Текст книги "Королева бабочек"

Глава двадцать третья
Весна, богатая на сюрпризы

Наступила весна – ранняя, тёплая, нежная, нежданная, опасная…

Опасная? Ну, в том смысле, что много чего обещающая. А, как хорошо известно – взрослым и серьёзным людям – несбывшиеся надежды, в которые (по глупости), умудрился поверить, и есть – самое оно.

Оно? Ну, да, оно. Нет, не кофе. А отборнейшее дерьмо.

Коровье, лошадиное, ослиное, конское, медвежье? А оно – вам надо? То бишь, знать – чьё конкретно? Вот, то-то же…

Наступила долгожданная и ласковая весна. Весь зимний снег – за одну неполную неделю – растаял. В том плане, что почти весь. На покатых вершинах северных сопок, видимых с холма, где располагалась Веснянка, его было – видимо не видимо. Да и на далёких северо-западных горных перевалах – хватало…. Не в этом дело. Не – в этом…

Просто – наступила весна. Хотелось гулять, ходить, бродить, нюхать первые лесные и полевые цветы. Хотелось…

Много чего – хотелось. Да и моглось – в принципе. Но, не более того. Моглось, хотелось…. Слова-слова.

Наступила весна. Все перелески и поляны славянских лесов покрылись белыми ковриками подснежников. Бывает…

Игорю идти-шагать по этим пушистым коврикам было даже несколько неудобно. Или же – неловко? В том смысле, что шагал он очень осторожно, переставляя ноги с оглядкой, старательно высматривая крохотные тёмно-зелёные проталины. Не хотелось – на уровне подсознания – уродовать белёсые цветочные розетки.

Дошагал, понятное дело, до самого морского залива. Вернее, до берега полукруглой бухты, которая являлась составной частью этого обширного залива.

То бишь, дошагал он до устья бойкого ровенского ручья, впадавшего в длинную и узкую губу, которая – в свою очередь – являлась составной частью вышеозначенной бухты…. Хрень ровенская.

Короче говоря, море, изображая из себя бескрайнюю обеденную скатерть, простиралось – до самого лазурного горизонта. Простиралось и тонуло – в собственной бездонной пучине.

Да, бывает…

Игорь сел на бревно-топляк, вынесенное когда-то – в стародавние времена – на берег Славянки. Почему – в стародавние времена? Потому, что бревно было – белее белоснежного снега, выпадавшего зимой на севере Ровены. В чём, в чём, а в северных снегах этой чудесной и незабываемой планеты он знал толк…

В тот раз и копья, и стрелы, выпущенные северными вятичами, благополучно пролетели стороной. Стараньями Живого Божка, понятное дело. Как выяснилось, Ведун не соврал, и Божок, действительно, мог – усилием мысли – отодвигать различные предметы в сторону.

Что было потом? Много чего.

«Чего только не было!», – жизнерадостно хохотнул бодрый внутренний голос. – «Для начала, вволю поболтали с Вьюгой и его суровыми подчинёнными. О чём – поболтали? Да, обо всём на свете. О религиозных канонах и казусах. О подлости и жадности фландрийских графов-баронов. О необходимости совместных действий – в благородном деле, направленном на успешное отражение внешних угроз…. Потом, ясное ровенское солнышко, пришлось заняться похоронами, по завершению которых гонцы (из охотников, ходивших за солью), разбрелись по северной Славянке. Ещё через три недели состоялся «съезд» представителей всех поселений северных вятичей. Знатно тогда «позаседали», ничего не скажешь…».

– Знатно, – наблюдая за белыми кучевыми облаками, плывущими по небу со стороны моря, подтвердил Игорь. – А мне пришлось там выступать – в качестве полноправного представителя южных вятичей. Великая честь, но и ответственность немалая…. Договорились, конечно, обо всём. В этот момент и южане – во главе с Борхом – подошли. Был заключён нерушимый мир – на вечные Времена. Потом, как и полагается, закатили нехилый пир – горой. Только не все живыми – после этого грандиозного празднества – остались. Почти все жрецы северян, отравившись чем-то неизвестным, отправились в благостную Долину Теней. Бывает, чего уж там…. Потом, через некоторое время, и южные жрецы отправились следом за северными. Видимо, так решили добрые и справедливые Боги – Айвенго с Ровеной, да Сварог с Перуном…

От кромки дубовой рощи, до которой было метров двести пятьдесят, долетели возбуждённые крики-вопли.

«Сладкая троица пожаловала – Ждан, Пумбо и Живой Божок, гостящий на данный момент в Веснянке», – усмехнулся внутренний голос, с утра находящийся в дурном расположении духа. – «Сейчас начнётся самый натуральный бардак. То бишь, бесплатный затрапезный цирк. Прощайте, тишина и покой…. Впрочем, братец, пара-тройка минут у нас ещё есть. Завершай рассказ, не тушуйся…».

– Как скажешь, – пробормотал Игорь. – Итак, после того, как со жрецами было покончено, в Славянке прошла серьёзная «религиозная реформа». Выражаясь по сути, «церковь была отлучена от государства», а на землях вятичей была провозглашена «свобода совести и вероисповедания». Вот, как-то так…. После этого и славянские «вооружённые силы» объединились под единым началом. То бишь, Борх был единодушно избран местным единоличным «генералиссимусом», а Вьюга – назначен его верным заместителем. А три недели тому назад на перешейке, соединяющем Славянку и Фландрию, вятичи обустроили крепкую и надёжную «пограничную заставу»…. После этого фландрийцам был выдвинут жёсткий ультиматум, мол: – «Требуем – выдать подлых графа Родэна и барона Пырта! Ждём до наступления июля месяца. В случае невыполнения нашего пожелания – пеняйте, уважаемые, на себя. То бишь, начнём полномасштабные военные действия. Так вас всех, сволочей, и растак. Мать вашу фландрийскую…». Конечно, всё это хорошо и даже – местами – мило. Но теперь, как не крути, придётся воевать. Не хотелось бы, честно говоря…. Впрочем, нет худа – без добра. Посетим – в процессе боевых действий – средневековую Фландрию. Пообщаемся с тамошними стариками. Вдруг, кто-нибудь из них и подскажет – откуда на Ровене берутся Демоны? С этим вопросом всё обстоит по-прежнему. То есть, никак. Я даже на связь с Зорго больше не выхожу. А зачем, собственно? Сплошное пустословие и расстройство, не более того…. Что ещё? Россыпного золота команда Борха набрала только восемь таунов. Больше, просто-напросто, не успели. Наступила ранняя зима, повалил пушистый «тяжёлый» снег, пришлось срочно, не дожидаясь, когда заметёт с головой, уходить к Веснянке. А сейчас Жёлтое ущелье затоплено – метров на пять-шесть – вешними водами…. Впрочем, северные вятичи – по доброй воле и в качестве доказательства искренней братской дружбы – добавили от себя два тауна белого железа. То бишь, платины. Будем надеяться, что морских воительниц такая замена устроит…. Когда прибудут шняги островных бабочек? Скорее всего, на днях. Я для того и вышел на побережье, чтобы окинуть зорким взглядом морские дали и вволю подышать свежим, слегка солоноватым воздухом. Говорят, что это очень полезно для лёгких и бронхов, «подуставших» за зиму…

«Врёшь ты всё, братец!», – нагло заявил беспардонный и неотёсанный внутренний голос. – «Это я про морские дали и свежий воздух. Просто – в наших общих мозгах – образовалось некое смутное предчувствие, вот, тебе и не сидится на одном месте. Поэтому и бродишь – уже, почитай, целую неделю – по окрестностям Веснянки. Причём, слоняешься безо всякой конкретной цели и надобности. То бишь, бездумно и бестолково…. Смутное предчувствие – чего? А хрен его знает. Очевидно, предчувствие неожиданных новостей, способных – самым кардинальным и решительным образом – изменить ход событий. В том смысле, что направить течение всей этой истории в другое русло…. Иначе, с чего это ты бородку вчера подстригал, а? С каких, спрашивается, сладких пирожков? Типа – прихорашивался? Молчишь? Значит, я прав. Впрочем, как и всегда…».

– Эге-гей! – разнеслось над берегом. – Гарик! Ура! Эге-гей!

– Пр-р-р! Хр-р-р!

«Заявились, добры молодцы», – неодобрительно поморщился хмурый внутренний голос. – «Сейчас, наверняка, начнут приставать со всякими дурацкими глупостями. Мол, давно не ходили на рыбалку. То, да сё. Суета сплошная, отвлекающая от серьёзных философских раздумий-размышлений…».

Первым по песчаной косе, смешно подпрыгивая и беззаботно помахивая куцым хвостиком, следовал Пумбо.

«Да, за прошедшие полгода наш ушастый приятель здорово подрос», – признал сентиментальный внутренний голос. – «Сейчас, наверное, килограмм на сто с кепкой потянет. Здоровяк, одно слово…».

За розовым слонёнком бодро шагал Ждан. За его спиной располагался плетёный короб без крышки, из которого высовывалась яйцеобразная и любопытная голова Живого Божка.

– Привет бродягам славянским! – усмехнувшись по-доброму, поздоровался Игорь. – Каким ветром вас сюда занесло? Всё дурака валяете, не зная чем себя занять?

– И, ничего подобного! – возмутился Ждан. – Мы на берег пришли по важному делу.

– Пр-р-р! – подтвердил Пумбо.

– «Блинчики», небось, попускать по морской глади? Или же хотите пошарить по гусиным гнёздам? Мол, вдруг, там уже яйца появились?

– Нет, для того, чтобы проверить предсказания Живого Божка.

– Да? И в чём же заключаются эти самые предсказания?

Тонкие губы статуэтки чуть заметно дрогнули, и глубокий голос, в котором угадывались механические нотки, известил:

– Сюда плывут пять шняг островных бабочек. Скоро должны встать в этой бухте на якоря.

– Ты ничего не путаешь? – нахмурился Игорь. – По договорённости к берегу должно подойти только одно судно – чтобы забрать десять таунов жёлтого железа. В нашем случае – восемь таунов жёлтого и два белого. И только потом, по условному сигналу, поданному с первой шняги, и остальные кораблики войдут в бухту.

– Все пять шняг – очень скоро – встанут на якоря, – заупрямился каменный собеседник. – Зачем мне обманывать? Ты, Гарик, посмотри, прежде чем спорить, на море…

Игорь обернулся. На западе – у самой линии горизонта – чётко обозначились чёрные точки.

– Раз, два, три, четыре, пять, – заворожённым шёпотом считал Ждан. – Всё точно. Без обмана.

– Пр-р-р! – уважительно поглядывая на каменную голову, торчащую из походного короба, согласился Пумбо. – Хр-р-р!

– Ладно, пять, так пять, – покладисто согласился Игорь. – Уговорили…. Только это – ровным счётом – ничего не меняя. Всё равно, надо идти в Веснянку. То бишь, необходимо распорядиться, чтобы охотники отнесли на берег короба с жёлтым и белым железом. Некоторым же приметным Божкам я бы посоветовал – спрятаться в укромном местечке. А то, не дай Сварог, бабочки могут, не сдержавшись, выкрасть да и увезти на далёкие и загадочные Острова.

– Благородные морские воительницы откажутся от жёлтого железа, – огорошила статуэтка. – Как, впрочем, и от белого…. Почему – откажутся? Так велела их новая Королева…. Мне не стоит отсвечивать на берегу? Здесь, Гарик, ты, пожалуй, прав. Не стоит – понапрасну – искушать непосредственных и наивных бабочек. Вот, когда закончится война с Фландрией, тогда я – с огромным удовольствием – и посещу Острова. Если, конечно, пригласят…. Давай, Ждан, двигаем к деревне. Сообщим Борху о скором прибытии долгожданных гостей.

– Пр-р-р? – вопросительно протянул Пумбо.

– Хочешь остаться с Гариком на берегу? – догадался Ждан. – Лень ходить туда и обратно? Оставайся, лентяй ушастый. Не вопрос…

Мальчишка, с любопытством оглядываясь в сторону моря, зашагал к Веснянке.

– Что день грядущий нам готовит? – пробормотал Игорь. – Какие сюрпризы и неожиданности? Почему островные бабочки больше не нуждаются в жёлтом железе? В чём тут закавыка?

– Пр-р-р, – предположил Пумбо.

– Думаешь?

– Хр-р-р! – браво заверил розовый слонёнок.

Шняги, подгоняемые лёгким попутным ветерком, неуклонно приближались.

«Шняги? Ну-ну…», – вопросительно поморщился недоверчивый внутренний голос. – «Обыкновенные, на мой искушённый взгляд, двухмачтовые земные бриги. Причём, достаточно неуклюжие и громоздкие…. Ага, разворачиваясь, выстраиваются вдоль берега в ряд. Паруса убирают. Ловко это, надо признать, у них получается…. Кстати, братец, вдоль борта одной из шняг выстроились бородатые мужички. Улыбаются, радостно размахивают руками. Интересно, кто это такие?»

Ещё через некоторое время дружно загрохотали, разматываясь в якорных клюзах, тяжёлые цепи. Вскоре якоря успешно «забрали грунт», и корабли плавно закачались на мелких изумрудно-лазурных волнах.

– Ура! Родина! – зазвучал хор радостных мужских голосов. – Ура! Ура! Ура! Родина!

«Смотри, братец, на капитанском помосте крайнего брига – красотка Мирина!» – с нотками лёгкого удивления доложил памятливый внутренний голос. – «Помнишь, как она к тебе – по прошлой осени – нагло и бессовестно приставала? Та ещё отвязанная стервочка…. А выглядит сейчас девица, надо признать, симпатично и экстравагантно – донельзя: короткая светло-бежевая туника, перепоясанная широким кожаным поясом, стальная кольчужка, на голове разместился островерхий элегантный шлем, из-под которого выбиваются тёмно-рыжие кудрявые волосы. Причём, нынче Мирина не одинока. Стоит в обнимку с широкоплечим и статным мужчиной. А физиономия у мужичка, определённо, знакомая. Русая аккуратная бородка, нос картошкой…

Сзади раздалось приглушённое «оханье», и глубокий женский голос взволнованно выдохнул:

– Сыночек! Кровиночка моя!

Игорь обернулся. От леса, неуклюже спотыкаясь, бежала простоволосая и растрёпанная Горица – одна из жён Борха.

– Мама, я вернулся! – отозвался русобородый. – Я здесь!

– Он теперь, тётенька, не только твой, – громко объявила Мирина. – Но и мой. Я вышла замуж за твоего сына, – через секунду-другую скомандовала: – Бездельники и бездельницы, спустить сходни! Поторапливайтесь!

«Значит, рядом с Мириной стоит Михай, сын вождя вятичей. Твой, братец, очередной названный брат», – прокомментировал сообразительный внутренний голос. – «Это, как раз, понятно…. А про «вышла замуж» – нет. Ведь, у островных бабочек такой термин отсутствует. Очередная странность, однако….».

Сходни с бортов всех шняг были переброшены почти одновременно. На берег, возбуждённо галдя и переговариваясь между собой, хлынули женщины и мужчины. Между вновь прибывшими, возбуждённо трубя, сновал Пумбо, тут же ставший всеобщим любимцем.

– Какой симпатичный и приветливый розовый Демон! – восторгались впечатлительные бабочки. – Можно тебя, ушастика улыбчивого, погладить? Не укусишь?

– Пр-р-р, – согласно тряся хоботом, заверял Пумбо.

– Очень похоже на классический латиноамериканский карнавал, – тихонько проворчал Игорь. – Неожиданный поворот событий. Чисто – ровенский…

Горица, Михай и Мирина, отойдя в сторону, принялись по-родственному обниматься.

– Братик! – долетел со стороны леса счастливый мальчишеский фальцет.

– Сынок! – поддержал его простуженный баритон.

«Борх и Ждан прибыли», – пояснил внутренний голос. – «Очевидно, сейчас подтянутся и родственники других вятичей, вернувшихся из «услужения». То бишь, весёлая катавасия непременно продолжится…».

На его плечо легла чья-то горячая ладонь. Игорь плавно развернулся и, насторожённо улыбнувшись, вежливо поздоровался:

– Доброе утро, Надин! Отлично выглядишь.

– Спасибо, – равнодушно процедила белокурая амазонка. – И ты, варг, хорошо сохранился. По крайней мере, не похудел за зиму.

– А где же твоя зеленоглазая худенькая подружка? Агния, кажется? Стала Королевой и уже не покидает Островов? Мол, плавать по морю – удел обычных бабочек?

– Никак, варг, ты запал на неё?

– Не то, чтобы запал. Просто…

– Агнии больше нет. Погибла в самом начале зимы. Сперва умерла Альмина, бабушка Агнии. Потом состоялись выборы новой островной Королевы. Но заслуженные «выборщицы» не пришли к единому мнению. Тогда был организован турнир. Агния потерпела поражение. Её мёртвое тело сожгли. Пепел развеяли над морем.

– Сожалею, – пробормотал Игорь. – Симпатичная была девчонка.

– Жалеть о случившемся – глупо, – назидательно усмехнулась Надин. – Прошлого, всё равно, не вернуть. Сколько не старайся. Так, по крайней мере, нас учит новая Королева. И, вообще, на всё воля справедливых Богов и Богинь…. Завтра в полдень, Гарик, мы должны отплыть от ваших берегов. Надо срочно доставить обещанный товар во Фландрию. Поэтому прошу помочь при разгрузке. Думаю, что будет достаточно пятидесяти охотников. Мы привезли для вас моржовые и нерпичью шкуры, а также бочки с китовым салом, моржовым мясом и вялеными щупальцами кальмаров. Есть и всякие водоросли, и чернила, изготовленные из крови глубоководных осьминогов…. Эй, варг, очнись! Что с тобой?

Помассировав подушечками пальцев виски, Игорь извинился:

– Прости, пожалуйста. Немного задумался…. А когда мы проведём торговые переговоры?

– Чем же, по-твоему, мы сейчас занимаемся?

– А, в этом смысле…. Возьмёте – в обмен на морские товары – жёлтое железо?

– Нет, – гордо улыбнулась бабочка.

– Почему?

– Новая островная Королева не велит. Мол: – «Жёлтое железо – корень всех бед человеческих. Где оно, там всегда кровь льётся рекой…». Не знаю, что она – под этими словами – имеет в виду. Да и, честно говоря, особо знать не хочу. Наше дело – солдатское. То бишь, выполнять, не рассуждая, все королевские приказы и поручения.

– Не любишь ты новую Королеву, – заметил Игорь. – Интересно, за что?

– Любишь, не любишь…. Ты, варг, меня не правильно понял. Очень трудно привыкать к новым порядкам, не более того…

– Теперь понял, не дурак…. Жёлтое железо вас больше не интересует. Значит, морским воительницам нужны новые мужички, согласные пойти в годичное «услужение»?

– Опять не угадал, – поморщилась Надин. – Новая Королева и «услужение» отменила.

– Как же это?

– Так же. Вечером расскажу, во время праздничного пира, который обещали закатить Мирина и Михай. Вернее, зачитаю королевский Указ, посвящённый островным нововведениям.

– И, всё же, – продолжал настаивать Игорь. – Что бабочки хотят получить – в обмен на доставленные морские товары?

– Только то, что вятичи сочтут нужным дать. Понимаешь, варг?

– Нет, не понимаю.

– И я тоже – не очень, – вздохнув, призналась блондинистая амазонка. – Новая Королева так высказалась по этому поводу: – «Пошлая торговля – зачастую – не способствует установлению нормальных взаимоотношений. Каждая из сторон подозревает другую – в хитрости и коварстве. А от расплывчатых подозрений – до кровавой войны – всего-то один шаг. Все народы должны дружить между собой. А другу – для закадычного друга – ничего не жалко. Бескорыстие – залог мира между народами и странами….». Как-то примерно так. Поэтому, славяне, всё на ваше усмотрение. Братская и сёстринская дружба, так сказать…

«То бишь, мир, дружба и жвачка! Выражаясь по земному», – дополнил юморной внутренний голос. – «А новая островная Королева, судя по всему, не чужда классической философии. И это – просто замечательно! В том плане, что замечательно – для всеобщего народного блага…. Вот, возьмем, к примеру, земную современную Россию. Кого только там – в последние пятнадцать лет – не выбирали в Президенты. Один – матёрый партийный функционер. Второй – бывший сотрудник КГБ. Третий – заслуженный юрист…. А толку-то? Хрень получилась сплошная, образно выражаясь. Народ, проникшись любовью к лёгким деньгам, даже картофель разучился выращивать. Заходишь в продуктовый магазин и медленно офигиваешь. Египетская картошка, польская, израильская, голландская, белорусская. Даже выращенная в знойных Арабских Эмиратах встречается иногда. А где же, пардон, русская? «Давненько уже не завозили», – отвечает продавец. – «Кому её, родимую, выращивать-то? Все подались в депутаты, чиновники и бизнесмены. А те, кому «тёплых» и удобных мест не хватило, спились, блин, от досады и чёрной зависти…». Эх, нам бы в России – в президентское кресло – философа бы посадить. Может, тогда всё изменится? В лучшую сторону, я имею в виду…».

Разгрузка шняг прошла успешно.

– Как много щедрые бабочки – на этот раз – привезли! – радовалась Заряна, выполнявшая обязанности «главного славянского кладовщика». – Вот же, молодцы! Даже копчёного китового языка – в три раза больше, чем обычно…. Чем отвечать будем, вятичи?

– Придётся всерьёз потревожить закрома, – нахмурился Борх. – Негоже – ударять перед морскими девицами – в грязь лицом. Короче говоря, выгребайте из кладовых всё, чего не жалко, и сносите на берег.

– Только то, чего не жалко? – спросила прижимистая Белава. – Как это? Не понимаю, хоть убей.

– Хорошо, скажу по-другому, – криво улыбнулся вождь. – То, что жалко, но не до горючих бабьих слёз…

Вечером в Веснянке – по случаю возвращения соплеменников с Островов – состоялся пир.

«Вернее, множество отдельных весёлых пирушек», – уточнил внутренний голос, обожающий точность во всём. – «Жителей-то в деревне – приличное количество. Всем вместе не собраться. Вот, вятичи и кооперируются, как могут. В основном, по родственно-семейному принципу, понятное дело…».

Для Борха, его родственников, ближайших сподвижников и островных гостей столы были накрыты на «Божественной» площадке.

«На площадке, где раньше поклонялись могучим и обожаемым Богам», – в очередной раз поправил дотошный внутренний голос. – «А сейчас с её будущим функциональным назначением ещё окончательно не определились. Так, просто место, где единовременно могут собраться триста-четыреста человек. Для чего – собраться? Ну, мало ли. Отчётно-перевыборное собрание, например, провести. Дружеские посиделки организовать. Хороводы – вокруг высоких костров – поводить…. Кстати, а куда с площадки подевались деревянные идолы? Упустили мы с тобой, братец, этот судьбоносный момент. Теперь вариантов – и не сосчитать. Может, культовые скульптуры оттащили в дремучий славянский лес. Может, сожгли на праздничном костре. Типа – на всякий пожарный случай…».

Сперва застолье развивалось по обычно-скучному сценарию – встречные здравницы, стук от сдвигаемых чаш, аппетитное чавканье, весёлые и в меру «солёные» шутки-прибаутки.

Потом слово попросила Надин. Развернув тёмно-коричневый пергамент и дождавшись тишины, она заявила:

– Жизнь морских бабочек нынче изменилась. Сейчас, друзья, я зачту вам королевский Указ, посвящённый новому островному укладу…

Указ оказался документом весьма вычурным и длинным, написанным – по старинной ровенской традиции – цветастым и витиеватым языком.

«Попробую, братец, перевести этот словесный кавардак на обычный человеческий язык», – сжалился милосердный внутренний голос. – «Так и быть, слушай…. Итак. На морских Островах устанавливается равенство полов, и вводятся такие понятия, как «семья», «муж» и «жена». Более того, мужчины – отныне – допускаются к изготовлению и вождению морских судов. Конкретный тому пример – сын Борха Михай, который потихоньку осваивает обязанности корабельного штурмана…. Далее. На Островах выделяются просторные земельные наделы, где могут строиться переселенцы с континента. Земля и различные стройматериалы будут предоставляться переселенцам бесплатно. Бабочки же могут – по собственному усмотрению, не спрашивая разрешения у Королевы – переселяться в другие земли и даже выходить, проживая в этих землях, замуж…. Вводится свобода вероисповедания. Каждый житель и жительница Островов теперь могут поклоняться любым Богам – по своему частному выбору. За разжигание межрелигиозной вражды полагается лютая смерть…. Да, новая Королева морских бабочек – личность неординарная. Глубоко и далеко копает. Уважаю…».

Надин, завершая чтение Указа, произнесла:

– Подписано собственноручно: – «Алина, полноправная и единственная Королева Островов».

– Прости, как ты сказала? – вяло пробормотал Игорь. – Как зовут новую Королеву бабочек?

– Алина.

Сердце внезапно ухнуло вниз, а в висках назойливо застучало «второе» сердце. Поднявшись на ноги, Игорь – медленно и неуверенно – подошёл к столу, за которым располагались бабочки, снял с шеи медальон, отщёлкнул крышечку и, протягивая заветную вещицу Надин, спросил:

– Эта девушка…. Ты знаешь её?

– Откуда у тебя портрет нашей Королевы? – вопросом на вопрос ответила амазонка. – Эй, варг, что с тобой? Лицо побелело…. Помогите же ему кто-нибудь! Пока не упал…