Текст книги "Время перемен"

19

Амфальский замок догорал. Толстые черные башни упрямо стояли, но от них, пачкая голубизну ясного неба, курился жирный черный дым. Окружавшая замок каменная стена была нетронута, но тяжелая створка распахнутых ворот, сорванная и перекрученная, точно ее, как белье, выжимал какой-то великан, валялась метрах в тридцати под стеной, выдрав с корнем высокую полынь.

Равнина перед замком, поросшая густой травой и наивно-голубыми «Очами Аматиллы», была изуродована, словно ее долго хлестали огненным кнутом. Трава по краям извилистых длинных проплешин, засыпанных пеплом, пожухла и местами слабо дымилась.

С первого взгляда была ясно, что здесь совсем недавно шла жестокая битва, закончившаяся поражением обитателей замка. Вернее, его обитателя, потому что Миркхорм, если не считать его неживого слуги Эрика, был в замке один.

Стиснув шершавую рукоять Разрушителя, Гард бросился к воротам и застыл в опаленном проеме. Занимая почти весь двор, там лежала на боку Лолита, вытянув к воротам уродливую рогатую голову с широко раскрытым, подернутым белесой пленкой глазом. Из неподвижных ноздрей курился едва заметный дымок. Сунув за пояс Разрушитель, Гард подошел к ней и провел пальцами по холодным костяным пластинам, покрывавшим щеку драконихи. На груди и у основания шеи шла большая рваная рана со вдавленным по краям чешуйчатым панцирем, и оттуда струилась, грузно капая на каменные плиты двора, черная кровь.

Гард обогнул неподвижную голову и прошел вдоль бессильно свисающего в пыль резного гребня на спине Лолиты.

На каменных ступенях лестницы, ведущей к распахнутым воротам замка, сидел, сложившись пополам и уронив голову на колени, механический слуга Миркхорма Эдик. Он был недвижим, когда Гард прошел мимо. Огромная правая рука валялась отдельно, парой ступеней выше, с резким скрипом сжимались и разжимались металлические пальцы. В дверях Гард оглянулся. Солнце скрылось за гору, и траурная тень замка накрыла труп Лолиты во дворике.

Высокие узкие окна пропускали мало света, и в замке уже сгущалась полутьма. Гард долго блуждал мрачными коридорами, пересекал сгоревшие залы и тесные комнатки, почти не тронутые огнем. Пожар, очевидно, начался с верхних этажей – туда Гард не сумел пройти из-за сгоревших лестниц, – и вниз почти не пробился. Наконец, в пустом мрачном зале Гард увидел алтарь Майры и знакомый серый овал. У подножия алтаря лежал ничком на полу грузный человек в черном.

Гард нагнулся и осторожно перевернул его на спину. В полутьме закопченное лицо сливалось с обгоревшей черной бородой, но сомнений не было. Гард расстегнул толстый кафтан, приложил ухо к твердой груди. Сердце не билось. Великий грозный колдун был мертв… Да нет, не колдун, просто человек из другого мира, чьи способности развил, а знания преумножил внедренный в него эмиссар.

Гард сел, скрестив ноги, на холодный каменный пол.

Трудно, почти невозможно представить, как был одинок этот человек в чужом мире, со знаниями о грядущем нашествии и лишенным реальной возможности остановить его. Почему же он не отыскал Разрушитель? Или нашел, но не захотел им воспользоваться?..

Гард тяжело вздохнул. Неподвижное лицо мертвеца сливалось с окружающей темнотой. Ответа на эти вопросы уже не будет…

Темнота в зале становилась все плотнее. Алтарь Майры расплывался в ней, только серый овал слабо мерцал в последних отблесках света.

Что же делать? Можно, конечно, воспользоваться здешним терминалом компьютера, но куда податься? Еще в Пещере Дракона Гард запросил координаты дворца Повелительницы, но в памяти компьютера их не оказалось. Не исключено, что дворец вообще не принадлежит этому миру. Тогда понятно, что имела в виду Повелительница, говоря о мерах предосторожности. Лейла осталась в ее руках, и он не сможет прийти ей на помощь. Остается только выполнять ее распоряжения, а они, несомненно, последуют…

В зале совсем потемнело, их окон тянуло ночной прохладой.

Гард встал, со стоном распрямил затекшую поясницу и, вздрогнув, выхватил из-за пояса Разрушитель – ему почудилось какое-то движение у двери. Присмотревшись, Гард коротко рассмеялся. О залу важно шествовал, задрав хвост трубой, большой черный кот. Подойдя, он потерся о ноги Гарда и громко замурлыкал. Гард убрал Разрушитель за пояс, и тут в его голове возникли четкие слова:

«Ничему не удивляйся и не хватайся за оружие. Лейла там сейчас одна против всех. Нужно спасать ее и остановить, наконец, Идущих Тропой».

Гард судорожно оглянулся. В зале никого не было. Прильнувший к его ногам кот поднял голову. Зеленые глаза ярко фосфоресцировали. Гард пристально поглядел на него.

– Это ты говоришь?..

«Да, только не говорю, а телепатирую, говорить коты не могут физически. Нужно спешить. Сейчас я доставлю тебя во дворец Повелительницы…»

– А откуда мне знать, что это не ловушка? – с подозрительностью воскликнул Гард, делая шаг назад и хватаясь за Разрушитель. – Может, ты и послан Повелительницей!

«Доказательств у меня никаких, тебе придется поверить мне на слово, иначе Лейла погибнет, а твой мир будет открыт ордам Идущих Тропой. Вряд ли ты в одиночку сумеешь остановить их. Они расползутся по всей планете и рано или поздно сумеют найти способ изолировать тебя, или отнять у тебя Разрушитель. Я предлагаю единственно возможный план. Я переношу тебя в межпространственный кокон, который ты называешь дворцом, ты убиваешь Повелительницу, я отсылаю вас с Лейлой в ваш мир и навсегда запираю кокон…»

– Я не совсем понимаю, – перебил его Гард, – что это даст нам, кроме возможной отсрочки…

«Это потому, что ты незнаком с теорией внепространственных переходов. Переход непосредственно из мира в мир невозможен, по крайней мере, тем способом, каким пользуются Идущие. Нужно обязательно делать остановку на связке миров, вне всякого пространства. Для этого в глубокой древности Идущими был создан межпространственный кокон, который они передвигают от мира к миру по мере экспансии, этакий шлюз, тамбур, в котором они накапливают войска, а затем выплескивают их на очередную, ничего не подозревающую Землю. Я могу замкнуть этот кокон в любой момент, но тогда Лейла неминуемо погибнет, а мы не можем пойти на такую жертву. Кроме того, Повелительница, пожалуй, единственная из всех Идущих обладает достаточными знаниями и волей, чтобы снять мою блокировку. Остальные давным-давно деградировали и могут лишь исполнять приказания.»

Гард снял руку с Разрушителя, но все еще колебался, недоверчиво глядя на прильнувшего к ногам кота. Он никогда не верил в сказки о говорящих животных. К тому же то, что говорил кот, было во многом непонятно.

– Ладно. Допустим, ты запираешь этот кокон. Что же мешает Идущим Тропой построить другой?

«Уже много тысячелетий Идущие не способны ничего создавать. Они привыкли паразитировать на других цивилизациях. Они деградировали и нацелены лишь на выполнение приказов Повелительницы. Сама память об их собственных творениях давно уже стерлась. Разумы тоже стареют. А бесконечно живущие разумы стареют бесконечно. Они давно уподобились живым мертвецам, лишенных всяких желаний, кроме единственного – жить, да и это, скорее, не желание, а просто привычка. Если мы запрем кокон, они останутся в своих мирах и постепенно исчезнут, лишенные притока свежей крови. А может – как знать? – на их основе возникнут новые созидающие цивилизации, хотя я не очень-то в это верю. Но время не ждет. Если Повелительница успеет сменить тело, Лейле придется туго. Она там держит ворота кокона в мир Идущих, не давая пройти уже готовым к экспансии войскам. Идем же!»

– Но… как? – растерянно спросил Гард.

«Возьми меня на руки».

Гард наклонился. Кот прыгнул к нему на руки, а Гард осторожно прижал к груди пушистый комочек.

«Поехали!»

Переход был мгновенным. На мгновение потемнело в глазах, но тут же Гарда ослепили яростные вспышки молний…

20

Картина, которую увидел Гард сквозь выступившие на глаза слезы, навеки врезалась ему в память. В противоположном конце зала стояла, неловко изогнувшись, с перекошенным от напряжения лицом Лейла. На нее медленно надвигалась массивная фигура в красном плаще.

Молнии, метавшиеся по залу и ослепившие Гарда в момент его появления, внезапно погасли. Гард всем телом ощутил страшное напряжение, натянутое между Лейлой и жуткой фигурой в красном.

«Быстрее!» – заверещал в его голове голос кота.

Гард выхватил Разрушитель, но не успел. От могучей фигуры к Лейле метнулся шлейф ослепительно-алого пламени. Гард вскрикнул от боли в глазах. Зрение тут же прояснилось, и он увидел, как медленно и беззвучно оседает на пол Лейла.

– Не-ет! – закричал он.

Фигура в красном обернулась, оказавшись женщиной великанского сложения. Грубо вырезанное лицо с блистающими глазами обрамлял ореол огненно-рыжих волос, толстые пальцы громадных рук, скрючившись, тянулись в его сторону. В дальнем конце зала Лейла свернулась в комочек на сияющем всеми красками полу и затихла.

Не соображая, что делает, коротким взмахом Гард швырнул Разрушитель в рыжеволосую женщину. Разрушитель несколько раз крутанулся в воздухе, светящимся лезвием черканув по красной фигуре, и покатился по полу, вспахивая каменные плиты. Женщина в красном заколебалась, как отражение на взбаломученной воде, раздробилась на сотни кусочков и исчезла. По залу пронесся и замер рыдающий стон.

Тряхнув головой, Гард пошел к неподвижно лежащей Лейле. Но тут позади нее в арке вдруг заклубилась серая мгла, и из мглы выдвинулись серебристые фигуры с черными трубками.

«Разрушитель!» – взвизгнул в его голове кот.

Черной молнией метнувшись по залу, кот схватил зубами рукоятку Разрушителя и, мотнув головой, бросил Гарду. Гард еле сумел увернуться от светящегося лезвия, поймал меч за рукоять и бросился на серебристых. Передние только поднимали трубки, когда лезвие Разрушителя черкнуло по их фигурам, и они рассыпались со сдавленным стоном. Задние отступили было под арку, скрываясь в серой, крутящейся мгле, но Гард шагнул вперед, нанося широкий рубящий удар. При этом лезвие меча задело одну из выгнутых колонн арки. Серебристые заколебались и исчезли. С громким стуком падающих камней, арка провалилась в себя и скрылась в плеснувшейся наружу клубящейся серости.

Гард выключил лезвие, сунул Разрушитель за пояс и повернулся к Лейле. Она не шевелилась. Гард поднял легкое тело девушки на руки, заглянул ей в лицо. Щеки уже подернула мертвенная бледность, глаза были плотно закрыты, на синих губах застыла улыбка.

«Скорей назад!» – раздался крик кота.

Гард обернулся. Серая мгла клубами выплескивалась с того места, где прежде была арка, съедая пол, светящиеся стены, блистающий потолок. Как во сне, Гард отступал перед этими клубами, прижимая к груди безвольное тело Лейлы.

«Скорее! – звенел голос кота. – Ты лишил кокон цельности… он растворяется… Это цепная реакция! Надо уходить!..»

Серые клубы надвигались все быстрее. Гард повернулся и побежал в соседний зал, где была такая же арка и выход. Возле него метался взад и вперед кот, шерсть его стояла дыбом, зеленые глаза сверкали. Гард споткнулся о каменные обломки так, где лезвие Разрушителя вспороло пол, и с трудом удержался на ногах. Серая мгла нагоняла. Зал казался бесконечно длинным. Задыхаясь и хрипя, Гард подбежал к арке. Кот сделал длинный прыжок и вцепился когтями в спину куртки. Перед глазами мелькнула чернота перехода…

21

Воду озера рябил холодный ветерок, который день уже дувший с севера. Он напоминал об идущих со стороны далекого моря холодах, о густых туманах по утрам и белесом, словно выгоревшим за лето, небе.

Гард сидел на поросшем густым сизым мхом камне. Мимо лица бесшумно спланировал на колени желтый вычурный лист дендрона, рощица которых начиналась в пяти шагах за его спиной. Еще один признак наступающей осени. Гард смахнул лист с коленей, вздохнул и провел пальцами по длинному холмику возле себя. Холмик был насыпан недавно, но земля успела высохнуть и стать мягкой и невесомой, как пух северной птицы гачки. В головах стояла грубо вытесанная из камня пирамидка, на лицевой грани которой Гард сам вырезал короткое слово «Лейла». Буквы были корявыми, но Гард не умел лучше, а никому другому не дал.

Уже третье утро, до восхода солнца, когда все вокруг окрашивалось мягкими тонами медленно разгорающегося рассвета, Гард приходил сюда. Он сидел на мшистом камне, смотрел то на одинокую могилу на опушке дендроновой рощицы, то на сморщенную ветерком гладь озера и думал о том, чего уже никогда не будет…

Почувствовав мягкое прикосновение к ноге, Гард оторвал взгляд от красно-коричневой каменной пирамидки. К сапогу прижался Васька и с несвойственной коту печалью смотрел на него. Гард выпрямился. Кот вскочил к нему на колени и привычно свернулся клубком. Гард провел рукой по мягкой шерстке.

«Не хотел мешать тебе, но мое время истекает, – послышалось в голове Гарда. – Настала пора прощаться».

– Уже? – тихо спросил Гард. – Но мы так и не поговорили с тобой по-настоящему.

«Поэтому я и пришел. Я знаю, у тебя еще много вопросов. Я постараюсь ответить хотя бы на некоторые. Спрашивай».

Прошло две недели со времени гибели Повелительницы и уничтожения межпространственного кокона. Все это время Гард исполнял печальные обязанности. Можно, конечно, было бы обратиться за помощью к Ордену или Ланглинской Общине, но Гард чувствовал, что должен сделать все сам.

Лейлу он похоронил здесь, на дендроновой опушке близ озера, в тихом местечке, где никто не станет тревожить ее вечный покой. Для Миркхорма нашлось место на вершине холма, откуда с одной стороны открывался вид на его черный замок, мало пострадавший от пожара, не считая сгоревшей кровли и провалившихся перекрытий верхнего этажа, а с другой простиралось бескрайнее море, бывшее летом густо-синим, а теперь, с приближением зимы, принимавшее все более яркий зеленый оттенок. На его каменном надгробье Гард высек: «Миркхорм /Кирилл Иванович Сидоров/, маг и чародей, отдавший все силы и жизнь защите Земли и Джаварры». Буквы, конечно, получились кривые, но это было неважно.

Дракониха Лолита была слишком тяжела, и Гарду пришлось рыть могилу прямо под ней. Впрочем, для нее и не было лучшего места, чем двор хозяйского замка, который она охраняла многие годы. Вместе с ней Гард закопал и останки механического слуги Миркхорма Эдика. Сначала Гард хотел оставить их себе и попытаться разобраться в устройстве, но Васька отговорил, сказав, что цивилизация Джаварры основана больше на развитии психокинетики и других свойств человеческого разума, так что не стоит сбивать ее с исконного пути на механистические технологии иной культуры.

На все это у Гарда ушло почти две недели. С Васькой они почти не общались, хотя кот непрерывно следовал за ним по пятам. Последние два дня Гард провел у могилы Лейлы, погруженный в печальные думы, и Васька не тревожил его своим присутствием.

– Я многого не понимаю в том, что произошло, – неторопливо начал Гард, поглаживая теплую спинку кота. – Ты говоришь, Миркхорм попал сюда из другого мира? Как? Из какого? Почему он не вернулся обратно, а прожил здесь всю жизнь в одиночестве.

«Он был родом с Земли, лежащей за твоим миром. Идущие Тропой захватили бы сначала твой мир, потом мир Миркхорма, а после напали бы на мой. Такова последовательность наших Земель. Естественно, чисто условная. Мы тоже еще многого не понимаем в структуре внепространственного существования параллельных Земель. Там, где нет пространства, не существует ни расстояния, ни направления, но почему-то переход из одного мира в другой может быть лишь строго последовательным. Нашим ученым еще предстоит разобраться во всем этом».

– А почему не ученым Земли Миркхорма?

«Из этих трех Земель наиболее высоко развита наша цивилизация. Мы почти достигли уровня так называемых Врагов. А теперь, когда с Тропой покончено, ничто не помешает нам развиваться и дальше».

– Тогда почему ты уходишь? – задумчиво сдвинул брови Гард. – Почему бы тебе не остаться и не помочь нам побыстрее выбраться из дикости и суеверных заблуждений?

«Время просвещения вашей культуры еще не настало. И я вообще сомневаюсь в целесообразности помощи извне. Мы, как и Земля Сидорова, являемся чисто технологической цивилизацией, опирающейся лишь на создание механизмов. Все, чему мы могли бы научить, будет для вас чуждым, а мы, в отличие от Идущих Тропой, вовсе не стремимся всюду насаждать копии своей культуры».

– Интересно, – медленно проговорил Гард. – Но у меня такое чувство, что я задаю какие-то ненужные вопросы, интересуюсь второстепенным, а главное ускользает, и я никак не могу ухватить его за хвост.

«Это потому, что ты спрашиваешь о нас. – Свернувшись клубком у Гарда на коленях, Васька тихонько мурлыкал, очевидно, чисто автоматически, что не мешало ему вести осмысленную беседу. – Поверь мне, время для контактов наших миров еще придет, не скоро, но придет обязательно. В сущности, мы ведь совсем недавно открыли внепространственный переход, мы делали лишь первые шаги, когда наткнулись на жуткую экспансию Идущих Тропой, и вместо исследований пришлось готовиться к решительному отпору. Мы вовсе не рассчитывали на быструю победу и готовились к затяжной войне».

– Так кто же ты? – спросил Гард. – Искусственное создание вроде Эдика, или в вашем мире животные тоже обладают разумом?

«Ни то и ни другое. – Голос кота не имел эмоциональной окраски, но Гарду показалось, кто кот рассмеялся. – Я обычный кот, подвергнутый воздействию усилителя разума. Действие таких усилителей схоже с действием эмиссаров Врагов. У нас они давно применяются для развития умственно отсталых детей. Но шесть лет назад, когда был открыт внепространственный переход и наши исследователи столкнулись с Идущими Тропой, понадобился разведчик для проникновения в их мир. О человеке не могло быть и речи – Идущие сразу бы раскрыли его. Но на неразумную живность захваченных миров они не обращали внимания, поскольку могли захватывать лишь тела разумных существ. Поэтому выбрали меня, в ту пору маленького котенка. В меня вживили усилитель разума, и три года я развивался, набирался знаний и опыта. А потом пошел в разведку. Для перехода из мира в мир нам не нужен межпространственный кокон. Мы используем иные, чем Идущие Тропой, принципы, хотя последовательность переходов все равно остается неизменной. На Земле Миркхорма, во многом похожей на мою, я не стал задерживаться, а вот твой мир решил изучить. Вначале я определил уровень вашей цивилизации, как весьма низкий по сравнению с нашим, но потом встретил Миркхорма, который поставил меня в тупик. По своему роду деятельности, он резко отличался от вас и даже от обитателей предыдущего мира. Следя за ним, вступая в косвенный телепатический контакт – другими словами, подслушивая его мысли, – я постепенно узнал, что он возродил к жизни находящуюся здесь с незапамятных времен сеть местной нуль-транспортировки, управляемой весьма сложным компьютером. Он сам, своими руками, не имея надлежащих инструментов, создал Эдика и сделал много чего еще. Позже я вступил с ним в прямой контакт и узнал про Врагов и рассеянных ими по мирам эмиссаров».

– Так ты беседовал с Миркхормом? – воскликнул Гард.

«И неоднократно. Мы подружились, – в этих словах Гарду почудилась печаль, но кот продолжал так же ровно мурлыкать. – Он рассказал мне свою историю. Идущие Тропой нападали не наобум, они заблаговременно высылали вперед на несколько миров разведчиков, передвигая вместе с ними кокон. У разведчиков были средства обнаружения эмиссаров, которых они стремились нейтрализовать… Не знаю, почему они обнаружили тебя так поздно… Тридцать пять лет назад разведчики Идущих проникли в мир Миркхома, то есть Сидорова, как его звали там, и переместили его в твой мир. По опыту они знали, что человек даже с внедренным эмиссаром, оторванный от родной культуры, не сможет противопоставить им ничего серьезного. Фактически, он становился обезвреженным. Так Сидоров очутился в твоем мира, быстро понял, что твоему народу не сможет объяснить ничего, и принял оптимальное решение – стал загадочным и страшным чародеем, в дела которого никто не смел лезть, и попытался создать систему обороны хотя бы кусочка планеты. К сожалению, как мы увидели, он один бы не победил. Но кроме него, здесь были я, ты и Лейла…»

– Лейла? – воскликнул, резко выпрямляясь, Гард. – Что ты хочешь сказать о ней?

«Гард, твой мир с самого начала был особенным. В глубокой древности здесь нашли убежище двое беженцев – уроженец Врагов Ланглин и девушка Идущих Тропой Майра. Они полюбили друг друга и бежали сюда от угрозы, исходящей с обеих сторон. Великая любовь встречается редко, но она меняет судьбы мира… – задумчиво проговорил кот, словно кого-то цитируя. – Так вот, у них была именно та великая любовь, ради которой они предали свои народы и бежали, чтобы остаться вместе. Их побег удался. Это произошло в самом конце войны между Идущими Тропой и Врагами – к сожалению, мы никогда уже не узнаем подлинного названия их народа, – когда исход был понятен всем. Кроме бегства, Ланглин совершил еще один неоднозначный поступок – он захватил единственный экземпляр только что созданного Врагами Разрушителя Разумов. Пущенный в серийное производство, тот мог бы изменить ход войны и принести Врагам победу. А может, они бы просто не успели – ведь Идущие захватили к тому времени девять десятых их планеты. Кто это может теперь сказать? Главное, что Ланглин, как истинный пацифист, посчитал это оружие слишком ужасным. Он унес его с собой не для собственной защиты. Он унес его, чтобы спрятать от всех. Может быть, он считал, что его народ имеет шансы и так справиться с Идущими. Неизвестно… Почему он не уничтожил его вообще? Кто теперь может про это сказать?..

Обосновавшись в твоем мире, Ланглин и Майра не просто проводили тут счастливые деньки. Они немало поработали, заложив основы нашей нынешней победы. Ланглин создал компьютер и систему нуль-транспортировки, которую много веков спустя сумел привести в действие Миркхорм-Сидоров. Компьютеру же Ланглин доверил хранение Разрушителя. Согласно его программе, компьютер мог выдать Разрушитель лишь человеку с внедренным в него эмиссаром. Определить наличие эмиссара компьютер был должен по характерной тэта-волне. Так задумал Ланглин. Майра тем временем основала общину колдуний – школу для местных девочек, где преподавалась разработанная Идущими Тропой система психотренировок. Так они жили несколько десятилетий. После естественной смерти Ланглина, Майра не стала менять изношенное тело, и ее освобожденный разум – крохотный энергетический сгусток – отправился в бесконечное путешествие в мировом пространстве, или куда там попадают души после смерти. Хочется думать, что там она соединилась с Ланглином, на этот раз – навечно. Компьютер же с терминалами, автоматически выключившийся после ухода хозяев, стал для полудиких обитателей Джаварры алтарями Майры. А имена Ланглина и Майры остались в памяти здешнего народа навеки».

– А Лейла? При чем здесь она? – с жаром спросил Гард.

«Я установил, что Лейла являлась последним прямым потомком Ланглина и Майры. – ответил кот. – От них у нее психокинетические способности. Но с ее гибелью наследственная цепочка оборвалась. Теперь раса Врагов окончательно ушла в небытие».

– Я еще не могу понять вот что, – после долгого молчания сказал Гард. – В Миркхорма, как и в меня, был внедрен эмиссар. У Миркхорма он включился тридцать пять лет назад. У меня – считанные дни. Почему же тогда Миркхорм сам не нашел Разрушитель и не воспользовался им?

«Эмиссар Миркхорма понятия не имел о Разрушителе, – ответил кот. – Гард, твой эмиссар особый, единственный в своем роде. Его создал сам Ланглин и только в нем содержались точные сведения о Разрушителе. К тому же, понадобилась длинная цепь поколений, пока не создались специфические условия для выявления сведений о Разрушителе… Извини, понятнее я сказать не могу, сам не все понимаю».

– Как странно, – протянут Гард. – Какая длинная и сложная цепь совпадений привела нас к победе над Идущими Тропой. Выпади из нее хотя бы одно звено – и ничего бы не получилось…

«Это всего лишь так кажется, – прервал его кот. – У нас давно поняли, что совпадений и случайностей не существует в природе. Это всего лишь не познанные нами закономерности. Но пора прощаться. Я все время думаю о том, с каким нетерпением и тревогой меня ждут в моем мире. Ведь там готовятся к войне, которая уже выиграна, и мне предстоит успокоить свой народ. Но ты рано заговорил о победе. Тропа прервана, но Идущие остались жить в громадном количестве миров, и кто знает, что они могут приготовить нам в будущем».

– А ты вернешься? – спросил Гард. – Мы еще встретимся?

«Как знать, – ответил Васька, вставая и выгибая спину. – Это маловероятно, но все в мире случается. Прощай, Гард…»

Кот спрыгнул с его колен на влажную от выпавшей росы траву, поднял хвост и… исчез. Это произошло внезапно, совершенно беззвучно. Травинки, примятые его лапами, медленно распрямлялись.

Гард долго сидел на камне и, сгорбившись, глядел на то место, где только что стоял кот. Колени еще хранили его тепло…