Текст книги "Точка отсчета"

Глава 27

Он знал, что спит, но все равно это было неприятно. Он будто бродил по дому, заглядывал в подвал – там почему-то было пусто, никакого оборудования. Он открывал дверь в пристройку, смотрел в погасший камин. На окнах светились странные зеленые точки, будто кто-то подглядывал за ним, прижавшись к стеклу невидимым лицом с внимательными глазами. Потом он вдруг будто взлетел сквозь крышу в небо, завис над освещенным луной домом, над темными деревьями. Откуда-то возникли едва слышные голоса. Они обсуждали что-то свое: когда куда-то надо будет идти, и что делать, и когда докладывать, но прислушиваться было лень – хотелось спать крепко, провалившись в черноту, и вынырнуть из нее лишь утром, когда взойдет солнце. Но до рассвета было еще далеко, и он сорвался с неба, вернулся в комнату Ингрид и слился со своим телом.

В доме кто-то был, и Седов понял это, даже не прислушиваясь и не открывая глаз. Только что он спал, как и хотел, провалившись в угольно-черную яму безвременья, и вот уже готов к действию. К какому – неважно, но ощущал он себя бодрым, энергичным и выспавшимся.

Седов приподнялся. Ингрид спала на спине, укрывшись одеялом до подбородка, в комнате было довольно прохладно. Он накрыл ладонью ее губы, склонился и подул в лицо. Ингрид поморщилась, попыталась отвернуться, но он не позволил. Она открыла глаза, поморгала и Седов зашептал, почти касаясь ее уха губами:

– В доме кто-то есть. Я разберусь. Не выходи из комнаты, пока я не позову. Поняла?

Ингрид кивнула.

Седов встал с постели и скользящим шагом двинулся к двери, вспоминая, какие ступеньки лестницы скрипят под ногой. Бластер и стилет остались внизу, с одеждой, и приходилось полагаться только на голые руки.

На верхней площадке лестницы он остановился и, медленно поворачивая голову, оглядел комнату. Он заметил пришельца почти сразу – темное пятно возле двери стало светлеть, и через мгновение Седов уже мог разглядеть привалившегося к стене мужчину. Он был в свободной черной куртке, вязаной шапочке, темных брюках и армейских ботинках. За спиной виднелся небольшой рюкзак. У мужчины было тяжелое грубое лицо с толстым носом и нависшими бровями. Массивная челюсть и резкие морщины не добавляли ему привлекательности. Видимо, мужчина только что вошел – он стоял неподвижно, сдерживая дыхание, прислушиваясь, не разбудил ли хозяев.

Седов подался назад – незнакомец скользнул взглядом по лестнице, затем, осмотрел всю комнату, сделал шаг вперед, снял с плеч рюкзак и присел над ним.

Ступая по лестнице возле самой стены, Седов метнулся вниз. Ему даже показалось, что он летит по воздуху, почти не касаясь ступеней. Мужчина не поднял головы, продолжая копаться в рюкзаке и Седов, стремительно преодолев разделявшее их расстояние, ударил его сверху ребром ладони по шее. Седову, почему-то, не хотелось поднимать шум, и это ему удалось – мужчина стал валиться в сторону и Сергей подхватив его, бережно опустил на пол. Вязаная шапочка сползла с головы незнакомца, открывая короткие седые волосы. Седов быстро проверил рюкзак – оружия не было.

Услышав шаги Сергей поднял голову – на лестнице стояла Ингрид. В этот момент мужчина пошевелился. Седов заметил, как он сжал руку в кулак и мгновенно оказался рядом, коленом придавив ему запястье к полу и схватив за горло. Он почувствовал мимолетный импульс, будто кто-то ткнул его электрошокером, но импульс был настолько слабый, что Седов даже не поморщился. Мужчина разжал кулак, на пол выпал стандартный волновой эмитер – ручная глушилка, применяемая армейским спецназом во время диверсионных операций.

– Дом прослушивается, – прохрипел мужчина, не делая попытки освободиться, – у нас есть одна минута. Мне надо поговорить с вами обоими.

– Почему мы должны вам верить?

– Посмотрите на окна.

Седов повернул голову. Как и в его сне на стеклах горели яркие зеленые глаза – глушилка высветила точки снимающих звук лучей.

– Кто вы? – спросил он.

– Мисс Мартенс, – мужчина повернул голову к лестнице, – я знаю, что в подвале нет окон. Я буду говорить только там.

Ингрид, придерживаясь руками за перила, быстро сошла по лестнице, поколдовала над кодовым замком на двери подвала, распахнула ее и кивнула – проходите. Седов поднялся на ноги, контролируя каждое движение незнакомца, но тот спокойно проследовал в подвал, попросив Сергея захватить его рюкзак.

Минута истекла. Седов зажег свет и направился на кухню.

– Что, не спится? – как ни в чем ни бывало, спросила Ингрид.

– Пить захотел, – сказал Седов, налил себе воды и со стаканом вернулся к камину, – что-то мне не по себе, – добавил он, делая знак, что на самом деле все в порядке.

– Давай-ка мы тебя проверим, – отозвалась Ингрид. – У меня в подвале аппаратура. Снимем давление, если хочешь – сделаем томографию.

– Давай, если это не долго, – согласился Седов.

Он передал оружие Ингрид. Она уверенно сняла предохранитель, проверила батарею и спустилась в подвал. Седов натянул джинсы и последовал за нею. Мужчина сидел возле стены на коробке с обезвоженными продуктами и массировал себе горло. Его куртка была расстегнута, под распахнутой рубашкой на груди курчавились густые седые волосы. Он искоса посмотрел, как Ингрид встала напротив него, взглянул на Сергея.

– Крепко вы меня, – сказал он, – я и не заметил, откуда вы взялись. Ждали за дверью, что ли? – он говорил глухо, без враждебности, но и не заискивал, как попавшийся с поличным грабитель.

– Что вам надо в моем доме? – резко спросила Ингрид.

– Минуту, – остановил ее Седов, подошел ближе и встал, сверху вниз глядя на незнакомца, – кто прослушивает этот дом и кто вы такой?

– Я знаю, кто он! – почти выкрикнула Ингрид, – его зовут Марсель Делануа, сотрудник Совета Безопасности. Я его никогда не забуду.

– Бывший сотрудник, мисс Мартенс, – поправил ее Делануа, – я вас тоже хорошо помню, хоть и прошло немало лет.

– У вас что, были какие-то разногласия? – спросил Седов, глядя то на Ингрид, то на Делануа.

– Я делал свою работу и считал, что мои действия оправданы. Я и сейчас уверен в этом, – сказал Делануа.

– Это из-за него погиб Сайрус О'Брайан, – процедила Ингрид.

Седов заметил, что ее пальцы, сжимавшие рукоять бластера, побелели от напряжения, подошел к ней, забрал оружие и поставил на предохранитель.

Ингрид даже не посмотрела на него – ее взгляд, полный ненависти, был прикован к Делануа.

– Это правда? Вы причастны к гибели О'Брайана?

– Официально объявили, что он пропал без вести. Тело так и не было найдено. Однако если принять его смерть, как обоснованную гипотезу, то, пожалуй, я имею к ней отношение.

– Ладно, это дело прошлое, – сказал Седов, подвинул ногой стул и присел напротив Делануа, – разберемся после. Кто прослушивает дом?

– Стало быть, мисс Мартенс вас не во все посвятила, – задумчиво проговорил Делануа, – но вы-то, доктор, догадываетесь, не так ли?

– Не ваше дело, о чем я догадываюсь, – Ингрид присела на стул, закинула ногу на ногу, не забыв одернуть халат.

– Перестаньте говорить загадками, – Седов почувствовал раздражение – эти двое обсуждали что-то хорошо им известное, не принимая во внимание его присутствие, – я повторю вопрос и советую отвечать – я не всегда такой терпеливый.

– Дом обложили люди Тауберга. Знаете, кто он? Глава аналитического отдела «Биотеха», но на самом деле выполняет наиболее щекотливые поручения Бриджеса. И команда у него соответствующая – все профессионалы, бывшие работники спецслужб или офицеры в отставке. Не знаю, здесь ли сам Тауберг, но если он здесь, то уйти будет очень тяжело. Вы, мисс Мартенс, могли бы поискать более спокойное место, чем собственный дом, чтобы спрятать то, что вы украли у «Биотеха». Да, украли, – настойчиво повторил Делануа, видя, как Ингрид вскочила с места, готовая возразить, – закон на их стороне и если они решили заняться вами самостоятельно, не дожидаясь полиции, то, стало быть, рыльце у них в пушку. Я долго ждал подобной ситуации. Почти пять лет. И наконец дождался, – Делануа подался вперед и Седов, вытянув руку, толкнул его в грудь, не позволяя подняться, – не беспокойтесь, Седов, я на вашей стороне. Пока. Я заинтересован, чтобы помочь вам обоим выбраться отсюда и если вы немного подумаете, то сообразите, что лучше принять мое предложение. А оно заключается в следующем: я вывожу вас из дома и доставляю на континент.

– Можно подумать, что «Биотех» там нас не достанет, – презрительно сказала Ингрид.

– Достанет, но не сразу. У нас будет в запасе время, а время подчас очень дорого стоит. Ну, как?

Седов обернулся к Ингрид, уверенный, что она рассмеется Делануа в лицо, но увидел, что она покусывает губы, явно обдумывая сделанное предложение.

– Дорогая, над, чем тут размышлять. Я уверен, что «Биотех» не захочет, чтобы ты…

– Не называй меня «дорогая», – резко оборвала его Ингрид. – Думаю, он прав. Нам надо бежать.

– Объясни. И не только это. Почему, к примеру, ты говорила мне, что извлечешь из меня груз здесь, что в подвале у тебя есть все необходимое, – Седов повел рукой, – где это необходимое? Может в ящиках с продуктами? Или здесь есть встроенные шкафы? Мне, например, очень хочется, чтобы внутри меня ничего не было, кроме того, что заложил господь Бог, и по большому счету мне все равно, кто извлечет из меня ту мерзость, которая во мне находится, «Биотех» или ты – без разницы, лишь бы скорее.

– Ты не понимаешь, – лицо Ингрид скривила гримаса, – ты ничего не понимаешь.

– Кажется, я понимаю, – Делануа откинулся назад, привалившись спиной к стене, и с усмешкой взглянул на Сергея, – а вы влипли, Седов. Здорово влипли.

– Заткнись! – рявкнул Седов, – о чем он говорит, Ингрид?

– Не слушай его.

– Мисс Мартенс, вы ведь активировали эволюта? Так? – спросил Делануа.

Ингрид опустила голову и закрыла лицо руками. Седов увидел, что пальцы у нее дрожат, и почувствовал, как горло перехватил спазм.

– Ингрид?!!

– Ну, скажите ему, – продолжал Делануа, – ведь это правда?

Ингрид убрала ладони от лица, и Седов увидел, что губы ее превратились в узкую бледную полоску, похожую на едва затянувшийся шрам.

– Да. Я активировала его! Это дало тебе и ему лишний шанс.

– О чем ты? – холодея, спросил Седов, уже догадываясь, о чем она говорит.

Спазмы и потеря сознания во время полета на «Вампире», полчаса в разбитой капсуле в космосе без последствий, выздоровление, которое поразило врача с карантинной станции… Мысли хаотично перемещались в голове кусками мозаики, но постепенно он складывал их в одно целое: драка с албанцами – это не он дрался. Дрался тот, кто затаился внутри него. Невозможная, сумасшедшая любовь с Жаклин – это не он любил ее, а тот, кто управляет им изнутри. Ночное зрение, странные сны… Пока ему позволяют мыслить, оставаться человеком, но уже прибирают его к своим рукам. Рукам?

Эволют уже начинает управлять, пробует перестраивать организм.

Седов лихорадочно попытался вспомнить детство, отца, мать, школу. Юргена, Чарли-Браво… Нет, пока все на месте, он все помнит. Пока помнит. И руки слушаются, и тело подчиняется… Пока подчиняется.

Он сдвинул кнопку предохранителя и поднял ствол бластера к виску.

– Не надо этого делать.

– Почему?

– Мы умрем. И ты и я.

– Что?!! – Седов вскочил на ноги, споткнулся о стул, в бешенстве отшвырнул его ногой. – Кто говорит? – диким взглядом он уставился на Ингрид и Делануа, – кто со мной говорит?

– Сергей, успокойся, я тебя прошу, – Ингрид встала и протянула к нему руки, ладонями вперед.

– Кто сейчас со мной говорил? – заорал Седов, дрожа, как в лихорадке.

– Мы молчали, Седов. Это он с вами говорил, – тихо сказал Делануа, – привыкайте.

Глава 28

Тауберг, прихлебывая крепкий чай, сидел в кабинете заместителя начальника полиции Эдинбурга. Было три часа ночи и Алан Пакстон курил одну трубку за другой, чтобы не показать, насколько он устал и хочет спать, и не дай Бог, не обидеть гостя. Звонок из правительства застал его, когда он уже собирался домой. Предложение, походившее на приказ, звучало недвусмысленно: оказывать представителю компании «Биотехнолоджи инкорпорейтед» всемерное содействие, предоставив в его распоряжение как людей, так и технику. Пока это не понадобилось – у Тауберга были свои люди, но остаться на работе Пакстону все равно пришлось. Не мог же он допустить, чтобы кто-то руководил операцией из его кабинета, задействовав его линии связи, пусть и в неофициальном порядке.

Тауберг ему, в общем-то, нравился. Спокойный, Доброжелательный, он сразу извинился за то, что пришлось просить помощи таким неделикатным способом, однако заметил, что поступить иначе – действовать, не ставя Пакстона в известность, прикрываясь разрешением Министерства Внутренних Дел, значило бы вызвать неприязнь самого Пакстона. Как-никак Эдинбург и пригороды – его вотчина.

От пива, а тем более виски Тауберг отказался, отдав предпочтение чаю, а Пакстон, которому ужас как хотелось пропустить стаканчик-другой, не решился при госте демонстрировать свою слабость и нещадно дымил трубкой. Они так и сидели в кабинете, развлекая друг друга байками – Пакстон историями из своей богатой полицейской практики, а Тауберг вспоминая забавные случаи, имевшие место в среде ученых, работающих на «Биотехе».

Время от времени Тауберг связывался со своими людьми, обложившими частный дом где-то в Куинсферри, выслушивал доклады, но никаких действий не предпринимал, ограничиваясь приказом продолжать наблюдение. Из его слов Пакстон понял, слежка ведется за людьми, укравшими у всемогущей «Биотех» что-то весьма ценное. Частности его не интересовали и уточнять, что именно украли, Пакстон не стал, но предложил в помощь полицейскую группу захвата. Тауберг вежливо, но твердо, отклонил его предложение, сказав, что его люди достаточно компетентны в подобных делах. Что ж, такие люди должны быть в штате любой серьезной организации, а «Биотех» была, несомненно, весьма серьезной компанией. Промышленный шпионаж, саботаж расплодившихся «естественников», возможные диверсии террористов проникающих на Землю, несмотря на все барьеры вокруг нее, да мало ли кто может желать неприятностей лидеру важнейшего сегмента современных технологий? Единственное, что заботило Пакстона, – соблюдение приличий, хотя бы внешних. Неприятностей ему хватало и по службе.

Тауберг допил чай и одобрительно покачал головой.

– Не забыть спросить у вас рецепт, – сказал он, – хороший чай – моя слабость.

– Заварить еще? – спросил Пакстон, хотя ему совсем не хотелось покидать уютное кресло, чтобы ублажить гостя.

– Нет, благодарю вас, – отказался Тауберг, – все хорошо в меру. С вашего позволения, я еще раз свяжусь со своей группой.

– Почему вы не берете тех, за кем они следят?

– Поспешность никогда никого к добру не приводила, – мягко улыбнулся Тауберг, – вам ли не знать, что главное, – не взять конкретных исполнителей, а дождаться тех, кто стоит за ними и может выйти на связь.

– Верно, – одобрил Пакстон, выбивая погасшую трубку.

Тауберг включил личный коммуникатор – стационарным он воспользоваться не захотел. Как подозревал Пакстон – из-за того, что ведущиеся по полицейскому коммуникатору переговоры фиксировались. Видеорежим Тауберг также не включил.

– Аарон, – спросил он вполголоса, – что нового?

– Ничего, – ответил приглушенный голос, – за исключением того, что она провела первый тест, как вы и предвидели. – Собеседник хмыкнул, – это было забавно. О результатах спросите у нее сами.

– Хорошо. Продолжайте наблюдение. Я буду часам к пяти, тогда и начнем активную фазу.

– Как скажете, Стефан. В ноль-ноль десять мужчине звонил ребенок…

– Ребенок? – нахмурился Тауберг.

– Да, его сын. Я проверил. Алексей Сергеевич Седов, пятнадцати лет. Я распорядился отследить, откуда шел разговор.

– Седов говорил по своему коммуникатору?

– Нет. Как только мы выясним номер – я сообщу. Сам разговор для нас интереса не представлял, поэтому я не доложил. Если захотите – я распоряжусь сделать распечатку. В два двенадцать мужчина вставал, пил воду. Женщина предложила проверить его состояние, и около двадцати минут они были в подвале, где, по ее словам, у нее медицинское оборудование. Судя по их разговору – опасаться мужчине нечего. Да, чуть не забыл, – было два сбоя в работе аппаратуры. Длительность: первый раз – три минуты, второй – минута. Надо будет кое-кому надрать задницу – не люблю, когда техника подводит.

– Согласен. Я сам этим займусь, – Тауберг отключился, потянулся, прикрыл рот ладонью, подавляя зевок. – Потерпите мое присутствие еще полтора часа, Алан?

– А у меня есть выбор? – усмехнулся Пакстон.

Они сдержанно рассмеялись, понимающе глядя друг на друга.

– В таком случае позвольте предложить вам слегка освежиться, – Тауберг вынул из кармана тонкую флягу, – понимаю, конечно, что вы на службе, но учитывая обстоятельства… а?

– От такого предложения трудно отказаться, – Пакстон достал из стола две серебряные стопки, – виски?

– К сожалению, коньяк. Я не рискнул бы предложить вам виски – что может быть противоестественнее, чем угощать шотландца напитком, о котором он знает больше, чем кто-либо?

В воздухе разлился тонкий пряный аромат. Пакстон понюхал коньяк, приветственно поднял стопку, отхлебнул, как и положено, покатал напиток во рту, и лишь потом проглотил. Он не любил коньяк, но нельзя же было огорчить гостя.

– Великолепно, – сказал он. – Кстати, не так давно мы едва не упустили одного весьма опасного преступника. Вот так же на две минуты вырубились акустические и визуальные средства наблюдения. А оказалось, этот парень вычислил наших людей и накрыл их эмитером.

– Не тот случай, – покачал головой Тауберг, – наши подопечные вряд ли подозревают о том, что мы рядом. Вот если бы… – он приподнял брови, словно ему в голову пришла неожиданная мысль, задумчиво взял флягу, поболтал и вновь разлил коньяк по стопкам.

– За успех вашего предприятия, – Пакстон выпил коньяк и стал набивать трубку, надеясь, закурив, избавиться от ванильного привкуса во рту.

Тауберг медленно выцедил свою стопку, откинулся в кресле и набрал на коммуникаторе номер.

– Джарвис? Как ваш подопечный?

– Как раз хотел вам звонить, Стефан. Мы потеряли его…

– Когда?

– Около десяти часов вечера, но…

– Почему не доложили сразу?

– Мы надеялись найти его, сэр. Я уверен, что он…

– Можете считать себя уволенным, – Тауберг отключился, набрал другой номер. – Аарон? Внимание, Тауберг вызывает Сильвестри.

Командир группы наблюдения не отзывался.

– Тауберг вызывает Сильвестри!

– А вы круто берете, – покачал головой Пакстон, окутавшись клубами табачного дыма, – может быть, не все так плохо?

Тауберг поднялся на ноги.

– Боюсь, мне придется воспользоваться полицейским глайдером, Алан.

– Да ради Бога, – пожал плечами Пакстон. – Что-то случилось?

– Мои люди не выходят на связь. Дай Бог, если это обычный сбой, но…

– Ясно, – Пакстон отложил трубку, вызвал дежурного по участку и приказал подготовить глайдер, – хотите, я поеду с вами?

– Не надо. Думаю, ничего серьезного не случилось. Я свяжусь с вами из Куинсферри.

Глайдер с сонным сержантом ждал возле выхода из участка. Пакстон посмотрел на сержанта и показал глазами на Тауберга – не выпускай из виду. Сержант едва заметно кивнул.

От полицейского участка глайдер резко ушел вверх поднимаясь над городом на высоту, запрещенную для пассажирских и грузовых машин, пересек Эдинбург с востока на запад от пассажирского терминала аэрокаров, прошел над пирамидой света, в центре которой темнел монумент Вальтеру Скотту, миновал Новый город. Слева сахарной головой проплыл ярко освещенный Эдинбургский замок.

Тауберг неподвижно сидел рядом с водителем, хотя ему очень хотелось перехватить управление и выжать из глайдера все, на что была способна машина. Впереди показался мост над заливом. Куинсферри был освещен не так ярко, как центр Эдинбурга, – здесь располагались спальные районы города.

Сержант переключил подсветку лобового стекла в инфракрасный режим и увеличил изображение. Мост остался позади, и теперь на зеленоватом экране мелькали деревья и редкие виллы. В гавани сонно покачивались яхты и катера.

– Вот этот дом, – Тауберг подался вперед и ткнул пальцем в стекло, – садитесь за деревьями, чтобы нас не засекли.

Пилот был знатоком своего дела – турбины смолкли, и глайдер вошел в крутое пике. Сержант выхватил машину над самыми деревьями и мягко притер к земле. Тауберг еще раз попытался связаться с командиром группы наблюдения Аароном Сильвестри. И вновь никто не отозвался.

Выскочив из машины, он уточнил по коммуникатору места дислокации своих людей и осторожно двинулся через кленовую рощицу. Сержант сменил фуражку на каску, опустил ночной фильтр и последовал за ним.

Трое из группы наблюдения лежали в подлеске, и Тауберг наткнулся на них почти сразу за деревьями. Штативы с акустическими датчиками валялись тут же, изломанные и покореженные. Тауберг, поочередно обходя неподвижные тела, проверил пульс у каждого.

– Живы? – выдохнул подошедший сержант.

– Двое живы, – процедил Тауберг и, уже не таясь, побежал к группе, которая вела наблюдение со стороны залива.

Аарон Сильвестри тихо стонал, скорчившись на земле. Двое лежали неподвижно. Пока Тауберг пытался привести Сильвестри в чувство, сержант быстро обследовал тела.

– Два трупа, – сказал он, нервно озираясь и доставая из кобуры полицейский парализатор. – Сколько у вас было людей?

– Восемь, – ответил Тауберг, – двое за домом.

Оставив Сильвестри, они обошли дом Ингрид Мартенс. Тауберг проломился сквозь кусты. Здесь, судя по следам, его люди попытались оказать сопротивление. Один из наблюдавших за домом еще подавал признаки жизни.

– Я вызываю Пакстона и дежурную группу, – заявил сержант.

– Можете не торопиться, здесь мы уже никого не найдем, – мрачно сказал Тауберг.

– Это неважно, – сержант снял каску и вытер мокрый лоб, – по закону необходимо провести расследование. Кроме того, пострадавшие нуждаются в медицинской помощи. А тела нужно доставить в морг, провести вскрытие и только после этого…

– Зачем проводить вскрытие? Разве так непонятно, что они убиты?

– Закон есть закон, – отрезал сержант и полез через кусты, направляясь к глайдеру.

Тауберг тенью настиг его, схватив за плечо, развернул к себе лицом, и резко ударил открытой ладонью снизу вверх в основание носа. Звонко лопнули хрящи, голова сержанта дернулась назад, глаза закатились, он опустился на колени и медленно повалился на траву. Тауберг на несколько секунд прижал пальцы к его шее под скулой, затем вытер ладонь о траву и пошел к дому, на ходу набирая номер на коммуникаторе.

– Внимание, здесь Тауберг. Вызов для Спенсера Бриджеса, связь через сателлит.

Он успел дойти до крыльца, когда раздался недовольный голос президента «Биотехнолоджи инкорпорейтед»:

– Бриджес. Что у вас, Стефан?

– Проблемы, сэр. Мартенс и Седов ушли. Кажется, с ними был Делануа. Группа наблюдения уничтожена: три трупа и пять человек выведены из строя. Мне пришлось э-э… нейтрализовать местного полицейского.

– Тауберг, вы в своем уме? – после долгого молчания спросил Бриджес.

– Сэр, трое погибших – клоны. При вскрытии их тела идентифицируют мгновенно, а нам это совершенно ни к чему. Мне необходима помощь с орбиты – нужен посадочный модуль, все остальное я беру на себя.

Бриджес не стал бы президентом «Биотеха», если бы не умел принимать мгновенные решения.

– Я отдам распоряжение переключить канал связи со «Спейслабом» на вас, – сказал он. – Это все?

– Да, сэр.

– У меня для вас тоже не слишком приятное известие. Мендоза исследовал компьютер в кабинете Мартенс на Илиане. Похоже, эта сучка успела активировать анимата.

Тауберг присвистнул.

– И что теперь? Какой реакции следует ожидать от курьера?

– Совершенно не представляю, – признался Бриджес. – Завтра я жду вас у себя.

Он отключился, а Тауберг с ненавистью посмотрел на дверь в дом доктора Мартенс, прошел по дорожке к обрыву и связался с капитаном спутника-лаборатории Збигневом Ковальски.

За пятнадцать минут он успел обследовать первый этаж и подвал. Следов бегства – разбросанных в спешке вещей, перевернутых стульев, не было. Казалось, люди просто вышли на прогулку и скоро вернутся, лягут в постель и спокойно заснут, надышавшись морским воздухом.

Встретив посадочный модуль, Тауберг вместе с двумя молчаливыми пилотами погрузил трупы. Модуль окутался подавляющей электромагнитные импульсы завесой и беззвучно ушел в небо. Дождавшись, пока его черный корпус растворится среди звезд, Тауберг, на ходу обдумывая сообщение для Пакстона, вернулся к глайдеру.