Текст книги "150 историй создания шедевров"

Когда-то Анна Ахматова написала:

 
Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах все быть должно некстати,
Не так, как у людей.
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
 

Это было в 1940 году. Все, что потом ей выкинут люди (неважно какая там власть), будет низко, пошло, жестоко. Но она всех простит.

О том, что где-то впереди маячит та ужасающая в жизни каждого человека стадия жизни, которую называй как хочешь: старость, увядание, угасание, упадок сил; что наступит осень и в стихосложении, когда стихи (которые она начала писать девочкой в 11 лет) не появятся даже из сора – эта мудрая женщина догадывалась…

 
"В то время я гостила на земле;
Мне имя дали при рожденье Анна,
Сладчайшее для уст людских и слуха.
Так дивно знала я земную радость
И праздников считала не двенадцать,
А столько, сколько было дней в году".
 

(Анна Ахматова)

1965 год – недомолвки с сыном, вернувшимся после долгих лет лагерей. Она за него боролась, писала Сталину, стояла в очередях с передачками, поэтизировала патриотизм, чтобы только отпустили сына – все тщетно, а теперь он затаил обиду, и никак эту занозу не вытащить.

1965 год принес еще и острое предчувствие конца.

 
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
 

(Анна Ахматова)

Пусть после травли, исключений, осуждений, запрещений на Родине, ее ставят номинантом на Нобелевскую премию, пусть в Оксфорде присваивают степень почетного доктора литературы. Но разве случайно свой последний прижизненный сборник стихов и поэм она назовет «Бег времени». Разве случайно?

Она хоть успела пожить в своем домике. (В 1955 году Литфонд выделил ей маленький домик в посёлке Комарово, Осипенко, 3)… Она хоть успела там писать стихи и поить друзей чаем.

Именно в тот момент жизни ее близкий друг – Арсений Тарковский напишет для нее «Жизнь, жизнь».

Поэт поэта знает как поддержать. Пусть ненадолго, пусть до весны 1966 года. Письма, посещения ее в больнице, – все не в счет, когда стихи названы «Жизнь, жизнь», в которых доказательство стихов не из сора, а из огромной воли спасти друга, вытащить из беды.

И наверняка он вспомнит Гете.

 
Вы воскресили прошлого картины,
Былые дни, былые вечера.
Вдали всплывает сказкою старинной
Любви и дружбы первая пора.
Пронизанный до самой сердцевины
Тоской тех лет и жаждою добра,
Я всех, кто жил в тот полдень лучезарный
Опять припоминаю благодарно.
 

Мир знает, как Беатриче вдохновила Данте, но мир должен знать о великой дружбе двух русских поэтов и о том, как Ахматова вдохновила Тарковского на такие стихи, и как эти стихи отца вдохновили сына. Андрей Тарковский снимет «Зеркало» – фильм недосягаемой высоты для мирового кинематографа, и в нем прозвучат эти стихи о бессмертии.

I

 
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
 

II

 
Живите в доме – и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас…
 

Когда Ахматовой не станет, – он с невероятным трудом переживет ее потерю.

 
Стелил я нежную постель,
Луга и рощи обезглавил,
К твоим ногам прильнуть заставил
Сладчайший лавр, горчайший хмель…
 

(А.Тарковский)

Тарковский скажет, что в тот момент подумал и о своей смерти. За прощальными словами на траурном митинге в больнице Склифосовского, – он отправится с гробом на самолете из Москвы в Ленинград, и будет хоронить ее в том самом Комарове, где они когда-то сидели в ее "будке"(так она называла свой домик) и пили чай с малиновым вареньем.

 
Домой, домой, домой,
Под сосны в Комарове…
 

(А.Тарковский)

И сын ее, русский ученый Лев Гумилев сделает для матери то, что должен сделать великий сын великой матери. Вместо скабрезной пирамидки со звездочкой, что в СССР было принято ставить простому люду, он сам построит ей памятник, со студентами соберут по округе камни, поставят деревянный крест (по Завещанию) и выложат стену с нишей в виде тюремного окна, – символ стены «Крестов», где стояла его мать с передачами сыну.

Владимир Высоцкий. Чем заканчиваются поездки на съемочную площадку

Об этой истории не так много пишут или рассказывают (тем более Высоцкого и Турова давно уж нет в живых), но в ней есть эпизоды, когда Высоцкий был по-настоящему счастлив, те эпизоды как звезды на небе, из них родилось созвездие его песни.

Лето 1969 года. Кинорежиссер Виктор Туров (земляк моего деда, он из Могилевской области) снимает в Белоруссии, под Новогрудком фильм «Сыновья уходят в бой».

Смотрю на афишу фильма, будто хочу купить билетик на показ к сельском клубе. (С ностальгией вспоминаю старые афиши наших фильмов, моя бабушка работала в сельском Доме культуры и весь двор был обклеен такими афишами).

…Турову 32, всего 32, а лучше, уже 32, ибо но для него этот фильм – третий серьезный экзамен в кино после "Я родом из детства" про мальчишек войны и "Войны под крышами" про женщину, помогающую партизанам. От чего эти фильмы так важны для Турова?

В войну, ребенком он попал в фашистский концлагерь, – ребенком, с мамой и сестренкой. Но в бой не ходил, партизаном не был, что нашел в романе Алеся Адамовича "Партизаны"?

Здесь вмешалась трагическая драма его семьи. Тимофей, отец Виктора во время войны был расстрелян нацистами как партизан.

Поэтому режиссер без оглядки дорожил картиной. Он так боялся за результат, что взял многих из съемочной группы предыдущей работы – оператора и композитора тоже, и вновь, как и в "Войне под крышами" в главной роли снималась Нина Ургант, а консультантом фильма стал командир партизанской бригады «Беларусь» Герой Советского Союза Н.П.Покровский.

Как и в "Войне под крышами" Высоцкому предстояло сочинить песни для фильма, но не суждено сняться в нем, хотя в "Я родом из детства" он сыграл танкиста Володю.

В предыдущую картину вошли «Аисты» и «Песня о новом времени». В этой появились "Он не вернулся из боя", "Песня о земле" и "Сыновья уходят в бой". (Песня "В темноте" не вошла в окончательную версию).

На этот раз поэт написал выдающиеся тексты. Сыграли свою роль характер поэта, когда в ответственный момент у него была огромная концентрация сил, и конечно, любовь… роман с Мариной Влади.

«Когда я тебя на руках унесу// Туда, где найти невозможно?»

И на съемки в Белорусские леса он едет с ней, прямехонько в избушку, в деревеньку Литовка в нескольких километрах от озера Свитязь. Зимой они поженятся, а пока… лес, озеро, деревня, изба, простые люди, нехитрая деревенская еда…

Французская звезда Марина Влади в своей книге «Владимир, или Прерванный полет» вспомнит ту поездку: «…Витя Туров… привозит нас в деревню, уцелевшую в войне, где мы останавливаемся у милой бабки. Изба крошечная, зато есть хороший огород, а коза дает достаточно молока, чтобы каждое утро ты выпивал его, еще теплого, большую кружку…».

«И думаешь ты, что прекраснее нет, // Чем лес заколдованный этот»

Для Высоцкого это и исторические места. Родной дед по отцу у него белорус.

Да, еще в Новогрудок съездили, посмотреть на замковую гору.

Не знаю правда или быль, говорят те четыре песни были написаны за одну ночь… Может, самую счастливую в жизни поэта.

Одну из них он точно написал за одну ночь.

Рассказывает режиссер Туров: "– Было бы замечательно, если бы ты попробовал написать песню для картины о потере боевого друга: часто ведь так бывает, когда человек чувствует неосознанную, щемящую вину за то, что вот он остался жив, а его самый близкий друг погиб.

Он долго молчал. Потом медленно поднялся, кивнул головой и ушел отдыхать. А буквально на следующий день песня была готова…"

 
«Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре…»
 

Из интервью режиссера Виктора Турова

"В районе Новогрудка я снимал картину «Сыновья уходят в бой» по Алесю Адамовичу. Каким-то образом, видно, через киностудию, Володя дозвонился до меня в гостиницу и выпалил: – Вить, я бы хотел приехать к тебе вместе с Мариной Влади… Показать Марине твою Беларусь.

Я ответил:

– Что за вопрос? Конечно же приезжайте. Когда?

– Завтра!

…В Барановичах встретил у вагона.

…Замученные, усталые, но довольные, Володя с Мариной пошли гулять вокруг озера Свитязь, пока мы доснимали сцену.

…Вдруг ко мне подбегает ассистент и взволнованно мне выпаливает, что там, невдалеке, толпа собирается бить Володю с Мариной. Оказывается, пока я ездил их встречать в Барановичи, в группе, конечно же, похвалились, что к нам сейчас приедут знаменитые гости, и это моментально разнеслось по всему заполненному воскресному пляжу. И вот когда они во время прогулки появились перед очами толпы, разочарование публики было невероятным! Какая-то удивительно простая женщина в каком-то допотопном платке, какой-то странный мужчина в кепочке, невысокого роста, не больше метра семидесяти, худые длинные ноги, узкий таз, слегка покатые плечи, удлиняющие фигуру. Какой уж там седовласый поручик Брусенцов из «Служили два товарища»! Словом, обычный нормальный человек…

Толпа их окружила:

– Думаете, если мы провинциалы, то над нами можно издеваться?! Что вы себя выдаете за легендарных актеров!..

Короче, мне пришлось их срочно сажать в машину. К вечеру у них появилось такое романтическое желание не поселиться в гостинице, а поспать где-нибудь на сеновале.

Первый вечер мы все вместе провели в этом «лагере», присутствовал и сам Алесь(Адамович-прим. автора). За костром Володя много пел. Потом мы действительно отправили гостей в соседнюю деревушку к «милой бабке» на сеновал…

…Мы с Володей… выпросили у рыбнадзора моторную лодку. А там, совсем недалеко, в Неман впадает красивейшая маленькая речка Береза. И вот мы втроем – Володя, Марина и я – поднялись по Неману вверх и вошли в эту Березу…А на том берегу Березы начиналась Налибокская пуща. В этой деревеньке… нам подарили бутылку чисто нашего доброго житного самогона, большую луковицу, кусок белорусского сала и буханку домашнего печеного хлеба. Сели на бережку.

Костер. Песни. Алесь Адамович, Виктор Туров, Нина Ургант, и конечно, Влади и Высоцкий.

Смотрю на фото. Все-таки какие они душевные…

Вот так родилась в той случайной, суматошной, но доброй и теплой поездке двух любящих людей песня «Здесь лапы у елей дрожат на весу…».

Не знаю, у какого деревца или какой избушки, или на каком сеновале, или под какой звездой, или на каком километре их далекого пути родилась она…

Владимир Высоцкий. Как затопить «Баньку по-белому»

В воскресенье я вернулся в дом затемно, – топтал в лесу лыжню.

Рюкзак – в кладовку. Лыжи – в угол. Заварку с медом – в чашку.

Хотелось в баню, да какая в Москве баня? В Сандуны заглядываем раз в год, но это со старой компанией друзей, да когда ее соберешь…

После мороза – хошь-ни-хошь, – мысли о бане. Сажусь за письменный стол. И стукнуло меня написать художнику Алексею Аникину.

"Зимние пейзажи есть с банькой?"

"С банькой нет, – отвечает он. – просто зимние."

"Зимние замечательны, а банька хмурая старая нужна".

А он вдруг: "Есть старая работа, но там просто банька, сейчас покажу."

Вот как это? Ну не может быть, чтобы у такого художника не было в творчестве баньки, а? Вот тебе бабушка и Юрьев день.

И тогда я взялся написать историю создания песни "Банька по-белому" Владимиром Семеновичем Высоцким… Начал с деревни, где она была создана и впервые спета, а дальше к фильму, из-за которого поэт попал в то село, а потом дорожка увела меня к писателю Борису Можаеву, без повести которого, не было бы ни фильма, и очевидно, ни этой песни.

Сцена первая. Писатель Можаев и «Власть тайги»

Послевоенный Дальний Восток. Край зеков, командировочных инженеров и просто молодых романтиков. Карту накрывают стройки, и демобилизованный старший лейтенант-инженер флота Борис Можаев, за спиной которого строительство в Порт-Артуре взлетной полосы аэродрома морской авиации принят штатным корреспондентом в "Строительную газету".

С мечтой заняться, наконец, любимым делом, он бросается в командировки, на масштабные стройки, и из каждой поездки стопка бумаг корреспонденции – "печатай-не хочу".

Кроме богатейшего живого литературного материала молодой журналист встречает столько проблем, столько несуразиц, с несправедливостью и бестолковщиной впридачу, что его тянет к литературным жанрам, без нового героя не выразить того, что в душе накопилось. Правда, он еще не знает, что впереди запрет на постановку спектакля "Живой " в Театре на Таганке, где Министр культуры Фурцева в окружении свиты чиновников прямо в зале театра, подражая Генсеку обвинит его в антисоветчине на прогоне постановки.

Он еще не знает, что там он встретит потрясающих артистов для исполнения ролей его героев – Высоцкого и Золотухина. Он еще не знает, что все же сможет передать всю глубину своих переживаний в романе "Мужики и бабы". Можаев обходит таёжные промыслы, стойбища и поселения «малых народов», – пишет первые рассказы и повести.

Как заметит сын писателя Андрей Можаев:

"В них выводиться буквально бездна тех хозяйственных нарушений, калечащих или затрудняющих жизнь героев – лесорубов, сплавщиков, строителей, железнодорожников – которые можно назвать преступлениями, навязанными тем чиновничеством ради красивой отчетности по начальству или откровенным мошенничеством. И особое внимание – к герою, деятельному и неравнодушному".

Сцена вторая. Режиссер Назаров и «Хозяин тайги»

Среди первых произведений Бориса Можаева – "Власть тайги", так захватившая его, что потом он возьмется сам писать и сценарий к фильму.

А помните как начинается мемуарный очерк?

"Поздно ночью сильно постучали в окно избы участкового милиционера".

Так, в 1965-м сценарий "постучится" к режиссеру Владимиру Назарову.

Идею съемки детективного художественного фильма «Хозяин тайги» на экране должен был реализовать дуэт самых популярных актеров того времени – Николай Крючков и Евгений Урбанский (по сценарию старшина Серёжкин был уже в возрасте). Но во время съёмок фильма «Директор» Урбанский погибает. В Театре на Таганке Можаев делает свой выбор на выходце из алтайской деревни Валерии Золотухине вместо Крючкова. А Золотухин предлагает для участия в фильме Владимира Высоцкого. Они – друзья и до этого часа Высоцкий привёл Золотухина в «Интервенцию». Владимир Высоцкий в свою очередь убедит актрису Лионеллу Пырьеву, недавно потерявшую мужа, сыграть женскую роль в фильме, чтобы хоть немного прийти в себя.

И вот в августе 1968 года съемочная группа из Москвы уже в сибирском селе Выезжий Лог, а Владимир Высоцкий уже бригадир шабашников-лесосплавщиков Иван Рябой, и его партнеры по фильму – реальные ребята из артели сплавщиков.

Сцена третья. Поэт Высоцкий и «Банька по белому»

Для «Хозяина тайги» Высоцкий выдает песни «Туман», «Дом хрустальный» и «На реке ль, на озере» (в фильме звучат только две последние).

В письме Смехову он напишет об этом: "Я написал две хреновых песни, обе при помощи Золотухина. У него иногда бывают проблески здравого смысла, и я эти редкие моменты удачно использую…». «Банька по-белому» и «Охота на волков», – они впервые прозвучали именно в Выезжем Логу.

Кто ж знал, что во время съёмок в селе Выезжий Лог Высоцкий истопит такую на бумаге и на гитаре?

Сегодня, через 53 года эта песня звучит так пронзительно, что повесть и поставленный по ней фильм немного поотстали.

А тогда…

Тогда, чтобы сытно поесть, Золотухин, за хлеб, огурцы, сметану и самогон приводил народ в избу, где они квартировали, посмотреть на "живого" Высоцкого, и в баньку они ходили, и просторам деревенским не могли нарадоваться…

А началось то все как! Ни с того, ни с сего сельчане стали находить лишний повод пройти мимо дома, где жила знаменитость, заглядывали в окна, просили его охранника в милицейской форме (Золотухин), вывести актера на крыльцо. Они не знали, что Золотухин тоже актер.

Вот такие были времена…

А Владимир Семенович "был в ударе". Всем известны строки его письма Вениамину Смехову, где столько безудержного веселья и восхищения другом.

Теперь просто послушаем Высоцкого…

«Банька по-белому»

 
Протопи ты мне баньку, хозяюшка,
Раскалю я себя, распалю,
На полоке, у самого краюшка,
Я сомненья в себе истреблю.
 
 
Разомлею я до неприличности,
Ковш холодный – и все позади.
И наколка времен культа личности
Засинеет на левой груди.
 
 
Протопи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
 
 
Сколько веры и лесу повалено,
Сколь изведано горя и трасс,
А на левой груди – профиль Сталина,
А на правой – Маринка анфас.
 
 
Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю!
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою.
 
 
Протопи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
 
 
Вспоминаю, как утречком раненько
Брату крикнуть успел: «Пособи!»
И меня два красивых охранника
Повезли из Сибири в Сибирь.
 
 
А потом на карьере ли, в топи ли,
Наглотавшись слезы и сырца,
Ближе к сердцу кололи мы профили
Чтоб он слышал, как рвутся сердца.
 
 
Протопи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
 
 
Ох, знобит от рассказа дотошного,
Пар мне мысли прогнал от ума.
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман.
 
 
Застучали мне мысли под темечком,
Получилось – я зря им клеймен,
И хлещу я березовым веничком
По наследию мрачных времен.
 
 
Протопи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
 

1968.

P.S. Я тогда Алексею написал про картины с банькой: "Теплые и запах дерева под солнцем". А потом мы выяснили, что каждый из нас подумал о песне "Банька по-белому", стало грустно, и разговор наш прекратился.

Юрий Кукин. Зачем гоняться за туманом…

"Понимаешь, это странно, очень странно,

Но такой уж я законченный чудак:

Я гоняюсь за туманом, за туманом,

И с собою мне не справиться никак".

Юрий Кукин

Мы его плохо знаем, но его именем на Памире, в Заалайском хребте, назван перевал. Именем Юрия Кукина…

Он прожил прекрасную, романтичную жизнь, недавно умер. Он тренировал детей по фигурному катанию, но еще ходил в горы, в экспедиции, с геологами. Особенно в 60-е.

Дальний Восток, Камчатка, Памир, Алтай, Горная Шория, – он увидел эти края своими глазами.

Любил горы, но и дома, – в Питере, и в горах он сочинял стихи, рассказывал их в песнях…

Но во многих стихах, – где украдкой, где громко звучит тема бегства, именно бегства, от цивилизации, из городов, от людей.

Что в этом? Какие смыслы? Зачем гоняться за туманами?

Вот туманы об этом и поведают…

1. Туманы Куинджи, особенно в «Восходе солнца», как сладкая вата, что детям в парке раздают.

 
Мой маленький Гном, поправь колпачок,
И брось, не сердись, разожми кулачок.
Беги от людей, мой маленький Гном,
Беги поскорей в свой старенький дом.
 

(Юрий Кукин)

2. Туманы Сурикова

На картине «Снежные горы» они будто застыли в вечной мерзлоте вместе со льдами и скалами.

 
Горы далекие, горы туманные, горы,
И улетающий, и умирающий снег.
Если вы знаете – где-то есть город, город,
Если вы помните – он не для всех, не для всех.
Странные люди заполнили весь этот город:
Мысли у них поперёк и слова поперёк,
И в разговорах они признают только споры,
И никуда не выходит оттуда дорог.
 

(Юрий Кукин)

3. Туманы Айвазовского. Смотри как эти люди на берегу. Туманы просвечены луной. Они. Вдали. Такова «Лунная ночь в Крыму. Гурхуф.»

 
Опять тобой, дорога,
Желанья сожжены.
Нет у меня ни Бога,
Ни черта, ни жены.
Чужим остался Запад,
Восток – не мой восток.
А за спиною запах
Пылающих мостов.
 

(Юрий Кукин)

4. Туманы Верещагина будто пыльца с цветков. Немного подкрашены, но ароматны. Это на картине «Вид крымских гор».

 
В край забытого детского сна.
Белка ждет с золотыми орехами,
Белоснежка глядит из окна.
Забредем в глушь лесную пахучую,
Забредем в предрассветный туман
И с дружком или просто с попутчиком
Будем петь про любовь и обман.
 

(Юрий Кукин)

5. Туманы Саврасова на полотне «Озеро в горах Швейцарии», в невинной чистоте швейцарских гор они отражают дивный свет над озером.

 
Горы головы в землю упрятали,
Обхватив их руками дорог,
Спины темные с белыми пятнами,
Как у тучных ленивых коров.
Не удержат нас за руки площади,
Не вернут нас вокзалы назад…
Только память ручонкою дочкиной
Осторожно погладит глаза.
 

(Юрий Кукин)

6. Туманы Тернера – само Бежество.

 
Ну что ты смеешься, а слезы в глазах?
Теперь не вернешься ты прежним назад…
Друзья отвернутся, изменит жена -
Беда никогда не приходит одна.
 

(Юрий Кукин)

7. Туманы Рериха недоступны. И неясно существуют они или только показалось. Так написал Николай Рерих картину «Гималаи»

 
…А я еду, а я еду за мечтами,
За туманом и за запахом тайги.
 

(Юрий Кукин)

Писатель Евгений Водолазкин как-то рассказал историю о Клоде Моне."…Когда он приехал в Лондон и нарисовал розовый туман вокруг Биг Бена. Сначала все стали говорить: «Что это такое, что это за тип такой приехал из Франции?». А потом посмотрели, а туман-то розовый – и это увидел один Моне". А сколько он увидел в своем пруду, в деревушке Живерни, что на пути из Парижа в Нормандию. А в пруду цвели кувшинки…

Юрий Кукин тоже что-то увидел… Вот смотришь на туманы и понимаешь, – они звали поэта в путь, чтобы он рассказал людям о чем-то важном…

P.S.

…Кто поднялся туда, на перевал, – тот знает это имя. А не мужественный туда не поднимется, но в то же время и не романтичный туда не отправится. И этого вполне достаточно для памяти Юрия Кукина.

Кстати, слова «За туманом» он набросал как-то утром, 2 июня 1964 года на платформе, где загружаются товарняки. Ему предстоял далекий маршрут из Ленинграда в Шерегеш, это поселок у подножия горы «Зелёная» Кемеровской области. Юрий Кукин ехал в свою вторую геологическую экспедицию в качестве рабочего.

 
Мы уйдем на зеленые просеки
По дорогам, заросшим травой,
Мы уйдем, вы напрасно нас просите,
Мы вернемся, клянусь головой!
 

(Юрий Кукин)

P.S. P.S. Мне написал один из читателей – Леонид Пугачев – живой свидетель концерта Юрия Кукина.

Это стоит прочесть.

"Был на встрече – концерте с Юрием Кукиным. Зал был забит до отказа. Всем желающим дали входные билеты. Было это в СОЛНЕЧНОМ, в 30 км. от Комсомольска на Амуре. Гитара и все. Но, какая ДУША!!! Это глыба ГОРНОГО ХРУСТАЛЯ,! Прошло 40 лет, Но в памяти осталось все, СВЕТЛОЕ И ХОРОШЕЕ".