Текст книги "Семь «почему» российской Гражданской войны"

Повстанческий период

Конфликт «стариков» и фронтовиков не позволил казачьим атаманам на начальном этапе борьбы объединить вокруг себя значительные массы казаков, а вооруженный нейтралитет казачества был на руку большевикам. Однако новая власть не считалась с казачьими традициями и образом жизни, разговаривала с казаками в основном с позиции силы, начала ущемлять права казачества, а к не желавшим подчиняться применялись репрессивные меры. В некоторых местах начались захваты казачьих земель крестьянами. Такой подход к военизированному и привилегированному сословию привел к росту недовольства и масштабным восстаниям, а также к вспышке белого террора[522]522
  Эта тема далека от объективного и глубокого изучения. Примером не вполне добросовестного исследования является работа И.С. Ратьковского (Ратьковский И.С. Хроника белого террора в России: Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.). М., 2016), многие сведения которой недостоверны, причем для придания белому террору масштабности в его жертвы оказались записаны жертвы боевых действий, бандитизма, бытовых преступлений, «зеленых», эсеров, махновцев, петлюровцев, неизвестных лиц, погибшие в национальных государствах (Украина, Закавказье и т. д.) и даже персонажи художественных произведений. Автору этих строк, который не согласен с подобным антинаучным подходом и на архивном материале Южного Урала ранее показал несостоятельность источниковой базы, подхода и анализа И.С. Ратьковского (Новые материалы об атамане А.И. Дутове / публ. А.В. Ганина // «Атаманщина» и «партизанщина» в Гражданской войне: идеология, военное участие, кадры. Сб. статей и материалов / сост. и науч. ред. А.В. Посадский. М., 2015. С. 211–214), последний в качестве ответа и вовсе приписал некую порочную концепцию своего собственного сочинения, которую сам же разоблачил (Ратьковский И.С. Хроника. С. 7).


[Закрыть]. Начался повстанческий период борьбы в казачьих областях, временные рамки которого условно охватывают события первой половины 1918 г. Для многих казаков борьба с большевиками уже в начале 1918 г. приняла характер борьбы за свои права и возможность свободного существования. За считанные месяцы на казачьих территориях развернулось мощное антибольшевистское повстанческое движение[523]523
  Подробнее о восстаниях в казачьих областях см.: Казачество России в Белом движении. Белая гвардия. Исторический альманах (Москва). 2005. № 8. Обзоры участия казачества в Гражданской войне см.: Ганин А.В. Казачество России в Гражданской войне // Казачество великое, бесстрашное. СПб., 2008. С. 533–585; Российское казачество. Научно-справочное издание. М., 2003.


[Закрыть].

Движущими силами повстанческих выступлений казачества в 1918 г. были офицерство, «старики» и учащаяся молодежь. Само казачество без помощи извне, конечно, не смогло бы одержать верх в этой борьбе. Временная победа была достигнута при помощи внешних сил (чехословаков, добровольцев, немцев). В результате казачьи войска были освобождены от красных, восстановлен прежний порядок управления. Из общей цепи казачьих восстаний выпадает Астраханское казачье войско, территория которого после двухнедельных январских боев 1918 г. в Астрахани на весь период Гражданской войны оказалась под контролем красных. Кроме того, за рамки традиционного представления о повстанчестве выходят события на Кубани, поскольку там выступления происходили лишь в непосредственной связи с действиями добровольцев – кубанцы присоединились к Добровольческой армии и действовали в ее составе.

Интересен вопрос о непосредственных причинах зарождения казачьего повстанчества. По мнению современного американского исследователя П. Холквиста, первопричиной вооруженного выступления казачества против красных на Дону были слухи о мародерстве отрядов Красной гвардии в начале 1918 г., то есть не столько сам террор, сколько «великий страх» перед ним. «Великий страх» в казачьей среде сочетался с ненавистью к неказачьему населению. Такой же страх испытывало и последнее в отношении казаков, таким образом, заключает Холквист, социальные мобилизации одновременно происходили с обеих сторон[524]524
  Holquist P. Making War, Forging Revolution. Russia’s Continuum of Crisis, 1914–1921. Cambridge; London, 2002. P. 148–151.


[Закрыть]. Нельзя в полной мере согласиться с американским ученым, поскольку начальный период Гражданской войны в казачьих регионах был отмечен целым рядом актов красного террора (в особенности против уважаемых в казачьей среде лиц – представителей войсковой администрации, офицеров, «стариков»), так что слухи являлись в значительной степени обоснованными, хотя отрицать наличие острейших внутренних конфликтов между казачьим и иногородним крестьянским населением не приходится.

На Дону по местной инициативе образовалась Донская советская республика, председателем СНК которой стал Ф.Г. Подтелков. Занятие красными Донской области сопровождалось массовым террором, главным образом в крупных городах, прежде всего, против казачьего офицерства. Станицы (и даже советизированные казачьи части) не выдавали офицеров и оружия, что стало тревожным предостережением для большевиков. Репрессии коснулись и других социальных групп. Производившиеся реквизиции продовольствия для снабжения красного центра и, наконец, решение о национализации казачьих земель не могли вызывать симпатий казачества. Постепенно прежде нейтральные или даже пробольшевистски настроенные фронтовики становились на антибольшевистские позиции.

18 (31) марта 1918 г. в станице Суворовской началось восстание донского казачества, успеху которого в значительной степени способствовало появление на Украине, а затем и на Дону германских войск. Одновременно начались восстания и в других местах. Казаки отряда войскового старшины М.А. Фетисова из станицы Кривянской внезапным налетом 1 (14) апреля захватили Новочеркасск. Через четыре дня город был отбит красными, наступавшими со стороны Ростова. Повстанцы, сосредоточившиеся в станице Заплавской (в 10 км восточнее Новочеркасска), образовали Заплавскую (позднее – Южную) группу под командованием полковника С.В. Денисова. Активизировались и партизаны, ушедшие в Степной поход, – они составили Северную группу под командованием войскового старшины Э.Ф. Семилетова. Повстанцы из Задонья образовали Задонскую группу генерал-майора П.Т. Семенова. 4 (17) апреля остатки повстанческих дружин общей численностью до 4000 человек сосредоточились в Кривянской, где было объявлено о создании казачьей армии под командованием генерала К.С. Полякова. Ее основу составили повстанческие формирования и отряд партизан-степняков.

18 апреля (1 мая) 1918 г. из Ростова-на-Дону в северные округа Донской области (Усть-Медведицкий и Хоперский) с целью мобилизации казаков была направлена экспедиция донского ВРК во главе с Ф.Г. Подтелковым и комиссаром М.В. Кривошлыковым. Однако члены отряда потерпели неудачу, на хуторе Пономарев станицы Краснокутской 78 участников экспедиции были расстреляны казаками, а Подтелков и Кривошлыков – повешены.

23 апреля (6 мая) Новочеркасск был вновь занят казаками и подошедшим отрядом полковника М.Г. Дроздовского. 25 апреля (8 мая) германские войска вошли в Ростов. В Новочеркасске был образован Совет обороны во главе с есаулом Г.П. Яновым, позднее получивший название Временного правительства Дона.

Взаимоотношения представителей Южной и Северной групп складывались непросто, поэтому объединить восставший Дон в перспективе мог лишь авторитетный для всех группировок лидер. Собравшийся первоначально в станице Константиновской, а затем в Новочеркасске Войсковой круг («Круг спасения Дона») 3 (16) мая избрал донским атаманом генерал-майора П.Н. Краснова как одного из старших по службе донских генералов. Эта кандидатура устроила всех, поскольку ни «степняки», ни «заплавцы» не получали решающего преимущества. Претендовавшие на лидерство в войске участники Степного похода, и прежде всего генерал П.Х. Попов и его сподвижник генерал Э.Ф. Семилетов, оказались отстранены от руководящих постов, начальник штаба Попова полковник В.И. Сидорин подал в отставку, а партизанские отряды были распущены[525]525
  Венков А.В. Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год. М., 2008. С. 169.


[Закрыть]. С избранием Краснова атаманом командующим Донской армией стал генерал-майор С.В. Денисов. Начался новый этап борьбы[526]526
  Подробнее о событиях на Дону см.: Донская армия в борьбе с большевиками. М., 2004; Венков А.В. Атаман Краснов и Донская армия; и др.


[Закрыть].

Аналогичный процесс происходил и на Южном Урале. Весной 1918 г., вне связи с оренбургским атаманом А.И. Дутовым, на территории 1-го военного округа Оренбургского казачьего войска началось мощное повстанческое движение против большевиков, которое возглавили Съезд делегатов 25 объединенных станиц и штаб фронтов во главе с войсковым старшиной Д.М. Красноярцевым. 28 марта в станице Ветлянской казаками был уничтожен отряд председателя Совета Илецкой Защиты П.А. Персиянова, 2 апреля в станице Изобильной уничтожен карательный отряд председателя Оренбургского губисполкома и ВРК С.М. Цвиллинга, а в ночь с 3 на 4 апреля отряд войскового старшины Н.В. Лукина (вскоре расстрелян красными) совершил дерзкий налет на Оренбург, заняв город на короткое время и нанеся красным ощутимые потери.

Вспышки сопротивления повлекли эскалацию конфликта. На территории губернии действовали карательные отряды, которые расстреливали казаков, сжигали сопротивлявшиеся станицы (весной 1918 г. сожжено 11 станиц), налагали на казаков значительные контрибуции.

Об эскалации сопротивления казаков на Южном Урале и ее причинах 25 мая 1918 г. писал управляющему делами СНК В.Д. Бонч-Бруевичу крестьянин села Ново-Ключевка Бузулукского уезда Самарской губернии Г.В. Глушков: «С казаками можно было давно уже все уладить без штыков. Они бы выдали и Дутова и всех главарей, но бестактность красноармейцев так озлобляет казачье население, что просто диву даешься – или дело ведут набитые дураки – или просто провокаторы. Два-три хороших, теплых воззвания, какие мастер составлять Л.Д. Троцкий, и казаки были бы на нашей стороне.

Теперь около Оренбурга Дутова нет. Казаки сами нападают именно на те отряды, которые позволяют себе хозяйничать в казачьих селениях. Если провести следствие, то картина выяснится ужасающая. Я ехал в вагоне вместе с красноармейцами, они мне рассказывали следующее: “Когда мы занимаем казачью деревню, то отбираем все, что можно взять, заставляем кормить себя утками и курами, словом, живем хорошо. Только одно плохо, нападают на них на сонных. Недавно убили 110 человек”. Каждого казака решили убивать, всех офицеров брать на пушку[527]527
  Так в документе, очевидно, «на мушку».


[Закрыть]. Вот те девизы, с которыми идут на Оренбургский фронт большинство наших товарищей-красноармейцев»[528]528
  РГВА. Ф. 1. Оп. 3. Д. 64. Л. 256.


[Закрыть].

В результате подобной недальновидной политики только на территории 1-го военного округа Оренбургского казачьего войска к июню 1918 г. в повстанческую борьбу оказалось вовлечено свыше 6000 казаков. Важную роль в организации выступлений казаков сыграли станичные военные комиссии. Кроме того, в конце мая к движению сопротивления присоединились казаки 2-го и 3-го военных округов, поддержанные восставшими чехословаками. Уже в мае Оренбург оказался окружен отрядами восставших казаков, и красным, чтобы попасть в город, приходилось продвигаться с боями даже по линии железной дороги, подвергавшейся систематическим налетам и разрушению.

Выступление против большевиков Отдельного Чехословацкого корпуса кардинально изменило стратегическую обстановку на Востоке России. Казаки стали действовать совместно с чехословаками. В то же время автономное друг от друга выступление казаков в 1-м и других военных округах предопределило в дальнейшем искусственное раздробление территории войска, в результате которого казачьи формирования 2-го и 3-го округов с лета 1918 г. оказались отделены от формирований 1-го округа и подчинены различным антибольшевистским правительствам.

После получения известий о восстании в войске атаман А.И. Дутов, ушедший с небольшим отрядом в Тургайские степи, принял решение вернуться. Под натиском казаков-повстанцев В.К. Блюхер, Н.Д. Каширин (бывший казачий подъесаул) и Г.В. Зиновьев, возглавлявшие силы красных в регионе, со своими отрядами отступили из-под Оренбурга на север, в район Белорецка, и на юг, в Туркестан. 3 июля 1918 г. повстанческие отряды войсковых старшин Д.М. Красноярцева и Н.П. Карнаухова овладели Оренбургом, а 7 июля в город вошел партизанский отряд Дутова. Как и на Дону, между «степняками» и «заплавцами», на Южном Урале существовала определенная рознь между «тургайцами» и участниками восстания на казачьей территории. Однако Дутов сумел одержать верх над оппозицией и стал единоличным властителем на Южном Урале[529]529
  Подробнее см.: Ганин А.В. Атаман А.И. Дутов.


[Закрыть].

В Семиречье, как и в некоторых других казачьих регионах, весной 1918 г. также вспыхнуло казачье восстание, причиной которого послужили попытки насильственных реквизиций зерна и оружия. 16 апреля отряд красногвардейцев под командованием левого эсера Щукина был разгромлен казаками станиц Софийской, Надеждинской и Малой Алматинской. Затем пять южных станиц восстали и осадили город Верный, причем отряд казаков сотника Бортникова совершил дерзкий налет на город и освободил из тюрьмы Войскового атамана А.М. Ионова. В период с 24 апреля по 11 мая действовало перемирие, которое было на руку скорее красным, рассчитывавшим на подход свежих сил из Ташкента. Действительно, в мае из Ташкента прибыл отряд А. Мураева (около 600 бойцов), который совместно с семиреченскими большевиками и красногвардейцами начал успешные действия против повстанцев. По некоторым данным, пленных с целью устрашения населения рубили прямо на станичных площадях. В итоге к началу июня восстание было жестоко подавлено, а само войско упразднено. Несмирившиеся казаки вскоре вновь восстали. На этот раз их поддержали части Степного Сибирского корпуса Сибирской армии. 21 июля Семиреченский отряд полковника Ф.Г. Ярушина взял Сергиополь, захват которого стал сигналом для казачьего восстания на севере области. В ответ на это верненские большевики предприняли ряд энергичных мер по подавлению опасного для них мятежа. Однако белые сумели взять под свой контроль все Северное Семиречье. С 29 августа по 7 сентября они контролировали Лепсинск, а в конце сентября 1918 г. в Семиречье установился стабильный антибольшевистский фронт. По мере освобождения территории войска от красных возрождалось и семиреченское казачество.

В Уссурийском войске в 1918 г. появился свой сильный лидер местных казаков (хотя по своему происхождению из харьковских мещан и не принадлежавший к казачеству) подъесаул И.П. Калмыков, временно исполнявший обязанности Войскового атамана. Весной 1918 г. Калмыков сформировал Особый Уссурийский казачий отряд численностью около 500 человек, с которым в период июня – августа 1918 г. при содействии чехословаков из Владивостокской группы генерал-майора М.К. Дитерихса очистил от красных железную дорогу от Никольска-Уссурийского до Хабаровска, причем в ходе боев численность отряда Калмыкова увеличилась примерно в 2,5 раза[530]530
  Подробнее о событиях в Уссурийском войске см.: Савченко С.Н. Уссурийское казачье войско в Гражданской войне на Дальнем Востоке (1917–1922 гг.). Хабаровск, 2002.


[Закрыть].

Наиболее поздним по времени из казачьих повстанческих выступлений на Юге России стало терское восстание[531]531
  Подробнее о событиях на Тереке см.: Памяти годовщины восстания Терского казачества. 23 июня 1918 г. – 23 июня 1919 г. Пятигорск, 1919; Бурда Э.В. Терское казачье восстание. 1918 год. Нальчик, 2016; Шкуро А.Г. Записки белого партизана // Белое дело. Избранные произведения: в 16 кн. М., 1996. [Кн. 7]: Добровольцы и партизаны; Кручинин А.С. Терек и Добровольческая армия в 1918 году («Мемория» генерала Романовского) // Военная быль (Москва). 1997. № 9 (138). С. 15–22.


[Закрыть]. Тем не менее исследователи все равно считают его преждевременным, поскольку Добровольческая армия не могла поддержать восставших, что привело к значительным потерям в их рядах. Восстание началось со стихийных выступлений в июне 1918 г. Видную, но неоднозначную роль в нем сыграл отряд полковника А.Г. Шкуро, захват которым Кисловодска в середине июня 1918 г. спровоцировал преждевременное начало восстания в Волгском, а затем и в Моздокском отделах. Центром восстания был Моздок, где 20 июня (3 июля) состоялся Съезд казаков и крестьян Терского войска, избравший в качестве исполнительного органа Казачье-крестьянский совет во главе с эсером Г.Ф. Бичераховым. Позднее руководство восстанием взяло на себя Временное народное правительство Терского края эсеровского толка во главе с тем же Бичераховым. Образовалось несколько повстанческих фронтов, общее руководство которыми из станицы Прохладной осуществлял полковник Н.К. Федюшкин, а позднее – сменивший его генерал-майор Э.А. Мистулов (покончил с собой в ноябре 1918 г.). Таким образом, восстание имело два центра: Моздок (политический) и Прохладную (военный), которые соперничали между собой. Повстанцы не обладали достаточным количеством боеприпасов, а их формирования имели ополченческий характер и действовали локально. В период полевых работ казаки, несмотря на критичность ситуации, расходились по домам[532]532
  Киреев Ф.С. Терские казачьи части в Белом движении // Гражданская война в России (1917–1922): взгляды и оценки через 90 лет. Доклады Академии военных наук (Саратов). 2007. № 5 (29). С. 52–53.


[Закрыть]. В результате красным удалось прорвать Прохладненский фронт, и восстание было подавлено. Некоторые из его участников отошли через Кабарду на соединение с Добровольческой армией, другая группа вышла в Дагестан. Поражению восстания способствовали острые внутренние противоречия и несогласованность действий восставших. Неудача на Тереке не является исключением из общего хода борьбы казачества; как и первое восстание в Семиречье, она наглядно демонстрирует обреченность повстанческих выступлений без поддержки со стороны регулярных формирований, таких как чехословацкие, белые добровольческие или немецкие войска.

На территории Забайкальского казачьего войска в августе 1918 г. также произошло небольшое казачье восстание. 23 августа в Чите восстали политзаключенные во главе с подполковником Б.П. Ивановым, а на следующий день казаки станицы Титовской под командованием есаула Е.Л. Трухина попытались прорваться в город. 26 августа красные оставили Читу, в тот же день в город вошли казаки Трухина, а городом Нерчинск овладели казаки станицы Знаменской во главе с есаулом Селинским. Не стоит переоценивать значение этих выступлений – красные оставляли крупные центры Забайкалья под воздействием наступавших чехословаков и сибирских войск. 27 августа эти силы уже вошли в Читу. Было восстановлено Забайкальское казачье войско. 30 августа произошло соединение этих сил с войсками Г.М. Семенова на реке Онон. 14 сентября Семенов прибыл в Читу[533]533
  Подробнее о событиях в Забайкалье см.: Атаман Семенов. О себе.


[Закрыть].

Отличительными чертами казачьего повстанчества являлись стихийность, локальность, поддержка местного населения. В своих действиях казаки часто прибегали к диверсиям – разбирали полотно железной дороги, сжигали мосты, совершали стремительные набеги. Иногда борьба приобретала жестокий и бескомпромиссный характер, но в отдельных местах, наоборот, смена власти происходила мирным путем. Во главе движения в 1918 г., особенно на его начальном этапе, как правило, оказывались малоизвестные офицеры в небольших чинах. Лидеры казаков-повстанцев в некоторых случаях составляли оппозицию войсковой администрации после ее восстановления на казачьих территориях. В дальнейшем многие из них, не искушенные в политической борьбе и интригах, не смогли удержаться на первых ролях в освобожденных казачьих областях.

Автономный период

С окончанием повстанческого периода и освобождением казачьих территорий на них стали создаваться близкие к регулярным казачьи вооруженные формирования, восстанавливались органы казачьего самоуправления, Войсковые правительства. В некоторых войсках (Донское, Уральское, Оренбургское) появились свои казачьи армии или армии с преобладанием казаков, государственная символика, законодательные акты, закреплявшие войсковую автономию. Такое положение вещей было в значительной степени обусловлено отсутствием на тот момент в России приемлемой для казаков верховной государственной власти. Лишь с конца 1918 г. начался период интеграции казачества с белыми армиями и фронтами. Таким образом, и сами казаки, и выразители их позиции атаманы в новых условиях преследовали собственные цели, далеко не всегда совпадавшие с задачами антибольшевистской России. В наибольшей степени негативные последствия этого, вылившиеся в сепаратизм и атаманщину, проявились на слабо контролировавшихся белым центром окраинах – на Дальнем Востоке, в Семиречье, на Кубани. В меньшей степени это было присуще остальным казачьим войскам.

Период борьбы казаков во второй половине 1918 г. можно назвать автономным не случайно. Должного взаимодействия с Белым движением еще не наступило, а казачья войсковая администрация предпочитала придерживаться собственного курса, подчеркивая автономность и самостоятельность своих войск. В этот период Донская армия, несмотря на общность задач, сражалась без какого-либо взаимодействия с Добровольческой армией, подчас действуя в диаметрально противоположных направлениях (добровольцы – на Кубань, донцы – на Царицын). Донская армия в то время была очень слабой. Первоначально в войсках почти не было офицеров-генштабистов, а в штабе армии не имелось карт, канцелярских принадлежностей и средств связи[534]534
  Поляков И.А. Донские казаки в борьбе с большевиками. 1917–1919. М., 2007. С. 256.


[Закрыть].

Встреча командующего Добровольческой армией генерала А.И. Деникина и донского атамана генерала П.Н. Краснова 15 (28) мая 1918 г. в станице Мечетинской не привела к объединению. Различной была и ориентация руководства двух армий – командование Донской армии и администрация Всевеликого войска Донского ориентировались на центральные державы, а добровольческое – на Антанту. В своем письме кайзеру Вильгельму в июле 1918 г. Краснов отметил, что в случае восстановления Восточного фронта Дон будет держать нейтралитет и не допустит боевых действий на своей территории. Краснов предлагал Германии в обмен преимущественное право вывоза излишков хлеба, кожевенных товаров, сырья, шерсти, рыбы, жиров, масла, табака, скота, лошадей, вина и другой продукции с территории Дона с обменом их на необходимые Дону сельскохозяйственные машины, химические продукты, различное оборудование. Кроме того, Краснов обещал кайзеру особые льготы для германских предпринимателей в отношении инвестиций в донские предприятия[535]535
  HIA. A.V. Cheriachoukin papers. Folder 1.


[Закрыть]. В результате таких заверений Краснов добился признания немцами границы Дона с Украиной.

Краснов просил германского императора и о военной помощи, но не получил ее. Тем не менее атаману удалось, по различным подсчетам, поставить под ружье до 50 тысяч казаков, что было внушительной силой. Лица неказачьего сословия, участвовавшие в борьбе с красными на Дону, были приняты в казаки. И все же мобилизационная политика большевиков оказалась намного эффективней, в результате чего численное превосходство было на их стороне. Детищем Краснова стала Молодая армия (до 20 тысяч казаков), укомплектованная молодыми казаками, прошедшими серьезную подготовку. Осенью 1918 г. эта армия получила боевое крещение. Краснов всячески пытался возродить боевой дух казачества. При нем войско обрело свое историческое наименование «Всевеликое войско Донское», создавались атрибуты донской казачьей государственности, культивировался казачий национализм.

К концу июля 1918 г. территория войска была освобождена от красных. Предстояло выйти за пределы Донской области, что с учетом казачьей психологии было непросто. «Пойдем, если и “русские” пойдут», – говорили казаки, но русское крестьянство не горело желанием отрываться от своих уездов. Сами казаки, помня опыт участия в карательных мероприятиях в старой России, не стремились выходить за пределы области и драться за «мужичьи» интересы. Незамедлительно началось резкое падение боевого духа казачьих частей. Одной из основных задач Донской армии стало овладение Царицыном – ключевым пунктом на правом фланге армии. Казаки перерезали железнодорожную ветку Царицын – Торговая, было предпринято несколько безуспешных штурмов города, однако существенных результатов добиться не удалось.

В результате борьба свелась практически к пассивной обороне границ войска. В то же время донские казаки обеспечивали тыл совершавшей 2-й Кубанский поход Добровольческой армии. Благодаря этому добровольцы не сталкивались с необходимостью вооруженного противоборства с красным центром, что позволило им значительно усилиться в преддверии решающих операций 1919 г.

Донское командование относилось к руководству Добровольческой армии неоднозначно. По мнению генерала С.В. Денисова, Добровольческая армия напоминала «странствующих музыкантов», тогда как Донская армия была связана с определенной территорией[536]536
  См.: Поляков И.А. Донские казаки в борьбе с большевиками. С. 419.


[Закрыть]. Добровольческое командование пользовалось помощью Дона в снабжении, однако ответного содействия в виде направления квалифицированных командных кадров, в которых нуждался Дон и которые в избытке имелись у Деникина, казаки не получили. Конфронтация двух антибольшевистских армий вылилась на страницы прессы. Ценные свидетельства об этих событиях содержатся в личных документах Деникина. 17 (30) сентября 1918 г. он писал генералу Н.А. Степанову в Сибирь: «С Доном отношения Добровольческой армии по внешности соседские – взаимная поддержка и помощь друг другу чем можно. По существу же политика атамана Краснова двойственна и преследует лично-эгоистические интересы, что сильно отражается на установлении полного единства и на проявлении союзниками необходимой спешности в оказании их содействия. По вопросу об едином командовании полного соглашения еще не достигнуто»[537]537
  РГВА. Ф. 40308. Оп. 1. Д. 22. Л. 3.


[Закрыть].

Вместе с тем на Дону складывалась оппозиция власти атамана П.Н. Краснова. Часть старших офицеров проантантовской ориентации была недовольна заигрыванием с немцами и рассчитывала на союз с Деникиным. Среди оппозиционеров оказались генералы В.И. Сидорин, Э.Ф. Семилетов, А.П. Богаевский. Сидорин и Семилетов были Красновым арестованы, а затем уехали в Добровольческую армию. В Екатеринодаре перебежчиков с Дона встречали с воодушевлением.

Поражение Германии в Первой мировой войне в ноябре 1918 г. резко ослабило позиции прогерманского лобби на Дону и самого атамана Краснова, прекратилась германская помощь, заметно ухудшилось стратегическое положение региона. С уходом немцев с Украины вся западная граница Донской области становилась открытой для ударов красных. Снабжение Донской армии было замкнуто на единственную железнодорожную ветку, поэтому, угрожая прервать снабжение, большевики вынудили донское командование выставить на фронт все резервы. Впрочем, и это не помогло. Содержание значительной армии для Донской области, не имевшей ни достаточного количества подготовленных командных кадров, ни соответствующей материально-технической базы, являлось непосильной задачей. Важную роль в боевом обеспечении играли трофеи. Боеприпасы донцам частично поставляли немцы, а позднее англичане.

На фоне усиления Добровольческой и разложения Донской армии Краснов был вынужден пойти на уступки Деникину. На станции Торговая 26 декабря 1918 г. (8 января 1919 г.) состоялось совместное совещание, по итогам которого были созданы Вооруженные силы на Юге России, объединившие добровольцев, донцов, кубанцев и горцев под общим командованием Деникина. Последующие события привели к полному подчинению Дона добровольческому командованию.

Уже в январе 1919 г. несколько полков в Верхнедонском округе отказались сражаться, в феврале Донская армия была вынуждена отступить за Дон, а затем и за Донец. Большой Войсковой круг в феврале 1919 г. потребовал отставки командования Донской армии. Краснов был вынужден также уйти в отставку, передав 6 (19) февраля атаманский пернач проденикински настроенному генерал-лейтенанту А.П. Богаевскому. На этом автономный период борьбы Дона с большевиками закончился.

По итогам встречи с представителями Кубани 10 (23) июня 1918 г. генерал М.В. Алексеев с горечью отмечал: «Уже ранее из разговоров с [Л.Л.] Бычом для меня была ясна суть пожеланий, домогательств этих жалких представителей “казачьего войска”, их идеалы»[538]538
  РГВА. Ф. 39720. Оп. 1. Д. 61. Л. 101об.


[Закрыть]. Тем не менее Кубань не имела возможности вести самостоятельную борьбу с большевиками, казаки фактически влились в состав Добровольческой армии.

В ноябре 1918 г. на открытии Кубанской рады в Екатеринодаре командующий Добровольческой армией генерал Деникин произнес речь, в которой призвал к единству в борьбе и заявил о признании необходимости широкой автономии составных частей России, в том числе и казачьих областей. Такое заявление было призвано повлиять на настроения политической верхушки Кубани, которая среди всех казачьих войск в тот период отличалась наибольшим стремлением к сепаратизму и русофобии (одним из штампов кубанской пропаганды того периода являлось выражение «проклятые москали»)[539]539
  Подробный анализ опыта государственного строительства на Кубани см.: Никитин А.Н. Суверенная Кубань: Опыт отечественного парламентаризма (1917–1920). М., 2010. Ч. 1. Автор этой монографии утверждает, что кубанское казачество предложило белым программу возрождения России, «реализация которой могла не только обеспечить победу в Гражданской войне, но и утвердить в масштабах всей страны демократию, законность и правопорядок, а в дальнейшем ее модернизацию, но в отличие от СССР без применения насилия, массовых репрессий, огромных людских жертв и материальных издержек» (Там же. С. 329). Также, по мнению автора этой работы, кубанскому руководству «были чужды сепаратистские устремления» (Там же. С. 330). Более соответствующим реальному ходу событий представляется тезис о том, что в решающий момент кубанцы отвернулись от Деникина, а неудачи белых связаны как с действиями самостийников, так и с ошибками политики Деникина в отношении кубанского казачества (Пученков А.С. Деникин и Кубань в 1919 году: два эпизода отношений // Русский сборник (Москва). 2012. Т. 12. С. 406).


[Закрыть]. Обусловлено это было историческим разделением населения Кубанского казачьего войска на «черноморцев» (потомков запорожских казаков) и «линейцев» (потомков переселенцев с Дона и крестьян). Наложение исторической психологии представителей казачьей интеллигенции из «черноморцев» на политическую программу социалистических партий оказалось взрывоопасным. Политическими лидерами этой группы были председатель кубанского правительства Л.Л. Быч, председатель законодательной рады Н.С. Рябовол, священник А.И. Кулабухов. «Линейцы» в гораздо большей степени были пророссийски настроены, однако не имели сильных вождей.

Все эти околополитические разногласия мало касались основной массы казачества, которое шло в Добровольческую армию и исполняло приказы белого командования, разделяя цели и задачи этой армии. Доктринеры из Рады мечтали о создании «Великой Кубани», причем ради осуществления этих планов они шли на тайные переговоры с представителями Грузии, пытались организовать голодную блокаду Черноморской губернии, которую намеревались присоединить, с большим размахом вели враждебную Добровольческой армии агитацию и даже высказывались в пользу создания федерации с Украиной. Местные интересы политически близоруких людей возобладали над общегосударственными. В казачьей среде не без пропаганды сверху широко распространились шовинистические настроения. С освобождением Кубани от красных казачество стало открыто мстить иногородним, считавшимся большевиками. В основном борьба шла за землю. На местном уровне начались повсеместные самосуды, предлагалось даже осуществить поголовное выселение иногородних (не казаков) с Кубани, а отдельные члены Рады говорили и об истреблении.

Добровольческое командование осенью 1918 г. не имело тех возможностей для борьбы с кубанским сепаратизмом, какие у него появились к осени 1919 г. Связано это было в том числе и с зависимостью Добровольческой армии от Кубани как от базы. В сентябре 1918 г. кубанцы составляли около 89 % конницы, 44 % пехоты и 33 % артиллерии армии Деникина. По мнению самого Деникина, кубанцев в армии было до 65 %[540]540
  Деникин А.И. Очерки русской Смуты. М., 2003. Кн. 2. С. 630–631.


[Закрыть]. С этим приходилось считаться.

Исходя из этого, кубанские представители потребовали создать самостоятельную Кубанскую армию. Разумеется, такая армия, как и в случае с Донской армией формирования 1918 г., не пошла бы за пределы войска и не решала бы общегосударственных задач. Добровольцы лишились бы конницы и части пехоты, а кубанцы – опытного командного состава и артиллерии. Наглядным примером является упорная пятимесячная борьба единой Добровольческой армии с красными на Кубани после освобождения Екатеринодара. Самостоятельная Кубанская армия такую борьбу выдержать не могла. Атаман А.П. Филимонов, по мере возможности, пытался сглаживать противоречия и бороться с сепаратистами, однако его борьба с ними как представителя кубанцев имела четкие пределы и не принимала решительного характера.

С образованием в начале 1919 г. ВСЮР, уходом немцев с Украины, утратой мечты кубанцев о федерации с Украиной, усилением позиций Антанты и Добровольческой армии и приближением большевиков донское и кубанское руководство было вынуждено подчиниться ВСЮР. Впрочем, это не привело к прекращению сепаратистской активности кубанских политиков.

По окончании 2-го Кубанского похода и освобождении Кубани от красных Добровольческая армия приступила к Северо-Кавказской операции на Тереке, овладев в январе – феврале 1919 г. территорией Чечни, Ингушетии, Осетии и Дагестана. Несмотря на то что Владикавказско-Грозненская группа красных насчитывала до 8000 человек, белым удалось сравнительно быстро добиться успеха в результате активного использования высокомобильной казачьей конницы. Только благодаря приходу на Терек Добровольческой армии терские казаки смогли организоваться на борьбу с большевиками после неудачного восстания лета – осени 1918 г. Вскоре после вступления III армейского корпуса генерал-лейтенанта В.П. Ляхова и I конного корпуса генерал-майора В.Л. Покровского на территорию войска из терцев удалось сформировать две конные дивизии и две пластунские бригады (позднее появились еще две дивизии и две бригады). Большой Войсковой круг Терского казачьего войска избрал атаманом генерал-майора Г.А. Вдовенко. Фигура Вдовенко была вполне приемлема и для руководства ВСЮР. Само войско получило широкую автономию.