Текст книги "Королева бабочек"

Покивав белобрысой головой, Ждан сообщил:

– Иногда я на тебя, Гарик, удивляюсь. Говоришь странно. Длинно и заумно. Знаешь всякое, чего вятичи не знают. Даже то, о чём и пилигримы не рассказывают…. Вот, скажи. Где ты научился ловить рыбу с помощью кораблика и шерстяных мушек?

– Не знаю. Я же варг. Научился, видимо, где-то, во время долгих странствий. А где научился – уже и не помню. Извини, так получилось…. Ну, будем рыбу ловить? Или языками чесать?

Игорь отпустил рыболовную снасть метра на три с половиной вниз по течению, после чего плавно потянул за шнур. Кораблик, подчиняясь элементарным законам физики и бодро разрезая – нижними заострёнными рёбрами досок – речную воду, «побежал» против течения. Через несколько секунд он послушно замер напротив рыболова.

– Ничего себе! – восхитился Ждан. – Натуральное колдовство! Ура! А что дальше?

– Несколько раз повторяем операцию. Отпускаем, тянем, отпускаем, тянем, отпускаем…

По истечению трёх-четырёх минут кораблик отошёл от берега метров на двадцать пять.

– Достаточно, – решил Игорь.

Он поднял ладонь, с зажатым в ней шнуром, на уровень груди. Три искусственные мушки, привязанные к поводкам, неуклюже и внешне бестолково запрыгали по речным волнам.

– Неужели рыба такая глупая и невнимательная? – засомневался парнишка. – Видно же, что это – обманки. И выглядят наши щетинистые штуковины не так, как настоящие лесные мухи. И подскакивают одинаково. Причём, на одном и том же месте.

– Главное, что подскакивают. Рыба привыкла к тому, что добычу надо сперва догнать и поймать. И только после этого – съесть…

Из тёмно-серой воды – в подтверждении последнего тезиса – выскочил, нацеливаясь на одну из приманок, красавец-хариус. Раздался звонкий шлепок, и шнур в руках Игоря заходил ходуном.

– Ура! – восторженно завопил Ждан. – Вытаскивай его, Гарик! Ура!

– Пр-р-р! – победно протрубил Пумбо. – Хр-р-р!

Пойманный хариус был по-настоящему красив. Длинное тело походило на хищную торпеду. Или же – на маленькую подводную лодку. Крупная чешуя – в ярких лучах вечернего солнышка – переливалась всеми цветами и оттенками радуги. Огромный спинной парник отливал благородным пурпуром.

«Килограмма на три потянет!», – объявил азартный внутренний голос. – «Жаль, братец, что у нас с собой нет фотоаппарата. Запечатлели бы такой знатный улов на плёнку. А то народишко на Земле пошёл недоверчивый. Чуть что, сразу же требует неопровержимых доказательств. И наша неповторимая Алевтина – в данном аспекте – не является исключением…».

Ждан, снимая рыбину с крючка, сварливо ворчал:

– Подожди, Пумбо, немного. Ты, прямо, как маленький. Хочешь уколоться? Сейчас, сейчас. Только оглушу хариуса камнем. Чтобы не ускакал обратно в речку…. Вот, держи. Лопай. Ровняй розовую морду – с розовой же попой…

В самый разгар слоновьей трапезы с речных низовий долетела новая порция надсадного гула. Пумбо, тут же позабыв о недоеденной рыбе, взволнованно заметался по речной косе.

– Гораздо громче ревёт, чем в первый раз, – заметил Игорь. – Хрень какая-то, выражаясь по сути.

Ждан же, которого посетил нешуточный приступ рыболовного азарта, отнёсся к странным звукам более чем легкомысленно, заявив:

– Гудит? Да и Сварог с ним. Лично мне это не мешает…. Пумбо, прекращай валять дурака! Успокойся и доешь хариуса. Гарик, а можно я запущу кораблик? Ну, пожалуйста…

– Запускай, если очень хочется. Только когда будешь вытаскивать добычу, то тяни за шнур плавно, без резких рывков. Иначе поводки с крючками могут, переплетясь между собой, запутаться.

За следующий час рыбаки поймали ещё трёх хариусов (братьев-близнецов первого), и семикилограммового пятнистого тайменя.

Неожиданно вокруг резко стемнело.

– Солнце приблизилось к линии горизонта, и его лучи уже не проникают в Жёлтое ущелье, – с сожалением вздохнув, пояснил Игорь. – Всё, завершаем рыбалку. На сегодня хватит.

– А, может…, – заныл мальчишка.

– Не может! Завтра обязательно продолжим. Никуда эта рыба от нас не убежит…

Со стороны светло-коричневого сооружения раздались возбуждённые крики-вопли.

– Кто-то, забравшись на стропила крыши, отчаянно машет руками, – оповестил зоркий Ждан. – Кажется, нас зовёт.

– Складываем рыбу в короба и идём, – решил Игорь.

– А как же кораблик?

– Здесь оставим, на берегу. Что ему сделается?

На брёвнах, уложенных поверх чёрных металлических балок, стоял, старательно вглядываясь вниз по течению реки, Свен.

– Что там такое? – спросил Игорь.

– Приближаются саблезубые мамонты. Примерно полтора десятка. Идут, выстроившись в линию, то есть, в ряд. И по берегам, и прямо по речному руслу.

Со стороны речных верховий долетел грозный трубный рёв. Посмотрев в том направлении, охотник тоскливо выдохнул:

– И там – саблезубые. Пора, пока не поздно, уносить ноги.

– Хватаем вещи, оружие, походные короба. Идём к верёвочной лесенке и поднимаемся наверх, – велел Борх. – Быстро! Нельзя терять времени. Пока всех нас не порезали на мелкие кусочки…

Неожиданно розовый слонёнок, издав радостный приветственный вопль, со всех ног понёсся вверх по течению реки.

– Пумбо! – закричал, бросаясь следом, Ждан. – Ты куда, друг?

Схватив – в последний момент – сына за шкирку, Борх приказал:

– Хватай свой короб и беги к лестнице.

– Я не уйду без Пумбо!

Послышался звук увесистой оплеухи, после чего славянский вождь, дрогнув голосом, попросил:

– Давай, сынок. Беги. Поднимайся по лесенке наверх. Поверь, так надо. Гарик!

– Я здесь.

– Присмотри за братом…

Глава двадцатая
Золото и письма

Игорь, подсадив Ждана на нижнюю ступень лестницы, отошёл в сторону и скомандовал:

– Не толкайтесь, бойцы! Все успеют спастись…. Свен лезет следующим. За ним – Пегий…. Великий вождь, твоя очередь. Пошевеливайтесь, славяне! Быстрее, быстрее…

Жёлтое ущелье постепенно заполнялось самыми разнообразными звуками – тяжёлым топотом, сердитым фырканьем, трубным рёвом и отзвуками хриплого дыхания.

«Эти саблезубые сволочи уже совсем рядом», – запаниковал нервный внутренний голос. – «Давай, братец, запрыгивай на лесенку. Пора!».

Активно перебирая руками и ногами, Игорь полез наверх. Внизу, как показалось, послышались разочарованные вопли-всхлипы.

«Переживают, гниды клыкастые, что вожделенная добыча ускользнула. Хрен вам, а не вкусная парная человечинка!», – злорадно захмыкал внутренний голос и тут же насторожился: – «А если особо сообразительный мамонт догадается – дёрнуть мускулистым хоботом за лестничную перекладину? Наддай, братец! Наддай!».

Выбравшись наверх, Игорь – порядка ради – вытащил из ущелья верёвочную лестницу. Мол, излишней осторожности и бдительности – в серьёзных делах – не бывает…

Из-за изломанной линии горизонта скромно высовывался крошечный ломтик светло-зелёного солнечного диска. Вечер неуклонно сдавал свои позиции, упорно и планомерно приближалась чёрная ровенская ночь.

Приунывшие вятичи бестолково слонялись по гигантской скале, нависавшей над Жёлтым ущельем. Борх, задумчиво прикрыв глаза, неподвижно сидел на чёрном базальтовом обломке.

– Бедный Пумбо, – ладошкой размазывая по лицу крупные слёзы, прошептал Ждан. – Наверняка, его затоптали, растерзали и сожрали. Сомневаюсь, что даже косточки остались. Все саблезубые – кровожадны до полной невозможности…. Жалко розового несмышлёныша. Такой был отличный товарищ. Такой…

Игорь заглянул за край обрыва. В Жёлтом ущелье безраздельно царил вязкий тёмно-фиолетовый сумрак, через который смутно угадывались овальные чёрные пятна. А ещё до его слуха долетели странные, откровенно неожиданные звуки.

«Какое-то умиротворённое похрюкивание – вперемешку с заинтересованным пофыркиванием», – прокомментировал чуткий внутренний голос. – Типа – мирная беседа хороших приятелей. Похоже, что саблезубые мамонты решили встать бивуаком возле светло-коричневого домика. Теперь понятно, почему рыба в Жёлтой реке такая пугливая и осторожная. Как, спрашивается, не стать боязливым и пугливым, когда по речному руслу постоянно шастают многотонные громадины?»

Вождь вятичей, наконец, вышел из состояния глубокой задумчивости и, поднявшись на ноги, рявкнул:

– А что это вы, охламоны белобрысые, слоняетесь тут без дела? Маленьких детишек усердно строим из себя? Мол, без приказа – палец о палец не ударим? Ну, чего молчим?

– Дык…, – смущённо забубнил Свен. – Ты, вождь, скажи, что делать. А мы тогда – ужо…

– Дык, ужо, скажи, – язвительно передразнил Борх и, небрежно махнув рукой в сторону, велел: – Двигаемся вон в тот ельник. Разжигаем костёр. Перекусываем. Спим.

На этот раз они решили обойтись без составления строгого графика ночных дежурств. Развели жаркий костёр, вытянутый в длину на три с половиной метра, и расположились – по-простому, без какого-либо стройного порядка – вокруг него.

Кто-то, нервно посапывая, впал в чуткую дрёму. Пегий – счастливый обладатель железных нервов – беззаботно захрапел. А Свен, славящийся отменным аппетитом, ловко разделал добытого тайменя и занялся приготовлением ужина.

Борх неожиданно предложил:

– А не почитать ли нам, славяне, письма?

– Предлагаю – начать с «подземно-речного» письмишка, – откликнулся Игорь. – Ждан, будь другом. Достань бутылку из моего короба.

– А графское послание?

– С ним будет посложнее. Мы же не захватили из Веснянки пергамента и чернил? Значит, потребуется ровная песчаная площадка и заострённая деревянная палочка. То есть, сперва, следуя мудрым указаниям Ореха, перенесём на песочек «правильные» цифры. Потом всё тщательно проверим и перепроверим. И уже после этого, никуда не торопясь, попробуем прочесть текст.

– Держи, брат, – Ждан, всё ещё хлюпая носом, протянул пузатую тёмно-зелёную бутылку.

Повозившись минут пять-семь с тугой пробкой, Игорь извлёк наружу тёмно-коричневый пергамент и осторожно развернул его.

– Ну, что там? – спросил Свен, снимая с толстого прута куски запечённой рыбы и выкладывая их на широкий лист местного лопуха, постеленного поверх плоского камня.

– Трудно сказать. Видимо, всё же, немного морской воды просочилось под пробку. Часть письма размыта…. Вы, друзья, ужинайте. А я буду разбираться с текстом и – по мере прочтения – докладывать…. Итак, письмо отправлено неким Ридером. Он раньше трудился кузнечных дел мастером во фландрийском городке Лионе. Потом в чём-то провинился. Извините, не разобрать…. Короче говоря, местный граф – в качестве наказания – отдал его в «услужение» на Острова….

– Бывает, – жадно впиваясь крепкими зубами в кусок тайменя, истекающий янтарным жиром, подтвердил Свен. – Фландрийские графы и бароны – суки известные. Подзаборные и жестокие. Творят, что хотят…. Продолжай, Гарик. Продолжай.

– Спасибо…. Прошли оговорённые два с половиной года. Ридера и его товарищей загрузили в корабельный трюм, и шняга морских бабочек – по-честному – пошла на запад, к берегам Фландрии. Потом что-то произошло…. Похоже, на шнягу напал какой-то здоровенный Морской Демон. Судну – в конечном итоге – удалось спастись. Но руль и обе мачты были сломаны. Дальше, э-э-э…. Ага, шняга, будучи полностью неуправляемой, попала в сильное морское течение, и её понесло на восток, прочь и от Фландрии, и от Островов. Несло, несло, несло…. Пять или шесть недель, потом автор письма потерял счёт времени. Бывает…. На корабле подошли к концу запасы пресной воды и, судя по всему, на борту начались разнообразные безобразия, включая пошлую поножовщину…. Так-с, ну-ну…. На момент написания данного послания в живых остался только наш кузнец Ридер. Коварное течение выбросило шнягу на острые камни рифа, примыкающего к неизвестному острову, на берегу которого толпились (толпятся?), размахивая длинными копьями, краснолицые дикари, одетые только в набедренные повязки. Вокруг очень жарко. На высоком островном берегу растут незнакомые высокие деревья, по ветвям которых прыгают неизвестные – лохматые и злобные – животные…. Несчастный просит человека, прочитавшего это письмо, рассказать обо всём случившемся некой Луизе, проживающей в городе Лионе, которая трудится белошвейкой в графской мастерской. А ещё он надеется, что добрые Ровена и Айвенго не оставят его в беде. Вот, собственно, и всё…

Путники, переваривая услышанное, задумчиво молчали. Даже ненасытный Свен, оставив в покое вкусную рыбу, перестал чавкать. Только аметистовые и оранжевые угольки костра продолжали весело и беспечно постреливать.

Минуты через две Борх резюмировал:

– Значит, не соврали старинные легенды, рассказывающие о далёком одиноком острове, затерявшемся в бескрайних морских просторах. Ладно, учтём…. А если мне предстоит – когда-либо – посетить фландрийский город Лион, то я обязательно отыщу белошвейку Луизу. Отыщу, и выполню просьбу кузнеца Ридера. И вы, вятичи, сделайте так же…. Свен, там ещё рыбка осталась? Давай…

– Великий вождь, а что мы будем делать завтра? – спросил Игорь.

– То, что будет угодно мудрым и добрым Богам, – прозвучал ответ. – Для начала осмотримся. А потом и решим…

«Что же, всё верно», – многозначительно хихикнув, заявил внутренний голос. – «Как известно, «учёные странники» не врут. Они просто никогда не говорят всей правды. Ни горькой, ни сладкой…. Мол, на Ровене имеется лишь один континент и только один островной архипелаг? Пусть так. Правдивое заявление…. Но кроме континента и архипелага – в дальней части океана – располагается, как выяснилось, ещё и большой одиночный остров…. Или даже несколько одиночных островов? Ладно, разберёмся. Не впервой…».

Утром его разбудил Ждан.

– Просыпайся, Гарик, – осторожно тряся за плечо, настойчиво шептал в ухо парнишка. – Ну, пожалуйста…

– Что случилось? – приподняв голову, спросил Игорь.

– Пока не знаю. И говори, пожалуйста, тише, чтобы отца не разбудить.

– Почему?

– Вдруг, он не разрешит – подойти к обрыву ущелья? А оттуда долетают какие-то звуки.

– Какие?

– Похоже, что рассерженные.

Игорь поднялся на ноги и торопливо огляделся по сторонам. Солнце уже взошло, но – по неизвестной причине – пряталось за величественными замками белых кучевых облаков.

– Прогуляйтесь, ребятки, – приветливо улыбнулся дежуривший у костра Пегий. – Пока дождик снова не закапал…

Подбежав к обрыву первым, Ждан заглянул в Жёлтое ущелье. А, заглянув, принялся – во всю глотку – восторженно вопить:

– Ура! Спасибо тебе, Сварог! Спасибо, Перун! Ура!

Из бездны – в ответ – донеслось знакомое:

– Пр-р-р! Хр-р-р!

«Неужели, на этом свете, всё же, иногда случаются чудеса?», – искренне обрадовался мечтательный внутренний голос. – «Следовательно, старина Зорго ошибался…. Ну-ка, братец, загляни вниз. Так и есть – натуральное и однозначное чудо. Безо всякого обмана…».

На дне ущелья, отойдя от обрыва метров на семьдесят-восемьдесят, стоял Пумбо и, задрав вверх ушастую голову, обиженно трубил.

«Куда вы подевались, гадкие засранцы?», – принялся переводить любезный внутренний голос. – «Мне что же, жёлтое железо добывать в одиночку? Кстати, никаких саблезубых мамонтов поблизости не наблюдается…».

Вдоволь наоравшись и намахавшись руками, Ждан попросил:

– Гарик, опусти верёвочную лестницу.

– Извини, но повременю, – криво усмехнулся Игорь. – Приказа-то не было. Вот, когда все соберутся, и Великий вождь даст чёткие указания…

– А они уже бегут сюда!

– Конечно, бегут. Ты, брат, так вопил – тут кто угодно проснётся и, сломя голову, побежит…

Борх, визуально оценив ситуацию, скомандовал:

– Сбрасывайте вниз лесенку! Я спускаюсь один, вы ждёте здесь. Если там безопасно, то я сообщу об этом…. Не спорить!

Оказавшись на дне ущелья, вождь вятичей уселся на плоский камень и подозвал к себе розового слонёнка.

– Он что же, умеет общаться с Демонами? – минут через пять-шесть поинтересовался Игорь. – Борх о чём-то спрашивает, а Пумбо, словно бы отвечая, размахивает хоботом и трясёт ушами. Даже короткий хвостик подрагивает слегка.

– Настоящий вождь – всё должен уметь! – убеждённо заявил Свен. – По-другому не бывает…

Вскоре Борх поднялся на ноги и, обернувшись, приглашающе махнул рукой.

– Ура! – обрадовался Ждан. – Нас зовут!

Естественно, спустившись в ущелье, пришлось потратить некоторое время на приветственные процедуры. Переадресовав Пумбо по направлению к Ждану и тщательно отряхнув одежду от слоновьих вязких слюней, Игорь спросил у славянского вождя:

– Что здесь случилось, то есть, произошло прошлой ночью?

– Не знаю, – невозмутимо пожал плечами Борх. – Но Пумбо мне клятвенно пообещал, что до следующего лета его саблезубые сородичи в Жёлтом ущелье больше не появятся. И это – очень хорошо…. Все сюда! Поговорим, бродяги, о сегодняшнем дне…

Отряд был разделён на две группы. Первая – гораздо более многочисленная по составу – должна была продолжить работы по приведению нежно-кремового дома в жилое состояние. Вторая – приступить непосредственно к золотодобыче.

– Осенний дождик то начинается, то прекращается, – ворчал Борх. – То капает одиночными крупными каплями, то моросит – едва видимой мелочью. Очень плохая примета. Значит, зима будет ранней и суровой. И рябины в лесах наросло – видимо-невидимо. Крупная такая. А это, как известно, к обильным снегам…. Так что, славяне, надо поторапливаться. Берём сита и, пройдя к нужному месту, приступаем к работе.

В группу золотоискателей-старателей, кроме вождя вятичей, вошли: Игорь, Ждан и Свен. И, естественно, Пумбо. Куда же без него?

«Какие же у этого сита – крупные ячейки!», – удивился привередливый внутренний голос. – «Наверное, шесть миллиметров на шесть миллиметров. То бишь, речь идёт только о сборе самородков? На мой взгляд, это расточительно и не правильно. Причём, не правильно – кардинально. А как же – более мелкие кусочки золота? Всякие осколки, чешуйки и «склеенные» между собой песчинки? Не рачительно это. Впрочем, не будем бежать впереди паровоза…».

Они направились вверх по течению реки.

– Гарик, а зачем ты взял с собой холщовый мешок? – спросил любопытный Ждан. – И что в него сложено?

– Секрет, – загадочно прищурился Игорь. – Скоро, брат, узнаешь…

Примерно километра через три Борх остановился и, указывая рукой на базальтовую покатую стену ущелья, по которой струились ленивые струи воды, сообщил:

– В этом самом месте – в стародавние времена – вятичи и добывали жёлтое железо. Видите, аккуратные выемки-гнёзда в скале? Вот, в них и располагалось жёлтое железо. Бери дельное зубило и – с помощью тяжёлого булыжника – вырубай. Никаких проблем. А сейчас эти выемки, к сожалению, пусты…

«На нашей Земле такого не бывает», – сообщил разносторонне-образованный внутренний голос. – «Золотоносные земные месторождения бывают либо рудо-жильного типа, либо – россыпными. Здесь всё понятно. Из глубин планеты – в определённый геологический период, по трещинам – на поверхность поднималась раскалённая лава, в состав которой входило и расплавленное золото. Потом лава – вместе с золотыми «нитями», «верёвками» и «канатами» – застыла. Те золотосодержащие жилы, которые располагались глубоко под поверхностным слоем горных пород, сохранились. А имевшие выход на земную поверхность постепенно – под влиянием воды и ветра – разрушились, образовав россыпи…. Но золотоносные месторождения «гнездового» типа? Нонсенс, однако! Создаётся впечатление, что кто-то могущественный, беззаботно прогуливаясь – в древности – по дну этого ущелья, специально «накапал» в выемки-выбоины расплавленного золота…. Мол, быть такого не может? Типа – глупые, наивные и беспочвенные фантазии? Не торопись, братец, с выводами. Помни, что мы с тобой находимся на Ровене. А здесь, судя по всему, многое возможно…

Вождь – тем временем – продолжил:

– Хорошо ещё, что каменная стена, в которой размещены выемки, наклонная. Весной по ней стекают бурные потоки воды. Они-то частично и разрушили «гнёзда», заполненные жёлтым железом. Разрушили и разнесли по всему речному руслу. Только сейчас эти жёлтые «капельки», «шарики» и «блинчики» перемешаны с речными камнями, камушками и галькой. Надеюсь, понятно, что мы будем делать? Показываю…. Для начала отходим вниз по течению. Ещё дальше. Вблизи скалы с пустыми «гнёздами» всё уже давно просеяно…. Ага, вот же, подходящая старица, почти без течения. Между округлыми валунами «разбросана» всякая каменная мелочь. Извлекаем её – хоть ладонью, хоть подходящей деревяшкой – и помещаем в сито. Старательно извлекаем и собираем, чтобы ничего не пропустить. Переходим к следующим камням, повторяем всё заново. И так до тех пор, пока сито не заполнится…. Заполнилось. Теперь присаживаемся на валун и, время от времени встряхивая сито, начинаем тщательно разбираться с его содержимым. Отбрасываем в сторону серое, чёрное и тёмно-зелёное. Высматриваем жёлтое…

Вся операция – от начала заполнения сита до завершения просеивания – заняла у Борха порядка тридцати пяти минут, по завершению которых вождь продемонстрировал нетерпеливым зрителям две крохотные светло-жёлтые «нашлёпки».

«Не густо», – прокомментировал дальновидный внутренний голос. – «С такими черепашьими темпами – примерно за полтора месяца – добыть более трёх центнеров золота? Нереально, братец…. Попробуем призвать на помощь элементарную логику. Среди чёрных округлых валунов отсутствует – как класс – песок. И в этом нет ничего странного, учитывая тот факт, что каждую весну по Жёлтому ущелью – со страшной силой – несутся талые воды. Но на месте встречи дна ущелья с вертикальными и наклонными скалами – под толстым слоем серого мха – песка имеется вдоволь…. Обрати внимание вон на ту речную излучину. По её левую сторону весеннее течение должно быть самым слабым. Более того, оно, наверняка, ударяется в скалу, образуя при этом «пляшущие» на месте водовороты. Интересно…».

Игорь, отойдя метров на десять-двенадцать от старицы, расположился на плоском обломке скалы и, выложив – из холщового мешка на ровную каменную поверхность – всё необходимое, приступил к изготовлению промывочного лотка.

«Ты, братец, первым делом, определись с размерами», – посоветовал рассудительный внутренний голос. – «Полметра на сорок сантиметров? Великовато, на мой взгляд. Промывать будет неудобно. Поумерь, пожалуйста, аппетиты. В том плане, что сбрось с каждой стороны сантиметров по десять-двенадцать…. Хорошо, что мы прихватили из Веснянки дельные дощечки. Замечательный лоток получается, аккуратный…. Кстати, дно лотка надо бы оббить холстиной. Как это – зачем? Доски-то струганные, гладкие. За что будут цепляться золотые чешуйки? Конечно, лучше бы обить дно промывочного лотка старой лосиной шкурой с короткими и слегка разреженными щетинками. Да, ладно, на первый раз и обычная холстина сгодится…».

Когда лоток был готов, Игорь отправился к заранее высмотренному месту на повороте ущелья и, отодрав широкую полосу серого лохматого мха, наполнил мешок мелкозернистым разноцветным песком. Вернувшись на старое место, он огляделся по сторонам.

«Для того, чтобы промывать золотосодержащий песок, необходима проточная вода», – сообщил практичный внутренний голос. – «Вон, братец, отличная заводь. Предлагаю – перебазироваться туда…».

Впрочем, незамедлительно приступить к промывке перспективного песка не получилось. Только Игорь перебрался в уютную речную бухту, как на берегу появилась шумная и весёлая парочка – Ждан и Пумбо.

– Гарик! – возбуждённо размахивая ситом, ещё издалека радостно завопил парнишка. – Как дела? Посмотри, что мы нашли! Нравится?

На мальчишеской ладони лежало с пяток жёлтых «капелек».

– Пр-р-р? – поинтересовался розовый слонёнок.

– Молодцы, славяне, – одобрил Игорь. – Так держать. А я ещё не приступал к поискам. Готовился, так сказать. Вот, лоток смастерил. Правда, симпатичный?

– Ну, не знаю, – непонимающе пожал плечами Ждан. – А для чего нужна эта штуковина?

– Сейчас покажу.

Игорь отсыпал – из мешка в лоток – нужную порцию песка, после чего вошёл по щиколотку в реку, зачерпнул в лоток воды, выбрался обратно на прибрежную косу и приступил к объяснениям:

– Первым делом, выбрасываем из лотка гальку, щепки, сухие травинки и разные мелкие камушки. Только делаем это очень внимательно и аккуратно, чтобы случайно – вместе с обычными камнями – не выбросить кусочки жёлтого железа…. Теперь, совершая лотком плавные круговые движения, приступаем к промывке грунта. Ага, на поверхность всплыли различные соринки. Приостанавливаем круговые движения. Пристраиваем лоток на колене и ладонью правой руки смахиваем всплывший мусор в сторону. Эта тёмная мелочь – обломки пластинок слюды. Ну, которой в нашей Веснянке иногда «стеклят» оконные рамы. Попадаются, конечно, и обычные песчинки…

Через некоторое время он сменил в лотке воду и возобновил процесс промывки.

– А, вот, жёлтое железо. Оно-то здесь причём? – потеряв терпение, спросил Ждан.

– Притом, – продолжая размеренные движения, улыбнулся Игорь. – Понимаешь, жёлтое железо, оно очень тяжёлое. Даже его маленькие частички гораздо тяжелее, чём точно такие же – по размеру – каменные. Значит, именно кусочки и чешуйки жёлтого железа – при многократной промывке – и останутся на дне лотка в самую последнюю очередь.

Минут через пятнадцать-двадцать возле высокого заднего бортика лотка образовался плотный серо-жёлтый валик, состоящий из разно-размерного крошева.

«Впрочем, и маленькие самородки имеются в наличии», – заметил внимательный внутренний голос. – «Крохотные, правда. Такие – безо всякого труда – проскочат через ячейки славянских сит…».

– Что это такое? – удивился Ждан.

– Пр-р-р? – поддержал его Пумбо.

– Жёлтое железо, – заверил Игорь. – Самое настоящее.

– Не уверен…

– Клянусь Сварогом, Перуном, Айвенго и Ровеной.

– Тогда, конечно, верю, – не очень-то и уверенно пробормотал мальчишка. – Пойдём, покажем отцу?

– Пойдём. Только – для начала – выложи рядом с моим валиком свои пять «капелек».

– Выложил.

– И что теперь скажешь?

– Получается, что ты, Гарик, собрал жёлтого железа во много раз больше, чем мы с Пумбо, – неохотно признался Ждан. – Во много-много раз…

«Примерно в пятьдесят-шестьдесят», – подсказал дотошный внутренний голос. – «Как бы так. Знай – наших!».

Борх – в свою очередь – отнёсся к выпуклому серо-жёлтому валику с ярко-выраженным недоверием. Старательно мял странное крошево между подушечками пальцев, подносил к глазам, нюхал и даже пробовал – языком – на вкус.

Спустя некоторое время, он признался:

– Не знаю, Гарик. Не уверен. Как-то непривычно.

Игорь взял с лотка пару жёлтых «капелек», найденных Жданом, тщательно завернул их в маленькую тряпицу, положил получившийся крохотный свёрток на базальтовую скалу и, взяв в руки тяжёлый камень, принялся наносить по свёртку в меру сильные удары. Жёлтое ущелье незамедлительно наполнилось громким и противным стуком, больно «бьющим» по ушам…

Минут через пять он отбросил камень в сторону и, развернув тряпицу, спросил:

– Ну, а теперь?

– Почти – один в один, – согласился Борх. – Ну-ка, плесни на получившуюся «кашицу» водички…. Да, согласен. Спасибо тебе, сынок. Теперь дела у нас пойдут веселее. Сейчас наделаем нужное количество лотков и начнём промывать песок…. Из чего – наделаем? Из ровных брёвнышек и веток, что валяются вдоль речных берегов. Пилы, топоры и острые кинжалы имеются. Старые лосиные и кабаньи шкуры? Найдём, не вопрос. Вот, к примеру, моя потрёпанная меховая безрукавка. Запросто можно отрезать нужный кусок – понизу засаленной полы…

После описанных выше событий прошло трое суток. Процесс, ради которого они и пришли в Жёлтое ущелье, постепенно наладился. Во-первых, нежно-кремовый дом – совместными дружными усилиями – был приведён в однозначно-жилое состояние. Двускатная крыша, покрытая двойным слоем серо-бурого мха, практически не протекала. Да и крохотная, наспех сложенная из диких камней печка если и дымила, то совсем и несильно – так, только в первые полчаса после начала активной топки…. Во-вторых, вятичи, изготовив необходимое количество лотков, приступили к промывке песчаных откосов, спрятанных под лохматыми мхами.

В самый разгар обеденной трапезы Борх неожиданно ударился в пространные философские рассуждения.

– Иногда, в бестолковой суете серых будней, люди забывают о важных и неотложных делах, – тщательно обгладывая хребет крупного хариуса, заявил седовласый вождь. – Забывают, а после этого занимаются всякой, никому ненужной ерундой. А потом, опомнившись, начинают, кусая локти, причитать, мол: – «Время упущено. Уже ничего не исправить…». Тьфу, да и только.

– О чём это ты толкуешь? – насторожился Игорь.

– О чём? Наверное, о правде жизни…. Займись-ка, сынок, перехваченным графским письмом. Жёлтое железо – дело хорошее. Но и на нём, вожделенном, свет клином не сошёлся…

Игорь, прихватив с собой пергамент, изъятый неделю назад из кожаной сумочки, закрепленной на груди почтового голубя, отправился к вертикальным скалам ущелья.

До этого места славянские старатели ещё не дошли, поэтому песчаные откосы находились в своём первозданном состоянии. Старательно удалив буро-серый мох, Игорь тщательно разровнял песчаную площадку, превратив откос в горизонтальную плоскость. После этого он, следуя указаниям приснопамятного Ореха, приступил к расшифровке послания Родэна. То бишь, для начала «исписал» – деревянной, заранее заострённой палочкой – всю песчаную площадку ровенскими цифрами.

«Непростое это дело – шифры разгадывать», – через некоторое время признался честный внутренний голос. – «А всё эти повторяющиеся цифры, мать их. Что скрыто за ними? Впрочем, есть некие намётки. Вернее, догадки, спровоцированные стройной логикой…».

Ровенское солнышко, неуклонно и строго следуя намеченному – многими веками – маршруту, приблизилось к западному краю горизонта. Его нежные светло-зелёные лучи больше не проникали в Жёлтое ущелье. Только тёмно-сиреневый полусумрак безраздельно властвовал вокруг.

К песчаной площадке, испещрённой стройными рядами цифр, подошли Ждан и Пумбо.

– Пойдём, брат, ужинать, – предложил парнишка. – Ну, и вид у тебя. Впечатляет.

– Пр-р-р, – восхищённо похлопав розовыми ушами, подтвердил слонёнок.

– А, что такого? – ощупывая ладонью лицо, встревожился Игорь. – Вроде, всё нормально…

– Взлохмаченный ты какой-то сегодня. Глаза круглые и мутные. Даже бородка сбилась на сторону. Видимо, от напряжённых раздумий…. Пошли к лагерю?

– Пошли.

Когда вечерняя трапеза завершилась, Борх, тревожно играя каменными желваками на скулах, спросил:

– Как оно, Гарик? Удалось прочесть графское письмо?

– Только в общих чертах, – признался Игорь. – Многое пришлось додумывать. Не ручаюсь – за достоверность каждого слова.

– И не надо. Перескажи по-простому. Самую суть.

– Хорошо. Вот, только…

– Рассказывай при всех, – понимающе усмехнулся вождь. – От этих людей у меня нет секретов.

Собравшись с мыслями, Игорь произнёс:

– Письмо, отправленное Родэном по голубиной почте, предназначалось для барона Пырта.