Текст книги "Семь «почему» российской Гражданской войны"

К 5 (18) января 1919 г. соотношение казаков и добровольцев в боевом составе ВСЮР было следующим. Из 81 506 штыков и сабель на добровольцев приходилось 37,8 %, на горцев – 1,3 %, на казаков – 60,9 % (на донцов – 46,3 %, на кубанцев – 10,2 %, на терцев – 3,8 %, на астраханцев – 0,6 %)[570]570
  Наш расчет по: Деникин А.И. Очерки русской Смуты. М., 2003. Кн. 3. С. 691.


[Закрыть]. Таким образом, казаки в войсках Деникина к этому времени преобладали.

В начале 1920 г. белые отошли на Нижний Дон. Частные успехи белых в январе – феврале 1920 г., такие как разгром конницы С.М. Буденного и Б.М. Думенко под Ростовом и на Маныче, а также временное занятие Ростова 8–10 (21–23) февраля 1920 г., не переломили ситуацию. В марте 1920 г. белые отошли к Новороссийску и были прижаты к Черному морю. Плохо организованная новороссийская эвакуация стала одной из трагических страниц истории Белого движения. Войска перебрасывались в Крым. Не сумевшие эвакуироваться в Новороссийске донские части частично сдались, частично отошли вдоль черноморского побережья к Сочи и до мая 1920 г. были переброшены в Крым, где из них сформировали Донской корпус.

Кубанская администрация являлась наиболее оппозиционной в отношении командования ВСЮР в сравнении с администрациями других казачьих войск Юга России. 14 (27) июня 1919 г. в Ростове-на-Дону был убит один из лидеров самостийников председатель Кубанской рады Н.С. Рябовол. Это убийство было использовано кубанскими политиками для активизации пропагандистской кампании против белых. В смерти Рябовола обвинили деникинцев. Кубань получила поддержку со стороны враждебной белым Грузии. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что у белых не было централизованного аппарата ведомства внутренних дел и стройной системы органов пропаганды, что позволяло кубанским самостийникам контролировать краевые органы и использовать их в своих целях. Таким образом, Деникин в какой-то степени стал заложником собственной несовершенной политической системы, предоставлявшей оппозиционерам, несмотря на военное время, трибуну и определенный административный ресурс. Кубанские политические деятели за спиной белого командования вели тайные переговоры с Грузией, Украиной, представителями Дона и Терека. Атаман А.П. Филимонов пытался лавировать, но такая политика не могла продолжаться бесконечно. Тем не менее Кавказская армия под командованием генерала П.Н. Врангеля, сформированная в основном из кубанцев, летом 1919 г. действовала очень успешно. Царицын и Камышин были взяты казаками с большими потерями, к сентябрю в некоторых полках оставалось всего по 70 шашек, однако армия сохранила дисциплину и боевой дух.

После взятия Царицына вновь возник вопрос о создании Кубанской армии. Атаман Филимонов писал об этом Деникину[571]571
  ГАКК. Ф. Р-14. Оп. 1. Д. 19. Л. 1–2.


[Закрыть]. В ответ Деникин высказался в пользу централизации военного управления, резюмировав, что «ни стратегические, ни политические, ни технические условия, ни численное состояние кубанских частей не позволяют мне согласиться на Вашу просьбу»[572]572
  Там же. Л. 6. Полную публикацию документа см.: «…Выделение Кубанской армии в особую армию явилось бы полным крахом». Письмо главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России от 11-го июля 1919 года за № 10066 Войсковому атаману Кубанского казачьего войска / публ. О.В. Ратушняка // Казачество России в Белом движении. Белая гвардия. Исторический альманах (Москва). 2005. № 8. С. 90–91.


[Закрыть]. По оценкам современников, кубанские формирования в силу целого рода причин не могли быть виделены в самостоятельную армию[573]573
  ГА РФ. Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 1. Л. 32.


[Закрыть].

В октябре 1919 г. Деникин пошел на силовое решение конфликта с Кубанской радой, введя в Екатеринодар войска под командованием генералов В.Л. Покровского и П.Н. Врангеля и арестовав наиболее одиозных деятелей «самостийного» крыла рады. Член рады священник А.И. Кулабухов был повешен по приговору военно-полевого суда за сепаратизм, 11 членов рады были арестованы и высланы за границу. В этот период большевики планировали, а возможно, уже и вели секретные переговоры с представителями Кубани. Сами кубанские делегаты в Париже через французского социалиста Ф. Лорио вышли на представителей СНК РСФСР с мирными предложениями. В этой ситуации кубанский атаман генерал-лейтенант А.П. Филимонов сложил свои полномочия и был заменен генерал-майором Н.М. Успенским, в большей степени ориентировавшимся на Деникина. Однако вскоре Успенский, заразившись сыпным тифом, умер, а новым атаманом стал генерал-майор Н.А. Букретов. Новый атаман оказался ярым противником переброски кубанцев в Крым, в результате чего значительная их часть сдалась красным в 1920 г. на черноморском побережье. Избрание Букретова, по некоторым данным, произошло как раз в связи с его антиденикинской позицией. Перебравшиеся в Крым немногочисленные кубанские казаки составили там казачью дивизию.

Терское казачество было в большей степени лояльно белым, поскольку без их поддержки было бы истреблено соседним горским населением, что впоследствии и произошло. Терцы в связи с постоянной борьбой против чеченцев и ингушей стремились к максимальному увеличению численности казачьего населения, в частности, в войско были включены караногайцы, предполагалось вхождение в его состав осетин и кабардинцев, настроенных также пророссийски. Терские части и соединения в составе ВСЮР были широко разбросаны и действовали на Украине, Дону, в Поволжье и непосредственно на Кавказе. С уходом белых начались депортации и истребление казачьего населения Терека[574]574
  Жупикова Е.Ф. К вопросу о депортации терского казачества в 1918–1920 гг. // Казачество России в Белом движении. Белая гвардия. Исторический альманах (Москва). 2005. № 8. С. 130–148.


[Закрыть]. После Гражданской войны, по некоторым данным, погиб каждый третий терский казак.

Астраханцы играли малозаметную роль в Гражданской войне на Юге России. В общей сложности они дали до 4000 казаков разным антибольшевистским формированиям. Определенную рознь в войско вносил князь Тундутов, который не смирился с избранием астраханским атаманом присяжного поверенного Н.В. Ляхова и пытался поднять мятеж в калмыцких частях. По приказу Деникина в октябре 1919 г. он был выслан с двумя сподвижниками с Северного Кавказа. В Русской армии из терских и астраханских казаков была сформирована отдельная Терско-Астраханская казачья бригада.

В начале 1920 г. в Екатеринодаре собрался Верховный круг Дона, Кубани и Терека, задачей которого было создание единой казачьей власти на Юге России. В этот период процент казаков в составе ВСЮР вновь возрос, что было связано с сокращением общей численности неказаков в армии по мере отступления ее из неказачьих районов. Деникин был вынужден пойти на уступки казакам, введя в состав правительства донского атамана генерала А.П. Богаевского, была создана Кубанская армия под командованием популярного на Кубани генерала А.Г. Шкуро.

Тем не менее эти преобразования ничего фактически не изменили. Оказавшись в Крыму, далеко от родных станиц, казаки были вынуждены подчиниться новому главнокомандующему – генералу П.Н. Врангелю. Врангель подавил казачью оппозицию, организовав суд над донскими генералами В.И. Сидориным и А.К. Келчевским, при которых среди казаков велась пропаганда против главного командования. Оба генерала были высланы за границу. Донской корпус возглавил генерал-лейтенант Ф.Ф. Абрамов. Администрация казачьих войск оказалась как в финансовой, так и в политической зависимости от Врангеля. Кроме того, в Крыму в силу нахождения казаков вне своих областей практически не было почвы для сепаратизма. При этом Врангель не отказывался от мысли, что казачество по-прежнему является надежной опорой Белого движения.

На Кубани с мая по сентябрь 1920 г. сражалась повстанческая «Армия Возрождения России» (до 11 тысяч казаков) под командованием генерал-майора М.А. Фостикова[575]575
  Публикацию дневника М.А. Фостикова см.: Дневники казачьих офицеров. М., 2004. С. 15–178. Подробнее о формированиях Фостикова см.: Кратова Н.В. Повстанческое движение на Кубани и в Пятигорье в начале 20-х годов ХХ века. Ростов-на-Дону, 2012; Стрелянов (Калабухов) П.Н. «Армия возрождения России» генерала Фостикова (март – октябрь 1920 г.) // Антибольшевицкое повстанческое движение. Белая гвардия. Историческая имена. 2002. № 6. С. 182–186.


[Закрыть], состоявшая из кубанцев, не сумевших эвакуироваться в Крым. По приказам Фостикова в Лабинском, Майкопском и Баталпашинском отделах были созданы антибольшевистские органы власти – назначены атаманы, сформированы управления отделов, введены должности станичных атаманов, восстановлены станичные сходы. При уклонении от мобилизации применялись репрессивные меры. Фостиков ставил задачу выхода на линию Владикавказской железной дороги на участке Армавир – Невинномысская и перенос операций в Ставропольскую губернию. К середине августа 1920 г. отряды Фостикова развернули наступление по линии станица Кужорская – Ярославская – Вознесенская – Невинномысская. Занятые территории были отрезаны от Кубано-Черноморской области. Силы повстанцев содействовали десанту белых на Кубань, отвлекая крупные силы 9-й Кубанской армии. Против отрядов Фостикова были задействованы 12, 14, 22, 31, 34-я стрелковые дивизии, 5-я Кубанская и 17-я Кавказская горная кавалерийские дивизии. Отряды Фостикова не могли противостоять превосходящим силам РККА и не имели боеприпасов. С остатками армии (более 5000 человек) Фостиков пробился через Кавказский хребет к черноморскому побережью и в сентябре 1920 г. отступил через Хосту – Адлер в Грузию, где отряды были интернированы и эвакуировались в Крым. Остатки формирований Фостикова, не попавшие в Крым, в дальнейшем присоединились к Кубанской повстанческой армии генерала М.А. Пржевальского.

В качестве плацдарма для дальнейших действий Врангель принял решение осуществить десант из Крыма на Кубань. Однако к этому времени уже трудно было рассчитывать на активную поддержку истощенного годами боевых действий станичного казачества. Тем более что большевистское руководство предпринимало меры по недопущению возобновления враждебных выступлений казаков. Так, в период десанта на Кубань несколько тысяч пленных кубанцев были перевезены красными в другие регионы, прежде всего на Европейский Север России, где многие погибли[576]576
  Интереснейшие записки одного из выживших пленных кубанских офицеров см.: Елисеев Ф.И. Лабинцы. Побег из красной России. М., 2006.


[Закрыть].

Донское казачество оказалось мобилизовано в Красную армию вскоре после сдачи донцов под Новороссийском. Кроме того, во избежание казачьих выступлений против врангелевского десанта были направлены крупные силы РККА. Огромные обозы не позволили высадившимся казакам действовать мобильно, и соединиться с Фостиковым не удалось. В итоге десант Врангеля успехом не увенчался. Тем не менее к врангелевцам на Кубани присоединилось около 10 тысяч казаков.

По прибытии казаков Фостикова в Крым появилась возможность сформировать Кубанский корпус, который и возглавил этот генерал. В ноябре 1920 г. казаки эвакуировались в Турцию из Феодосии и Керчи, причем погрузка была организована на высоком уровне – практически все желающие уехать смогли это сделать. Всего выехало около 52 тысяч казаков.

Вынужденное оставление Родины, за которую они столько времени боролись и вне которой не представляли свою жизнь, стало жизненной драмой и трагедией казаков. Генерал П.И. Аверьянов был очевидцем того, как происходила эвакуация кубанцев в Феодосии, и оставил свидетельство об этом: «Стали прибывать на базу кубанские конные полки. Они подходили к ней в конном строю, затем спешивались и уже пешими вводились на базу, оставляя своих лошадей на произвол судьбы. Некоторые казаки плакали, обнимая и целуя своих коней, другие убеждали толпившихся возле базы в небольшом числе феодосийских обывателей разобрать казачьих лошадей по своим домам, на что получали в ответ: “А чем мы будем их кормить?” Изредка раздавались револьверные выстрелы, которые объясняли тем, что некоторые офицеры убивали своих коней… Вскоре все прилегавшие к базе улицы были заполнены брошенными казаками лошадьми, которые тревожно ржали, тянулись за казаками, подходили к ограде базы, просовывали в отверстия ограды свои головы… Несколько коней прорвались через ворота за своими хозяевами на самую базу. В общем получалась потрясающая нервы картина. Многие беженцы, наблюдая ее, плакали, плакали и сами казаки.

Все это в связи с непрекращающимися взрывами и красными отблесками последних на темном небе создавало… очень жуткое настроение»[577]577
  ГА РФ. Ф. Р-7332. Оп. 1. Д. 3. Л. 310–310об.


[Закрыть]. Кубанцы из Константинополя были направлены на остров Лемнос в Эгейском море, а донцы – в Чаталджу (около 100 км от Константинополя).

Судьба казачества Востока России сложилась не менее трагично, чем на Юге. Пожалуй, самым тяжелым было отступление частей Отдельной Уральской армии в конце 1919 – начале 1920 г. 28 декабря 1918 г. Юго-Западная армия была разделена на Отдельную Уральскую и Отдельную Оренбургскую армии. 24 января 1919 г. пал Уральск. Уральцы предприняли несколько неудачных попыток вернуть свою столицу. Вскоре весь север войска перешел под контроль большевиков. Несколько тысяч казаков сдались в плен. Положение уральцев было весьма тяжелым. Ситуация обострилась к марту 1919 г., когда над уральцами нависла угроза потери территории войска. В этой обстановке уральский Войсковой съезд передал власть полковнику В.С. Толстову. Толстов отличался жестокостью и решительностью. В частности, он лично командовал расстрелом прибывших на переговоры в станицу Мергеневскую представителей красных.

Новому атаману в определенном смысле повезло. Его приход к власти совпал с весенним наступлением колчаковских армий, поэтому вскоре перешли в наступление и уральцы, что нередко ставится в заслугу Толстову. Восстание на севере войска способствовало успехам уральцев. Однако вернуть войсковую столицу казакам так и не удалось. Начало сентября ознаменовалось единственной по-настоящему крупной победой уральских казаков – занятием Лбищенска и уничтожением штаба знаменитой 25-й стрелковой дивизии вместе с ее прославленным начдивом В.И. Чапаевым. Серьезные потери осенью 1919 г. армия понесла от тифа, в результате значительного сокращения личного состава началось отступление к Гурьеву. Кроме того, красные, подавив сопротивление оренбургского казачества, переключились на уральцев.

После падения Гурьева (5 января 1920 г.) под ударами 4-й советской армии Отдельная Уральская армия оказалась прижатой к замерзшему Каспийскому морю. Во избежание окружения и уничтожения, командующий армией атаман Толстов повел войска (всего до 15 тысяч человек) по пустынному восточному берегу Каспийского моря на юг. На фоне успехов РККА на ее сторону после длительных переговоров перешли представители казахского правительства Алаш-Орды. В результате неожиданного нападения казахов попали в плен около 500 офицеров и казаков во главе с командиром Илецкого корпуса Уральской армии генерал-майором В.И. Акутиным. Пленных передали штабу 1-й армии. Позднее Акутин был расстрелян в Москве.

Уральское командование первоначально планировало переправить войска на Кавказ из рыбацкого поселка Жилая Коса, однако в связи с тем, что море возле поселка замерзло на 30–40 верст, это оказалось невозможным и пришлось отступать дальше, оставив в Жилой Косе много больных и раненых. Невозможным оказалось и передвижение на санях. Санный путь по морю от Гурьева до Форта Александровского занимал всего два с половиной дня, однако, как писал участник похода полковник М.И. Изергин, «к нашему полному неблагополучию переживаемая зима до сих пор по крайней мере была теплой. Тем не менее мы не теряли надежды на то, что придут рождественские морозы, которые откроют дорогу по льду»[578]578
  Челышев Е.П. Уральская катастрофа. М., 1996. С. 67.


[Закрыть].

От Жилой Косы на тысячу верст до самого Форта Александровского почти не было населенных пунктов, что создавало угрозу голода для армии. По этой причине красные и не преследовали казаков. Проживавшие в этих местах казахи нападали на отдельные группы казаков, грабили и убивали их. В начале января в этом районе бывает сильнейший ветер с метелью при 40-градусном морозе. Дорога шла возле моря с изрезанной многочисленными лиманами береговой линией, что сильно затрудняло движение. После двухмесячного похода до Форта дошло не более трех тысяч человек из 15 (причем, по некоторым подсчетам, до 75 % дошедших было обморожено), остальные погибли в пути от мороза, тифа и голода[579]579
  Ганин А.В. Оренбургские казаки в Восточном Прикаспии осенью 1919 – весной 1920 г. // Новый Часовой. Русский военно-исторический журнал (Санкт-Петербург). 2002. № 13–14. С. 373–380; Он же. Оренбургские казаки в рядах Отдельной Уральской армии 1919–1920 гг. // Горынычъ. Краеведческий сборник. Уральск, 2007. Ч. 2. С. 34–110.


[Закрыть].

Для оказания помощи оставшимся в живых предпринимались меры по направленно врачей с Северного Кавказа в Форт Александровский (в итоге прибыл лишь один врач). Из Форта Александровского остатки армии предполагалось перевезти на Северный Кавказ – к Деникину. Однако в Петровск (ныне – Махачкала), в связи с отступлением войск Деникина и оставлением ими в конце марта этого порта, удалось переправить только раненых, больных и обмороженных. Казаки попали во Владикавказ, где оставались, за некоторым исключением, до прихода красных. Сохранились воспоминания очевидца о прибытии эвакуированных казаков в Петровск: «Большинство доставленных уральцев было в ужасном состоянии: обмороженные поголовно, многие уже полутрупы, с омертвевшими или же отвалившимися конечностями. Картина, которую мне пришлось видеть при выгрузке этих несчастных, не поддается никакому описанию»[580]580
  Байков Б. Воспоминания о революции в Закавказье (1917–1920 гг.) // Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. 9. С. 189.


[Закрыть].

Около 1900 человек осталось на восточном берегу Каспия, так как Петровск был 30 марта занят красными. Известия об отступлении Деникина были неожиданной новостью, до этого казаки знали лишь об успехах белых на Юге и допускали даже мысль о занятии ими Москвы. Судьба оставшихся в Форте Александровском уральских казаков была трагична. Командующий Туркестанским фронтом М.В. Фрунзе телеграфировал командованию Волжско-Каспийской флотилии: «Форт Александровский занят остатками отдельной Уральской армии Толстова. Туземные племена[581]581
  Имелись в виду казахи.


[Закрыть] ведут борьбу, прося поддержки через степного комиссара. Ввиду чрезвычайной трудности подать помощь с сухопутья прошу сообщить, когда и какими средствами сможете оказать помощь»[582]582
  Маковский А., Радченко Б. Каспийская краснознаменная. М., 1961. С. 112.


[Закрыть]. Помимо ликвидации сопротивления уральцев, красных интересовал захват уральской войсковой казны (свыше 2100 кг серебра), находившейся в Форте.

4 апреля возле Форта произошел морской бой между эсминцем «Карл Либкнехт» и истребителем «Зоркий», со стороны красных, а также канонерскими лодками «Милютин» и «Опыт» со стороны белых. Силы были неравными. Два 100-мм орудия «Карла Либкнехта» были более дальнобойными по сравнению с тремя 75-мм орудиями, которые имели корабли белых. Соответственно, красный эсминец мог маневрировать и обстреливать корабли белых вне зоны досягаемости их снарядов. В результате двухчасового боя «Милютин» (который получил попадание в корму) и «Опыт», предназначавшиеся для эвакуации казаков из Форта, были вынуждены прекратить бой и уйти в Баку, увезя с собой часть войсковой казны. На следующий день в Форте был высажен десант с кораблей Волжско-Каспийской флотилии. Остававшимся в Форте частям белых был предъявлен ультиматум о капитуляции, в случае принятия которого всем сдавшимся гарантировалось сохранение жизни. Большинство казаков, обессилевших в результате тяжелейшего похода, приняли ультиматум.

Красным сдались 2 генерала, 70 офицеров и 1088 нижних чинов. Была захвачена и значительная часть войсковой казны (около 1300 кг). Сдавшиеся в плен под большевистские гарантии генералы Г.К. Бородин и С.Е. Толстов (отец атамана) были впоследствии расстреляны. Лишь 214 казаков и гражданских лиц во главе с атаманом Толстовым накануне сумели вырваться из Форта и уйти на юг – к границам Ирана[583]583
  Российской миссией в Персии были зарегистрированы 134 человека, пришедшие с Толстовым в мае 1920 г. (ГА РФ. Ф. Р-4738. Оп. 2. Д. 226. Л. 1–5; публикацию документа см.: Уральские казаки в Персии / публ. А.В. Ганина // Белая армия. Белое дело (Екатеринбург). 2011. № 19. С. 127–132). Впрочем, этот список не учитывает группы, отделившиеся от отряда Толстова, – отряды генерал-майора В.И. Моторного (34 офицера), полковника Т.И. Сладкова (13 человек) и капитана П.И. Решетникова (17 человек). Отряд Моторного был захвачен красными (подробнее см.: Толстов В.С. От красных лап в неизвестную даль (поход уральцев). Константинополь, 1922; Орлов Н.В. Поход уральцев и его герои. По воспоминаниям одного из них // Луч Азии (Харбин). 1940. № 66–2. С. 6–7; Масянов Л.[Л.] Гибель Уральского казачьего войска. Нью-Йорк, 1963. С. 143).


[Закрыть]. Часть этой группы затем перебралась на Дальний Восток, приняв участие в заключительном акте Белой борьбы в Приморье. Из Приморья казаки перебрались в Корею, а затем в Китай и в Австралию, ставшие основными центрами уральской казачьей эмиграции.

На положении Отдельной Оренбургской армии (общая численность – 18 863 человека при 53 орудиях и 309 пулеметах, по данным на 18 января 1919 г.[584]584
  Боевой состав частей Отдельной Оренбургской армии к 18 января 1919 г. (РГВА. Ф. 39514. Оп. 1. Д. 6. Л. 20–21об.). Публикацию документа см.: Боевые расписания Юго-Западной и Отдельной Оренбургской армий / публ. А.В. Ганина // Казачество России в Белом движении. Белая гвардия. Исторический альманах (Москва). 2005. № 8. С. 216–218.


[Закрыть]) очень скоро сказались осенние неудачи белых на Волге. Уже 22 января 1919 г. в результате соединенного наступления частей 1-й советской и Туркестанской армий (общая численность – 23 500 человек при 76 орудиях и 254 пулеметах, по данным на 15 февраля 1919 г.) казаки оставили Оренбург. Далее красные планировали, заняв южную часть Урала, развить наступление на Челябинск. Отдельная Оренбургская армия была вынуждена отходить на восток, потеряв связь с уральцами.

Основной задачей армии было не позволить красным наладить регулярную железнодорожную связь с Туркестаном, поэтому войска должны были бороться буквально за каждый клочок железнодорожного полотна. Задача была выполнена, но моральный дух казачьих частей резко понизился, начались самовольный уход по домам и переходы на сторону красных. Это явление было вызвано неудачами на фронте и значительным переутомлением войск в результате продолжительных боев, а также милиционным характером комплектования частей. Для повышения боевого духа частей атаману Дутову пришлось осуществить ряд преобразований в войсках (были расформированы ненадежные части, укреплена дисциплина), что дало положительный результат.

Армия отходила вглубь войска – на территорию 2-го военного округа и перешла в контрнаступление только в середине марта, благодаря успехам белых на фронте Западной армии. Буквально за месяц были заняты ранее оставленные районы, в том числе города Орск и Актюбинск (ранее не был под контролем казаков), а 19 апреля началась Оренбургская операция, затянувшаяся до августа: казаки осадили свою былую столицу. В то же время оренбургцы успешно действовали на пермском и уфимском направлениях.

10 апреля 1919 г. красными из состава 1, 4, 5-й и Туркестанской армий была создана Южная группа Восточного фронта под командованием М.В. Фрунзе. Сконцентрировав ударную группу в районе Бузулук – Сорочинская – Михайловское (Шарлык), 28 апреля Фрунзе начал контрнаступление. 13 мая красные заняли Бугуруслан, 9 июня – Уфу. Сражение в районе Челябинска также закончилось для белых неудачно, и 24 июля город был занят красными. В августе 1919 г. боевые действия на этом участке фронта переместились в Зауралье.

23 мая 1919 г. из Отдельной Оренбургской армии, Оренбургского военного округа на театре военных действий и Южной группы Западной армии была образована Южная армия. Командующим армией был назначен генерал-майор П.А. Белов (Г.А. Виттекопф). Ставка, видимо, осознала невозможность самостоятельной борьбы казачьей конницы без поддержки армейской пехоты (конница не могла штурмовать укрепленные районы в полосе железной дороги, а военные действия были привязаны именно к ней) и создала смешанную армию со значительной долей оренбургских казаков (свыше 45 %). Однако новая армия никаких существенных результатов не достигла. Единственным исключением стал успех Отдельной Оренбургской казачьей пехотной дивизии, выставленной заслоном в Туркестан. К началу августа 1919 г. дивизия, пройдя с боями свыше 400 верст, достигла станции Аральское Море и создала условия для освобождения Ташкента от красных. Неудачи на фронте не позволили осуществить эту операцию. Поскольку войска не смогли пробить «аральскую пробку» на юге, а с севера наступали красные, было принято решение об отходе с железной дороги на восток к городам Иргиз и Тургай.

Ввиду трудностей с продовольствием и болезней, части I Оренбургского казачьего корпуса и некоторые армейские части под общим командованием генерал-майора И.Г. Акулинина ушли на запад, на соединение с Отдельной Уральской армией (впоследствии часть казаков из этой группы перебралась на Кавказ к Деникину и далее в Крым)[585]585
  Подробнее см.: Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917–1920. Шанхай, 1937; Ганин А.В. Оренбургские казаки в рядах Отдельной Уральской армии. С. 34–110.


[Закрыть].

13 сентября 1919 г. у станции Мугоджарская войска 1-й советской армии соединились с туркестанскими частями Актюбинского фронта. После разгрома оренбургского казачества красные перешли к активным действиям против уральских казаков. При отступлении с территории Оренбургского казачьего войска в конце августа – первой половине сентября в районе Оренбург – Актюбинск в плен красным сдались до 57 тысяч человек, в основном военнослужащих Южной армии. Часть из них составляли оренбургские казаки, не пожелавшие покинуть территорию войска и уйти в Туркестан (уходить приходилось из-за отрыва от остальных армий фронта, так как Южная армия располагалась выступом впереди и ей грозило окружение).

18 сентября 1919 г. Южная армия была переименована в Оренбургскую, а командующим армией вновь стал генерал-лейтенант Дутов[586]586
  РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 19. Л. 98.


[Закрыть]. Войскам пришлось отступать на Тургай по голодной и безлюдной степи. В частях свирепствовал тиф. К середине октября в строю осталось не более половины личного состава. От Тургая предстояло пройти еще свыше 400 верст по степи до ближайших населенных районов Акмолинской области, куда войска прибыли в октябре, расположившись вблизи городов Атбасар и Кокчетав, от которых планировалось нанести фланговый удар по красным у Петропавловска. Но в середине ноября отступление продолжилось уже на Каркаралинск и Семипалатинск. Наступили 30-градусные морозы, а в войсках не было зимнего обмундирования, люди были истощены. Этот поход получил название Голодного[587]587
  Еловский И. Голодный поход Оренбургской армии (Из воспоминаний участника похода). Пекин, 1921 (ГА РФ. Ф. Р-5873. Оп. 1. Д. 8. Л. 2–2 м об.). Опубл. в: Ганин А.В. Черногорец на русской службе: генерал Бакич. М., 2004. С. 205–226).


[Закрыть]. Вообще отступления оренбургских и уральских казаков с территории своих войск по своей тяжести и потерям были наиболее трагичными в сравнении с отступлениями белых сил на остальных фронтах.

1 декабря красные заняли Семипалатинск, и частям Отдельной Оренбургской армии (такое название армия получила в начале ноября 1919 г.) пришлось отступать на Сергиополь, в районе которого располагались части «атамана» Б.В. Анненкова. Анненковцы враждебно встретили остатки отступающей Отдельной Оренбургской армии, которую, и без того голодную и оборванную, бессовестно обирали, были даже случаи стычек с применением оружия[588]588
  ДРЗ. Ф. 1. Оп. 3. АВ-14. Л. 41.


[Закрыть]. В начале января 1920 г. все части Оренбургской армии были сведены в отдельный отряд атамана Дутова под командованием генерал-майора А.С. Бакича, вошедший в состав Отдельной Семиреченской армии[589]589
  ГА РФ. Ф. Р-5873. Оп. 1. Д. 6. Л. 100.


[Закрыть]. В марте 1920 г. вскоре после падения Сергиополя отряд покинул пределы бывшей Российской империи, перейдя китайскую границу в районе города Чугучак. В составе отрядов Анненкова, Бакича и Дутова границу Китайского Туркестана (Синьцзяна) перешли до 15 тысяч солдат и офицеров и около 5000 гражданских беженцев.

Оренбургские казаки сражались и на других театрах военных действий – участвовали в Сибирском Ледяном походе и в боевых действиях на Дальнем Востоке (вплоть до конца 1922 г.). Оренбургский казачий полк, сформированный из казаков, перешедших на сторону белых из РККА, существовал и в составе 3-й Русской армии в Польше (1920 г.). В эту армию также входили Донской и Уральский полки, Кубанский дивизион и Донская батарея.

1919 г. стал пиком мобилизационных усилий сибирского казачества. Весной 1919 г. из сибирских казаков был сформирован Сводный казачий корпус под командованием генерал-майора В.И. Волкова. Сибирские казаки успешно участвовали в Тобольско-Петропавловской операции, проходившей на землях войска, однако их отношение к антибольшевистскому движению мало отличалось от отношения казаков других войск – за пределами своего войска казаки воевать не хотели. Остатки сибирских казачьих формирований приняли участие в Сибирском Ледяном походе, попав в Забайкалье и на Дальний Восток, а затем ушли в эмиграцию.

В Семиречье в 1919 г. фактически вся власть сосредоточилась в руках генерал-майора Б.В. Анненкова[590]590
  Несколько идеализированную биографию Анненкова см.: Гольцев В.А. Атаман Анненков. Алматы, 2006.


[Закрыть]. Покинуть Семиречье и усилить в переломный период лета 1919 г. своей дивизией белый Восточный фронт Анненков, несмотря на приказ Колчака, не захотел и продолжил бороться с восставшими семиреченскими крестьянами. В октябре за победу над ними приказом Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака Анненков был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени и чином генерал-майора. После ликвидации Черкасской обороны Анненков повел борьбу с частями Семиреченского фронта красных. Были взяты города Копал и Джаркент. В декабре 1919 г. в Семиречье была образована Отдельная Семиреченская армия численностью 7200 штыков и сабель и 6 орудий, в состав армии вошли и семиреченские казаки.

Анненков в Семиречье находился на положении местного князька, который, если это было в его интересах, подчинялся центральной власти, а если нет – действовал по собственному усмотрению. Появление дутовцев в Семиречье стало для него неприятным сюрпризом. Приход остатков армии Дутова, охваченных эпидемией тифа, после тяжелейшего Голодного похода, был встречен сравнительно благополучно существовавшими анненковцами крайне враждебно. Дутовцы едва ли усилили армию Анненкова. Уже 19 января 1920 г. белыми был оставлен Сергиополь. Части под сильным давлением войск противника отходили по тракту Сергиополь – Чугучак в Западный Китай. Эпопея белого Семиречья подходила к концу. 27 марта на китайскую территорию перешел отряд атамана Дутова под командованием генерал-майора А.С. Бакича[591]591
  Подробнее см.: Ганин А.В. Черногорец на русской службе.


[Закрыть], в тот же день на сторону красных перешел вступивший в командование Отдельной Семиреченской армией начальник ее снабжения полковник А.А. Асанов. Он издал приказ о сдаче армии красным, под воздействием которого многие части действительно сдались[592]592
  См. Приложение 14.


[Закрыть]. После этого продолжение борьбы в Семиречье становилось совершенно бессмысленной жертвой. Весной 1920 г. Семиречье пришлось оставить, анненковцы ушли в Китай, причем часть их позднее попала на Дальний Восток.

На Дальнем Востоке на протяжении 1919–1922 гг. с переменным успехом продолжалась борьба с красными партизанами. Колчак так и не смог подавить сепаратизм местных атаманов. Ни одной части на Восточный фронт дальневосточное казачество не дало. Колчаку оставалось лишь, задабривая атаманов высокими назначениями, использовать их в контрпартизанской борьбе. Летом 1919 г. в Забайкалье даже установилась линия фронта, однако благодаря агитации на сторону партизан перешли некоторые казачьи части. Казаки двух сотен 1-го Забайкальского казачьего полка перебили своих офицеров и ушли к противнику. В ответ на это Г.М. Семенов издал приказ о расстреле на месте казаков, попадавших в плен к белым. Осенью 1919 г. казаки совместно с японцами предприняли масштабный рейд против забайкальских партизан. Тем не менее одержанные частные успехи не привели к каким-либо серьезным переменам. Осенью 1920 г. Забайкалье было оставлено белыми. Борьба с партизанским движением на огромных пространствах Дальнего Востока была крайне затруднительна для малочисленных белых сил. То же самое испытали и красные – вплоть до середины 1920-х гг. белоказачьи отряды осуществляли рейды в Забайкалье с территории Китая.

В жизни иркутского казачества 1919 г. был отмечен конфликтом Войскового атамана генерал-майора П.П. Оглоблина с командующим войсками Иркутского военного округа генерал-лейтенантом В.В. Артемьевым, арестовавшим иркутского атамана за самоуправство. Атаман Оглоблин боролся за официальное признание Иркутского казачьего войска. Колчаковское правительство узаконило статус войска 10 июня 1919 г. После этого Оглоблин, неадекватно понявший свое новое положение, решил подчинить себе Иркутский казачий полк, входивший в состав Сводной казачьей бригады генерал-майора И.Ф. Шильникова. Через голову последнего Оглоблин тайно сменил командира полка, назначив вместо полковника П.И. Войлошникова другого полковника, оренбуржца А.Г. Бычкова. Подобное вмешательство представителя гражданской администрации (хотя и с правами командира отдельного корпуса), каким являлся атаман, встретило резкий отпор как со стороны командира бригады, так и со стороны командующего войсками округа. В начале июля 1919 г. Оглоблин и некоторые другие представители казачьей администрации были арестованы. 28 июля в Иркутск прибыла следственная комиссия под председательством генерал-лейтенанта В.В. фон Нотбека для расследования инцидента, подтвердившая обоснованность обвинений в отношении Оглоблина. Тем не менее вскоре при помощи влиятельного оренбургского атамана Дутова Оглоблин был освобожден из-под ареста. В 1920 г. Иркутское войско, несмотря на попытку атамана Оглоблина подчеркнуть свою лояльность красным, было ликвидировано, а сам атаман арестован, но спустя полгода выпущен на свободу. В то же время иркутские казаки в 1920-е гг. приняли активное участие в антибольшевистском повстанческом движении[593]593
  Подробнее об участии иркутских казаков в Гражданской войне см.: Ир кутский казак (Харбин). 1934. № 1; 1935. № 2.


[Закрыть].