Текст книги "Отвезу свою козу. Хулиганские песни"

Клубы дыма

Да, это замечательное место,

Да, это именно то, что нужно,

Я возьму тебя с собой,

Если будешь послушной.

Да, мы наполнены этим звуком,

Полёт, как будто из пушки,

Я останусь сегодня с тобой,

Если будешь послушной.

 
Клубы дыма в нашем клубе,
Здесь кто-то кого-то сегодня полюбит,
Клубы дыма в клубе, клубимся в дым.
 

Да, это зажигательные темы,

Им в такт шевелимся дружно,

Лишь с тобой буду я танцевать,

Если будешь послушной.

Да, это отдых по хитрой схеме,

Забудь, что есть слово «скучно»,

Эту ночь мы разделим с тобой,

Если будешь послушной.

 
Клубы дыма в нашем клубе,
Здесь кто-то кого-то сегодня полюбит,
Клубы дыма в клубе, клубимся в дым.
 

Да, ты сегодня такая конфетка,

Шепчу тихонько на ушко:

«Я уже хочу тебя, детка,

Ты будешь послушной?»

 
Клубы дыма в нашем клубе,
Здесь кто-то кого-то сегодня полюбит,
Клубы дыма в клубе, клубимся в дым.
 

Батя, я не гомосек…

Батя, я не гомосек, подколол тебя сосед,

Ты ему скажи – он сам петух,

Да, я знаю, он сидел, мне плевать, за что и где,

Пусть не гонит за глаза туфту.

Бать, я чистый натурал, я не чпокаюсь в анал,

Я мужик до кончиков волос,

А сосед – такой мудак, не пацан уже, в годах,

И несёт, несёт такой понос.

Ну, с чего он взял, отец, типа, я по жопам спец,

Чем обосновал этот олень?

Чтоб на зоне с ним сидел, за такой вот беспредел

Все б его пекли, кому не лень.

Ладно, бать, я всё сказал, я ему набью глаза,

А сейчас пойду-ка я гулять,

Ты не слушай мудака, в общем всё, пока-пока,

Кстати, где моя помада, видел, бать?

Никакая жизнь

Холодный город зажигает вновь свои огни,

А ты один и друг на друга так похожи дни

И ночи, а ты не знаешь, чего ты хочешь,

Идёшь себе, совсем не выбирая путь короче.

Остановись, подумай, что это за жизнь,

Где на стакан вина не просят – требуют бомжи,

Бич тянет руку с ехидной рожей,

А, если ты его пошлёшь, тебя пошлёт он тоже.

 
Ну, что это за жизнь – сплошная грязь и мат,
Попробуй, докажи, кто прав, кто виноват,
Ну, что это за жизнь, где слёзы и печаль,
И никого не жаль.
 

Холодный город, ослеплённый фарами машин,

А ты, не думая зачем, заходишь в магазин,

Здесь так светло, уютно, чисто и красиво,

Ты покупаешь сигареты, чипсы, банку пива.

Остановись, подумай, что это за свет,

Везде барыги обсчитают хоть на пять монет,

«Жук» сунет сдачу с серьёзным видом,

Небось, на дачу накопил уже себе, ух, гнида!

 
Ну, что это за жизнь – сплошной водоворот,
Попробуй, докажи, что ты не идиот,
Ну, что это за жизнь – захлопнутая дверь,
И никому не верь.
 

Холодный город весь окутан сетью паутин,

Так надоело жить бесцельно, в никуда идти,

И продана любовь раздетыми блядями,

Их чувства запросто разжечь зелёными деньгами.

Остановись, подумай, что это за тема,

Где суки в подворотнях душу продают и тело,

Они доступны и любой каприз возможен,

Но только это будет стоить чуточку дороже.

 
Ну, что это за жизнь с тарифом на любовь,
И тонет мир во лжи, обманывая вновь,
Ну, что это за жизнь – невидимая нить,
И некого любить.
Ну, что это за жизнь – хождение во тьме,
Попробуй, докажи, что ты в своём уме,
Ну, что это за жизнь, в слезах солёных топит,
Покинув животы, мы оказались в жопе.
 

Лопух

Когда-то, дело было, я для тебя был «милый»,

Сейчас вот так: «алкаш, кобель, скотина»,

А я в душе романтик, твоё клеймо не катит,

Всё лепишь ты меня, ну, как из глины.

Опять вот твоя скалка по мне прошлася палкой,

Ну, что ж такое, мы же не на ринге,

Сидели в баре «Сказка» мы с Тапком и Баластом,

Клянусь, не знаю, что на мне за стринги!

 
А поезд чух-чух-чух, а я лопух, лопух,
И жизнь моя – копеечка-монета,
Колёса тук-тук-тук, а я пиздюк, пиздюк,
И так обидно, так обидно мне за это.
 

Уйду я по-английски ни далеко, ни близко,

Но спрячусь так, что ты меня не сыщешь,

И где-то в Амстердаме я пышнотелой даме

Скажу: «Мадам, я вас искал лет эдак тыщу».

А ты в слезах утонешь, но время не догонишь,

На поиски не трать своих усилий,

Всё у меня красиво, живот наполнен пивом,

И слуги вон лужайку покосили.

Но это только к слову, на самом деле снова

Стелю себе на стареньком диване,

Супружеской постели, мне не видать неделю,

За стринги я ж потом устрою Тане!

 
А поезд чух-чух-чух, а я лопух, лопух,
И жизнь моя – копеечка-монета,
Колёса тук-тук-тук, а я пиздюк, пиздюк,
И так обидно, так обидно мне за это.
 

Гоп-мальчишки

Так много гнусных слов давненько я не слышал,

Как этой ночью, подошли ко мне

Двое подвыпивших и наглых гоп-мальчишек,

А с неба тихо падал мягкий, белый снег.

Я столько показных понтов давно не видел,

Как эти двое гоп-мальчишек выдавали,

И вспомнил, как тащил я срок на всех в обиде,

А в хате петухи вот так же блатовали.

И вот стою спокойно так, гляжу устало,

Они всё ножичками машут у лица,

Их выступление меня уже достало,

Я понял, что тянуть не стоит до конца.

Так много слёз и унижений я не видел,

Когда спокойно вынял боевой наган,

И гоп-мальчишки поняли, что гоп не выйдет,

И на коленях поползли к моим ногам.

Так много слов сопливых я давно не слышал,

Какой испуганный, вопящий балаган,

Так умоляли двое глупых гоп-мальчишек

И на мольбы их отозвался мой наган.

Как много гоп-мальчишек хулиганят ночью,

Интеллигентным людям не дают гулять,

Не бьют, а убивают, хочешь тут – не хочешь,

Кому-то их однажды нужно наказать.

Не рожай

О, мама мия, ну и дела,

Ты родила, ты родила,

Я из палаты бежал наугад,

В шоке врачи – что за квадрат?

Кто это? – дружный возник интерес,

Нет никаких интимных мест,

Нет ничего, лишь четыре угла,

А в самом центре с ниткой игла.

 
Не рожай, я тебе говорил,
Я же бухал, я же курил,
Вот так презент – для иголок подушка,
Что мы теперь будем делать, подружка?
Не рожай, я тебя умолял,
Я же курил, я же бухал,
Ладно, чего уж, была не была,
Дай-ка, поглажу два верхних угла.
 

Годы идут, наш ребёнок растёт,

Хоть и не ест, хоть и не пьёт,

Вся, словно ёжик, подушка в иголках,

Вот ведь и всё, больше нет с неё толку.

Как-то бухой притащился с работы,

Чувства отцовские взвились чего-то,

Ночи спокойной решил пожелать —

Выполз исколотый весь, твою мать!

 
Не рожай, я тебе говорил,
Я же бухал, я же курил,
В юности ты полной дурой была,
Слушать не стала, и родила.
Ладно, чего уж теперь, коль мутант,
Есть у меня запасной вариант,
Там у соседа булавка растёт,
Мы их поженим на следующий год.
 

Разводная-разводящая

Я тоску утоплю в бокале вина,

Я безумно люблю, только ты холодна,

Твой волнующий взгляд лишь коснётся слегка,

Для тебя ведь важна толщина кошелька.

И спешат толстосумы к тебе на поклон,

Так неважен пустой разговор за столом,

А на лице улыбочка ненастоящая,

Разводная, на деньжата разводящая.

 
А дома дети ждут, играют с кошкой,
И нечего поесть, совсем ни крошки,
Поторопись же к ним, душа пропащая,
Разводная мама, разводящая.
А ты кружишься в танце, как белый мотылёк,
И пальцы ловкие шмонают кошелёк,
Опасно ты играешь,
Бесследно исчезаешь, таешь…
 

Я не знаю, как быть, может всё рассказать?

Я приказ получил щипача отыскать,

Это дело на мне, белый свет так не мил,

Как увидел тебя, в тот же миг полюбил.

Я совсем не богат, не смазлив я лицом,

Я тебе предлагал мужем стать и отцом,

А ты смеялась мне в лицо, душа пропащая,

Разводная, на деньжата разводящая.

 
А дома дети ждут, играют с кошкой,
И нечего поесть, совсем ни крошки,
Однажды не вернёшься к ним, пропащая,
Разводная мама, разводящая.
Ну, а пока, как тень я за тобою,
И не могу предать, убит любовью,
Опасно ты играешь,
Бесследно исчезаешь, таешь…
 

Голова не болит

Голова не болит от того, что ты такая,

Я могу сделать вид, что тебя не замечаю,

И какой бы ты мне здесь не выдала хит,

Отвечаю, детка, голова не болит.

Я к тебе всей душой, ты совсем не замечаешь,

Никуда не ушёл, ну, чего ж ты начинаешь,

И когда опять в тебе там что-то кипит,

Отвечаю, детка, голова не болит.

Мы с тобой не в кино, хэппи-энда тут не будет,

Я залягу на дно, знаешь, люди все, как люди,

И пускай тебе неймётся, пусть всё дымит,

Отвечаю, детка, голова не болит.

Пиджак с отливом

Тебе свидание назначив у фонтана,

Сам целый день я шлифовался, как алмаз,

И то, что ты попала в сети хулигана,

Совсем не стоило об этом знать сейчас.

Букет цветов и полчаса со мной в запасе,

Вот и скажите мне, ну, чем не джентльмен,

Да только, стоп, а ну-ка, что это за «вася»

К тебе так нагло подкатил свой инструмент.

 
На нём пиджак с отливом
И сам такой счастливый,
Улыбка до ушей,
Ну, хоть завязочки пришей,
На нём пиджак с отливом
И цвета спелой сливы,
Не знает он пока,
что здесь отхватит пиздюлей.
 

Я подкатил к нему без лишних объяснений

И методично стал дубасить по бокам,

Он вмиг сподобился подбитому оленю,

Мне позавидовал бы сам Жан-Клод Ван Дамм.

Слегка уставший, но весьма собой довольный,

Я закурил, сейчас ведь самое оно,

И, глядя на оленя, выдал: «Знаю, больно…

А с вами, милая, пойдёмте-ка в кино».

 
Пока пиджак с отливом
залечит нос сопливый,
Пилюли и бинты —
недельки две его кенты,
И пусть пиджак с отливом
мотает на Мальдивы,
Подальше от беды
и от ненужной суеты.
 
 
На нём пиджак с отливом
И сам такой счастливый,
Улыбка до ушей,
Ну, хоть завязочки пришей,
На нём пиджак с отливом
И цвета спелой сливы,
Не знает он пока,
что здесь отхватит пиздюлей.
 

Бухой

Когда мне некуда себя девать,

Я ухожу глубоко в запой,

И начинаю в тот же миг оживать,

Цвету, как яблоня, когда я бухой.

Когда бухой, я не хватаюсь за нож,

И мне бухому не нужен дебош,

Когда бухой, несу я лишь позитив,

Мне только, главное, не сбиться с пути.

 
Когда я бухой – я заводной,
Когда я бухой – я только твой,
Когда я бухой – я, как ковбой
Скачу на тебе и под тобой,
Когда я бухой – я заводной,
Когда я бухой – я весь такой,
Когда я бухой – я только твой,
Когда я бухой – всегда бухой!
 

Когда мне хочется собакой выть,

Я ухожу глубоко в запой,

Чтобы тоску свою залить и забыть,

Печали нет вообще, когда я бухой.

Когда бухой я, то сытый всегда,

И мне бухому не нужна еда,

Когда бухой, люблю валяться пластом

На лавке или, где-нибудь, под мостом.

 
Когда я бухой – я заводной,
Когда я бухой – я только твой,
Когда я бухой – я, как ковбой
Скачу на тебе и под тобой,
Когда я бухой – я заводной,
Когда я бухой – я весь такой,
Когда я бухой – я только твой,
Когда я бухой – всегда бухой!
 

Когда судьба меня заводит в тупик,

Я ухожу глубоко в запой,

И начинаю оживать в тот же миг,

Цвету, как яблоня, когда я бухой.

Когда бухой, я на подвиг готов,

И мне бухому плевать на ментов,

Когда бухой я, хоть в космос, хоть в бой,

Всё по плечу мне, когда я бухой.

 
Когда я бухой – я заводной,
Когда я бухой – я только твой,
Когда я бухой – я, как ковбой
Скачу на тебе и под тобой,
Когда я бухой – я заводной,
Когда я бухой – я весь такой,
Когда я бухой – я только твой,
Когда я бухой – всегда бухой!
 

И хочется, и колется

Я водку пью с бандитами

И сплю с женой начальника,

Вся сука-жизнь убитая,

Судьба – печаль-печальная,

И хочется, и колется

Мне плюнуть и свалить туда,

Где все грехи замолятся,

Туда, где лучше некуда.

Я не тупею в соцсетях

И не читаю новости,

Зато я знаю толк в блядях

И, как от скуки их спасти,

И хочется, и колется,

Да так выносит, иногда,

Свалить и не опомниться

Туда, где лучше некуда.

Люблю бухать я по ночам,

Не любоваться звёздами,

А, что мне ваш зелёный чай

В заварничке с мимозами,

И хочется, и колется,

Менять вагоны, поезда,

Где нет знакомого лица,

Туда, где лучше некуда.

Был месяц май

Было свидание, был месяц май,

Я тебя проводил до подъезда,

Ты меня не позвала на чай,

Да и я не наглел – был трезвый.

«Ну, до свидания…», «Ладно, пока…»,

Хоть не очень спешил я домой,

Эхом шаги, ночь тиха, глубока

Была… Голос вдруг за спиной:

 
«Дай мобилу накатать смс,
Отвечаю, очень нужно, пацан!» —
Понял я, что попаду под замес,
Не узнаешь моего ты лица.
Били больно, били пять человек,
Я молился, хоть и был атеист,
Отплясали на моей голове,
И лезгинку, и гопак, бля, и твист.
 

Было лечение, был месяц май,

Ты меня навещала в больнице,

Я тогда плохо чего понимал

И лишь мог под себя мочиться.

День за днём, месяц за месяцем

Точно в петлю толкала печаль,

Вот, реально, думал повеситься,

Что ж тогда не позвала ты на чай?!

 
Я бы чашечку одну накатил
И спросил тебя: «Устала? Свалю…»,
Ты б сказала: «Никуда не иди,
На диване я тебе постелю».
А глубокой ночью, в свете луны,
В спальню ты б меня к себе позвала,
Так должно всё было быть, пацаны,
Не попал бы под замес я козлам.
 
 
– Дай мобилу накатать смс,
Отвечаю, очень нужно, пацан! —
Понял я, что попаду под замес,
Не узнаешь моего ты лица.
Били больно, били пять человек,
Я молился, хоть и был атеист,
Отплясали на моей голове,
И лезгинку, и гопак, бля, и твист.
 

Тачка

Если тачка без конца всё ломается,

Значит – не твоя, значит – не твоё,

Если тачка каждый день не заводится,

Не чини её, а купи новьё.

 
Только у тебя слёзы на глазах
И с такой тоской ты тогда сказал:
«Ведь у меня жена, дочка и два сына,
Денег нету нихрена на новую машину!
Нету, нету, денег нету нихрена
На новую машину!»
 

Если тачка объявила тебе бойкот,

Значит – не твоя, значит – не твоё,

Ты не матерись и не суйся под капот,

А шагай домой, кинь в лесу её.

 
Только у тебя слёзы на глазах
И с такой тоской ты тогда сказал:
«Ведь у меня жена, дочка и два сына,
Денег нету нихрена на новую машину!
Нету, нету, денег нету нихрена
На новую машину!»
 

Если тачка не везёт, а стоит колом,

Значит – не твоя, значит – не твоё,

Так возьми её и сдай на металлолом,

А потом купи ты себе новьё.

 
Только у тебя слёзы на глазах
И с такой тоской ты тогда сказал:
«Ведь у меня жена, дочка и два сына,
Денег нету нихрена на новую машину!
Нету, нету, денег нету нихрена
На новую машину!»
 

Люся

Господи Иисусе, что же здесь творится,

Заболела Люся, дайте похмелиться,

Стонет и стенает: «Головные боли

В петлю загоняют, не видать век воли!»

Голосит и плачет: «Ой, спасайте, люди,

У кого в заначке хоть две капли будет,

Я на всё готова, я того навечно,

Кто нальёт спиртного, кто меня полечит!»

Всполошила Люся этими словами

Всю шпану лихую, скажем, между нами,

Если не бухает, отвечаю лично —

Люся даже очень, очень симпатична.

И стекались люди, как к Иерусалиму,

К Люсиному дому, чтобы стать любимым,

И несли с собою, кто вино, кто водку,

Только, чтоб напялить Люсину пилотку.

Господи Иисусе, сколько было хая,

Накидалась Люся, в общем, никакая,

Повалилась набок, лишь сказать успела:

«Что там обещала? Так это ж я болела…»

Гуляй, пока молодой

Мама, выключи свет, мне так плохо,

Я сегодня напился опять,

Успокойся, отстань и не охай,

Молодой я, хочу погулять,

Жизнь одна, мама, ты это знаешь,

И на месте она не стоит,

Ты сама ведь была молодая,

Где сейчас эти годы твои?

 
Гуляй, гуляй, суета – от винта,
Гуляй, гуляй, если ты не ботан,
Гуляй, гуляй, будто весь заводной,
Гуляй, гуляй же, пока молодой.
 

Мама, что ты опять всё о том же,

Свадьба, дети, семья – всё понты,

Я итак лезу нафиг из кожи,

Чтоб пока избежать суеты,

У меня есть девчонки, не бойся,

Я не педик, конечно же, нет,

Да женюсь я, женюсь, успокойся,

Подожди ещё несколько лет.

 
Гуляй, гуляй, суета – от винта,
Гуляй, гуляй, если ты не ботан,
Гуляй, гуляй, будто весь заводной,
Гуляй, гуляй же, пока молодой.
 

Я сейчас не совсем адекватный,

С бодуна и язык мой опух,

В голове лишь опилки и вата,

Мама, я, как медведь Винни-Пух,

Мне так нужен сейчас свежий воздух,

Молодой я, хочу погулять,

Всё, давай, мама, я буду поздно,

Ты не жди и ложись, мама, спать.

 
Гуляй, гуляй, суета – от винта,
Гуляй, гуляй, если ты не ботан,
Гуляй, гуляй, будто весь заводной,
Гуляй, гуляй же, пока молодой.
 

Мехико

Чемодан мой давно упакован,

Мама, хватит, я не бестолковый,

Улетаю, мама, улетаю,

Я тебе напишу из рая.

 
Мехико, как же ты от меня далеко,
Как же я от тебя далеко,
Me encanta el Мехико.
 

Облака, словно белые птицы,

Вслед за мной к мексиканской столице,

Детка, дай мне бокальчик вина,

Если что – я совсем не женат.

 
Мехико, как же ты от меня далеко,
Как же я от тебя далеко,
Me encanta el Мехико.
 

Сотни тысяч огней подо мною,

Я в объятьях твоих успокоюсь,

И закончу свой долгий вояж —

Синьориты, текила и пляж.

 
Мехико, я был так от тебя далеко,
Ты был так от меня далеко,
Me encanta el Мехико.
 

Полисмен, не косись на меня, воу!

Я не ганста, и я не ношу ствол,

Как ни глянь на меня, так и сяк,

Си, амиго, я чисто босяк.

 
Мехико, я был так от тебя далеко,
Ты был так от меня далеко,
Me encanta el Мехико.
 

От винта!

От винта, – ты мне сказала, – от винта!

Уходи, милок, и будем жить, как жили,

Заняты давно вакантные места,

Так что ты тут не скачи, как конь, весь в мыле.

Поздно каяться, ведь твой состав ушёл,

Вот и ты, давай, за ним гуляй по шпалам,

Нам с тобой когда-то было хорошо,

А тебе ж всегда чего-то не хватало.

От винта, – ты мне сказала, – от винта!

Звук убавь, не накаляй здесь обстановку,

Ни к чему с тобой нам эта суета,

Променял, так променял на шалашовку.

Не вздыхай и не закатывай глаза,

Уходи, милок, и поминай, как звали,

И пускай тебе та мелкая коза

За заслуги в койке вешает медали.

От винта, – ты мне сказала, – от винта!

И баян свой не забудь же, композитор,

Все твои отмазки – полная туфта,

От винта! И между нами всё забыто.

Когда мне было десять лет…

Когда мне было десять лет,

Я взял чужой велосипед,

И в тот же день от бати выхватил нехило,

Он бил меня со всей душой,

Но я не плакал, я такой,

Хотя лупил он, ох, лупил, что было силы!

Спустя два года – вновь залёт,

Да, подмотал я кошелёк,

Случайно так его из дамской сумки вынял,

Но всполошилася мадам

И закатила шум и гам,

И батя по-мужски тогда мне двинул в дыню.

Болела месяц голова,

Гудели батины слова:

«Ещё один такой косяк – и сядешь точно»,

И вот уже в пятнадцать лет

Я с малолетки шлю привет

За то, что в магазин залез однажды ночью.

Вот так мне не катила масть —

За ходкой ходка понеслась

И, глядя на мои успехи, запил батя,

Бухой стенал день изо дня:

«Нет больше сына у меня!»,

А, год спустя, он упокоился в умате.

Когда мне было десять лет,

Я знал всех батиных коллег —

Все следаки, все шьют дела, ответ – семь бед,

Мне батя хлопал по спине:

«Займёшь, сынок, мой кабинет»,

И я кивал, а сам мечтал угнать мопед.

Обида

Для кого я каждый день

Пашу весь в поте лица?

Для тебя, для тебя.

Для кого я на завод скачу,

Как конь, с утреца?

Для тебя, для тебя.

Для кого я покупаю

Сапоги на меху?

Для тебя, для тебя.

Для кого я подковал бы,

Хоть собачью блоху?

Для тебя, для тебя.

 
А ты меня не ценишь,
Не балуешь в постели,
Твоей любви и ласки
Не видел две недели,
То боль в висках стучит,
То застудила ухо…
Ну, ты, давай, лечись,
А я сниму шлюху.
 

Для кого я позабыл, вообще,

Что есть алкоголь?

Для тебя, для тебя.

Для кого я в фитнес-клубе

Снёс пивной свой мозоль?

Для тебя, для тебя.

Для кого я излучаю

Каждый день позитив?

Для тебя, для тебя.

Для кого я напеваю

Твой любимый мотив?

Для тебя, для тебя.

 
А ты меня не ценишь,
Не балуешь в постели,
Твоей любви и ласки
Не видел две недели,
То боль в висках стучит,
То застудила ухо…
Ну, ты, давай, лечись,
А я сниму шлюху.
 

Новый хахаль

Из какого теста твой новый хахаль?

Щас узнаем, Зиночка, что он за птаха,

Глянь ты, весь надулся, щёки аж пылают,

Успокой же, Зиночка, этого бабая.

Я не стану дважды объяснять детали,

Лучше пусть он, Зиночка, давит на педали,

Ты не понаслышке знаешь за меня всю кухню,

Не в обиду, Зиночка, он сейчас потухнет.

Мы с тобой знакомы лет, наверно, двадцать,

Ты же помнишь, Зиночка, как после танцев

Шла домой совсем одна глубокой ночью,

Подкатил к тебе мужик, явно, озабоченный.

Только не свезло тогда этому козлу,

Ты на помощь позвала, я пошёл на звук,

Обстановку заценив, как есть, прибавил газу,

И на входе засветил ему я в оба глаза.

Вот с того момента мы и жили вместе,

Всякого хватало, в душу вы не лезьте,

Но однажды я домой зашёл и понял суть —

Нет тебя, записка: «Всё, я ухожу, забудь!»

Так из какого теста твой новый хахаль?

Вижу, вижу, Зиночка, что жизнь – не сахар,

Ты, давай-ка, успокой этого козла,

Я ж хотел узнать, всего лишь, как твои дела.

Люба

Улетает, слышь, на Кубу наша Люба,

Ой, ты, Господи, и как же без неё,

Ведь у Любы, мам, такие, знаешь, губы,

Вот за то она имела, ё-моё!

 
Люба, далась тебе та Куба,
Хватает там своих путан,
Люба, одумайся, голуба,
Езжай в родимые места.
 

Любе знать особо много и не надо,

Только глянь на эти ноги от ушей,

В дамской сумочке есть тушь, и есть помада,

Чтоб свести с ума кубинских атташе.

Вот она уже на яхте белоснежной

И в бикини, за бокалом пьёт бокал,

А расплата за понты так неизбежна,

И хватают нашу Любу за бока.

 
Люба, далась тебе та Куба,
Хватает там своих путан,
Люба, одумайся, голуба,
Езжай в родимые места.
 

Что ж ты, милая, покинула Отчизну,

Аль тебя здесь не носили на руках,

Надоумил кто тебя на эту визу?

Вот узнаю, уничтожу в пух и прах!

Честно, Люба, без тебя совсем не любо,

Нету девочек таких, чтоб «всё дымит»,

Ты, давай, назад и к чёрту эту Кубу,

Улетай оттуда, слышишь, не томи.

 
Люба, далась тебе та Куба,
Хватает там своих путан,
Люба, одумайся, голуба,
Езжай в родимые места.