Текст книги "Космический шутник"

Екатерина Васильевна на секунду замерла, округлившимися глазами посмотрела на Минеева и, схватив набитый чемодан, бросилась к выходу.

– Это к концу света! – выкрикнула она с крыльца. – Все посходили с ума!

Затем мужчины услышали шум заработавшего двигателя, и через несколько секунд Екатерина Васильевна на большой скорости выехала со двора.

– Значит, Пальма и с вами успела поговорить? – спросил Игорь Михайлович. При этих словах ветеринар вздрогнул, нервно рассмеялся и шепотом ответил:

– Да. Я начал щупать ей пульс, а она мне заявляет: «Слышь, хозяин, сходи-ка в магазин за косточкой».

– Паранормальное явление, – гость удрученно покачал головой. – Все, я поехал в Москву. У меня в газете «Необыкновенные новости» есть знакомый корреспондент. Завтра пришлю его сюда. Если можешь, приюти его.

– Приютю, – пообещал ветеринар и поправился: – Приючу. В общем, присылай.

– Пальму никуда не отпускай. Возможно, она всего лишь передатчик.

– Передатчик чего? – испугался Петр Семенович. Минеев внимательно осмотрел комнату, затем молча поднял взгляд к потолку, и собеседник понимающе протянул:

– А-а-а!

– Может, и еще чего похуже, – на выходе проговорил Игорь Михайлович.

– Чего похуже? – еще больше испугался ветеринар.

– Да если бы знать.

Из дома ветеринара он выскочил перед самым закатом, бегом бросился к остановке автобуса и выбрал путь по берегу реки, чтобы случайно не наткнуться на знакомых. По дороге ему встретились Алеша, чуть позади которого шли маленькие старичок и старушка. Старичок был почему-то мокрым, хотя ужасно старомодный костюм на нем совершенно не обвис, а выглядел сухим и свежим.

– Здравствуйте, Игорь Михайлович, – поздоровался мальчик.

– Привет, привет, – разглядывая подозрительного старичка, ответил Минеев. – Это твои лилипуты?

– Это мои прабабушка и прадедушка, – обиженно ответил тот.

– Прошу прощения, – извинился он и, затравленно глядя по сторонам, предупредил: – Сегодня ночью никому двери не открывайте.

– Почему? – спросил Алеша и сделал большие глаза.

– Так надо, – шепотом ответил Игорь Михайлович и, не попрощавшись, побежал к подвесному мосту.

– Вот что ты наделал, – с укором сказал Алеша мимикру.

– Так, может, лучше всем рассказать, кто мы с тетушкой и откуда?

– Конечно, надо рассказать, – поддержала племянника Даринда. – Нельзя же так издеваться над людьми.

– Расскажем, – пообещал Алеша. – Но не сегодня.

После ужина она села перед телевизором слушать оперу Россини «Севильский цирюльник», а Фуго попросил друга научить его играть в шахматы.

Мимикр никак не мог привыкнуть к тому, что одна фигура ходит прямо, другая – наискосок, а третья и вовсе буквой «г». Он все время путал их названия, а потом предложил упростить правила.

– Давай все будут ходить одинаково, – сказал он.

– Ну да, – ответил Алеша. – Потом, чтобы не путаться, ты предложишь все фигуры называть фиговинами или тебе не понравится, что клетки на доске разного цвета, и нам придется ее покрасить…

В этот момент в дверь постучали, и в дом вошли ближайшие соседи: Ирина Константиновна и Владислав Валентинович. Оба были известными писателями, сочиняли детективы и фантастические романы о борьбе угнетенных народов на других планетах, но сами никогда не бывали в космосе и описываемых событий не видели.

Гости проследовали в гостиную, и Фуго с Дариндой едва успели принять вид старичков.

– Добрый вечер. А где мама? – ласково спросила Ирина Константиновна.

– Уехала в Москву, на работу. Будет только в пятницу, – ответил Алеша, а мимикры вежливо улыбнулись. – Вы проходите, садитесь.

Поблагодарив, соседи устроились на одном из диванов.

– Чаю хотите? – спросил мальчик.

– Нет, спасибо, – отказался Владислав Валентинович. – Мы только что из-за стола. А это, значит, твои прабабушка и прадедушка? – писатель с обаятельной улыбкой поклонился Фуго и Даринде. – Очень похожи на маму. Вернее, она на них. То есть на вас.

– Это папины, – сказал Алеша.

– Ну, значит, на папу. Вернее, он на них. То есть на вас, – поправился Владислав Валентинович и обратился к мимикрам: – Откуда будете?

Они посмотрели на Алешу, и «правнучек» ответил:

– Из Саратовской области. Там деревенька есть такая, называется Большие Баклуши. Вот там и живут.

– Хорошее название, – похвалил сосед.

– И что у вас там, свое хозяйство? – поинтересовалась Ирина Константиновна. «Родственники» снова повернулись к «правнуку», и он ответил:

– Да: двухэтажный дом, две лошади, четыре коровы, шесть поросят, восемь овечек, десять кур, двенадцать уток, четырнадцать гусей, кошка, собака и две канарейки.

– Ого! – как бы не веря, воскликнул Владислав Валентинович, смерив взглядом двух тщедушных старичков. – Прямо целый зоопарк.

– И не тяжело на старости лет держать столько животных? – вновь спросила его жена.

– А, ерунда, – вдруг ответил Фуго. – Утром выгоняем весь зверинец в лес, и они там пасутся. А вечером я дую в дудку, и все возвращаются. Ручные совсем.

– Оригинально, – восхищенно проговорил писатель, а Ирина Константиновна посмотрела на Даринду и смущенно спросила:

– Извините, забыла, как вас зовут?

Мимикр засуетилась, испуганно взглянула на Алешу, но тот и сам давно позабыл придуманное им имя. Замешкавшись, он сделал вид, что поправляет фигуры на шахматной доске, но понял, что дальше тянуть нельзя, и выпалил:

– Агафья Тихоновна.

– Да? – удивилась женщина, которая тоже не помнила утреннего имени Даринды, но все же с кислым лицом продолжила: – Агафья Тихоновна, милая, сколько же вам лет?

Инопланетная гостья опустила глаза, а мальчик произнес:

– Девяносто шесть.

– Она у вас что, немая? – сочувственно спросила соседка, так и не дождавшись от «прабабушки» ни одного слова.

– Нет, – вдруг сказала Даринда. – Просто долго думаю.

– Точно, – обрадовался Алеша. – Бывает, прадедушка спросит у нее о чем-нибудь утром, а прабабушка только вечером отвечает.

– А-а-а, – закивала Ирина Константиновна. – Понятно. А прадедушку-то как зовут? Вы извините, конечно, тоже запамятовала.

– Пантелеймон Захарович, – не моргнув глазом проговорил «внучек».

– Пантелеймон Захарович? – удивилась соседка и посмотрела на мужа.

– Хорошее русское имя, – пожав плечами, ответил на взгляд жены Владислав Валентинович.

– Хорошее, – растерянно поддержала его писательница, мучительно пытаясь вспомнить, как звали прадедушку утром.

– Да, Пантелеймон Захарович, – вальяжно развалившись на диване, подтвердил Фуго. – Девяносто семь лет, люблю животных. Но только домашних, – уточнил он. – Жареную картошку и шахматы.

– И что же, все девяносто семь лет вы прожили в деревне? В этой, как его, в Больших Баклушах? – спросил гость.

– Да, – ответил тот. – Люблю, знаете ли, свою деревеньку. Выйдешь поутру на улицу, а там коровы, овцы, свиньи, собаки – видимо-невидимо. Так по деревне и шастают. А кругом пейзажи – хоть на улице ночуй. Благодать.

– Хорошо описываете, прямо по-писательски, – одобрил собеседник. – Мы, городские, не знаем этих прелестей. Дачники, одно слово. А тянет на землю.

– Вот меня тоже так на землю тянет, – вдруг вступила в разговор Даринда, забыв о том, что у нее в деревне Большие Баклуши двухэтажный дом. – Так хочется иметь хотя бы маленький клочок земли. И домик на ней – тоже ма-аленький такой, аккуратненький.

– А у вас же в Саратовской области есть и земля и дом, – опешил Владислав Валентинович и посмотрел на супругу.

– Есть, – спохватилась Даринда. – Но хочется еще.

– Понятно, хочется здесь, поближе к своим, – сочувственно сказал сосед и добавил: – Кстати, в соседней деревне пустует один домик. Если сходить в сельсовет и попросить, может быть, дадут. Ну, мы пойдем, а то поздно уже, – гость поднялся, и Ирина Константиновна тут же последовала его примеру.

– Очень приятно было с вами познакомиться, – сказала она. – Заходите к нам пить чай вместе с вашей внучкой, Светланой Борисовной.

– Обязательно, – пообещал «прадедушка» и тоже встал. – И вы заходите: в следующий раз расскажу, как мы с тетушкой Дариндой одомашнивали трубиранов. Это животное такое.

– Так у вас еще и тетушка жива? – удивилась Ирина Константиновна.

– Жива, – понимая, что проговорился, ответил мимикр. – Она там, в деревне осталась, за нашим стадом присматривает. Сто двадцать пять лет, самая старая жительница деревни. Глухая как пень, совершенно слепая и ничего не говорит. Но хозяйство содержит в порядке.

– И как же она справляется? Слепоглухонемая… – изумилась гостья.

– На ощупь.

Алеша уже давно делал знаки глазами и даже пытался перебить друга, но Фуго не обращал на его попытки никакого внимания.

– По стенке выйдет во двор, как свистнет, коровы со свиньями кидаются врассыпную, только пятки сверкают.

– У коров и свиней копыта, а не пятки, дорогой прадедушка, – сквозь зубы поправил его мальчик.

– Я и говорю, копыта, как фонари какие, так и сверкают.

От соседей по даче Владислав Валентинович и Ирина Константиновна вышли слегка не в себе. Старички произвели на них глубокое впечатление. Особенно поразил неправдоподобный рассказ Пантелеймона Захаровича о слепоглухонемой тетке.

– Может, они сумасшедшие? – предположила супруга.

– Не знаю, – мрачно ответил муж. – Но все это мне почему-то не нравится.

А вечером, перед самым сном, позвонила мама. Алеша не стал расстраивать ее и рассказывать, что произошло. Он сообщил, что они очень хорошо поужинали, и Фуго, который сидел рядом, громко подтвердил:

– Жиреем, Светлана Борисовна. Растем и жиреем как на дрожжах.

Глава 4

Ранним солнечным утром следующего дня из автобуса вышел молодой человек в черных очках и с небольшой сумкой через плечо. Он полюбовался противоположным берегом реки, благополучно миновал игнатьевский подвесной мост, прошел по улице и остановился у дома ветеринара. Пальма несколько раз лениво тявкнула и, решив, что незнакомец достаточно предупрежден, снова залезла в будку.

– Петр Семенович! – крикнул молодой человек, из-за собаки не решаясь войти во двор.

– Его нет, он уехал по вызову в соседнюю деревню, – сказала проходившая мимо женщина с пустым подойником.

– Может, тогда вы расскажете, что здесь вчера произошло? – спросил он.

– А что вчера произошло? – насторожилась она.

– Да вот слышал, будто у ветеринара собака заговорила. Наверное, эта? – он указал на Пальму.

– Про собаку ничего не знаю. А про лилипутов и огромную говорящую рыбу – было. Лилипуты какие-то объявились в деревне. Прячутся по кустам, картошку и яблоки по ночам воруют. Хотели один дом поджечь, но хозяйка помешала – успела залить огонь водой. А еще вчера наш рыбак Николай Бабкин прибежал в чем мать родила. Бледный, трясется весь. В дом заскакивает, кричит: «Со мной говорила рыба!» – женщина оценивающе осмотрела молодого человека и осторожно поинтересовалась: – А вы что, из полиции?

– Нет, я корреспондент газеты «Необыкновенные новости», – представился Сергей Никифоров.

– Значит, вам к Бабкину нужно, – со знанием дела произнесла собеседница. – Пятый дом отсюда.

– Большое спасибо, – поблагодарил корреспондент и пошел было к дому рыбака, но она добавила:

– Только его сейчас нет. Он с первым автобусом уехал в Москву, покупать самую толстую леску для говорящей рыбины.

– А кто-нибудь еще видел лилипутов и эту необыкновенную рыбу? – несколько расстроившись, спросил Сергей.

– Не знаю. Походите по домам, может, кто чего расскажет.

Молодой человек целый час бродил по деревне в поисках очевидцев. Наконец, на одном из огородов он увидел крепкого старичка с лопатой и поспешил к нему.

– Можно с вами поговорить? – из-за забора спросил Сергей.

– Говори, – разрешил хозяин дома. – Почему же нельзя?

Корреспондент вошел во двор, для солидности достал из сумки маленький магнитофончик и, не включая его, приступил к расспросам.

К тому времени, как дачники проснулись, а местные начали возвращаться с работы на обед, Сергей Никифоров побывал в двух домах, поговорил с их обитателями, но толком ничего не узнал. В третьем городского гостя усадили за стол, поставили перед ним стакан чая, плюшки с маком, варенье и только после этого спросили:

– Так о чем писать собираешься?

– Говорят, у вас в деревне происходят паранормальные явления, – отхлебывая чай, сказал Сергей.

– Брешут, нормальных у нас не пара произошло, – пожевывая ус, ответил хозяин дома. – Нормальные явления у нас происходят каждый день. А вот пару ненормальных действительно граждане зафиксировали.

– Расскажите, пожалуйста, где и как это было, – попросил корреспондент. Он снова вытащил магнитофончик, установил его на столе и приготовился слушать.

– Значит, та-ак, – тоном сказителя начал старик. – Есть у меня старуха. Ничего себе такая, не хуже и не лучше других. Немного вредная, правда, но мы с ней живем уже сорок лет, и я, честно говоря, давно привык. Так вот, вчера мы как всегда проснулись в четыре утра. Ну, старуха, как положено, приготовила завтрак, – хозяин подпер голову кулаком и, мечтательно глядя в окошко, очень подробно принялся рассказывать о том, что произошло вчерашним утром.

Сергей внимательно слушал минут двадцать, а затем извинился и перебил словоохотливого старика:

– А вы не могли бы рассказать о паранормальных явлениях? – повторил он просьбу. – А то вы все о старухе да о старухе.

– О паре ненормальных, – поправил его хозяин. – Пожалуйста. Так вот, заменил я на крыше несколько черепиц. Немецкие положил – очень хорошая черепица, качественная. Раз двадцать на крышу лазил. Плечи и спина заболели. Сам понимаешь, возраст. Так вот, черепицу заменил и решил в баньке проводку посмотреть…

Корреспондент слушал еще минут пятнадцать, а потом вдруг разнервничался и вновь перебил рассказчика, но уже не так вежливо:

– Послушайте, я уже в третий дом захожу, и везде мне рассказывают либо о старухах, либо о стариках. Понимаете, газета, в которой я работаю, называется не «Российские старики», а «Необыкновенные новости».

– Понятно, – ответил хозяин. – Ты, главное, имей терпение дослушать. Вся суть как раз сейчас и начнется, – старик не торопясь закурил папиросу, пустил толстую струю дыма в потолок и продолжил: – Так вот, отправил я старуху пропалывать огород, а сам на лавочке сижу перед домом, как сейчас – покуриваю. Гляжу, бежит собака не собака, волк не волк, не понятно. И вдруг она р-раз и провалилась сквозь землю.

– В яму упала?

– Нет, провалилась, – уверенно повторил хозяин.

– В трубу? – допытывался Сергей.

– Нет, сквозь землю, – настаивал на своем рассказчик.

– А воронка осталась?

– Нет, – подумав, ответил старик. – Воронки не было. Это же не бомба была, а собака. Или волк.

– А вы перед этим не… – молодой человек щелкнул себя пальцем по горлу и пояснил: – Не выпивали?

– Нет, – обиделся собеседник. – Я вообще не пью. Только по праздникам и по выходным. Да после баньки бывает или от болезни какой.

– А болеете часто? – поинтересовался Сергей.

– Ой, часто, – пожаловался хозяин. – То там прихватит, то здесь. Иной раз не знаешь, за какой бок хвататься.

– Понятно. А может, что-нибудь слышали о загадочных лилипутах или о говорящей рыбе?

– О лилипутах? Нет, не слышал. И рыб говорящих не видел. Зато у нас на той стороне реки мужик один живет, здоровый как бык. За один присест выпивает ведро молока.

– Спасибо за угощение, – вдруг сказал корреспондент и встал из-за стола. – Я, пожалуй, пойду. Мне еще материал собирать.

– А то оставайся, – предложил хозяин. – Я тебе расскажу, как в детстве видел настоящего черта.

– Нет-нет, спасибо, – заторопился гость. Попрощавшись, он вышел из дома, прошел по деревне и, не зная, что делать дальше, сел на лавочку, как раз напротив веранды, на которой хлопотала Даринда.

Этим утром она встала раньше всех, и пока Алеша с Фуго спали, решила приготовить на обед настоящий борщ, который ей так понравился. Напевая, она взяла корзинку и вышла из дома, а на крыльце вспомнила слова Светланы Борисовны: «В борщ идет все, что растет на огороде».

Вернувшись в дом, Даринда сполоснула овощи и листву водой, а затем принялась за дело. Она мелко нашинковала молодой подсолнух, который Светлана Борисовна выращивала для красоты. Потом порезала кабачок, огурец, салат, картофельную и свекольную ботву. Самым красивым ей показался горький перец, и его она положила побольше. Затем мимикр уложила все в большую кастрюлю и сверху засыпала лепестками огненно-красного георгина, который, как ей казалось, и придавал супу такой замечательный цвет.

Поверх лепестков тетушка Фуго положила несколько цветков анютиных глазок – для красоты – и залила все водой.

– Не забыла ли я чего? – спросила она сама себя. Еще раз сходив на огород, принесла пучок зеленого лука, укроп, две маковых головки и несколько кустиков клубники. – Ну, теперь, кажется, все, – удовлетворенно проговорила хозяюшка, засыпая в кастрюлю вторую порцию зелени.

Поставив борщ вариться, Даринда села у окошка с вязанием, с которым последнее время почти не расставалась, и посмотрела на улицу, где не было никого, кроме кур и молодого человека в черных очках и с сумкой через плечо.

Когда Алеша проснулся, он застал Даринду у плиты. Она помешивала что-то в кастрюле и загадочно улыбалась.

– Доброе утро. А я борщ варю, – гордо сообщила тетушка.

– Доброе утро, – ответил он и заглянул в кастрюлю. Увидев там лепестки георгина и кусочки кабачка, мальчик удивленно посмотрел на стряпуху и осторожно спросил:

– А вы уверены, что это борщ?

– По рецепту Светланы Борисовны, – ответила мимикр. – Положила все, что растет на огороде.

– Тетушка Даринда, – сообразив, в чем дело, мягко сказал Алеша. – Вообще-то, борщ едят только в обед. А на завтрак давайте приготовим что-нибудь попроще. Например, салат и бутерброды.

– Хорошо, – охотно согласилась она. – Сейчас все сделаю.

– Нет, нет, я сам, – быстро ответил мальчик. – Мама говорит, что у меня это здорово получается.

За завтраком Даринда снова начала расхваливать местные красоты, после чего печально проговорила:

– Вот если бы нам с Фуго можно было поселиться в том домике, о котором вчера говорил сосед.

– Живите у нас, – с набитым ртом предложил мальчик.

– Спасибо, – поблагодарила тетушка. – Но у вас мы все время будем чувствовать себя гостями, а мне бы хотелось стать хозяйкой.

– Тогда давайте сходим в сельсовет и попросим отдать дом вам.

– Думаешь, нам разрешат его занять? – с сомнением спросила Даринда. – Мы же все-таки не местные.

– Ну и что? Инопланетяне тоже люди. Неужели одно разумное существо не поймет другое, не менее разумное?

– По-разному бывает, – проговорила умудренная опытом мимикр. – Помню, на одной планете занесло меня к ванпилам – это племя такое. И решила я немного пожить рядом с ними, потому что сама в джунглях не продержалась бы и дня. А потом выяснилось, что они не считают меня разумным существом.

– Почему?

– Потому что, по представлению ванпилов, у носителя разума обязательно должен быть нос картошкой. А у кого он другой формы или, как у меня, его вообще нет, тот просто животное и годится только на жаркое. Они не считали разумными даже своих соседей – у тех носы были похожи на пуговки.

– Так это дикари, – проговорил Алеша, и вдруг лицо его засияло. – Эврика! Я придумал гениальную штуку! Что, если вы попробуете изобразить взрослого землянина? Скажем председателю сельсовета, что вы друг моего папы – он его знает и очень уважает, – в столовой на некоторое время воцарилось молчание, а затем Фуго внушительно произнес:

– У меня масса не та, хватит только на половину взрослого человека.

– А если вы попробуете вдвоем? – загорелся собственной идеей мальчик. – Тетушка будет верхней половиной, а ты, Фуго, сильнее, поэтому изобразишь ноги.

– Ой, нет, я боюсь, – испугалась Даринда.

– Всего один раз – и домик в кармане, – не унимался Алеша. – Когда приедет папа, мы ему объясним, и он все уладит.

– Как же тетушка будет изображать верхнюю половину, если у нее женский голос? – прихлебывая чай, спросил мимикр.

– Тогда говорить будешь ты, а тетушка только раскрывать рот.

– Я всего два дня на Земле, а уже побывала каким-то говорящим вомбатом, лилипутом, собакой. Теперь вот еще и половинкой человека, – жалобно проговорила Даринда. – К тому же мне очень не нравится обманывать.

– И не придется! – воскликнул Алеша. – Вы будете молча открывать рот, а все остальное мы с вашим племянником берем на себя.

Организатору удалось уговорить друзей на эту авантюру, и после завтрака все трое осторожно вышли из дома.

На улице вовсю слепило солнце. Над буйно разросшейся сочной травой и в листве деревьев жужжала и стрекотала гвардия насекомых. Деревня казалась совершенно вымершей, но на всякий случай Алеша предложил идти не по улице, а вдоль реки.

– Чтобы Фуго не устал нести тетушку, побудьте пока старичками. А там, в скверике, примете вид папиного друга – Андрея Андреевича.

Он не заметил, как за ними увязался молодой человек в черных очках и с сумкой через плечо. Перебегая от куста к кусту, Сергей Никифоров крался за подозрительными лилипутами до самого сельсовета и там был вознагражден зрелищем, какого не видел никогда в жизни. На его глазах два маленьких старичка вдруг слились в одно целое, и на их месте образовался взрослый мужчина в джинсах и футболке, как у рядом стоящего мальчика.

– Вот это да-а, – едва не вывалившись из-за куста, прошептал корреспондент. – Это будет посильнее говорящей собаки! Вот это материал!

А тем временем Алеша с Фуго и Дариндой обогнули здание сельсовета и направились к дверям. При этом фальшивый друг Алексея Александровича нетвердо держался на ногах. При ходьбе, сгибаясь под тяжестью тетушки, Фуго то оседал, то, наоборот, вытягивался, отчего рост Андрея Андреевича все время заметно менялся.

В приемной посетителей встретила секретарь – Ольга Петровна. Она невнимательно выслушала просьбу мальчика, подозрительно оглядела с ног до головы мужчину в джинсах и пропустила их к председателю.

Степан Николаевич – председатель сельсовета – сидел в кабинете и играл на компьютере в тетроколор. Он очень любил эту простую старинную игру, но стеснялся своего увлечения, и поэтому, на всякий случай, с его лица не сходило строгое выражение. Со стороны казалось, будто он занимается серьезным делом: подсчитывает убытки, нанесенные прошлогодним ураганом, или составляет смету ближайшего всенародного праздника урожая.

Когда вошли посетители, Степан Николаевич даже крякнул от досады. У него было почти пятьдесят тысяч очков, и он мог бы набрать больше, но ему помешали самым бессовестным образом.

– Добрый день, – вежливо сказал Алеша, а мужчина в майке только раскрыл и закрыл рот – едва держась на ногах под тяжестью тетушки, Фуго забыл поздороваться.

– Здравствуйте, – ответил председатель и указал посетителям на два кресла по другую сторону стола. – Чем могу служить?

Алеша тут же уселся, зато мужчина долго кряхтел над предложенным креслом и в конце концов плюхнулся в него как мешок.

– У Андрея Андреевича радикулит, – пояснил мальчик. – Мы к вам по делу, Степан Николаевич. Я – Алеша, сын Алексея Александровича. Помните?

– Как же, как же, помню, – ответил председатель, разглядывая больного радикулитом посетителя.

– А это друг папы – Андрей Андреевич. Они вместе летают в экспедиции на другие планеты. Вот его в космическом корабле и продуло. Вы же знаете, в космосе такие сквозняки.

– Понимаю и сочувствую. Так что у вас?

– Мы слышали, что в деревне Петрово есть свободный домик. Так вот, нельзя ли Андрею Андреевичу в нем поселиться? Отдохнуть, подлечить радикулит. А вообще, он хотел бы остаться здесь насовсем. В экспедиции его из-за болезни больше не пускают, а в Москве слишком шумно и пыльно.

– Почему же нельзя? – ответил Степан Николаевич. – Конечно, можно. Дом номер восемь. Только там надо сделать ремонт.

– Мы сделаем, – обрадовался Алеша, а председатель обратился к бывшему космоплавателю:

– Вы, Андрей Андреевич, один там будете жить? – рот у посетителя открылся и закрылся, и с некоторым опозданием откуда-то из живота раздался голос:

– Один.

Степан Николаевич удивленно посмотрел на живот посетителя и медленно проговорил:

– Вы давно из экспедиции? – и снова из живота послышалось:

– Давно.

– Вы не обращайте внимания, – попытался спасти положение Алеша. – Андрей Андреевич – чревовещатель. Он часто говорит животом, особенно когда у него болят зубы.

– А-а-а, – радостно протянул Степан Николаевич. – Очень интересно. Никогда не видел настоящих чревовещателей.

– Он еще не то может!

– Вам надо будет заполнить анкету, – сказал Степан Николаевич. – И можете начинать ремонт дома.

– Ур-ра! – обрадовался мальчик.

Неожиданно подала голос Даринда:

– Ну, слава богу, – тихо пробормотала она.

– Тетушка, – укоризненно прошипел Фуго, и председатель испуганно уставился на посетителя.

– Он и женским голосом может, – пояснил Алеша, подавая глазами знаки Даринде. – И даже звериным. Слишком долго биологом проработал.

– А-а-а, понятно. – Степан Николаевич достал из ящика стола лист бумаги и протянул его фальшивому посетителю. Даринда взяла анкету и вопросительно посмотрела на Алешу.

– У Андрея Андреевича сейчас болит рука. Можно он заполнит ее дома? А я потом вам ее занесу, – спросил Алеша.

– Конечно, – пристально вглядываясь в разболевшегося посетителя, ответил председатель сельсовета. – Понимаю, ветеран космоса.

– Это точно, – раздался голос из живота.

– Ну мы тогда пойдем? – забрав у мимикра анкету, заторопился Алеша. – Спасибо вам. До свидания, Степан Николаевич.

– Всего хорошего, Алеша. Передавай папе привет, – не спуская глаз с Андрея Андреевича, проговорил председатель.

Под его пристальным взглядом Фуго попытался подняться с кресла, но за это время он так устал держать на себе тетушку, что у него ничего не получилось.

– Руками, руками помоги, – зашептал он Даринде, но на помощь бросился мальчик.

– Давайте, Андрей Андреевич, потихонечку, полегонечку, – он потянул друга за руки, и тут произошло непредвиденное: Даринда не удержалась, свалилась с Фуго, и Андрей Андреевич распался на две части.

– Что это?! – вскочив со стула, испуганно воскликнул председатель.

– Это? – помогая тетушке снова забраться на племянника, торопливо оправдывался Алеша. – Это у него после последней экспедиции. Папа тоже, когда прилетает из дальнего космоса, буквально разваливается на части от усталости. Работа такая.

– Понятно, – дрожащим голосом проговорил председатель. Он проводил посетителей взглядом, отер со лба пот и ошарашенно добавил:

– Ничего не понятно.

Немного погодя он вышел из кабинета и сказал секретарше:

– Ко мне больше никого не впускать.

– Хорошо, Степан Николаевич, – ответила Ольга Петровна и шепотом спросила: – Вы не заметили ничего странного в этом?.. – она кивнула на дверь.

– А что? – в свою очередь поинтересовался начальник.

– Он как-будто состоит из двух частей, – широко раскрыв глаза, испуганно ответила та.

– Работа у них такая, – пожал плечами Степан Николаевич и удалился к себе. Больше в этот день он в тетроколор не играл, но еще одного посетителя ему все же пришлось принять. Минут через пять после ухода Андрея Андреевича и Алеши он услышал какой-то шум в приемной, и вслед за этим в кабинет ворвался молодой человек в черных очках.

– Здравствуйте, – каким-то неприятным заговорщицким шепотом поздоровался незнакомец. – У вас только что были два лилипута и мальчик…

– Не было у меня никаких лилипутов, – нервно ответил председатель и на всякий случай отошел подальше к окну.

– Правильно. Это не лилипуты.

«Сумасшедший, – промелькнуло в голове у председателя, и он с тоской посмотрел через окно на улицу. – Может, выпрыгнуть и убежать?»

В это время на помощь пришла Ольга Петровна. Она встала между начальником и посетителем и решительно заявила:

– Если вы не покинете помещение, я позову полицию.

– Зовите! – воскликнул корреспондент. – Зовите кого хотите! Разве вы не поняли, кто сейчас приходил?

– Кто?! – почти в один голос спросили председатель и секретарь.

– То-то и оно, – с досадой ответил Никифоров. – Если бы я знал.

«Точно сумасшедший», – с тоской подумал Степан Николаевич.

– О чем вы говорили? – умоляюще проговорил Сергей. – Пожалуйста, скажите. Это очень важно.

– Ольга Петровна, – жалобно попросил председатель. – Вызовите, пожалуйста, «Скорую».

– Кому? – удивленно спросила секретарь. Степан Николаевич мученически посмотрел на помощницу и тихо ответил:

– Наверное, всем.