Текст книги "Королева бабочек"

Глава восьмая
Полноправный ровенский вятич

«И на Ровене, как и на нашей Земле, золото приносит лишь одни несчастья и горести», – печально вздохнув, известил внутренний голос. – «Железобетонная и бесспорная истина. Вернее, краеугольный философский постулат, отражающий суть человеческой природы…. О чём только думали эти самовлюблённые и напыщенные «учёные странники»? Экспериментаторы хреновы! Мол, они планировали, что жизнь на Ровене будет спокойной, благостной и мирной. Ага, размечтались! О каком, извините, спокойствии может идти речь, если отыскалось золото? Недоумки тупые и недальновидные, мать их всех – так и растак…».

Судорожно сглотнув злые слёзы, неожиданно подступившие к горлу, Игорь спросил:

– Что было дальше?

– Южные вятичи сожгли Пырт дотла и убили всех его жителей, – невозмутимо сообщил Ждан. – Выданные обещания всегда надо выполнять. Правда, самому барону удалось-таки скрыться в бескрайних степных просторах…. Отец хотел двинуться войной на другие города Фландрии, но подлые северяне, пользуясь удобным моментом, взяли Веснянку в осаду, и нашим бойцам пришлось вернуться. А ещё через некоторое время в Славянке объявился красноречивый граф Родэн, организовал переговоры, и дело закончилось перемирием.

Слонёнок снова отчаянно заворочался в «рыбьем» коробе и недовольно затрубил.

– Малыш проголодался, – решил Игорь. – Давай-ка, Ждан, дуй на кухню. Молока притащи, овощей всяких и чистую льняную тряпицу.

– Тряпку-то зачем?

– Вдруг, детёныш ещё не умеет пить? Будем тряпицу мочить в молоке, мол, материнское вымя…

Мальчишка, хлопнув дверью, убежал.

«А ушастый клиент опять просится на свободу», – напомнил въедливый внутренний голос. – «По крайней мере, ворочается всё отчаяннее и настойчивее. Как бы короб не сломал. Зачем же портить хорошую вещь? Разве, братец, ты плёл-мастерил эту корзину? Вон, уже розовый хобот, отогнув крышку, высовывается…. Выпускай пленника!».

Игорь, перевернув короб на бок, откинул крышку. Ещё через пару секунд слонёнок выбрался наружу.

– Привет, Пумбо! – вежливо поздоровался Игорь. – Почему – Пумбо? А Перун его знает, честно говоря. Такая, вот, блажь пришла в голову…. Ты, надеюсь, не возражаешь? Молодец, хвалю! А глаза у тебя красивые. Аметистовые, круглые, доверчивые…. Как, братишка, некоторых шатает-то! Ну, оно и понятно, ещё и двух часов не прошло с момента твоего появления на свет…. Э-э, кончай слюнявиться! Остановись! Ты что, принял меня за мамку? Фу, блин! Эти слоновьи нежности…. Кушать, наверное, хочешь? Э-э, не надо так напирать! Ждана надо подождать. Что, туфтология наметилась? Ждана подождать – масло масляное? Всё равно, ждём…. Невмоготу? Хватит меня слюнявить! Куда это ты хоботом тянешься? Нет там сисек материнских! Честью клянусь, нет…. Отстань, Пумбо! Щекотно же! Отстань, говорю! Добром прошу…. Во, смотри! Туесок стоит, заполненный с горкой краснобокими яблоками. Ну, блин? Видишь? Хобот убери, морда! Иди-ка за мной…. Вот же, туесок! Ну? Давай, братец, пробуй…. Молодец!

Когда Ждан – с корзинкой в руках, в которой находилось много чего съедобного, включая пузатый керамический кувшин с молоком – появился в светёлке, количество яблок в туеске значительно уменьшилось.

– Однако, некоторые и жрать! – обрадовался мальчишка.

– Его зовут – «Пумбо», – представил слонёнка Игорь.

– Да? Ладно. Лови, Пумбо, морковку!

Слонёнок, вытянув хобот, морковь ловко поймал и без раздумий отправил её обратно.

– Ничего себе! – то ли рассердился, то ли восхитился Ждан. – Попал прямо мне по лбу. Как бы синяк не образовался. Меткий…. Вот, я тебе! Только держись, морда розовая…

«Начинается самый натуральный балаган», – предостерёг дальновидный внутренний голос. – «Ты, братец, развёл бы – от греха подальше – этих двоих непосед по разным углам. Пока они всю мебель не превратили в щепки…. А не заняться ли нам, раз уж выдалась свободная минутка, выстраиванием стройной логической цепочки, основанной на неких простейших аналогиях? Что я имею в виду? Сейчас поймёшь…. Помнишь, у Александра Бушкова есть отличный фантастический цикл – «Сварог»? Понятное дело, что помнишь. Так, вот. У Бушкова Главный Герой странствует по далёкой и загадочной планете в компании здоровенного пса, разговорчивого домового и симпатичной рыжеволосой девчонки. А мы что имеем – в сегодняшнем ровенском раскладе? Вместо собаки присутствует розовый слонёнок. В принципе, нормальный вариант. А как же быть с домовым и девчонкой? Успокойся, братец, я никоим образом не намекаю на Мирину. Честное и благородное слово…. Где же взять домового? Чудес, ведь, на свете не бывает…».

Широко распахнулась входная дверь и звонкий женский голос – с места в карьер – принялся читать нелицеприятные нотации:

– Что за бардак вы устроили в светёлке? Совсем с ума сошли? Зачем морковку и репу разбросали по всей комнате? А кто табуретку сломал? Кто, я вас, охламонов, спрашиваю?

Игорь обернулся. На пороге, держа в руках объёмный холщовый мешок, стояла Заряна – младшая жена Борха.

Ждан, не дожидаясь продолжения, трусливо юркнул за торец массивного сундука, а наивный Пумбо попытался спрятаться под широкой скамьёй, оборудованной рядом с печью. Только это у него получилось крайне неудачно: розовый – в тонких фиолетовых прожилках – слоновий зад, украшенный коротким хвостиком, скрыть так и не удалось.

«Серьёзная такая тётенька. Строгая. С такими шутить не стоит», – насторожился внутренний голос. – «Запросто можно отгрести – по полной программе…. Вон, как глаза грозно сверкают. Сейчас, братец, и нам с тобой достанется. Типа – на орехи…».

Голос, естественно, не ошибся. Заряна, пристроив холщовый мешок рядом с обеденным столом и грозно сведя к переносице густые собольи брови, заявила:

– А ты Гарик, лоб здоровенный, куда смотрел? Почему разрешил этой весёлой парочке резвиться, меры не зная?

– Ну, поиграли ребята немного, – принялся оправдываться Игорь. – Побегали чуток. Подумаешь…

– Подумаешь? – ещё больше рассердилась женщина, но уже через секунду её голос неожиданно потеплел: – Ой! Щекотно же!

Это Пумбо, выбравшись из-под скамьи, принялся ласково тереться о ноги жены вождя, скрытые длинной понёвой.

– Прямо, как домашний кот! – восхитилась Заряна, осторожного поглаживая слонёнка по лобастой голове. – Даже урчит слегка. А глазёнки-то какие! Фиолетовые, доверчивые, умные…. Гарик, в мешке найдёшь подходящую одежду и обувь. Мирина презентовала. Одевайся и выходи из избы. Совсем скоро начнётся похоронный обряд, по завершению которого Верховный жрец сделает важное объявление…. Поторопись, пожалуйста!

– А я? – вылез из-за сундука Ждан.

– Ты, сынок, здесь останешься. Надо же кому-то присматривать за маленьким ушастым Демоном, чтобы он светёлку не разорил окончательно.

– За Пумбо, – поправил мальчик.

– Хорошо, пусть будет Пумбо, – согласилась женщина, беря в руки керамический кувшин. – Забавное имечко…. А вы давали малышу молока? Нет? Охламоны, одно слово…. Пумбо, Пумбо! Иди ко мне!

Слонёнок, сразу же поняв, что от него требуется, опустил в кувшин розовый хобот. Ещё через секунду-другую послышались громкие булькающие звуки.

– Всё молоко втянул в себя! – восхитился парнишка. – Какой сообразительный!

– А ещё – очень прожорливый, – уточнила младшая жена Борха. – Завидный аппетит, ничего не скажешь…

Заряна, забрав с собой пустой кувшин, ушла.

«Где-то мы с тобой, братец, читали, что почтовые голуби всегда прокладывают новые маршруты, ориентируясь на особенности рельефа местности», – ни с того, ни с сего заявил внутренний голос. – Понимаешь, о чём я толкую?

Прежде, чем пройти в свою комнату и переодеться, Игорь обратился к Ждану:

– У тебя найдётся пара-тройка верных друзей-приятелей, умеющих достойно обращаться с луком и пращой? А ещё – держать язык за зубами?

– Конечно. Что надо сделать?

– Помочь немного, – Игорь нашёл в печи крохотный уголёк и, подойдя к столу, принялся рисовать на гладкой столешнице некое подобие географического плана.

– Это – наша Веснянка, огороженная глубоким рвом и высоким частоколом? – заинтересовался Ждан.

– Точно, угадал. А это – нарядный шатёр графа Родэна. Здесь проходит узкая лощина, направленная строго на юг. Понимаешь?

– Ага. Что тут непонятного? Ты говоришь о Хмельной долине. Там растёт трава, которую именуют – «хмель». Её добавляют в пивное сусло. А, вот, высоких деревьев, кустов и грибов в Хмельной долине почему-то нет. Не растут, и всё тут…

– Очень хорошо! – обрадовался Игорь.

– Что же в этом хорошего?

– Значит, завтра женщины, которые пойдут собирать грибы, в Хмельную долину не сунутся…. Слушай сюда, братишка. Надо, чтобы завтра – уже ближе к обеденному времени – твои приятели скрытно засели в этой лощине. Задача наипростейшая – метко сбивать стрелами и камнями всех пролетающих белых голубей.

– Белых голубей? – удивился Ждан.

– Точно. То бишь, почтовых, запущенных графом Родэном.

– Я тоже заметил просторную клетку с белыми голубями, стоявшую рядом с графским шатром.

– Молодец, наблюдательный, – похвалил мальчишку Игорь. – Родэн – после завершения завтрашних переговоров с бабочками – захочет, наверняка, черкануть пару слов. Кому – несколько слов? Не знаю. Но, согласись, что почтовые голуби для того и существуют, чтобы с их помощью переправлять тайные письма…. Правильно?

– Правильно.

– Вот, и надо всех этих голубей перехватить. На всякий случай. Не доверяю я этому Родэну…

– И я ему не доверяю, – согласился паренёк. – И мама…. А, вот, отец считает, что граф – очень хороший человек. Мол, он хочет, чтобы между Славянкой и Фландрией был заключён вечный мир.

– А зачем Родэну это надо?

– Не знаю. Наверное, из-за выгодной торговли и жёлтого железа.

– Где замешено жёлтое железо, там невозможен вечный мир, – нахмурился Игорь. – Наоборот, там – рано, или поздно – будет полыхать безжалостная и кровопролитная война, падкая на человеческие жизни…. Именно для того, чтобы окончательно разобраться с этим вопросом, и надо перехватить письма графа, которые он собирается отправить во Фландрию.

– Я сам займусь голубями, – пообещал Ждан.

– А как же – Пумбо?

– Хр-р-р! – заслышав своё имя, оживился слонёнок. – Пр-р-р!

– Да, с таким шумным и беспокойным созданием ничего толком не получится, – загрустил мальчишка. – Для успешной засады необходима полная тишина. Ладно, придумаем что-нибудь. Время ещё есть.

Игорь, подхватив с пола холщовый мешок, оставленный Заряной, отправился в отведённую ему комнату. Притворив дверь, он с любопытством огляделся по сторонам.

«Пахнет затхлостью и многомесячным запустением», – недовольно пробормотал брезгливый внутренний голос. – «Надо будет потом, уже перед сном, хорошенько проветрить помещение…. Что мы видим-наблюдаем? Обыкновенная мужская спальня – квадратное застеклённое окошко, стол, табурет, сундук, некое подобие одёжного шкафа, кровать…. Кровать ли? Длинная и широкая скамья, сколоченная из плохо-оструганных досок, на которые постелена войлочная кошма – толстенькая такая, сантиметра, наверное, два с половиной. Поверх кошмы наброшен кусок грубого бежевого полотна. А это, надо думать, тутошняя подушка – тощий войлочный валик, старательно обёрнутый светлой льняной тканью. Ладно, могло быть и хуже…. Кстати, за окошком уже начало темнеть, вечер, как-никак. На столе расположился уродливый масляный фонарь с торчащим из прорези в крышке белым фитилем. Но, чем же этот фитиль поджигать? Что на такой случай предусмотрено у ровенских вятичей? Кресало, огниво? Надо будет поинтересоваться у Ждана…».

Процесс переодевания не занял много времени. Игорь привередничать не стал и, предварительно сбросив на пол окровавленную варговскую хламиду, отобрал из вороха одежды, находившейся в мешке, первые попавшиеся на глаза ноговицы, кошулю и свиту.

«А если, братец, завтра дождик закапает с неба?», – предостерёг хозяйственный внутренний голос. – «Вот же, отличная вотола[18]18
  – Вотола – длиннополый славянский плащ.


[Закрыть]. Повесь её вон на тот железный костыль, торчащий из стены…. Смотри-ка, какие отличные кожаные сапоги! Типа – кавалерийские. Здесь и здесь когда-то крепились шпоры. Скорее всего, сапожки пошиты в далёкой степной Фландрии. И размерчик – визуально – наш. То бишь, сорок пятый…. Напяливать их на босу ногу? Подожди, не торопись. Это, возможно, портянки…. Нет, конечно же. Портянки, они почти квадратные. Мы же наблюдаем достаточно длинные полоски мягкой льняной ткани. То есть, имеем дело с так называемыми онучами, которые имеют двойное предназначение: первое – сделать встречу «ступня – сапог» максимально комфортной, второе – плотно обмотать штанину, предотвращая её выползание из-за голенища сапога в самый неподходящий момент…. Так, надевай ноговицы. Теперь аккуратно наматывай онучи и вставляй ноги в сапоги…. Как оно?

– Нормально, – притопнув пару раз подошвами сапог по доскам пола, подытожил Игорь. – В самый раз пришлись.

Одев светло-зелёную кошулю и набросив поверх её суконную свиту с кожаными вставками, он вышел из спальни. В светёлке никого не было, а из-за дверей комнаты Ждана доносился беззаботный мальчишеский смех и довольное похрюкивание розового слонёнка.

«Слонёнка ли?», – засомневался подозрительный внутренний голос. – «Больно, уж, быстро это ушастое существо – после появления на свет – оклемалось. Бегает, прыгает, яблоки трескает корзинами, молоко пьёт кувшинами. Причём, пьёт, что характерно, с помощью хобота. А, ведь, хорошо известно, что новорождённые земные слонята поглощают жидкость только при помощи рта. Хоботом же они начинают пользоваться только на третий-четвёртый месяц жизни…».

Смех и хрюканье повторились снова.

– Быстро же эта парочка нашла общий язык, – тихонько пробормотал Игорь. – Пожалуй, не буду отвлекать ребят от их важных и весёлых дел.

Пройдя через крохотные сени, Игорь по ступеням низенького крыльца спустился «на улицу», где его уже поджидали – Борх с ярко-горевшим факелом, зажатом в ладони правой руки, и костистый пожилой мужчина. Спутник вождя южных вятичей был облачён в длинную чёрную вотолу, туго-перетянутую широким кожаным поясом с массивной золотой пряжкой.

«Это, надо понимать, он и есть, Вогул – Верховный жрец Перуна и Сварога», – подсказал сообразительный внутренний голос. – «Чёрная борода какая-то неухоженная и клочковатая, а взгляд – откровенно-диковатый. Данный индивидуум – однозначно и непреложно – похож на знаменитого старца Григория Распутина…. Да, не было печали. Держи, братец, ухо востро. Кстати, уже наступает ночь…. Какой, всё же, на Ровене потрясающий воздух! Очень ароматный, вкусный и бесконечно-тревожный…».

Вежливо поклонившись, Игорь поздоровался:

– Приветствую, Верховный жрец! А с тобой, Великий вождь, мы сегодня уже виделись…. Тем не менее. Доброго тебе вечера!

– Спасибо, Гарик – коротко улыбнулся Борх, после чего слегка натянуто замолчал.

Вогул почти три минуты прожигал Игоря пристальным взглядом чёрных тревожных глаз, в которых плескалась явственная сумасшедшинка, а потом произнёс:

– Странный ты, Гарик, варг. Избыточно умный и сообразительный. Никогда не встречался с такими. Впрочем, ладно…. Скажи, какие отношения складываются у тебя с могучими Богами?

– Я готов принести клятву – в верности Перуну и Сварогу, – осторожно ответил Игорь. – Если, конечно, возникнет такая необходимость…

«Молодец, братец! Очень сильный ход!», – одобрил внутренний голос, кое-что понимающий в высоком искусстве дипломатии. – «Тем более что очень легко клясться в верности тому, кого – девяносто девять процентов из ста – не существует в природе…».

Пользуясь тем обстоятельством, что Вогул задумчиво переваривал последнюю фразу, произнесённую Игорем, Борх попытался забрать нить разговора в свои руки, заявив:

– Вот, всё и сладилось! Гарик – при большом стечении народа – принесёт торжественную клятву, после чего и будет принят в наше племя…

– Может, так и будет, – нервно передёрнул плечами Верховный жрец. – Но, всё же…. Как ты, варг, относишься к ложным Богам? В частности, к Айвенго и Ровене?

– Не знаю, жрец.

– Как же так? Ты издеваешься надо мной?

– Я – варг, – невозмутимо напомнил Игорь. – Память отказывается возвращаться ко мне. Но я уже научился – уважать старших и прислушиваться к их ценному мнению…. Если ты, Вогул, скажешь, что я должен публично поклясться в верности Перуну и Сварогу, то я поклянусь. Если ты считаешь, что я должен публично проклясть Айвенго и Ровену, то я сделаю и это.

– Хорошо сказано! – облегчённо выдохнул Борх. – Все сомнения, надеюсь, развеялись?

– Ну, не знаю, – неуверенно пошевелив чёрной бородой «а-ля Гришка Распутин», желчно забубнил Вогул. – То, что молодой человек слушается старших, это, действительно, не плохо. Но…. Хотелось бы, чтобы желание служить Перуну и Сварогу было искренним…. Слышите?

– Барабаны застучали, – подсказал Игорь. – Или, к примеру, тамтамы…

– И я толкую про то же самое! – оживился Борх. – На небе взошла Луна. Пришло время для начала погребальной церемонии. Люди уже собрались и ждут…. Пошли?

– Пошли, – недовольно сплюнув в сторону, согласился Верховный жрец. – Пусть, так и быть, сегодня на одного вятича станет больше…

Барабаны-тамтамы продолжали – с упорством, достойным лучшего применения – надрываться, взывая…. Кого взывая? К чему, собственно? Для чего? Сложные и каверзные вопросы, не имеющие чёткого и правдивого ответа. Взывая, и всё тут…

В семидесяти-восьмидесяти метрах от дома Борха загадочно теплился крохотный светло-жёлтый огонёк.

«Это на плоском камне стоит-горит масляный фонарь», – пояснил зоркий внутренний голос. – «А рядом с камнем, на берёзовом чурбаке, расположился широкоплечий кудрявый мужик в варговской коричневой хламиде. Причём, глаза у мужика…м-м-м, совершенно пустые…. Ага. Это, наверное, Деян. Ну, тот охотник, который – при сегодняшнем внеплановом появлении Большого Кота – превратился в варга…».

– Скучаешь, Деян? – заботливо поинтересовался Борх. – Бывает, конечно. Будем надеяться, что память, всё же, вернётся к тебе. Не сейчас, так через годик-другой.

– Гу-гу-гу, – неразборчиво заблажил несчастный. – Гу-гу-гу…

– Может, его, болезного, завтра морским бабочкам отдать? – предложил Верховный жрец. – Ну, на годик-другой? Или же определить в слуги к благородному графу Родэну? Для чего нам нужен ещё один бесполезный и дурашливый варг? А граф к убогим и душевнобольным всегда относился с интересом.

– Подумаем. Куда, собственно, спешить?

Неожиданно Деян забеспокоился и, вскочив на ноги, принялся угрожающе рычать и скалиться. Его глаза – в пелене ночного ровенского сумрака – замерцали злыми светло-зелёными всполохами.

– Ну-ка, успокоился! – строго прикрикнул Борх. – Кому сказано? Успокоился и сел на место! Вот, совсем другое дело. Молодец…. Смотри у меня, Деян. Если ещё – хоть раз – такое повторится, то прикажу выбросить тебя за деревенские ворота. Рычи там, морда глупая, сколько хочешь. Демонов кусай…. Всё понял?

– Гу-гу-гу, – жалобно и виновато затянул варг. – Гу-гу-гу….

Через полторы минуты, когда камень с горящим фонарём остался позади, Игорь спросил:

– А что такое нашло на Деяна? Рычать, понимаешь, принялся. Даже серая пена запузырилась на оскаленных зубах.

– Полнолуние приближается, – тыкая толстым корявым пальцем в оранжевый овал на небе, ответил Борх. – Вот, многих и начинает охватывать беспричинное беспокойство. Я имею в виду – диких зверей, Демонов и людей, у которых не всё в порядке с головой…. А ты, Гарик, как себя чувствуешь?

– Нормально, спасибо за заботу. По крайней мере, на свежую человеческую кровушку не тянет.

– Уже хорошо, – смешливо хмыкнул Вогул. – Утешил…. А от Деяна, пока он никого не покалечил и не убил, надо избавляться…

«Во-первых, завтрашней ночью состоится ровенское полнолуние», – напомнил заботливый внутренний голос. – «Следовательно, надо будет выйти на связь с Зорго. То бишь, отчитаться, доложиться и задать парочку животрепещущих вопросов…. Во-вторых, этот неадекватный варг. Деяна, братец, посетил приступ злобы-ярости именно в тот момент, когда в его поле зрения попал ты. Сомневаешься? Я тебе говорю! Тут дело, ясная ровенская Луна, не чистое. Гадом буду…».

Впереди таинственно замерцали ярко-оранжевые пятна, и вскоре они вышли к конечной точке ночного маршрута.

По центру квадратной площадки, окружая высокий помост, обложенный дровами, горели четыре высоких костра. На помосте лежал маленький светлый свёрток. С восточной стороны – в отблесках костров – виднелись трёхметровые фигуры двух деревянных идолов, вкопанных в землю. Рядом с идолами расположилась компактная группка славянских «барабанщиков». С западной стороны возвышался солидный частокол, огораживающий круглую полянку – с диаметром в десять-двенадцать метров. По периметру площадки собралось около трёхсот пятидесяти вятичей обоих полов. Многие мужчины сжимали в ладонях древки зажжённых факелов.

Вогул, обменявшись с Борхом понимающими взглядами, направился к помосту, где, изредка перешептываясь, неторопливо прогуливались молодые мужчины в чёрных вотолах.

– Это – младшие жрецы, – пояснил славянский вождь. – А на погребальную церемонию собрались только те, кого пригласили. Площадка для поклонения Богов, как видишь, маловата. То есть, не вместит всех жителей Веснянки. Зачем, спрашивается, нужна нездоровая давка и толчея? Расширить площадку? Для этого пришлось бы переносить – вниз по склону холма, вместе со рвом – внешнюю ограду. Морока сплошная, да и других важных дел хватает. Гораздо проще – общаться с мудрыми Богами по очереди, установленной жрецами…. Ещё хочешь о чём-то спросить? Так спрашивай, пока не началась церемония.

Игорь, «пробежав» взглядом по окружающему экзотическому интерьеру, принялся озвучивать накопившиеся вопросы:

– На помосте находится мёртвое тело погибшей девочки? Его сожгут? А что сделают с пеплом? Младшие жрецы, случаем, не являются ли родственниками уважаемого Вогула? Что находится на круглой полянке, огороженной высокой изгородью? Деревянные статуи Айвенго и Ровены? А почему…

– Остановись, сынок, – улыбнувшись, попросил Борх. – Нельзя же быть таким нетерпеливым. Итак…. Тело маленькой Лады, действительно, сожгут в жарком погребальном пламени. Золу и пепел младшие жрецы поместят в специальный сосуд, закроют крышкой, которую – в свою очередь – зальют тайным, предварительно нагретым составом. Поверх этого состава, пока он ещё окончательно не застыл, Вогул сделает оттиск печати с именами Перуна и Сварога. Потом сосуд-горшок отдадут родственникам покойной девочки. Что они с ним сделают? Здесь не существует никаких жёстких правил. Одни вятичи хранят погребальные сосуды дома, в сундуках. Другие бросают их в бурные реки. Третьи – в глубокие лесные озёра. Четвёртые выставляют горшки с прахом на торцах высоких деревянных столбов, вкопанных вдоль торговых троп. Для чего – вдоль троп? Считается, что Души умерших «отводят в сторону» придорожных разбойников и диких зверей…. С младшими жрецами ты, Гарик, угадал. Это – сыновья и родные племянники Вогула. Так заведено издревле…. И с круглой огороженной полянкой ты попал в точку. За частоколом «спрятаны» деревянные идолы, изображающие Ровену и Айвенго. Жрецы – люди очень предусмотрительные, а непредсказуемые и коварные Боги иногда любят меняться местами, обликами и судьбами. А иногда, как утверждают безумные варги, даже именами…. Ладно, про это лучше не говорить. По крайней мере, при посторонних…. Подойдём поближе. Погребальная церемония уже начинается.

По знаку, поданному одним из младших жрецов, затихли барабаны-тамтамы, после чего к вятичам – с торжественной речью – обратился Вогул. Говорил он много, долго и витиевато.

«Не впечатляет!», – минут через десять-двенадцать оповестил прямолинейный внутренний голос. – «Общие и пространные рассуждения о могуществе благородных Богов и о ничтожестве подлой человеческой расы. Обещания разнообразных страшных кар – за проступки и прегрешения. Длинная лапша о грядущем вечном блаженстве – для тех, кто будет послушен Богам и их небесной воле, передаваемой через верных божественных слуг. То бишь, через жрецов…. Знакомое, в общем, дело. В том смысле, что словесный опиум для доверчивого народа и полная хрень…. Вот, взять, к примеру, «мыслящую субстанцию» по имени Зорго. С одной стороны, он – «всемогущий Бог», способный творить самые натуральные «чудеса». В том числе, «превращать» дистиллированную воду в полноценное пиво и вино. А, с другой стороны, является мелочным, хитрым и склочным созданием. Даже всей правды – в частной приватной беседе – сказать не может, мол: – «Мы, «учёные странники», никогда не врём, только регулярно кое-чего не договариваем…». Тьфу, да и только!».

Через некоторое время ярко запылал погребальный костёр, и Вогул – с долей наигранного пафоса – объявил:

– От нас ушла крохотная Лада, а женщины сегодня не рожали. Получается, что наше племя – на радость подлым северянам – уменьшилось? Не бывать такому…. Варг, именуемый «Гариком», подойди ко мне!

Игорь послушно проследовал к горящему деревянному помосту и, остановившись рядом с Верховным жрецом, торжественно поклялся в верности Великим Богам – Перуну и Сварогу. Потом, понятное дело, слегка поругал «ложных» – Айвенго и Ровену.

«Не увлекайся, братец!», – предостерёг осторожный внутренний голос. – «Переигрывать в таких делах не стоит. Опять же, от погребального помоста таким жаром пышет – как бы, случайно, не загореться…».

Потом Вогул, морщась от жара погребального пламени, бушующего за спиной, торопливо и обыденно известил:

– Варг – по имени Гарик – признаётся природным вятичем…

Бурных аплодисментов не последовало. Но после того, как младшие жрецы выкатили на площадку несколько объёмных бочек, народ заметно оживился.

– Подходите, соплеменники! – приглашающе махнул рукой Вогул. – Угощайтесь! Помянем Душу усопшей Лады!

Выяснилось, что многие из присутствующих на церемонии предупредительно захватили из дома самую различную тару – керамические кружки и горшки, деревянные и металлические миски-котелки.

– Отведай-ка, сынок, поминальной бражки, – предложил Борх, протягивая на вытянутых руках глубокую чашу, выдолбленную из цельного куска дерева и до краёв заполненную пахучей янтарной жидкостью. – Ну, как тебе напиток? Понравился?

– Вкусно и забористо, – возвращая опустевшую чашу, кратко оценил бражку Игорь. – Чувствуется, что здесь не обошлось без мёда. Только, вот, что-то меня в сон клонит. Глаза – сами по себе – слипаются. Устал я за этот долгий день…. Может, двинемся к дому?

– Извини, но у меня образовались неотложные дела, – сообщил вождь вятичей. – С народом надо пообщаться. Со жрецами обсудить всякое. А ты, сынок, иди. Ложись спать…. Дорогу-то помнишь?

– Не заблужусь.

– Тогда держи факел. Увидимся утром…

Выбравшись из толпы, он уверенно двинулся по направлению к дому Борха. Над головой висел – в окружении незнакомых ярких созвездий – оранжевый овал ровенской Луны.

Подсвечивая себе факелом, Игорь размеренно шагал по пожухлой траве, а его неугомонный внутренний голос продолжал сонно нашептывать: – «Шум-то не затихает. О, кто-то затянул бодрую песенку. Знакомое, в общем, дело. И в родимой России скорбные поминки зачастую переходят-преобразуются в пошлую пьянку-гулянку…. Как тебе, братец, Вогул? По мне, так самый обыкновенный сукин сын. Душить надо таких мутных служителей культа, жалости не ведая, пока они тебя не придушили…. Какой же на Ровене потрясающий воздух! Очень ароматный, вкусный и бесконечно-тревожный. Знать, правильно южные ровенские вятичи назвали эту славную деревушку – Веснянкой…».

Он проходил мимо длинного тёмного сарая, в котором хранились общественные запасы зерна, круп, овощей и различных копчёностей. Неожиданно сзади послышался тихий подозрительный шорох, а сбоку мелькнула неясная серая тень.

Почувствовав – спинным мозгом – смертельную опасность, Игорь попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел – на затылок обрушилось что-то тяжёлое, раздался громкий противный хруст, перед глазами поплыли, целенаправленно расширяясь, разноцветные круги…