Текст книги "Рыжий Ангел"

Напополам

Разрезая реальность ровными частями на полосы и лоскутки, разрезая реальность, выискивает один небольшой клочок бытия, в котором – ты и я, чтобы сшить заново. Рыжий Ангел. Портной жизни. Модельер мгновения. И судья Движку.

Давно не было души-Движка под опекой. Такую душу обычно дают изначально. Но иногда приходится искать уже среди рожденных. Перестраивать под гармонию Вселенной. Настраивать на тот единственный лад, который должен прозвучать в точно назначенное время, чтобы сохранить равновесие. Отзвучать, выполнив миссию в Вечности, и жить дальше… или умереть – неважно. Порой «движок» даже сам не понимает своей причастности и миссии. Это и не страшно. Самое главное – свершение. И это самое свершение должен подготовить и осуществить Рыжий Ангел.

На землю тихо падал снег. И город спал. Почти весь город, ибо всегда есть те, кто призван сохранять сон или же просто бодрствовать, не понимая, зачем и почему, но при этом не имея возможности уснуть.

Вот и он, Алешка Филиппов, уже который день маялся бессонницей и смотрел опухшими глазами на снег, летящий за окном. Говорят, это ангелы меняют крылья. Где-то и кто-то это написал. Красивая теория. И немного жаль ангелов. Наверное, у них очень чешется спина. Ведь перья хоть и прорастают быстро, но все же по живому.

Алешка затушил сигарету и погладил кота. Было в ночи свое очарование. Спокойствие и благоденствие отдыха от суеты дня. Конечно, спать оно всегда приятнее. Но что делать, если не спится?

В соседней комнате посапывала жена, а чуть дальше, в угловой, сын и дочка. Интересно, как можно сделать выбор, кого из детей любишь больше? Бывает так в жизни взрослых. Живешь-живешь и кажется, что все правильно и в порядке. А потом приходишь домой раньше на полчаса, а в постели благоверной кто-то другой. И становится так невыносимо больно и до рвоты противно, что даже если и простил на словах, то спать не можешь. Вот просто раздеться, залезть под одеяло, под которым до этого был «он», не можешь. Стоишь и куришь и думаешь о смысле бытия. И в чем он, смысл этот? Квартира, машина, работа, общие дети – ничего не спасает от предательства. И даже поняв головой «ошиблась – бывает», невозможно простить сердцем. А уйти проще всего. Вот только детей любишь. Делить детей? Как только это могло прийти ей в голову? Дети не буханка хлеба, надвое не распилишь. Оставлять жене? Тоже не выход. Воскресным папой быть не хочется. Да и не должно так быть. Забирать у жены? Так ведь мама есть мама. Спят дети и не знают, что в странной взрослой жизни стали неким камнем преткновения. Возможно, не было бы детей, собрал бы чемоданы и ушел куда глаза глядят. Боль лечится временем. Он это знает. А детская боль чем лечится?

Алешка достал очередную сигарету. Повертел в руках. Щелкнул зажигалкой и прикурил. А как хорошо начинался тот день. Поцелуй на прощание перед работой. Детский смех от утренних блинов на тарелке, личики, измазанные шоколадом и сметаной, – чисто лица негритят. Жена, обещающая вкусный ужин и вечерний семейный поход в парк. Там горка. В такой снегопад только и кататься вечером, освещенным фонарями и серебром зимы. Как все хорошо начиналось.

Затянувшись посильнее, он посмотрел в окно. Закрыть бы глаза и открыть утром того дня. Сказать, что болен. Остаться дома. Обнять жену и поговорить начистоту: «И что тебе, милая, не хватает?» Понять бы. Ведь на одном языке говорим – понять-то всегда можно. Может быть, и не было бы так больно, узнай он в разговоре про любовника. Высказал бы все, что думает. Но не пойман – не вор. А невидевший не так больно переживает. Простил бы не только умом, но и сердцем. А там, глядишь, нашлись бы пути-дорожки, и все вернулось бы в нормальное русло. Стало бы не так, как раньше, по-другому, конечно, но все же вместе. И не было бы отвращения к постели, и бессонницы не было бы.

Он посмотрел на окно и застыл в удивлении. Ярко-рыжий ангел стоял на подоконнике под падающим снегом и внимательно смотрел на него. Алешка зажмурил глаза и потушил сигарету. Открыл один глаз, ангел все еще смотрел через окно, открыл второй, снег падал на вьющиеся рыжие волосы. Так не бывает.

«Бывает», – голос был прямо в голове. Ни мужской, ни женский. Скорее, голос подростка.

«Бессонница и сигареты…»

«И это тоже. Но все же иногда бывает».

«Тебе не холодно?»

«Нет. Мне больно».

Алешка открыл ставни, приглашая гостя войти. Но Рыжий Ангел покачал головой и остался стоять на подоконнике.

«Хочешь переиграть?»

«А можно?»

«Иногда можно все. Вот здесь и сейчас можно переиграть. Только найдешь ли слова переиграть? Не придешь ли к тому же финалу?»

«Если переигрывать, то и финал другой! Разве не так?»

Ангел покачал головой и по-детски сморщил нос: «Наивный. Я могу переиграть лишь миг. Вернуть тебя в то утро. Но останешься ли ты дома? Поговоришь ли с женой? Простишь ли ее, узнав о другом? Какое примешь решение? Все на тебе».

«Я попробую. Зная…»

«Нет. Того, что произошло, и этот вариант ты помнить не будешь. Все будет так, словно и не было этих дней. Разве что…»

«Разве что?»

«Небольшой шрам на руке, как напоминание, что что-то не так. Согласен?»

«Если сходить с ума, то до конца, согласен…»

Рыжий выдернул из левого крыла самое яркое перо и протянул руку. Взял руку Алеши в свою и посмотрел в глаза: «Я могу сделать только один раз. Если ошибешься или не справишься, мир не умрет. Просто многое пойдет не так. Сложнее. Медленнее. Не так. Ты уж постарайся там. А я, если что, просто буду рядом. За спиной. Так тебе спокойнее. Ладно?»

Не дожидаясь ответа, он приложил свою руку к руке Алексея и медленно, словно нож в хлеб, воткнул острое рыжее перо, прорезав насквозь обе руки. Тело Алешки взорвалось от боли, но отдернуть руку уже не было никакой возможности. Не отрывая взгляда от ангела, он понял: «Сейчас будет еще больнее». Ангел чуть нажал на перо и разрезал руки напополам. Мир рухнул и изменился…

Алексей с удивлением разглядывал ладонь. Он готов был поклясться, что еще вчера вечером никакого шрама, пересекающего линию жизни, не было и в помине. А вот теперь, утром, умываясь, ярко-красная кожа выделялась небольшим рубцом на ладони. Откуда? Ни одной мысли не возникало. Но отчего-то было очень тревожно. Может, ну ее в баню, эту работу? Сколько можно пропадать 24 часа в сутки вне дома? В конце концов, мир не рухнет, если он просто останется с семьей. Не рухнет?

Мы идем в другой мир?

– Всегда есть что-то, что не похоже ни на что другое. И почему именно мне надо с этим иметь дело? – Рыжий Ангел посмотрел на лимон и перебросил его с руки на руку.

– Ты опять «вляпался» в невероятную душу? – Белый внимательно следил за другом последние пятнадцать минут в ожидании пояснений.

– Думаешь, я специально?

– Нет. Ты нарочно. Как вот отрастил рыжие крылья, так и стал ангелом по «особо экстремальным ситуациям с философским уклоном».

– Ну спасибо!

– Да всегда пожалуйста, – Белый Ангел усмехнулся, устроился поудобнее на уютном облаке. – И что же на этот раз?

– Ты когда-нибудь слышал легенду о душе-скитальце?

– Да ее любой ангел наизусть может рассказать. Есть среди всех душ одна неповторимая. Во сколько бы тел она ни вселялась, человек становился странником. И не только в физическом смысле, и не столько в физическом, сколько в духовном. Самый яркий фанатик или самый чистый праведник, как правило, человек с такой душой. Сумасшедшие первооткрыватели и путешественники всех времен и народов – люди с такой душой. Нечасто, как Колумб или Магеллан, но зато «метко» меняли мир. И даже если душа вселилась в ребенка, которому суждено прожить всего несколько минут, то тем или иным способом он умрет обязательно в другом месте, нежели там, где только что родился.

– Совершенно верно. Мало того, если же человеку суждено дожить до глубоких седин, то в последний миг жизни, при переходе за грань, перед ним прокручивается все, что было. Как правило, перед человеком с душой скитальца прокручиваются дороги и люди. Всю жизнь он одинок, хотя множество людей, так или иначе, встречались с ним. Кто-то хотел остаться, но не позволяли или сами обстоятельства, или душа скитальца. Потом, попав на небеса, душа долго не задерживалась и вне очереди опять спускалась на Землю.

– Да уж, испытание не для каждого ангела-хранителя. Скорее наказание, чем поощрение. И… – Белый Ангел взмахнул крыльями и ударил себя по лбу так сильно, что тут же стал растирать руку. – Ты… Ты! Ты новый хранитель?

– Догадался. – Рыжий печально улыбнулся и добавил: – Прости, но мне надо подумать. Не обижайся. Я скоро вернусь!

Если бы можно было что-то исправить, то доктор отдал бы полжизни, чтобы вернуть женщину и сохранить ребенка. Однако выбор был или-или. И сейчас он держал малышку на своих руках, в то время как медсестра договаривалась с бригадой медиков, которые должны были доставить новорожденную в соседний город. Там есть все условия для таких недоношенных крох. Единственное, что было удивительно, девочка не плакала и не кричала. Она просто внимательно смотрела по сторонам подслеповатыми глазами, словно принимая свою судьбу и безропотно вступая на ведомую только ей дорогу.

– И сколько лет ты уже с ней? – Белый посмотрел на кроватку, в которой спала Мика, и присел к Рыжему на подоконник.

– Шесть лет. Всего шесть и уже шесть. Сменили два дома малютки. Три детских дома. Побывали в четырех семьях, которые по той или иной причине от нее отказывались. Пережила при этом даже поездку в Италию и обратно.

– Никто не принял ее?

– Знаешь, как только видят впервые, то готовы на руках носить. А стоит пожить с ней, бегут как от огня. И никто так и не понял по-настоящему, что этому ребенку надо.

– Может, я подсуечусь и найду семейство поприличнее и потерпимее? – Белый Ангел постучал пальцем по стеклу. – Ведь не может быть, чтобы на всей Земле не нашлось для нее семьи!

– Может. Семья означает дом и постоянство. Даже если она и хочет быть как все, душа скитальца берет верх, и люди сами выпинывают ее из своих жизней.

– А что завтра?

– Завтра новый детский дом. Правда, мне удалось подобрать необычный. Говорят, что там готовят детей к военной и государственной службе. Строгая дисциплина и полный контроль. Может, им и удастся удержать ее хотя бы на пару лет? Я надеюсь на это.

– А я почему-то нет. Но кто знает? Может, ты и прав.

– Кто знает? – Рыжий покачал головой и растаял с первыми лучами солнца.

Старый учитель химии с гордостью смотрел на свою воспитанницу. Если честно, то никто, кроме него, не верил, что эта заносчивая и дерзкая девчонка с вечной манией сбежать подальше когда-нибудь будет носить мантию выпускника. Первые полгода она восемь раз оказывалась за территорией школы. Из них три раза ее ловили на другом конце страны. При этом добиться хоть слова пояснения не смог ни один психолог. Уже думали отправить ее в психиатрическую лечебницу, как однажды вечером…

– Эй, девочка, ты из младших классов? Первогодка? Не видела тут Молекулы? Это котенок такой рыжий. Опять убежал куда-то. – Учитель посмотрел на девочку и сокрушенно продолжил. – Вечно убегает. Ладно бы просто так. Так нет же, прячется, чтобы его не нашли. Полгода у меня живет, а привыкнуть не может.

С кем говорил учитель? С девочкой, случайно оказавшейся рядом? Сам с собой? Неважно. Легенды о его рассеянности ходили по всей школе, как и о гениальности. А привязанность к рыжему коту вызывала улыбки у детей и взрослых. Впрочем, он этого не замечал. Он вышел за территорию школы и брел по полю, подсвечивая себе ручным фонариком, стараясь рассмотреть в наступавшей ночи Молекулу.

– Вечно он странствует неясно где. Знаешь, у меня такое чувство, что путешествует по параллельным мирам, – он посмотрел на спутницу, идущую на шаг позади, и продолжил поиски. – Вот словно нет его тут, а потом раз – и есть! А однажды, в начале февраля, вообще появился прямо под креслом, хотя я там и искал. Голову даю на отсечение, у него между лап была зеленая травинка! Представляешь? Зимой, когда за окнами метель и сугробы по пояс, эта шмакодявка вернулась с травинкой! И где его носит? Кис-кис, иди сюда, маленький проказник, и расскажи нам о своих подвигах!

– Кис-кис, – раздалось за спиной учителя и затем удивленное: – Ах!

Рыжий кот-подросток вскочил на руки Мики словно из ниоткуда и засунул мордочку в форменную рубашку.

– Вернулся, – прошептала девочка и впервые посмотрела в глаза удивленного учителя.

– Вернулся, – протянул распевно химик и засмеялся. – Надо же, а ко мне вот так на руки никогда не возвращался! Тебя как зовут, странное дитя, поймавшее Молекулу?

– Мика.

– Огромнейшее тебе спасибо. И… – тут он посмотрел по сторонам, – пойдем-ка обратно в школу. Вот я, голова рассеянная, уже ночь на пороге, а мы с тобой тут в полях бродим. Если директор узнает, то влетит и тебе, и мне. Но мы же никому не скажем?

Учитель заговорщически улыбнулся и взял Мику за руку. Молекула удобно устроился в другой руке девочки, положив хитрую мордашку на плечо, и заурчал…

– И долго ты еще будешь котом? – Белый Ангел погладил друга за ушами и засмеялся. – У тебя такая довольная физиономия!

– Ф-ф-ф-ф-ф-р-р-р-р-р, – кот медленно превратился в Рыжего Ангела. – А это приятно!

– Но-но. Поосторожнее. Ты все же ангел, а не кот. А то неровен час, и станешь котоангелом. Что мы тогда все делать будем?

– Чесать меня за ухом и поить молоком, – Рыжий довольно потянулся и подмигнул другу.

– Сейчас. Два раза. Нет уж, ты нам нужен в своем нормальном виде. Придумал, что делать с Микой?

– Да пока только наметки.

– Ты своими наметкам все небесное братство переполошил! Кто вообще рассказывает смертным о параллельных мирах?

– Да они и сами об этом знают!

– Знают! Только по фантастике, да сидя в своих жутко секретных лабораториях. А ты решил, что кот-телепат может вот так запросто рассказывать страшные секреты какой-то девчонке?!

– Кто всерьез воспримет кота? – Рыжий отмахнулся от назойливого друга.

– Не притворяйся! Именно серьезности ты от нее и требовал. Думаешь, я не помню, как ты взял с нее страшную клятву сначала не рассказывать никому о том, что она говорит с котом, а…

– А ты хотел, чтобы она всем рассказала? Да ее бы по докторам затаскали!

– …А потом, и не перебивай меня, взял страшную клятву не рассказывать о том, что говорит кот!

– Хорошо я придумал, да? – довольный Рыжий Ангел горделиво улыбался и был в самом деле похож на кота, наевшегося сметаны.

– Чего уж тут хорошего. Разве можно так вот взять и рассказать?

– А как еще удержать душу-скитальца от дороги, если не рассказать о том, что это всего лишь тропка. А дорога-то намного больше. Но чтобы по ней пройти, надо быть готовой.

– И ты еще думаешь ее готовить? – Белый Ангел с таким неподдельным изумлением посмотрел на друга, что тому даже смеяться стало неловко. Он лишь робко кивнул головой и продолжал улыбаться…

– А я смогу попасть на другую Землю? Ведь есть такая, где нет людей и только дороги?

– Есть. А так ли тебе хочется, чтобы не было людей? – кот лежал на коленях Мики и урчал от удовольствия.

– Не знаю. Просто меня всегда пытаются вернуть куда-то. А мне хочется идти вперед. Я, конечно, не против задержаться то там, то тут. Но ненадолго.

– Дорога всегда меняется. А к этому надо готовиться. Поверь мне, девочка, в этой школе самое лучшее место для подготовки. Учителя дадут тебе знания и физическую ловкость, а я то, что не дано учителям.

– И ты научишь меня переходить из мира в мир?

– Это мог бы сделать любой человек, если бы привел в порядок душу и освободил разум.

– Значит, смогу и я!

– Для начала перестань злиться, что у тебя нет родителей. Потом научись сдерживать себя. Удержись хотя бы тут до выпускного. А потом… потом посмотрим, – кот вальяжно спрыгнул с колен и, обернувшись, проурчал. – Начни с учителя химии, если хочешь меня видеть часто…

Учитель проверял за столом тетради старшеклассников и время от времени бросал мимолетные взгляды на гостью. С того самого вечера, когда они вместе искали Молекулу, девочка стала частым гостем в его доме. Вообще-то, правилами школы запрещен такой «тесный» контакт учителя и ученика. Но так как Мика была еще мала, а ежедневные двухчасовые встречи, по мнению психолога, благотворно влияли на ее адаптацию, то на учительском совете было решено сделать исключение.

– Ты что-то хотела спросить? – поймав внимательный взгляд девочки, учитель оставил тетрадки в стороне. – Не бойся.

– Я и не боюсь. Скажите, а какие науки надо знать путешественнику?

– Ого! Молчала, молчала, и вдруг такой вопрос? Надеюсь, ты не собираешься бежать из школы?

– Нет. Я просто хочу подготовиться. Ну, на будущее, когда вырасту и смогу уйти.

– Если только на будущее. Думаю, что надо знать хорошо языки. Кроме того, в дороге потребуется врач. А ты, как я понимаю, планируешь путешествовать одна?

Мика кивнула и выжидающе посмотрела на учителя.

– Биология, анатомия, ботаника, химия, зоология, физика, математика…

– Стойте! – девочка подошла к столу и, наклонив голову, тихо прошептала: – Вы издеваетесь, да? Это же все предметы школы!

– И не только школы. Если ты хочешь действительно путешествовать и не попасть в беду за первым же поворотом!

– Тогда мне надо успеть выучить все это по школьной и не только школьной программе до 17 лет. Учиться дальше я не намерена. У вас есть книги?

– Как тебе вот эта? «Занимательная география».

– Занимательной не надо. Есть что-то более… – Мика переступила с ноги на ногу, сморщила нос и выдала: – Более взрослое!

– «Географическая энциклопедия и работы по картографии»? – усмехнулся учитель.

– Непонятно. Но думаю, что да. Я почитаю у вас? Можно на кресле?

Учитель достал с полки толстую книгу и улыбнулся:

– Смотри не усни!

Через час он закончил проверять последнюю тетрадь и наблюдал, как напротив сидит маленькая Мика, одной рукой поглаживает кота, а другой аккуратно водит по строчкам и бормочет, читая по слогам:

– Зем-лю о-по-я-сы-ва-ют па-рал-ле-ли и ме-ри-ди-а-ны…

– Согласись, это сработало! – Рыжий Ангел убрал видение из прошлого, висевшее в воздухе, и продолжил: – Мне удалось не только заставить ее учиться, но и стать лучшей ученицей школы! А по некоторым предметам она прошла и университетскую программу!

– И что в этом хорошего?

– Не понял?! – Рыжий удивленно посмотрел на друга.

– Что не понял? Вот она через пару дней закончит школу. В институт точно не пойдет. Путешествовать по этому миру, зная, что есть множество других, будет так, словно чего-то важного не хватает. Станет и без того сложная дорога души-скитальца сложнее в сотни раз!

– А кто сказал, что дорога в другие миры закрыта?

– С ума сошел? Как ты себе это представляешь? Разность измерений! Другая физиологическая предрасположенность! Нагрузки при переходе! Да столько всего… – Белый Ангел задохнулся от мысли, что Рыжий может быть таким безответственным.

– Ну, все не так страшно. И у меня есть идея!

Старый учитель химии провожал любимую ученицу за ворота школы. Странная была школа, стояла в чистом поле, и только где-то у горизонта, в какую сторону ни посмотри, охранялась старинными лесами. Было и горько от расставания, и радостно от гордости за такого ученика. Лучшая, за все годы существования школы. Все университеты страны прислали приглашения и обещали стипендии. А она… Она лишь выкидывала их в мусорку и собирала вещи.

– Меня ждет дорога. И так засиделась тут, – Мика неловко улыбнулась и спросила: – Можно, Молекула пойдет со мной?

– Этот кот и так с тобой. Когда тебя нет, он лишь ест дома. А так, исчезает куда-то и возвращается к твоему приходу, – учитель махнул рукой. – Бери! Все равно не удержишь. Только обещай писать иногда, как вы с ним поживаете и где вас ветер носит. Обещаешь?

– Не знаю, как часто, но при любой возможности, обещаю. Спасибо за Молекулу.

– Да идите уже, а то я тут, как старый осел, расплачусь…

Он долго смотрел, как Мика шла по тропе, идущей через поле к горизонту. Рядом мелькал рыжий кот, не исчезая надолго и, словно собака, держась у левой ноги. Очень хотелось плакать, смеяться и… летать. Одновременно. Было светло на душе. Было грустно. Было прекрасно.

– Мы идем в другой мир? – Мика не смотрела на Молекулу, знала и так, что кот рядом.

– Не сразу. Как можно познать что-то новое, оставив за спиной неузнанное? Для начала этот мир.

– А потом… – девушка нагнулась и потрепала Молекулу по спине. – Потом…

– Не спеши, не перебивай и не подлизывайся. Для начала – этот мир. Параллельно с ним – мир внутри тебя. А уж когда пойму, что ты готова, то…

– То? – У Мики стало быстро биться сердце, и она повторила почти шепотом. – То…

– Первый мир «после» будет похож на этот. И будет отличаться. Все так и не так. Множество дорог и множество людей. Каждый станет неслучайным на дороге. У каждого есть предназначение. Когда поймешь всех и изменишься сама, откроется следующий. Главное – понять предназначение тех, кто встретится на пути.

– А какое у меня?

– Иди, смотри, удивляйся, меняйся, меняй!

Если вы встретите однажды девушку в потертых джинсах, выцветшей футболке и легкой ветровке, если рядом или на руках будет рыжий кот, а вам покажется, что эти двое говорят без слов, то проводите их взглядом. Если вам повезет и вы увидите, как они уходят за горизонт, то, возможно, повезет вдвойне, если увидите, что горизонт меняет очертания и в закате уходящего дня, у самой кромки, вспыхивают невиданные ранее звезды. Все будет просто: Молекула и Мика таки откроют дверь в параллельные миры. А вы окажетесь счастливым свидетелем. Быть свидетелем тоже почетно.