Текст книги "Дороги судеб"

– Мое почтение, – громко первым поприветствовал его я. – Вот мы и встретились снова.

– И я рад этой встрече, – заметил он. – Хорошо, что мы мужчины, которые держат свое слово. На нас, таких, держится этот мир.

– Согласен. – Я сел у костра, положив автомат на колени. – Смотрю, товара много пригнали?

– Достаточное количество, – подтвердил Салех. – Есть из чего выбрать.

– Ребята, вы где застряли? – гаркнул во все горло я на своих подотставших спутников. – Тут есть тепло и еда!

– Стас? – донесся до меня громкий женский крик. – Стас, это ты? Ты меня нашел!

Глава 12

– Стас? – немедленно встрепенулся Салех. – Тебя зовут Стас?

– Меня зовут Сват, – пробурчал я, чертыхаясь в душе. – Другого имени не имею.

– Марика? – А это был уже Жека, услышавший, на мою беду, знакомый до боли голос. – Марика! Ма-а-арика!

– Женька! – донеслось из загона рабов. – И ты тут?

А вот теперь все. Глаза Салеха превратились в узенькие щелочки, так радостно он улыбнулся, аж расплылся весь.

Впрочем, улыбался он недолго. Секундой позже он что-то сказал на непонятном языке полуголому кочевнику, стоящему за его спиной, и тот опрометью бросился туда, где радостно гомонила наша с Жекой подружка.

Нет, переоценивал я ее самообладание и ум. Ей бы сейчас заткнуться и сделать вид, что это не она орала, забиться в толпу рабов и стать незаметной. Ладно еще этот балбес Жека, которого сейчас с трудом удерживали за руки Голд и Джебе, у него всегда чувства впереди головы бежали, но она-то должна была прокачать ситуацию?

– Ваш друг так эмоционален. – Салех торжествовал. Еще бы, теперь он мог диктовать нам условия, у него есть заложник, который дорог моему доверенному лицу. Ежу понятно, что случайных людей я с собой на такие переговоры не возьму. Да и меня эта женщина знает, а это – еще более серьезный козырь. – Это ведь его женщина, я все верно понял?

И все. Что-то вроде: «Она обозналась» или «Не понимаю, о чем вы говорите», – уже не сработает. Черт!

– Устал он очень, отдохнуть ему надо. – Я демонстративно не обращал внимания на мычание Жеки, которому уже и рот зажали. – Утром видно будет – его, не его. Ночь, темнота, в ней все голоса похожи.

В этот момент крики Марики прекратились. Оно и понятно: видать, ее вычислили и все-таки заткнули. Была она дешевенькая рабыня, стала эксклюзивным товаром. Другая шкала ценностей.

Изгнав из головы бесперспективное желание прислонить ствол автомата к промежности ликующего степняка и предложить ему быстренько выполнить все мои просьбы, я широко улыбнулся.

– Э-эх, – позади меня что-то с матюками упало на землю, вскрикнул Джебе и, оттолкнув меня, к костру подбежал Жека.

– Мое почтение, – впился в его лицо глазами Салех. – Воды? Мяса?

– Торговать давай, – просипел он, – там у тебя…

Я недолго думая сунул ему прикладом автомата под дых, сзади черным медведем на него навалился Азиз, с которым он точно ничего уже поделать не мог.

– Никто в ночи не торгует, – по возможности невозмутимо сообщил Салеху я. Жека дергал ногами и, судя по мычанию, отменно матерился. – Ночью надо баиньки. Как рассветет, так и будем разбираться что к чему.

К работорговцу подбежал тот, кого он отправлял к рабам, и что-то сообщил ему на ухо. Что именно, гадать не приходится: есть такая, кричала, теперь молчит. Молодая, строптивая.

– Спать пойдем, – встал я, не отводя взгляда от лица Салеха. – Завтра будет длинный день.

– И то, – согласился тот. – Я тоже, пожалуй, пойду отдохну. Надеюсь, завтра мы заключим выгодный для нас обоих договор.

– Уверен в этом, – улыбнулся я, достав нож, отрезал себе от тушки, жарящейся на костре, ломоть мяса и, обжигаясь, отхватил от него зубами волокнистый кусок. – Умные люди всегда смогут договориться о взаимовыгодных условиях.

– Истинно так, – кивнул Салех. – Доброй ночи.

Жеку уже отволокли в шатер и распластали на земле. Он дергался, как жук, перевернутый на спину, вращал глазами и внешне напоминал черта. Азиз его еле удерживал.

– Джебе – у входа, Настя – к задней части шатра, – скомандовал я, войдя внутрь. – Нам лишние уши не нужны. Если что, посылайте всех к монахам. Но не стрелять.

Ребята выскочили наружу, я сел Жеке на живот и, вздохнув, сказал ему:

– Угомонись, болезный. Вы вдвоем уже все, что могли, сделали, разве что только кроме ребенка, но это и хорошо. Вам, таким, держаться надо вместе, а размножаться не нужно. У нас и без того дураков лет на сто припасено.

– Умм, вмм! – промычал мой друг, свирепо сопя.

– Я так понимаю, это и есть ваша приятельница со Старой Земли? – уточнил Голд, стряхивая с камуфляжной куртки травинки. Надо полагать, Жека его через себя бросил, в рукопашке он всегда был хорош.

– Она, – подтвердил я. – Марика. Черт, как же не вовремя, а!

Жека дернулся и обвиняюще что-то замычал, думаю, нечто вроде: «Да как ты можешь такое говорить, Стас!»

– Что «ыу-ыу»? Чего ты фырчишь, как еж? – злобно прошипел я, глядя на него. – Пять минут назад вы с Марикой нас в такую задницу загнали, откуда только один вид открывается – снизу, и тот без просветов. Глотки у вас обоих луженые, а мозги – куриные!

– Что да, то да, – подтвердил Голд. – Этот Салех теперь за вашу леди такую цену заломит, что нам придется за нее всю крепость отдать, вместе с населением. Евгений, я не сомневаюсь, что вы так и поступите, но вот не уверен, что мнение Свата совпадет с вашим.

Голд, как и я, был зол до невозможности, вон с Жекой даже на «вы» перешел.

– Правильно не уверен. – Я с удовольствием подпрыгнул на животе Жеки. – Ромео и Джульетта выискались, понимаешь ли. Азиз, да отпусти ты его уже, все, что мог, он уже сделал.

– Стас, ты чего говоришь-то? – просипел Жека, как только обрел возможность снова общаться. – Ты чего несешь? Ее надо прямо сейчас! Чтобы не тянуть!

Ненавижу это в моем друге. Великолепный боец, хороший стратег, отличный наставник, но когда его захлестывают эмоции, связанные с Марикой, он теряет над собой контроль. Это бывает нечасто, но сегодня нам не повезло.

– То есть нам надо немедленно бежать и ее выкупать? – злобно спросил я у него. – Жека, Христом богом тебя прошу: отключи основной инстинкт и хоть как-то активируй мозги! У этого жука на руках сейчас козырный расклад, а мы в полной… Ну я уже говорил. Так что сидим, ждем утра, а после идем и слушаем, что он нам предложит.

– А там – по ситуации. – Голд хрустнул костяшками пальцев. – Пробуем свести убытки к минимуму.

– Марика – убытки? – Жека привстал и толкнул меня в бок. – Да слезь ты с меня! Кстати, гад ты, Стас, прикладом друга бить – это свинство!

– Если друг баран, который два и два сложить не может, это не свинство, а мера разумной предосторожности, – парировал я, пересаживаясь на землю. – А ты, Жека, – это он. Остыл маленько?

– Остыл. – Он потер лицо ладонями. – Стас, мы ее столько искали, пойми ты!

Ну, не «мы», а ты. Я, к примеру, особо на эту тему не заморачивался, других дел было много. Нет, не забывал о старой знакомой, но в приоритетах не держал. Ну а что? Я реалист и свои мысли по поводу розысков Марики уже как-то озвучил.

– Ну вот, нашли. – Я указал рукой на выход из шатра. – И чего? Благодаря тебе, даже не ей, а именно тебе, все стало сложным до невозможности. Салех завтра скажет, что она стоит сто автоматов и пятьдесят цинков патронов к ним, и что ты на это ему ответишь?

Жека открыл рот, чтобы сказать очередную пафосную глупость, но не стал этого делать. Слава богу, у него мозг заработал.

– Что сделано, то сделано, – негромко сказал мне Голд. – Хорошо, что хоть ты себя повел правильно. Ты не показал, что эта женщина для тебя важна, а то, что Жека твой друг со старых времен, Салех не знает. Мало ли что нужно твоему бойцу? Может, он завтра себе персональную ванну с морской водой потребует, и что? Ты не обязан исполнять его прихоти, это все – его проблемы. Другое дело, что сейчас…

Голд замолчал, но я понял, что он хотел сказать. Сейчас Салех будет мытарить Марику, выбивая из нее информацию обо мне и Жеке: кто мы, что мы, откуда друг друга знаем. И бог весть, какие методы они будут использовать при этом.

– Сейчас? – Жека завертел головой, переводя взгляд с меня на Голда, потом его глаза замерли в одной точке, он догадался, что консильери имел в виду.

– Азиз, – скомандовал я, и мой телохранитель на секунду опередил Жеку, рванувшегося к выходу, и вновь припечатал его к земле.

Господи, ну когда он уже повзрослеет, а? Здоровый дядька, все вроде видел, в бою незаменим, даже в полиции служил – и такие вот конвульсии… «Это же она!» Перед людьми стыдно.

– Ну да, скорее всего, – согласился я с Голдом. – Но Марика – девушка умная, это у нее не отнять. Полагаю, что она уже сообразила, каких дров наломала, и сейчас пудрит степнякам мозги.

– Кочевники – ребята простые и неотесанные, – заметил консильери. – Если не поверят, то могут перейти к более решительным мерам.

– Вот это – тот самый случай, когда отсутствие боли – положительный фактор, а не отрицательный, – криво улыбнулся я. – Что они ей сделают? Пытки неэффективны, угрозы – тоже, а убить ее они не посмеют, это невыгодно коммерчески.

– Есть другие методы, – уклончиво сообщил мне Голд. – Специфические.

– Химических препаратов тут нет. – Я не понял до конца, что он конкретно имел в виду, вариантов было много. – Гипноз и магию эти ребята не практикуют. Ну а если ты о физиологических методах воздействия… Это не самое страшное из того, что может произойти.

Жека что-то промычал.

– Да, приятель, не самое страшное, представь себе, – не выдержал все-таки я и чуть повысил голос: – Нет, мы сейчас без особых проблем можем перебить их всех, у нас достаточно оружия, и народ здесь собрался умелый и знающий. Я тебе даже больше сказать могу: можно было сразу после того, как мы услышали голос Марики, перестрелять свиту Салеха, его самого взять в заложники и рвать отсюда когти. Вот только потом что? За этим холмом сейчас наблюдают десятки глаз, и если мы сделаем то, что я описал, эти люди мигом поднимут всю свою орду. Не знаю, как – тамтамами, сигнальными огнями, еще как-то, но они ее поднимут. И даже если нам повезет, если мы выберемся из степи, то в любом случае получим полномасштабную войну, к которой пока не готовы. В открытом бою мы их, скорее всего, уделаем, может, даже и крепость удержим, особенно теперь, с артиллерией. Но они не дураки, они лоб в лоб с нами не станут сходиться, им генеральное сражение не нужно. Они нас будут отстреливать из-за кустов, как куропаток, по одному, не делая никакого различия между теми, кого убивают, и в результате полностью заблокируют нам выход в лес и степь, оставив только реку. Их просто больше, понимаешь? А потом, когда нас останется половина от нынешнего количества, они придут под стены крепости и добьют оставшихся.

Жека сопел, уставившись в купол шатра.

– А война будет непременно, поскольку они исповедуют те же принципы, что и мы, – не прощают смерть своих собратьев, по крайней мере, если сами видели, кто в этой смерти повинен. То, что мы сделали в лесу, – не в счет, это по правилам игры, а вот тут… – заметил Голд. – И все это – из-за одного человека. Я не совсем сволочь, но мне такое не по душе, слишком неравноценный обмен. Азиз, отпусти его, он хочет что-то сказать.

– Мужики, я это все понимаю. – Голос у Жеки был обычный, спокойный. – Но что тогда делать?

– Что делать? – Голд усмехнулся. – Будем ждать завтра. Точнее, уже сегодня. Салех назовет цену, а мы будем думать, как ее сбить.

– Сват? – Лакки кашлянул, ему явно было не очень ловко от того, что он влезает в наш разговор, но мысль, как видно, распирала его изнутри.

– Говори, – повернулся я к нему. – Да не мнись ты!

– Но ведь эти кочевники запросто и без повода могут такую войну начать? – сказал Лакки. – Без предлога, в смысле.

– Могут, – раньше всех неожиданно ответил Жека. – Вполне вероятно, что этим дело и закончится в результате. Но сейчас война никому не нужна, сейчас выгоднее обнюхать друг друга, но не кусать. По крайней мере, без весомого повода. Худой мир пока лучше доброй ссоры. Так что правы наши отцы-командиры с любой позиции.

– Куда лезешь? – заорала Настя за стеной шатра. – А? А ну, брысь!

– Запоздал, – удивился Голд. – Я думал, что сразу кто-нибудь кинется подслушивать.

– Ждем утра, в настоящий момент это – наиболее рациональное решение, – подытожил я. – Лакки, ты молодой, а потому дуй в дозор. Остальным – спать. И Настю с Джебе обратно пришли, хорошо?

– Я в дозоре постою, – мрачно сообщил Жека. – Все равно не усну.

– Беда, – почесал затылок я. – Азиз, свяжи-ка Жеку от греха, ищи его потом.

– Хорош уже, – ощетинился Жека, и я понял, что и впрямь не стоит перегибать палку.

– Брат, если будет надо, я все отдам, чтобы ее вытащить, – сказал я ему и обнял за плечи. – Она ведь мне тоже как родная. Но и дойной коровой для этих ребят мы становиться не должны, понимаешь? Если они убедятся в том, что она для нас не просто так женщина, то спрячут ее в каганате и начнут диктовать нам условия.

– Я не щегол-первокурсник, прописные истины мне объяснять не надо. – Жека закинул автомат на плечо. – Хотя я и не понимаю, как ты спать сможешь, если честно.

Не поверишь, дружище, – смогу. На той Земле не получилось бы уснуть, там я бы уже глотки резал, но там были другие расклады – и для меня, и для тебя, и для нее. Смерть там была конечна, а наличие реабилитационных психологов с мягкими диванами гарантировало, что если человек выживет, то об этом страшном дне он не забудет никогда. А здесь все проще, особенно если учесть тот факт, что Марику не убьют в любом случае, а значит, нам не придется ее потом искать. Ну а душевные терзания… Кого они тут волнуют? Было – и было, других дел много, не до рефлексии. Даже Милена с ее тонкой душевной организацией про то, что с ней делал Окунь, забыла очень быстро. Не потому, что память девичья, а потому, что не стоит себя травить день за днем – это может плохо кончиться. О том, что он с ней делал, забыла, а про него самого – нет, и всякий раз услышав про то, что его завалила очередная группа, радостно улыбалась. Ну, разумеется, раньше, когда ее еще не отправили на перерождение. Сейчас-то ей ни к чему о таком знать.

И еще, не скажет им Марика ничего. Из принципа не скажет, я ее знаю. Но потом, может, через неделю, может, через год, убьет всех, кто над нею куражился, это без вариантов. И не дай бог, мы это сделаем за нее, вони потом не оберешься. А значит, можно отходить ко сну с чистой совестью, если я завтра буду помятый и с невысокой бодростью, ей это не поможет, да и мне – тоже.

Пробуждение было неожиданным. Меня вырвал из сна многоголосый крик: «Ку-ка-ре-ку».

– Дети, в школу собирайтесь. – Голд был уже собран, автоматная рукоять – рядом с подбородком, кепи надвинуто до бровей. – Петушок пропел уже.

«Ку-ка-ре-ку», – грянуло снова снаружи.

– Они заставили людей издавать этот радостный крик, намекая на то, что самое время поторговать, – объяснил консильери. – И это правильно. Я хотел бы выдернуть вашу подружку из их рук, прикинуть, что к чему, и, если повезет, уже сегодня добраться до леса. Что-то неуютно мне тут, братцы.

Если ему тут неуютно, то это не просто так. Что-то он знает или предполагает нечто неприятное. Ладно, поглядим.

– Лакки, Настя, сидите в шатре на оружии, – отдал приказ я. – В прямом смысле – на ящик с ним садитесь. И, если что-то пойдет совсем не так…

Я отдал Насте гранату, которую снял с пояса.

– В ящик закинь, если дело до стрельбы дойдет и сальдо будет не в нашу пользу, – попросил я. – Не хочу, чтобы им трофеев много досталось.

– Те еще перспективки, – заметила Настя, забирая у меня рубчатый кругляш. – Начинаю жалеть, что с тобой отправилась.

– Тебя предупреждали, – добродушно ответил я. – Сама напросилась. Да ты не делай поспешных выводов, это я так, на крайний случай.

– Шучу, – засмеялась Настя. – Жизнь – сложная штука, так что это не самый плохой вариант смерти.

– Насть, что за банальщина? – поморщился Жека. – Сериалов насмотрелась на Старой Земле, что ли, или нахваталась вон у того пижона, который по недоразумению стал нашим лидером?

– Пошли уже. – Голд шагнул из шатра на свежий воздух под очередное «кукареку». – Третьи петухи пропели уже.

Люди в загоне стояли на коленях и хлопали локтями по бокам, видимо изображая домашнюю птицу.

– Забавно, да? – хохотал Салех, показывая на них пальцем. – Это моя любимая шутка, клянусь! Придумал ее еще месяц назад. Великий каган, когда я его так разбудил в первый раз, чуть животики от смеха не надорвал!

– Забавно, – признал я. – И креативно!

Никакого внутреннего неприятия или возмущения от того, что на моих глазах унижают кучу народа, у меня не было. Если люди готовы, стоя на коленях, драть горло, изображая пернатую живность, то это их проблема. Уверен, Марика в этой забаве не участвует сейчас, да и раньше не участвовала. Странно, что она вообще до торгов дожила, с ее-то характером. И потом, в ночи рабов вроде как было за сотню, а тут дай бог десятка три горланят, стало быть, здесь только те, кто согласился это делать. И чего мне их жалеть? Я и тех, на поляне, не жалел: рабы – они и есть рабы, сами свое место в этом мире выбрали, раз на такое подписались.

Хорошо, что Милена этого не видит, вот она бы вонь подняла…

– Как спалось? – Салех был дружелюбен до приторности. – Надеюсь, хорошо? Просто у вон того вашего товарища немного взволнованный вид.

И он показал на Жеку.

– Да что вы! – замахал руками я. – Вы его взволнованным не видели! Хотя… И я его таким тоже не видел. Пьяненьким, как вчера, – видел, а взволнованным – нет.

– У вас есть спиртное? – удивился Салех. – Надо же!

– Да вот, начали гнать потихоньку, – сочинял я на ходу. – Дело-то нехитрое. Я командир строгий, в походе – ни-ни, но он вот нарушил мой запрет вчера и по дороге фляжечку употребил, потому и безобразную сцену потом устроил, ну, вы помните. Женщина кричит, алкоголь в венах заиграл… Бывает.

– А я так понял, что это ваша общая знакомая. – Салех явно не спешил верить моим россказням. Ну и правильно, я бы тоже так сделал.

– Не скажу точно, пока не увижу эту даму, – развел руками я. – Голос – штука такая. Поди знай.

А ведь ты от Марики ничегошеньки не узнал! Если бы она хоть что-то сказала, то сейчас ты по-другому бы разговор со мной вел. Впрочем, я в этом и не сомневался.

– Дело в том, что эта рабыня попала сюда случайно, – виновато улыбнулся Салех. – Она должна была остаться в каганате, на ее лицо упал благосклонный взгляд самого великого кагана. Ее судьба – быть его наложницей, одной из многих.

– Ну и фиг с ней, – равнодушно отмахнулся я. – Нет так нет, я не в претензии, пускай она великому кагану приятное делает. Да оно и к лучшему – новый мир, новые бабы… А со знакомыми одни проблемы будут. Вечные советы, опять же – к делу их особо не приставить. Чемодан без ручки.

Салех не переставал улыбаться, но в глазах у него промелькнуло нечто, убедившее меня в том, что я на верном пути. Ясное дело, он мне по-прежнему не верил, но некое зерно сомнения я все-таки в его душе посеял.

Нет, все-таки война лучше, чем вот такие словесные поединки. Там все проще и быстрее. А здесь – как по болоту идешь или по минному полю.

– Ну, будем смотреть товар? – подмигнул я кочевнику и потер ладони. – Чего тянуть?

– Не имею ничего против, – согласился со мной Салех. – Отвечу тем же самым: мне бы тоже хотелось глянуть на то, чем вы будете расплачиваться.

– Мне очень жаль, почтенный Салех, но наш товар будет предъявлен только против того, что мы отберем, – твердо сказал я. – Вы купец, я купец… Цены на товар еще не устоялись, и мне не хотелось бы, чтобы вы подгоняли одно под другое.

В принципе, в его пожелании не было ничего сверхъестественного, но я хотел немного демонстративно поупрямиться.

– Отвечу вам абсолютно тем же, любезнейший Сват. – Салех посерьезнел. – Истинно так, твердого порядка цен нет, но есть здравый смысл.

– Ладно, сделаем вот как. – Я достал из кобуры пистолет, разумеется, не кольт, а второй, тот, что все время висел у меня под мышкой, и несколько кочевников напряглись, как перед прыжком. Щелкнув, я извлек из рукояти обойму, выбил патрон из ствола и протянул оружие Салеху, сказав его охране: – Да успокойтесь, нормально все.

– И? – повертев его в руке, спросил Салех. – Это все?

– Нет, это демонстрационный образец, на «посмотреть» – пояснил я. – Вот такие пистолеты фигурируют в числе того, что будет нашей оплатой в том случае, если мы договоримся. Есть и еще кое-что, но сначала – ваш товар.

– Вы не торговец, милейший Сват, – помахал пальцем у моего носа Салех. – Вы – воин. Вам хорошо бы заиметь человека, который станет заниматься подобными вещами, это в ваших интересах.

– Есть такой, – покивал я головой и состроил грустную гримаску. – Но он сейчас занят другим делом. Он налаживает связи с одной странноватой группой граждан на реке. Забавные ребята – ходят в белом и поклоняются какой-то странной речной чуде-юде. Но при этом имеют возможность недурственно платить нам за кое-какой товарец.

А ну-ка, поглядим на твою реакцию.

– Понимаю, что это бизнес и о подобном не говорят даже с хорошими знакомыми, но тем не менее – каков предмет сделки? – Салех ощутимо напрягся.

– Дети, – помедлив, сказал я. – Мы не промышляем торговлей людьми, это не наш бизнес, но они были очень настойчивы. «Продайте» да «продайте», надоели хуже смерти. Ну и цену хорошую предложили, очень хорошую. В результате продал я им пяток мелких, пусть их. Все одно – пользы от них нет, а жрут за троих. Верно вы мне все тогда сказали, в степи.

– Сват, я не стану ходить вокруг да около. – Салех говорил негромко, но очень отчетливо. – Вы и мы не враги, и я хотел бы, чтобы данная ситуация не изменилась и далее. Для этого вы должны четко понимать: людьми в этом мире торгуем мы. Это наш бизнес, наша зона влияния, и любой, кто попробует нарушить сложившееся положение вещей, станет нашим врагом.

– Салех, я не мальчик, и меня не надо пугать, – осклабился я. – Здесь еще не произошло большого дележа зон влияния, так что это – только слова. Но тем не менее я их услышал. И в этот бизнес я больше не полезу, но не потому, что я чего-то испугался, а потому, что уважаю тех, с кем мне жить по соседству. Я не хочу войны с вами, в этом нет смысла, я хочу с вами торговать и дружить. Степь – ваша, лес и река – наши. А если придет кто-то третий, не важно – в степь или на реку, тогда мы вдвоем объясним ему, что он здесь лишний, а после честно поделим добычу. Так я хочу жить. Мне нужны не враги, а союзники. В одиночку тут не выстоять, рано или поздно найдется тот, кто будет сильнее тебя.

– Это слова разумного человека. – Салех приложил руки к груди. – Я донесу их до великого кагана и уверен: он будет рад узнать о том, что у нас появились союзники. Скажу тебе больше: ты немного опередил меня, я от его имени собирался предложить тебе нечто подобное. Ничего, что я на «ты»? Мне кажется, мы можем перейти на такую форму общения.

Вот теперь я уверен в том, что война неизбежна. Не завтра, и даже не послезавтра, но она будет обязательно, факт. Но то, что не завтра, – это уже маленькая победа. А послезавтра видно будет, с чем нам их встретить. Сделаем упор на обучение снайперов, на диверсионно-разведывательную подготовку. И еще есть третий склад. Если на втором оказались пушки, кто знает, что лежит на третьем?

– Салех, у меня есть просьба, – обратился я к крайне серьезному кочевнику. – Передай пистолет, который у тебя в руках, великому кагану как дар от равного равному, от союзника – союзнику. И вот, обойму еще держи.

Как же я не додумался до такой простой вещи раньше? Запросто ведь можно было подарить кагану допотопный винчестер, которому как оружию, по факту, грош цена. Но зато как презентабельно он выглядел!

– Это щедрый дар. – Салех изобразил нечто вроде поклона. – Не сомневаюсь, что великий каган будет рад ему. И он не одобрит того, что такой жест с твоей стороны остался без ответного дара.

Он повернулся к жилистому степняку с плоским лицом и узкими щелочками глаз и что-то ему сказал. Тот ответил кивком и куда-то побежал.

Сдается мне, что у них там все равны, но, как было написано в одной древней книжке, кое-кто равнее остальных. То есть те, в ком течет правильная кровь, подле трона стоят. А кто кочевник по убеждениям, по духу, но не по роду, – те по степи бегают. Хотя Салеха я тоже в степи встретил, так что, может, я и не прав.

А ведь я его таки перехитрил. Есть у меня серьезное подозрение, что сейчас Жеке счастье будет, а значит, поверил он мне. Хотя… Может статься, что я не прав, считая себя самым умным, больно все предсказуемо выходит. Салех этот – кто угодно, только не дурак, и очень может быть, что он сейчас разыгрывает свою партию, отдавая то, что мне вроде бы и не нужно. На самом же деле все обстоит по-другому, и теперь я у него в должниках оказываюсь. Ладно, это все детали, об этом можно будет подумать и потом. Главное, что я прав, вон этот узкоглазый Марику за собой тащит.

– В ответный дар я отдаю тебе эту женщину. Великий каган одарил ее своим взглядом и вниманием, но не думаю, что он будет против того, что я ее подарил тебе. Что такое женщина, когда речь идет о мужской дружбе? – Салех показал на Марику, которая с презрением смотрела на него. И молчала, хотя меня уже заметила. Значит, угадал я ночью, пытался он из нее информацию выжать, а она ничего ему не сказала. – К тому же она не слишком почтительна с мужчинами и излишне строптива, но это из нее несложно выбить. Главное, начать это делать сразу, не откладывая в долгий ящик.

И Салех, не сводя с меня глаз, наотмашь ударил Марику по лицу с такой силой, что она чуть не повалилась на землю.

Жека скрипнул зубами, но не тронулся с места, не сомневаюсь, что Азиз прихватил его сзади за локти. Марика смотрела на меня, и ее черные глаза говорили мне: «Не надо, не поддавайся на провокацию».

Да понял я уже все. Стоит только мне чуть сильнее отреагировать на поступок Салеха, и Марику тут же заменят на другую девку со словами: «Эта не слишком крепка» или «Эта слишком непокорна».

– Абсолютно верное решение, – кивнул я и шутливым тоном попенял Салеху: – Но зачем так дубасить теперь уже мое имущество, по крайней мере по лицу? Товарный вид подарка – это тоже очень важно.

– Прими мои извинения, – засмеялся Салех, и его соплеменник толкнул Марику в спину, отправляя ко мне.

– Но оружием, полученным от этих чудил в белом за товар, я все равно делиться не стану, – продолжил я все так же шутливо. – Я же отдал им свое имущество, так что тут все по-честному.

– Они платили оружием? – Салех не поддержал моей шутки, он был очень серьезен. У этого человека была моментальная реакция. – Спасибо, это важно для меня.

И для меня. С тобой они рассчитывались чем-то другим. Вопрос – чем? Но задавать его я не буду, он тут не к месту. Это и не важно. Наемник нашел захоронку, да и «языка» мы авось прихватим.

– Ну, раз мы почти закончили с официальной частью, то есть смысл перейти к товарным отношениям, – сказал я Салеху, легким движением отправляя не издавшую ни единого звука Марику к себе за спину, под защиту своих людей.

– Почти? – Салех вопросительно поднял брови.

– Почти. – Я, не поворачиваясь к своим людям, протянул руку и сказал: – Жека, твой нож в ножнах.

– Секунду, – спертым голосом сказал мой друг и через полминуты положил мне в ладонь то, что я у него попросил.

– Салех, это подарок непосредственно тебе, – протянул я кочевнику нож. – Надеюсь, что мы станем не просто деловыми партнерами, но друзьями. Как там у классиков? Будем скакать по степи бок о бок.

– Я в этом уверен. – Салех снова приложил руки к сердцу. – Мне нечем отдариться сейчас, но, смею заверить тебя в том, что я никогда не забываю ни добра, ни зла и всегда плачу за подобное подобным.

И мы соединили наши ладони. Кстати, в этот миг я подумал о том, что его, скорее всего, Жека и убьет, он еще в академии славился тем, что никогда и никому не давал в руки свое оружие. Не фетишизм это, понятное дело, но что-то вроде того. Если только Марика Жеку не опередит, она может, это в ее стиле.

А после мы пошли смотреть рабов. В конце концов, для этого мы сюда и приехали.