Текст книги "Сказочник"

После этого, Василиса завыла волчьим голосом, из-под кровати вылез облезший дедушка Игоря, и цокая когтями по половице, постанывая и посапывая, полз к Игорю. Василиса начала рвать подушки, потом принялась за одеяло. Затем ее рука потянулась к темному углу комнаты, откуда девушка вытащила черного скрюченного карлика с огромными глазами. Бросив карлика к шкафу, Василиса пробасила тройным голосом: – Уничтожь его душу!

Карлик зарычал, стал превращаться в толстый клубок, с кучей торчащих волосинок. Клубок покатился к Игорю, последний рухнул на пол, но все еще старался дотянуться до включателя. Когда клубок достиг Игоря, свет включился сам собой. Василиса стоит прямо перед Игорем, с раскрытым ртом. С ее губ течет кровь, а из гортани доносится протяжный скрежет.

– Желаю тебе сильной боли и тяжелой, мученической смерти! – рявкнула Василиса, и хлопнула в ладоши. С хлопком Василисы вся инфернальная сущность из комнаты исчезла. Игорь почувствовал сильную боль в сердце, что не мог встать. Лишь спустя три часа, юноша сумел доползти до кровати. Тут уже ничего нельзя было поделать: боль в сердце скрутила тело до такой степени, что даже кричать оказалось невозможным. Игорь крючился и трепыхался до самого рассвета, и лишь с первыми лучами солнца боль утихла, и герой смог заснуть.

***

Игорь проснулся разбитым. На нем буквально не было лица, лишь кожа, которая была очень сильно напряжена и вытянута. Пройдя на кухню, Игорь увидел бабу Любу. Бабушка забеспокоилась состоянием внука, и начала его обхаживать. В это время, в дом заходит Анжелика, строго красивая и высокая женщина, в бордовом платье и легкой черной шляпкой на голове. Анжелика прошла на кухню, и достала из сумки куклу без глаз (ее видел Игорь на повороте, когда вышел из автобуса).

– Что же вы не сказали, что к вам мужчина приехал! – спросила Анжелика бабу Любу, сажая куклу на стол.

– Да я и не ожидала сама. Как снег на голову свалился, – баба Люба подала чай и конфеты на стол.

– Теперь вам эта кукла нужнее, чем мне, – Анжелика вытащила из сумочки фотографию мужчины с ярко огненными волосами.

– А как же ты? – спросила баба Люба.

– Мне то зачем? Мой Павлик еще не приехал, – Анжелика присмотрелась к Игорю, который был поход на узника концлагеря, – Мой муж в командировке. Обещал забрать меня в свой новый дом, жду его, уже третий месяц! Верю всем сердцем, что уеду отсюда! Мне эта кукла ни к чему, мужчин в доме нет. А вам, не помешает!

Игорь более-менее пришел в себя после бокала чая. Анжелика посоветовала юноше сходить, прогуляться, «а то гроза на горизонте». Игорь, будто бы летая где-то в прострации, прошлёпал к выходу, кувырком пролетел крыльцо, и из матерившись, проковылял к калитке, на которой повис на несколько минут, высунув язык.

– Он уже виделся с Василисой, – серьезным голосом проговорила баба Люба, – Я это заметила еще ночью, слушая его стоны из комнаты.

– Нужно, чтобы он эту куклу держал при себе, – сказала Анжелика, – Хотя не факт, что это его спасет. Ты же понимаешь, что твой внук рискует сегодня-завтра просто умереть?

Баба Люба треснула половником по столу.

– Она забрала моего мужа, изгнала твоего любимого отсюда. Но своего внука я в обиду не дам! – свирепо заявила баба Люба, резко повернув голову в палисадник. Промеж листьев баба Люба увидел ухмыляющуюся Василису, растворившуюся в жарком летнем воздухе.

Игорь слонялся без дела по деревне. Глухие, почти безжизненные улочки ввели в ступор сознание городского жителя. Полукосые рояли заборов, торчащие за деревьями избушки, в окнах которых отражается бликами солнце. На лавочках сидят, трескают семечки бабушки-старушки, обсуждая извечные темы, время от времени обращая внимание на снующих туда-сюда маленьких внуков. Внуки, обвязанные каким-то тряпьем, в больших трусиках, топтали своими голыми ножками траву, дергали за хвост сторожевых собак и пачкались в грязи непросохших от предыдущего дождя луж. Где-то в огородах вошкаются потные мужики, чьи голые торсы похожи на мякоть, хочется аж выжать! Из некоторых домов слышится телевизор, кто-то жарит шашлык, а кто-то жаренную картошку. Волнистые дороги разбавлены жижами луж после дождей – городские пижоны по ним не проедут, ни сейчас, ни через сто лет. Косые столбы уличного освещения, будто бы кроны деревьев, свисают над дорогами. Тихо работает местный магазинчик, где продается только местное молоко и мясо. Продукты из города привозят раз в месяц, в магазин при ресторане, но тот стоит на аккуратном островке среди пруда, что кажется миражем в здешних краях. Игорь бесцельно мотался, наблюдая «закисшую», по его мнению, цивилизацию. Между домов паслись козы и коровы, трактор тарахтел в полях, что дым от него был похож на ядерный взрыв. Жутко жарко, и Игорь еще больше становился беспомощным. Юноша внутри себя осознавал где он, и что он. Но внешне, под влиянием проклятий Василисы, Игорь больше походил на зомби.

Возле колонки, Игорь замечает красивую девушку в сорочке. Короткостриженная, грустная, в резиновых шлепанцах, девушка стояла с ведром, слушая, как в него шумно наливается вода. Игорь, едва завидев воду, ринулся к ней, что сшиб ведро в сторону. Облив себя водой, Игорь приготовился слушать претензии со стороны девушки.

– Василиса тебя обуяла, чужак? – шепотом спросила девушка, сорвав ромашку, и протянула ее Игорю.

– Прости, кто? – спросил ошарашенный Игорь.

– Наше проклятие, – девушка взяла пустое ведро, и пошла прочь.

– А как же воду набрать? – крикнул Игорь ей в след.

– А смысл? – обреченно ответила девушка, выкинув ромашку, – Василиса только парней убивает, нас, женщин не трогает. Такое вот проклятие! Я одна живу, мой отец умер, брат умер, жених умер, мама… Мама умерла от болезни. Я одна, мне ради кого жить?

Девушка заплакала, продолжая идти. Игорь вдруг понял, что к нему стали возвращаться силы. Косо посмотрев на девушку, Игорь поспешил догнать ее.

– А уехать не пробовала отсюда? – Игорь взял у девушки ведро, и, увидев другую колонку, побежал наливать воду.

– Кому я нужна за пределами деревни? – девушка опять заплакала, – Судьба у меня такая…

– Местные совсем не помогают?

– Так ведь все же страдают от проделок Василисы! Мужиков становится меньше с каждым годом, вся деревня держится на бабах!

– М-да. Природный феминизм, – усмехнулся Игорь.

– Кто-то колдует, кто-то куклами спасается, кто-то бездействует. На кладбище почти все могилы – мужские.

– За что же вас эта Василиса так?

– За грехи отцов и матерей, – сказав, девушка удрала прочь, закрывшись в своем косом доме, где давно не было мужской руки. Участок вокруг зарос, на калитке висит кукла без глаз, а чуть поодаль, возле фонарного столба, в землю врыта табличка: «Пес Барсик, убит Василисой. Последнее, что было у меня живое».

Игорь взял ведро, полное воды, и прошел в дом. Девушка долго не хотела открывать. А Игорь не унимался.

– Я Игорь, из города! Внук бабы Любы!

Стоило Игорю это сказать, девушка тут же открыла дверь. На ее лице нарисовалась невольная улыбка.

– Бабы Любы? – спросила она, – Меня Катей зовут!

Катя впустила Игоря в дом. Внутри – чисто и убрано, чего не скажешь об участке. В доме минимализм. Катя много рисует, и ее картинами завешено все стены, даже пол и потолок. Игорь признался Кате, что приехал сюда не по своей воле, и в его сознании тяжело укладывается деревенский быт. Катя много смеялась, слушая про ночные клубы, разнузданный образ жизни и вообще «Что такое город?». Для Кати город – другая планета, также, как и для Игоря деревня – словно «в далекой-далекой галактике». Катя посетовала, что давно не видела мужского внимания, поэтому и грустит. Женщины не способны оказать на Василису влияние или побороть ее, а мужчины, послушав проклятия девы, становятся неподконтрольными, быстро гаснут и умирают. Катя рассказала Игорю, что единственный способ заставить Василису не говорить свои проклятия, а слушать, являются интересные истории. Нужен мужчина, который сможет завлечь духа своим рассказом. Василиса послушает, подивиться, и навсегда покинет деревню. Но, пока такого мужика деревня не нашла.

Игорь смущенно высказался, что может быть это он. На эту фразу Катя отреагировала широкой улыбкой и огнем в глазах. Татищев аж начать грызть ногти, поскольку явно не ожидал, что сам себя объявит героем. Но вот ведь дело в чем: наш юноша впервые за долгое время почувствовал настоящую любовь. С первого взгляда! Смотря на Катю, Игорь хотел (и мечтал!) прожить с ней всю свою жизнь. Игорь чувствовал озарение. Его сердце билось чаще обычного. Интересные истории? Ну, конечно! Все не так страшно, как кажется! Из любой проблемы есть выход! Игорь пошел на обед к бабушке, с высоко поднятой головой. Ему дорога перебежала черная кошка, но Игорь улыбнулся, и послал ей в след воздушный поцелуй.

Дойдя до дома бабы Любы, Игорь встал как вкопанный, смотря на свои руки, и щупая лицо. Еще вчера, этот своенравный юноша плевался от деревенского колорита, а сегодня дивился, как тут могут жить люди. Но сейчас, едва познакомившись с Катей, Игорь пожелал того, чего не мог пожелать еще утром: остаться здесь. Жить. Навсегда. Но для этого нужно решить одну проблему: победить Василису. И Татищев стал компоновать в своей голове сюжет истории, чтобы завлечь злого духа, и спровадить, куда подальше из этих дивных райских краев!

***

Бабушка, на то и бабушка: накормить до отвала любимого внучка задача номер один. Игорь не сразу понял это, поэтому на третьем блюде стал на коленях просить дать ему передышку. Вечером, Игорь исполнил обещание, и прочитал бабуле стих. Он получился матерный, с кучей бравурных слов про женскую грудь, коктейли, блэк-джек и шлюх. Но баба Люба рассмеялась, похлопала в ладоши, и подсунула в качестве презента куклу без глаз. Мол, поверье такое, новому жильцу в здешних краях нужен оберег. Потом они долго рассказывали друг другу различного рода истории, смеялись, плакали, вспоминали. Игорь растрогался до глубины души. Впервые за свою жизнь, он чувствует себя человеком. Бабушка уже почти засыпала, а Игорь смотрел на нее, и вспоминал свои пьянки и бродилки по городу, покатушки на крутых тачках и курение травки в подворотне. А тут такая изнанка жизни: тишина, покой, чистый воздух и настоящие, открытые люди. В сознании Игоря шла жуткая битва. Прежняя жизнь точно уходила восвояси, а новая еще только возникала. Но за это новое еще нужно и сразиться! Да не абы с кем, а с настоящим призраком! Мог ли городской житель представить себе такое?! Татищев накрыл бабу Любу пледом, и прошел в комнату, положив под подушку куклу без глаз. Игорь осмотрел комнату, и закрыл дверь. Парень приготовился встретить Василису. Его главное оружие – это слово. Не нож, не пистолет, а слово. Самое мощное и авторитетное, способное изменить все вокруг под чистую!

***

Василиса не заставила себя долго ждать. Ее появление сопровождалось страшными звуками, перекатами по дому, стуку по окнам, и высовыванием мордочек призраков из разных углов. Игорь шугался, но уже понимал, как с этим надо бороться, поэтому в следующий же после скримера миг, брал себя в руки, и отрешено от страха продолжал бродить по комнате, надеясь встретиться лицом к лицу с белесой девой. Василиса явилась у окна, сквозь ее тело преломлялся лунный свет. Растопырив свои когти, Василиса черканула по воздуху, отчего понеслась по комнате волна, отнесшая Игоря к кровати.

В ту же секунду, Василиса сидела уже возле Игоря. Взяв его за руки, дева начала причитать тройным, звериным голосом: – Огонь твоей жизни угасает, злыдни точат тебя изнутри! Ты уже слаб настолько, что не способен даже пошевелить пальцами. Твои веки наполняются тяжестью веков, с твоих ступней сползает кожа, причиняя непостижимую боль!

– Вздор все это! – ругнулся Игорь, попытавшись отцепиться от ледяных рук Василисы.

– Умирай тяжело! – рыкнула Василиса и ударила по щеке Игоря.

– Обалдела! – обиженным голосом сказала Игорь, – Я ж пообщаться с тобой хочу, дура!

– Черви в твоих глазах толкутся, кровь выливается из ушей твоих, седина нападает на твое посиневшее, бледное от смертельной красоты лицо, – бормотала Василиса, – Страдание колит твое тело, вздыбливая на шарниры твою кожу и кровь, выливаемую из ушей твоих, глотает промозглая неслыханная боль! Ты умираешь, ты умираешь, словом проклят, делом проклят, умираешь!

Игорь рухнул на подушку, тело начало ломать и в сердце вернулась та самая непостижимая боль. Но, Татищев, еле держась, привстал, приблизился к лицу Василисы, чьи черные глаза пронизывали и сковывали все тело героя.

– Я перед отъездом в ночном клубе гулял, – начал сиплым голосом Игорь, тяжело вздыхая и хромая, – Так, там девица была одна, Мухоморкой звали. Я не знаю, ее это имя, или просто кличка, но, шапочка у нее была, знаешь, такая, цветастая, радужная, ее хорошо было среди толпы танцующих различать.

Игорь прополз до стены, облокотившись на нее. Глянув на Василису, Игорь понял, что его история не подействовала.

– Проклинаю тебя, человек! – взревела Василиса, – Проклинаю трижды! Умри!

– Я с Мухоморкой долго танцевал, – Игорь отчаянно пытался перебить проклятия Василисы, продолжая говорить, – Она оказалась членом тайного сообщества, и пропагандировала какую-то особенную мифологию. Сектанты, вообщем. Там даже бог был, звали его так смешно… Ай, как же его там звали?

Игорь фальшиво заулыбался, хватаясь за сердце. Первую схватку наш герой благополучно провалил. Василиса взлетела под потолок, оперлась на него руками и ногами, и поползла к окну. Из-под кровати вынырнул призрак дедушки.

– Дед, ну ты же слышал мою историю, верно? – Игорь метнулся к ползущему бледному старику, царапающему пол своими когтями.

– Умри, – тихо шепнул дедушка, остановившись на мгновение, и посмотрев в глаза Игорю.

Дверь со свистом распахивается, и из коридора в комнату строевым маршем шагают куклы крестьян и крестьянок. Ошарашенный Игорь искривляет лицо, а крестьяне и крестьянки разбегаются по комнате, после чего в коридоре появляется кривая и тощая фигура рогатого черта. Черт, издавая низким голосом фырчанье, заходит в комнату.

– Меня в гости Василиса позвала, – заискрил низким голосом черт, его длинные усики волнами витали по воздуху, – Говорит, человека надо проклинать. А человек, я вижу, еще стоит! Значит, мало плохого ему сказали! Надо еще!

Черт растопыривает руки. Из его тонкого тела начинают выходить черные полоски, которые падают на пол. Крестьянские куклы подбирают эти полоски, и начинают разносить по всему дому. Игорь падает на пол. Его тело парализовано, и нет возможности двигаться. Василиса ложится рядом, и продолжает читать свои проклятия. Лишь с первыми лучами солнца испарилась Василиса, лишь с первыми лучами солнца она прекратила проклинать Игоря. Баба Люба, зайдя в комнату, увидела бледное тело Татищева, которое лежало, словно кукла на полу. Баба Люба тут же позвала Анжелику, и вместе они оттащили тело Игоря в баню. Положив юношу на скамейку, Анжелика притащила из дома кусок ржаного хлеба с большим количеством крупной соли. Положив это на блюдечке у скамейки, где лежит Игорь, Анжелика поклонилась печи, и, держа одну руку над другой, вышла в огород. Баба Люба, поглаживая холодное тело Игоря, время от времени давила на его вены.

– Ты мой лекарь чудодейственный, ты мой знахарь золотой, – шептала баба Люба, закрыв глаза, – Я никогда тебя не просила по видным чистым пустякам. Опрокинь врата печи, войди в наш мир, и зло лечи. Отвадь проклятия Василисы от внука милого моего!

Баба Люба повернулась к печи, и наставила на нее руки. Из ее ладоней потянулись еле заметные лучи огня. Печь рыкнула черным дымом, после чего из темноты показался крохотный, но очень сильный, голый, с длинной, покрытой плесенью бородой старичок.

– Кто позвал меня сюда? – спросил старичок, его голос был похож на сильный и громкий звонок.

– Любаня я, – таким же звонким голосом ответила баба Люба, – Вот, внука своего спасти хочу. Помощь нужна твоя!

– А того ли ты позвала? – злобным голосом крикнул старичок, налетев на бабу Любу, и обнюхивая ее тело, – Как мое имя?

– Банник ты, лекарь чудодейственный!

Банник отлетел от бабы Любы к телу Игоря. Достав из-под скамейки ковшик, банник открыл рот, откуда в ковшик полилась вода. Затем, Банник сделал из своей покрытой плесенью бороды веник. Банник начал парить тело Игоря, а когда наш герой пришел в себя, то Банник раскалил своим языком свою левую ладонь, и со всей силы шарахнул по лицу Игоря, что тот был махом отправлен в страну снов.

– Сегодня вечером задушу тебе курочку! – с благодарностью в голосе сказала баба Люба.

Банник улыбнулся, еще раз обнюхал бабушку, и скрылся в темноте печи. Баба Люба и Анжелика оттащили Игоря в дом. Положив на кровать, Анжелика притащила большой глиняный кувшин. Открыв крышку, Анжелика трижды похлопала по кувшину. Выглянувший наружу длинный острый нос сначала всю обнюхал, после чего скрылся вновь во тьму.

– Братец мой, домовеюшка! – шепнула Анжелика кувшину, – Отчисти дом от черных полос черта!

Кувшин загудел и затрясся. В один миг из него вылетел еще один маленький старичок, в разноцветном сарафанчике, с метлой и совком в руках. Его лицо запачкано копотью, в волосах торчат ложки, бусинки, ожерелья.

– Чую, нечисть здесь побывала! – проскрежетал тихо домовой, – Ну, ничего, сейчас я ей покажу!

Домовой стал бегать по всему дому, со всех углов, со всех тайников собрал все черные полосы черта, после чего выбежал на улицу, и возле крыльца трижды стукнул своей метлой. Земля разверзлась небольшой пропастью, куда домовой ссыпал все черные полосы с совка. Вернувшись в дом, домовой залез обратно в кувшин, получив от Анжелики большой кусок вишневого пирога. А спустя час, Игорь пришел в сознание.

Баба Люба выхаживала внука весь день. Игорь рассказал бабушке, что знает про Василису и ее проклятие. Про то, что влюбился с первого взгляда в деревенскую красавицу Катю. Про свое желание одолеть Василису словом, чтобы остаться здесь. Баба Люба с осторожностью отнеслась к геройству внука. Бабушка сетовала, что лучше вообще уехать обратно домой. Что воевать с буйным духом порой себе дороже. Но, Игорь твердо настоял на своем.

– Я лучше попробую начать жизнь с нуля здесь, чем вернусь в этот городской гадюшник, где меня вновь засосет в пьянки-гулянки и к девкам под юбку, – заявил Игорь, уплетая один пирожок с капустой за другим.

– Так ведь и в городе можно жить по-другому, – парировала баба Люба, но все получала в лоб одно сопротивление внука.

– Нет, не хочу. К родителям не хочу – они прогнили под своими городскими понятиями, ушли в себя, замкнулись, внутреннего человека убили, – ругался Игорь, забывая порой вытирать «молочные усы», – А здесь я встретил девушку, час с ней пообщался, а жить без нее не могу. Она такая… чистая. Такая естественная!

Вечером в гости пришла Анжелика. Она принесла еще одну куклу без глаз. Анжелика попросила положить ее под кровать. А еще, Анжелика принесла крапиву. Ее Игорю пришлось есть так, «напрямую». Как сказала Анжелика, это поможет ослабить проклятия Василисы. К тому же, крапива тесно связана с огнем, и пока она будет перевариваться, любая нечисть будет сгорать живьем от попытки нанести вред человеку, вкусившему плод этого жгучего растения.

***

Следующая ночь была такой же безуспешной. Пытаясь задавить Василису своими историями про жизнь в городе, Игорь невольно все равно впадал в транс и бледнел. Разве что, крапива сдерживала натиск, и Василиса, поняв, что юноша имеет «бронежилет», отчаянно рявкнула, и стояла до утра у окна, смотря в комнату, где спит Игорь. Василиса продолжала читать свои проклятия, да вот только не действовали они – крапива защищала. Из-под земли вылез Дед-мухомор, покряхтел, побил своей тросточкой корни яблони.

– Вроде крепкие еще, поводов для паники нет, – одобрительно пробасил дед-мухомор.

Обратив внимание на Василису, Дед-мухомор тихо подошел к ней.

– Красавица, проснись! – громко пробасил Дед-мухомор, отчего Василиса отшатнулась, присев на гроздья винограда, – Сто лет уже ходишь по деревне, проклятия мужикам читаешь. Не надоело?

– Жаль, на тебя они не действуют! – съязвила Василиса, вновь прильнув к окну комнаты Игоря.

– Все никак не возьму в толк, что ты так взъелась на них? Парень – красавец, даже осознал ошибки своей жизни, готов тут жить. Казалось бы, готовый жених! А ты его проклятиями душишь!

– Не нужен он мне! Не нужны они мне все! – Василиса рукой провела по винограду – тот мгновенно заплесневел, – Всех убью! Никого не оставлю! Они мне еще ответят за Лаврентия и мою жизнь! Будьте вы все прокляты!

Василиса испарилась. Дед-мухомор подошел к винограду, коснулся своей тросточкой, и ягода вновь вернулась к жизни.

– Это в тебе обиды на родителей говорят, – сказал Дед-мухомор, – Отпусти и прости их, а там и Лаврентий вернется. Слышишь?

Дед-мухомор навострил свои тонкие ушки, надеясь услышать ответ Василисы. Но, вместо этого, по крыше дома пробежал фигура тонкого черта. Дед-мухомор усмехнулся, после чего ушел обратно под землю.

Новое утро у Игоря выдалось очень ранним. Он раньше так никогда не вставал. Время – 5 утра. Баба Люба потихоньку вошкалась на кухне, слушая радио и жуя грецкие орехи. Игорь прошмыгнул мимо нее, незаметно стащив пару яблок. Решив прогуляться по деревушке, Игорь дивился абсолютной тишине. Ее редко разрезали крики петухов, гусей. В каких-то домах кто-то что-то уже оживленно обсуждал, из ресторана, расположенного на островке, среди пруда, устало брели погулявшая деревенская молодежь. Чувство спокойствия. Игорь вдохнул полной грудью, стоя средь пустой улочки, подошел к свисающей с чьего-то огорода ветке вишне, набрал горсточку, да побрел к дому Кати.

Заросший, с виду неприятный, даже отталкивающий дом снаружи. Но Игорь то знал, какое сокровище живет внутри! И оно красивее и лучше дома и его облика! Игорь не постеснялся перелезть через забор, стал смотреть в окна, искать Катю. И вот, он ее увидел: комочек такой, закутанный в одеяло, лежащий на большой кровати. Кровать стояла в нише, над ней висел семейный портрет, вся стенка изрисована сердечками и словом «Любовь», написанным разными цветами. Катя спала глубоким сном, ее копна волос так смешно торчала из под одеяла. Игорь так умилился всему этому, что прислонился носом к окну, и в мыслях шептал сам себе: «Вот ведь где счастье кроется! Просто увидеть нежность, просто узреть ее, чтобы понять, как же прекрасен этот мир!». Игорь даже расплакался! Гламурный чурбан, не знавший сочувствия, пропитый и прокуренный, находясь в деревне третий день, расплакался от искренних чувств! Внутри нашего героя случился коллапс. Он трансформировался. Стал другим.

Деревня – это тайный русский мирок. Мы видим лишь ее внешнюю оболочку: каких-то определенных жителей, дома, ухабистые дороги и тишину. А что мы еще о ней знаем? Да, ничего. А, между тем, деревня полна мистификаций. Каждый дом хранит свою историю, которая, как и история страны полна страстей и многогранна. Нам кажется, что она безвинна и нежна, а на деле, может быть суровой и жестокой. Нам кажется, что наш фольклор убит современностью, но здесь… здесь, он живее всех живых! Именно деревню инфернальные сущности используют как портал в наш мир. В городах много тьмы, с которой борются маленькие частички света. А в деревнях царит гармония. Там зло и добро это не враги, а своего рода союзники, которые понимают, что не может чего-то больше.

И Игорь это понял. Он рыдал, глядя на спящую Катю, потому что впервые в жизни почувствовал настоящую жизнь и то, что у него есть цель. Цель! Если раньше он прожигал жизнь в клубах, и пил виски на квартирах у мажорных друзей, то теперь его счастьем было свежее коровье молоко и бабушкины пирожки. А также возлюбленная, в которой нет городских очертаний. Она насквозь открытая и добрая. Татищев это прознал, и еще решительнее захотел одолеть Василису. Чтобы быть рядом с Катей и привести ее дом в порядок.

– Я смогу! – сказала Игорь, засучив рукава и оглядывая заросший участок, – Это мы покрасим, это подрубим, здесь лавку поставим, а вон там… Бассейн! – тут Игорь призадумался, его лицо порозовело и расплылось в нежной улыбке, – В этом бассейне будут плескаться дети, которые родит мне Катя!

Игоря аж пошатнуло от такой мысли. Раньше он себе такого не позволял. А теперь, наш юноша, принявший прямую осанку, слегка помятый от проклятий Василисы, стоит у дома своей любимой, в богом забытой деревушке, и отыгрывает мизансцену из стандартного мелодраматического фильма. Усевшись на заросшую и прогнившую скамейку, Игорь придался даже небольшой тоске. Но, потом встал, еще раз глянул на спящую Катю, и пошел дальше, гулять.

***

Проходя мимо небольшого амбара, Игорь заприметил скачущую возле входа Василису. Она прыгала через бочки, и, увидав Игоря, рванула к заброшенному дому, одиноко стоящему на окраине деревушки, возле глубокого оврага. Игорь побежал за ней. Забежав в дом, Игорь увидел заворот Василисы в одну из комнат. Вбежав в нее, Татищев наткнулся на сидящую, на стуле женщину. Женщина была одета в серое длинное платье, на шее висели красные бусы, на голове аккуратно приколота заколка. Женщина сидела на стуле, держа в руках огромный столовый нож. На ее лице потоком шли слезы, кажется, она давно уже не спала, и на это намекало почти безжизненное лицо и мешки над глазами.

– Я просто третьи сутки в этом доме нахожусь, – плакала женщина, услышав шаги Игоря сзади, – Не могу решиться вскрыть себе вены!

– Кто вы? Зачем вы это хотите сделать? – спросил Игорь.

– Я Паулина Юрьевна. Неделю назад я схоронила сына, Димку, – Паулина Юрьевна посмотрела на Игоря томным взглядом, – Он был как ты. Твоего возраста.

– Мне очень жаль!

Паулина Юрьевна встала, и подошла к месту, где когда-то было окно.

– Ты знаешь, – начала Паулина Юрьевна, – Я в него столько заботы вложила. Он был моим смыслом жизни, а теперь его нет. Ради чего мне жить? Сил умереть нет, Василиса женщин не трогает, а я… Я жить не хочу! Ради кого? Зачем? Почему?

– Это она его убила? – спросил Игорь.

– Да. Она. Он ее умолял, просил не трогать. Даже попытался вступить в контакт. А она взяла, да когтями его голову проткнула! – Паулина Юрьевна зарыдала, что есть мочи. А потом, резко развернулась, и подошла к Игорю.

– Этот дом принадлежал одной семье, – грозно начала Паулина Юрьевна, – Эта семья была большой, но бедной. Был голод в Поволжье, были темные времена. Они захотели отдать дочку богатому ростовщику замуж. А она жутко его не любила. Она питала симпатию к простому крестьянину, и сбежала с ним в день своей свадьбы! А родители, кричали, ругались, да взяли, и заволокли над деревней коронку из зла! Нарушили равновесие, придав этой земле проклятие!

Сказав, Паулина Юрьевна попыталась вскрыть себе вены, но Игорь ее остановил. Женщина рухнула на пол, и начала биться головой об пол.

– Сыночка! Сыночка! Куда я теперь! Что? За что? Где мои внуки? Всю жизнь тебе отдала, а ты где, где ты теперь? Куда я теперь? Умереть нельзя – здоровая, как сволочь! Хоть бы проклял кто, жить не хочу!

Паулина Юрьевна была в полном смятении отчаянии. Игорь отодвинул от нее нож, и присел рядом.

– Я вам кое-что расскажу, – начал Игорь, спрятав нож под свою рубаху, – Я из города, Игорь, внук бабы Любы. Знаете, я жить начал только сейчас. Здесь. В деревне. До этого я не жил. Знаете, что я делал? Пил, курил, дома появлялся тогда, когда хотел. Когда последний раз был в университете – не помню. Когда общался с родителями – не помню. Так, по-человечески. Не ради денег, а именно: «Мам! Пап! Я вот спросить у вас хотел…». Я тут, по воле случая здесь. У меня как будто бы второе дыхание открылось. Я увидел цель, кардинально изменив свою жизнь. Вы, разве не находите, что нужно сделать также? Вы потеряли сына, но мир наградил вас здоровьем. Зачем? Явно не для того, чтобы вы его сами же у себя отняли! Начните жизнь с нуля! Не ради сына, ради себя! Вы еще хорошо выглядите, не поверю, что жизнь закончилась со смертью сына. Мы так привязываемся к своим родным и близким, что их уход для нас сродни концу света. Хотя не происходит ничего страшного! Наше здоровье при нас, возможности при нас. Этого у нас никто не отнял, значит, это намек. Намек на то, что пора меняться!

Игорь встал, протянул руку Паулине Юрьевне. Женщина удивленно посмотрела на Игоря, и тоже поднялась с пола, но, уже сама.

– Если я смог поменяться, хотя по идее должен быть кончить в наркопритоне, то, что мешает вам поменяться? – Игорь выкинул нож на улицу, – Идите в дом. Или, лучше к Анжелике – я слышал, что она помогает в таких случаях. Вы здоровы и сильны, значит миру от вас еще что-то нужно! А значит, нет у вас права лишать себя жизни, иначе, как вы там сказали: «Нарушите равновесие!»

После этой фразы, Паулина Юрьевна рухнула в обморок. Неожиданно, в комнате оказалась Анжелика. Игорь отлетел от нее, как ошпаренный.

– Муж за мной едет! – радостно сказала Анжелика, – Скоро я уеду отсюда!

Анжелика пришла не одна. Вместе с ней в комнату зашло несколько высоких и мускулистых мужика, облаченных в белоснежные кафтаны, с красными поясами и повязками на волосах.

– Возьмите ее, – сказал Анжелика, – Отнесите ко мне, в дом. Скажите домовеюшке, чтобы он с метлой и совком побегал в ее подсознании!

Мужчины взяли Паулину Юрьевну, и вынесли из комнаты. Анжелика, улыбаясь, смотрела на Игоря, и протянула ему яблочко.

– Спасибо тебе! Ты ей очень помог! – радостным голосом сказала Анжелика, – Я ждала ее, но сама ко мне она не шла. А тут ты… Молодец!

– Ты Василису здесь не видела? – поинтересовался Игорь, – Она меня сюда привела!

Анжелика хитро улыбнулась, подошла к Игорю, закрыла своими ладонями его глаза, и прошептала: – Выгляни в окно, найдешь свой ответ. А опосля, приходи в дом своей бабушки!

После этой фразы Анжелика испарилась. Игорь выглянул в окно, и завидел стоящую на той стороне оврага Василису. Выпрыгнув, Игорь подбежал к ней. Его лицо, полное решимости моментально три раза поменяло свое выражение – Василиса стала уменьшаться в росте, и, выяснилось, что перед ним стоит Дед-мухомор.

– Извини, что так! – прохрипел Дед-мухомор, – Я просто очень хотел, чтобы Паулина с кем-нибудь поговорила, кто не из деревни. Так что, ты оказался единственной кандидатурой!

– А по-другому нельзя было меня позвать? – обиженно заявил Игорь, – Я, как бы, не гордый… Я за Василисой гоняюсь!

Дед-мухомор взял Игоря за руку.

– Пойдем, в лесу есть домик один, – сказал Дед-мухомор, – Там старичок живет, ему так же, как и Паулине нужна помощь. Он знает, как можно побороть Василису. Я тебя отведу к нему!