Текст книги "Грамота самозванца"

Глава 19
Муленский ордонанс

Клеонт: …Слова нынче дешевы. Люди без зазрения совести присваивают себе дворянское звание – подобный род воровства, по-видимому, вошел в обычай.

Жан-Батист Мольер. «Мещанин во дворянстве»

Август 1604 г. Окрестности Шербура

Старый рыбак Пьер Мело, с которым удалось сговориться, привел свою лодку вовсе не в Шербурскую гавань, а высадил пассажиров неподалеку, в небольшой бухточке, – море с утра было волнистое, бурное, и старику очень уж не хотелось огибать мыс. Что ж, и на том спасибо. Расплатившись с рыбаком, как условились, друзья спросили у встречного крестьянина дорогу и – делать нечего – зашагали в Шербур пешком, благо идти оказалось не так уж и далеко, около полутора десятков лье, так что до наступления темноты путники уже должны были добраться до города.

– Добраться-то – доберемся, – рассуждал на ходу Митрий. – Только не ушла бы «Святая Женевьева».

– Не должна, – обернулся к нему Иван. – Рыбаки сказали – несколько дней будет грузиться.

– Ох, скорей бы дойти! – Прохор утер со лба пот и по привычке потянулся к обычно висевшей у него на поясе фляге, да той, конечно, на месте не оказалось – позаимствовали хитрые девчонки из Сен-Жермен-сюр-О.

Пекло солнце, и Прохор, сняв камзол, шел в одной рубахе, давно не стиранной и местами рваной. Впрочем, в те времена вообще одежду стирали довольно редко. Иван камзол снять опасался – не очень-то нравилось ему выглядеть неприлично, а ведь так и выглядел бы – сорочка юноши вряд ли находилась в лучшем, чем у приятеля, состоянии. Так и шел, парился, лишь расстегнул несколько пуговиц, да еще хорошо хоть в модные разрезы на рукавах задувал ветерок.

А вот Митьке было, похоже, все равно, как сейчас выглядеть. Бархатный голубой берет он давно потерял, камзол и шпагу украли. Длинные волосы отрока растрепались, изгрязнились и висели теперь сальные, словно старая пакля. В левой руке парень нес снятые чулки, а в правой – башмаки: что-то они ему все время натирали, так что лучше было босиком. Вообще, он здорово напоминал теперь оборванца Жано, ну а о Прохоре и говорить нечего. В общем – клошары. Иван искоса посмотрел на друзей и усмехнулся.

– Боишься, что нас не возьмут в таком виде на корабль? – повернул голову Митрий. – А что прикажешь делать? Другой-то одежки у нас нет… если только кого-то ограбить…

– Ограбил один такой. – Иван не поддержал шутку. – У вас, кстати, и шпаг-то теперь нету. Больше по девкам ходите! Хорошо хоть головы на плечах остались!

– Ой, кто бы говорил, Иване!

В самом деле, и с оружием, и с деньгами было туго, точнее говоря, ни того ни другого не было, если не считать шпаги Ивана. Как без денег пробраться на борт «Святой Женевьевы», никто из друзей пока не задумывался – сейчас главное было побыстрее прийти в Шербур, а уж там видно будет – может, нужного кораблика вообще нет в гавани. Ой, не дай бог! Митька размашисто перекрестился.

Узенькая дорожка, местами напоминавшая козью тропу, вилась меж полей и садов, одуряюще пахнувших яблоками. Митька уже не раз демонстративно поводил носом – дескать, неплохо бы было попробовать яблочек.

– Митрий, это чужая собственность! – строго предупредил Иван. – Ежели что, мало не покажется.

– Да знаю, – отмахнулся отрок. – Ну, пара денье-то у нас ведь осталась? Давайте купим десяток, вон как раз и мужик какой-то идет, похоже – сторож.

– Сторож? – Иван хмыкнул. – Что-то не очень похож.

– Добрый день, месье! – Путники вежливо поздоровались с тощим до невозможности мужиком, внешним видом больше напоминающим потерпевшего кораблекрушение моряка: грязная, засаленная рубаха с какими-то подозрительными пятнами, изодранные штаны, босые, с крупными синими венами ноги. Тощее морщинистое лицо незнакомца обрамляли спутавшиеся, давно нечесаные кудри, покрытые войлочной шляпой, давно утратившей всякое подобие какой-либо формы. Портрет довершала всклокоченная борода, вислый, огурцом, нос и ввалившиеся щеки. Маленькие, глубоко сидевшие глазки неопределенного цвета смотрели заискивающе и хитро.

– И вам добрый день! – Растянув губы в улыбке, сей колоритный субъект вежливо поклонился и представился: – Дэмьен Вальен к вашим услугам, господа! Позвольте спросить, куда держите путь?

– В Шербур. – Иван тоже улыбнулся.

– К сожалению, нам не совсем по пути, – искренне огорчился месье Вальен. – Жаль, очень жаль, господа!

– Скажите, а мы правильно идем? – осведомился Митрий.

Месье Вальен вдруг дико захохотал:

– Правильно? О, конечно же нет, господа!

– Как – нет? – В груди Ивана резко похолодело, да и остальные почувствовали себя не лучше. – Ведь Шербур – там?! – Он показал рукой на север, в сторону тополиной рощицы.

– Шербур – там, – неожиданно согласился субъект. – Но идете вы все равно неправильно.

– А, – догадался Митрий. – Наверное, где-то есть более короткий путь. Вы его нам покажете, месье Вальен?

– О, называйте меня просто – Дэмьен. Конечно покажу, идемте!

Пожав плечами, вся компания с новым знакомцем во главе резко повернула направо и, быстро миновав тополиную рощу, очутилась на краю обширного пшеничного поля. Порывы ветра колыхали золотые, налитые спелостью колосья, и трое друзей разом почувствовали грусть, словно бы пахнуло далекой родиной, домом.

Хлебный запах, однако, перебивался каким-то другим, весьма даже странным. Парни повернули головы, увидев в десятке шагов от себя, между усыпанных крупными плодами яблонь, какое-то непонятное сооружение – пара железных чанов, трубки, еще что-то диковинное. А пахло-то, между прочим, яблоками! Вернее, перебродившим яблочным сидром.

Около сооружения, подбрасывая хворост в горевший под одним из чанов костер, деловито суетился бородатый здоровяк лет тридцати, в длинных крестьянских штанах, черной бархатной куртке и такой же шляпе.

– Да поможет тебе святой Обер, Ален! – остановившись, месье Вальен громко приветствовал здоровяка и с силой втянул носом воздух. – Вот это да! Чувствую – уже почти готово!

– Готово, да не про твою честь, Дэмьен, – обернувшись, неприязненно отозвался здоровяк. – Ты еще с прошлого раза задолжал мне семь су! Когда думаешь отдавать?

– Побойся бога, Ален! – Месье Вальен возмущенно замахал руками. – Разве ж я не принес тебе целый мешок яблок?

– Ага, гнилых.

– Так для твоего-то дела как раз гнилые и лучше!

– Отойди! – Здоровяк угрожающе взял в правую руку увесистый сук. – И даже не вздумай приближаться!

– Ну, Ален, – плаксиво заканючил Дэмьен. – Ну, дорогой мой… Ну – хоть попробовать, хоть стаканчик… Не для себя прошу – для людей, я их специально привел, уж больно просили.

– Вижу, что привел. – Ален обвел парней подозрительным взглядом. – Только вот есть ли у них деньги?

– Есть, – ухмыльнувшись, заверил Иван. – Пожалуй, несколько денье найдется. Только мы вовсе не намерены их тратить.

– Кстати, вы, месье Вальен, обещали нам показать короткий путь до Шербура, – напомнил Митрий.

– А, так вы идете в Шербур? – Ален усмехнулся. – Не так-то до него и близко, тем более если идти кривыми путями.

– Вот мы и ищем прямой.

Здоровяк неожиданно задумался, почесал бороду и, зачем-то посмотрев в небо, изрек:

– Из замка Мартенваси скоро погонят в Шербур лошадей. Обычно они нанимают погонщиков…

– Лошадей?! В Шербур?! – Друзья обрадованно переглянулись. – А далеко этот Мартан… Мартин…

– До замка около пяти лье, – охотно пояснил Ален. – Думаю, Дэмьен не откажется проводить вас… если вы угостите его добрым стаканчиком кальвы, конечно!

– Ну, разумеется, угостим. – Иван полез в кошель. – Сколько?

– На денье, так и быть, налью всем четверым! – расщедрился здоровяк. – Вы у меня сегодня первые.

Сделав глоток, Митрий закашлялся и принялся ловить губами воздух:

– Ох, ну и гадость!

– А ты что хотел? – расхохотался Иван. – Это ж – кальва, кальвадос – яблочная водка! Его обычно в бочках выдерживают, для благородства – чем дольше, тем дороже. Ну а этот, невыдержанный, и в самом деле – гадость. Хотя… – он насмешливо посмотрел на явно довольного Прохора, – некоторым нравится.

– Ну? – закусив яблочком, улыбнулся Прохор. – Еще по стаканчику, да в замок.

– Не, мы больше не будем, – дружно отказались Иван и Митрий. – Да и ты завязывай пьянствовать, пойдем уже.

– Счастливого пути! – Самогонщик помахал шляпой.

Иван усмехнулся:

– Бон шанс.

И, ведомые повеселевшим Дэмьеном, друзья зашагали по пыльной дороге, вьющейся меж бескрайних пшеничных полей. В бледно-синем небе все так же неудержимо жарило солнце, спелые колосья перекатывались на ветру золотисто-рыжими волнами, а широкие нескончаемые поля казались морем.

Третий помощник королевского интенданта мэтр Окюлер с утра еще выехал из замка в скверном настроении. Еще бы не расстраиваться – уж осень на носу, скоро писать очередной отчет – а что писать? О чем докладывать-то? Никаких особых беспорядков в бальяже за все лето так и не случилось: ведьмы не колдовали, еретики не проповедовали, даже крестьяне не бунтовали – а с чего им, спрашивается, бунтовать-то, коли урожай ожидался чудесный?

– Эх, парни, – мэтр Окюлер со вздохом оглядел сопровождающий его отряд – дюжину рейтар на сытых конях, вооруженных пистолями и палашами, – сдается мне, нескоро получим мы жалованье! Совсем-совсем нескоро.

– Ничего, господин интендант, – ухмыльнулся в рыжие усы бравый шевалье Декри, командир швейцарец. – Если не обманул Ласьере, сегодня уж будем с уловом. А, Ласьере?

Ласьере, молодой некрасивый парень с большим прыщом на носу, обиженно дернул подбородком, да с такой силой, что с головы его едва не слетел железный открытый салад:

– Не обманул. В деревне все говорят, что старая Мелисса Куртэ по ночам колдует. А лавочник лично видел, как она обращалась в черную кошку!

– Лавочник, – презрительно хмыкнул мэтр Окюлер. – Этот пьяница хоть слова-то свои подтвердит?

– Подтвердит, – тут же уверил Декри. – А не подтвердит, так ему же хуже!

Помощник интенданта задумался. Свидетель, оно, конечно, свидетель, даже и один – его слов вполне хватит в качестве основания для следствия и пытки, но… лучше б еще кого отыскать.

– Да-а… – Мэтр – не старый еще, правда, быстро лысеющий мужчина с вполне моложавым лицом – покачал головой. – Боюсь, одной ведьмы нам для отчета маловато будет. Вот если б к ней да еще пару-тройку бродяг!

– А что, если завернуть к этому самогонщику, Алену?! – неожиданно предложил швейцарец. – У него там полно бродяг ошивается, да и патент наверняка не продлен.

– Ну, патентом пускай финансовое управление занимается, – брюзгливо заметил мэтр Окюлер. – А то его начальничек так растолстел, скоро ни в одни ворота не пролезет. Не стоит ему помогать, пусть сам поработает… Хотя патент у самогонщика все же проверим – если не продлен, пусть платит. Да-а, неплохая идея, Декри! Едем. Заодно и бродяг посмотрим.

Кивнув, швейцарец приподнялся в стременах:

– Поворачивай коней, парни!

Живо повернув лошадей, небольшой отряд приемистой рысью поскакал в сторону пшеничного поля.

Мэтр Окюлер вовсе не был плохим или вздорным человеком – иногда любил пошутить, да и на окружающий мир смотрел вполне здраво, за что его и ценили подчиненные. Однако вот должность его явно не способствовала кротости нрава. Третий помощник королевского интенданта… Королевский интендант в провинции – это фигура, особенно в последнее время! Куда там бальи или даже губернатору! У каждого интенданта – несколько помощников во главе бюро – канцелярий. Первый помощник – по судебным делам, второй – по финансовым, ну а третий – по всему остальному: качество дорог, общественный порядок, ведьмы, еретики, бродяги… И по каждому пункту – строгий отчет. Если в один год три ведьмы попались, попробуй-ка в следующий раз меньше доложи! И так во всем…

Выехав из-за поворота, мэтр насторожился – навстречу отряду, по узкой дорожке, двигались четверо. Рваные, грязные, некоторые вообще босиком. Бродяги! Ну, точно, бродяги, слава святому Клеру!

Декри тоже заметил путников и, подъехав ближе, вопросительно посмотрел на начальство.

– Берем! – кратко скомандовал мэтр, и кавалькада всадников, поднимая дорожную пыль, мигом окружила бродяг.

Они появились внезапно, вооруженные всадники на лихих конях – рейтары. Иван даже не смог ничего сообразить, как все четверо уже были окружены.

– Стоять! – наставив пистолеты, приказали всадники.

Иван пожал плечами – ну, ясное дело, стоять – куда уж бежать-то? Перестреляют, как куропаток.

– Добрый день, господа, – подъехав, благожелательно улыбнулся моложавый мужчина в черном камзоле с воротником «мельничный жернов». – Я – мэтр Анри Окюлер, помощник господина королевского интенданта Нормандии, хочу получить ответ на вопрос: кто вы такие и куда следуете?

– Мы дворяне. – Иван гордо положил руку на эфес шпаги. – Идем из Мон-Сен-Мишеля в Шербур.

– О, совершали паломничество? – Мэтр Окюлер одобрительно кивнул и прищурился. – Что, так и шли пешком?

– Наших лошадей украли, месье, – развел руками Митрий. – В этом, как его… Сен-Жермен-сюр-О! Вот бы чем вам заняться как помощнику королевского интенданта.

Мэтр бросил на отрока насмешливый взгляд, и тот поежился: босой, грязный, расхристанный. Стыдно стало!

– Этот – тоже дворянин? – Не удостаивая беседой Митьку, помощник интенданта снова обратился к Ивану. – И этот? – так же насмешливо мэтр кивнул на Дэмьена Вальена. – Да вы, кажется, еще и пьяны!

– Каждый человек волен выпить стаканчик кальвадоса, когда ему заблагорассудится! – гордо заявил Иван.

– О, конечно, конечно, – закивал чиновник. – Не соблаговолят ли столь благородные господа отправиться с нами в замок для выяснения всех обстоятельств? Даю слово, если вы и в самом деле дворяне, а не какие-нибудь беглые каторжники, мы тут же отпустим всех, и я лично принесу вам свои глубочайшие извинения!

– В замок? – переспросил Иван. – Что за замок?

– Мартенваси… Впрочем, замок – слишком уж громкое название. Увидите сами.

– Отлично, нам как раз по пути. – Иван ободряюще подмигнул друзьям. – Надеюсь, все это не займет много времени.

– Нет-нет, что вы!

– И, если можно, я бы просил вас помочь нам побыстрее добраться до Шербура…

– О чем речь? – обаятельно улыбнулся мэтр. – Конечно поможем, господа.

– Ох, не верю я этим судейским рожам, – прошептал Прохор. – Ох, не верю. Рвануть бы в поле!

– Догонят, на лошадях-то. – Митрий вздохнул. – Или пристрелят. Вон, пистоли почти у всех. Придется идти – тем более Иван прав: по пути нам.

– Позвольте вашу шпагу, месье! – протянул руку рыжеусый рейтар.

Мэтр Окюлер пожал плечами:

– Ничего не поделаешь, таков уж порядок.

Примерно через час все – и ордонансный отряд рейтар, и задержанные – оказались вблизи чудесного замка, точнее сказать – большого загородного дома, жемчужно-серого, трехэтажного, с белоснежными балюстрадами и маленькими острыми шпилями на фронтоне.

– Мартенваси! – с гордостью показал рукой мэтр.

Невдалеке от особняка, за яблонями, виднелись аккуратные домики, беленые и крытые коричневой черепицей. При каждом доме имелся небольшой сад, как везде в Нормандии, – яблоневый, – а за деревней, у тополиной рощи, на изумрудном лугу паслись коровы и овцы.

Подъехав к крыльцу, рейтары спешились и, наставив пистолеты на задержанных, ввели их в обширный холл, уставленный небольшими статуями.

– Прошу вас немного подождать, господа. – Чиновник сделал приглашающий жест. – Вас проводят…

Комната, куда поместили задержанных, оказалась небольшой, но чистой и даже уютной – две застеленные кровати, высокие, деревянные, резные; небольшой шкафчик для белья, длинный стол, скамеечка, несколько стульев. Правда, узкое окно было забрано толстой железной решеткой, да и дверь оказалась чрезвычайно надежной, дубовой и, естественно, запертой.

– Ну, влипли! – хмуро буркнул Прохор. – Говорил я, бежать было надо!

– Далеко бы не убежали…

На стене у двери висел рукомойник, и парни с удовольствием ополоснули запыленные лица. Почти сразу же снаружи лязгнул засов и – удивительное дело – в дверь вежливо постучали.

– Да-да, – усмехнувшись, откликнулся Митрий. – Войдите, не заперто.

– Осмелюсь вас побеспокоить, господа, – в сопровождении дюжих стражников в комнату вошел маленький плюгавенький человечек, кривоногий, в смешном черном камзоле, слишком уж для него длинном, и вытянутым хитрым лицом записного пройдохи. За левым ухом у вошедшего виднелось перо, в левой руке – чернильница, в правой – бумага.

– Секретарь господина помощника королевского интенданта Огюст Гарани, – поклонившись, представился плюгавец. – Если вы не против, я кое о чем вас спрошу, господа.

– Пожалуйста, спрашивайте!

Усевшись за стол, секретарь разложил перед собою бумаги и, обмакнув в чернильницу перо, взглянул на Ивана:

– Сначала – вы, месье. Итак, вы – дворянин?

– Несомненно!

– Из какого вы рода?

– Мы поляки! – решительно соврал молодой человек. – Род Валишевских очень известен в Речи Посполитой.

– Ого, – записывая, покивал плюгавец. – Поляки! То-то я и смотрю – вы как-то не так говорите. Как звали вашего батюшку?

Иван назвал первое пришедшее в голову имя.

– А дедушку? А прадедушку? Они тоже были дворяне?

Точно такие же вопросы секретарь задал и остальным. Прохор с Митькой, естественно, тоже прикинулись польскими дворянами, назвавшись, впрочем, собственными именами – вряд ли здесь имели достаточные сведения о Польше!

А вот месье Вальен, похоже, сказал все честно, да ведь он и не мог соврать, даже если б и очень хотел – в данной местности его наверняка многие хорошо знали.

– Отлично, господа, отлично. – Закончив, месье Гарани поклонился и, проворно собрав пожитки, удалился в сопровождении стражей.

– Ну, ни черта не понимаю, прости Господи! – по-русски выругался Прохор. – Ну и допрос! Зачем ему понадобились наши дедушки и прадедушки? Вот дурень!

– Нет, он как раз очень умен, – задумчиво перебил Митрий. – Для них сейчас главное – установить наше дворянское происхождение, в этом вся загвоздка. Если установят – точно извинятся, отпустят, а если нет… А, Иван?

– Надо вспомнить, кто может его подтвердить… Эх. – Иван с досадой махнул рукою. – Как же я не подумал об этом! Ведь точно – будут проверять, а это может затянуться надолго…

– Да зачем же?! – взорвался Прохор. – Какая им разница – дворяне мы или нет?

– Э, нет, братец! – тут же возразил Иван. – Очень многое от того зависит, это ведь не Русь-матушка. Здесь любой дворянин – даже самый нищий экюйе – человек благородный. Его нельзя подвергать телесным наказаниям, а нужно обращаться вежливо, и следствие вести честно.

– Следствие? Да что ж мы такого сделали-то?

– Если нас примут за бродяг – это уже преступление. – Иван хмуро почесал заросший щетиною подбородок. – Ну, не казнят, как, к примеру, в Англии, однако на галеры отправить могут.

– Да почему?!

– Отвечу, Проша, как студент-юрист: по Муленскому ордонансу одна тысяча пятьсот шестьдесят шестого года от Рождества Христова.

– Что еще за ордонанс такой?

– Против подозрительных бродяг, Прохор.

Друзья задумались. Правда, и на этот раз долго скучать им не дали. Лязгнул засов:

– Дэмьен Вальен, выходи!

– Я, да?

– Ты-ты! Да побыстрее давай!

Вздохнув, Дэмьен грустно кивнул и вышел вслед за стражей. Не прошло и пяти минут, как его счастливая физиономия заглянула в решетчатое окно:

– А меня ведь отпустили, парни! Честное слово, отпустили. И вас отпустят. Встретимся за деревней – этакое дело надобно хорошенько спрыснуть у Алена! Я буду вас ждать, лады?

– Лады. – Друзья несколько воспрянули духом. – Только не забывай, нам в Шербур надо!

– Не забуду! – Отцепившись от прутьев решетки, счастливый пропойца спрыгнул на траву вниз и скрылся за деревьями сада.

– Во! – покачал головой Митрий. – Может, и нам так вот свезет?

Прохор перекрестился:

– Помоги, Богородица Тихвинская!

Мэтр Окюлер задумчиво проводил взглядом убегающего бродягу. Этот был бы восемнадцатым. А в прошлом году было шестнадцать. Негоже прибавлять, даже на двух человек – где сразу два, там потом и требовать будут больше.

– Что такое? – Чиновник обернулся на слабый стук. – А, это ты, Гарани? Ну, чего-нибудь выслушал?

– Они говорили на каком-то странном языке, господин помощник. Может, и вправду – поляки?

– Поляки? – Экюлье усмехнулся. – А мне вот почему-то кажется, что это – еретики с юга! Говор у них – ну, точно как в Лангедоке, уж ты мне поверь, довелось слышать.

Секретарь почтительно кивнул.

Чиновник задумчиво прошелся по кабинету:

– Даже если они и дворяне, то – южные. Ах, Гарани, от них прямо-таки разит гугенотами!

– У вас великолепный нюх на еретиков, сударь!

– Сколько еретиков у нас было в прошлом году?

– Э… Шестеро, господин помощник.

– А в отчете?

– И в отчете – шестеро, вы же сами тогда сказали…

– Шестеро, – помощник вздохнул. – А в этом году – уже семь. Плюс еще три – десять!

– Очень хорошо, месье!

Мэтр Окюлер насмешливо посмотрел на секретаря:

– Чего ж хорошего? В этом году мы укажем десять еретиков, а в следующем сколько укажут ловить – пятнадцать? Двадцать? Оно нам надо?

– Так, значит, этих отпускаем? Или – задерживаем для проверки?

– Ни то ни другое, – усмехнулся чиновник. – Слишком уж они ушлые – от таких могут быть проблемы. А потому поступим, как велит нам Муленский ордонанс Божьей милостью короля Карла. Как раз для статистики нам нужно трое бродяг, ни больше, ни меньше.