награбленное.

– Ну ты, Коля, философ. Уже без пятнадцати девять. Я пошла в магазин.

Надо сказать, что дачный поселок опустел. Если раньше, до раннего начала весны, сюда еще наезжали дачники за овощами, солениями и другими продуктами дачного хозяйства. То в холодную слякоть желающих месить грязь со снегом не было даже на машинах.

Что же произошло с Валерием? Колун, как известно, все ценное у него забрал. Больше ничего, что представляло интерес, не было возможности взять. Выкуп за него никто платить бы не стал. Мать-старушка живет в соседней области. Пенсионерка. Убить пленника он не хотел. Зачем снова труп со следами тяжелых не совместимых с жизнью телесных повреждений. Он решил избавиться от него другим способом. Взял бутылку коньяка, бобину скотча и вывел Валеру на улицу. Зашли в полупустой сарай. Посредине стоял крепкий столб, поддерживающий крышу. Он привязал Валеру к столбу, обмотав скотчем. Руки связал той же липкой и тягучей лентой. Валера что-то мычал и внятного ничего не говорил. Он был сильно пьян, а может, прикинулся.

Колун вытащил из кармана бутылку коньяка и насильно влил значительную часть содержимого в рот пленника.

«Ну вот и все. Сейчас он на холодке немного взбодрится, растянет скотч и освободится. На это потратит много сил и времени. Попробует сбежать. Но далеко не уйдет», – так решил Колун.

Для большей уверенности в выполнении своей задумки Колун вложил бутылку с остатками коньяка в карман пиджака, надетого на Валеру. Больше на нем верхней одежды не было.

На холоде Валера освежился, но до полной трезвости, конечно, дело не дошло. Пленник почувствовал опасность и возможность сбежать. Это придало ему уверенности в борьбе за жизнь. Он напряжением всех своих сил, еще не до конца ослабленных спиртным, освободил руки от липких пут. Передохнув, с новой энергией стал пытаться разорвать полоски скотча, которыми был приклеен к столбу. Липкие ленты растягивались, но не рвались. Наконец одна, затем вторая лента порвались, и тогда в него вселилась надежда, что можно разорвать скотч полностью. Срывая остатки ленты, он освободился. Попробовал с ходу открыть дверь. Ничего не получилось. Приноровившись, он за поперечный брусок приподнял с одного края сколоченный из толстых досок запор. Навалившись плечом, отворил последнее препятствие на его пути к свободе. Куда и как бежать? Он, шатаясь, подошел к своей машине. Она закрыта на замок и поставлена на сигнализацию. Можно разбить стекло и залезть в салон. Вырвать провода зажигания, соединить их напрямую и завести мотор. Однако есть вероятность, что Колун выскочит на звук противоугонной сигнализации, и тогда смерти не избежать. Он пошел по заснеженной улице. Мелкий снег освежал его разгоряченное лицо. Откуда-то появилась группа бродячих собак. Они, вытягивая морды, пошли по его следам. Он не стал отвлекаться на них. В одном из домиков увидел в окне слабый свет ночника. Стал согнутым пальцем стучать в стекло. К окну подошла старая женщина в белой ночной сорочке и замахала руками, показывая, чтобы он уходил прочь. Собаки убежали по своим делам. Поняв, что ему здесь не откроют, он прислушался и в ночной тишине уловил звуки движения автомобилей. Значит, там дорога и можно поймать попутную машину в Москву. После сильного напряжения при освобождении от скотча внезапно пришедшее чувство свободы вселило в него уверенность, что самое опасное позади. Он нащупал в кармане пиджака бутылку с коньяком, посмотрел на нее на свет фонаря, увидев, что там еще есть коньяк, чтобы согреться, выпил несколько глотков. Этого делать ему нельзя было. Для скорого, как он думал, выхода к шоссе, он пошел через подтаявшие днем и подмерзшие поздним вечером сугробы. Его ботинки были полны снега. Щиколотки ног изодрал об острый лед наста, образовавшегося на сугробах весеннего снега. После достаточно длительного пути уже в спокойной обстановке, в уверенности, что его никто не догоняет, он стал чаще останавливаться отдыхать, ноги отказывались идти. Допил коньяк, думая, что калорийный напиток добавит ему сил. Однако вместо ожидаемого прибавления бодрости очень захотелось спать. Он понимал, что если заснет, то замерзнет, поэтому старался двигаться. Потом желание заснуть оказалось сильнее. Напрягая все силы, он смог практически дойти до шоссе, но подняться из глубокого кювета до шоссейного полотна не смог.

II

Подполковник Грибков высадил Георгия около его дома. Не заезжая в свой кабинет, рванул в аэропорт Шереметьево. По дороге ему снова позвонил заместитель начальника службы безопасности аэропорта.

– Игорь Степанович, Нинель нас скоро разорвет на куски. Сначала требовала отпустить ее, нажимая на права человека. Сейчас просит отпустить, поскольку давно не может связаться с дочерью. Волнуется за ее здоровье. Жива ли она? Кругом – пандемия. Может, в больнице без сознания в коме лежит. В слезы бросилась. Сам знаешь, как сложно отказывать плачущей красивой женщине. Тут еще ее коллега по бизнесу грозит всякими несчастьями и неприятностями по работе. Ждем тебя, не задерживайся.

– Лечу с бешеной скоростью. Уже Химки проехал.

Через некоторое время снова звонок.

– Давай, жми. Задержим до твоего приезда. Ты сразу остановись внизу у киоска с хот-догами. Ее коллегу мы отправили домой. Я покажу тебя ей со второго этажа, с балкона, и скажу, что ты сможешь ее подбросить до дома. По дороге переговоришь. Из машины не выскочит.

– Спасибо. Хорошо придумал.

Как только Игорь Степанович с бутербродом и чашкой кофе встал у столика на первом этаже аэропорта, его коллега, наблюдавший со второго этажа за его появлением, быстро зашел к себе в кабинет.

– Нинель Петровна, мы тут посовещались с руководством и решили на свой страх и риск отпустить вас. Все-таки дочь давно вам не звонила, и вы с ней не можете связаться. В наше непростое время надо быть человечней. Вообще вас требуется на карантин определить. В Италии свирепствует коронавирус. Но мы тоже люди, надеемся, что вы примете все меры к санобработке и узнаете о состоянии дочери и где она находится.

– Дочь ни по одному телефону мне не отвечает. Я вся извелась.

– Нинель Петровна, я встретил своего коллегу по прежней работе. Он сейчас здесь провожал свое руководство в командировку по делам, связанным с Интерполом. Если вы не против, я попрошу его отвезти вас домой.

– Конечно, согласна. Поздно вечером на такси с мигрантами я бы не хотела ехать. Почему вы меня с моим коллегой по работе не отпустили?

– Так распорядилось наше начальство. Давайте я вас представлю моему товарищу.

Грибков заканчивал пить кофе, когда к нему подошел заместитель начальника службы безопасности аэропорта.

– Господин подполковник, можно вам представить Нинель Петровну. Я прошу тебя отвези ее в Москву. У нее проблемы с дочерью.

– Какая неожиданность. Мне повезло ехать с красивой дамой. Меня звать Игорь Степанович. Можно просто Игорь. У вас из багажа только этот розовый чемодан на колесиках?

– Да, остальное забрал с собой мой коллега по работе.

– Надеюсь, он вам вернет вещи?

– Безусловно.

– В таком случае мы поехали. Григорий, до встречи в другой обстановке.

– Нинель Петровна можно я докачу ваш чемодан до машины?

– Конечно, можно. Я накаталась с ним до полной усталости. Хорошо, что джентльмены еще не перевелись.

В автомобиле Грибков приступил к серьезной части операции по освобождению заложницы, к убеждению Нинель Петровны доверить работникам МВД освободить ее дочь из лап преступников.

– Нинель Петровна, я слышал, что вы очень волнуетесь за состояние вашей дочери? Что с ней?

– Она не отвечает на мои звонки. А тут еще меня задержали в аэропорту.

– Вы меня простите, что интересуюсь вашими семейными делами. Как звать вашу дочку?

– Екатерина Безверхняя.

– Сколько ей лет?

– Восемнадцать исполнилось в январе.

– Ну, взрослая девушка. Загуляла, может быть?

– У нее есть один мальчик. Но они всегда были на связи. Вот уже двое суток я не получала от них ни звонков, ни эсэмэс. Не знаю, что и думать.

– Нинель Петровна, какое совпадение! У нас сейчас в розыске девушка по имени Екатерина. Вы расскажите, кто ее друг, как его зовут и какая у него машина.

– Я думаю, что ее вы не могли разыскивать. Она и ее мальчик очень аккуратные. Никуда без разрешения на большие расстояния из Москвы не выезжают. Мальчика звать Валерием. Машина у него мерседес черного цвета. Какая модель, я не знаю.

– Да, многое совпадает. Дело в том, что Валерий, владелец мерседеса, и девушка Екатерина по нашим данным были похищены после выхода из ресторана. Валерия обнаружили замерзшим с телесными повреждениями, не опасными для жизни.

– Вы как-то неясно изъясняетесь. Вот этого мужчину нашли замерзшим или убитым? Что значит с телесными повреждениями, не опасными для жизни?

– Нинель Петровна, молодого мужчину сначала избили, но он был живой. Сбежал от захватчиков, в опьяненном состоянии без верхней одежды. Не смог выйти на шоссе. Замерз в кювете.

– Почему он оставил где-то девушку по имени Екатерина? Я надеюсь, что это совпадение и захваченная девушка не является моей дочерью.

– Хорошо было бы так. Однако есть уверенность, что похитители или сама Екатерина в ближайшее время свяжутся с вами и потребуют выкуп.

– Я готова с ними встретиться и заплатить столько, сколько они потребуют, но сначала мне надо переговорить с этой девушкой по имени Екатерина.

– Давайте сделаем так. Вы напишите заявление в органы МВД о розыске вашей дочери и привлечении к уголовной ответственности ее похитителей.

– Нет. Я не буду писать заявление. Я сама заберу дочь. Если это она захвачена.

– Нинель Петровна, такие действия связаны с большим риском для жизни вашей дочери и лично для вас. Руководит захватом преступник, ранее судимый за изнасилование и жестокое убийство женщины с корыстной целью. Он, получив деньги, может убить вас и вашу дочь, чтобы избежать свидетелей его преступления. По имеющимся у нас данным он вооружен и очень опасен, так в подобных случаях говорят.

– Мне надо подумать. Посоветоваться с моими коллегами по работе.

– Они бывали в подобных ситуациях? Думаю, что кроме дешевых кинофильмов на эту тему они ничего не видели в жизни. Вам лучше иметь дело с профессионалами.

– Вы профессионал?

– Да, профессионал. Борьба с преступностью – моя профессия. Мой товарищ сказал вам, что я подполковник МВД?

– Нет, он просто сказал, что вы господин подполковник.

– Ну, это он высказался более доходчиво для гражданских лиц. Люди в погонах между собой называют друг друга по-простому: товарищ плюс звание.

Вдруг позвонил телефон у Нинель Петровны. Она судорожно, быстро включила свой смартфон.

– Слушаю. Кто говорит? Катюша, это ты? Почему с чужого телефона?

– У меня отобрали телефон. Мама, за меня надо заплатить выкуп в сумме двадцати тысяч долларов США, обязательно в банковской упаковке. Когда будешь готова, позвонишь мне, и тебе скажут, куда отнести и где положить деньги. Все, мне больше не разрешают говорить, – жалобно, почти рыдая, закончила разговор Екатерина.

– Алло. Алло… Она отключилась. Что делать?

Нинель Петровна попыталась позвонить на номер телефона, с которого только что звонила ее дочь. Ей никто не ответил.

– Вам известен номер телефона. Это уже хорошо. Запишите мне номер телефона, с которого вам позвонила дочь.

Нинель Петровна послушно достала из сумочки ручку и блокнот. Заглядывая в телефон, старательно записала номер. Она еще не осознавала всей полноты серьезности положения ее дочери, но до нее стала доходить сложность ситуации. Она почувствовала свою беспомощность.

– Узнав номер телефона, с которого звонила ваша дочь, мы сможем примерно обнаружить место, где она находилась. Не исключено, что ее могут перевезти с этого места. Например, она звонила вам из машины, далеко от того места, где ее содержат. Если вы напишите заявление, мы сможем более энергично ее искать и освободить, – Игорь Степанович, как только мог, разъяснял и убеждал ее в необходимости пойти на сотрудничество с работниками МВД.

– Я согласна написать заявление. Где это можно сделать?

– Предлагаю заехать в отдел МВД, и в моем кабинете все напишете.

– Везите куда надо.

Она обмякла, и сразу на ее лице обозначились морщины. Видно, известие о захвате дочери сильно потрясло ее. До самого входа в кабинет Игоря она молчала. Вид у нее был поникшей, убитой горем матери. Игорю стало жалко эту красивую и властную даму, быстро превратившуюся в беззащитную, слабую женщину.

Нинель Петровна написала развернутое заявление о необходимости розыска ее дочери Екатерины Аркадьевны, а также о наказании похитителей и вымогателей двадцати тысяч долларов США. Игорь Степанович подсказывал ей, уточняя те или иные формулировки.

– Нинель Петровна, вы действительно сможете собрать требуемую вымогателями сумму?

– Деньги есть. Собрала на покупку новой машины. Теперь придется ездить на старенькой.

– Нинель Петровна, если вы будете действовать в соответствии с нашими рекомендациями, то есть вероятность, что деньги не пропадут.

– Посмотрим.

Грибков детально проинструктировал Нинель Петровну о поведении и действиях при передаче денег вымогателям. Ненормированный трудовой день оперативного работника закончился поздно ночью. Подполковник Грибков великодушно отвез Нинель Петровну к ее дому. По пути домой Игорь Степанович позвонил Крестовскому.

– Георгий, дело двигается к финалу. Приезжай завтра утром, лучше к восьми часам. Многое надо обсудить. Привет Наталье. Надеюсь, ко мне она тебя отпустит. Я тебя встречу на входе в Управление.