Текст книги "Средство от депрессии"

Во-первых, самое важное – это фактические ощущения. Что бы мы ни делали, в этом задействованы наши органы чувств, но, как правило, мы не пытаемся осознавать свои ощущения. А сейчас этому нужно придать особое значение: не смотрите «просто так», а вглядывайтесь, присматривайтесь, улавливайте детали; не слушайте, а вслушивайтесь, чтобы расслышать; не пережевывайте пищу, а пытайтесь различить ее вкус и запах; двигаясь, ощущайте свои движения, точки соприкосновения своего тела с предметами.

Во-вторых, попытайтесь осознавать свои ощущения сразу в нескольких измерениях. Например, если вы читаете эту книгу, то старайтесь также видеть саму страницу, а не просто улавливать суть текста; почувствуйте, как вы ее держите, как ваши пальцы касаются ее обложки, в каком положении находятся ваше тело. Чем больше ощущений попадет в поле вашего восприятия, тем лучше.

Подобные нехитрые способы естественной стимуляции мозга наравне с общей занятостью и увлеченностью делами способны потихоньку, помаленьку раскачать дремлющий в депрессивном сне мозг. А ведь он у нас, когда мы находимся в состоянии депрессии, буквально засыпается, затормаживается, тормозит. И чем более вы активны, чем больше вы заняты, тем меньше шансов у вашей депрессии.

Хватит бегать!

В книге «Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности» я рассказывал о том, что все наши мысли могут быть условно подразделены на «прогнозы», «требования» и «объяснения».

То, что я называю «прогнозами», как правило, лежит в основании наших тревог. «Прогноз» – это когда мы мысленно забегаем в свое будущее, а наше сознание рисует нам картины разнообразных опасностей и бедствий. Конечно, в таких условиях трудно не растревожиться.

«Требования»– это все наши мысли, начинающиеся со слов: «Должен! Должна! Должно!» Когда мы предъявляем требования к другим людям, к миру, нас окружающему, к самим себе, мы ждем, что эти наши «пожелания» будут приняты к сведению и претворены в жизнь. Разумеется, чаще всего ни другие люди, ни окружающий нас мир, ни даже мы сами не торопимся выполнять эти «приказы». В результате мы раздражаемся и сетуем. Собственно поэтому именно требования традиционно лежат в основании нашего раздражения.

А вот «объяснения» – в буквальном смысле этого слова – конек депрессии. В чем состоит суть «объяснений»? С помощью «объяснений» мы, с одной стороны, пытаемся сделать непонятное понятным, а с другой стороны, защищаем себя от необходимости что-либо делать. Если кто-то поступает не так, как бы нам того хотелось («требования»), мы объясняем его действия тем, что он «ничего не понимает», «плохо воспитан» и вообще «идиот».

Если же нам самим нужно что-то делать, а мы боимся или не хотим, то мы объясняем себе и окружающим, почему мы не будем этого делать. У нас всегда получается очень логично, но на самом деле «объяснения» – это или обвинение, или оправдание. Другие, как правило, нами обвиняются, причем во всех тяжких (нужно же найти виновников наших несчастий!), а наша лень и наши страхи нами, разумеется, оправдываются (а как иначе?!).

Мы все невыносимо любим нашу работу. Часами можем сидеть и смотреть, как она копится, копится, копится…

М. Н. Задорнов

Почему же я говорю, что «объяснения» – это конек депрессии? Попытаюсь объяснить… Депрессия сама по себе характеризуется пассивностью, это своего рода бегство от действительности, способ уйти от проблем, способ амнистировать свое «ничегонеделание». Я говорю, что «все плохо», и ничего не делаю. А что делать, если все плохо? Я говорю, что будущего нет, и ничего не предпринимаю. А что предпримешь, если «будущего нет»? Я говорю, что я ничего из себя не представляю, и превращаюсь в мебель. А кем еще быть, если ты, в лучшем случае, чуть больше пустого места?!

Короче говоря, именно «объяснения» обуславливают пассивность человека, находящегося в состоянии депрессии. А до тех пор пока мы пассивны, мы будем думать свои депрессивные мысли, ведь больше нам заняться нечем и, как нам кажется, незачем – все бессмысленно!

И вот после того как я все объяснил, после того как мне стало «все понятно», после того как я сбежал от всех и вся, я уже не могу верить в свою жизнь, верить в то, что ее можно делать и строить. Как можно принимать решения, если мне удалось убедить себя в том, что все бесперспективно, а жизнь жестока и несправедлива? Как я могу взаимодействовать с другими людьми, если я уверен в том, что я никому не нужен, а окружающие думают только о себе? Как, наконец, использовать собственный потенциал, если я объясняю свои неудачи внешними, не зависящими от меня обстоятельствами? Нет, любая деятельность теперь совершенно невозможна!

На заметку

Мы бежим от своих проблем, а в действительности – от жизни, и потому с каждым днем депрессии самой жизни в нас становится все меньше и меньше. Депрессия подло и предательски гонит нас в темный угол, мы оказываемся там, а потом говорим, что, мол, нам плохо, грустно, темно, пусто, никого нет, короче: все ужасно. Мы должны уяснить: самое отвратительное, на что нас толкает депрессия, вся ее структура, вся механика, это заточение в темном углу. Она пытается лишить нас возможности жить, переживать, предлагая взамен лишь палитру депрессивных чувств.

Вот так осуществляется бегство, с помощью своих «объяснений» я загоняю себя в темный угол, оказываюсь в темном углу. Отгородившийся от боли и проблем, спасаясь от неприятностей, напряжений и разочарований, я фактически обрекаю себя на все это! Мое бегство – это, как оказывается, не бегство от несчастий, а погоня за несчастьями. Теперь все, я в заточении, я в блокаде, я в темном углу, и за все это мне остается благодарить мою депрессию, точнее сказать, мои объяснения. Игра в прятки с самим собой увенчалась успехом – я себя потерял!

Что ж, наша задача проста. Мы должны определить, где именно мы осуществляем свое бегство, и перестать бегать. Бог мой, мы же ведь бегаем от собственной тени, и это чистой воды абсурд! Эта тень – наша жизнь! Куда от нее убежишь, куда?! Как вообще можно от нее убежать? От нее же никуда не деться, причем к огромному, гигантскому нашему счастью. Правда, мы этого не ценим. А она есть, она пронизывает нас, но вот только мы пропускаем ее через ужасную депрессивную призму, заставляем ее отражаться в кривом зеркале. Искривляя течение собственной жизни в угоду депрессии, мы теряем свое желание жить.

И это самое абсурдное, самое ужасное и самое бессмысленное мероприятие, на которое только и способен человек. Потому что жить с таким ощущением жизни совершенно невозможно! И мы должны понять: бегство осуществляется не физическим актом, не простым отстранением от дел, а нашими «объяснениями». Мы подумали, что проблема неразрешима, мы объяснили себе, что ничего невозможно сделать, и именно поэтому (ничего другого!) наша жизнь состоит из сплошных неприятностей и представляет собой движение от поражения к поражению.

Когда идеи подводят, слова оказываются очень кстати.

Иоганн Вольфганг Гёте

Помните главное: бегство всегда осуществляется в голове! И то, ударитесь вы в бега или нет, зависит только от вас. Ведь, в конечном счете, «объяснение» – это только психический механизм, ничего больше! Он может использоваться нами как угодно – и во вред, и во благо себе. Да, депрессия предлагает нам, почему нужно бежать, но мы вполне можем сформулировать такие объяснения, которые просто лишат нас возможности бегства. Но для создания таких объяснений, конечно, надо будет потрудиться. Сами по себе они не появятся.

Подумайте о том, как вы должны объяснить ту или иную ситуацию, как вы должны ее назвать и оценить, чтобы в вашей голове не стучала нервная и крамольная мысль – все бросить и исчезнуть. Мы должны формировать и использовать такие объяснения, которые предполагали бы прогрессивное развитие, возможность решения той или иной жизненной задачи, толкали бы нас на то, чтобы идти вперед, принимать решения, двигаться, преодолевая трудности и открывая для себя новые горизонты.

На заметку

Попытайтесь это понять: от того, как вы назвали то или иное событие, от того, как вы его объяснили, будет зависеть и то, как вы будете действовать. Если назвали и объяснили его депрессивно – вы сбежите и окажетесь в заточении своей болезни; если же, напротив, это название и объяснение будет перспективным, вы станете действовать. А после того как вы станете действовать, у вас даже мысли в голове не возникнет, что эта ситуация может быть понята как-то иначе, что вы могли поступить как-то иначе, что из нее кто-то способен извлечь другие выводы.

Выявить свои депрессивные «объяснения», предполагающие бегство, и сформировать в себе объяснения, которые, напротив, будут мотивировать нас к активной и продуктивной деятельности, – это залог успеха. И не думайте, что подобное «упражнение» вам придется делать пожизненно. Поскольку если задаться этой целью, то очень скоро станет понятно, что, будучи в депрессивном умонастроении, мы просто источаем банальности, которые ровным счетом нам ничего не дают. С ними мы не будем развиваться, не будем жить лучше.

Когда же мы думаем о том, как мы должны понять, осмыслить ту или иную ситуацию, как посмотреть на нее, чтобы набраться сил и терпеливо двигаться дальше – это совершенно другая стратегия – и не бегство, и не нападение, а конструктивное и последовательное движение по жизни, где любая трудность, любая неприятность, с которой мы сталкиваемся, быстро ложится в копилку нашего психологического опыта, но не парализует и не обездвиживает.

Все объяснения нужны только для того, чтобы освободить нас от необходимости делать что-то, производить какое-то действие, не предпринимать действий. А пассивность – это уже бегство, ведь жизнь-то движется! Формируя в себе идеологию бесперспективности, мы просто стоим на месте, но жизнь движется вперед, а ты – назад, словно бы едешь обратно по эскалатору. Если же ты бежишь вперед, если ты думаешь, как использовать возникшую жизненную трудность себе во благо, то через какое-то время, глядишь и замечаешь – и ноги стали крепче, и мозги подвижнее. Масса плюсов!

И это нужно, это очень важно понять, потому что тогда ты осознаешь всю меру собственной ответственности перед самим собой. Не перед кем-то, не перед каким-то дядей, а перед собой. Я же, как бы плохо мне ни было, хочу жить в этом мире, и хочу быть довольным своей жизнью, это же так естественно! И я ответственен! Такой внутренний настрой, такое отношение к самому себе помогает переоценить жизнь. Вы станете по-другому к ней относиться, сможете, захотите по-другому к ней относиться.

Ожидание чего-то за ничего – самая популярная форма надежды.

Арнольд Глэз

С девяти до двенадцати – подвиг!

Депрессия – великий обманщик. Она пытается убедить нас в том, что мы ничего не хотим и, кроме того, что мы не согласны даже со словом «надо». Отсутствие желаний – это, как мы помним, классический симптом депрессии. А против «надо» у депрессии есть уникальное оружие: она говорит, что все бессмысленно, и потому даже «надо» теряет здесь всю свою гипнотическую силу. В действительности это, конечно, вранье, и мы, на самом-то деле, и хотим, и знаем, что «надо», что никуда не отвертишься. Но вот депрессия мутит воду, мы теряемся и не понимаем, что делать. Потом решаем, что и не стоит ничего делать…

Однако же, как мы помним, в нас скрыта тревога, а это напряжение, и от него нужно избавляться, найти для него какую-то дырку, куда бы оно могло уходить. Мы, образно выражаясь, должны начать спускать пар, освобождать себя от этого избыточного внутреннего напряжения, в противном случае оно просто разорвет нас изнутри, да и депрессия никуда не уйдет. Куда уж ей… Она занята делом – она нас, как ей кажется, защищает.

Что же делать?! Напряжение нужно как-то сбрасывать, депрессию нужно как-то лишать возможности квартировать в нашей голове под предлогом защиты «слабого и уязвимого союзника». Но как, если «надо» не действует, а желания все умерли?.. Ответ один: нужно обмануть обманщика. Психологический прием, который мы будем сейчас обсуждать, возможно, кому-то покажется странным, однако странность эта обусловлена единственным обстоятельством: с депрессией просто так не договориться, ее нужно обманывать.

Перед нами, с одной стороны, стоит задача – мы должны начать тратить свою сдавленную депрессией энергию, а для этого следует просто что-то делать. Но депрессия, с другой стороны, уверяет нас в том, что все бессмысленно и что ничего не надо, а потому, постановляет она, ничего мы делать не будем. Кажется, что ситуация эта патовая, но не будем торопиться с выводами…

На заметку

Обычно все, что мы делаем, мы делаем или потому, что это «надо» делать, или же потому, что нам хочется это делать. В депрессии же получается, что ничего делать нельзя (тогда как именно в ней-то и надо работать всеми четырьмя конечностями), потому что, с одной стороны, ничего не хочется, а с другой стороны, любое «надо» кажется бессмысленным. А тут как раз тот случай, когда действует правило: «Не спи – замерзнешь!» Наша пассивность в состоянии депрессии усиливает депрессию. И только если мы начинаем намеренно активизироваться, пусть и без всякого иного умысла, кроме как ради самой этой активности, депрессия лишается своего главного козыря.

Представьте себе действие (поступок), которые вы совершаете не потому, что считаете его важным, не потому, что его нужно сделать, а «просто так». Что по этому поводу может сказать наша депрессия? Скажет, что бессмысленно, а мы и не настаиваем на том, что в этом действии (поступке) есть какой-то смысл. Скажет, что она против любых «надо», а нам и не надо, мы его – это действие (поступок) – делаем «просто так».

Такое действие (поступок) я называю подвигом, но не в том смысле, что это героический поступок, когда челюсти и кулаки сжаты и мы наперекор, через себя, вопреки всему. Нет, здесь слово «подвиг» используется в том значении, в котором его использовал уже упомянутый нами барон Мюнхгаузен. Помните, как он посмотрел на свой распорядок дня и обнаружил в нем странную для любого нормального человека запись: «Девять утра – подвиг!»

Трудность ничегонеделания состоит в том, что невозможно завершить и отдохнуть.

Альфред Ньюмен

Нетрудно догадаться, что под подвигом он понимал не великое свершение, а некое действие, лишенное всякого смысла и цели, совершаемое, как всякая взбалмошность, лишь для того, чтобы быть совершенным. Что ж, перед нами как раз то, что нужно, чтобы обмануть депрессию!

Выше мы обсуждали график дел и свершений на день. В нем, как мы помним, легко обнаружить лакуны. Чем же их занять? Ответ, как ни странно, прост и сердит одновременно: мы займем их «подвигами»! В такой «пустой клетке» мы запланируем для себя какой-нибудь бессмысленный, лишенный цели и смысла, поступок; то, что мы никогда не делали прежде, или, по крайней мере, давно не делали.

Например, мы можем изготовить какую-нибудь похлебку и накормить ею дворовых кошек. Разумеется, мы будем делать это не потому, что кошки голодают, и не потому, что мы проходим испытательный срок перед зачислением в партию Зеленых, а просто потому, что нам так вздумалось.

Другой пример: мы ни с того ни с сего, не имея никакого серьезного и осмысленного умысла, направляемся в цветочный магазин и покупаем какой-нибудь фикус. Потом приносим его домой, занимаемся поливкой, рыхлением почвы и поиском места для локализации нашего нового зеленого друга. Напоминаю, это действие должно быть поступком, выпадающим из репертуара наших традиционных дневных забот и мероприятий.

Впрочем, сценариев подобных «подвигов» более чем достаточно. Мы берем лопату и отправляемся на улицу чистить ее от снега (разумеется, это должен делать дворник, но нас это «разумеется» сейчас не интересует, нам надо от лишней энергии избавляться). Или мы берем ноги в руки и отправляемся в ближайший книжный магазин, словно бы на проветривание, чтобы просто пройтись, посмотреть, чем дышит современная книгоиздательская индустрия. Или же мы отправляемся в ближайший лесопарк, чтобы посмотреть, как выглядит береза в это время года (задумайтесь, вы уверены, что знаете, как она выглядит в это время года? вы помните как она выглядит? давно смотрели?). И это не ботаническая экскурсия в рамках школьной образовательной программы, а необходимый нам «подвиг», т. е. чистой воды – бессмысленное мероприятие.

Любой такой поступок, осуществляемый нами с бухты-барахты, просто так, от нечего делать, для ничего, произведет на нашу психику эффект разорвавшейся бомбы. Вы только задумайтесь: мы никогда не занимались ничем подобным, мы никогда не делали ничего, чтобы делалось совсем просто так, без всякой цели. Разумеется, она – наша психика – от этого настолько взбудоражится, что выброс избыточной, сидящей в нас энергии просто гарантирован!

И я еще раз подчеркиваю: подобными действиями, своими подвигами, мы просто обезоруживаем собственную депрессию. Начиная действовать просто так, мы лишаем депрессию ее благородного пафоса! Она нам говорит: «Все бессмысленно!», а мы отвечаем: «И слава богу, и очень хорошо! Именно потому что бессмысленно, мы это и делаем! Был бы смысл, ничего бы мы не стали делать! А так – пожалуйста! Получите, распишитесь!»

Легкость, непринужденность, парадоксальность такого «подвига» – это как раз то, что нам нужно! Перефразируя применительно к этой технике знаменитое выражение, можно сказать: «Действую, потому что абсурдно!» Сама по себе депрессия – это абсурд, она пытается убедить нас в том, что мы ничего из себя не представляем и в этой жизни вообще ничто не заслуживает мнения. Разумеется, это полная ерунда! Но если мы на один абсурд наложим другой, противоположный ему абсурд, что получится? Получится то, что надо, очень хорошо получится, и не стоит думать, что это нелепо.

В музыке нет ничего особенного. Надо просто ударять по правильным клавишам в правильное время – а инструмент играет сам.

Иоганн Себастьян Бах

Нелепы как раз наши депрессивные суждения, те выводы, которые нам навязывает депрессия, а потому подобная, воистину, парадоксальная тактика, такие «подвиги» ставят нас, поставленных с ног на голову, обратно – с головы на ноги! Да, нам ничего не остается, как относиться ко всему, что с нами происходит в состоянии депрессии, с юмором, однако же сделайте это забавное в своей бессмысленности мероприятие (ваш «подвиг») с максимальной степенью серьезности.

На заметку

Отдайте всего себя «бессмысленному» действию своего «подвига», и вы поймаете двух зайцев сразу: во-первых, вы потратите избыточную энергию, которой скопилось в вас за время прозябания в депрессии бог знает сколько; а во-вторых, поставите собственную депрессию в смехотворное положение. С помощью подобного «подвига» вы лишаете ее главного – специфического депрессивного пафоса, пафоса страдания! Помните: серьезность депрессии, та степень доверия, с которой мы относимся к абсурдным и глупым, на поверку, депрессивным мыслям, – ее конек. Наш конек, следовательно, иной и прямо противоположный: мы должны воспринимать происходящее с нами в состоянии депрессии с юмором, мы должны перестать доверять пафосным речам нашей депрессии, мы должны делать намеренные глупости, а не маскировать глупость за преднамеренностью.

Человек хороший – и жизнь хороша!

(или как найти психологическую опору)

Наш вид, если рассматривать нас как млекопитающих, называется «человек разумный». В книге «Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности» мне уже пришлось констатировать, что слухи о нашей разумности, мягко говоря, несколько преувеличены. Однако одно неоспоримое качество у человеческого вида действительно есть – он хороший, точнее говоря, хочет быть хорошим. И это не случайно, и это не безобидно. За эту свою особенность мы и вынуждены расплачиваться депрессией, тогда как, в целом, именно это качество может нам позволить из депрессии выйти. Что ж, переходим к прояснению сути дела…

Лучшее подкрепление

Для начала давайте разберемся, ради чего мы делаем все, что мы делаем. Возможно, вы думаете, что у каждого действия или поступка есть своя причина, свое основание, своя цель. Я готов с этим согласиться, но есть ли у них некая общая причина, единое для всех них основание, одна цель? Как это не покажется странным, есть. Более того, и причина, и цель здесь одинаковы. Все, что мы делаем, мы делаем для того, чтобы получить положительное подкрепление.

Что такое положительное подкрепление? Это то, что нам приятно. Для того чтобы тот или иной рефлекс закрепился, для того чтобы та или иная привычка у нас сформировалась, для того чтобы мы вообще стали хоть что-то делать, нужно положительное подкрепление. То есть мы должны почувствовать, что осуществление этих действий рано или поздно (но лучше раньше) даст нам ощущение радости, чего-нибудь приятственного. В противном случае мы ничего делать не будем.[15]15
  Кстати сказать, в действительности это точно такое же желание получить чувство приятного, но в специфическом его виде: отсутствие неприятного, согласитесь, тоже приятно.


[Закрыть]

Положительные подкрепления могут быть самыми разными, начиная от чисто физиологических и заканчивая высокодуховными. Вкусная еда, сексуальное удовольствие – это, безусловно, положительные подкрепления. Кроме того, мы ведь с вами существа не только биологические, но и социальные, а потому необычайно значимым для нас подкреплением является поддержка и понимание со стороны окружающих, их доброе к нам отношение, и вообще наличие их в нашей жизни (одиночество, как известно, хорошо только тогда, когда ты знаешь, что через каких-нибудь пару-тройку часов оно будет приятным образом прервано).

Впрочем, на положительных подкреплениях социального свойства нужно остановиться особо. С самого раннего детства мы мечтали о том, что нас за что-нибудь похвалят родители, что воспитатели и учителя восхитятся какими-то нашими способностями, что, наконец, сверстники окажут нам почет и уважение. Мы очень этого хотели, ведь эта поддержка и одобрение – отнюдь не прихоть и не каприз, а, по сути, физиологическая потребность.

Когда мы говорим, что мы существа социальные, речь идет не о том, что мы живем в обществе, а о том, что нам нужно это общество, причем нужно биологически. Человек, как известно, существо стайное, у нас для этого даже есть соответствующий инстинкт, называющийся иерархическим.[16]16
  Подробный рассказ об этом инстинкте – тема отдельного разговора. Более-менее подробно эта тема освещена в книге «С неврозом по жизни», вышедшей в серии «Карманный психотерапевт».


[Закрыть] Если мы стали Робинзоном Крузо, нам плохо не просто потому, что нам скучно, а потому, что не может быть удовлетворена наша биологическая потребность в принадлежности к стае, точнее говоря, к обществу.

При этом важно, чтобы эта стая (общество) относились к нам хорошо, в противном случае нас могут просто изгнать, а изгой, если он по своей природе существо стайное, неизбежно погибнет. Поэтому мы ужасно боимся осуждения со стороны окружающих и очень хотим занимать достойное место в общественной иерархии (т. е. чувствовать себя уважаемыми людьми). А для того чтобы быть уверенным, что это место действительно достойно, нам необходима поддержка и одобрение других людей. Если они к нам хорошо относятся, если они нас ценят, если они нам радуются, значит, все в порядке, а если нет, то не в порядке.

Мы испытываем потребность в том, чтобы другие люди говорили нам, какие мы хорошие. Но как же редко случается такая радость! Когда мы что-то делаем хорошо, другие люди, в основном, воспринимают это как должное (и действительно, почему мы должны делать это плохо?!). Если же мы делаем что-то плохо, то они испытывают недовольство и, разумеется, сообщают нам об этом. Поэтому детей, к сожалению, чаще ругают, чем хвалят.

Воспитатели акцентируют свое внимание на недостатках, недочетах воспитуемых, желая тем самым оказать им помощь. Но получается ведь то, что получается, а в данном случае выходит, что ребенок постоянно слышит о том, какой он «недотепа» и «неряха», какой «несообразительный», «бестолковый», «бесчувственный» и вообще «плохой». При этом в нем много хорошего, и родители об этом знают, но малышу не сообщают, не рассказывают ему, что в нем хорошего и что он делает хорошо.

Постепенно у ребенка, формируется впечатление, что его не любят, что им недовольны, что его не ценят и т. д. И ведь мы с вами все это переживали. Руководимые благими намерениями, наши родители постоянно указывали нам на то, что в нас плохо. И потому вместо положительных подкреплений мы постоянно получали отрицательные. Нам недоставало похвалы и ласки, а когда мы выросли, когда требования общества по отношению к нам увеличились, мы и вовсе лишились таких подкреплений. Акцент всегда делается на недостатках, и мы вообще очень мало говорим о достоинствах.

Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе.

Козьма Прутков

При недостатке положительных подкреплений, при избытке понуканий и осуждений у ребенка постепенно формируется ощущение, что он действительно ничего хорошего недостоин, что он «плох», что он «никуда не годится», «ни на что не способен». Поэтому он и сам начинает себя ругать, понукать, осуждать и наказывать. Мы становимся своими собственными экзаменаторами и цензорами, причем пристрастными, а иногда даже жестокими.

Впрочем, как известно, всегда, когда чего-то недостает, этого особенно хочется. А потому коли нас недолюбили в детстве, коли нас не поддержали и не одобрили во взрослой жизни, коли мы сами не оценили себя хоть сколько-нибудь объективно и позитивно, желание возместить эту недостачу у нас, пусть и подсознательное, но огромное! Таким образом, потребность в положительном подкреплении социального плана у нас постоянно росла, а возможность получить желаемое, напротив, уменьшалась. Возникли своеобразные ножницы, которые нас и подрезали…

Что ж, самое время обратить свой взор к депрессии. В отсутствии положительных подкреплений депрессия не развиться просто не может. А насколько она способствует самому главному в нашей жизни – наличию в ней положительных подкреплений? Поскольку симптомы депрессии читателю этой книги хорошо известны, ответ на этот вопрос ему, должно быть, понятен: никаких шансов! Положительные подкрепления биологического свойства в состоянии депрессии сходят на нет просто потому, что мы, будучи в соответствующей – депрессивной – кондиции, теряем способность к получению удовольствия, а потому ни еда, ни секс нас не воодушевляют и, соответственно, не подкрепляют.

Может быть, тогда понадеяться на положительные подкрепления из области нашей социальной жизни? Тут у автора есть сомнения, и не всегда блажен тот, кто верует. Давайте задумаемся, какие шансы получить положительное подкрепление есть у человека, чье лицо изображает маску скорби, обычную для депрессивного больного? Да никаких шансов! Кто захочет общаться с человеком, у которого слезы из глаз льются, а сам он сокрушается на предмет бессмысленности собственного существования? Нет, никто с таким человеком вести задушевные беседы не захочет.

Мы радуемся тем, кто радуется, а потому именно их мы и готовы радовать. Но людей, замкнувшихся в своем горе, радовать не хочется, так что пусть даже не надеются. Напротив, хочется от них отдалиться, сделать вид, что ты их не замечаешь, мотивируя это замечательным: «Ну что его беспокоить, он в таком горе!» В результате же человек, страдающий депрессией, оказывается в своеобразной социальной изоляции. А ведь он более кого бы то ни было нуждается в обратном: ему просто жизненно необходимы положительные подкрепления, но в его состоянии на них рассчитывать не приходится.

На заметку

Депрессия формируется при отсутствии достаточного количества положительных подкреплений, когда мы не получаем удовольствия, когда с нами не хотят общаться (а если и общаются, то так, что лучше б уж и не общались вовсе). Причем после того как мы попали в ее плен, мы и не можем получать достаточных положительных подкреплений: чувство удовольствия мы не испытываем, а окружающие нас просто избегают. Так возникает порочный круг: недостаток положительных подкреплений – депрессия – еще более ощутимый недостаток положительных подкреплений. В результате у нас подкрепляется не наша активность, а наша пассивность, поскольку именно она приносит нам наименьшее количество неприятностей, и это для нас уже положительное подкрепление, но такое, что лучше б уж его не было.

Что же делать?! Какой-то замкнутый круг получается! Мы нуждаемся в одобрении со стороны окружающих, но с самого раннего детства оного не получаем (по крайней мере, в запрашиваемых объемах). Когда же у нас возникает депрессия, нам это одобрение особенно нужно, но мы выглядим таким образом, что нас не то что бы поддерживать, с нами-то и общаться не хотят! Мы, разумеется, пытаемся выйти на контакт, вернуться в стаю, но там словно бы сговорились: «Сначала приведи себя в порядок! Будешь улыбаться – мы тебя примем, не будешь – твои проблемы!»

Но решение у этой проблемы, несмотря на все это, есть. Как мы уже с вами сказали, мы умеем себя ругать, мы способны себя отчитывать, рассказывать себе о собственной несостоятельности, неспособности, неполноценности. В состоянии же депрессии это у нас особенно хорошо получается! Но если мы можем осенять себя и свои действия отрицательными подкреплениями, то, значит, можем подкреплять себя и позитивно. А коли извне нам ожидать этого не приходится, то следует именно этой возможностью и воспользоваться.

В действительности, хотя это и не лежит на поверхности, мы постоянно сами себя положительно подкрепляем, в противном случае нам бы и вовсе не жить. В любое наше действие, в каждый поступок подсознательно впаяно, вшито положительное подкрепление. Например; хорошая оценка на экзамене или похвала начальника – это очевидно положительное подкрепление: «Молодец! Это у тебя хорошо получилось! Любо-дорого посмотреть! Золото ты наше! Как бы мы без тебя!»

Человеческие существа, почти уникальные в своей способности учиться на чужом опыте, также замечательны своим очевидным нежеланием делать это.

Дуглас Адамс

Но для того чтобы получить хорошую оценку на экзамене, для того чтобы услышать от начальника доброе слово за содеянную работу, необходимо пройти большой путь, сделать множество дел, осуществить массу всяческих мероприятий. И разве бы мы были способны на это, если бы не говорили сами себе: «Молодец, у тебя хорошо получается! У тебя есть все шансы! Ты этого достоин!» Разумеется, не будь этих формулировок в нашем внутреннем пространстве, мы бы ничего не сделали, не осилили бы тот долгий путь, который необходимо пройти в данном случае для достижения конечного положительного результата.

Вот, собственно, это «Молодец!», это «Ай да Пушкин!», адресованные нами себе самим, и есть то, что получило в научной психологии название – «самоподкрепление». И именно оно – это самоподкрепление, как оказывается, и есть то единственное, без чего из представленного выше порочного круга не выйти ни за что.