Текст книги "Когда вскипели камни"

Она сосредоточилась на доносящемся крике, и смутное узнавание потрясло ее.

– Айнен…

Липкая темнота, окружавшая колдунью, внезапно приобрела бархатистый фиолетовый оттенок и растрескалась по краям.

И вернулась чудовищная боль.

Эри рухнула на пол, руками вцепившись в бортик ванны. На ее глазах голова Айнен рассыпалась в пыль, и эта пыль кругами расплывалась по грязной воде. Несколько мгновений – и от головы осталось только серое пятно, которое расползлось по всей ванне. Каким-то внутренним чувством колдунья поняла, что будет дальше, и успела встать на ноги. Девушка в ванне глубоко вдохнула и завопила, вцепившись руками в свою грудь.

Эринан одной рукой схватила ее за плечо, а другой зажала ей рот.

– Я здесь, любимая, все хорошо, успокойся, не кричи.

При звуках ее голоса девушка задрожала и повернула голову.

– Эри? – В глазах той, что раньше звала себя Дженой, появились зеленоватые искорки. – Я жива?

– О, Айнен!.. – Эри всхлипнула и повалилась на пол без сознания.

Айн посмотрела на возлюбленную, скрючившуюся на полу, на ванну, в которой она лежала до сих пор, черную воду, и, наконец, на свои руки. Руки были незнакомыми, на запястье розовел свежий шрам. Девушка вылезла из воды и обтерла грязь валявшимся на кровати платьем, после швырнув его на пол. Потом подхватила Эринан под руки и перетащила на постель. Колдунья была бледной и часто дышала. Осмотрев комнату, Айнен увидела спрятанный под кроватью сундук. В нем все еще хранились некоторые тонизирующие средства. Подумав минуту, колдунья откупорила один пузырек, отпила половину, а половину влила в горло бесчувственной подруге.

Та судорожно глотнула, закашлялась и раскрыла глаза.

– Айнен, – прошептала она, стиснув любимую в крепких объятьях. Та прижала ее голову к своей груди и поцеловала в затылок.

– Я здесь. Как тебе это удалось? – едва слышно спросила она.

– Я не могла отпустить тебя вот так. – Эринан сотрясалась от рыданий. – Я все время думала о тебе, вспоминала твое лицо… С помощью ведьмина камня мне удалось удержать твою душу в этом мире даже после того, как стекло парализовало тебя… Ты же знаешь, мы связаны кровью и душами, любовь моя… Пока я жива, я приложу все силы, чтобы вернуть тебя, чего бы мне это ни стоило!..

Колдунья сильнее прижалась к Айн, и ужас пережитого начал постепенно смываться слезами глубочайшего облегчения.

– Мое новое тело… Оно молодое, – без интонации произнесла Айнен. – И я чувствую себя… полной сил…

– Она была беременна. Ты поглотила ее жизнь и жизнь ее младенца, потому чувствуешь себя так хорошо. Мне жаль… Жаль девчонку, но для тебя это было самым лучшим, – сквозь плач ответила Эринан.

– Успокойся, любовь моя. – Айнен запустила пальцы в волосы подруги, перебирая прядь за прядью.

– Нам больше нельзя тут оставаться, – всхлипнула Эри. – Скоро твоя душа начнет изменять это тело согласно твоей памяти. Нужно уходить, пока никто ничего не заподозрил.

– Ты в состоянии идти? – нежно спросила Айнен.

– Д-да… Да, я в состоянии. – Эринан выдохнула, беря себя в руки. – Нам придется идти пешком – денег совершенно не осталось. Мы можем пойти к Гилберту и потребовать вторую часть платы…

– Нам не стоит идти к Гилберту, – мягко прервала ее Айнен. – По своей воле или против нее, но он виновен в том, что произошло. Я чувствую это. Лучше ему ничего не знать.

– Тогда нам придется идти на запад. До ближайшего тайника недели две, не меньше. – Эри практически полностью взяла себя в руки. Недавнюю слабость выдавали только красные опухшие глаза, но это были сущие мелочи.

– Дойдем. Мы когда-то много ходили, помнишь? – Айнен отстранилась от подруги и выудила из сундука свое платье. Оно сидело очень непривычно, кое-где провисая, а кое-где, наоборот, слишком сильно обтягивая. Колдунья снова посмотрела на свои руки, после чего тщательно проинспектировала свое новое тело, и увиденное ей понравилось.

– Помню, – тихо ответила Эринан. – Когда мы были маленькими.

– Да, когда мы нашли друг друга, нам пришлось много ходить. – Одевшись, Айнен снова подошла к подруге и обняла ее. – Особенно по лесам.

– Я помню, – прошептала Эри. – Помню…

Несмотря на принятое решение, колдуньям не сразу удалось покинуть Эрхил. Денег, которые были спрятаны в сундуке, осталось очень мало – если бы компаньонки купили лошадь, то жить бы им было уже не на что. Поэтому Эринан продала дорогой дорожный сундук владельцу постоялого двора, купив вместо него несколько добротных мешков. Очень жаль было отдавать эту красивую вещь за бесценок, но в пешем путешествии такой огромный лишний вес был ни к чему, а деньги карман не тянули. Айнен старалась не выходить за пределы комнаты лишний раз. Джену в деревне знали все – Эрхил был небольшим поселением, а те изменения, которые начали происходить с ее телом, уже бросались в глаза. Прямые светлые волосы постепенно завивались в кудряшки, на бледной коже проступали веснушки, а в глазах уже ощутимо проявилась зелень, вытесняя их изначальную голубизну. Менялся и голос – он становился ниже и глубже. Тело, которое захватила душа Айнен, не могло сопротивляться ее памяти. Эринан пришлось взять все приготовления на себя. Она купила несколько буханок хлеба, лук, вяленое мясо и круг сыра в дорогу, обменяла вышитую камнями рубашку на два добротных теплых плаща и шерстяное одеяло, после чего, наконец, вернулась к Айнен. В полной тишине подруги разделили вещи, разложили их по мешкам, переоделись и покинули постоялый двор.

На выходе из деревни они столкнулись с супружеской парой, которая, судя по всему, давно поджидала их тут.

– Так вы и есть та колдунья, в услужение к которой пошла наша Джена? – чопорно спросила женщина. – Почему вы не заходили к нам?

– На сборы ушло много времени, и я тороплюсь, – криво улыбнулась Эринан.

– А ты, Джена? Или у тебя тоже не было времени? – Женщина устремила гневный взор на ту, которую считала своей дочерью.

– Простите, – тихо ответила Айнен, не поднимая глаз. – Госпожа дала мне много работы, и я не могла отлучиться.

– Когда ты вернешься?

– Мы вернемся через год, – ответила Эри за подругу.

– Я буду писать вам письма, чтобы вы знали, что со мной все хорошо, – так же тихо сказала Айнен.

– Писать? – шокировано переспросила женщина. – С каких это пор ты умеешь писать?

Повисла небольшая пауза.

– Я обещала научить ее. – Эринан напряженно рассмеялась. – Мне не нужна безграмотная помощница.

Мать Джены одарила ее подозрительным взглядом и переключила свое внимание на Айнен. Та стояла, не поднимая глаз от земли. Волосы были сплетены в тугую косу, капюшон плаща отбрасывал тень на лицо – колдуньи предприняли все возможные меры, чтобы скрыть изменения, но все равно волновались. Те, кто оплатил работу стекольщика, считали Айнен мертвой, и колдуньям было выгодно такое положение вещей.

– Хорошо, раз так, – после длительной паузы ответила женщина. – Я думаю, мы найдем того, кто сможет эти письма прочитать. Я рада, что ты выкинула из головы этого негодяя Джордана и взялась за ум.

– Да, – только и сказала Айнен. Ее этот балаган уже начинал раздражать.

– Мы торопимся, добрая женщина, – словно почувствовав настроение подруги, вклинилась Эринан.

Мать Джены одарила ее суровым взглядом.

– Попрощайся с отцом, – скомандовала она предполагаемой дочери.

Айнен на деревянных ногах подошла к мужчине, который безмолвно стоял за своей женой на протяжении всего разговора, и неловко обняла его.

– Будь осторожна, дочка, – прошептал он Айнен на ухо.

– Обязательно, – как можно более ласково ответила колдунья, не выходя из образа покорного ребенка.

– Ждем от тебя вестей. – Мать Джены тоже распахнула объятья.

– Хорошо. – Айнен быстро обняла женщину и отступила под защиту своей подруги.

Эри отвесила легкий поклон, положила руку на плечо Айн и развернула ее в сторону тракта. Под пристальными взглядами родителей Джены колдуньи вышли за пределы деревни и побрели по дороге.

– Ну и семейка, – произнесла Айнен, когда они ушли достаточно далеко. – Можешь считать, что сделала девчонке одолжение, отдав мне ее тело.

– Не говори так, – потрясенно ответила Эринан. – Если бы у меня был выбор, я бы этого не делала. Одно дело – убить человека, другое – убить его душу.

– Ты думаешь, что у этих замарашек есть душа? Грязные примитивные людишки. – Айн презрительно фыркнула.

– У них тоже есть надежды и мечты, они верят во что-то, – запротестовала Эри. – У каждого своя жизнь.

Айнен закатила глаза.

– Ага, надежды на то, что кого-то можно выгодно обжулить, и мечты о том, чтобы не поймали за руку. Не смеши меня. – Она сплюнула в грязь.

Эринан обиженно засопела. Этот разговор был не первым, и подругам ни разу не удалось прийти к согласию. Так что колдунья решила просто помолчать, пока у Айнен не закончится запас презрения.

Хотя подруги покинули деревню утром, воздух уже прогрелся, и стало жарко. Все кругом звенело от жужжания насекомых, а ветер доносил с луга запах трав. Поддавшись царящему вокруг умиротворению, Айнен быстро успокоилась. Теперь она шагала легко и споро, думая о чем-то своем.

На горизонте показался лес.

– Я думаю, что нам не стоит придерживаться торговой дороги, – нарушила молчание Эринан. – Идти через лес будет безопаснее.

– Само собой, – ответила Айнен.

Солнце припекало все сильнее, и в плаще было жарко, но колдунья не имела ни малейшего желания снимать его. Ей хотелось спрятаться от всего мира. Новое тело было прекрасным, но Айнен еще не привыкла к нему и чувствовала себя не в своей тарелке. Ощущение отчуждения угнетало ее, и она боялась, что никогда не станет прежней. Но больше всего ее тревожил вопрос, сможет ли Эри любить ее такой. Она понимала, как сильно подругу гнетет осознание того, что ей пришлось убить бывшую хозяйку этого тела, обманом заманив ее в ловушку, и боялась, что между ними встанет чувство вины Эри. Вслед за этим пришел страх того, что она больше никогда не сможет пользоваться своей силой. Колдунья ощущала ее в себе, но испытать свои возможности было страшно. Она украдкой сжала ладонь в кулак, стараясь пробудить огонь.

– Ты не сможешь колдовать в ближайшее время. – Эринан заметила манипуляции подруги. – Пока ты полностью не породнишься с этим телом, магия не будет тебе подчиняться.

– Но когда? – высоким от страха голосом спросила Айнен.

– Думаю, через несколько недель. Ты сама поймешь. – Эри ободряюще погладила подругу по плечу.

– И как?

– Твои глаза станут зелеными, как прежде.

Айнен остановилась, сжав кулаки.

– У тебя есть зеркало? – дрожащим голосом спросила она.

Эринан подошла к ней и крепко обняла.

– Не волнуйся. Я буду с тобой, пока ты не… выздоровеешь… Я защищу тебя, что бы ни случилось, – прошептала она на ухо любимой и поцеловала ее в лоб. Айнен положила руки на затылок подруги, привлекла ее к себе и поцеловала в губы. Они стояли под жарким летним солнцем, не прерывая поцелуя, а вокруг трещали кузнечики и колыхалась луговая трава.

Лес встретил ведьм прохладой, запахом влажной земли и огромным количеством насекомых. Чем дальше путницы углублялись в чащу, тем чаще Айнен сыпала проклятьями, влезая в паутину. Лес был густым, старым и полным жизни. Чувствовалось, что лето в разгаре: вокруг щебетали птицы, мелкие твари шуршали в кустах, пахло прелыми листьями и грибами. Эринан шла впереди, настроив свой внутренний взгляд на снующую вокруг живность. Как оказалось, сделала она это не зря – прикосновение силы колдуньи согнало с пути несколько ядовитых гадюк. Айнен понуро плелась сзади, стараясь не терять темпа. Ее одолевало ужасное ощущение дежавю.

Вот им лет по восемнадцать, и они точно так же бредут в чащу.

За спиной дотлевает лагерь разбойников. Айнен упоена ощущением свершившейся мести, она ставит точку на своей прошлой жизни. Колдуньи в первый раз вступили в драку, нападая, а не защищаясь. Эринан в первый раз использовала свою силу для того, чтобы убивать. Теперь они идут с места побоища испуганные и возбужденные, с мешками добра, которое можно выгодно продать, и принимают решение стать наемными магами.

Вот им тринадцать, они бегут в лес, а за ними гонится толпа крестьян с косами и вилами. У Эринан руки по локоть в крови: она пыталась спасти своего брата, и его кровь отозвалась на ее зов. Айнен, которая побиралась в деревеньке, чувствует безутешную девочку, которая только что разбудила свои силы, и едва успевает оттащить ее от места трагедии: черноволосый юноша угодил топором себе в ногу и истек кровью. Сосед, который видел, как все произошло, находит мальчика обескровленным и с невредимой ногой.

– Ведьма! – кричит он, указывая на бьющуюся в истерике Эри, и деревенские бросаются в атаку.

И Айнен тащит ревущую девочку за руку в лес, чтобы спасти ее от расправы.

Вот ей девять, и она бежит в лес, а за спиной догорают руины мельницы. Крики насилуемой матери все еще звенят в ушах, ногти на руках сорваны в кровь, между ног пульсирует жгучая боль, но она бежит, не смея обернуться. Ее гнев зажег огонь, который спалил дотла родной дом и все надежды на будущее. Нескольким разбойникам удалось сбежать, но остальных она успевает сжечь в горниле своих ярости и страха. Сила Айнен пробудилась, но девочка была слишком напугана, чтобы осознать это…

Айнен, спотыкаясь, брела следом за Эринан. Воспоминания, которые она пыталась вытравить из памяти всю свою жизнь, сияли так же ярко, как и летнее солнце, причиняя невыносимую боль.

– Что с тобой? – Эри остановилась и обернулась.

Айнен стиснула кулаки – по ее щекам бежали слезы.

– Память… Я помню так ярко то, что хотела забыть навсегда. – Она сжимала и разжимала кулаки, пытаясь взять себя в руки.

– Это пройдет. – Эринан успокаивающе погладила ее по плечу. – Твоя душа захватывает это тело, вливая в него свою память. Самые важные воспоминания будут тревожить тебя некоторое время, но это пройдет.

– Они не важные. – Айнен содрогнулась. В ее жизни было много моментов, которые она не желала вспоминать.

– Держись. Нам нужно идти – мы слишком близко к деревне. – Эри прижала к себе подругу, крепко обняла, потом отстранилась и пошла дальше. – Нас будут искать.

– Откуда ты знаешь? – эта новость быстро привела Айнен в чувство.

– Стекольщик, который убил тебя, видел, как я ушла. Он… отпустил меня. – Голос Эри стал совсем тихим. – Он мог убить и меня на том поле, мог догнать по дороге в Эрхил и в Эрхиле тоже мог поймать. Но не сделал этого.

– Почему ты думаешь, что он пойдет за нами? Может, ему заплатили только за одну колдунью, и он решил не перетруждаться?

– Нет, тут что-то другое… – Эринан вздрогнула. – До тех пор пока я сидела в деревне, он знал, где я. Теперь мы сбежали, и он будет нас искать. Я знаю это.

– Но он до сих пор не знает, что я жива, – утешила подругу Айнен. – Никто не знает, что Огненная Ведьма все еще топчет земли живых. У нас будет сюрприз для него.

– Ты еще не вполне владеешь своим телом, – возразила Эри. – Магия его не возьмет, да ты и не можешь ею пользоваться сейчас. А оружие… Даже если бы у тебя было копье, вряд ли ты добилась бы впечатляющих результатов. Тебе придется тренироваться заново. У крестьян крепкие мышцы, но ловкостью они не блещут.

Айнен расстроенно замолчала.

– Лин бы быстро привел меня в порядок, – вдруг произнесла она. – Кстати, где он?

– Понятия не имею. Исчез. Он не помог бы – ты не больна. – Эри вздохнула. Ей тоже не хватало целителя. Во-первых, его можно было бы заставить тащить тяжести…

– Наверное, его тоже убили, – нарочито безразлично сказала Айнен. Колдунья ни за что не призналась бы в этом, но она сильно скучала по белокурому юноше, который так славно скрашивал ее ночи.

– Нет, мальчишка жив, просто где-то очень далеко. – Эринан пожала плечами. – Мы все еще связаны венчанием, но я не могу до него достучаться.

– Жаль. Он был полезен.

– Струсил, скорее всего. – В голосе Эри проскользнула нотка раздражения. – Или Гилберт подкупил его, оставив лечить свои болезни. Хотя… – Колдунья задумалась. Связь с Лином была настолько слабой, что казалось, будто он где-то на краю света. Мальчишка просто не мог находиться в Рокнесте. И то, как быстро он исчез, тоже настораживало. – Взрослый уже, сам разберется, что к чему, – резюмировала она.

Айнен кивнула, соглашаясь.

Солнце поднялось в зенит и стало постепенно клониться к горизонту. Его лучи уже с трудом пробивались сквозь густую листву – колдуньи продвигались в чащу, чтобы как можно дальше уйти от дороги. Теперь преследователям пришлось бы искать их пешком – заросли становились слишком густыми для верховых. Эри с удивительной точностью удавалось находить едва заметные звериные тропы, идти по которым было немного легче, чем напролом. Несмотря на то что раньше ведьмам приходилось много ходить, благополучные времена разнежили их. Выбившись из сил, подруги решили остановиться и отдохнуть. До вечера оставалось еще несколько часов, но идти дальше уже не было сил, так что женщины принялись готовиться к ночевке. Без силы Айнен развести костер стало гораздо труднее, но Эри все же удалось высечь кремнем несколько искр. Найденные Айнен высохшие древесные грибы мигом занялись пламенем, и через некоторое время в чаще леса весело потрескивал костер. Колдуньи не боялись разводить огонь – они давно научились подбирать горючее так, что костер не давал дыма, а жар отгонял насекомых. Айнен развернула свое одеяло и уселась возле костра. Она старалась не думать о том, что, возможно, ей придется пользоваться кремнем до конца своих дней.

Брин сидел в своей хижине или шатался по окрестностям, не рискуя приближаться к замку, где сейчас жил его повелитель. Роу рвал и метал – в его расчеты второй раз за короткое время вкралась ошибка. Отозвав своего стекольщика, который в последнее время чуть ли не в открытую демонстрировал ненависть и неповиновение, чтобы тот не поддался искушению связаться с оставшейся в живых колдуньей, Ледяной Король лишился своих глаз и ушей на землях Гилберта. И вот теперь, когда его шпионы наконец достигли Эрхила, оказалось, что ведьмы и след простыл. Трактирщик, которого присутствие людей с большими острыми мечами сделало очень сговорчивым, поведал, что Эринан наняла себе в прислугу девушку из местных и ушла из деревни четыре дня назад. У посланца ушло еще два дня на то, чтобы доставить Роу сообщение. В итоге колдунья оторвалась от преследователей практически на неделю, а цель ее путешествия осталась загадкой.

Брин ликовал, но старался сдерживать эмоции, чтобы не привлекать внимание господина лишний раз. В ярости маг становился очень чувствительным и, несмотря на стальное самообладание, все-таки мог сорвать гнев на нем. Уважение, которое испытывал стекольщик к Эринан, плавно перерастало в восхищение. Он бы с удовольствием помог колдунье и дальше оставлять Роу в дураках, но на полномасштабные поиски у него не хватило бы денег, а самостоятельно проверить свои догадки он не мог. Наблюдение за ведьмами в течение нескольких лет давало возможность Брину предположить, что Эринан сейчас ушла в подполье, стремясь восстановить утраченные силы. Все пожитки колдуньи, как и большая часть ее денег, остались в замке Гилберта, а сама Эринан была достаточно умна, чтобы не предпринимать попыток вернуться за ними. Значит, она рассчитывала на какие-то запасы. Многие колдуны-наемники делали тайники в разных концах Семи Долин на случай неприятностей или длительного отсутствия заказов. Огненная Ведьма и ее напарница не были исключениями – в их жизни бывали периоды долгого затишья, когда ведьмам приходилось затягивать пояса и опустошать свои запасники. Частенько находились желающие отыскать клады, сделанные магами, но все их поиски заканчивались неудачей: стекольщики не могли найти магических меток из-за своей невосприимчивости к чарам, а простых людей защита либо долго водила за нос, оставляя с пустыми руками, либо хитроумно уничтожала, не оставив после несчастных ни тел, ни вещей. Брин гадал, знает ли об этом его господин. С одной стороны, все маги делали тайники, хоть никогда и не распространялись об этом. С другой – Ледяной Король за все время служения ему Брина наемником не был и всегда купался в деньгах. Другие маги избегали Роу, как огня, к байкам крестьян колдун мог отнестись скептически, а информация, которая курсировала между стекольщиками, ревностно оберегалась от ушей посторонних.

Очевидно, что Ллиан Роу не пошлет людей прочесывать леса вокруг Эрхила. Он мог бы отправиться на поиски лично, но что-то удерживало его от такого шага. Глубокое удовлетворение, оттого что Ледяной Король просчитался, не мешало Брину метаться, подобно псу на цепи, не зная, что предпринять дальше. Ему удалось выяснить, что целителя, который сопровождал ведьм, действительно вывезли люди Гилберта и посадили на корабль, но это ровным счетом ничего не проясняло. И стекольщика беспокоили планы, которые Роу строил насчет него. Хотя вольность формулировок хозяина давала Брину некоторую свободу, нерушимая печать все равно крепко держала его за горло. Он мог только выжидать, надеясь на удачные обстоятельства.

В период вынужденного бездействия Брин ставил эксперименты над стеклянными болтами. В первое время после возвращения его мучил вопрос, почему Роу не отнял у него такие опасные игрушки, но после пары пробных выстрелов стекольщик понял что к чему. Рожденные из магии Айнен и Эринан, эти болты обретали особую прочность только рядом с ними. Теперь, когда колдуний не было рядом, стекло потеряло свои удивительные свойства и рассыпалось в десятке шагов от стекольщика. Выстрел таким болтом был скорее непредсказуемым, чем опасным: половину пути стекло преодолевало в виде облака осколков, которые осыпались на землю от малейшего дуновения ветра. Брину пришлось похоронить мечту когда-нибудь пригвоздить своего повелителя к трону выстрелом из арбалета, но оставшиеся болты стекольщик все-таки сохранил.

Он с завистью наблюдал за снующими от замка и обратно всадниками, которых Ледяной Король отправлял с поручениями. А людей день ото дня не становилось меньше. Только гонцы лорда редко покидали замок; хозяин прибег к крайним мерам и теперь отдавал приказы своим шпионам напрямую: с помощью магии. Брин поморщился, вспоминая, насколько жутко получать такие приказы. Он сам до конца не понимал, каким образом Роу удается проникать в его сознание, ведь разум стекольщика так же невосприимчив к магии, как и его тело. Но Ледяной Король был старым и хитрым магом, и, хоть он и не мог воздействовать на Брина напрямую, лазейку в способностях стекольщика он все же отыскал. Наемнику грело душу только то, что Роу по-прежнему опасался остальных его собратьев, сохраняя предельную бдительность, когда поблизости появлялись другие стекольщики. Пусть Брин и попал в ловушку, но потрепанная честь убийц магов не была потеряна. И Ледяной Король, невзирая на свои могущество, силу и хитрость, оставался смертным.

Сам стекольщик тоже несколько раз пытался нанять убийцу, чтобы поквитаться со своим господином, но в обществе наемников его ненавидели и считали предателем. Брин не мог винить остальных стекольщиков за такое отношение, но при встрече с собратьями по ремеслу начинал чувствовать себя еще более слабым и одиноким, чем обычно, а потому постепенно свел такие контакты к минимуму. В конце концов, деньги помогали собирать информацию не хуже, чем личные встречи.

Но сейчас, когда все распоряжения были розданы и больше ничего не оставалось делать, Брин сходил с ума от бездействия. Он боялся, что, когда развеется радость от неудачи Роу, с ней исчезнут и остатки смелости, которые все это время подталкивали его на авантюры.

Айнен лежала на поверхности воды и смотрела в небо. Откуда-то сбоку раздавался ритмичный свист. Она знала этот звук с детства – это лопасти мельницы поймали ветер и начали свое вращение. Колдунья попробовала выбраться из пруда, но тело отяжелело и не слушалось. Волны медленно относили ее к центру водоема, а она ничего не могла сделать. Ею овладело чувство беспомощности и какого-то вялого безразличия. Небо над головой приобрело оттенок ежевики, загорелись первые звезды. Лопасти мельницы продолжали со свистом рассекать воздух. Айнен казалось, что она слышит скрежет жерновов, перемалывающих зерно в муку. Стрекотали сверчки. Внезапно вечернюю гармонию звуков взрезал пронзительный женский крик, который длился и длился. Айнен дернулась, пытаясь совладать со своим телом, собрала всю волю в кулак, но ей удалось только слегка развернуть голову на звук. Крик резко стих, и послышалась какая-то возня, перемежающаяся мужским смехом и грубыми окриками. Колдунья напрягла каждый мускул, всем своим существом потянулась к берегу, на котором стояла мельница, чтобы спасти, уберечь, предотвратить, но мышцы казались стальными и отказывались подчиняться. Раздался еще один крик, на этот раз мужской, за ним последовал грохот, поток ругательств и гнусный смешок.

Волны, которые поднялись от движений Айнен, начали захлестывать ей лицо. Колдунья открыла рот, чтобы крикнуть, но туда сразу затекла вода. Женщина шевелила губами, молила, проклинала, но единственными звуками, которые витали над прудом, были бульканье и шелест волн. Еще один вопль раскроил тишину ночи. Он оборвался так быстро, словно кричащей зажали рот ладонью. Айнен тянула отяжелевшие пальцы к мельнице, захлебываясь от воды и текущих по лицу слез. Она чуяла этот жуткий смрад, вонь немытых тел и гниющих зубов, чувствовала грубые руки, прижавшие слабое девичье тело к обеденному столу.

Где-то в горле зародился рык, злой, дикий.

Вода на мгновение вскипела вокруг колдуньи, и ее потянуло в бурлящую глубину. Айнен успела разглядеть алые отсветы на поверхности, прежде чем ее утащило во тьму. Она сделала глубокий вдох, ожидая, что сейчас ее легкие наполнятся водой.

И проснулась.

Сквозь черные кроны деревьев пробивалось черничное небо, на котором поблескивали звезды. Колдунья попробовала пошевелить руками, и из ее груди вырвался неприлично громкий вздох облегчения. Опершись на локти, она приподнялась и принюхалась. Резко пахло паленым.

– Проснулась? – раздался в темноте голос Эринан.

Айн села и посмотрела на подругу. В неверном свете звезд было видно, что та улыбается во весь рот.

– Кошмар, – нехотя ответила колдунья. – Почему огонь потух?

– Осмотрись, – посоветовала ей Эри, продолжая широко улыбаться.

Айнен послушалась, завертела головой, а потом смущенно сказала:

– Эри, извини.

Все их пожитки, включая одеяла и мешки с провиантом, превратились в небольшие кучки пепла. Под спиной колдуньи тихо дотлевал спальник.

– Твоя сила вернулась, Айнен! Она вернулась! – Эринан сияла улыбкой, как полуденное солнце.

Айн подняла руки и поднесла их к лицу. Она до сих пор не до конца привыкла к новому молодому телу, и взгляд на саму себя часто тревожил ее. Колдунья пару раз сжала и разжала кулаки. Потом взяла комок земли и сжала его между пальцами. Ничего не произошло. Айнен закрыла глаза, пробуждая те ощущения, что пришли к ней во сне. Мгновенное ощущение напряжения – и по ее ладони потекла струйка расплавленного стекла.

– Мое небо, – выдохнула Айнен. – Я уже почти забыла, как это…

Эри подползла к ней и обняла возлюбленную за плечи.

– Теперь все станет, как прежде. – Она поцеловала подругу в щеку и почувствовала на ней влагу.

Айнен плакала, давилась слезами, сжимая и разжимая кулаки.

Когда буря эмоций слегка поутихла, колдунья окинула взглядом сожженную стоянку и вздохнула.

– Кажется, нам теперь нечего есть.

– Не страшно. – Эри продолжала обнимать подругу, нежно гладя ее по волосам. – Я буду подманивать и убивать животных, а ты – разводить костер, чтобы мы могли их готовить. Жаль, что нет соли, но здесь растет достаточно трав, которыми можно будет приправить мясо. С голода не умрем.

– Я надеялась, что нам не придется больше так жить, – грустно ответила Айнен.

Эри пожала плечами.

– Ничего не поделаешь. – Она встала с земли, сломала тонкую ветку с ближайшего куста и начала разбивать лежащие вокруг комья пепла и сажи. Наконец палочка наткнулась на что-то твердое. Колдунья раскидала грязь и подняла с земли небольшую шкатулку, в которой хранились кое-какие ее инструменты, деньги и несколько драгоценных камней. Благодаря особой инкрустации шкатулка пережила всплеск магического огня. Одежде повезло меньше. Щит, образованный камнями, не работал, если вещи не были надеты, так что запасных платьев и рубашек у колдуний больше не было.

В последний раз они путешествовали настолько налегке много лет назад. Пешие путешествия через лес отнимали много времени, но зато напарницы чувствовали себя в большей безопасности, чем если бы шли по дорогам. Они смутно представляли, где находятся, хоть в данной ситуации этого и не требовалось. Их вела к себе магическая метка, оставленная на ближайшем из тайников.

Путешествие по лесу не было бы таким обременительным, если бы не насекомые. Чем дальше колдуньи углублялись в чащу, тем серьезнее становилась эта проблема. Звон мелких кровососов действовал на нервы, а паутина, которая, казалось, была везде, уже обильно украшала волосы путниц. Эри взяла за привычку шарить перед собой длинной палкой, чтобы убрать паучьи сети, но и эта мера предосторожности не всегда спасала. К тому же Айнен изводила ее своим нытьем, усугубляя мрачное настроение колдуньи. Подруга жаловалась довольно долго и изобретательно, пока не проглотила крупного паука, которого не сумела убрать Эри. После этого ведьма предпочла идти с закрытым ртом.

По подсчетам Эри, они шли по лесу уже десять дней. За это время одежды колдуний превратились в устрашающие лохмотья, а сами женщины стали походить на духов леса, которыми крестьяне любили пугать непослушных детей. Добротные сапоги еще держались, но уже давно потеряли свой щеголеватый вид. Но, несмотря на все это, Айнен и Эринан продвигались по лесу достаточно быстро, лишь изредка отвлекаясь на охоту. Разделывать крупную дичь небольшим серебряным стилетом, который хранился в шкатулке Эри, было очень неудобно, поэтому она подманивала птиц. Здесь, в чаще леса, животные почти не боялись людей, и добыть мясо не составляло труда. Вот и сейчас Эринан приняла решение, что пришло время устроить привал и подкрепиться. В лесу стремительно темнело, но это не беспокоило колдунью. Она оставила Айнен заниматься костром, а сама пошла дальше, стараясь двигаться бесшумно. На самом деле, эта предосторожность была излишней – колдунье не требовалось подкрадываться к жертве очень близко, достаточно было нащупать ее сердцебиение, а на этой земле сила женщины распространялась шагов на триста. Отойдя от места стоянки на приличное расстояние, Эринан замедлила шаг и прислушалась к своим ощущением. Вокруг кишела жизнь – пульсация сердечек обозначала белок, землероек и прочую мелкую живность, снующую в поисках пищи. Побродив по лесу, колдунья нашла то, что искала, – ощущения подсказывали, что шагах в двадцати от нее под деревом находится целый выводок довольно крупных птиц. Эри присела на корточки и опустила пальцы в землю, призывая птичью кровь. Она почувствовала едва заметное напряжение – птичьи жизни стоили немного – и поднялась с земли. Ощущения не обманули ведьму. Подойдя к тому месту, где она почувствовала птиц, Эри увидела трухлявый ствол рухнувшего дерева. Женщина опустилась на колени и пошарила под ним рукой. Змей она не боялась, их сердцебиения не было слышно. Просунув руку поглубже, колдунья нащупала мягкие тушки, лежавшие в переплетении сухой травы. Добыча оказалась неплохой – четыре упитанных рябчика нашли свою смерть в собственном гнезде. Довольная собой Эринан подобрала птиц за лапы и пошла обратно к Айнен.