Текст книги "Завещание сталкера"

В довесок Крюк продал ему по выгодной цене лишние артефакты – взамен на недостающие припасы и снаряжение. Оба остались настолько довольны сделкой, что в подарок новый друг предложил проводить группу Крюка до Чистогаловки, так что к месту ночевки добрались быстро и без приключений.

10. Зона или что-то вроде того

Лестница вниз была почти оторвана от стены, тонкие прутья изогнуты и вывернуты, как будто их долго и настойчиво жевали мощные челюсти. Узкий, сливающийся с темнотой тоннель переходил вдалеке в тусклое свечение чего-то похожего на синюю электрическую лампочку, постоянно мерцающую. Монгол прыгнул следом, почти не задевая ступени, слетел вниз и развернулся, принимая в прицел спуск.

Ничего не происходило, кровосос или кровососы осторожничали, не показываясь под выстрел.

Старатель попятился.

– Аномалий нет?

– Не видно.

– Тогда давай вперед, аккуратно. Я прикрываю тыл, эти сволочи нас не отпустят.

Но сделать даже двух шагов Монгол не успел: кровосос на миг перекрыл просвет входа на нижний этаж и одним прыжком оказался рядом с ним. Старатель вдавил курок, стреляя фактически наугад, мутант в темном тоннеле предстал в виде стремительно движущегося силуэта. Тоннель отразил грохот выстрелов, закладывая уши. Алекс был готов поклясться, что половина выстрелов ушла мимо цели, но мутант бросился назад, к выходу.

В том, что это временный успех, сомневаться не приходилось, оставалось загадкой лишь, почему кровосос не довел атаку до конца. В тот момент, когда Монгол был фактически безоружен и лишен возможности сопротивляться, у кровососа были стопроцентные шансы на успех. Что-то в этом было странное, а значит, опасное. Не мог кровосос поступить так по доброй воле! Монгол оглянулся:

– Мэг, у тебя все в порядке?

– Да. Я уж думала: все! – Мэг оказалась в двух метрах сзади, спешила на помощь, как будто ее пистолет мог остановить кровососа.

– Странно, что он сбежал, – прокомментировал Монгол, слушая, как злобно рычит мутант за входом, но не решается спуститься вниз. – Пули никогда не останавливают кровососов, они либо погибают, либо убивают жертву, третьего не дано. Его напугало что-то в тоннеле.

– Свечение.

– Что?

– Свечение сзади.

Монгол на мгновение оглянулся. Алекс тоже. Легкий голубоватый туман почти не давал света. За то время, что в тоннеле находились старатели, он не стал ярче, хотя Алекс мог дать голову на отсечение, что он стал вдвое ближе.

– Оно приближается.

– Вижу, – спокойно ответил Монгол. – Попробуем вернуться?

Алекс уже знал, чем все закончится.

– Нет, уж лучше аномалия, чем кровососы, – ответила Мэг.

– Тогда вперед. Посмотрим, что там за чудеса.

– Подожди. Сквозняк. – Девушка ухватила Монгола за руку. – Чувствуешь сквозняк? Где-то должен быть выход на поверхность. Недалеко.

– Попробуем поискать.

Мэг кивнула.

– Я иду первый, – привычно констатировал Монгол.

Старатели быстро двинулись вперед. Сзади утробно рычал кровосос, от которого ускользнула дичь, но соваться в тоннель он не решался. Чем бы ни был приближающийся туман, тварь боялась его гораздо больше перспективы остаться без свежей человечины.

– Монгол, тут поворот. – Мэг, которая шла справа, нащупала рукой проем в стене, загороженный решеткой. – Это вентиляционный отсек. По нему можно подняться вверх.

– Ага, хорошо бы еще знать, что там наверху… ну-ка, пусти меня.

Военный старатель подцепил прикладом автомата край решетки и навалился на оружие всем телом. Болты со скрипом начали поддаваться, не хватало самой малости – чуть большего усилия и минуты времени. Синий туман был уже в сорока метрах, он по-прежнему выглядел как очень слабое свечение, но уже подбирался к воле застрявших в тоннеле людей. Алекс почувствовал, как едва заметное шипение подкатывает к ушам, проникает невидимыми нитями в мозг и пытается подчинить его себе. Страх отступал, оставалось лишь муторное влечение во тьму, которому невозможно было сопротивляться. Монгол в последний раз ударил по решетке, окончательно выбивая ее из креплений, теперь можно было протиснуться в узкий лаз, который уходил куда-то вглубь стены.

– Мэг, давай, – выдавил старатель, но, оглянувшись, девушки за своей спиной не обнаружил. Очертания ее фигуры уже сливались с тихим синеватым туманом в двадцати метрах от Монгола. – Мэг!

Мэг смотрела куда-то мимо Монгола. На секунду в ее глазах загорелся огонек жизни.

– Алекс? Алекс, что ты здесь делаешь? Уходи сейчас же!

– Мэг! – еще раз позвал Монгол. – Мэг, очнись!

Больше всего Алексу сейчас хотелось броситься к сестре и обнять ее. Попасть вместе с ней в туман, пусть, только, чтобы быть рядом с ней. Но он знал, что не сможет этого сделать, он всего лишь призрак.

«Я приду за тобой! – мысленно пообещал Алекс. – Обязательно приду!»

– Алекс! Уходи, слышишь? Ты уже не сможешь мне помочь! – крикнула девушка, голубой свет подобрался к ней почти вплотную. – Я умираю. А ты должен жить, слышишь? Уходи! Ты должен жить!

Она медленно пошла дальше, прямо в объятья аномалии. На самом краю голубой дымки сестра повернулась.

– А впрочем, Алекс, если ты будешь здесь, то забери «поле артефактов» себе. Это ведь я его нашла, а значит, я имею на него право. Я завещаю его тебе, слышишь? Я, научный старатель Мэг, перед смертью, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю найденное мной «поле артефактов» своему брату Алексу. Да будет так!

На прощание девушка махнула брату рукой и навсегда исчезла в синем тумане.

К своему удивлению, Алекс не проснулся, картинка лишь помутнела, позади послышалось шуршание.

– Вперед! – скомандовал себе Монгол чужим голосом. – Вперед! Видимо, его разум боролся с зовом тумана. Движения были медленными и неточными.

Чтобы влезть в лаз, Монголу пришлось сбросить все лишнее: рюкзак, автомат, контейнеры для артефактов. Для него сейчас главным было одно – выбраться из туманного плена, сорвать с глаз пелену и оказаться в собственном, никем не покоренным уме.

Алекс вздрогнул: мимо него с подвыванием и уже без видимой агрессии прошел кровосос, даже выйдя за пределы тоннеля, он не смог разорвать связь с пришедшим туманом.

Теряя сознание, Алекс увидел, как туман поравнялся с шахтой и начал вползать в отверстие, настигая Монгола. Раздался пистолетный выстрел, тело содрогнулось в конвульсиях и пропало из вида…

Для ночевки выбрали чердак деревянного дома, обветшалой двухкомнатной избенки с толстой печной трубой. Одна стена была изъедена зеленым грибком, окон не было вовсе, а межкомнатные перегородки, пережившие не одну баталию, были нашпигованы свинцом и покрошились от разрывов гранат. Короче, изба доживала свой век, ей оставалось лишь окончательно завалиться набок, и дело с концом. Однако Крюк сразу же выделил ее из всех прочих удачным расположением – на небольшом возвышении, так что с крыши можно было разглядеть чуть ли не всю деревеньку. Ночь предстояла беспокойная, недавно состоявшийся выброс погнал из центра Зоны к окраинам целое море тварей, и по времени достичь локации они должны были как раз заполночь. «Анархия» предусмотрительно сняла с границы военных складов, той, что обращена к Припяти, свой блокпост – оно и понятно, зачем отбивать атаку тварей, тратить патроны и терять людей, когда большая часть нечисти пройдет локацию насквозь и натолкнется как раз на лагерь «Альфы», их злейшего врага. Гораздо проще поутру зачистить тех, кто останется. Так что тем немногим, кто рискнул остаться вне укрепленных стен базы «Анархии», могло прийтись нелегко, но Крюк был настроен оптимистично.

Крупные мутанты – гиганты и стаи кабанов, способные развалить дом, предпочитают обходить деревни, их вотчина – открытая местность. Остальные, за исключением кровососов, не смогут добраться до засевших на чердаке людей, а кровососы вряд ли станут ломиться в закрытые двери, предпочтут затаиться в соседних домах и атаковать старателей, когда те выйдут из своего убежища. За ночь можно было не волноваться, а утро, как известно, вечера мудренее.

Нести вахту было решено по двое, сначала Макс и Санитар, потом Серый с Даном, а самые неспокойные утренние часы взяли на себя Крюк и Птица. Пока обходилось без тяжелых ранений, зато мелких было на любой вкус, поэтому, прежде чем отойти ко сну, пришлось перевязаться вдоль и поперек. Санитар колдовал над каждой раной, словно она смертельна, видимо, у Доктора он зря времени не терял, но справедливости ради надо сказать, что результат его действия возымели и к утру все чувствовали себя абсолютно здоровыми.

Вокруг дома всю ночь шла ожесточенная борьба – мелкие мутанты вели битву за жизнь. Гон после выброса постепенно терял свою силу, заставляя стаи собак и плотей оседать на занятых территориях, где им тотчас же приходилось воевать между собой за право быть хозяевами. Звериные рыки, крики, вой и предсмертные стоны не прекращались ни на секунду, в этой схватке никому не было дела до затаившихся наверху людей.

Шум борьбы затих только к самому утру, когда одна из сторон одержала победу. Какая, было не важно, хоть тех, хоть других предстояло убрать по выходе из своей ночлежки. Крюк как раз пытал отдохнувшего Птицу насчет всех известных ему загадок Зоны: когда еще удастся побеседовать с яйцеголовым в тихой спокойной обстановке? Правда, умник тоже в долгу не оставался – пытал Крюка насчет «пугала», Рыжего леса и прочих старательских знаний, до которых пока не добрались ученые. Где-то в середине беседы Крюк, как бы невзначай, задал вопрос о «выжигателе мозгов» – том самом, что располагался над Рыжим лесом под Припятью.

О том, что антенны, подающие излучение на окружающие их территории, были делом рук военных, знали все, по крайней мере, в старательских кругах это считалось аксиомой, не требующей доказательств. Да и как думать иначе, если построены они были между первой и второй катастрофой, когда доступ на территорию Зоны отчуждения был их исключительной привилегией? Не подвергалось сомнению и то, что когда-то, еще до всем известной аварии на ЧАЭС, здесь, в подземных бункерах, располагались секретные части стратегических вооруженных сил. От них в наследство Зоне достались множественные подземные тоннели и комплексы, ныне заброшенные, плохо изученные и оттого очень опасные. Даже саму аварию и последовавшую за ней вторую катастрофу приписывали какому-то неудачному эксперименту, проводившемуся военными в своих засекреченных лабораториях. Все это было не важно, важно было то, что теперь радары военных работали на полную мощность, накрывая Рыжий лес и закрывая проход к ЧАЭС с южной и западной сторон.

В перешейке между двумя излучателями сохранилась узкая тропа почти чистой территории. В свое время эту тропу открыл Сенецкий, практически без защиты, с горстью простейших артефактов и обычным АКМ, он пробился к четвертому энергоблоку и первым из людей загадал желание «Обелиску». Так гласит легенда, потому что никто больше его не видел, и было ли это на самом деле, неизвестно. С тех пор прошло много лет, вокруг электростанции свила гнездо секта сдвинутых фанатиков, оградившая мир от Исполнителя желаний, и теперь пройти путем, однажды проделанным Сенецким, стало в сотни раз труднее. То ли радары включились на полную мощность, то ли люди стали другими, но теперь даже в улучшенных костюмах, защитных шлемах и под колпаком артефактов-антипсиоников человеческого терпения едва хватает, чтобы пробежать по тропе и не сгореть заживо. Крюку довелось однажды проделать этот путь, когда сотни старателей бросились искать «золотой Эльдорадо» в виде мифического «поля артефактов». Волна охотников за удачей смела тогда главную преграду – форт секты «Братство Зоны», оборудованный перед выходом на тропу как раз для защиты ее от каких-либо посягательств. Смела, прошла сквозь Рыжий лес и застряла где-то на подступах к АЭС, так и не добравшись до главной цели – Реактора и заточенного в нем объекта «Обелиск».

Интерес Крюка к излучателям был понятен, этому Птица не удивился, его поразило другое: почти все, что относилось к закрытой информации с грифом «секретно», старателю было известно. И дело не в утечке информации, которая, конечно, была. Знания, годами добываемые учеными путем сложных опытов и исследований, старатели добывали гораздо быстрее, как правило разменивая их на свою собственную жизнь и оставляя в наследство другим. И излучатели над Рыжим лесом были одним из немногих белых пятен, малоизведанных вольными бродягами.

Рассказ Птицы не был длинным, потому что в изучении «выжигателя» умники тоже ушли не так уж далеко.

– Природа воздействия, к сожалению, не ясна. Мы провели исследования, но ничего, кроме уже известных нам электромагнитных волн, не нашли. Скорее всего, это какая-то комбинация волновых потоков, но разгадать ее не было возможности. Вот если бы у нас был открытый доступ хотя бы к краю Рыжего леса, тогда да, а так…

– Но теории-то какие-то есть? Не может быть, чтобы не было.

– Да теорий хоть отбавляй. Я придерживаюсь той, что определенная комбинация электромагнитных волн, возможно, с чем-то еще в комплекте, вызывает резкое возбуждение в памяти попавшего под их воздействие человека. Причем не просто в памяти, а в тех сегментах мозга, которые отвечают за страх, пережитые кошмары, в результате человек пугается насмерть. Выброс запредельных доз адреналина происходит одновременно с отказом мозга противостоять стрессовой ситуации, попросту говоря, если в нормальных условиях человек потеряет сознание в результате защитной реакции мозга, то под действием «излучателя» эта функция мозга блокируется. Начинается одновременная работа всех клеток мозга, даже тех, что находятся в законсервированном состоянии. Представь, что у человека в норме функционируют только двадцать пять процентов клеток головного мозга, и одновременно работает только половина из них, остальные подключаются по мере необходимости. Для чего нужны остальные семьдесят пять процентов, неизвестно, хотя можно предположить, что там имеются клетки, отвечающие за телекинез или пси-способности.

– Потому что существуют человекоподобные мутанты – карлики и контроллеры?

– Да. Есть и другие факты, но этот, наверное, самый главный.

– Тогда почему же мы, попав под «излучатель» не становимся контроллерами и телекинами?

– А кто знает, откуда они берутся? Вот смотри, рядом с ЧАЭС имеется еще один радар, его излучение отличается от того, что есть над Рыжим лесом, мягкостью, оно не столько убивает, сколько зомбирует, но суть у них одна. Возможно, в этом кроется тайна секты «Братство Зоны». Беда в том, что под действием радара начинают работать все сто процентов клеток. Химические процессы протекают с необыкновенной скоростью, организм усиленно перерабатывает все свои запасы, происходят мутации, из-за недостатка кислорода начинаются несанкционированные реакции, которые протекают с выделением энергии, и все это фоне отсутствия защитного отключения сознания. Температура мозга неравномерна, местами она достигает пятидесяти градусов, в то время, как в других участках остается на уровне жизни, и эти участки не дают человеку умереть. Мозг человека как бы заживо сгорает, причем не весь, а частями, человек находится в состоянии непрерывного ужаса и страха, немудрено, что те, кто не умирает, становятся такими агрессивными. В конце концов человек либо погибает, если мозг выгорает полностью, либо превращается в зомби, или контроллера, или телекина – зависит от того, какая часть мозга уцелела. Это только теория, – поспешил поправиться Птица, – насчет контроллеров и карликов, а все остальное – научно подтвержденный факт.

– Да и насчет контроллеров на правду тянет, – согласился Крюк. – Сам придумал?

– Не только я, – пожал плечами умник. – Идея была моя, а остальное мы с ребятами додумали.

* * *

Утром, чтобы выбраться наружу, пришлось изрядно пострелять. Внизу людей караулили три кровососа и огромная собачья стая во главе с чернобыльским вожаком. Кровососов, укрывшихся в соседнем доме, обнаружили детекторами живых форм и забросали гранатами. С собаками возились дольше, но в какой-то момент Макс «глазом химеры» запеленговал в подлеске чернобыльца и смог подстрелить его. Разбить обезглавленную стаю было делом техники. В результате отряд отделался потерей времени и растратой трех сотен патронов.

Этот день Крюк отвел на отдых и лечение, к огромному неудовольствию Серого, Птицы и Санитара.

– На месте мы должны быть к началу выброса, так? – уточнил Крюк. – Выброс послезавтра утром – ночь не в счет, ночевать придется на месте – значит, на железнодорожной станции надо быть завтра вечером. Ну, выйдем мы сегодня, к вечеру дойдем, и что дальше? Сутки будем болтаться по территории «Братства» и скрываться от их патрулей? Нам это надо, когда мы можем целый день отдохнуть и подлечиться?

– Но запас-то какой-то нужен, – продолжал возражать Серый, – вдруг где-нибудь задержимся?

– Если мы где-то задержимся, то, скорее всего, уже надолго, – ответил Крюк. – А нам сейчас надо отдохнуть и привести себя в форму – броники поправить, оружие подчистить.

Крюк оказался убедительным, поэтому отряд в полном составе отправился на базу «Анархии», где за очень неумеренную плату им подлатали бронежилеты, поменяли оружие и поправили экипировку.

Каждый ствол оснастили оптикой, подствольником и глушителем, добрали патронов, аптечек, противорадиационных таблеток. Ближе к вечеру старатели вернулись в деревню, и на том же чердаке распили две бутылки «Гусаров».

Но главным в этот день было расставить все точки над «i». Поход подходил к той стадии, когда недомолвки могли сослужить плохую службу, ибо, ступив на территорию, подвластную «Братству Зоны», пути назад уже не будет. Прежде, чем лезть на вилы к сектантам, Крюк хотел точно знать, с кем и чего ради он это делает. После первой порции «Гусаров» Крюк мягко подтолкнул разговор в нужное русло:

– Ну что, господа! Полагаю, нам пора поговорить по душам. Все-таки хотелось бы знать, какого черта вас понесло в такую даль и кто вы такие на самом деле! Я понимаю, что у вас есть секреты, но, поверьте мне, нам лучше поделиться друг с другом информацией. Это будет, по крайней мере, честно. Итак, я начну. – Крюк поудобнее развалился на полу. – Примерно девять месяцев назад большинство старателей, имевших счастье быть в Зоне, увидело замечательный сон. Замечателен он тем, что некто Мэг, ученая из лагеря на Изумрудном, обнаружила в неизвестном общественности подвале мечту всех старателей, объект, именуемый «полем артефактов», и завещала его своему брату Алексу. Про то, сколько Алексов объявилось в Зоне, я рассказывать не буду, эту историю вы и без меня знаете. О том, что сотни старателей, кинувшись искать «поле артефактов», перевернули вверх дном окраины Припяти, но так ничего и нашли, вы тоже имеете представление.

И вот несколько дней назад пред наши ясные очи предстает Серый. Парень он лихой, с пол-оборота вливается в старательский круг и убеждает бывалого бродягу Макса в том, что он знает, где именно находится «поле артефактов». Подобных Серому перваков, якобы знающих «тайное место», уже давно не принимают всерьез, и Макс, как и положено, посылает Серого подальше, но тут случается чудо. Доктор убеждает Макса в том, что Серый действительно приведет его к «полю артефактов», которое, если я правильно понимаю, находится в так называемом «мешке».

Дальше все просто: Макс подключает к делу меня – и пошло-поехало. Правда, есть еще Санитар, по слухам, военный с периметра, которого спасает Доктор и который по протекции все того же Доктора попадает в нашу веселую компанию. В связи с вышеизложенным возникают три важных вопроса. Первый: как вы собираетесь попасть в консервы? Второй: каким боком к нам прилип Санитар? И третий: при всем моем уважении к вам, ребята, я никогда не поверю, что мы идем исключительно за хабаром. Макс – да, с ним все понятно, а вот какого хрена оказаться в «мешке» понадобилось остальным, я хочу услышать прямо сейчас. Итак, Серый?

Птица и Серый, понурившись, переглянулись. Немного подумав, Серый кивнул.

– Ладно, Птица, рассказывай. Теперь уже все равно.

И Птица рассказал. Сначала долго думал, с чего начать, но наконец решился:

– Чуть меньше года назад около консервы под Припятью, иначе называемой народом «мешком» или «куполом», высадился десант коалиции. Четыре вертолета, два из которых – прикрытие, еще два – группа проникновения, в их задачу входило внедрение в консервы. Все дело в том, что мы изобрели специальный прибор, который может на время нейтрализовать стенку «мешка». Но это не главное, главное – зачем нам это было нужно? Так вот, попав в «мешок», группа силового прикрытия из десяти спецназовцев должна была довести до центра консервы троих ученых, чтобы они уничтожили артефакт, который, собственно, эти самые консервы и создает.

Птица замолчал, давая слушателям время переварить информацию.

– Вы хотели уничтожить «мешок»? – переспросил Дан.

– Я даже понимаю, зачем вам это было нужно, – наконец сказал Макс.

Ветераны Зоны быстро уловили суть. Крюк согласно кивнул в ответ:

– Значит, консервы создает артефакт?

– Да, один очень мощный артефакт в виде кристалла. Он формирует вокруг себя аномально-энергетическое поле, разделяющее пространство на внешнее и внутреннее. Как потом выяснилось, если сорвать его с родного гнезда, стены консервы начинают ослабевать и через некоторое время полностью растворяются. Вот представьте: территории между Яновым и Припятью в то время совсем не охранялись «Братством», их основные силы были сосредоточены на пересечении двух радаров, там, где была наибольшая вероятность проникновения за границы Рыжего леса. Военные не раз пытались выбить их из Форта, даже доходили до Припяти, но дальше дело не шло – слишком большими были потери, не хватало поддержки и пространства для маневра. «Братья Зоны» полностью контролировали город, а выдавить их из подвалов и с крыш мешало медленное поступление помощи.

И вот представьте, что мы сняли бы консервы над бетонным заводом: несколько квадратных километров свободной территории – это же плацдарм для высадки десанта, тяжелой бронетехники, всего, чего пожелаешь, тем более – все это далеко в тылу врага и совсем рядом с ЧАЭС.

Ситуация была подходящая, после очередного выброса появился воздушный коридор над Рыжим лесом, можно было переправиться прямо к самым консервам. Правительство предложило нам сделку: на четырех тяжелых боевых вертолетах нас доставляют к заводу по воздушному коридору, мы открываем им консервы, спецбатальон занимает территорию и удерживает ее до прихода основных сил. Тяжелая бронетехника занимает город, отсекая основные силы «Братства», сосредоточенные на западной окраине Припяти, второй фронт отжимает их от форта, концентрируя сектантов в одном месте, а артиллерия наносит по ним массированный огневой удар из «Градов». После уничтожения секты нам обещали отдать на разграбление город и, если удастся дойти до ЧАЭС, право участвовать в изучении всех ее внутренностей.

– Толковый план! – согласился Крюк, понимая, что что-то пошло не так. – Что помешало?

– Предатель. Среди тех, кто участвовал в подготовке к атаке на «Братство», был их человек. Неизвестно, среди ученых или военных, но произошло явное предательство. Когда вертолеты прилетели на место, их ждала засада, сектанты знали не только о том, что готовится операция, но и о ее задачах и даже о способе проникновения в консервы. Иначе как объяснить, что они расстреляли вертолеты прикрытия и вынудили сесть вертолеты, в которых находились ученые? Они точно знали, кто и в какой машине находится, и действовали целенаправленно. Они хотели не просто отбить атаку, но и захватить прибор для проникновения в консервы, войти внутрь, снять кристалл и занять территорию, лишив тем самым военных потенциального плацдарма.

Так бы и вышло, если бы оставшиеся военные не закрыли собой ученых. Десяток бойцов несколько минут сдерживал атаки «братьев», этого хватило, чтобы активировать заряд и вскрыть консервы. Те, кто остался жив, скрылись внутри. Я не знаю, сколько их вошло в «мешок», но они пытались выполнить задачу даже небольшой группой, пока все не погибли. Среди тех, кто вошел внутрь контура, была научный старатель Мэг.

– Вы пытались с ними связаться? – спросил Санитар, думая о чем-то о своем.

– К сожалению, связь с консервами отсутствует. Точнее, сигнал не проходит сквозь стену. Консервы полностью отгорожены от окружающего мира. Мы не могли связаться с ними, а они с нами. О том, что произошло после того, как ребята оказались в консервах, мы можем судить только из сна о завещании.

– Ладно, с этим ясно, – вставил Крюк. – Дальше что?

– «Братство Зоны» организовало еще один форт, там, куда выходит воздушный коридор над Рыжим лесом. Единственное возможное место для высадки теперь охраняется противовоздушным комплексом и целой ротой сектантов. Военные еще дважды пытались выбить их теперь уже с нового форта под Яновым, в первый раз самостоятельно, второй – когда старатели, насмотревшись снов, атаковали их со всех сторон. Но секта оба раза выстояла, оба раза их кто-то предупреждал о готовящемся нападении.

– То есть предателя так и не поймали? – удивился Макс.

– Предателями считались слишком многие. Военные перетрясли весь лагерь, максимально засекретили готовящуюся операцию, но добиться желаемого не смогли. В последний раз нашему парню пришлось взорвать себя вместе с насевшими на него сектантами, только чтобы им не достался прибор.

– Значит, сейчас прибор у нас? – догадался Дан.

– На этот раз мы подстраховались, – сообщил Птица. – Дестабилизатор пространства закодирован, ввести код можно только дважды, после этого срабатывает защита и внутри корпуса происходит самоуничтожение начинки. Код я получу от своего непосредственного начальника только перед входом в консервы, а без него ДП – лишь бесполезная игрушка. Так что на этот раз мы ничем не рискуем.

– Военные, – продолжил Серый, – несмотря на неудачи в предыдущих попытках, не отказываются от планов потеснить «Братство» с границ Рыжего леса, правда, уже без нашей помощи и падения «мешка». Начальник лагеря Горбунов узнал, что готовится новая атака на форт сразу после выброса послезавтра утром. Поэтому он вызвал меня и предложил попытаться дойти до консервы пешком, без ведома военных и под шумок, во время атаки федералов на «Братство», просочиться в «купол». Таким образом, исключаются случайные люди, никто не знает о том, что мы с Птицей идем к консервам, никто не предупредит «Братство» о попытке взломать «мешок». И, как бы ни сложились дела у военных, если мы попадем в «мешок» и уничтожим его, открытые нами территории смогут стать плацдармом для более мощного удара по позициям сектантов. Горбунов предупредит военных о возможном «падении купола» уже после того, как мы войдем внутрь.

– Сдается мне, твоему Горбунову такой план сами вояки и нашептали, – усмехнулся Крюк. – Просто свели до минимума вероятность утечки информации. Только я не пойму, почему на это дело подпрягли тебя, ты что, самый крутой Уокер в своем отделении? Можно было найти человечка более знакомого с Зоной, а то стреляешь ты хорошо, а в Зоне салага салагой.

– Мэг была моей женой. Незадолго до ее последнего задания мы расстались, но я ее по-прежнему люблю. Я не мог отказаться. А со стороны это выглядело вполне объяснимо: я ушел со службы, даже если бы меня и засекли в Зоне знакомые, все выглядело бы совершенно естественно. Да ты и сам знаешь, что в Зоне легко вычисляют засланных спецов. Чтобы не привлечь лишнего внимания, надо быть в Зоне новичком.

– А зачем тебе Птица? Ты что, сам не сможешь сломать стену?

– ДП – сложный и очень ценный прибор, с ним надо уметь обращаться. К тому же разрушить консервы не так просто – срезать кристалл должен профессионал. В общем, мы решили, что Птица должен пойти со мной.

– Значит, вы с вашим боссом решили поиграть в героев: ты сколачиваешь небольшой маневренный отряд, доходишь до Припяти, открываешь консервы и запускаешь в них военных?

– Военные ничего не знают, – упрямо повторил Серый, – иначе теряется всякий смысл в моем тайном проникновении. Их подключат, когда мы снимем консервы.

– Макс, ты грезил о «поле артефактов»? Так вот, они тебе не светят, вояки все заберут себе. Тебя накололи, как салапета!

– Макс, все не так, – поспешил оправдаться Серый. – Если «поле артефактов» существует, лагерь готов заплатить за него полную стоимость, правда, как за оптовую покупку. Но это все равно большие деньги. Горбунов обещал расплатиться с теми, кто будет мне помогать, а его словам можно верить.

– Поверь, Макс, Горбунов честный человек! – подтвердил Птица. – Он никогда не нарушит своего обещания.

– Те, кто оказался в «мешке», не смогли дойти до кристалла. Почему до него должны дойти вы? – спросил Крюк.

– Возможно, их и было всего двое, по крайней мере, во сне видно только двоих. При этом Монгол не был даже военным старателем, всего лишь спецом. – Привел очередной довод Птица. – Мэг умеет разве что немного стрелять. У них было мало шансов. А нас пятеро, у нас все может получиться.

В возникшей тишине прямо под домом утробно зарычал кровосос, его нюх уловил запах человечины, но атаковать забаррикадировавшихся людей он справедливо посчитал рискованным. Серый нарушил тишину первым:

– Макс, если по-честному, то ты не обязан лезть внутрь. Это наша война, ты честно помог мне, я тебе благодарен за все. Насчет «поля артефактов» мы уже все сказали, ты получишь его полную стоимость, это я тебе гарантирую. В остальном – решай сам. Ты можешь отказаться.

Макс подумал совсем немного. Собственно, и думать-то было не о чем, он подписал контракт с Доктором, просто Серый пока об этом не знал.

– Я не могу отказаться, – ответил он. – Доктор заплатил мне за то, чтоб я вошел в консервы вместе с вами.

– Ладно, – перебил его Крюк, – у Макса на то, чтобы лезть в консервы, свои причины, Дану теперь, наверное, не до выбора, выхода у него, можно сказать, нет – без вас он в Зоне никому не нужен. Но вам-то самим это зачем? На «поле артефактов» вы, я вижу, не претендуете, что тогда? Не медаль же вы хотите получить?

– Я хочу узнать, что стало с моей женой, – ответил Серый.

– А мне нужен кристалл, – сказал умник. – Для меня это путь вверх по карьерной лестнице. К тому же мне не меньше, чем Серому, дорога Мэг, она была членом моей команды до последнего дня. Так что…

– Ну хорошо, – согласился Крюк после некоторой паузы, – а Санитар? Ты-то кто такой? Тебе-то что за дело?

– Вот-вот, – подхватил Макс. – Ты уж извини, брат, но свалился ты нам, как снег на голову, а ведь, сдается мне, что эта наша вылазка именно с тебя началась. Доктор от тебя узнал, что мы в «мешок» собираемся.