Текст книги "Время перемен"

22

Один… Только теперь Гард осознал, что остался в совсем один в ставшем ему чужим родном мире. Не с кем будет поделиться мыслями, не перед кем открыть душу, потому что никто его не поймет. Вот если бы Лейла была жива… Но воскрешать умерших не умели даже Враги, иначе не проиграли бы войну. Значит, ему остаются только могилы, да еще долг, который он, Гард, будет исполнять, покуда живет. Идущие Тропой остановлены, но Зло живуче и многолико. Оно еще не истреблено в Джаварре. Наступает зима, а вслед за ней можно ожидать появления жестоких джибжийских пиратов, регулярно опустошавших морские побережья Джаварры… И следует разобраться в легендах об оборотнях, живущих по ту сторону Турнгорских гор, которые нападают на одиноких путников, а иногда прокрадываются в ближайшие селения и воруют детей… Много еще странного и темного существует в Джаварре. Зло многолико, а Гард теперь воплощает ту силу, которая должна встать на его пути и вдохнуть в слабеющий Орден Хранителей новую жизнь. В этом его предназначение, этому он посвятит свою жизнь.

Гард встал с камня и дотронулся до рукоятки Разрушителя за поясом. Первые лучи восходящего солнца окрасили розовым неспокойные воды озера. В вышине тревожно и пронзительно закричала невидимая отсюда чайка.

Гард оглянулся на могилу, еще раз прочитал вырезанное им на камне «Лейла». Он не прощался. Он знал, что снова и снова будет приходить на свидание к той, которая, не задумываясь, отдала жизнь ради Джаварры, Земли и других Земель, сколько бы их там ни было впереди… Шагая широко и бесшумно, Гард пошел дендроновую рощицу.

На окраине спящего поселка, принадлежавшего Ордену Хранителей, Гард встретил высокого сутулого старика, собравшегося куда-то спозаранку. Он тяжело ступал, опираясь вместо палки на длинный меч в ножнах. Старик поднял на Гарда слезящиеся глаза, всмотрелся, и улыбка сморщила бурое от несходящего загара лицо старого воина.

– Гард! Ты вернулся? – Старик отбросил меч и крепко обнял его, затем отстранил от себя на вытянутую руку, с тревогой вглядываясь ему в лицо. – С радостными ли ты вестями?

– С радостными, Наставник, и одновременно печальным, – Гард достал из-за пояса Разрушитель. На секунду сверкнуло и погасло лучевое лезвие.

Наставник отступил на пару шагов, беззвучно пожевал сморщенными губами и, наконец, благоговейно выдохнул:

– Лозеанский меч! Значит, мы не ошиблись…

– Да, – коротко сказал Гард. – Дракон мертв и его сокровище перешло ко мне. Но пусть Орден не ждет, что я передам его Магистру. Разру… Меч мой по праву!

– Гард, тебя не было почти месяц. – Наставник, кряхтя, поднял свой меч-посох и тяжело оперся на него. – За это время произошло много перемен. Старый Магистр умер, на завтра назначены выборы нового. Я почти не сомневаюсь, что Орден единодушно изберет совершившего подвиг. Тебя, Гард… Но я вижу, тебя снедает глубокая печаль, – продолжал он, помолчав. – Или у тебя плохие новости? – Старик с тревогой глядел на заострившееся, посуровевшее лицо своего ученика, ставшее теперь совсем взрослым.

– Наставник, я приобрел великие знания, – сказал Гард. – Но вместе с ними всегда приходит печаль. Плохие новости тоже есть. Амфальский замок опустел и разрушен. Миркхорм погиб.

– Как? – воскликнул Наставник. – Тебе удалось…

– Нет, – сурово прервал его Гард. – Миркхорм был белым магом и погиб ради счастья всей Джаварры.

Наставник пристально поглядел на него, но не стал ничего возражать. После долгого молчания он сказал:

– Ну что ж, пойдем домой. У нас еще будет время побеседовать.

Они молча шли по пустой улице поселка. Вставшее солнце светило им в спину, и они отбрасывали перед собой длинные тени. Гард шел медленно, приноравливаясь к старческому шагу Наставника, и думал о том, что у него больше нет дома, что теперь он везде будет чувствовать себя чужим. Внезапно он остановился и, глядя в часто мигающие глаза Наставника, твердо сказал:

– Ордену предстоит еще немало славных дел. Это я обещаю.

Наставник молча кивнул.