Текст книги "Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина"

Здесь, пожалуй, стоит указать, что далеко не все танкисты Красной армии подходили к обслуживанию вверенной им матчасти столь же ответственно и педантично, как капитан Слюсаренко, и это не было тайной для танкостроителей и танковых конструкторов: «В действующих инструкциях по уходу за машинами сроки очистки воздухоочистителей указаны не менее 10 часов, что практически означает очистку фильтра не чаще чем 1 раз за 10 часов, а может быть, и еще реже»[102]102
  ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (Танковое управление), д. 138 («Отчеты, справки и переписка райинженеров ГАБТУ КА о поставках и испытаниях моторов»), л. 64, письмо директора завода № 75 заместителю Наркома среднего машиностроения и начальнику Танкового управления.


[Закрыть]. Причем практика, являющаяся беспристрастным критерием истины, полностью подтверждала пессимизм танкостроителей относительно строгости соблюдения в войсках предписаний инструкций по обслуживанию техники: «На основании технических отчетов инспекторов завода № 75 по эксплуатации и уходу за дизельмоторами «В-2» в 7-й, 11-й, 12-й и 15-й дивизиях, выявлено целый ряд нарушений инструкции по эксплуатации и уходу за дизельмоторами «В-2» и «В-2В». Главные нарушения инструкции сводятся к следующему:

1. Часы работы моторов заполняются в формулярах небрежно, записи часов работы моторов в формулярах не соответствуют действительности… Ремонт моторов и их профилактический осмотр в формуляр не заполняется.

2. Смена смазки в масляной системе производится нерегулярно и неправильно, масло меняется в среднем через 50–60 часов, а в некоторых случаях через 90 часов работы мотора…

4. Подтяжка отдельных узлов и регулировка моторов не производится…»[103]103
  ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ КА), оп. 11355 (Танковое управление), д. 138 («Отчеты, справки и переписка райинженеров ГАБТУ КА о поставках и испытаниях моторов»), л. 57, письмо директора завода № 75 заместителю начальника ГАБТУ КА.


[Закрыть].

К письму прилагалась таблица замены масла в танках «БТ-7М» 14-го отдельного танкового полка, из которой следовало, что при установленном техническими условиями сроке первой замены масла через 25 часов работы мотора у 49 танков смена была произведена через 30 и у 29 – через 40 часов, а вторая смена масла производилась не через 50 часов работы мотора, а через 70 (27 машин) – 80 (21 машина)…

Но вернемся к мемуарам капитана Слюсаренко:

«Первым в бой вступил мой батальон в составе восемнадцати «КВ»: форсированные марши Топорув, Броды, Топорув, Радзехув временно вывели из строя остальные тринадцать машин.

…

К двум часам дня 19-й танковый полк продвинулся примерно на два километра. Он крепко помял противника, но и сам понес большие потери. Наш батальон из боя вышел только с двумя уцелевшими танками»[104]104
  Слюсаренко З. К. Последний выстрел. М.: Воениздат, 1974.


[Закрыть].

Не очень-то радующие результаты боя для машин, «в одиночку останавливающих танковую группу». Немцы не информировали командование РККА о том, где собираются наносить удары своими подвижными соединениями, – для того чтобы сцепиться с их танками на поле боя, до него надо было сначала доехать. Летом 1941-го, с грозными, но «сырыми» машинами новых типов, которые вдобавок не были толком освоены личным составом и не обеспечены ремонтными средствами, практически любая поломка означала, что танк отправится в придорожный кювет.

Ну а мы продолжаем сравнивать. На очереди буква «У» – удобство. Умного западного слова «эргономика» тогда еще не знали, но тем не менее специалисты ГАБТУ хорошо понимали, что заряжающий-коммунист-стахановец – это очень хорошо, но когда этому заряжающему в зимнем полушубке с трудом удается ворочать длинным снарядом – это уже вовсе даже плохо. И, как вы можете убедиться, составляли свои отчеты ничуть не хуже, чем современные обозреватели различных автоизданий, сопоставляющих достоинства и недостатки последних моделей «лад» и «мерседесов».

Итак, ЦАМО РФ, фонд Главного автобронетанкого управления, опись управления самоходной артиллерии, дело «Отчет НИЛАП по теме: Изучение вооружения танков различных армий оптическими приборами и отработка рационального комплекта приборов для каждого типа танков КА».

По «Т-34»:

«Основными недостатками, снижающими скорострельность и меткость стрельбы из танка с хода, являются:

1. Неудобное расположение маховиков поворотного и подъемного механизмов. При работе маховиками наведения (правая рука на рукоятке маховика поворотного механизма, а левая – на рукоятке маховика подъемного механизма) быстрый перенос огня затруднен.

2. Малая угловая скорость поворота башни не позволяет постоянно удерживать цель в поле зрения прицела.

3. Как следствие первых двух пунктов – низкая точность стрельбы с хода как основного способа стрельбы из танкового оружия.

4. Стрельба с лобового пулемета совершенно неэффективна, так как стрелок-радист не имеет возможности вести прицельного огня из-за малого (около 3 градусов) поля зрения пулеметного прицела.

Выводы по обзорности: (…)

Рабочее место стрелка-радиста не обеспечено смотровыми приборами, и даже стрельба из лобового пулемета ведется фактически неприцельная.

Рабочее место командира танка-наводчика.

Объединение обязанностей наводчика и командира танка в одном лице рассматривалось выше как совершенно неправильное мероприятие, затрудняющее нормальную работу членов экипажа и эффективность использования вооружения танка… наличие панорамно-перископического прицела с круговым вращением его головки дает возможность наводчику в случае необходимости выполнять функции командира танка, правда, не без ущерба своим…

Рабочее место заряжающего… Установка сложного и дорогого прибора ПТК[105]105
  Панорама танковая командирская.


[Закрыть] на рабочем месте заряжающего является нерациональной, к тому же по характеру выполняемой работы такой прибор заряжающему не нужен.

По удобству работы.

Рабочее место водителя. Пользоваться одновременно смотровыми приборами и рычагами управления возможно, но тем не менее наблюдение затруднено отсутствием налобников на боковых перископах (так как при этом снижается также и эффективность наблюдения) и расположением выходных окон смотровых приборов не на одной высоте[106]106
  В отчете ранее указывались расстояния от центра сиденья до прибора: у переднего перископа 69 см, что соответствует человеку НИЗКОГО роста, у левого и правого перископов – 71 см, что соответствует человеку НИЖЕ СРЕДНЕГО роста, то есть требуется, чтобы водитель был «двух различных ростов» ОДНОВРЕМЕННО.


[Закрыть].

Рабочее место стрелка-радиста. Работа по обслуживанию рации и «ТПУ» не встречает затруднений, а наблюдение даже за стрельбой из пулемета фактически исключено.

Рабочее место наводчика-командира танка. Наблюдение через прицел «ТМФД-7»[107]107
  Телескопический прицел.


[Закрыть] затруднено близким размещением его возле гильзоулавливателя. Наличие сравнительно большого числа маховичков как в прицеле «ТМФД-7», так и в прицеле «ПТ-7» сильно затрудняет работу наводчика по наводке орудия в цель. Неудобное расположение маховичков подъемного и поворотного механизмов спаренной установки, а также значительное возрастание усилий на маховичке поворотного механизма при крене машины сильно затрудняют работу наводчика как по совмещению перекрестия прицела с целью, так и по удержанию цели в поле зрения прицела, особенно при фронтальном или облическом относительном движении цели…

По гибкости и точности огня танк «Т-34» не отличается положительными характеристиками, наоборот:

1. Неудачное расположение маховичков поворотного и подъемного механизмов спаренной установки.

2. Недостаточная скорость вращения башни ручным приводом.

3. Трудность совмещения перекрестья сетки с целью.

4. Недостаточная обзорность.

5. Отсутствие простой и надежной в работе стабилизации сковывает маневр траекториями и не обеспечивает эффективного огня с хода».

Выводы по конструкции немецкой «трешки» разительно отличались, и отнюдь не в комплиментарную для «Т-34» сторону:

«Удобство работы и пользования приборами

Рабочее место водителя. Расположение смотровых приборов, контролирующих работу двигателя и агрегатов[108]108
  Пропущены слова «… И ПРИБОРОВ, контролирующих работу…» и далее по тексту.


[Закрыть], обеспечивает удобство наблюдения за впереди– и влево-лежащей местностью и управления танком.

Рабочее место стрелка-радиста. Размещение прицела, бокового наблюдательного прибора, радиостанции и сиденья стрелка-радиста позволяет ему удобно обслуживать рацию, наблюдать впереди и вправо и вести эффективный прицельный огонь из лобового пулемета танка[109]109
  Кстати, угол обзора из оптического прицела лобового пулемета немецкого танка – по 18 градусов по горизонтали и вертикали. Плюс увеличение 1,8. Против 3 градусов и открытого прицела на «Т-34».


[Закрыть].

Рабочее место наводчика. Наводчик размещается в башне танка слева от пушки. Расположение прицела, маховичков поворотного и подъемного механизмов и сиденья обеспечивает нормальные условия работы и позволяет вести непрерывное наблюдение за местностью и целью и держать совмещенными указатель шкалы прицела с целью, то есть обеспечивает одновременную наводку маховичками и наблюдение в прицел. Конструкция прицела обеспечивает ведение огня при предельных углах возвышения и снижения без изменения положения корпуса и головы наводчика[110]110
  Прицел «ломающийся» – против «цельного» телескопа ТМФД.


[Закрыть].

Рабочее место заряжающего. Рабочее место заряжающего обеспечено свободным доступом к части боекомплекта, расположенного по правому борту танка. При ведении огня в направлении движения танка доступ к боекомплекту, размещенному по левому борту танка, – невозможен. С правой стороны пушки выведен и прикреплен к башне танка дублирующий маховичок поворотного механизма башни, предназначенный для облегчения работы наводчика.

Рабочее место командира танка. Целесообразные размеры башни танка и небольшие размеры казенной части 50-мм пушки обеспечивают свободное и удобное расположение командира танка на рабочем месте. Наблюдение за местностью ведется через пять смотровых приборов командирской башенки, защищенных стеклами триплекс и наружными броневыми створками. Последние позволяют изменять вертикальные размеры смотровой щели до полного закрытия ее. Наличие визира в центральном смотровом приборе обеспечивает командиру танка контроль за правильностью наводки пушки и пулемета по заданной цели. Целеуказание и перенос огня командир танка осуществляет по шкале с цифровой разметкой часового циферблата, нанесенной на внутреннем кольце командирской башенки. Кольцо связано с погоном башни и с указателем командира орудия[111]111
  В смысле, наводчика.


[Закрыть].

Гибкость и точность огня.

В отчете по испытаниям танка «Т-34с», проводимых НИП ГАБТУ КА, указывается, что при сравнительных испытаниях машин «Т-34», «Т-34с» и «Т-III» последняя показала лучшие результаты, чем первые две.

Основными причинами повышения скорострельности и меткости стрельбы, говорится в пункте б) указанного отчета, из танка «Т-III» являются:

1. Удобное расположение маховичков поворотного и подъемного механизмов, обеспечивающих непрерывную наводку и наблюдение за целью.

2. Наличие двух скоростей поворотного механизма обеспечивает достаточную угловую скорость поворота башни.

3. Наличие электроспуска и патронов с электрокапсюлем, действующих мгновенно и снижающих время запаздывание выстрела к минимуму.

4. Удобное расположение боекомплекта патронов 50-мм калибра к пушке и удобство обслуживания заряжающим.

5. Наличие командирской башенки, имеющей визир, совмещенный с направлением пушки, дает возможность командиру танка проверить правильность наводки пушки по заданной цели…

Следует дополнить этот перечень следующими пунктами:

6. Гибкость и точность огня повысились также за счет целесообразного размещения приборов наблюдения и прицелов и рациональной организации рабочих мест.

Небольшие усилия на маховичке поворотного механизма башни и достаточные угловые скорости вращения ее дают возможность обеспечить значительное повышение точности стрельбы и гибко управлять траекториями…[112]112
  Усилия на маховичке поворотного механизма составляют 1,3–1,5 кг, на 90 градусов башня поворачивается за 13–19 с (1-я и 2-я скорости), для полного оборота требуется 164–244 оборота. У «Т-34» – 2 кг, 26 секунд и 384 оборота соответственно.


[Закрыть]

Выводы.

По обзорности. Горизонтальные и вертикальные углы обзора приборов наблюдения отделения управления надежно обеспечивают водителю наблюдение за впереди– и влеволежащей местностью, а стрелку-радисту – впереди– и вправолежащей местностью. Надежность наблюдения обеспечивается дублирующим бинокулярным смотровым прибором.

Круговое наблюдение командира танка дублируется наблюдением остальных членов экипажа, причем каждый наблюдатель имеет дублирующие наблюдательные приборы, повышающие надежность наблюдения, а следовательно – «зрячесть» танка.

Следует отметить, что отсутствие у командира танка прибора с небольшим увеличением для обнаружения замаскированных целей несколько снижает «зрячесть» танка.

По удобству работы.

Характер размещения смотровых приборов на каждом рабочем месте в общем не вызывает затруднений в работе, за исключением люка в левой боковой стенке перед боковым лазом, через который наблюдать сидя довольно трудно.

По гибкости и точности огня.

Хорошая «зрячесть» танка, удобное расположение приборов и механизмов на рабочих местах (особенно на рабочем месте наводчика), незначительные усилия на маховичках механизмов наведения и удобное неподвижное положение прицела обеспечивает хорошую гибкость и повышенную точность огня при стрельбе с хода по сравнению с гибкостью и точностью огня других однотипных танков[113]113
  «Одноклассных», а не однотипных. В смысле, средних.


[Закрыть] при одинаковых условиях наведения (без стабилизаторов)».

Удобство работы экипажа нельзя измерить миллиметрами брони, калибром орудия или километрами в час на шоссе. В многочисленных таблицах разнообразных справочников по бронетанковой технике Второй мировой нет подобного пункта. Однако в стальных коробках сражались живые люди, для которых возможность первым заметить вражеский танк, успеть довернуть башню, удержать цель в колеблющемся поле зрения прицела, быстро перезарядить орудие, если первый снаряд прошел мимо, и другие «не влезающие» в скупые строчки табличных данных факторы часто были определяющими в самом главном вопросе: кто выйдет живым из боя. В результате формально уступающая «тридцатьчетверке» по мощи артсистемы немецкая «трешка», изобильно снабженная удобными в работе смотровыми приборами, имела отличные шансы первой заметить «Т-34», быстро повернуть башню, навести и зарядить орудие, произвести выстрел, при необходимости быстро повторить его – и поехать дальше на восток, оставив за спиной на поле боя чадный костер «лучшего танка Второй мировой войны» с горестно опущенным стволом. И ни рационально наклоненные бронелисты, ни орудие, превосходящее по мощи немецкое, ни прогрессивный дизельный двигатель не могли скомпенсировать отставание, нередко решавшее вопрос жизни и смерти танка и сидевших в нем танкистов – «Т-34» был не столь удобен для работы экипажа, как его немецкий визави.

Глава 4
Лакмус блицкрига. Третья республика против Третьего рейха

Мы уже упоминали несколько наиболее популярных ответов на вопрос: почему же бесчисленные орды сталинских танков не «сыграли» в начавшейся 22 июня войне? Но перед тем как перейти к нашим дальнейшим объяснениям, стоит чуть подробнее остановиться на этих «простых» ответах.

Итак:

1) Во всем виновата внезапность. Этот ответ стал «канонической версией» еще в советские времена. «Углубленный и расширенный вариант», как правило, уточняет, что «разведка доложила точно», а вот недальновидный самодур Сталин ей не поверил.

2) Всех умных офицеров репрессировали в 37-м, армия была обезглавлена, остались только беззаветно преданные Сталину безграмотные дуболомы, которые воевать не умели. У этой версии тоже есть «углубленный и расширенный вариант», гласящий, что и расстрелянные в 37-м тоже были не сказать чтоб сильно умны и высокообразованы, а всех умных офицеров и генералов вообще перебили еще в Гражданскую. А кого не убили, тот сбежал за границу.

3) СССР сам изготовился к нападению на Германию, а обороняться не собирался и не умел.

4) Русский народ (а также все другие народы СССР) не пожелал сражаться за кровавый сталинский режим.

Существует также множество подверсий, но большинство из них, так или иначе, являются отголосками вышеперечисленных четырех.

Что же… если бы мы были химиками, то выбрать правильный ответ было бы достаточно просто. Достаточно взять лакмусовую бумажку, капнуть на нее исследуемым раствором – и сразу станет ясно, имеем ли мы дело со щелочью, кислотой или нейтральной средой. С историей проделать подобный опыт заметно сложнее.

Однако кое-что сравнить мы все-таки можем.

«Всего в N-ской дивизии было 215 танков. Единственной пехотной частью был батальон мотопехоты, перевозимый на автобусах! Радиостанций в дивизии практически не было, а приказы доставлялись в части велосипедистами. Артиллерия дивизии состояла из нескольких частей резерва. Службы снабжения и технического обслуживания практически не существовали»[114]114
  Цит. по: Торнадо – Армейская серия 16 – Бронетехника Франции 1940 г.


[Закрыть].

Как ни покажется странным некоторым читателям, в этой цитате речь идет вовсе не об РККА. Упомянутой дивизией командовал офицер с совершенно нехарактерной для РККА французской фамилией де Голль.

Еще до начала Великой Отечественной войны с немецким блицкригом познакомилась другая страна. В мае 1940-го, больше чем за год до «Барбароссы», немецкая армия провела наступление по плану «Гельб».

При этом:

1) Ни о какой внезапности нападения речь не шла – война была давно объявлена и длилась уже более полугода.

2) Ни во Франции, ни в Англии в XX веке не было ни революций, ни гражданских войн. Офицеров с опытом Первой мировой никто не расстреливал по обвинениям в «классово неправильном» происхождении и не «выдавливал» в эмиграцию.

3) К наступлению на Германию в конце мая 1940-го союзники не готовились – по крайней мере, эпохальным открытием относительно существования подобных коварных планов еще ни один месье Виктóр Наполеон мир не осчастливил.

4) Французские солдаты должны были воевать не за кровавого диктатора Альбера Лебрена, а за вполне демократическую «Третью республику».

Тем не менее, кроме различий между Францией-40, точнее союзными силами в 1940-м, и СССР-41, имелось и кое-что общее. А именно – превосходство в численности танкового парка над своим противником.

На 10 мая 1940 года союзники имели в боевых подразделениях 3447 танков и самоходных орудий. Еще раз – в боевых подразделениях и на территории собственно Франции. Если же посчитать «как за СССР», то всплывут и пять с лишним сотен танков, раскиданных по колониям от Алжира до Индокитая, и распределенные по всяким «взводам охраны» «Renault FT 17»… ну да ладно. Все равно немцы задействовали в плане «Гельб» всего 2626 танков. Хотя… стоп-стоп-стоп. Мы ведь помним про особенности немецкого учета? А если собрать «веником с пола» всякие «PanzerJäger» и «Sturmgeschütz»? Конечно, немецкие мастерские еще не «раскочегарились», но и так уже можно получить 2811 танк и самоходку. Все равно меньше, чем у союзников, но уже чуть получше.

При этом кроме чисто количественного превосходства у союзников было также подавляющее, правильнее сказать, раздавливающее качественное превосходство. Французы имели на вооружении свои «Т-34» – средние танки «Somua S35» – 47-мм пушка, скорость под 40 км/ч, 40 мм наклонной лобовой брони. Аналогичного серийного танка в других странах на тот момент просто не было. Немногим хуже выглядели «кавалерийско-пехотные» «Hotchkiss H35» и «H39» – 40 мм лобовой брони, со скоростью у последней модели за 35 км/ч.

Также у французов имелся свой «КВ» – «пехотный» танк «Renault B1bis», имевший 60-мм лобовую броню, 47-мм пушку в башне и 75-мм орудие – в корпусе. Одних этих «французских «КВ» на 10 мая 1940-го в войсках было 208 штук.

Забегая вперед, отметим, что боевые эпизоды с их участием похожи на аналогичные бои советских «КВ» как две капли воды. Вот, например, танк «Renault B1bis» «Eure» под командованием капитана Бийота (Billotte). 16 мая 1940 года в районе деревни Стонн (Stonne) он в одиночку практически уничтожил колонну 8-го танкового полка 10-й танковой дивизии вермахта. В ходе боя на узкой деревенской улочке французские танкисты подбили 2 «Pz.IV», 11 «Pz.III» и уничтожили два 37-мм противотанковых орудия. На башне и корпусе «Рено» после боя насчитали 140 вмятин, но ни одной пробоины не было.

А экипажи танков «B1bis» «Mistral» и «Tunisie» устроили разгром немецкой колонны, состоявшей из танков, бронеавтомобилей и грузовиков, в деревне Ландреси (Landrecies) к югу от Мормальского леса днем 17 мая 1940 года. В течение примерно получаса экипажи всего двух машин уничтожили свыше 50 грузовиков, тягачей и БТР, несколько танков «Pz.I» и «Pz.II» и шесть 37-мм противотанковых орудий немецкой 7-й танковой дивизии. И опять немецкие снаряды оставили на французских танках множество вмятин, но ни одной пробоины. Ну, чем лейтенанты Помпье (Pompier) и Годе (Gaudet) не французские Колобановы?

Заметим, что из имевшихся на 10 мая в немецких танковых дивизиях 2626 танков больше половины были типов «Pz.I» и «Pz.II» (643 и 880 соответственно). Да и чуть более совершенные «трешки» в мае 1940-го могли похвастать лишь 30-мм броней и 37-мм пушкой. Скажи, читатель, не слышится ли тебе отдаленное смутное эхо легенд о «технически совершенных современных танках, неуязвимых для противотанкового вооружения противника»?

Также обратим внимание, что французская доктрина использования танков была вовсе не такой устарелой, как ее любили расписывать в советской пропагандистской литературе. Во французских отдельных танковых батальонах, предназначенных для поддержки пехоты, использовались, по большей части, легкие танки старых типов. При этом французская армия имела и самые настоящие крупные механизированные соединения: «пехотные» танковые дивизии резерва DCu/DCR и «кавалерийские» легкие механизированные дивизии DLM. Кстати, упомянутые выше танкисты «французских «КВ» как раз и воевали на «Renault B1bis» в составе 3-й и 2-й танковых дивизий. В сентябре 1939-го во французской армии был сформирован даже самый настоящий мехкорпус – 1-й кавалерийский корпус (Le Corps de Cavalerie) генерала Приу (Prioux), в который вошли 1-я (замененная 26 марта 1940 года на 3-ю) и 2-я легкие механизированные дивизии. На начало немецкого наступления 1-й кавкорпус имел в своем составе, в боевых подразделениях и в резерве, 451 танк, в том числе 194 средних «Somua S35» и 257 легких «Hotchkiss H35» и «H39» (из них более 60 были оснащены новыми 37-мм длинноствольным орудиями).

Но пора познакомиться с танковыми войсками «Третьей республики» поближе.

Первую мировую Франция завершила танковой державой номер один в мире, произведя более 3500 знаменитых «Renault FT 17», 400 танков «Schneider СА» и пр. и имея в начале двадцатых на вооружении самоходную крупнокалиберную гусеничную артиллерию, 100 «тяжелых» английских танков «Mark V*» и 10 собственных сверхтяжелых «танков прорыва» «FCM 2C». «Штурмовая артиллерия» (AS, l’artillerie d’assaut, как именовались тогда танковые войска), детище генерала Этьена, заслужила свои первые восторженные отзывы и награды. По окончании Первой мировой войны она подчиняется пехоте, и ее основной ролью на долгие годы становится «сопровождение пехоты огнем и маневром». Это не должно удивлять – тактико-технические характеристики танков того времени, передвигавшихся что по дорогам, что вне их со скоростью, редко превышавшей скорость пехотного марша и требовавших длительного обслуживания после каждого «броска» на всего лишь 15–20 километров, просто не позволяли использовать эти гусеничные машины иначе. Но жизнь не стояла на месте, развивались и техника, и военная мысль: ближе к середине 20 – началу 30-х годов французская армия начинает «моторизовываться» и «механизироваться». Первый термин включал в себя в первую очередь автомобилизацию, второй – появление все большего количества танков и тактически самостоятельных частей на их основе.

Тут необходимо вновь обратить внимание на тот факт, что гусеничные бронированные машины Франции к началу Второй мировой «проходили по двум ведомствам» – часть из них числилась в кавалерии, а оставшиеся подчинялись пехотному командованию. Это явилось следствием развития каждого рода войск, со своими специфическими задачами и средствами, каковыми они виделись в тридцатые годы XX века. Итоговым результатом и фактическим венцом их развития и стало появление на свет легкой механизированной дивизии кавалерии (Division Légère Mécanique/DLM) и бронетанковой дивизии резерва пехоты (Division Cuirassée (de réserve) /DCu/DCR)[115]115
  В ряде изданных в России работ по истории ВМВ и книг по бронетехнике (отечественных и иностранных) термин division cuirassée de réserve переводится как «резервная кирасирская дивизия». На самом деле французское прилагательное cuirassée в данном контексте означает «бронированная» или «бронетанковая». Если бы дивизия была кирасирской, ее название писалось бы иначе – division de cuirassiers de réserve.


[Закрыть]. К началу немецкого наступления французская армия располагала шестью танковыми дивизиями – по три каждого типа, 1, 2 и 3-я «кавалерийские» легкие механизированные дивизии DLM и 1, 2 и 3-я «пехотные» танковые дивизии резерва DCu/DCR. Напомним, панцерваффе к 10 мая 1940 года имели 10 танковых дивизий.

Оба типа французских мехсоединений имели свои собственные различающиеся, но дополняющие друг друга цели на поле боя. Так, «кавалерийская» танковая дивизия DLM, во взаимодействии с другими частями и соединениями кавалерии, должна была обеспечивать при выдвижении и наступлении разведку, прикрытие на марше, упреждающее занятие выгодных рубежей и развертывание на них системы оборонительного огня, а также принимать участие в тревожащих и контратакующих действиях поддерживаемых кавалерией пехотных частей и соединений. При отступлении танковая «кавалерия», подобно всем своим конным предшественницам, должна была прикрывать отступающих и, при необходимости, держать оборону вплоть до полного исчерпания средств сопротивления. Соответственно, боевые машины «легкой» DLM должны были быть способны выполнять все эти поставленные задачи. Поэтому, кроме нескольких типов бронемашин, дивизия имела в своем составе относительно быстроходные танки «Somua S35» («французские «Т-34»), а также «Hotchkiss H35» и «H39», вооружаемые в последние месяцы выпуска длинноствольными орудиями и способные проходить значительные расстояния.

«Пехотные» танковые дивизии DCR, напротив, были «тяжелыми». Их основные задачи заключались либо в мощном контратакующем ударе по прорвавшемуся противнику, в том числе и по его танковым частям, либо в прорыве его оборонительной полосы. Отсюда и их танковый состав: в составе дивизии было две танковых бригады – тяжелая, с танками «Renault B1bis», и легкая, с уже упоминавшимися выше «Hotchkiss H39».

Согласно предвоенным представлениям французского командования, совместное, взаимодополняющее использование «кавалерийских» и «пехотных» танковых соединений должно было обеспечить неприкосновенность границ Франции (вести крупномасштабные действия на земле которой после мясорубок Первой мировой, разрушивших хозяйство 10 департаментов страны, никто и не собирался) и создать благоприятные возможности для действий крупных соединений французской армии на открытой, не прикрытой долговременной фортификацией местности. В дальнейшем танковые войска были призваны помочь прорвать оборону противника и перевести военные действия в маневренную фазу на его территории. Заблаговременное создание современных дорогостоящих «специализированных» частей и соединений должно было, как тогда представлялось, обеспечить Франции качественное превосходство над немцами, которым французы банально проигрывали по численности населения и, соответственно, по численному составу мобилизуемой в случае войны армии.

Наиболее существенные различия между «кавалерийскими» и «пехотными» танкистами лежали не столько в различии типов их основных боевых танков, «S35» и «B1bis», сколько в «наполненности» дивизий разведывательными частями, пехотой, саперами, связью и артиллерией, которые имелись в составе «пехотной» DCR если и не в рудиментарном, то в достаточно ограниченном количестве. «В идеале» танковая дивизия должна была действовать при поддержке других частей и соединений армии или армейской группы, которые были обязаны «снабдить» ее всем необходимым для ведения полноценных боевых действий. Только вот, к сожалению, реальность начавшегося 10 мая немецкого наступления оказалась бесконечно далека от этого, столь гладкого на бумаге, идеала…

Еще одним существенным различием, быстро проявившимся в ходе боев весны 1940 года, было то, что «кавалерийские» DLM сформировали значительно раньше «пехотных» DCR (3 «кавалерийские» дивизии были сформированы соответственно в 1934–1935, 1937 и 1939–1940 годах, а 3 «пехотные» – буквально накануне «горячей» войны, в январе и марте 1940 года). Это обстоятельство самым серьезным образом сказалось на их «спаянности», способности к самостоятельным действиям, на взаимодействии внутри дивизий, а также на способности командования разумно использовать или даже элементарно снабжать эти новые, «незнакомые» соединения. Преобладающая часть французских танковых дивизий, как соединений танковых войск подобного размера, были еще очень молоды, как говорится, «с иголочки». Если первые две «кавалерийские» танковые дивизии были достаточно хорошо обучены, то даже о третьей, а тем более о «пехотных» танковых дивизиях этого сказать никак нельзя. Несмотря на кажущееся доминирование в танковой тактике «поддержки пехоты», практика взаимодействия с пехотными частями, да еще неизвестно какой дивизии, была en masse отработана слабо. Что же говорить о более «технически трудных» действиях больших масс танков, атакующих противника при массированной гипотетической артиллерийской или авиационной поддержке?

Кроме танковых дивизий в состав французской армии входили отдельные танковые батальоны (bataillons de chars de combat/BCC) – на 10 мая 1940 года общевойсковым армиям, находившимся в континентальной Франции, были приданы 34 отдельных танковых батальона, вооруженных самыми разнообразными машинами, от достаточно экзотических современных «FCM 36» до заслуженных ветеранов времен Великой войны.

Детально это выглядело следующим образом: 20 батальонов были вооружены танками «Renault R35» (всего 893 машины на 10 мая), 2 батальона – танками «Hotchkiss H35» (90 машин на 10 мая), еще 2 батальона – танками «FCM 36» (90 машин 10 мая), и по одному батальону имели на вооружении «сверхтяжелый танк прорыва» «FCM 2C» (7 машин) и танк «Renault D2» (44 машины). Еще 8 батальонов были вооружены «вундерваффе» Первой мировой войны, танком «Renault FT 17» (504 танка на 10 мая 1940 года). Таким образом, общее количество танков, реально состоявших на вооружении отдельных танковых батальонов, равно 1628 единицам.

Танковые батальоны, вооруженные небольшими (для пущей незаметности на поле боя) и медлительными (для согласования своей скорости с бегущим человеком) танками, должны были осуществлять ту самую «непосредственную поддержку пехоты», на приверженность которой так любят до сих пор сваливать все французские «танковые» огрехи 1940 года многие историки.

Продолжая рассказ о французских танковых войсках, необходимо также упомянуть о французских танках, входивших в состав легких кавалерийских дивизий DLC (80 «Hotchkiss H35» и «H39») и так называемых «разведывательных групп пехотных дивизий» GRDI (30 машин «Hotchkiss H39»).

Сложив все приведенные выше цифры, получим вполне внушительную сумму в 2838 разнообразных танков, находившихся в боевых соединениях французской действующей армии. Из них около 2300 являлись вполне современными и, более того, достаточно равномерно распределенными между крупными механизированными соединениями, подчинявшимся армиям или армейским группам, и отдельными танковыми батальонами, призванными в первую очередь обеспечивать непосредственную поддержку французской пехоте на дивизионном и полковом уровне.

Углубляясь в детальный подсчет парка бронетанковой техники «Третьей республики», следует упомянуть также и о 670 бронеавтомобилях и легких самоходках различных типов, включая такие современные образцы, как «Панар», около 1600 танках различных типов, находившихся на складах метрополии, в ее военных школах, на полигонах и т. п.