Текст книги "Семь «почему» российской Гражданской войны"

Имел ли шансы на военную победу «третий путь»

Под «третьим путем» или «третьей силой» в Гражданской войне, как правило, понимают тот лагерь, который пытался составить демократическую альтернативу как красным (диктатуре слева), так и белым (диктатуре справа), а именно лагерь социалистов-революционеров (эсеров).

В 1917 г. партия эсеров стала самой многочисленной политической организацией в стране (до миллиона членов), она же в конце 1917 г. лидировала на выборах в Учредительное собрание, набрав 39,5 % голосов[612]612
  Протасов Л.Г. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. М., 2008. С. 108.


[Закрыть]. Историки много писали об особом пути развития страны, по которому пошла бы Россия в случае победы эсеров в Гражданской войне[613]613
  Апологию этого пути см.: Прайсман Л.Г. Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге. СПб., 2015. К сожалению, автор этой книги слабо использовал архивные источники и современные исследования, что привело к определенному искажению событий. См. критическую рецензию В.М. Рынкова и А.Ю. Суслова и ответ Л.Г. Прайсмана (Историческая экспертиза. 2016. № 3. С. 215–232), попытавшегося оправдать игнорирование современной историографии мнимой реакционностью российских ученых.


[Закрыть]. При этом, однако, забывалось главное – крайне низкая способность эсеров к созидательной государственной работе. Деятели ПСР, пришедшие к власти в России в 1917 г., в значительной степени ответственны за трагические для нашей страны события того года, анархию и последовавший в результате ее захват власти большевиками и левыми эсерами.

Партия эсеров исторически была негосударственнической организацией. Самих себя эсеры считали защитниками интересов крестьян, рабочих и интеллигенции, но политическая программа партии страдала утопизмом и анархизмом[614]614
  Холяев С. Партия эсеров как крошка Цахес // Родина. 2016. № 2. С. 113.


[Закрыть]. Опираясь, прежде всего, на крестьянство, они оказывались прямыми соперниками большевиков. Последние, разумеется, не собирались терпеть подобную конкуренцию и, осознавая свое меньшинство, ориентировались на силовой захват власти и террористические методы управления[615]615
  Подробнее о борьбе большевиков против эсеров см.: Павлов Д.Б. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов. 1917 – середина 1950-х годов. М., 1999.


[Закрыть]. В результате октябрьского переворота пало Временное правительство, которое возглавлял эсер А.Ф. Керенский. Учредительное собрание, где лидировали эсеры, новая власть распустила. Полная победа эсеров сменилась их сокрушительным поражением.

Как известно, любая революция тогда чего-то стоит, когда может себя защитить. Могли ли защитить себя эсеры в условиях Гражданской войны? Попробуем ответить на этот вопрос, разобрав вполне показательную ситуацию противостояния эсеров и сторонников адмирала А.В. Колчака на Востоке России в конце 1918 г. Тем более что именно на Востоке России летом – осенью 1918 г. под руководством эсеров была создана целая антибольшевистская армия.

В 1917 г. эсеры ярко продемонстрировали свою разрушительную работу в армии. Не особенно удачливы они были и в подпольной работе. Активный и осведомленный участник Гражданской войны генерал А.Л. Носович писал об эсерах: «Эти тоже были слюнтяи. И теоретики, столкнувшись с практиками, безнадежно и окончательно проиграли. Эсеры подготавливали “свое” восстание, но желали действовать самостоятельно без ненавистного для них “офицерья”, и блестяще провалились»[616]616
  BDIC. F. Nossovitch. F Δ rés 843. Box 1. (1) (7) (1). Носович А.Л. Шесть месяцев среди врагов России. Ч. 1. Гл. 7. С. 41.


[Закрыть].

Летом – осенью 1918 г. эсеры играли видную роль в антибольшевистском движении на Востоке России. Восстание Чехословацкого корпуса позволило эсерам организовать на Волге собственную государственность, ставившую целью восстановление власти Учредительного собрания. Однако эксперимент по созданию вооруженных формирований Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания летом 1918 г. успехом не увенчался. Фактически руководили военным ведомством члены партии эсеров, не сведущие в вопросах военного управления. Кроме того, эсеры оказались практически недоговороспособными даже в отношении своих ситуативных союзников – соседних антибольшевистских правительств. Например, исключительно из-за нежелания эсеровских политиков передавать богатейшее поволжское военное имущество представителям Сибири оно досталось в качестве трофея красным.

Исходя из печального опыта 1917 г., офицерство было разочаровано способностями эсеровских лидеров к государственному управлению. Вмешательство партийных деятелей в сугубо военные вопросы, назначения в армии по принципу лояльности социалистическим идеям, борьба с политическими противниками в антибольшевистском лагере, отказ от сотрудничества с представителями правого лагеря вызывали неприятие.

Порядки, устанавливавшиеся в Народной армии, напоминали «керенщину». Колчаковский генерал П.П. Петров впоследствии вспоминал, что «если существуют у офицеров разные мнения о Керенском, то к Чернову оно[617]617
  Офицерство.


[Закрыть] относится единодушно – с ненавистью и гадливостью.

Ленина и Троцкого ненавидят, пожалуй, меньше»[618]618
  Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых (1918–1922 гг.). Рига, 1930. С. 30.


[Закрыть]. Психологию белых офицеров, вынужденных служить Комучу, выразил подполковник Ф.Ф. Мейбом: «Сейчас, в данный момент, будем драться под всяким правительством. Уничтожим первоначально коммунистов, а затем и социалистов!! Такое мнение было почти у всех офицеров моей роты»[619]619
  Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь // 1918 год на Востоке России. М., 2003. С. 119.


[Закрыть]. Генерал К.В. Сахаров вспоминал о ехавших с ним в поезде офицерах Народной армии, которые «высказывали недовольство отношением к ним и их полкам Самарского правительства, что развели опять политику, партийную работу, скрытых комиссаров, путаются в распоряжения командного состава…»[620]620
  Сахаров К.В. Белая Сибирь (Внутренняя война 1918–1920 гг.). Мюнхен, 1923. С. 11.


[Закрыть]

Капитан И.С. Ильин в дневниковой записи от 2 июля 1918 г. отметил, что новый устав, введенный в Народной армии по распоряжению Комуча, – «полная чушь. По этому уставу никакой армии не создашь»[621]621
  Скитания русского офицера: Дневник Иосифа Ильина. С. 278.


[Закрыть]. Парадоксально, но с такой оценкой был согласен и тот, кто отвечал за введение подобного устава, – старый сослуживец Ильина управляющий военным ведомством Комуча полковник Н.А. Галкин, заискивавший и пасовавший перед эсеровскими деятелями[622]622
  Там же. С. 279, 289, 292.


[Закрыть].

Колчаковский офицер капитан И.А. Бафталовский вспоминал о правительстве Директории: «Естественно, что одна только политическая физиономия “этих господ” говорила сама за себя и предуказывала на характер и образ их деяний, в которых интересы “своей” партии[623]623
  Эсеров.


[Закрыть] будут доминировать над интересами и благом Родины»[624]624
  ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 242. Л. 1.


[Закрыть]. Очевидно, подобный взгляд широко распространялся в среде офицерства. Обладая слабой опорой среди офицеров, эсеры потерпели сокрушительное поражение не только в борьбе с внешним врагом, но и в попытках вооруженного противостояния внутри антибольшевистского лагеря.

Приход к власти адмирала А.В. Колчака в результате омского переворота 18 ноября 1918 г. стал одним из узловых моментов истории Белого движения. Политическая история этого события имеет обширную историографию, однако военно-политический аспект произошедшего, одним из наиболее ярких проявлений которого стало противоборство между сторонниками Колчака и социалистами-революционерами, оставался в тени. Даже в специальных работах этот вопрос или не рассматривался вообще, или затрагивался поверхностно[625]625
  См., напр.: Добровольский А.В. Социалисты-революционеры Сибири в конце 1917 – начале 1920 гг. Новосибирск, 1999; Он же. Съезд членов Учредительного собрания // История белой Сибири. Материалы 6-й международной научной конференции 7–8 февраля 2005 года. Кемерово, 2005. С. 211–214; Кононенко А.А. Социалисты в политической жизни Урала (1917–1918 гг.). Тюмень, 2003; Московкин В.В. Противоборство политических сил на Урале и в Западной Сибири в период революции и гражданской войны (1917–1921 гг.). Тюмень, 1999; Переверзев А.Я., Кулешов О.С. Комуч. Директория. Колчак: Антисоветский лагерь в гражданской войне на Востоке России в документальном изложении, портретах и лицах. Воронеж, 2003; Smele J.D. Civil War in Siberia. Cambridge, 1996. Наиболее серьезным исследованием по этой теме следует считать работу уральского историка И.Ф. Плотникова (Плотников И.Ф. Гибель Всероссийского Учредительного собрания. Трагические события на Урале и в Сибири. 1918 г. Екатеринбург, 2002), однако ее автор не исчерпал источниковую базу проблемы, почти не уделил внимания подготовке заговора против адмирала Колчака в Оренбурге, а также допустил ряд неточностей. Необоснованным представляется и его утверждение о том, что выступление эсеров в Оренбурге было организовано по указанию так называемой уфимской комиссии по руководству борьбой с Колчаком, более того, автор противоречит сам себе, когда пишет о том, что комиссия, образованная 5 декабря, могла отдать приказ о выступлении в Оренбурге в ночь на 2 декабря (Там же. С. 83). Другое дело, что эсеровские комиссии по борьбе с Колчаком создавались как минимум дважды (по данным И.Ф. Плотникова даже трижды – Там же. С. 84). Однако нет доказательств того, что оренбургским заговорщикам отдавала директивы первая комиссия. Книга Плотникова свидетельствует о безальтернативности борьбы красных и белых, при этом сам автор на протяжении всей работы пишет о трагической судьбе Учредительного собрания и об ответственности белых за репрессии по отношению к учредиловцам, причем подобная точка зрения достаточно распространена (см., напр.: Добровольский А.В. Белый террор и преследования социалистов-революционеров при А.В. Колчаке (ноябрь – декабрь 1918 г.) // История белой Сибири. Тезисы 3-й научной конференции 2–3 февраля 1999 года, Кемерово. Кемерово, 1999. С. 89–93). О том, что эти репрессии имели основания, не говорится. До сих пор нет цельной биографической информации о деятелях ПСР, что существенно осложняет работу. Наиболее подробный справочный материал содержит сборник документов о судебном процессе над эсерами (Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь-август 1922 г.): Подготовка. Проведение. Итоги. Сб. док. М., 2002), однако и он не полон и не свободен от ошибок; также полезен справочный материал трех других сборников документов ПСР (Партия социалистов-революционеров. Док. и мат. М., 2000. Т. 3, ч. 1. Февраль-октябрь 1917 г. / сост. Н.Д. Ерофеев; Т. 3, ч. 2: Октябрь 1917 г. – 1925 г. / сост. Н.Д. Ерофеев; The Socialist-Revolutionary Party After October 1917. Documents from the P.S.-R. Archives / M. Jansen [ed.]. Amsterdam, 1989). В процессе работы с большим трудом удавалось выявлять данные о составе различных эсеровских комиссий, неизвестен точный список эсеров, арестованных в Уфе в декабре 1918 г., практически нет данных о псевдонимах тех или иных деятелей ПСР, что нередко не дает возможности установить, о каком именно человеке идет речь в том или ином документе.


[Закрыть], между тем именно наличие или отсутствие поддержки армии у противоборствующих сторон предрешило тогда исход политической борьбы. Военная деятельность ПСР до сих пор во многом остается «белым пятном». Попробуем проанализировать ход и итоги военно-политического противоборства Колчака и эсеров в конце 1918 г.

Каковы были цели эсеров в борьбе с Колчаком? Прежде всего, они стремились любым путем вернуть себе власть в России, утраченную после падения Временного Всероссийского правительства (Директории). Являясь победителями на выборах во Всероссийское Учредительное собрание, они считали только себя вправе встать у руля государственной машины в этот непростой момент. Как писал член ЦК ПСР В.Г. Архангельский, «партия, собравшая большинство голосов при выборах в Учредительное собрание, обязана была выступить на его защиту против посягательств представителей меньшинства на ясно выраженную волю народа»[626]626
  Архангельский В. Волжский фронт Учредительного собрания // Гражданская война на Волге в 1918 г. Сб. первый. Прага, 1930. С. 11.


[Закрыть]. Однако опыт нахождения эсеров у власти в 1917 г. и летом – осенью 1918 г. отчетливо продемонстрировал полную несостоятельность их политического курса, ведшего к гибели страны. Как писал генерал В.Г. Болдырев, «самарское правительство было весьма тесно связано с только что утратившей власть эсеровской партией, с которой у многих еще слишком свежи были счеты. Керенщина была еще слишком памятна даже при нависшей угрозе со стороны Советов»[627]627
  Болдырев В.Г. Директория. Колчак. Интервенты. Воспоминания (из цикла «Шесть лет» 1917–1922 гг.). Новониколаевск, 1925. С. 29.


[Закрыть]. Во многом по этой причине противники эсеров – сторонники правого курса – считали «состав “черновского” Учредительного собрания, избранного в ненормальных условиях и состоявшего почти наполовину из большевиков и левых социалистов-революционеров, не правомочным…» и выступали за созыв нового Учредительного собрания после свержения власти большевиков[628]628
  Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917–1920. Шанхай, 1937. С. 93.


[Закрыть].

Еще до омского переворота эсеры «готовились к неминуемой атаке справа»[629]629
  Партия социалистов-революционеров. Док. и мат. Т. 3, ч. 2. С. 400.


[Закрыть]. В военно-политическом отношении эта подготовка сводилась к агитации и формированию батальонов имени Учредительного собрания и русско-чешских полков. Ко времени переворота 18 ноября эсеры имели три центра своего политического влияния на Востоке России: Директорию (Омск), заметно полевевший съезд членов Учредительного собрания (Екатеринбург)[630]630
  Преобразован из Комуча после образования 23 сентября 1918 г. уфимской Директории.


[Закрыть] и Совет управляющих ведомствами Комуча (Уфа)[631]631
  Орган исполнительной власти Комуча, после образования уфимской Директории перешел на положение Уфимского областного правительства.


[Закрыть].

Здесь уместно процитировать высказывание находившегося в 1918–1919 гг. на Востоке России британского полковника Д. Уорда – командира 23-го Мидлсекского батальона: «Уфимская Директория вела свою власть от умеренной партии социалистов-революционеров и состояла из “интеллигенции” – республиканцев, визионеров, непрактичных людей… Эти люди обвиняли казаков за их безотчетную лояльность, а офицеров армии за все преступления, в которых виноваты цари, и в худшие дни Второй Революции они травили их, подобно крысам, в подвалах и на улицах. Офицеры и казаки в свою очередь проклинали Керенского и социалистов-революционеров за расстройство старой армии, за то, что именно они развели в стране анархию и большевизм. Не может быть никаких сомнений, к кому надлежит отнести порицание»[632]632
  Уорд Д. Союзная интервенция в Сибири 1918–1919 гг. М.; Пг., 1923. С. 66.


[Закрыть].

Не стоит сомневаться в том, что в случае победы белых Колчак действительно созвал бы Учредительное собрание. Об этом он сам совершенно искренне писал 28 июля 1919 г. в частном письме генерал-лейтенанту А.Н. Пепеляеву: «Не мне, принявшему перед Сенатом присягу в передаче этому собранию всей полноты власти и обязавшемуся в его немедленном созыве, как только будет уничтожен большевизм, говорить о целесообразности этого…»[633]633
  ГА РФ. Ф. 341. Оп. 1. Д. 52б. Л. 1об.


[Закрыть] При этом Колчак был резко против предложения Пепеляева о немедленном созыве Учредительного собрания в ходе войны, полагая, что «это будет победа эсеровщины, того разлагающего фактора государственности, который в лице Керенского и К^оестественно довел страну до большевизма. На это я никогда не пойду»[634]634
  Там же. Л. 2.


[Закрыть].

Не смирившись с потерей власти после переворота в Омске 18 ноября 1918 г., социалисты предприняли ряд безуспешных попыток реванша. Одной из наиболее опасных для Белого движения можно назвать попытку захвата власти в результате заговора против Войскового атамана Оренбургского казачьего войска и командующего войсками Юго-Западной армии генерал-лейтенанта А.И. Дутова в Оренбурге. Об этой и других попытках вооруженного реванша эсеров в союзе с лидерами национальных окраин и пойдет речь.

Почти за месяц до переворота, 22 октября 1918 г., ЦК ПСР выпустил обращение ко всем партийным организациям. Обращение составил лидер партии В.М. Чернов, призвавший соратников по партии быть готовыми к отражению ударов контрреволюции[635]635
  Партия социалистов-революционеров. Док. и мат. Т. 3, ч. 2. С. 396.


[Закрыть]. Это обращение, безусловно, принесло большой вред эсерам. В то же время Чернов сумел в чем-то предвосхитить грядущие события. Уже 5 ноября в разговоре по прямому проводу между Уфой (М.А. Веденяпин (Штегеман) и С.Ф. Знаменский) и Омском (В.М. Зензинов) Веденяпин сообщал Зензинову: «Мне очень хотелось бы Вас хоть немного познакомить с положением после падения Самары[636]636
  Оставлена белыми 7 октября 1918 г.


[Закрыть]. Развал в армии произошел полный, ее почти нет, она рассыпалась. Это заставило Центральный Комитет призвать всех членов партии под ружье[637]637
  Здесь и далее подчеркнуто в документе.


[Закрыть], и тут мы это осуществили и вместе с чешским командованием вопреки приказам Болдырева создали добровольческие части, которые держат фронт, в наших частях с офицерства берется подписка не носить погон и кокард, только при таких мерах приходится что-либо делать. Нами предприняты шаги совместно с чехами к широкому формированию добровольцев. Несколько дней назад мы отправили все части на фронт, дав им задачу взять Самару. Здесь создался известный подъем, и наши товарищи выполнят это задание, если Вы не произведете тут перемен, которые разрушат все. В партии определенное настроение отойти в сторону от борьбы, полное недоверие к Временному правительству [638]638
  Речь идет о Временном Всероссийском правительстве.


[Закрыть] как только связали свою судьбу с Сибирским правительством…»[639]639
  ГА РФ. Ф. Р-144. Оп. 1. Д. 22. Л. 12.


[Закрыть] Таким образом, деятели ПСР имели основания всерьез опасаться за свое будущее еще до переворота в Омске.

В этот же период эсеры предприняли ряд шагов по укреплению своего положения. Прежде всего, активно велись переговоры с военными, о чем будет сказано ниже. Кроме того, была предпринята попытка поставить под свой контроль местные власти. В частности, в десятых числах ноября оренбургским губернским уполномоченным была получена телеграмма из Уфы с возмущением против того, что некоторые учреждения получают распоряжения из Омска, минуя Совет управляющих ведомствами. Уфимские политики требовали руководствоваться их распоряжениями, а не омскими. Дутов писал в Омск, что «означенным распоряжением предложено руководствоваться всем правительственным учреждениям, находящимся на территории Оренбурга и губернии. Ввиду того, что до образования Всероссийского съезда [территория] находилась в сфере влияния Самарского Комуча, остальная территория подчинялась Сибирскому и Оренбургскому войсковому правительствам, [в] настоящее время [с] образованием центровласти подобное распоряжение Совета создает двойственность управления губернии. Благоволите разъяснить взаимоотношения и в интересах общегосударственных предоставить Губернскому уполномоченному Врем[енного Всероссийского] правительства по гражданской территории губернии право непосредственных сношений с центром»[640]640
  ГА РФ. Ф. Р-176. Оп. 1. Д. 95. Л. 295.


[Закрыть].

Вопросы военного планирования в ПСР доверялись профессионалам. Функционировала специальная военная комиссия[641]641
  Семенов (Васильев) Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917–18 гг. Берлин, 1922. С. 24.


[Закрыть], в состав которой входил член партии подполковник Ф.Е. Махин – один из главных участников заговора в Оренбурге. Махин вполне осознанно участвовал в подготовке переворота, представляя среди заговорщиков оппозиционные атаману Дутову силы в армейской среде. Именно он являлся автором доклада о восстановлении Восточного фронта против германцев, будучи негласным консультантом Комуча[642]642
  Чернов В.М. Перед бурей. Воспоминания. М., 1993. С. 363.


[Закрыть]. Многие члены партии склонны были видеть в нем потенциального военного вождя.

Даже после провала попытки реванша лидеры эсеров не скупились на похвалу в адрес Махина. Вероятно, столь велики были их надежды на его военные и организаторские способности. В частности, председатель Комуча В.К. Вольский в своем докладе на заседании IX Совета партии эсеров (июнь 1919 г.) заявил: «Только один был у нас, один, чей образ светлым лучом врезался в каждого, кто только с ним встречался. Знаток военного дела, подлинный военный вождь, организатор, глубоко понимавший душу народа и знавший ключ к его душе, полный личного бесстрашия и храбрости и глубочайшей преданности идее демократического восстановления России – таков был незабвенный Федор Евдокимович Махин… Если кто достоин был стать военным руководителем, главою военного дела революционной демократической трудовой республики, то это был Махин. Если кому и можно было вручить временную и политическую диктатуру, то это только Махину, славному и честному демократу эсеру, редкостно мощной личности. Несчастье Комитета, который в военном деле вынужден был полагаться на эсеров [В.И.] Лебедева, [Б.К.] Фортунатова, затем Взорова[643]643
  Личность не установлена.


[Закрыть], не дало ему возможности поставить Махина в центр своего военного дела»[644]644
  Судьба Учредительного собрания. Доклад председателя Комуча В.К. Вольского / публ. С.А. Павлюченкова // Исторический архив (Москва). 1993. № 3. С. 138.


[Закрыть]. Как писал С.Н. Николаев, «после падения Уфы, в начале июля, Комитет мог ввести в органы центрального управления Генерального штаба подполковника Ф.Е. Махина, но допустил ошибку, назначив его на фронт…»[645]645
  Николаев С.Н. Политика «Комуча» (Опыт характеристики) // Гражданская война на Волге в 1918 г. Сб. первый. Прага, 1930. С. 140.


[Закрыть]

Махин родился в Иркутске 15 апреля 1882 г. в семье урядника Оренбургского казачьего войска, разжалованного и сосланного на каторгу за оскорбление офицера, совершенное в нетрезвом состоянии[646]646
  Кобзов В., Кузнецов В. Зигзаги судьбы казаков Махиных // Гостиный двор (Оренбург). 2000. № 9. С. 98–99; Серков А.И. Русское масонство 1731–2000. Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 530.


[Закрыть]. В 1917 г. (по другим данным, в 1906 г.[647]647
  Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 895.


[Закрыть]) подполковник Махин вступил в ПСР, возглавив штаб военной организации партии. А в 1918 г. по приказу ЦК партии поступил на службу в Красную армию[648]648
  Лебедев В.И. Борьба русской демократии против большевиков. Записки очевидца и участника свержения большевистской власти на Волге и в Сибири. Нью-Йорк, 1919. С. 21; Майский И. Демократическая контрреволюция. М.-Пг., 1923. С. 53.


[Закрыть]. Как впоследствии вспоминал Г.А. Семенов (Васильев), некоторое время возглавлявший в ПСР красноармейский отдел, «мы сосредотачивали особое внимание на работе в красноармейских частях: на вливании в формирующиеся части возможно большого[649]649
  Так в документе.


[Закрыть] количества наших людей, подборе нашего командного состава для этих частей и создании наших ячеек»[650]650
  Семенов (Васильев) Г. Военная и боевая работа. С. 15.


[Закрыть]. Именно так подполковник Махин оказался в рядах Красной армии, где вскоре достиг высоких постов – стал начальником Уфимского полевого штаба и командующим 2-й армией (26 июня – 3 июля 1918 г.). Произошло его назначение на пост командарма не без помощи бывшего прапорщика Мартьянова, тоже эсера, служившего в штабе советского Восточного фронта[651]651
  Там же. С. 40.


[Закрыть].

При подходе чехословацких войск к Уфе Махин выехал из города со своим адъютантом навстречу командиру Поволжской группы чехословацких войск полковнику С. Чечеку и заявил ему: «Я начальник штаба красных войск в Уфе. Зная о вашем приближении, я разослал все части так, что вы можете войти в город беспрепятственно. Дальнейшее мое личное пребывание в городе – невозможно. Возвратиться туда мне нельзя… Идите на эту крепость смело, не раздумывайте, достаточно одной части, чтобы забрать город»[652]652
  Чечек С. От Пензы до Урала (Доклад, сделанный в Обществе участников волжского движения) // Воля России (Прага). 1928. № 8–9. С. 264.


[Закрыть]. Таким образом, Махин фактически сдал город белым. Вскоре после своего перехода на сторону Комуча Махин возглавил части Народной армии Хвалынского района (с 15 июля 1918 г.) и был произведен «за проявленное мужество и самоотвержение в боях против большевиков» в полковники. 18 октября 1918 г. он получил назначение на должность начальника 1-й Оренбургской казачьей пластунской дивизии с зачислением по Оренбургскому казачьему войску[653]653
  РГВА. Ф. 40327. Оп. 1. Д. 16. Л. 189.


[Закрыть]. Находясь именно на этой должности, Махин принял участие в попытке социалистического реванша в Оренбурге. К тому же он пользовался доверием другого участника заговора – башкирского лидера А.-З. Валидова[654]654
  РГВА. Ф. 461к. Оп. 2. Д. 142. Л. 18.


[Закрыть].

В отличие от многих других старших офицеров, участвовавших в борьбе с большевиками, полковник Махин по своим политическим взглядам был убежденным противником монархии. Тезисно его политическая позиция изложена в «Записке о ближайших задачах, стоящих на очереди в связи с возобновлением войны с Германией», составленной им для Комуча 17 июля 1918 г., и состоит всего из трех пунктов:

1) подъем народных масс на борьбу при опоре на рабочих и крестьян;

2) единственно возможный лозунг – «Земля и Воля, независимая демократическая Россия»;

3) борьба с большевиками[655]655
  ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 1. Д. 387. Л. 3об.–4; Из архива В.И. Лебедева. От Петрограда до Казани // Воля России (Прага). 1928. № 8–9. С. 193–194.


[Закрыть].

Все эти положения соответствовали политической программе ПСР. Постепенно Махин переходил на более левые позиции. Более ярко политические взгляды Махина выражены в переписке, относящейся к периоду эмиграции. Так, 14 апреля 1924 г. Махин, находясь в Белграде, писал своему другу, бывшему управляющему ведомством финансов Комуча И.М. Брушвиту в Прагу о деятельности в Югославии: «Проделал большую работу, подготовил почву в правительств[енных] кругах и вдруг выйдет конфуз. Торжество у черносот[ен] н[ых] будет огромное, а вера в нас окончательно пропадет. Нужно сказать, что демократическая работа находится вся в зависимости от учреждения нашего представительства. Погибнет это дело – погибнет и надежда на какой-нибудь просвет у демократической части беженства»[656]656
  ГА РФ. Ф. Р-5789. Оп. 1. Д. 36. Л. 7–7об.


[Закрыть]. Или еще одна не менее красноречивая цитата: «Пришлось здесь покупать литературу для М^ва Иностр[анных] Дел, чтобы выяснить связь монархистов с немцами. Стоит тоже сотни динаров. Но это расход, который нигде показать нельзя…»[657]657
  Там же. Л. 8об–9.


[Закрыть] По мнению лидера ПСР В.М. Чернова, высказанному им в письме ЦК в начале 1921 г., Махин, как и сам Чернов, принадлежал к левому крылу партии[658]658
  The Socialist-Revolutionary Party After October 1917. P. 642.


[Закрыть].

Таким образом, в лице полковника Ф.Е. Махина ПСР имела своего верного сторонника, чего нельзя было сказать о других старших офицерах Народной армии, которые, как писал современник, «вели политику, для Комитета вредную, направляя свое внимание и усилия к укреплению Сибирского правительства, отвечавшего их привычкам и симпатиям»[659]659
  Николаев С.Н. Политика «Комуча» (Опыт характеристики). С. 142.


[Закрыть]. Более того, некоторые офицеры «в прилегающих к Волге местностях… предпочитали идти на Юг в добровольческую армию, несмотря на ее отдаленность, а не в народную, в надежность которой не верили, усматривая в общем курсе политики определенное партийное течение»[660]660
  Лейтенант N.N. Записки белогвардейца // Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. 10. С. 84.


[Закрыть]. И, как позднее писал управляющий ведомством внутренних дел Комуча П.Д. Климушкин: «Между Комучем и офицерством с самого же начала гражданского движения на Волге создалось взаимное непонимание, приведшее потом к полному расхождению»[661]661
  Климушкин П.Д. Борьба за демократию на Волге // Гражданская война на Волге в 1918 г. Сб. первый. Прага, 1930. С. 90.


[Закрыть]. Махин был абсолютно лоялен эсерам, но, и это признают практически все эсеровские мемуаристы, лидеры Комуча не оценили его по достоинству, когда у них на это было время, и не доверили ему, по крайней мере, пост начальника штаба Народной армии, на который Махин вполне мог рассчитывать[662]662
  Николаев С.Н. Политика «Комуча» (Опыт характеристики). С. 140; Майский И. Демократическая контрреволюция. С. 151.


[Закрыть]. Возможно, это произошло в связи с общим недоверием эсеров к военным. Уже осенью 1918 г. из штаба Махина сообщали: «Полковник Махин срочно выехал на фронт. Нам очень хотелось получить К.[663]663
  Возможно, это аббревиатура от фамилии Климушкин.


[Закрыть] Полковник Махин назначен командующим Ташкентской группой… возможно… желал бы [быть?] хоть на вашем[664]664
  Видимо, речь идет о Самарском фронте.


[Закрыть] фронте. Не знаю, считает ли он более важным оставаться на своем месте… мне же кажется, что он имеет основания думать о том, что его забыли. Сам же он этого не высказывал, не теряем надежды снова с Вами увидеться, хотя в дебри забрались мы порядочно. На нашем фронте наступила зима. Противник активен. Возможно в ближайшем будущем серьезное столкновение; чувствуем себя оторванными; не имеем сведений о происходящем. Прошу сообщить об общем положении, о союзниках и Ваших планах действий…»[665]665
  ГА РФ. Ф. Р-144. Оп. 1. Д. 22. Л. 53.


[Закрыть] К сожалению, подобные переговоры, где часть сведений подразумевается или зашифрована, вызывают больше вопросов, чем дают ответов.

Омский переворот застал эсеров врасплох. Хотя сами члены Директории и подозревали о подготовке переворота задолго до омских событий, ежедневно опасаясь быть арестованными (Н.Д. Авксентьев)[666]666
  Fleming P. The fate of admiral Kolchak. Edinburgh, 2001. P. 109; Майский И.М. Демократическая контрреволюция. С. 326.


[Закрыть], а «идея диктатуры носилась в воздухе»[667]667
  Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Пекин, 1921. Т. 1. С. 284.


[Закрыть]. Тем не менее к серьезному военно-политическому противоборству с правым лагерем социалисты оказались не готовыми. Обстоятельства омского переворота к настоящему времени исследованы довольно подробно, поэтому остановлюсь на событиях, последовавших за этим переворотом.

Как уже говорилось, в ноябре 1918 г. на Востоке России действовало несколько эсеровских организаций. Одной из основных являлся функционировавший в Уфе Совет управляющих ведомствами Комуча (председатель и управляющий ведомством торговли и промышленности – В.Н. Филипповский, члены: М.А. Веденяпин (управляющий ведомствами иностранных дел, почты и телеграфов), П.Д. Климушкин (управляющий ведомствами внутренних дел, земледелия и государственной охраны), И.П. Нестеров (управляющий ведомствами путей сообщения, труда и юстиции), Ф.П. Рудко (управляющий ведомством финансов), являвшийся после Государственного совещания в Уфе, в результате которого на Востоке России было образовано Временное Всероссийское правительство (Директория), организацией с весьма странными полномочиями (на самом деле Совет представлял собой в завуалированной форме бывшее правительство Комуча). После падения Директории Совет взял на себя «всю полноту Верховной власти на территории Комитета Членов Всероссийского Учредительного собрания»[668]668
  ГА РФ. Ф. Р-144. Оп. 1. Д. 22. Л. 26.


[Закрыть] и направил телеграмму премьер-министру П.В. Вологодскому в Омск с требованием освободить арестованных членов Директории, арестовать участников переворота и объявить о восстановлении прав Директории. В противном случае члены Совета намеревались объявить Вологодского врагом народа и предложить всем областным правительствам выступить против Омска. Копии телеграммы были разосланы всем правительствам, на поддержку которых рассчитывали в Уфе, – оренбургскому, уральскому, башкирскому, правительству Алаш-Орды, а также Чехословацкому национальному совету в Екатеринбурге и главнокомандующему вооруженными силами Временного Всероссийского правительства генерал-лейтенанту В.Г. Болдыреву, телеграмма была разослана, кроме того, в Лондон, Париж, Рим, Прагу, Вашингтон и Токио[669]669
  ГА РФ. Ф. Р-10055. Оп. 2. Д. 7. Л. 20об; Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Пекин, 1921. Т. 2. С. 6; Николаев С.[Н.] Конец КОМУЧа // Современные записки (Париж). 1931. Т. 46. С. 287–288.


[Закрыть]. Тогда же было выпущено воззвание: «[В] Омске совершен государственный переворот. Арестованы находящиеся в Омске Члены Всероссийского правительства. Граждане. Ответ[ьте?] [на] удар [по] революции и становитесь все в ряды русско-чешских имени Учредительного собрания полков, отряда Фортунатова и добровольческих отрядов Народной армии. Не медлите ни часа. В промедлении смерть демократии. А вместе с ней и смерть начавшей возрождаться великой России. Все к оружию. Все за Учредительное собрание»[670]670
  ГА РФ. Ф. Р-10055. Оп. 2. Д. 7. Л. 21.


[Закрыть]. Однако лидеры ПСР жестоко просчитались – ни население, ни областные правительства, за исключением, пожалуй, лишь башкирского, их не поддержали. Некоторую помощь эсерам оказали также чехословаки.

ЦК ПСР объявил адмирала А.В. Колчака «врагом народа» и заочно вынес ему смертный приговор[671]671
  Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997. С. 54.


[Закрыть]. В ночь на 19 ноября 1918 г. совещание Бюро съезда членов Учредительного собрания и ЦК ПСР в Екатеринбурге постановило, что вся власть должна перейти к съезду, который будет представлен особым органом. Во внутренней переписке ПСР этот орган назван Исполнительным комитетом съезда членов Учредительного собрания[672]672
  Партия социалистов-революционеров. Док. и мат. Т. 3, ч. 2. С. 401–402.


[Закрыть]. По мнению И.Ф. Плотникова, орган получил название комиссии по руководству борьбой с Колчаком[673]673
  Окончательная гибель Всероссийского Учредительного собрания. Сентябрь-декабрь 1918 г. / публ. И.Ф. Плотникова // Исторический архив (Москва). 1999. № 4. С. 144.


[Закрыть]. Л.А. Кроль в своих воспоминаниях приводит еще одно название этого органа – комитет для борьбы с заговором в Омске[674]674
  Кроль Л.А. За три года (воспоминания, впечатления и встречи). Владивосток, 1921. С. 159.


[Закрыть]. В комитет вошли семь человек: В.М. Чернов, В.К. Вольский, И.С. Алкин (от мусульман), Ф.Ф. Федорович, И.М. Брушвит, Н.В. Фомин и Н.Н. Иванов. Задачей этой организации стало стягивание к Уфе и Златоусту верных эсерам частей с фронта и вступление в переговоры с большевиками[675]675
  Добровольский А.В. Социалисты-революционеры Сибири в конце 1917 – начале 1920 гг. С. 61–62.


[Закрыть].

Уже 19 ноября началась активная военная и организационная подготовка предстоявшей борьбы. В политическом плане были воссозданы распущенные Директорией местные революционно-демократические правительства (Комуч, башкирское правительство), развернута широкомасштабная пропагандистская кампания по осведомлению населения о характере и целях омского переворота, наконец, Исполкому удалось добиться от местных общественных учреждений (дум, земств), а также от Чехословацкого национального совета заявлений о непризнании переворота[676]676
  Чернов В.М. Перед бурей. С. 381.


[Закрыть]. Некоторые эсеры считали, что «в особенности нам не следовало упускать из своего внимания Екатеринбург, где мы должны были произвести революционный переворот в первую голову, изгнав сибирское командование и водрузив на его месте свою собственную власть»[677]677
  Святицкий Н.[В.] К истории Всероссийского Учредительного собрания. М., 1921. Ч. 3: Съезд членов Учредительного собрания. С. 68.


[Закрыть].

В военном отношении Исполком попытался стянуть в Екатеринбург рабочие дружины с окрестных заводов, но не успел этого сделать. Только 21 ноября, на следующий день после отъезда депутатов из Екатеринбурга, к городу подошел отряд вооруженных рабочих Нижнетагильского завода, численностью 800 человек. Подойди этот отряд на два дня раньше, соотношение сил могло кардинально измениться![678]678
  Там же. С. 112.


[Закрыть] Кроме того, была предпринята попытка заручиться поддержкой генералитета. Однако никто из старших офицеров не согласился возглавить вооруженную борьбу с Омском. Согласно мемуарам Чернова, отказались командующий Екатеринбургской группой войск генерал-майор Р. Гайда (Екатеринбург) и командующий Самарской группой войск генерал-майор С.Н. Войцеховский (Уфа)[679]679
  Чернов В.М. Перед бурей. С. 391.


[Закрыть].

18 ноября М.А. Веденяпин сообщил Ф.Ф. Федоровичу: «Сейчас иду говорить с генералом Войцеховским. Думаю, что этот разговор будет решающим»[680]680
  ГА РФ. Ф. Р-144. Оп. 1. Д. 22. Л. 33.


[Закрыть] – эсеры сразу после омских событий стали апеллировать к армии. Позднее, 29 декабря 1918 г., Войцеховский на станции Тавтиманово осторожно отметил в своем дневнике после долгого семимесячного перерыва в записях: «Сложная политическая обстановка; борьба диктатуры и демократии (Учред[ительное] соб[рание]). Я генерал на русской службе, но, кажется, не в милости у начальства. На этих днях Уфа будет очищена. Куда назначат меня, еще не знаю. Рассчитываю на корпус»[681]681
  ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 772. Л. 26.


[Закрыть]. Между тем в Ставке за Войцеховским закрепилась репутация сторонника эсеров[682]682
  Там же. Л. 27.


[Закрыть], возможно, не лишенная оснований.

Главнокомандующий Вооруженными силами Временного Всероссийского правительства генерал-лейтенант В.Г. Болдырев 18–19 ноября находился в пути из Уфы в Челябинск и, судя по его воспоминаниям, пребывал в полной растерянности. Первоначально он собирался «немедленно освободить арестованных и разоружить отряд Красильникова[683]683
  Красильников Иван Николаевич (24.06.1888–04.01.1920) – генерал-майор (с 17 августа 1919 г.), активный участник омского переворота 18 ноября 1918 г.


[Закрыть], арестовать и предать суду виновных»[684]684
  ГА РФ. Ф. Р-10055. Оп. 2. Д. 7. Л. 37.


[Закрыть], по его мнению, то, «что свершилось в Омске [ – ] безобразие и означает катастрофу»[685]685
  ГА РФ. Ф. Р-9431. Оп. 7. Д. 16. Л. 20.


[Закрыть]. Однако затем в нем произошел какой-то перелом, и, задаваясь вопросом «Что делать?», Болдырев все же решил «временно уйти, не делать новых осложнений в армии»[686]686
  Болдырев В.Г. Директория. Колчак. Интервенты. С. 114.


[Закрыть], а ведь ему ничего не стоило помешать перевороту. Болдырев был возмущен бездействием Колчака в Омске и заявил ему при разговоре: «Я никак не могу стать на точку зрения такого спокойного отношения [к] государственной власти, хотя, может быть, и несовершенной, но имевшей в своем основании признак законного избрания… я не ошибусь, если скажу, что Ваших распоряжений как Верховного главнокомандующего на фронте слушать не будут. Я не позволил себе в течение двух суток ни одного слова ни устно, ни письменно, не обращался к войскам и все ожидал, что в Омске поймут все безумие совершившегося акта и ради спасения фронта и нарождавшегося спокойствия в стране более внимательно отнесутся к делу. Как солдат и гражданин я должен Вам честно и открыто сказать, что я совершенно не разделяю ни того, что случилось, ни того, что совершается, и я считаю восстановление Директории, считаю[687]687
  Так в документе.


[Закрыть] совершенно необходимым немедленное освобождение Авксентьева и других, немедленное восстановление в правах и сложение Вами Ваших полномочий. Я считал долгом чести и совести высказать мое глубокое убеждение и надеюсь, что Вы будете иметь мужество выслушать меня спокойно. Я не допускаю мысли, чтобы [в] сколько-нибудь правовом государстве допустимы такие приемы»[688]688
  ГА РФ. Ф. Р-10055. Оп. 2. Д. 7. Л. 40–42.


[Закрыть]. Колчак ответил жестко: «Я передаю возможно кратко факты и прошу говорить о них, а не о своем отношении к ним. Директория вела страну к Гражданской войне в тылу, разлагая в лице Авксентьева и Зензинова все то, что было создано до их вступления на пост верховной власти, свершившийся факт ареста их, конечно, акт преступный и виновные мною преданы полевому суду, но Директория и помимо этого не могла бы существовать долее, возбудив против себя все общественные круги и военные в особенности…»[689]689
  Там же. Л. 42–43.


[Закрыть] Поскольку ранее перед Директорией Болдырев ставил вопросы о преследовании ПСР за бунт против верховной власти и об аресте членов ЦК партии, теперь ни о каком сотрудничестве с представителями ПСР речь не шла[690]690
  Майский И.М. Демократическая контрреволюция. С. 325.


[Закрыть]. 19 ноября в 22 часа Колчак приказал Болдыреву прибыть в Омск, неисполнение чего должно было считаться актом неповиновения.