Текст книги "Альманах Международной Академии наук и искусств «Словесность». Том 3"

В деревне Бука – это первое существо, которое является СТРАХОМ наказания непослушных детей. Только вот облик ее остается загадкой. Кто говорит, что она похожа на старую волосатую бабу, а кто – что она вообще ни на кого не похожа.

А вот то, что это существо женского начала, обросшее волосами с головы до ног, не сомневается никто.

Мерещится этакая копна шерсти, обязательно темная. Нет, не черная, а именно темная! В ореоле темноты – с яркими глазами и длинными руками. Руки длинные, чтобы непослушных детей забирать легче было. И почему-то вся мягкая.

Бука появляется только в темноте и ищет тех, кто выре-вывает что-нибудь для себя или вообще не хочет слушаться старших. Находит и забирает к себе своими длинными страшными руками.

Только вот оказия: никто не может сказать, что видел Буку близко и что она утащила ребенка «на глазах». А уж боялись ее все.

– Вот будешь реветь еще – придет Бука и заберет тебя, – сердито говорит мама.

А Бука темная и страшная. Замирает сердечко от непостижимого страха. Только содрогается временем все тело маленького мальчика от заглушенных рыданий. Смотрит он в темный угол за печкой, и кажется ему, что там шевелится кто-то.

Мама только что «надрала» его за волосы. А что он сделал?! Ну, уронил ломтик хлеба, намазанного вкусным салом, а кошка мигом утащила его под лавку и теперь уплетала, а может, уже и съела.

Ему самому хотелось есть, но хлеба больше ему не досталось. На столе еще лежали ломтики хлеба, но это было приготовлено старшим. Они скоро приедут из леса с дровами.

Мальчик тихо скулил и скулил. Мама вечно куда-то спешила и, чтобы он «не трепал ей нервы», велела замолчать. А он не замолчал. Вот ему и «попало». Но когда мама настращала его Букой… тут замолчишь.

Мальчик сжался в комок на лавке у окна. Дома было еще не темно, но сумеречно. У окна не так страшно. Серый свет еще просачивался сквозь замерзшие стекла окон.

Мама с ведрами вышла. Мальчик сидел, поджав ноги к животу, обхватив колени руками. Он съежился так, чтобы его как можно меньше было видно.

Тихо в доме. На стене тикали ходики. Такие родные, привычные. Их тиканье успокаивало.

В углу шевельнулась темнота. Или это ему показалось в ожидании страха? Шевельнулось там или нет? Тишина обострила слух.

И слышит мальчик словно тихие всхлипы. Ему почудилось: «Сам, что ли, я еще хнычу?» Нет, всхлипы чуть слышные. И доносились они оттуда, где притаился страх, из угла за печкой. Вот всхлипы переходят в явный чуть слышный плач. Кто-то тихо плакал в углу.

Мальчик шевельнулся. Плач стал слышнее. Маленьким плач роднее, и они очень участливо сопереживают. И он пересилил страх. Кому-то плохо, и он тихохонько крадется к плачу. Вот он уже рядом. Мальчику кажется, что если он сейчас протянет руку, то дотронется до плача или до того, кто плачет. Мальчик протягивает руку и нащупывает шерсть. «Под овчиной кто-то…» – подумалось ему. Он зовет:

– Чего ревешь? Кто ты?

– Дай мне руку, малыш, – послышался тоненький голосок. – Меня все боятся… Зачем? Я хорошая… и вовсе даже не злая. Погладь меня, малыш…

– Ты кто? Кошка Мурка? Ты говорить научилась? – малышу стало совсем интересно даже.

– И никакая я не кошка Мурка. Я Бука.

Малыш отдернул руку:

– Врешь! Бука не плачет… Она злая и детей к себе утаскивает.

– Никого я не утаскиваю! И нисколечко я не злая Бука… Я одинокая… Это на меня взрослые наговаривают, чтобы мной пугать малышей. А я игра-а-ать хо-чу-у-у. – Бука перестает плакать.

Мальчику стало жалко Буку:

– А как играть хочешь?

– В прятки, конечно…

– Ах ты, хитрая! Как я тебя в темноте искать буду, если я тебя и не вижу вовсе?

– А можно я к тебе вылезу?

– Конечно, можно! Вылезай давай…

Мальчику показалось, что из угла вылезло нечто темное и мохнатое, похожее на куклу. Бука в сумерках все время меняла форму и даже, как показалось мальчику, размеры. Но это было вовсе не страшно, а даже весело. Он погладил теплую мягкую шерсть Буки:

– А давай лучше в долги?

– Давай.

– Только ты, где темно, не бегай…

– А я буду кричать тебе: «Бу-бу, Бу-бу!»

Мальчик шлепнул Буку по мягкому плечу:

– На тебе долг!

И началась потеха! Они носились по избе, хохоча и бубукая. Что-то падало, попадало под ноги. Им было просто хорошо и весело.

Но вот на улице послышались голоса. Это приехали с дровами старшие, и мама их встретила.

Бука юркнула в угол и растворилась в темноте. Мальчику стало грустно и снова захотелось плакать. Он словно только что проснулся.

Старшие вошли в избу. Стало шумно и тесно. Отец зажег лампу со стеклом. Темнота сразу же разбежалась по углам.

Мальчик щурился и моргал. Мама сразу же увидела беспорядок и сказала мальчику:

– Ты чего тут погром устроил? – с удивлением спросила она. И правда. На полу валялись два валенка, помело и опрокинутый чугунок.

Мальчик произнес сквозь слезы:

– Это не я… Это мы с Букой в долги играли…

– Заспался малыш. Хорошо, что хоть нос себе не расшиб, – говорил папа, гладя его по головке. Посадил его на колени: – А мама больше не будет тебя Букой пужать.

Мальчик прижался к груди отца и проговорил тихо:

– А я и не боюсь вовсе. Бука не злая… Она хорошая… Только ей одной очень плохо. Она плачет одна.

В доме стало тихо. Но слова мальчика никто не принял всерьез, хотя Букой его больше не пугали и не дразнили. И Буки не стало.

Но она пришла к нему во сне и грустно сказала: «Если в меня не будут верить, я исчезну. Куда-не знаю. Меня просто не будет. Если мной больше не будут пугать детей, то получится, что я и не нужна вовсе. А раз не нужна… Понимаешь, малыш?»

«Я не хочу, чтобы ты исчезала. Я хочу, чтобы ты жила с нами, со мной… все-все время…»

Но Буки уже не было.

Только когда ночью малышу было грустно, Бука приходила, гладила его по голове своей мягкой рукой, и малышу снились теплые, хорошие сны. Только об этом никто не знал, даже он сам.

 
Что-то грустно сегодня стало,
Жду ль чего? Иль о чем мечтаю…
Только видеть тебя – слишком мало…
Ну а что меня ждет, не знаю.
 
 
Чья весна и какое диво
Расцвело – за собою манит…
Не в тебе ли хмельное пиво,
Что так сердце мое дурманит.
 
 
Чуть подкрашены теплые губки…
Сколько женской влекущей стати!
Что за ножки под легкой юбкой…
Песню спеть бы – да слов не хватит.
 
 
А в ресницах грустных пушистых
Притаился чертенок смелый…
И струится с волос душистых
Женской прелести запах спелый.
 
 
Синь озер этих глаз бездонная
Озарится ль лукавой ласкою…
Где-то прячется тайна лонная
Полуночной волшебной сказкою.
 
 
Может, мне это только снится,
Словно песня гармошки дальней…
Не давай же ты мне пробудиться,
Не ломай мой дворец хрустальный.
 
 
Приведет ли к любви Путь Млечный…
Нет надежды у сердца, что ли?
Только ветер свистит беспечный
На задворках в зеленом поле.
 

 
Где ж вы, лета деньки золотые?
Осень стужей грозит за спиной.
Погрустнели глаза озорные,
Обметались виски сединой.
 
 
Ждут ли в осени теплые встречи,
Обойдет ли печаль стороной.
Укатилось мне солнце за плечи,
Принакрылось опавшей листвой.
 
 
Над отавами тучи седые…
К то-то плачет в полях за селом.
По щекам, словно слезы чужие,
Дождь сбегает, прощаясь с теплом.
 

Галина Анциферова

Галина Константиновна родилась в г. Грязовце на Вологодчине. Писать начала учась в школе, посещала литературный кружок, который вела учительница по литературе. После окончания средней школы переехала жить в г. Череповец. С 2008 года член ЧГОО «Череповецкое литературное объединение».

Печаталась в коллективных сборниках: «Северная окраина» (Череповец), «Автограф» (Вологда), «Перрон» (Нижний Новгород), «Шёпот страниц» (Белгород), «Русская строка» (Москва), «Белый ветер» (Москва), «Поэзия земли русской», «Перископ» и др.

Издала сборники рассказов и стихов: «Признание в любви», «Любовь над временем не властна», «Потерянный рай», «Дом на угоре».

Активно участвует в конкурсах литературных премий как международного, так и российского уровня.

 
Россия, моя Россия!
Сколько пролито горя и слёз.
Ты по гениям голосила,
Хоронила их у берёз.
Маки красные расцветали,
Словно кровь по лугам.
Убивали тебя, убивали.
Друзья становились врагами.
Россия моя, Россия!
Простая твоя душа,
Все невзгоды ты выносила,
Не оставив себе ни гроша.
О счастливой жизни мечтала.
Свобода дороже всего.
Деньги и власть повенчала.
Жизнь не даётся легко.
 

 
Я всё-таки скучаю
По твоим глазам.
Напрасно верить
Чудесам
И ждать звонок,
Что ты забыл или
Не смог.
Пусть будет не закончен
Наш урок.
Его усвоить я смогла,
Хотя наивной девочкой
Была.
Пройдёт и осень, и зима, и
Целый год.
Любовь покоя не
Даёт.
Тоскует где-то в
Глубине,
Напоминая о
Тебе.
А у тебя от любви
Пьяные глаза.
Значит, се-ля-ви,
Верить им нельзя.
Мимо пролетишь
На своём авто,
Можешь уходить,
Всё уже не то.
 

 
Тоскующему сердцу
Не нужны слова,
Все нотки грусти
Выразит глазами.
Эмоции сдержу едва
И захлебнусь солёными
Слезами.
Тоскующее сердце плачет
О любви,
От одиночества теряя
Разум.
Приворожу сегодня
На крови.
Пусть он иссохнет.
Но не сразу.
 

 
Отпущу и забуду,
Пусть горит всё
Огнём.
Вспоминать уж не
Буду,
Ни ночью, ни днём.
Осень нынче сухая —
Ни дождей, ни ветров.
Я, наверно, плохая,
Из твоих уйду снов.
Листопадом закружит
И затмит красотой.
Понимаешь, ты нужен,
Потеряла покой.
 

 
Не покидай меня, Любовь,
Не пережить с тобой разлуки.
Обрывки горьких и ненужных слов,
Переплели безмолвно руки.
 
 
Не оставляй меня одну,
От горя в сердце стынет кровь,
Теперь ты у меня в плену,
Моя заложница Любовь.
 
 
Я слишком мало попросила,
Побудь со мной хотя б во сне,
В слезах, но с миром отпусти,
Всё бумерангом возвратится мне.
 

 
Судьба, не сталкивай нас лбами
На перекрёстке и в пути,
Твоими стали мы рабами,
Случайных встреч не обойти.
 
 
Я умоляю, всё исправлю,
Мне больно от минутных встреч.
Но не бывает дважды мимо,
Коль в сердце пущена картечь.
 

 
Жизнь раскололась на две
Части.
Разъединила сердце
Пополам.
Ты стал теперь моим
Несчастьем,
Тебя так просто не
Отдам.
Вечерний город утонул
В рекламе.
Сверкает лампами неоновых витрин.
Я не зайду сегодня к
Маме.
Ты не пойдёшь на свой
Экстрим.
Мы встретимся на нашем
Месте.
Сирень охапками
Нарвём.
Я брошу свой букет
Невесте.
Мы ночь безумства
Проведём.
 

 
Скажи хоть слово
На прощанье.
Скажи мне вслед.
Но за спиной твоё
Молчанье,
Ответа нет.
О, эти горькие
Разлуки,
Опять зима.
Мне холодно,
Согрей же руки,
Не дай сойти
С ума.
Но ты жесток и
Непреклонен.
Твоя игра.
Да, ты моей любовью
Болен.
Не жди добра.
 

 
Для меня ты воздуха
Глоток.
Без тебя я
Задыхаюсь.
Перейти, перешагнуть
Порог
Даже не
Пытаюсь.
От тебя бегу, любовь
Кляня,
Ну зачем она
Такая злая?
Пусть не смотрит
Молча на меня,
Позовёт – за ним
Пойду босая.
 

 
Почему ты молчишь?
Я не слышу твой голос.
Я забыла цвет глаз
И не помню лица.
Мне приснился
Улетающий поезд.
Это было началом
Конца.
Задержись на мгновенье,
Возьми мои руки.
Ты что-то хотел мне
Сказать.
Мы с тобой не предвидели
Скорой разлуки,
Теперь мне придётся тебя
Забывать.
Время мчится
Неумолимо,
Считая секунды,
Стирая из памяти
Твой силуэт.
Разлуки приходят
Необъяснимо.
Ушедшей любви
Объяснения нет.
 

 
В каждом слове
Молчание,
В каждом взгляде
Печаль.
Я влюбилась
Отчаянно,
А тебе и не
Жаль.
Дуют ветры
Студёные,
То жара, то
Дожди.
Мы судьбой
Обречённые,
Напрасно не
Жди.
А надежда всё
Теплится,
В счастье верить
Хочу,
Давай с тобой
Встретимся,
Раны все
Залечу.
 

 
Вполголоса, не поднимая
Глаз,
Не приходи ко мне,
Не надо.
Мы встретились в
Последний раз,
Все наши встречи —
От судьбы награда.
И сердце захлестнуло
Вмиг,
Перехватив моё
Дыханье.
И слёзы заглушили
Крик.
И затуманилось
Сознанье.
Я молча встала
И ушла.
Мне было холодно
И зябко.
Я для тебя
По-прежнему грешна,
Грешна, как стерва,
Но не тряпка.
 

 
Не убеждай меня
В обратном.
Напрасны доводы,
Поверь.
Влюбилась молча,
Безоглядно,
Наверное, вошла
В чужую дверь.
Я эту дверь случайно
Отворила,
Закрыть одна не в силах,
Помоги.
Но ты проходишь,
Гордый, мимо.
Похоже, мы теперь
Враги.
 

 
Не уходи, не прячь холодный
Взгляд.
Верни мою любовь
Назад.
Но ты ушёл, следы сжигая
За собой,
Посыпав пеплом и
Смолой,
Забрав любовь
С собой.
Погасло солнце над
Землёй.
Сгустился мрак над бренным
Миром.
Зачем ты был моим
Кумиром?
 

 
Как больно, милый мой,
Как больно.
Иду, а ты бросаешь камни
Вслед.
Как больно, милый мой,
Как больно.
Люблю, а ты смеёшься
Мне в ответ.
Как больно, милый мой,
Как больно.
Твои разлуки и твоя
Печаль.
Ты испытаешь те же
Муки,
И будет мне тебя не
Жаль.
 

 
Останови меня у входа, у дверей,
Схвати за плечи, за запястье,
Прижми к себе и отогрей,
Пускай опять вернётся счастье,
Беги за мной и задержи
На лестнице, на улице, среди прохожих.
 
 
Я обернусь, будь чуточку смелей,
На свете нет таких,
Обличьем
На меня похожих.
Останови, начнём сначала.
Я буду ждать на берегу, у нашего причала.
 

 
Ну давай, свяжи мне руки,
В комнате запри,
Ты увидишь страсть и муки
Глубоко внутри.
Словно пойманная птица,
Буду трепыхать,
Головой о стенку биться, на полу вздыхать.
Ну давай, чего ты медлишь,
Покажи свой нрав,
Я же «Белая ворона»,
Ты, конечно, прав.
Выпусти меня, дай воли,
К солнцу полечу,
Я достойна лучшей доли,
Радости хочу.
 

 
Внутри болит и ноет, ноет…
И разрывает душу крик,
Волчица в логове, оскалясь, воет,
Почувствовав кровавый миг.
Нет ни спасения, ни пощады,
Затравленный не страшен зверь.
Мне и любви такой не надо,
Перед собой закрою дверь.
 

 
Не торопитесь, отроки, взрослеть,
Вкусить усладу тайны недозволенной,
Еще успеете вы за ночь поседеть
И на коленях вопрошать рукой немоленой.
 
 
Не торопитесь юность отпустить,
Побудьте в своём возрасте прекрасном.
Вам жизни Океан придётся переплыть,
Чтобы узнать о самом важном.
 

 
Прозрачные стены,
Этажи небоскрёбов,
Только небо, да звёзды,
Да мысли без «стёбов».
 
 
Здесь часть моей жизни,
Но так её мало,
Даже солнце с рассветом
Никогда не вставало,
 
 
Не гудели стрекозы
И не пахло лугами,
Вижу мамины слёзы
Да круги под глазами.
 
 
Я живу, как принцесса,
Высоко в заточении,
Спасают лишь пресса,
Книги да чтение.
 
 
А ночами мне снится,
Что парю в поднебесье,
Я летаю как птица,
Я пою свои песни.
 

 
Ты гонишь меня прочь
Безмолвно и жестоко.
Я ухожу в слепую ночь
По воле рока.
 
 
Иду, не ведая пути,
Шагая по осколкам.
Мне нелегко его пройти,
Куда ни ступишь – колко.
 

Наталья Мейн

Каратаева Наталья Валентиновна (литературный псевдоним Наталья Мейн) родилась на Дальнем Востоке в семье военного в 1949 году. Детство протекало в Сибири, на Енисее, и это повлияло на восприятие и понимание природы: могучей, сдержанной, самобытной.

С раннего детства писала стихи, рассказы.

По образованию учитель биологии и химии, работала в школах Москвы и Томска, в газетах Томска ответственным секретарем, ведущей рубрик. На общественных началах выпускала детскую газету. Газета в течение нескольких лет принимала участие в соревнованиях «Золотое перо».

Публиковалась в сборниках: «Сокровенные мысли», «Современная поэзия», «Дебют», «Юмор года», «Детская литература», «Наследие», «Позитивное мышление»; в американском альманахе русской литературы DOVLATOFF; номинации 2021 г. (Российского союза писателей) и во многих других.

Президиумом Российского союза писателей награждена медалями И. Бунина, Ф. Достоевского, Н. Некрасова.

Здравствуй, дружок!

И… улыбнись поскорее. Ты пробовал, мой юный друг, начинать утро с улыбки?

Не с нытья: не хочется умываться, одеваться, не хочется идти в школу или в детский сад. Не успел встать, а с утра уже плохое настроение: потерялись рукавички (а на улице зима), куда-то пропал дневник, не успел позавтракать – и так почти каждый день.

– Тут уж не до улыбки, – скажешь ты.

А вот и нет! Я вот всегда везде успеваю и никогда не опаздываю. И всегда готов поговорить, особенно с моими юными друзьями.

Ах да, я забыл представиться. Дедушка Веремей – так меня зовут те, кто меня знает.

Расскажу я тебе одну историю. О том, как может многое измениться в жизни, если по-другому, по-доброму посмотреть на мир: на людей, на друзей, на сестрёнок, на братишек, на предметы, которые тебя окружают со всех сторон.

Ну так вот, поспорил я однажды с бегущим колесом. Оно бухтело и ворчало, пахло резиной и всегда было недовольно: то асфальт мокрый, то гололёд, то светофор не вовремя останавливает, то ещё что-нибудь. И всегда колесу что-то мешало, и всегда у него было плохое настроение. Возило колесо какого-то важного господина, и тот под стать колесу-всегда был недовольный.

Так вот, стал я доказывать этому колесу, что нехорошо так жить – показывать всему миру своё недовольство, на всех обижаться и фыркать. Уж лучше улыбаться, радоваться тому, что живёшь, и иметь много друзей, которые всегда тебе помогут. Конечно, колесо мне не поверило. А зря!

Не прошло и нескольких дней, как налетело колесо на какой-то гвоздь и от испуга лопнуло. Выбросил господин колесо на помойку. Естественно, колесо совсем приуныло: и так жизнь была скучная и невесёлая, а теперь и вовсе-хуже некуда.

Лежит, никому не нужное, грязное, с дырой в боку, колесо и плачет горючими слезами. Так бы и сгнило и ничего в жизни не поняло колесо, если бы его не подобрал какой-то вихрастый мальчишка.

– Отличное колесо, – сказал он, – и дыра-то совсем маленькая. Почищу, заклею.

Так и сделал. Долго он возился с колесом, помыл, почистил, заклеил дыру и сказал:

– Завтра на речку пойдём.

Всю ночь думало колесо, но не могло вспомнить, что же такое «речка». «Что такое дорога – знаю, про гвозди тоже знаю, – вздохнуло шумно колесо, – а вот речку не знаю». Сгорало от нетерпения колесо до самого утра. Подхватил утром мальчишка колесо и покатил впереди себя. Прыгает колесо по траве да мелким камешкам, сверху солнышко светит-повеселело колесо.

Ох и обрадовались колесу мальчишки на речке:

– Дай покататься, Игорёк, дай покататься, – так наперегонки упрашивали. И крутили колесо, и вертели, и катались на нём верхом. Шум, да гам, да веселье. Сроду такого не было. А бывало как? Пнёт господин грязным ботинком колесо – да в тёмный сарай. Какие уж тут жизнь и веселье?

Заблестело колесо, развеселилось с ребятами, скачет с речки впереди всех, дорогу домой указывает и прямиком мальчишке под кровать – завтра опять на речку. Всю ночь сияло от счастья колесо под кроватью, ждало утра.

«Игорёк – какое имя хорошее у моего нового хозяина, – шептало колесо. – Еще есть Славик и Шурик». Запомнило колесо всех друзей Игорька.

А утром опять на речку. Совсем другая жизнь пошла у колеса, шумная да весёлая. Улыбается колесо каждый день, танцует, научилось ловко к речке спускаться, на воде круги от счастья выписывает, а ночью под кроватью отдыхает, Игорька слушает.

«Спи, Игорёк!» – шепчет колесо. Так и подружились колесо и Игорёк. Вместе играют, смеются, радуются солнцу и воде.

А вспомни-ка, мой юный друг, какое колесо было – мрачное да хмурое. Так вот, какие хозяева, такого нрава и предметы, их окружающие. Но если ты их любишь всей душой, то и они тебя – всем сердцем, самые преданные и лучшие друзья.

Почему рукавичка-то от тебя утром сбежала? Сказать? Обидел ты её вчера, в угол бросил, мокрую от снега. А почему веник из рук вырывается, пол мести не хочет? Да не любишь ты его, а он такую большую пользу приносит, помогает жить в чистоте и опрятности. А полюби ты его – знаешь, как дом твой чистотой засверкает: веник сам мести будет, за каждой мусоринкой гоняться. А полюби ты кастрюлю – она тебе вкусные обеды да ужины варит, и половичок у двери – он тебе ноги вытирает.

Полюби ты своих друзей и родителей, сестрёнку или братишку, предметы, которыми пользуешься. Все они тоже любят тебя, но боятся тебе в этом признаться. Полюби их-и увидишь, в каком сказочном мире живёшь, как любят тебя все, только и ждут, чтобы и ты их полюбил, мой юный дружок.

Давно я живу на этом свете, много чего видел. Много у меня историй, есть что рассказать. Вот и думаю: надо помочь моему юному другу увидеть мир добрыми глазами. Ведь не все знают, что надо в ладу жить – и тогда мир повернётся к тебе лучшей и самой привлекательной стороной. Что вещи и предметы – тоже живые, так же любить умеют и помогают человеку всю его жизнь.

До новой встречи, мой милый дружок, до следующей истории.

Твой друг, Дедушка Веремей.

Здравствуй, мой милый дружок!

Хочу я поговорить сегодня с тобой о тебе, твоём друге да и о каждом из нас. Вот некоторые люди говорят, что нет в природе никого выше человека: царь царей он на земле, и всё ему подвластно – и течение рек он изменяет, и в пустыне сады разводит. А я вот что скажу: и не царь он вовсе никакой, так, мелочишко жизненное. Да и всё делает наоборот, не как надо. Из лесов пустыни создаёт. Там, где раньше сады цвели да виноград зрел – кочки да пни теперь торчат. А уж реки вспять поворачивать и вовсе ни к чему. Как Природой задумано, так и должно быть. Природа умней человека, ненужного не сделает.

Вот расскажу я по этому случаю притчу одну. Слыхивал я её от своего деда, а ему его дед рассказывал, а уж кто этому деду сказывал, я и не припомню.

Было это в давние времена. Человек тогда ближе к Природе был. Берёг и почитал её как мать родную. Да и Природа любила человека-дитя он ей. И не был тогда человек отделён от других царств Природы. Заходили к нему запросто в гости дивы лесные. В реках русалки плескались, по пням да кочкам лешие с кикиморами плясали. Не мстили они тогда человеку. А уж коль человек и вовсе хорош был, добр да ласков, то и фей видел. В ладу был человек с Природой, соблюдал уговор: плохого никому не делать, слабым помогать. В союзе жил человек с царствами Природы, и они также помогали ему – из леса выведут заблудившегося, огоньками тропинки укажут, да и бывал человек не раз в сказочных царствах фей и гномов. Почитали они человека за силу, ловкость, правдивость, за смелое, преданное сердце. Много раз случалась беда: то тут, то там – и всегда человек приходил на помощь.

И вот однажды опять пришла беда. Поселился в лесу неизвестно откуда пришедший Злой Дух. Как выглядел он-никто не знал. Только хмуро в лесу стало. Перестали птицы петь, а потом и вовсе в другие края улетели. Завяли цветы. Стали чернеть и чахнуть травы, деревья и кустарники. Замутились озера, засохли ручьи. Безжизненным становился лес. Даже солнце стало бледным и едва теплилось. Забеспокоились лесные жители: феи, гномы, лешие да кикиморы – собрали большой совет: как жить дальше, что делать? Откликнулся и человек на беду леса. Пришёл, обещал помочь. Обрадовались лесные жители: вон он какой большой да сильный, не даст в обиду Злому Духу.

Долго ли искал человек Злого Духа, об этом никому не ведомо. Одно только дошло до нас: увидел человек Злого Духа да испугался. Очень страшен он был, не только наружностью, а и нутром своим. Испугался человек и кинулся наутёк. Бросил на произвол судьбы лесных жителей, предал их, не защитил слабых – и нарушил тогда человек закон Природы. Смертельным ударом обернулось это для человека. Запустил в него Злой Дух своё жало.

Ведь тем человек и силён был, что духом своим, потому и имел бесстрашное сердце. А как только струсил – пропала сила человеческая, ослабел он душой и стали разить его болезни разные. Помутился разум человеческий, стал он путать добро со злом. А когда ослабел человек, зло и вовсе распоясалось. Кому прямиком на шею садилось, а кому и в сердце шипы вонзало – бессердечным становился человек. Потерял он способность отличать зло от добра – казалось ему зло добром, а что такое добро, перестал понимать. Дайс царствами Природы раздружился, лесных жителей перестал замечать. Все царства так же живут: в лесах сладкоголосые феи славят Природу, в ручьях купаются русалки, по пням да буеракам скачут лешие да кикиморы, так же стучат топориками гномы. Да только не видит их человек, ослеп совсем.

Руководит им зло, где пройдёт человек – зло поселяется: то ветку сломает, то цветок сорвёт, то птицу убьёт. Горько сетует лес, глядя на своего бывшего друга – человека. Убегает теперь от человека живность всякая, как от чумы бежит. Бояться стали человека лесные жители, как самого Злого Духа остерегаются. Редко теперь кто из людей видит фей да русалок. Не дано злому человеку их видеть, может ведь и убить их невзначай – не руками, так взглядом недобрым.

А зло до сих пор бродит по свету. Пускает корни то в одного, то в другого. Чем больше зла в человеке, тем больше его боятся все царства. Замкнулся мир, отгородился от человека, но всё ещё ждёт, что перестанет человек видеть только кривду. Защитит он своей грудью все царства Земли, своих младших сестёр и братьев.

Вот тогда-то и откроет ему Природа свои богатства, и все царства Земли вновь будут жить в любви и согласии. Только нужно захотеть этого всем сердцем своим.

Вот так-то, внучок. Рассказал я тебе эту притчу, а ты извлеки для себя из неё урок. Чую я: должен отыскаться на нашей Земле бесстрашный человек, защитник Земли-матушки, защитник всех царств Природы. Вот тогда-то и можно будет назвать человека ЦАРЁМ ПРИРОДЫ, ПОТОМУ ЧТО БЫТЬ ЦАРЁМ – это и большая ответственность за всё живущее на Земле.

Вот так-то. Твой друг, Дедушка Веремей.