Текст книги "На факультет к оборотням"

Глава 21

Виктор

Я даже не успеваю понять, что произошло.

Единственное, о чем способен думать – о белых волосах и бледном лице, что скрылись в темноте этой пропасти, куда я лечу следом, и с каждым метром испытываю облегчение.

Я рядом, ходячая катастрофа. Я уже скоро…

Приземление дается неожиданно мягко, и с приглушенным, шуршащим звуком, который царапает резко обострившийся слух. Мне бы сосредоточиться на этом – но пока все инстинкты работают лишь в одном направлении, и я резко бегу на уже знакомый запах, который стал будто в несколько раз ярче.

Лишь когда я замечаю в паре метров едва дышащее обнаженное (?!) тело, а мои лапы тормозят в сантиметре от ее ног, я осознаю, что поднять ведьму пока не в силах. Все тело гудит, а слаженно и мощно работающие мышцы заставляют ходить вокруг, и пытаться хотя бы мордой поднять ее за шею – но голова безвольно валится обратно, и я даже не в силах придержать ее.

Черт. Спокойно.

Надо вернуться в человеческую форму. Не думал, что самое главное событие в своей жизни я пропущу мимо, как незначительное, и буду как ошалелый пытаться поскорее перевоплотиться назад. Нам объясняли, что нужно делать. И не раз я слышал истории, что помогало тому или иному оборотню справиться с новым телом, бешено стучащим адреналином, и вновь оказаться человеком.

Только на деле это все совсем не так легко, и я трачу минут десять только на то, чтоб замереть в одной позе. Поразительно, как тяжело угомонить четверолапое тело, которое рвется вперед, будто итак слишком долго бездействовало, сидя взаперти. А еще сознание – второе, животное и волчье, хоть и было моим, но вовсе не хотело опять уползать в угол, откуда разрешалось лишь приглушенно рычать, а не гордо брать контроль над разумом.

Только с одним мы со зверем сходились безоговорочно – блондинку надо спасать. А для этого, как ни крути, нам необходимы ноги и руки, а не лапы.

Медленно, закрыв глаза и взывая к Луне, я чувствую, как все мышцы скручивает, и холод, наконец, достигает обнаженной кожи. Мне не зябко – я просто начал ощущать температуру в глубине земли, и вместе с тем осознавать, что ведьма, скорее всего, окоченела, лежа тут без одежды.

Почему она голая?

Я отодвигаю неважные сейчас мысли, и нахожу разорванную пополам собственную толстовку. Быстро заматываю Сантарру, радуясь, что она прикрывает ее почти до колен, и вскидываю малышку на руки. Она бледная настолько, что если бы я наверняка не знал, как сильно и быстро колотится ее сердце, точно бы решил, что девушка мертва.

И куда дальше?

Как выбираться с ней на руках из этой ямы, откуда я с трудом вижу просвет наверху?

Не успевая хоть что-то обдумать, я слышу шум, и, застыв, наблюдая, как еще один здоровенный серый волк спускается в пропасть. Не падает, как я, обращаясь на лету – а именно спрыгивает, тормозя лапами, и тараня удобные для себя выступы.

Я сжимаю челюсть, понимая, что это не Фолл. А затем принюхиваюсь, и, когда волк с пронзительно-синими глазами останавливается напротив нас, лишь киваю.

Очевидно, я не единственный, кто обратился сегодня ценой почти собственной жизни.

Но и Димитр, не зная, что там с братом, отыскал своего внутреннего волка.

Глаза брата пару секунд изучают меня с замотанной в толстовку Санти на руках, затем в синеве мелькает удивление – и следом он легко ведет мордой себе за спину, как бы призывая запрыгнуть туда.

Да. Ему в звериной форме будет несложно забраться наверх. Это выход, и я с благодарностью наклоняю подбородок, и подхожу к широкой, мощной спине с жесткой серой шерстью.

Мне приходится сперва перекинуть туда Сантарру, а лишь потом усесться самому, и одной рукой зафиксировать девушку к себе на грудь, чтобы другой ухватиться за шерсть. Димитр недовольно ведет шеей, фыркая на такое обращение, но я лишь покрепче ухватываюсь рукой, понимая – нас сейчас потащат наверх.

И свалиться на полпути будет совсем не кстати.

– Потерпи еще немного, – неосознанно произношу я, видя, как голова ведьмы безвольно повисла на моем плече, и слышу, как волк под нами как-то странно фыркает, – очень смешно, братец. Давай вперед, мы готовы.

Бугры мышц подо мной напрягаются, и Митр легким плавным прыжком направляется вверх. Я радуюсь, что крепко ухватился, потому что угол нашего взбирания почти прямой, когда огромный волк по наделанным своим же выступам карабкается вверх. Не проходит и пяти минут, как мощные лапы уже вызволяют нас троих из казалось бы бездонной пропасти, и мы оказываемся в окружении любопытных взглядов других студентов.

И профессора Фолла, который необычайно бледен и тут же спешит к нам.

– Все живы? – спрашивает он, и удивленно приподнимает брови, глядя на Сантарру в моих руках, – что там произошло?

– Ведьме нужна помощь, – это все, что мне удается ответить, и затем я чувствую, как Митр пытается нас сбросить, – эй, ты чего? Скачи в академию, так будет быстрее!

Брат рычит, одним движением сбрасывая меня на землю, и тут же отходит в сторону деревьев. А к нам уже кидается Фолл, протягивая руки к ведьме, и все, о чем я способен думать – он тянет руки к моей ведьме.

– Я сам! – рявкаю, и следом получаю в лицо какой-то тряпкой, отчего едва ли не обращаюсь снова в волка.

– Что за…

– Куда «ты сам» собрался-то?! – орет мне брат, уже в человеческом виде появляясь из-за деревьев, одетый в штаны и толстовку, – ты себя хоть видел? Или действительно решил прискакать в медблок голый, верхом на только что обратившемся оборотне?!

Я вовремя понимаю, что кинутая тряпка – эта штаны, а наш вид действительно смотрелся бы… Мягко говоря, комично.

Но, если честно, совершенно плевать на такие мелочи, когда Санти все еще без сознания, и, кажется, совсем не собирается в него приходить! Что с ней, черт возьми, успело произойти за пару минут, на которые я опоздал?!

Я смотрю на Фолла, что вновь тянет руки к ведьме, и понимаю – не смогу отдать ее ему. Только не тому, из-за кого мы вообще оказались в такой ситуации… Но разве у меня есть выбор?

– Я не знал про медведя. – Неожиданно твердо произносит преподаватель, и сдвигает брови на мой недоверчивый взгляд, – его появление здесь – случайность, которую я не мог предусмотреть. У меня нет цели убить кого-то, лишь научить вас отыскивать дорогу из леса, и пользоваться обонянием. Так что можешь отдать мне ведьму – ее все равно у входа в академию ждет Анге, она о ней позаботиться.

Я медленно киваю, понимая, что пожилая ведьма – именно та, кто сейчас нужен. Она, вроде как, единственная, кто относится к Санти по-доброму, а еще действительно опытна и знает, как помочь в такой ситуации.

А еще, быть может, объяснит, что там вообще произошло!

Очень осторожно я передаю Сантарру в руки Фолла, который тут же разворачивается, и легким шагом бежит в сторону академии. Неожиданно силы начинают покидать тело – и, с трудом натянув штаны, я бреду к ближайшему дереву.

– Откат, – поясняет братец, усаживаясь рядом, и затылком прислоняясь к дереву рядом со мной, – Всегда наступает после первого обращения, помнишь, мы читали об этом? А ты полнейший кретин, Вик.

– Угу. Еще новости будут?

– Ты нарушил мой приказ.

– Я в курсе.

– И будешь наказан за это. Семья наверняка уже почувствовала, что произошло…

Я прикрываю веки, понимая, что хочется всего двух вещей на свете – поесть и выспаться. Но что еще более удивляет – перед сном нужно обязательно узнать, все ли в порядке с ведьмой. О Пресвятая Луна, когда же она так пробралась мне в печенки…

– Слушай, что у тебя с детства за привычка – повторять все то, что мы оба итак знаем, только страшным голосом? Ты думаешь, я не осознаю, что происходит?! Или пытаешься дать мне понять, что я чувствую себя недостаточно паршиво?! Так вот, Митр – то, что я не закатываюсь в истерике, и не выдираю по одному волосы, вовсе не значит, что мне что-то не понятно. А ты можешь, если действительно нечего нового сказать, уже заткнуться, и перестать нагнетать тут!

Высказавшись, я окончательно откидываю голову, и глубоко дышу, пытаясь прийти в себя. Дико растекшиеся мысли, и шум студентов вокруг – судя, по звукам, им сказано не расходится, пока Фолл не вернется обратно. Значит, есть время просто посидеть – ни о чем не думая, и выбросив все зудящие вопросы из головы…

– Вот и обратились, – спустя время произносит Димитр, и я тяну губы в улыбку, распахивая глаза.

М-да уж. Вот и произошло то, чего так долго ждали. И, черт возьми, даже в самых смелых мечтах я и предположить не мог, что это будет аж в первом походе!

– Скажи спасибо ведьме, – усмехаюсь, глядя на голубое небо, и зачем-то сравниваю его цвет с цветом глаз Санти.

Митр шевелится, усаживаясь поближе, и с удивлением смотрит на меня. Я поднимаю брови, потому что не представляю, о чем он думает.

Все-таки у ведьмы поярче будут. Поголубее, что ли. Или я совсем уже схожу с ума?

– Ты думаешь, я обратился из-за ведьмы, что ли? – спрашивает Митр, и я пытаюсь выбросить глупые мысли из головы.

– Ну а из-за кого еще?

– Ты придурок, Вик. Да-да, я снова говорю очевидные вещи, – он усмехается на мой скорченный нос, а следом становится серьезным, – я обратился, когда подумал, что ты можешь умереть там, внизу. Даже если каким-то чудом не разбиться – но не выбраться без помощи, или сильно сломать себе что-то…

До меня доходит, и я перевожу взгляд на брата, который в этот момент отворачивается от меня.

Все верно.

Я обратился, когда испугался за ведьму, которая без меня бы там не выжила. А Митр, выходит… Из-за меня?

– Можешь говорить свои очевидные глупости, сколько влезет, – сдавленно произношу я, не в силах выразить, что чувствую. – И еще, Митр… Спасибо.

– Не за что. Ты всегда мой брат, Вик. Несмотря на то, что ведешь себя, как идиот.

Мы улыбаемся, каждый в свою сторону, и я чувствую, что слабость отступает под волной воодушевления и невероятной благодарности. Что бы ни случилось – мы братья не только по крови, а по собственному выбору.

И даже рискуя жизнью, придем друг другу на помощь.

Глава 22

Сантарра

Меня кто-то очень настойчиво будит, дергая за плечо, но, кажется, сейчас мне проще встать и подраться с этим кем–то вслепую, чем открыть глаза.

– Санти, очнись! Давай, девочка, ты должна выпить снадобье…

Я с трудом поворачиваюсь в сторону, откуда доносится знакомый, полный неподдельного беспокойства голос, и приоткрываю рот. Тут же туда льется нечто с ярким травяным привкусом, после которого во рту остается горечь, а в голове понемногу начинает проясняться.

– Вот умница. Запить?

Киваю, тут же понимая, что мышцы в шее как-то странно ноют, а тело как будто ощущается по-иному. Это не боль, а, скорее, приятная тяжесть как после интенсивной тренировки, которую я, к слову, никогда и не делала.

Тогда почему вдруг мое тело гудит, а еще повсюду такая слабость? И Анге, которая хлопочет, и поит меня лечебными снадобьями…

– Через час нужно будет выпить еще, а сейчас неплохо было бы поесть бульона. Сможешь?

Все еще не открывая глаз, я отрицательно мотаю головой. Все, чего хочется – это спать, и не думать, не вспоминать о том, что произошло в лесу… И просто радоваться, что по какой-то причине я осталась жива.

– Ладно, девочка. Спи…

Мозг отключается почти мгновенно после этой фразы, и в следующий раз я выхожу из сна уже легче, спасибо Анге и ее золотому снадобью. Мне даже удается сесть, чтоб самой из кружки выпить травяную горькую жижу – и понять, что я нахожусь в медблоке.

– Давай, проглатывай все, и ешь суп – тебе нужны силы, – хлопочет пожилая ведьма, и усмехается, глядя на мой голодный взгляд в сторону подноса, – что, Фолл совсем не кормил? Что этот ненормальный выдумал, отчего его ученики чуть не погибли, обучаясь основам жизни в лесу?

– С едой проблем не было, – признаюсь я, когда Анге опускает передо мной поднос с бульоном, – на самом деле, сама не понимаю, почему так голодна… И голова кружится. А еще такая слабость, что не уверена в способности встать пока на ноги…

Анге мрачно окидывает меня пронзительным взглядом, и поджимает губы. Она молча ждет, пока я съем по крайней мере половину восхитительного на вкус супа, и лишь затем снова открывает рот, не в силах дольше молчать.

– Что произошло, Санти? Тебя принесли в таком состоянии… Когда один из учеников-оборотней прибежал в академию за Фоллом, и сообщил, что ты упала в яму, я рассчитывала увидеть совсем другое. Ссадины, ушибы, возможно, переломы… Не подумай, я рада, что ты цела, но я не совсем понимаю – как?

Я с запозданием осознаю, как права Анге, и сама внутри провожу ревизию на предмет болей и каких-то повреждений. На самом деле, кроме дикой усталости и все той же ноющей боли ничего конкретно не беспокоило – и именно это вызывало вопросы.

Я помню, как летела в пропасть, на секунду поймав серый взгляд Виктора, который из последних сил рвался ко мне. Это было поразительно – видеть его, и понимать, что он не успевает. Так странно, что я до конца была уверена – он спасет, придет, как всегда в самый распоследний момент вырвет меня из лап смерти и опасности, чтобы назвать безмозглой или магнитом для неприятностей…

А затем все равно улететь вниз, и, кажется, после этого не помнить ничего.

Серьезно, я даже не могу сообразить, что было после того, как наши взгляды оборвались, и меня скрыла тьма. Медведь, который рванул в мою сторону, попытки укрыть меня смелой Дианы, и бесполезные рывки Виктора, который, кажется, видел единственной целью встать между мной и медведем – все это прекрасно сохранилось в памяти, а следом – пустота.

Возможно, я потеряла сознание еще до того, как ударилась о землю? Но тогда почему все кости целы, а самое больнючее – это внутреннее состояние, словно я в чем-то изменилась, потеряла себя…

Или, наоборот, приобрела?

– Санти?

– Я… Думаю. Вспоминаю. – Опускаю взгляд, и тру закрытые веки, пытаясь понять хоть что-то, – вам рассказали про медведя?

– Да, Фолл при мне беседовал с другими учениками, что там были. Надо сказать, что медведь в это время на той тропе – редкое явление, преподаватель специально выбрал путь без неожиданностей и сюрпризов. Но, как известно, у судьбы свои планы на все случаи жизни – и, видимо, вам суждено было встретиться с таким испытанием.

Угу, действительно. Как же без дополнительных испытаний и опасности, если по той тропе пошла я!

– В любом случае, если бы не тот парень, что кинулся за тобой вслед…

– Какой парень? – внутренне холодея, спрашиваю я, и неожиданно пугаюсь – а если Виктор получил травмы…

Анге открывает рот, чтобы ответить, но неожиданные звуки из-за двери медблока заставляют нас замолчать и прислушаться. За дверью ясно слышится возня, и голос медработницы, которая заявляет, что входить сюда нельзя.

– Да я на минуту всего, черт возьми! – клянусь, вместе с этим голосом я облегченно выдыхаю, потому что секунду назад так беспокоилась о его обладателе, – чего вы все такие шебутные… Посмотрю просто на эту неудачницу, и уйду…

– Не положено, мисс Майр только очнулась и совсем не рекомендуются посещение гостей…

– О, уже очнулась! А чего ж ты молчала…

В это же мгновение медработницу, видимо, просто отодвигают в сторону, судя по ее возмущенным возгласам, а в мою палату входит Виктор – улыбающийся и какой-то уставше-довольный, а мое сердце почему-то начинает стучать быстрее.

– Чего пришел, Серый? Тебе ведь сказали – не положено! – фыркаю я, улыбаясь между тем во все зубы, и с какой-то детской радостью жду его колкость в ответ.

– О, теперь точно вижу – все с тобой в порядке, – фыркает оборотень, подходя к постели, и здороваясь с Анге, – а я, между тем, за своей благодарностью – можешь сразу за все разы, что я спасал твою жизнь.

– Не дождешься! – я чуть ли не высовываю язык, но вовремя сдерживаюсь, и ловлю на себе заинтересованный взгляд пожилой ведьмы, – я тебя, так-то, не просила!

– Санти! – ахает Анге, но Виктор лишь машет ладонью, упираясь ладонями в изножье кровати, и с какой-то удовлетворенностью разглядывая меня.

– Не волнуйтесь, профессор Анге – это на ее языке означает огромнейшую признательность за очередное сохранение ее белокурой, но такой пустой головушки.

– Чего?! – подскакиваю, и чуть не роняю тарелку с супом, – это, между прочим, не моя вина, что нам встретился медведь!

– А чья? Или ты думаешь, что это все – случайность? О нет, моя хорошая – я уверен, что как только мы выдвинулись в путь, и твоя потрясающая способность притягивать к себе любую опасность достигла радиуса обитания мишки – так он сразу подскочил, и потопал за нами! Так что, давай, не придумывай и не смей снимать с себя ответственность!

– Ах ты… – задыхаюсь от несправедливости его обвинений, и смотрю на неожиданно смеющуюся Анге, – нет, вы слышали?! Это я, выходит, им медведя привлекла!

– Ну, выходит, так, – удовлетворенно кивает Виктор, и я нащупываю за спиной подушку, уже прицеливаясь в оборотня. – Эй, осторожно! Не хватало еще, чтобы ты свалилась с кровати, и поломала себе что-то в попытках попасть в мою…

Мгновение – и подушка уже впечатывается в чересчур наглую морду, которая и не думает переставать улыбаться. Напротив – оборотень ухмыляется, взбивает белый прямоугольник, и неспешно направляется ко мне, наклоняясь, чтоб вернуть ее на место.

– Знаешь, в последнюю нашу встречу ты мне нравилась больше, – тихо произносит он, глядя мне в глаза, и стоя всего в десятке сантиметров от моих губ, – ну знаешь… Когда ты была без сознания, не могла говорить, и голая.

– Я не… Что?! – вскрикиваю, осознавая его последние слова, а Виктор усмехается, выпрямляя спину, и намереваясь покинуть палату, – Анге, о чем он говорит?!

Но ведьма уже поспешно поднимается, собираясь, кажется, успеть уйти раньше Виктор – и лишь на мгновение останавливается у самой двери.

– Вам, ребятки, вижу, о многом надо поговорить… Без свидетелей. Счастливо оставаться, и мистер Съер – я надеюсь, вы не утомите сильно Санти и проследите, чтоб она доела суп.

– Всенепременно, – едва ли не облизывается оборотень, а я натягиваю одеяло повыше.

Он. Видел. Меня. Голую.

Мамочки, да за что ж мне все это?!

Глава 23

Сантарра

– Извращенец! – шиплю я почти сразу, как за Анге с тихим щелчком закрывается дверь.

Бровь Съера мгновенно взлетает вверх, а весь вид выражает глубоко оскорбленную честь. Но мне не до этого – я до сих пор представляю в уме, как я без сознания, и вся, как на ладони, а парень смотрит, и…

О Прародительница, мне никогда не отмыться от этого позора!

– Знаешь, я уже, конечно, привык к отсутствию благодарности и хоть какой-либо вежливости с твоей стороны, – четко выговаривает оборотень, тем самым заставляя меня вынырнуть из окутавшего внутри ужаса, и прислушаться к его словам, – но вот чтоб без всякого повода награждать подобными оскорблениями…

– Без повода?! Ну, конечно, рассказывай… А как тогда я оказалась… В неглиже?!

– Чего?! Ты что, думаешь, это я тебя раздел?

Изумление в его глазах настолько искренне, что на секунду я задумываюсь в правоте своих слов. Но тут же отметаю глупые мысли – а разве может быть иначе?!

– Знаешь, ведьмы, конечно, талантливы по своей природе, но последнее, что им удастся – это раздеться в полете перед тем, как разбиться насмерть! Да и кому вообще придет подобное в голову?!

– На самом деле, я задал себе подобный вопрос, когда тебя там увидел, – лицо Съера внезапно искажает гримаса, словно от одного воспоминания ему становится плохо, – на самом деле, ты должна была погибнуть, но оказалось…

– Ну простите, что не нашел там кровавую лепешку, – бурчу я, цепляясь за его лицо, и почему-то сильно расстраиваясь от этого.

С какого вдруг черта он морщиться, вспоминая меня там голую?! Или я совсем чокнулась, или Съеру не понравилось то, что он увидел…

– Ну при чем тут это-то? – едва ли не стонет Виктор, и затем прищуривается, окидывая меня потемневшим взглядом, – это – чудо, что ты осталась жива…

– Именно поэтому ты на радостях раздел меня? – упрямо талдычу единственную волнующую меня мысль, и атмосфера между нами кардинально меняется, повинуясь вмиг посерьезневшему Виктору.

– Все еще думаешь, что я сиганул за тобой, чтобы предаться каким-то аморальным действиям? – зло цедит оборотень, и мне становится неожиданно страшно оттого, насколько серьезным и строгим он может быть.

– Другого варианта я просто не вижу!

М-да, а ведь я действительно на зависть упертая! Ну же, Съер, скажи что-нибудь о моей ненормальности, и мы снова пободаемся на словах, завершая разговор шутливым спором… Давай же, Серый.

Ну почему ты молчишь?!

– Знаешь, Сантарра, – медленно произносит Виктор, и в груди я чувствую липкий страх от предчувствия следующих слов, – я многое могу понять, и также на многое закрыть глаза. Но когда в ответ на очередное спасение я получаю оскорбление… при чем в том, о котором никто в здравом уме бы и не додумался…

Виктор отходит к двери, надвигая капюшон от толстовки на растрепанную в его лучших традициях прическу, и кладет руку на дверную ручку. Мне хочется вскочить, догнать, завопить в голос… Все, что угодно, лишь бы не дать ему вот так уйти!

Но я лишь упрямо сжимаю губы, и старательно отвожу взгляд. Впрочем, бесполезно – не смотреть на него я не могу.

– Ешь суп, Сантарра, и поскорее приходи в себя. – Бросает Съер перед тем, как повернуть ручку, и сделать последний шаг за дверь. – А я, пожалуй, пойду. Там, знаешь ли, еще столько не раздетых девушек… Надо исправлять беспорядок.

Он со всей силы шарахает дверью, что в корне разнится с его спокойным тоном, и оставляет меня одну в звенящей тишине палаты. Тут же следом входит медработница, спрашивая о моем самочувствии, и назойливо пытаясь заставить доесть бульон.

– Да отстаньте вы! – с надрывом в голосе выкрикиваю на очередные уговоры съесть еще ложечку, и скидываю поднос на пол, резко натягивая одеяло.

Я накрываюсь с головой, отчетливо слыша причитания девушки, пока она убирает учиненный мной бардак. От этого становится еще более стыдно – я не имела права так себя вести.

И уж точно не медработница виновата в том, какое состояние у меня стало после разговора со Съером, и его обиды. На что он вообще взъелся?! Да, я не рассыпалась в благодарностях за спасение жизни, но когда я вообще так делала?!

А еще, ну разве я не права, обвиняя его в своей неожиданной наготе в той яме? Или он действительно думает, что все поверят, будто это произошло само собой?!

С этими мыслями, беспорядочно перескакивая с одного мнения на другое, и почему-то сама себя убеждая в собственной правоте, я засыпаю. Меня будят, поят лекарствами, дают еду и регулярно навещают следующие два дня – Анге со своими настойками, твердой рукой отвергая все предложенные медблоком лекарства, Тейзи с Брок, которые рассказывают все новости на своем факультете, и не забывают упомянуть о главном супер-событии всей академии – то, что братья Съеры уже прошли трансформацию.

– Кажется, Фолл признал, что это самое раннее обращение на его памяти, – задумчиво произносит Тейзи, пока я озадаченно слушаю девушек, и пытаюсь переварить эти новости, – никто из студентов до этого не перевоплощался на первом же занятии в лесу! А тут сразу двое…

– А кто из них первый?

– Не знаю. На самом деле, они не видели друг друга в момент обращения – так что, вполне возможно, что примерно в одно время. А это важно?

– Я слышала, что у оборотней время перевоплощения определяет силу, – вздыхает Брок, теребя браслеты, – у кого волк внутри сильнее, тот раньше может получить вторую ипостась… Но, это все так, предания.

– Наверно, в их паре первым был Димитр. Он же старше, и будущий вожак… Так что, вполне логично, что он сильнее. А ты что думаешь, Санти?

– Не знаю, – честно произношу я, и стараюсь сесть поудобнее в уже осточертевшей кровати, – в любом случае, я рада за братьев.

Угу, а еще удивлена, почему Виктор сам мне об этом не рассказывал. Хотя, в свете нашего последнего диалога, если подумать, то у него и шанса-то не было. Нужно поздравить его с таким событием, когда он придет ко мне в следующий раз, и расспросить об обращении поподробней.

Но он не приходит.

Ни на следующий день, ни после, когда я уже здорова и убалтываю медперсонал меня отпустить на занятия. Анге хмурится, потому что так никто и не понял, что со мной было, и на всякий случай заставляет провести в медблоке еще ночь – а после причин держать меня здесь у нее нет.

И вот в день выписки, когда я с наслаждением отмокаю в душе, а затем спешу на завтрак вместе с остальными, в коридоре сталкиваюсь с Димитром – неожиданно без компании брата.

– Митр! – кричу, махая ладонью, и парень оборачивается, растягивая губы в улыбке.

– Санти! Уже здорова? Ну, как ты?

– Все нормально, а ты? Слышала про обращение – поздравляю, это очень круто!

Димитр благодарит, чуть краснея от удовольствия – кажется, ему действительно приятно, что такой поворот в жизни случился с ними раньше всех. Он поправляет волосы, убирая их одним движением назад, а затем протягивает руку, предлагая идти на завтрак с ним – и я без колебаний соглашаюсь.

– И что теперь? Вы – супер-волки, и можно уже не учиться?

– Ага, если бы, – смеется оборотень, вышагивая рядом со мной, – на самом деле ничего в корне не меняется, разве что, нам добавляются новые испытания в лесу – но об этом Фолл обещал рассказать при следующем походе.

– Понятно. Ну, и как это – стать, наконец, волком?

Димитр чуть замедляется, всего на секунду задумываясь над ответом. А затем счастливо улыбается – и я уже примерно знаю, что он скажет.

– Просто великолепно, Санти. Не знаю, что тебе рассказал об этом Виктор – но я словно и не жил до того, как стал полноценно перевоплощаться. Лучшее чувство на свете!

Мы, наконец, доходим до столовой, и замираем между скамейками, неловко стоя друг напротив друга. Нам за разные столы, и здесь бы пора расходится – но я еще не все выяснила, что хотела.

– Слушай, Митр, я на счет Виктора…

– А что с ним?

– Мы немного… Ммм… Поссорились в тот раз, когда он заходил меня навестить. Честно говоря, с тех пор я его и не видела…

Я неловко перебираю пряди волос, и кусаю губы, не зная, как объяснить. Димитр, кажется, и сам понимает мою медлительность – потому берет меня за плечи, и отводит к ближайшей стене.

– Расскажи, что случилось.

Я вкратце пересказываю наш диалог, и с каждым словом Митр выглядит все мрачнее. А мне еще более неловко – ведь, выходит, меня без одежды видели все?!

– Санти, – после того, как я обессиленно заканчиваю говорить, вздыхает Димитр, и еще раз убирает с лица волосы, – я не знаю, что ты там себе напридумывала, но, когда я появился в той яме – Виктор уже замотал тебя в свою толстовку. И поверь мне, сколько бы не шутил и не вел себя как придурок мой братец – ему и в голову бы не пришло раздевать бесчувственную девушку. А еще он рискнул жизнью, кидаясь в пропасть за тобой – хотя я и велел ему этого не делать. В конце концов, он не просто спас тебя, а пожертвовал собой – ведь никто не знал, что он сможет обратиться и выжить. Как и то, что выживешь ты…

Он внезапно чуть расширяет глаза, и уже по-другому смотрит на меня, так, словно я резко стала обладательницей второй головы. Я теряюсь – и очень стараюсь не думать о том, как виновата перед Виктором.

– Что?

– Ничего. Вернее, ммм… Ничего.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь так, словно внезапно тебя лишили второй ипостаси…

– Я просто только сейчас подумал… Не бери в голову, это нужно еще проверить. Возвращаясь к тому, о чем мы говорили – я понимаю, почему Виктор может быть обижен. А уж если мой брат действительно считает что-то неприемлимым – просто остыть и забыть у него не получится.

– И что же мне делать?

Димитр все еще как-то странно бегает из стороны в сторону глазами, словно думает совсем о другом. Я не знаю, в чем дело, но что-то подсказывает мне, что он и не скажет.

– Ох, не знаю, Санти, справишься ли ты…

– В смысле?

– Понимаешь, тут потребуется вся твоя сила воли, ведь придется делать совершенно немыслимое…

– Да говори уже!

Димитр хмыкает, машет кому-то рукой, будто говоря, что сейчас подойдет, и действительно разворачивается, собираясь за свой стол.

– Извиниться, Санти. Тебе нужно всего лишь извиниться.