Текст книги "Точка отсчета"

Глава 39

Под рукавом куртки завибрировал коммуникатор. Седов взглянул на экран. Номер абонента был ему неизвестен. Ему не хотелось говорить в присутствии Ингрид и Делануа, но потом он решил: какая, в сущности, разница? Что такого ему хотелось бы от них скрыть – его и так уже изучили, как муху под микроскопом: сначала Ингрид, с которой он откровенничал, а потом и Делануа, который без сомнения, заранее собрал о нем сведения.

Седов включил экран. Худощавый мужчина со светлыми, почти белыми волосами, смотревший на него, был Седову незнаком.

– Кто вы, и как узнали этот номер? – спросил Седов, неприязненно.

– Здравствуйте, Сергей Георгиевич, – вежливо сказал мужчина. Он говорил медленно и негромко, словно ему было лень вести эту беседу. Создавалось впечатление, что разговаривая с Седовым, он делает ему большое одолжение, – у меня есть к вам предложение, от которого вы, мне кажется, не сможете отказаться, – мужчина чуть повернул голову, – я полагаю, мисс Мартенс и господин Делануа слушают нас? Приветствую вас, господа.

– Подите к черту, Тауберг, – проворчал Делануа.

Ингрид закусила губу. Тауберг улыбнулся:

– Вы уже до чего-нибудь договорились? Или я помешал?

– Только не говорите, что вы нас прослушиваете, – сказал Делануа, – дом экранирован.

– А зачем мне это? – пожал плечами Тауберг, – в свете последних событий мне это совершенно без надобности.

– Вы что-то говорили о предложении, – напомнил Седов, – а то, извините, я спешу.

– Так вы собрались уходить? Очень кстати. Я намерен пригласить вас к себе… вернее, в один из центров компании «Биотехнолоджи инкорпорейтед». Здесь есть люди, которые с вами с удовольствием встретятся. Нам, видите ли, хочется получить то, что принадлежит нам. И безотлагательно.

– Кто же это такой нетерпеливый?

– Ну, например, президент компании Спенсер Бриджес. Я, Стефан Тауберг, тоже, не отказался бы вас повидать.

Он произнес это со скрытой издевкой и Седов понял, что у Тауберга есть аргумент, который заставит его принять предложение.

– Если это все, то, боюсь, я не смогу удовлетворить вашу просьбу, – сказал Седов, желая заставить Тауберга выложить карты на стол.

– Конечно, не все. Будьте любезны, увеличьте экран, чтобы всем присутствующим было видно.

Седов снял коммуникатор и положил его на стол. Проекция выросла до нормальных размеров.

Тауберг щелкнул пальцами, вытянул руку в сторону и поставил перед собой одетого в одни шорты, слегка лопоухого, с выгоревшими волосами… Лешку.

Седов почувствовал, как бухнуло и остановилось сердце.

У Лешки было очень бледное лицо, а глаза были полузакрыты, будто он нестерпимо хотел спать. Он стоял, едва заметно покачиваясь, и смотрел прямо перед собой, никак не реагируя на Седова.

– Я хочу с ним поговорить, – услышал Сергей собственный голос.

– Боюсь, в данный момент он вас не поймет, – сделанным сожалением сказал Тауберг.

– Чем вы его накачали?

– Вы не о том думаете, Сергей Георгиевич. С вашим сыном и с его подружкой все будет в порядке, если вы согласитесь принять наше предложение. Мы их тотчас отпустим, и даже доставим туда, откуда взяли. Они ничего не вспомнят и никому ничего не скажут, так что за их жизнь можете не опасаться. Нам нужны вы. Желательно, конечно, чтобы и мисс Мартенс нашла в себе силы сопровождать вас, но это не обязательно.

– И выбора у меня нет…

– Ну что вы, – Тауберг от удивления даже всплеснул руками, – выбор есть всегда. Устроит ли он вас, вот вопрос!

Он подтолкнул Лешку вперед, и тот сделал два неверных шага. Тауберг вынул из кармана «Стекмэн» и приставил ствол к затылку паренька.

– Я понял вас… – быстро сказал Седов.

Тауберг нажал на спуск.

Сегментная пуля, выпущенная в упор, разнесла голову на несколько частей. Седову показалось, что осколки костей и липкий сероватый мозг ударили ему прямо в лицо.

Из обрубка шеи ударил короткий фонтан крови, тело передернулось, упало на колени и мягко завалилось на бок.

Закричала Ингрид. Взревел, грязно ругаясь, Делануа.

Седов почувствовал, как пол уходит из-под ног, сердце бьется в глотке, пробиваясь наружу, а в глазах стремительно темнеет…

– Спокойно. Я держу тебя , – возник в голове голос Мука.

Постепенно зрение вернулось, и Седов обнаружил, что стоит, все так же глядя на Тауберга, а тот говорит, беззвучно шевеля губами и с интересом его разглядывая.

– …есть выбор. А вы крепче, чем я думал, Седов. Как вы, наверное, уже поняли, это не ваш ребенок. Это даже не человек. Так, сработанная наспех поделка. Но согласитесь, демонстрация была эффектная, – Тауберг опустил глаза и брезгливо сбил ногтем прилипший к рукаву розоватый сгусток, – ну как, я вас убедил?

– Подонок! Какой ты подонок, – Ингрид, сидя на полу, истерически рыдала.

Делануа дрожащей рукой наливал водку в три стакана.

– Куда я должен придти? – спросил Седов.

Он чувствовал себя спокойным. Немного кружилась голова, но мысли были ясные и четкие. Он проиграл. Они все проиграли: и Ингрид, и Делануа, и он, Сергей Седов.

– Мы подберем вас на побережье…

– Нет, я приду сам.

– Ну что ж, – Тауберг покусал губу, внимательно его разглядывая, хорошо. Только не забывайте, – он повел вокруг себя рукой, – о том, что видели. Мы ждем вас на Ньюфаундленде, в Корнер-Брук. Мисс Мартенс знает точный адрес. Только не надо глупостей. Вы ведь понимаете, что вашего сына здесь нет. Мы ждем вас не позднее пяти утра. Иначе… – Тауберг развел руками и отключился.

– В полицию… надо в полицию. В Совет Безопасности, – бормотала Ингрид. Зубы ее стучали о край стакана.

– Помолчите, – оборвал ее Делануа, помог подняться с пола и сесть на стул. Он протянул Седову стакан с водкой, – хлебните.

Седов медленно выцедил стакан и без стука поставил его на стол.

– Как вы?

Он был в норме. Он был спокоен и собран.

– Где мне найти глайдер, Делануа?

– Возьмите мой. Он стоит на мельнице. Я бы пошел с вами, если бы это могло помочь.

– Благодарю, не стоит.

– Долетите до Ассена, в бортовом компьютере есть маршрут, там международный аэропорт. Есть рейсы на Квебек. Через полтора часа вы там. В Квебеке придется нанять глайдер. Деньга у вас есть?

– Получу в ближайшем банкомате. Ингрид, как мне найти «Биотех»?

– В Корнер-Брук офис компании – единственное приметное здание. Зеркальная пирамида, ее видно издалека. Ты не ошибешься, – Ингрид немного успокоилась, однако губы все еще дрожали, – там три подземных этажа занимает лаборатория.

– По клонированию, – добавил Делануа, – я это выяснил совсем недавно. Седов, как только освободитесь – дайте знать. Я отнесу все собранные против «Биотех» материалы в Совет Безопасности.

– Придется подождать, пока они отпустят детей, – сказал Седов. Возле двери он обернулся, – мы слюнтяи, господа. Слишком много рассуждаем, слишком многого боимся: как бы чего не вышло. А они делают дело.

Хлопнула дверь. Ингрид, как воду, прихлебывала можжевеловую, глядя перед собой остановившимися глазами.

– Вот и все, – прошептала она.

Вы так думаете? – Делануа разжег трубку и несколько раз крепко затянулся, – в любом случае Тауберг и Бриджес нажили себе страшного врага.

Глава 40

Звезды и тусклый молодой месяц, отражаясь в зеркальной пирамиде здания «Биотеха» в Корнер-Брук, делали его почти невидимым – таким же черным и безбрежным, как и воспроизведенное в его гранях ночное небо. Вершина пирамиды была срезана и служила посадочной площадкой для глайдеров. Естественно, пользовались ею только руководители компании и директор самого центра, построенного на острове Ньюфаундленд, вдали от крупных городов и промышленных районов. Персонал, живший в коттеджном поселке в десяти минутах ходьбы от центра, транспортом не пользовался. «Биотех» строго хранил свои секреты – вылизанная северными ветрами площадь вокруг пирамиды была ровной и голой и просматривалась датчиками наблюдения двадцать четыре часа в сутки. Весь персонал носил опознаватели и, тем не менее, проходил обязательную проверку по фиксированным личным параметрам при входе в центр.

Кабинет директора, расположенный на самом верху, под посадочной площадкой, на пересечении двух граней пирамиды, тонул в полутьме. Спенсер Бриджес, заложив руки за спину, не спеша прохаживался вдоль окна, занимавшего всю стену от пола до потолка. Иногда он останавливался и смотрел вниз, туда, где бетонированная площадка вокруг пирамиды переходила в чахлую растительность, а еще дальше берег обрывался в штормящее море. Даже отсюда было видно, как беснуются огромные волны, штурмуя берег, черные и призрачные в свете заходящего месяца.

– Может быть, ты перестанешь ходить? – спросила сидящая у стола в кресле с бокалом шампанского в руке Джиллиан Ливинсон, – у меня голова кружится на тебя смотреть.

– Попробуй вздремнуть, дорогая, – отозвался Бриджес, – бери пример со Стефана.

– Я не сплю, – отозвался из другого кресла Тауберг, – как можно. Столько событий: ваше бракосочетание, ожидаемый приезд господина Седова, – он потянулся, раскинув руки, – можете мне не верить, но я волнуюсь.

– Что-то я не заметила волнения, когда вы разнесли голову этому несчастному существу, – заметила Джиллиан.

– Это мелочь, – отмахнулся Тауберг, – все решится, когда появится Седов. Что-то слишком уж спокойно он перенес наш маленький спектакль. Я все думаю, не переоценили ли мы его родительские чувства?

– Ничего не могу сказать, поскольку сама я родительских чувств до сих пор не испытывала, – проговорила Джиллиан, любуясь обручальным кольцом с бриллиантами, – а ты, дорогой?

– Бог миловал, – усмехнулся Бриджес, – Стефан, еще шампанского? Выпейте за здоровье миссис и мистера Бриджес.

– Благодарю, но мне надо сохранить ясную голову.

Вчера вечером Бриджес обручился с Джиллиан Ливинсон в главной церкви Сент-Джонса – столицы Ньюфаундленда. На церемонии присутствовали Стефан Тауберг, директор местного центра компании с супругой и его секретарша. Тауберг и секретарша были свидетелями. По взаимному согласию мисс Ливинсон и Бриджес решили провести бракосочетание почти тайно, однако все сопутствующие этому событию формальности были выполнены. Брачный контракт составлен, одобрен юристами, и теперь положение Джиллиан Ливинсон как жены Спенсера Бриджеса перешло из состояния де-факто, в де-юре.

После церемонии последовал скромный ужин на шесть персон в «Голодном тюлене», после чего молодожены и Тауберг вернулись в центр, поблагодарив за участие директора и обеих дам.

Звонок Седову был сделан из лаборатории, расположенной в подвальных этажах, но ближе к утру Тауберг, Бриджес и Джиллиан, которая пожелала присутствовать при появлении Седова и операции по извлечению анимата, поднялись в кабинет директора.

Тауберг встал, добавил шампанского в бокал Джиллиан и, подойдя к Бриджесу, остановился рядом с ним.

С востока наползал серый рассвет, небо заметно светлело.

Миссис Бриджес отпила из бокала и закурила тонкую сигарету.

– Должна заметить, дорогой, что первая брачная ночь оказалась на редкость скучной.

– Главное, чтобы она не оказалась безрезультатной, – ответил Бриджес, – который час?

– Пять тридцать, – ответил Тауберг.

– Надо было назначить точное время, – с досадой сказал Бриджес.

– Полчаса раньше, полчаса позже, значения не имеет. Не волнуйтесь, Спенсер, все предусмотрено. На первом этаже охрана из местных, здесь, возле кабинета и на крыше, – мои люди. Кроме того, мимо датчиков слежения ему не пройти. Да я и не думаю, что он будет прятаться. Что для него дороже – собственный ребенок или паразит, который в нем поселился? Ответ очевиден. Меня больше волнует доктор Мартенс. Сможем ли мы завершить работу без ее помощи?

Бриджес самодовольно усмехнулся.

Может быть, доктор Мартенс и большой ученый, в чем я не слишком уверен, но то, что она глупа, для меня очевидно. Ее работа на Илиане проходила под контролем. Все данные здесь, – Бриджес показал пальцем вниз, – в лаборатории. Она не нужна мне. Однако меня волнует другое: если Седов начнет действовать здесь так же, как в Эдинбурге, могут возникнуть серьезные неприятности с местными властями. Я едва смог замять убийство сержанта, Стефан, и мне не хотелось бы…

– Я был вынужден это сделать, а Седов не будет убивать людей. Вспомните: все, кто находился в группе Сильвестри, остались живы. Он уничтожил клонов. Впрочем, если вас это успокоит, – я вооружен.

– Вы знаете, не успокоит. Ладно, будем ждать.

Джиллиан отложила сигарету в пепельницу и выпрямилась в кресле. Поджав губы, она огляделась. На ее лице возникло выражение удивления. Она медленно поднесла бокал к губам, сделала маленький глоток и поставила бокал на столик.

Тауберг на секунду закрыл глаза, как человек, анализирующий свои ощущения. Бриджес замер, будто прислушиваясь.

– Дорогой, мне кажется, наше ожидание закончилось, – спокойно произнесла миссис Бриджес.

– Он здесь, – сказал Тауберг.

Глава 41

Репеллент действовал как надо – ни одна кровососущая сволочь не смела приблизиться к лицу, хотя вокруг они вились в неисчислимых количествах.

Судаков сунул в рот кусок шоколада, переключил бинокль в тепловой режим – уже смеркалось и видимость ухудшилась, и поднес оптику к глазам. Все, что можно было увидеть – это бетонный куб «роддома», посадочную площадку с растопырившимся «Симба» и башни контроля. Если днем возле корабля копошились ремонтники, не слишком, впрочем, усердствуя, то теперь все опустело. Скорее всего, помещения фабрики находились в подземных этажах, но сколько их там, сказать можно было только после штурма.

Сорок восемь часов назад беспилотный разведчик обнаружил в болотистых джунглях Илианы тщательно замаскированную фабрику по производству человекоподобных существ, на жаргоне «Мебиуса» – «роддом», а также посадочную площадку, на которой ремонтировался один из «Симба», атаковавших «Вампира» полковника Скарсгартена. Разведчик сгорел в плотных слоях атмосферы, предварительно передав информацию на корвет, скрывающийся за луной Илианы.

Сутки потребовались на выработку плана наблюдения и возможного захвата фабрики, и двадцать четыре часа назад Судакова вместе с двумя стрелками сбросили в десантной капсуле за две с половиной тысячи километров от «роддома». Ближе было нельзя – на снимках с разведчика четко просматривались две башенки воздушного и околоземного контроля по краям посадочной площадки. Судаков провел капсулу к цели, прижимаясь к джунглям, и посадил ее, не долетев пяти километров до фабрики.

Три часа ушло на выдвижение к объекту и теперь, сменяясь каждые четыре часа, они вели за «роддомом» наблюдение.

В наушниках пискнул сигнал приема сообщения.

– На подходе транспортник, – прозвучал голос полковника Скарсгартена, – мы его пропускаем. Расчетное время прибытия – тридцать минут. Если начнется отправка груза – сообщить немедленно. Время до контакта подтверждаю, о прибытии группы сообщу дополнительно, отбой.

Судаков кивнул, не отрываясь от бинокля. Значит, полковник с группой прибудет через три часа, поскольку штурм фабрики назначен на час ночи местного времени. Если, конечно, транспортник здесь не задержится. А что решили подождать, пока новодел переправят на корабль, так это правильно: если боевиков тут же, в «роддоме», загружают программой, так лучше брать их вместе с транспортником в космосе – здесь их могут подключить к обороне. А если они отсюда уходят «сырыми», то пусть себе летят. «Мебиусу» меньше волокиты – грузить в посадочные модули бесчувственные тела то еще удовольствие.

Через посадочную площадку протянулись зеленоватые полосы инфраподсветки. Грамотные ребята, соблюдают маскировку. Только зря все это, наследили вы больше медведя в малиннике.

Судаков обернулся и тихонько свистнул сквозь зубы. Челяев и Бахчиев, стрелки из его отделения, проснулись мгновенно – «кошачий сон» вполглаза входил в азы подготовки диверсионных групп, и через несколько секунд уже были рядом с ним.

– Идет грузовик, – негромко сказал Судаков, – ждем погрузки, пропускаем модули на орбиту – там с ними разберутся. Время операции прежнее.

– Чего мудрят? – проворчал Челяев, потирая лицо в коричневых и зеленых разводах макияжа, – давно бы взяли «роддом», и – на базу.

– Тебя не спросили. А если там полсотни «загруженных»? Всех положить и смотреть, как они гниют?

– Страхуется полковник, – не унимался Челяев, – я бы на его месте сейчас…

– Разговорчики! – оборвал его Судаков, – к тому времени, когда ты будешь на его месте, не дай Бог, конечно, надеюсь, меня уже в группе не будет. Бахчиев, давай вперед на сто метров.

Стрелок молча скользнул в густой кустарник.

Сначала в небе раздался отдаленный гром, перешедший в басовитый рокот, затем упавшую на джунгли ночь прорезали синеватые импульсы тормозных ракет. Прожектора взяли модули на высоте около пятидесяти метров, провели их до посадки и сразу отключились.

– Бахчиев, внимание. Докладывай все, что видишь, – сказал Судаков.

– Понял. Два модуля, отошли люки, четыре человека. Кажется, двоих конвоируют. Все прошли в «роддом».

Потянулось время ожидания. Судаков грыз шоколад и поглядывал на часы. Наконец Бахчиев снова вышел на связь.

– Начали посадку в модули. Сорок две единицы. Похоже, все клиенты «загруженные», во всяком случае, идут сами. Двое сопровождающих из тех, что прилетели.

Судаков обернулся к Челяеву:

– Вот так. Сорок боевиков!

– А я что? Я – ничего, – пожал тот широкими плечами.

Модули ушли в темноте, озаряя джунгли и бетонный куб фабрики режущим глаз светом. Судаков включил запись доклада.

– Товар ушел на орбиту. Сорок «загруженных» боевиков, – дождавшись, пока архиватор сожмет сообщение и выстрелит его в эфир, он переключился на прием.

– Вас понял, – отозвался полковник, – в каком состоянии «Симба»?

– Думаю, взлететь сможет, но экипаж внутри «роддома».

– Внешняя охрана?

– Тепловые и сенсорные датчики, лазерная сетка по периметру.

– Ваша задача: прикрыть посадку моей группы. Идем на двух ботах. Ваша задача – обеспечить нам доступ во внутренние помещения.

– Сделаем, полковник, – сказал Судаков.

– Ты смотри там, ковбой. Без пижонства. Отбой.

Через полтора часа Судаков и Челяев переместились на сто метров правее и залегли напротив фасада фабрики. Бахчиев занял позицию вплотную к лазерной сетке на равном удалении от башен контроля.

Судаков указал на массивную стальную дверь, похожую на створки грузового лифта.

– Цель видишь?

– Вижу. Расчистим дорожку, – Челяев не торопясь собрал базуку, подключил питание.

Едва слышно загудел генератор, формируя плазму и разделяя ее в капсулы. Нити прицела осветились зеленоватым светом. Челяев выдвинул сошки, закрепил базуку и, поймав в прицел дверь «роддома», вопросительно посмотрел на Судакова.

– Отдыхай пока, – сказал тот, – ждем полковника.

Полковник появился, как всегда, неожиданно. Если бы не его голос в наушниках, Судаков наверняка пропустил бы момент появления ботов.

– Олег, расчетное время тридцать секунд.

– Понял. Парни, тридцать секунд, отсчет пошел.

Истекла двадцатая и на пределе слышимости возник тонкий визг – боты шли с предельным ускорением, проламываясь сквозь атмосферу.

Два взрыва разнесли тишину в куски – сферы радаров дальнего обнаружения на башнях контроля разлетелись, осыпав джунгли дождем раскаленных обломков – Бахчиев сработал четко.

Тут же базука Челяева со звенящим гулом выплюнула из раструба плазменную капсулу, на секунду оглушив Судакова.

Дверь в «роддом» лопнула и скрылась во вспышке объемного взрыва. Волна горячего воздуха ударила в джунгли, сверху полетели ветки и листья. Сквозь бушующие на посадочной площадке пылевые смерчи Судаков увидел, как на бетон падают два десантных бота. Из ботов, не дожидаясь посадки, сыпались фигуры в легкой броневой защите.

– Вперед, – рявкнул он.

Челяев, опередив его, на бегу бил в корректоры лазерной сетки. Они проскочили периметр и оказались возле пролома в стене одновременно с полковником.

– Не суйтесь вперед, – рявкнул Скарсгартен, – Авдеев, давай!

К пролому выдвинулся сержант с реактивным огнеметом, веером послал в клубящийся пылью коридор три заряда и отступил в сторону. В коридоре ухнуло, наружу выплеснулось пламя, в пролом рванулись бойцы «Мебиуса». Судаков со своей группой благоразумно держался позади, под прикрытием бронированных десантников.

Десантники, как горошины, раскатились по помещениям. Стрельба вспыхнула и тут же затихла – два оставшихся в живых охранника попытались оказать сопротивление.

Впереди рванул направленный заряд – подрывники открыли шахту лифта и несколько человек по тросам полетели вниз. Остальные ссыпались по запасной лестнице, обнаруженной недалеко от лифта.

«Роддом» занимал три подземных этажа: на нижнем – генераторы, на верхнем – комнаты отдыха персонала, а между ними – лаборатория и, собственно, зал производства, с громоздкими саркофагами молекулярных инкубаторов.

Сопротивление оказали только на верхнем этаже. Там расположились двенадцать человек команды «Симба» и отдыхающая смена лаборантов и медиков. Кто-то из них догадался выставить в коридор квантовый генератор, снятый с корабля, видимо, для ремонта и вломившихся из шахты лифта десантников встретил расфокусированный луч лазера. В таком виде оружие годилось разве что для подсвечивания дискотеки, и ответный огонь в несколько секунд вымел из коридора все живое.

Пленных выволокли из спальных помещений в коридор и поставили вдоль стены.

Судаков, не задерживаясь на верхнем уровне, побежал вниз.

– Куда тебя несет? – заорал вслед Скарсгартен.

Лабораторный зал сиял в свете галогенных ламп, стеклоталиевые переборки позволяли видеть, что творится в герметичных боксах инкубаторов. Запах здесь стоял, как на скотобойне – видимо, неудачные экземпляры догнивали где-то поблизости и вентиляция не успевала выносить тошнотворную вонь наружу.

Судаков согнал растерянный персонал к лифту.

– «Загруженные» клоны остались? – спросил он.

– Нет, – хмуро ответил низенький плотный мужчина в грязном белом халате.

– А готовые к программированию?

– Пятеро в камере адаптации и те, что в инкубаторах.

– Процесс не останавливать, – распорядился Судаков и кивком приказал Челяеву присмотреть за персоналом.

Он забросил скорострельный САГ за спину – стрелять, похоже, было больше не в кого.

Вдвоем с Бахчиевым они прошли к адаптационной камере. Судя по экрану рядом с дверью камеры, показатели были близки к оптимальным – давление, температура, состав воздушной смеси.

Судаков разблокировал три стопорных рукояти на двери и откатил ее в сторону. Из камеры пахнуло неприятным теплым запахом регенерационной смеси. Голые мокрые тела лежали прямо на пластиковом полу – трое мужчин и две женщины. Безжизненные глаза смотрели в потолок, полуоткрытые вялые рты были влажными от стекающей слюны.

– Вызови полковника, – буркнул Судаков, выходя из камеры.

Он подошел к следующей двери, сдвинул рукоять, распахнул. На полу, прислонившись к стене, сидела девушка, почти ребенок. На ней была какая-то безразмерная роба, светлые растрепанные волосы торчали в разные стороны.

– Алим, – позвал Судаков, снимая с плеча автомат, – здесь еще один клон. Похоже, «загруженный».

– Какой я вам клон! – вдруг сказала девушка, – вы что, с пальмы рюкнулись?

Судаков открыл рот:

– Ты кто такая?

– Дженни.

– Работаешь здесь, что ли? Или дочка кого-то из этих?

– Еще чего не хватало. Ничья я не дочка! То есть, родители есть, только не эти… – она помотала головой и встала с пола, – вы лучше Лешку поищите, чем ерунду всякую спрашивать. Он где-то здесь – нас вместе привезли.

– Очень интересно, – усмехнулся Судаков, – ну, давай поищем Лешку.

Он открыл соседнюю камеру и увидел сидевшего на полу парнишку лет пятнадцати в шортах, с заплывшим глазом и скованными наручниками руками. Парень исподлобья посмотрел на Судакова, потом разглядел за его спиной девушку и несмело улыбнулся.

Дженни оттолкнула Судакова и, подбежав к парнишке, помогла ему подняться. Тот скривился от боли.

– Тихо. Мне, кажется, ребра сломали, – прошипел он.

– Так, – сказал Судаков, – дети! Откуда, на хрен, вы здесь взялись? Э-э… постойте-ка, это вас привезли на транспортнике часа четыре назад?

– Нас, – сказала Дженни, – да снимите же с него наручники. Стоит тут, как памятник, и только языком мелет!

– Ух ты какая, – ухмыльнулся Судаков, ковыряясь в замке наручников, – все, свободен.

– А вы кто? – спросил парень, разминая запястья.

– Лейтенант Судаков, вооруженные силы Лиги. Ну, а вы кто и как здесь оказались?

– Нас с острова взяли. Может, знаете, острова Ралик в Тихом океане? Вот оттуда.

– Я – Дженни Макговерн, – сказала девушка.

– А я – Алексей Седов.

– Знакомая фамилия, – сказал Судаков, – тебе Сергей Седов не приходится родственником?

– Это мой отец.

– Что?!!

– Мой отец, Сергей Георгиевич Седов, – подтвердил парнишка, – а что?

– Ну, дела… – протянул Судаков и включил микрофон, – полковник, тут сын нашего общего знакомого. Алексей Седов. С подружкой. Говорит, что их выкрали с Земли с каких-то островов в Тихом океане. Ну, если есть еще один Сергей Георгиевич Седов, то может быть, я и ошибся. Да, понял, – Судаков отключился, – пойдемте-ка, дети. Полковник Скарсгартен желает вас лично опознать.

– Дядя Юрген здесь? – встрепенулся парнишка и тут же схватился за бок.

– Ну, кому дядя, а кому – полковник, – Судаков подхватил его подмышки, – давай потихоньку.

Они еще не успели подойти к лифтовой шахте, когда полковник Скарсгартен ворвался в зал.

– Леха!!! Какого черта ты здесь делаешь?

– Дядя Юрген… – голос паренька дрогнул, он помотал головой, прогоняя предательские слезы из глаз, – а это Дженни. Нас взяли на острове, их было трое: один белобрысый, длинный, а двое, как истуканы. Я ничего не смог сделать.

– Все в порядке, малыш, – Скарсгартен осторожно обнял его за плечи, – не всегда можно победить в драке.

– Но одного я, кажется, убил. Из «Ватервульфа», – Лешка заглянул в светлые глаза полковника, – дядя Юрген, а что мне за это будет? Меня засадят в тюрьму?

– Сынок, я любую тюрьму разнесу по кирпичику, если узнаю, что тебя хотят туда засадить!