Текст книги "Долгая жизнь любви"

Письма

 
Любовь свой завершила круг
Внезапно, словно выстрел.
И от мучительных разлук
Остались только письма.
 
 
Куда бы я ни уезжал,
Я их возил с собою,
Как будто от себя бежал,
Чтоб вновь побыть с тобою.
 
 
И, окунаясь в мир любви,
В твои слова и почерк,
Я годы прошлые свои
Угадывал меж строчек.
 
 
И труден был тот перевал,
Где, распростясь с минувшим,
Все письма я твои порвал,
Чтобы не мучить душу.
 
 
В окне, как в пыльном витраже,
Ночной Нью-Йорк светился.
На поднебесном этаже
Я вновь с тобой простился.
И бросил в ночь, в глухую мглу
Знакомые страницы,
И письма бились на ветру,
Как раненые птицы.
 
 
И унесли они с собой
Мою печаль и память.
А ночь стояла, как собор,
И продолжала ранить.
 

* * *

 
Меня спасет земля Святая
От всех хвороб,
От всех невзгод…
Добро ее мой дух питает
На полный вздох
Который год.
 
 
Я вознесу молитву Богу:
«Спаси нас и помилуй нас…»
Еще не кончилась дорога.
И впереди нелегкий наст.
 
 
Хочу пройти его достойно.
И знать, что наша жизнь с тобой —
Не суета, не хмарь, не войны,
А вечной нежности прибой.
 

* * *

 
Люблю шабат в Иерусалиме
За благодать и тишину.
Машины, как в застывшем клипе,
На сутки отошли ко сну.
 
 
И в каждом доме в этот вечер
Все шумно празднуют шабат.
Во взглядах полыхают свечи.
Плывет по дому аромат.
 
 
Я тоже здесь с друзьями вместе
Пью ветхозаветное вино.
И греет сердце желтый крестик.
Мы с ним сегодня заодно.
 
 
Ведь Бог един… Какой бы веры
Мы ни придерживались впредь,
Нам не уйти из общей сферы:
За жизнью – смерть,
За жизнью – смерть.
 
 
Люблю библейские субботы.
Живу легко и не спеша.
Одни мечты в нас и заботы.
Едины Небо и душа.
Мы получаем жизнь от Бога.
И всех роднит Всевышний дар.
Христос когда-то в синагогах
Молитвы древние читал.
 
 
И не традиции нас разнят,
А сами разнимся мы в них.
Встречаю я всеобщий праздник
Среди друзей и древних книг.
 

* * *

 
Осень вновь в права вступила
У зимы посредником.
Ива смотрит в пруд уныло,
Шелестит передником.
 
 
На пруду, позолоченном
Листьями осенними,
Лебедь белый, лебедь черный
Выплывают семьями.
 
 
Грустно я смотрю на небо
В бесконечность серости.
Ах, как хочется мне снега!
Снега первой свежести.
 

* * *

 
Всё, что начинается со злобы,
Всё потом кончается стыдом.
Иногда нечаянное слово
Мне напоминает бурелом.
 
 
Ничего в душе не остается.
Как пустырь, заброшена она.
И не греет утреннее солнце.
И не светит поздняя луна.
 
 
Я не знаю, что должно случиться,
Чтобы всё забылось и прошло.
 
 
Спрячу грусть я в белую страницу.
И накрою болью я чужое зло.
 

Легенда о любви

 
От толпы и злобы заслонив ее, —
Спас Христос Марию Магдалину…
И, отторгнув прошлое свое,
Грешница пришла к Нему с повинной.
 
 
Было в чем ей каяться Ему
И чего стыдиться запоздало.
Но в душе Марии Он развеял тьму,
Чтоб душа отныне не страдала.
 
 
Впрочем, может, было всё не так.
Просто, как никто, – ее Он понял…
А молва о ней – как стершийся пятак,
Побывавший в тысячах ладоней.
 
 
Веря в милосердие свое,
Он сказал:
«Тот, кто в грехах невинен, —
Тот пусть камнем поразит ее…»
 
 
И никто не тронул Магдалину.
 
 
Ну, а мне все верится опять
В светлую и горькую Любовь их.
И когда Христос шел умирать,
Он вознес те чувства на Голгофу.
Сквозь венец терновый на челе
Видел Он – брела она босая
По родной по горестной земле,
Именем Его любовь спасая.
 
 
Впрочем, может, было всё не так…
Но значенья это не имеет.
Если всё могло быть только так,
Как случилось в той легенде с нею…
 

* * *

 
Вдали туман…
И в нем – Иерусалим.
И облака цепляются за горы.
Вот так, наверно, выглядел Олимп.
Но мне дороже всех Олимпов
Этот город,
Где так давно душа моя живет,
Когда я сам в Москве или в поездках…
Бежит дорога в тот счастливый год,
Когда взошел я на Святое место.
 
 
Прошу у Неба подсказать слова,
Чтоб их опять с моей любовью сверить.
За окнами раскрашена листва,
Как будто бы писал ее Малевич.
 
 
Спускаюсь вниз я – в суету и шум.
Где веером обмахиваясь,
Пальмы
Молчат в плену своих зеленых дум.
И я молчу в тиши исповедальной.
 

Беловежская пуща

 
Изба смотрела на закат,
Дыша озерной сыростью.
Здесь жил великий мой собрат,
Волшебник Божьей милостью.
 
 
Он околдовывал зарю,
Купавшуюся в озере.
Он ей шептал:
– Я повторю
Твое виденье в образе…
 
 
Но, чьим-то именем томим,
Не помнил об обещанном,
Заря, обманутая им,
Бледнела, словно женщина.
 
 
И погружался мир во тьму.
И сквозь его видения
Являлась женщина ему.
А может, только тень ее.
 
 
Не говорила, не звала,
Лишь грустно улыбалась.
Наверно, Музою была
И потому являлась.
 

* * *

 
Мы прилетели встретиться с весной,
Устав от обжигающих метелей.
Здесь небо, поразив голубизной,
Уходит в ночь на звездные постели.
 
 
Мы прилетели встретиться с весной.
С весельем птиц над юными цветами.
И с музыкой ветров, и с тишиной,
Когда в закате краски тихо тают.
 
 
Зима осталась где-то далеко.
И лишь луна глядит на нас просяще…
А на душу приветливо легло
Предчувствие вернувшегося счастья.
 
 
Но, вырвавшись из тихой синевы,
Мы скоро возвратимся и осилим
Последние неистовства зимы,
Чтоб вновь в себе почувствовать Россию.
 

Москва – Иерусалим

* * *

 
Я хотел писать лишь о любви и верности…
Но пришлось забыть мне замыслы свои.
Столько накопилось в мире мерзости,
Что не мог писать я больше о любви.
 
 
Переполнив душу горем и отчаяньем,
Я мечтал всю жизнь начать с нуля.
Чтобы зло от наших зорь отчалило,
Чтоб от скверн очистилась Земля.
 
 
И опять я думаю о Боге,
О забытой Господом Земле…
 
 
Пожилой «афганец», потерявший ноги,
На коляске едет по стране.
 
 
Мимо лихо мчатся лимузины.
Мимо взгляды на ходу скользят…
 
 
Как скользили мимо весны, годы, зимы,
Так промчится жизнь —
Как равнодушный взгляд.
 

* * *

 
Породнился с небом я навеки…
Вновь внизу притихшая земля.
Ночь неслышно поднимает веки,
Ярким светом озарив меня.
 
 
Не могу привыкнуть к этим краскам,
К волшебству палитры неземной.
Синий цвет перемешался с красным,
Словно осень встретилась с весной.
 
 
Мы влетаем в сполохи рассвета.
И плывут из рая облака…
Ангел мой неподалеку где-то —
Чувствует его моя строка.
 
 
В небесах я счастлив и спокоен,
Потому что Ангелом храним.
Шелест крыл его нарушил «Боинг».
И, наверно, по дороге им.
 
 
В небе и легко, и одиноко.
Будто вижу я волшебный сон.
Синий свет течет из круглых окон.
Синий шум несется из окон.
Мы еще не скоро приземлимся.
Впрочем, время я не тороплю.
Мы летим без спешки и без риска.
И боязнь твоя равна нулю.
 
 
И нежданно я тебе признаюсь
В том, что в небе я бы жить хотел.
«Боинг» наш – как тот счастливый аист,
Что вчера над домом пролетел.
 

* * *

Р. Чарыеву

 
Это правда:
Чтобы долго жить,
Надо чаще видеться с друзьями.
Я всё продолжаю мельтешить
Встречами, поступками, стихами.
 
 
Но однажды брошу все дела,
Сяду в самолет Аэрофлота…
 
 
Друг не ждал —
Душа его ждала,
Веря в неожиданность полёта.
 
 
Так же побросав свои дела,
Соберутся милые мне люди.
Около веселого стола
Мы о дружбе говорить не будем.
 
 
Только память станет ворошить
Те слова, когда вернусь до дому.
Не затем, чтоб после долго жить, —
Просто жить не стоит по-иному.
 

1981

В альбом

 
Для меня Восьмое марта
Не забито суетой.
Это выиграшная карта.
Я живу по карте той.
 
 
Я живу, чтоб вновь признаться,
Что любовь моя к тебе
Слаще славы и оваций,
Чище снега в декабре.
 
 
Я опять готов признаться,
Что всю жизнь тебя люблю…
И, наверно, лет пятнадцать
Уподоблен королю.
 
 
Потому что королева
У меня навек одна.
Мне при ней ходить налево,
Если честно, – на хрена.
 
 
Потому что нет красивей
И мудрее, чем она.
Я объездил всю Россию…
Но такая лишь одна.
Потому Восьмое марта
Для меня – все триста дней.
Я поставил жизнь на карту.
И давно живу по ней.
 

* * *

 
Скороговорка осеннего леса
Похожа на тихую мессу.
Как будто лес молится тоже.
И музыка грустно звучит…
Стою у сосновых подножий,
Где дятел по кроне стучит.
 
 
Скороговорка осеннего леса
Торопится в поднебесье,
Чтоб снова на землю спуститься,
Где музыку ждет тишина…
Где с лесом прощаются птицы.
Им надо успеть дотемна.
 
 
Я тоже прощаюсь надолго
С тем миром, где мрачно и колко.
И грустно от птичьего плеска,
От белых берез в неглиже…
Скороговорка осеннего леса
Никак не умолкнет в душе.
 

Сентябрь в Барвихе

 
Мне не хватит ни слов, ни восторга,
Чтоб воспеть красоту сентября.
Возле озера высится горка
Легких листьев из янтаря.
 
 
А на озере – проба балета:
Гордых птиц белоснежный заплыв.
Еще слышится музыка лета.
Но все ярче осенний мотив.
 
 
Жаль, что всё это будет недолго.
За дождями придут холода.
И лишат мою душу восторга…
Слава Богу, не навсегда…
 
 
Зиму мы переждем и осилим.
Беды вынесем на мороз…
Ведь нельзя без закалки России,
Как душе невозможно без слез.
У весны тоже есть своя прелесть…
Среди парков и старых аллей
Май цветы молодые поселит,
Чтобы жизнь нам казалась светлей.
 
 
А когда возвратится к нам осень,
Мы, наверное, станем мудрей.
 
 
Я брожу между бронзовых сосен,
Как среди вековых якорей.
 

* * *

 
Читает мама дочери своей —
Больной малышке
Радостные сказки.
И девочка,
Откинувшись в коляске,
Уходит в мир фантазий и затей.
 
 
И жизнь уже ей кажется иной,
Как песни детства,
Что еще не спеты…
Но радость вновь обходит стороной
Ее мечты, надежды и секреты.
 
 
И рядом с этой девочкой больной
Ничто все наши горести и беды…
 
 
Как горько видеть мне ее глаза,
Недетскую печаль и ожиданье.
Я чувствую душой ее страданье
И мучаюсь, что ей помочь нельзя.
Но без надежды невозможно жить.
И девочка надеется на чудо —
Забыть болезнь, уснуть, заворожить,
К себе самой прислушиваясь чутко.
 
 
Читает мама сказки допоздна…
И засыпает девочка в коляске.
И сон продолжит начатую сказку,
Чтоб счастливо закончилась она.
 

* * *

 
Золотой кленовый лист
На стекло моей машины
Осень бросила небрежно,
Чтоб напомнить о себе.
 
 
Что простилось с нами лето
Алым пламенем рябины,
Ароматом поздних яблок
В старой дедовской избе.
 
 
Этот лист, как знак судьбы,
Я вожу с собой повсюду —
По загруженной столице,
По свободным большакам.
 
 
Не хочу с ним расставаться,
Потому что верю в чудо…
И несется свет осенний
По тяжелым облакам.
 
 
Золотой кленовый лист,
Словно выданный мне пропуск
В те грядущие метели,
Что уже давно в пути.
Как печальна ныне осень,
Или это мы печальны…
И тревожны краски леса,
Как последнее – «Прости…»
 
 
Дай мне Бог еще не раз
Повстречать красоты эти,
Подивиться вдохновенью
Облетающих берез.
 
 
И обнять холодным утром
Белоствольные колени.
И увидеть лист кленовый.
И согреть его в мороз.
 

* * *

 
Осень в расцвете…
И птицы поют.
Синее небо.
И солнечный полдень.
Здесь у природы особый уют.
И не случайно мы по лесу бродим.
 
 
Тихо…
Ни гроз, ни дождей, ни пальбы.
Вот уж поистине место Святое.
Здесь продолжение нашей судьбы.
Здесь понимаешь —
Чего мы все стоим.
 
 
Скоро настанет грибная пора.
Может быть, мы еще встретимся с нею.
И золотая на соснах кора.
И, как в июле, трава зеленеет.
Как я люблю эту Землю Христа!
Землю Давида…
И ты мне сказала:
«Именно здесь мир спасет красота…»
 
 
И не однажды спасала.
 

Иерусалим

Сирень

 
Ах, Наина, Наина, —
Как ты наивна.
 
 
Ты над веткой весенней
Склоняешься чутко,
В этом хитросплетенье
Увидев вдруг чудо.
 
 
Ты берешь изваяние
Ветки печальной
И всё ищешь название
Скульптуре нечаянной.
 
 
Ах, Наина, Наина, —
До чего ты наивна.
 
 
Ты несешь на весу
Это чудо природы.
Ты поставишь весну
В равнодушную воду.
 
 
Только сломанной ветке
Цветов не качать,
За заборчиком ветхим
Добрых пчел не встречать.
Но в разбуженной комнате
Будет сниться весь день,
Как на улицы ломится
Сквозь заборы сирень.
Как за окнами плавают
Облака налегке,
Как сиреневым пламенем
Ветка бьется в руке…
 
 
Ах, Наина…
 

1959

* * *

 
Я пред тобой ни в чем не виноват.
Ни в чем я пред тобою не виновен.
Но почему так холоден твой взгляд,
Как будто ты по гороскопу Овен?
 
 
А этот знак враждебен моему.
И, значит, нет меж нами примиренья.
Ну, выйди из созвездия на время,
Оставь свою таинственную тьму.
 
 
Побудь со мной в моем веселом знаке,
Где доброта и верность правят бал.
Душа твоя оттает от похвал,
Как от тепла глаза больной собаки.
 
 
Я пред тобой ни в чем не виноват.
И всё я напридумал про созвездья.
Давай вернемся в мир своих утрат,
Где наши дни и души были вместе.
Давай вернемся в мир своих утрат.
И выясним, кто был в них виноват.
 

Березы

 
Березы в ночи – как улыбки…
Вот так улыбается Русь
Сквозь беды свои и ошибки,
Сквозь майские грозы и грусть.
 
 
Березы – как давние даты,
Что всё еще в сердце остры.
Похожи на русских солдаток
Березы военной поры.
 
 
Светлы, величавы и строги,
С Россией сроднившись судьбой,
Стояли у каждой дороги,
Солдат провожая на бой.
 
 
Бежали за поездом следом,
В снегу утопая по грудь…
Зимою бежали и летом.
И был нескончаем их путь.
 
 
Собой партизан укрывали,
Плечом подпирали жилье.
Бойцам на коротком привале
Тепло отдавали свое.
Березы – разлуки и встречи,
Печаль над безмолвием трав…
Люблю ваши сильные плечи
И тихий приветливый нрав.
 
 
Березы, березы России —
Вы всё вместе с нами прошли.
И нету конца вашей силе,
Идущей от русской земли.
 

1965

Лебединая верность
Песни

Лебединая верность

 
Над землей летели лебеди
Солнечным днем.
Было им светло и радостно
В небе вдвоем.
И земля казалась ласковой
Им в этот миг.
Вдруг по птицам кто-то выстрелил.
И вырвался крик!
 
 
Что с тобой, моя любимая?
Отзовись скорей.
Без любви твоей
Небо всё грустней.
Где же ты, моя любимая?
Возвратись скорей.
Красотой своею нежной
Сердце мне согрей.
 
 
В небесах искал подругу он,
Звал из гнезда.
Но молчанием ответила
Птице беда.
Улететь в края далекие
Лебедь не мог.
Потеряв подругу верную,
Он стал одинок.
Ты прости меня, любимая,
За чужое зло,
Что мое крыло
Счастье не спасло.
Ты прости меня, любимая,
Что весенним днем
В небе голубом, как прежде,
Нам не быть вдвоем.
 
 
И была непоправимою
Эта беда,
Что с подругою не встретится
Он никогда.
Лебедь вновь поднялся к облаку,
Песню прервал.
И, сложив бесстрашно крылья,
На землю упал.
 
 
Я хочу, чтоб жили лебеди!
И от белых стай,
И от белых стай
Мир добрее стал.
Пусть летят по небу лебеди
Над землей моей,
Над судьбой моей —
Летите
В светлый мир людей.
 

(Музыка Евгения Мартынова)

Я тебя рисую

 
Фонтан и сквер – напротив окна,
Ты вновь сюда приходишь одна.
В окне – будто в раме ты.
И я рисую тебя.
А рядом с тобой себя,
Чтоб ты не была одна.
 
 
Я рисую, я тебя рисую, я тебя рисую,
Сидя у окна.
Я тоскую, по тебе тоскую,
Если бы ты это только знать могла.
Весь мой дом рисунками увешан,
Без тебя теперь мне не прожить и дня.
Смотришь ты – то весело, то нежно,
С каждого рисунка смотришь на меня.
Пусть образ твой хранят года.
Теперь со мной ты навсегда.
Навсегда.
 
 
Ты всё поймешь, увидев мой дом,
Где я всегда с тобою вдвоем.
На этой стене и той
Портреты висят твои.
И каждый рисунок мой —
Признанье тебе в любви…
Я рисую, я тебя рисую, я тебя рисую,
Сидя у окна.
Я тоскую, по тебе тоскую,
Если бы ты это только знать могла.
Весь мой дом рисунками увешан.
Без тебя теперь мне не прожить и дня.
 
 
Смотришь ты – то весело, то нежно,
С каждого рисунка смотришь на меня.
Пусть образ твой хранят года.
Теперь со мной ты навсегда.
Навсегда.
 

(Музыка Раймонда Паулса)

Если ты уйдешь

 
Над тобою – море звезд.
Надо мною – ранний день.
Ты живешь в краю берез.
Я живу в краю надежд.
До тебя лететь полдня.
Я готов лететь всю жизнь.
Только ты дождись меня.
Только ты меня дождись.
 
 
Нам с тобою никуда
Друг от друга не уйти.
Жизнь – одна. Любовь – одна.
И другой любви не будет,
Даже если ты уйдешь.
Даже если ты уйдешь,
Не поверю в эту ложь,
Не поверю никогда,
Что нет тебя.
 
 
Я всю жизнь искал тебя,
Чтобы ты меня нашла.
В тихих гаммах сентября
Наша музыка взошла.
Над тобою – море звезд.
Между нами столько дней.
Я живу в краю берез.
Ты живешь в душе моей.
 
 
Нам с тобою никуда
Друг от друга не уйти.
Жизнь – одна. Любовь – одна.
 
 
И другой любви не будет,
Даже если ты уйдешь.
Даже если ты уйдешь,
Не поверю в эту ложь.
Не поверю никогда,
Что нет тебя.
 

(Музыка Раймонда Паулса)

Аленушка

 
Помнишь, Аленушка жила?
В сказку она меня звала.
Много с тех пор минуло дней.
И вот я вернулся к ней.
 
 
Я тебя своей Аленушкой зову.
Как прекрасна эта сказка наяву!
Как я счастлив, что могу признаться
вновь и вновь,
Что вечной сказкой стала нам любовь.
 
 
Сколько тебя я лет искал,
Годы, как будто дни, листал.
Счастье спешит навстречу нам.
Поверь лишь моим словам.
 
 
Я тебя своей Аленушкой зову.
Как прекрасна эта сказка наяву!
Как я счастлив, что могу признаться
вновь и вновь,
Что вечной сказкой стала нам любовь.
Знаю, что ты красивей всех.
Песней звучит во мне твой смех.
Снова, как будто в первый раз,
Та сказка чарует нас.
 

(Музыка Евгения Мартынова)

Черный лебедь

 
Еще одной звезды не стало,
И свет погас.
Возьму упавшую гитару,
Спою для вас.
 
 
Слова грустны, мотив невесел,
В одну струну.
Но жизнь, расставшуюся с песней,
Я помяну.
 
 
И снова слышен хриплый голос.
Он в нас поет.
Немало судеб укололось
О голос тот.
 
 
А над душой, что в синем небе,
Не властна смерть.
Ах, черный Лебедь, хриплый Лебедь,
Мне так не спеть.
 
 
Восходят ленты к нам и снимки.
Грустит мотив.
На черном озере пластинки
Вновь Лебедь жив.
Лебедь жив.
 

(Музыка Владимира Мигули)

Яблоки на снегу

 
Яблоки на снегу…
Розовые – на белом.
Что же нам с ними делать?
С яблоками на снегу.
 
 
Яблоки на снегу
В розовой нежной коже.
Ты им еще поможешь.
Я себе – не могу.
 
 
Яблоки на снегу
Так беззащитно мерзнут,
Словно былые весны,
Что в памяти берегу.
 
 
Яблоки на снегу
Медленно замерзают.
Ты их согрей слезами.
Я уже не могу.
Яблоки на снегу…
Я их снимаю с веток.
Светят прощальным светом
Яблоки на снегу.
 

(Музыка Михаила Муромова)

Признание

 
А мне не надо от тебя
Ни робких слов, ни обещаний.
А мне не надо от тебя
Ни редких встреч и ни прощаний.
 
 
Наверно, выдумали мы
Весну, когда шумела вьюга.
Наверно, выдумали мы
От одиночества
Друг друга.
 
 
А мне не надо от тебя
Ни сожаленья, ни участья.
А мне не надо от тебя
Такой судьбы, такого счастья.
 
 
А мне не надо от тебя
Любви, дарованной, как милость.
А мне не надо от тебя
Всего, что с нами не случилось.
Наверно, выдумали мы
Весну, когда шумела вьюга.
Наверно, выдумали мы
От одиночества
Друг друга.
 

(Музыка Владимира Мигули)

Молитва

 
Как мир велик и как он мал, —
Я столько дней тебя искал.
Но средь забот и суеты
Не видел я, что рядом ты,
Любовь моя.
 
 
Привев:
Блуждая средь имен,
Жил именем твоим.
Оно из пушкинских времен,
Как добрый знак
Судьбы твоей.
Из клятв и светлых дней
Молитву сотворю.
Я заслужу любовь твою,
Чтобы всю жизнь
Молиться ей.
 
 
Я столько дней тебя искал,
Как высоту искал Икар.
Не опали моей любви,
Полет души благослови,
Молю тебя.
 
 
Привев.
Спешат часы, несутся дни.
Прошу судьбу, повремени.
Ведь каждый миг и каждый час
Неповторим и свят для нас,
Любовь моя.
 
 
Привев.
 

(Музыка Игоря Крутого)

Созвездие любви

 
Ты под каким созвездьем,
В каком краю живешь?
Я лишь тобою грезил
Каждый вечер в звездный дождь.
 
 
Не зря придумал кто-то
Искать свою звезду.
С надеждой звездочета
Тебя я жду и жду.
 
 
Пусть созвездие любви
Все найдут – и я, и ты.
Пусть созвездие любви
Наведет для нас мосты.
 
 
Мы под одним созвездьем,
Наверно, родились.
Теперь навек мы вместе —
Ты со мною на всю жизнь.
Мы под созвездьем этим
Признались в первый раз,
Что нет на целом свете
Людей, счастливей нас.
 
 
Пусть созвездие любви
Все найдут – и я, и ты.
Пусть созвездие любви
Наведет для нас мосты.
 

(Музыка Владимира Мигули)

Я жду весну

 
Луч солнца пробудил цветок лесной.
Вновь бродит всюду май,
Растаял снег.
Всё лучшее приходит к нам весной.
Ты стань моей весной навек.
 
 
Я верю, что любовь всегда права.
Я ждать ее всю жизнь могу.
Мне так сейчас нужны твои слова,
Как солнце – моему цветку.
 
 
Ты где-то далеко, но я с тобой.
Я верю, что настанет этот час:
Мы встречу назовем своей судьбой,
Лишь пусть весна отыщет нас.
 
 
Я верю, что любовь всегда права.
Я ждать ее всю жизнь могу.
Мне так сейчас нужны твои слова,
Как солнце – моему цветку.
 

(Музыка Евгения Мартынова)

Прости

 
Прости меня, за все прости.
За эту просьбу тоже.
За то, что на твоем пути
Я просто был прохожим.
 
 
Привев:
Прости, что ты сейчас одна.
И песни приуныли.
За то, что бродит тишина,
Где мы с тобой бродили.
 
 
Прости, что я в чужом краю
Любовь впервые встретил.
Прости за то, что боль твою
Я в счастье не заметил.
 
 
Привев.
 
 
Прости меня, за все прости,
Скажи хотя бы слово.
Ведь всё равно нам не найти
И не вернуть былого.
 
 
Привев.
Прости, что с ней – моей судьбой
Я во сто раз нежнее.
Прости, что даже и с тобой
Ее сравнить не смею.
 

(Музыка Евгения Мартынова)

Спасибо за то, что была

 
Мы столько не виделись лет
От первой улыбки до слез.
В душе затерялся твой след,
Чужими словами зарос.
 
 
Мне так не хватало тебя,
Но в сердце дрожала стрела…
Последней листвой октября
Нас память с тобой замела.
 
 
Привев:
Спасибо за то, что была.
За то, что забылась навек.
Судьба нас с тобою свела,
Да свет ее где-то померк.
Наверно, по воле любви
Сгорело былое дотла…
Шепчу сквозь обиды свои:
«Спасибо за то, что была».
 
 
Я вновь повторю те слова
И вспомню твой голос и смех.
Любовь лишь однажды права,
Когда она свет, а не грех.
Спасибо за то, что была.
А все наши беды не в счет.
Нас даже любовь не спасла.
Так, может быть, память спасет.
 
 
Привев.
 

(Музыка Вячеслава Добрынина)

Поздняя любовь

 
Поздняя любовь, поздняя весна.
В сердце заглянуло солнце.
Поздняя весна всегда чуть-чуть грустна,
Хотя она так радостно смеется.
 
 
Привев:
Я столько весен встретил
Без любви твоей.
И столько зим и столько лет
Я тосковал по ней.
Пусть поздно, но навек
Сквозь грозы и сквозь снег
Я чувство это пронесу в себе.
 
 
В шелесте листвы, в шорохе дождей
Шел я за тобою следом.
Поздняя весна… Я верю, что за ней
Горячим будет северное лето.
 
 
Привев.
 
 
Поздняя любовь, поздняя весна,
С каждым днем ты мне дороже.
Поздняя любовь на две судьбы одна.
А счастье опоздать уже не сможет.
 

(Музыка Юрия Гуляева)