Текст книги "Тысяча моих демонов. Авторский сборник стихов"

Я пленён…

 
Я пленён. Нет спасенья от пут.
И теперь ты мое Высочество…
Знаю, чувства мои не лгут:
Так прощай навсегда одиночество!
 
 
Я склонюсь у колен твоих.
Только «Да». Запрети слово «Нет»!
Для меня не будет других.
Ты мой сладкий полУночный бред…
 
 
Наконец долгожданный покой.
Не осталось от боли следа…
Хочешь, буду твоим слугой?
Сердце тихо сказало: «Да».
 

Ваш…

 
Я подарил тебе всё это лето.
И звёзды над Невою в четверть первого.
Меж нами незабытая вендетта.
И море этих чувств, всего неверного.
 
 
Забудешь остывающие руки,
Я знаю, и во сне неуловимая.
Мне жалко, что в таинственной разлуке
Ты чахнешь, умирая, нелюбимая.
 
 
Не с нами, не в расставленные сети,
А мимо, до сих пор, от Неизбежного.
Я с Тьмою повенчавшейся невесте
Приветы шлю, стихами, без надежды…
 
 
Ваш…
 

Хладный. Поэма

I

 
Белые вихри озлобленной вьюги
КрУжатся в танце за мёрзлым окном.
Хитрое личико хитрой подруги
Мне, улыбаясь, твердит об одном…
Как, возвышаясь над мрачной равниной,
К звёздам стремится огромный дворец!
В нём проживает хозяин единый:
Хладный, бесчувственный, словно мертвец.
Речь его манит, как будто напевы
Страстно-коварных, прекрасных сирен;
Лик его краше божественной девы…
Сладко и горько попасть в его плен!
 

II

 
А за окном проплывают пейзажи:
Голых деревьев сплошные ряды…
Капельку, капельку, чуточку страшно
Ехать куда-то сквозь синие льды.
Сумрак сгущался над этой землёю.
Я засыпал. Расплывался и взгляд
Хитрой подруги, казавшейся злою
И говорившей, что ночью не спят
Там, за блестящими в дАлях горами,
В вечно стремящемся к звездам дворце,
Там, где всегда будет править снегами
Бледный хозяин в хрустальном венце.
 

III

 
Топот копыт по незримой дороге,
Качка баюкает, точно дитя…
Сонно-недвижимы руки и ноги,
И улыбается, спящим сочтя…
Нет, не подруга, а хитрая ведьма!
Как же так? Дни все мои сочтены?
Видимо, видимо, видимо впредь мне
Уж не дождаться цветущей весны!
Сказками, байками в глушь заманила!
В них я не верил, но взял интерес.
Другом назвавшись, так мягко и мило
За руку взяв, отвела меня в лес.
 

IV

 
В прятки играла в заснеженной чаще…
Я забывать начинал обо всём.
Сердце не билось быстрее и чаще,
А говорила она об одном…
Как, возвышаясь над мрачной равниной,
К звёздам стремится огромный дворец!
В нём проживает хозяин единый:
Хладный, бесчувственный, словно мертвец.
Речь его манит, как будто напевы
Страстно-коварных, прекрасных сирен;
Лик его краше божественной девы…
Сладко и горько попасть в его плен!
 

V

 
Так потихоньку и едем в карете.
Чарам подвластный, безропотно шёл
Я за рассказчицей,
Самым на свете
Странным, чужим интересом ведом.
Бегство теперь уж совсем бесполезно.
Тихо, отчаянно, молча молюсь…
Что впереди – до конца неизвестно.
Есть ли в кошмаре хоть маленький плюс?
Что же за хладный, бесчувственный демон?
Может, не демон, а лишь человек?
Скучный историк!
Подобная тема
Просто ломала весь мой интеллект!
 

VI

 
В школе работал и в пыльных архивах.
Логика, факты важнее всего!
Скучный историк, учёный сварливый
В жизни не видел совсем ничего
Кроме бумаг: умных книг, фолиантов…
Телом я молод, но старый душой!
Верил я только науки гигантам,
Очень ценившим свой мир и покой.
Мир и покой… Как меня всколыхнули
Бредни красотки и эта зима!
Годы, столетия, эры минУли —
Чудилось мне.
Хоть чуть-чуть б задремать!
 

VII

 
Хоть бы немного…
Глаза закрываю.
Я провалился в пучину без дна!
Сон. Страшный сон. Быть не мог обитаем
ЗАмок, в который не вступит весна!
Холод и сырость, сквозняк в коридорах…
Всё меж колоннами бродит жилец:
Тот, кто всем правит на этих просторах,
Хладный, бесчувственный, словно мертвец.
Вдруг повернулся и взглядом, пронзившим
Сотней иголок, упёрся в меня!
Боже… Во сне я ужасный «счастливчик».
– Лёд обжигает больнее огня.
Что же? Беги, о загадочный путник!
Мы ведь пока ещё только во сне..
Он улыбался, а голоса звуки
Сладко дразнили при полной луне.
Шаг, снова шаг. Отступаю назад я,
А за спиною лишь дьявольский смех…
Страшно и шепчутся сами проклятья.
Шеи коснулся от мантии мех.
– Вот и попался, попался ты в сети!
Пальцы его ощутив на плечах,
Я повернулся.
В мгновения эти
Ночь утонула в прекрасных очах.
 

VIII

 
Тяжко дышалось и сну я не верил,
Также не верил своим я ушам…
– Верно, в объятиях снежного зверя
Ночью твоя побывала душа?
Ведьма смеётся до ужаса звонко.
Я ей с презреньем бросаю в лицо:
– Тонко подмечено, барышня, тонко…
Зверь оказался таким подлецом!
Ложью запутал, своими сетями…
Думал, попался я? Как бы не так!
Я не пленюсь колдовскими страстями
Или же буду последний дурак!
 

IX

 
Вдруг остановка…
– Приехали, милый!
Ты выходи, выходи же скорей.
Нас уж заждался хозяин спесивый,
Самый прекрасный король королей!
Имя ему – бессердечный Ириний.
Знай, что погибнешь ты здесь без следа,
Если извечный серебряный иней
Вновь не растает. Иначе – беда!
Девушки нет, как совсем не бывало.
Дверца кареты открылась, скрипя…
– Мало, – послышалось, – времени мало,
Чтобы спасти и его, и себя.
 

X

 
Белый шлифованный временем камень…
Кружевом стены казались дворца.
– Лёд обжигает больнее, чем пламень, —
Чудились всюду слова без конца.
Настежь ворота! Распахнуты двери.
Сделать ли смерти навстречу мне шаг?
Север, природа… Я в логове зверя.
Помни, Альберт, Он есть враг!
Он есть враг?
Как это трудно и плохо, наверно,
Строить мерзавца иль быть им в душе…
Если бы вдруг полюбил он безмерно,
Сразу б нарушил дурное клише!
Глупости… Здесь только я да и ведьма,
Может быть, слуги. Заснеженный ад!
Кто тут погибнет? Я сам? Этот демон?
Впрочем… Уже не вернуться назад.
 

XI

 
Гравий и льдинки хрустят под ногами,
Солнце играет в цветных витражах.
Двор обходя поперёк и кругами,
Я избегал одного рубежа…
Был тот рубеж невысоким порожком.
Он мне сложнее казался вдвойне.
Нужно немножко, ну, вовсе немножко,
Чтоб очутиться в другой стороне!
Вздох…
Этот сон! Он стать может реальным…
Как мне вести себя в дьявольский час?
Как быть умеет таким уникальным
Взгляд серебристых безрадостных глаз?!
 

XII

 
Тень замаячила в светлом проёме.
Солнечный лучик скользнул по лицу.
Я ощутил, как я мал и никчёмен
Перед спустившимся вниз по крыльцу.
Демон, играя довольной улыбкой,
Видно, реакции «смертного» ждал.
Я ослеплён вдруг был мыслию пылкой:
«Крепче что будет? Твой лёд иль металл?».
Верно! Единственно верно решенье.
Демон Ириний – обычный нарцисс!
Сам разожгёт в себе страсть и сомненья.
Я не согласен на каждый каприз
Злого зазнайки бежать, спотыкаясь.
Холодом холод я вылечу вмиг.
– Здравствуй, мой сладкий, – Ириний, ломаясь,
Чуть наклонившись, к ладони приник.
– Я Вам не женщина! Прочь комплименты.
Очень приятно, профессор Альберт, —
Кратко представился я.
– О! Заметно, —
Демон смеялся. – Люблю таких жертв!
– Что вы! Я жертва? Ошиблись, милейший.
– Браво! Бог юмором не обделил!
Юноша, ныне вы гость мой ценнейший,
Просто сокровище, камень Берилл…
Он проводил меня лично в покои.
– Завтрак чуть позже, – и демон ушел.
Боже, неужто оставил в покое?
Будет из этой истории толк?
 

XIII

 
Комнаты были, бесспорно, прекрасны.
Всюду картины, парча и шелка…
Я находился в блистательной сказке,
Сказке, которая длилась века!
Тут покачнулась бардовая штора.
Вышла колдунья зачем-то ко мне.
– Бедный Альбертик! Не будь таким хмурым.
Демону хуже, поверь мне, вдвойне!
Совесть забудь. Ты ничуть не жестокий.
Нужно! Так нужно, тебе говорю.
Ты, обличая больные пороки,
Только стать лучше поможешь Царю.
Стук. Ведьма очень поспешно исчезла.
– Завтрак уж подан. Пойдёмте, – слуга
Мне объявил. Не страшился я, честно,
Хоть и владели давно Им снега.
 

XIV

 
Лестницы, двери… В большом лабиринте
Из переходов одних я плутал.
Чувством шестым, непонятным инстинктом
Чуя, что скоро придём в этот зал.
Стол применялся, должно быть, для пиршеств.
Просит хозяин любезно присесть.
Быстро киваю, почти завершивши
В планах готовить холодную месть.
– Пей!
Мне вино показалось в фужере
Слишком густым и похожим на кровь.
Бледный Ириний притворно-манерен
Поднял в усмешке белёсую бровь.
– Как некультурно, Альберт! Угощаю.
– Нет. Извините покорно. Не пью.
– Чай придаёт посиделкам уют!
Вновь тишина. Замолчали мы оба.
Я всё решался задать свой вопрос.
Взвешивать мог бы до самого гроба,
Демон же первый его произнёс…
 

XV

 
Честно признаться, я был сладкоежка.
Как он желанья мои угадал?
Начал всё ж речь королевич наш снежный,
Крепко сжимая в ладонях бокал.
– Ведьмочку помнишь, Альберт, дорогуша?
Ей я похитить тебя повелел.
Я поперхнулся. Час От часу хуже!
– Ты не волнуйся! Останешься цел…
Или умрёшь – то решит победитель.
Через неделю здесь будет игра.
Графы, князья прИдут в эту обитель,
Чтоб веселиться всю ночь до утра!
– Шуточки бросьте, почтенный Ириний!
Я – человек, а не главный Ваш приз.
Демона взгляд был обманно-невинен.
– Дьявол, ничтожество! Вы – эгоист!
Бросив в лицо все слова пообидней,
Духа присутствие гордо храня,
К выходу шёл я, а взгляд тот бесстыдный
Спину мне жёг.
– Лёд сильнее огня…
 

XVI

 
Дни чередою друг друга сменяли.
Я покорился любой бы судьбе.
Только бы, только бы (ну, в идеале)
Хладный в «игре» не учавствовал бес!
Должен признать, книг в дворце было много.
Тут уж учёный любой был бы рад.
Жаль, лишь компания демона злого
Мне омрачала весь найденный клад.
Он надо мной издевался, наверно.
Рядом стоял, спину взглядом сверля.
Будто во мне затаилася скверна,
Будто не он в сто раз хуже меня!
Как-то спросил я его, не лукавя:
– Что ты желаешь увидеть во мне?
– Пламя, – ответил, – прекрасное пламя.
Я так желаю растаять в огне!
 

XVII

 
Грохот и крики меня разбудили —
Было то ночью девятого дня.
Свечи зажегши, я тёмных страшилищ
Лишь ожидал от себя прогонять…
Нет! Никого! Босиком и к окошку
Я подлетел в тот пугающий миг.
Люди, кареты… Штук пять! Так немножко,
Шуму же в десять раз больше от них.
Верно, Ириния «славные» гости
Всё ж оказали хозяину честь.
Но на каком он нашёл их погосте?
Демонов вместе с Иринием шесть…
– В холл приказали спуститься Альберту, —
Юркий слуга тут ко мне заглянул.
Я, одеваясь, хотел бы планету
Остановить в эту пару минут.
 

XVIII

 
Залы блистали богатым убранством.
Взгляды я все ощущал на себе…
Так: «Разделяй и (конечно же) властвуй» —
Притча гласит.
И здесь властвовал бес!
– Милый Альбертик! Тебя мы заждАлись, —
Он улыбнулся, коварством дыша.
Гости смеялись, смотрели, шептались,
И леденела от страха душа.
– Что ж… Объявляю игру я открытой!
Прячься, беги! Кто догонит, тот твой…
Твой господин. Ты быть можешь убитым
Или отпущенным щедро домой!
Воля то ваша, друзья дорогие.
Я посчитаю! Начнём на счёт «три».
Раз…
Я бежал сквозь проёмы дверные
Прочь.
Я для них просто маленький приз!
Сердце в груди колотилось нещадно.
Смех! Этот смех за моею спиной!
Хладный, наверное, тоже участник…
Словно в кошмаре. Но я-то живой!
 

XIX

 
«Я наяву или сон повторился?» —
Думал, гадал я, ответа не знал.
Передо мною случайно открылся
Вид на тот самый с колоннами зал.
Я меж огней двух стою посредине:
Слева Ириний, а справа другой.
Оба не верят такой чертовщине,
Оба прониклися сразу враждой.
Только Ириний опомнился тут же.
Быстро кивнул мне: «Ты сам выбирай.
Хочешь, отдайся мне – огненной стуже;
Хочешь, ему. Он отпустит в твой край!
Я – никогда. Ты же помнишь ту фразу?
Лед обжигает больнее огня.
Я растерял и последний свой разум…
Но ты не бойся, не бойся меня!».
Выбрать свободу иль плен у злодея?
Он посчитал, что я полный дурак?
Но почему, почему же сильнее
Тянет к себе, ну, совсем не чужак?
Боже… Горю, разрываюсь на части!
Дорог мне стал этот пламенный лёд.
Кажется, плен тоже может быть счастьем…
Кто же решенья сердец разберёт?
Шаг. Улыбаюсь легко и открыто,
Пальцы Его ощутив на плечах.
Чистой, кристальной слезою омытый
Свет отразился в прекрасных очах.
Конец.