Текст книги "Белый Дух"

Тропа испытаний

Медведь появился внезапно, будто караулил человека. Он был огромный, весь в свалявшейся шерсти, раздражённый своим преждевременным пробуждением после зимней спячки. Он выбежал из кустов и сразу кинулся на Крапчатого Ястреба, отталкиваясь от земли сразу четырьмя лапами. Индеец оглянулся. Он отошёл от стойбища на сотню шагов, не дальше, но вряд ли кто-нибудь подоспел бы на выручку, никто не видел его.

Но вот в поле его зрения попал Одиночка. Крапчатый Ястреб отчаянно закричал, и Одиночка быстро повернул голову. Он увидел медведя, но не двинулся, оставил своего соперника один на один с могучим хищником.

Крапчатый Ястреб выхватил нож и приготовился к схватке. Он успел уклониться, когда зверь поднялся на задние лапы и нанёс удар обеими передними, громко клацнув при этом огромными клыками. Лезвие полоснуло медведя по шее, но не причинило вреда, только шаркнуло по жёсткой шкуре. Хищник мгновенно сгруппировался, заревел, прытко развернулся и, разинув пасть, вздёрнул скользкую чёрную губу. Крапчатый Ястреб попытался снова увернуться, но тяжёлая лапа легко сбила его с ног. Длинные когти вырвали из бедра клок мяса. Крапчатый Ястреб сумел ткнуть медведя в грудь ножом, однако свирепое животное не обратило внимание на рану и, подмяв под себя человека, сомкнуло челюсти на его лице…

Когда из деревни прибежали люди, медведь вперевалку уходил прочь, таща за собой оторванную ногу Крапчатого Ястреба. Изорванное тело индейца лежало в жидкой грязи среди отпечатков медвежьих лап…

Увидев голову с обкусанным лицом, Мари лишилась чувств. Очнулась она в палатке. Где-то стучал бубен, кто-то заунывно тянул погребальную песню. Мари медленно, испытывая небывалую слабость в коленях, выбралась из палатки. Неподалёку собралась толпа, на земле лежали в луже крови останки её мужа, завёрнутые в бизонью шкуру. Мари опустилась на корточки и обхватила голову руками. После долгих церемоний изуродованное тело плотно завернули в шкуру бизона, перетянули кожаными ремнями и отвезли к раскидистому дереву на холмистом берегу реки, где поместили на горизонтальных ветвях и только после этого оставили в покое.

Весь день её трясло, она отказывалась смотреть на кого бы то ни было, ушла на окраину стойбища и вернулась только поздно вечером.

– Белый Дух, – окликнул её Одиночка.

Она не отозвалась. В стойбище слышались воющие женские голоса. Возле костров сновали тёмные фигуры. Похоронная процессия возвращалась с холмов. Мари опять села на землю возле входа в жилище.

– Белый Дух!

Раздавшийся голос заставил её вздрогнуть и испуганно оглядеться. Это был голос Крапчатого Ястреба.

«Но этого не может быть, он…»

– Белый Дух, не плачь. Мы ещё увидимся, любовь моя…

Она не сразу поняла, что голос звучал внутри её головы.

«Я сошла с ума… Не хватало только этого! Я сошла с ума! Господи, что будет со мной? Кто позаботится обо мне? Пресвятая Дева, не оставь меня, не обойди своей милостью».

Женщина-Дерево, сильно осунувшаяся, чуть ли не вдвое исхудавшая за несколько последних часов, вернулась домой в сопровождении Неподвижной Воды. Один за другим к палатке подходили соплеменники, каждый приносил что-нибудь в подарок и оставлял принесённое на расстеленной перед жилищем шкуре.

– Ты не пошла проститься с ним, – с упрёком сказала Неподвижная Вода и грубо толкнула Мари.

Белый Дух качнулась, но не обратила внимания на Неподвижную Воду. Она долго оставалась снаружи, хотя стало весьма холодно. Несколько раз к ней подходил Одиночка, заговаривал, но она не удостоила его ни взглядом, ни словом.

Наконец она очнулась и встала. Войдя в палатку, она увидела, что Неподвижная Вода и Женщина-Дерево сидят возле затухшего костра с лицами, вымазанными золой. Неподвижная Вода тихонько скулила, её круглое лицо с приятными мягкими чертами было искажено гримасой отчаяния. Старуха мать тянула какую-то жуткую песню, от звука которой сердце превращалось в кусок льда, и держала в руке обнажённый нож. Мари невольно вздрогнула, увидев лезвие. Женщина-Дерево внезапно повысила голос, сделав песню пронзительно-пугающей, вскинула нож и с размаху опустила его на свою левую руку, где на двух пальцах уже не хватало по одной фаланге. Теперь она укоротила ещё один палец – знак потери очередного сына, теперь последнего. Она не застонала, не щёлкнула зубами, не дёрнулась при ударе лезвия о хрящ, но продолжала петь, лишь на секунду сбив ритм.

Неподвижная Вода вскочила на ноги, подобрала отрубленный кончик и вдруг бросилась к Мари. Свалив её на землю, индеанка принялась с силой натирать её лицо золой, пачкая кровью щёки и подбородок…

Эта ночь показалась Белому Духу настоящим кошмаром. Слезливое завывание не стихало, Неподвижная Вода то и дело вскрикивала, будто проклиная кого-то. Мари пыталась уснуть, прижимая к себе своего полугодовалого младенца, втискиваясь лицом в его крохотное тельце, но сон сморил её лишь под самое утро.

Когда рассвело, Мари Белый Дух с ужасом обнаружила, что придушила в своих объятиях ребёнка. Некоторое время она смотрела на трупик, затем отодвинула его от себя и молча вышла из жилища.

Когда она вернулась, Неподвижная Вода показала ей завёрнутого в оленью шкуру ребёнка.

– Он умер! В наш дом пришла ещё одна смерть!

– Мне всё равно, – безразлично ответила Мари.

– Ты должна сама отнести его на холм. Мы поможем тебе.

– Мы поможем, – хрипло сказала Женщина-Дерево и потёрла своё осунувшееся лицо грязной от запёкшейся крови рукой.

– Мы положим его рядом с Крапчатым Ястребом, – добавила Неподвижная Вода.

– Хорошо, – покорно произнесла Мари.

Первые дни после смерти Крапчатого Ястреба люди оставляли перед его жилищем сумки с кусками мяса, а однажды кто-то положил у входа целого оленя. Кормилец погиб, соплеменники заботились о тех, кто оставался без защитника.

Через семь дней, когда официальный траур закончился, пришёл Одиночка и долго разговаривал с Женщиной-Деревом, после чего забрал белую женщину с собой. У него уже была одна жена, Длинные Пальцы, но он не мог устоять перед соблазном стать законным обладателем белой женщины. На следующий день Волчья Рубаха увёл в свою палатку Неподвижную Воду и Женщину-Дерево…

Джордж Торнтон сидел возле Винсента и пил кофе. От котла валил густой пар. Лошади всхрапывали в загоне, рыли снег копытами. Небо над головой сияло холодной синевой, лениво падали, искрясь на солнце, редкие снежинки.

– Ну вот, теперь у нас есть крыша над головой, – смеясь, к Винсенту подошёл Жерар.

Большой бревенчатый дом был построен. Теперь это был самый дальний торговый пост Пушной Компании. С самого начала строительства сюда наведывались индейцы из разных племён, привозя с собой пушнину. Несколько раз случались перестрелки, бывало, что дикари ссорились друг с другом, так как между некоторыми племена существовала непримиримая вражда, иногда чуть стихавшая, но затем разгоравшаяся с новой силой. Всякий раз столкновения между дикарями приводили к кровопролитию и сулили неприятности белым людям, на которых туземцы были рады сорвать свою злость.

Теперь у трапперов имелось надёжное укрытие.

– Гляньте-ка! – Джордж указал рукой. – Снова кто-то пожаловал.

Он заметно изменился, полгода жизни в горах дали ему такую закалку, о которой он никогда и не думал. Прежнее существование казалось Джорджу пустым прозябанием. Нет, никогда больше в его голове не возникнет мысль работать в бакалейной лавке. Горы и лес – вот что отныне было настоящим. Никакие тяготы не могли испугать его, любая работа была по плечу, любые испытания ласкали мужское самолюбие. Одно угнетало: отсутствие вестей о Мари Дюпон. Никто из индейцев до сих пор не сказал о ней ни слова.

– К нам гости! – Жерар сощурился, глядя на небольшую группу всадников, укутанных в бизоньи шкуры.

– Черноногие, – сказал Винсент и взял в руки ружьё.

– Наконец-то! – выпалил Джордж. – Теперь, надеюсь, хоть слово услышим о Мари.

Индейцы остановились чуть поодаль, их вожак поднял левую руку вверх.

– Не очень-то надейся на успех, – проворчал Жерар, натягивая пониже шерстяную шапку на свою косматую голову. – Черноногие это тебе не жалкая кучка бродяг, а нация, тьма-тьмущая, конфедерация племён. Что происходит у северных общин, может быть неведомо южным группам.

– И всё же теперь мы ближе к цели.

После непродолжительных приветствий и церемониального раскуривания трубки, без которого не обходилась ни одна встреча с туземцами, Джордж, подогреваемый нетерпением, стал через Жерара расспрашивать индейцев о Мари.

– Нет, они не видели белую женщину, – сказал охотник.

– Нигде?

– Они же ответили, – начал раздражаться Жерар. – Не нужно переспрашивать.

– Но, может, до них дошли какие-то слухи?

– Нет. – Индеец покачал головой. – Земли много, стойбищ много. Разве можно знать обо всём?

– Но её забрали Черноногие, – возбуждённо настаивал Джордж. – Ты же из Черноногих?

– Черноногих много. Когда сойдёт снег, маленькие группы сойдутся в большие. Вот тогда будет много новостей, много разговоров. Если где-то среди нашего народа живёт белая женщина, об этом кто-нибудь упомянет…

Пришла весна. Однажды совсем близко от деревни Черноногих появился одинокий облезлый бизон. Его огромная голова с широким лбом и короткими кривыми рогами низко опустилась, обнюхивая землю. Зимняя тёмная шкура клочьями слезала по всему телу. Впрочем, высокая холка и круто спадающая книзу спина ещё выглядели чёрными от свалявшейся шерсти, но задняя часть туловища казалась совсем голой. Из груди животного исходило глухое ворчание.

– Почему никто не пустит в него стрелу? – удивилась Белый Дух, выглядывая из палатки и придерживая обеими руками свой огромный живот. – Разве нам не нужно свежее мясо?

– Он подошёл совсем близко к нашим жилищам. Видно, его послал Великий Дух с каким-то сообщением. – Одиночка развёл руками. – Я не знаю, что хочет поведать нам брат-бизон, но он появился не случайно. Четвероногие братья обычно лучше нас различают голоса, которые обращены к нам из невидимого мира, и приходят, чтобы донести их до нас…

Между палаток проскакал на белом коне Волчья Рубаха и остановился неподалёку от бизона. Вскинув обе руки вверх, индеец стал говорить что-то, слышное только бизону. Лошадь несколько раз повернулась на месте, но снова и снова останавливалась мордой к рогатому исполину. Так они стояли рядом очень долго, затем бизон закачал могучей головой и побежал прочь, подняв хвост.

– Что ты сказал ему? Что он ответил?! – крикнула Белый Дух, когда Волчья Рубаха шагом поехал назад.

Индеец ничего не ответил, будто не слышал вопроса.

– Почему Волчья Рубаха молчит? – повернулась она с недовольным лицом к мужу. – Почему он презирает меня? Я не совершила ничего дурного. Он всегда пыжится, проходя мимо, и я думаю, что он вскоре лопнет от гордости. Почему он не разговаривает со мной?

– Ты не должна так спрашивать. Воин-человек разговаривал с воином-бизоном. Никто не скажет женщине, о чём были слова воинов, – произнёс Одиночка. – И вообще…

– Что?

– Не забывай, что ты беременна. Никто из посторонних мужчин не захочет разговаривать с беременной женщиной. Это может лишить охотника удачи.

– Как много глупостей сидит у вас в головах! – выпалила Белый Дух.

Муж посмотрел на неё долгим выразительным взглядом и медленно, с чувством досады, проговорил:

– Тебе так и не удалось стать настоящей Черноногой…

Поздно вечером в палатке воинского общества Храбрых Собак состоялась сходка. Говорил Волчья Рубаха:

– Сегодня бизон сказал мне, чтобы я приготовился к смерти. Она ходит вокруг меня. Бизон предупредил, что у моей смерти будет лицо со светлой кожей.

Собравшиеся издали дружный вздох.

– Я думаю, что бизон говорил о Белом Духе, – продолжил Волчья Рубаха. – Не знаю, чем она может угрожать мне, но она сильно отличается от нас. Разве отыщется человек, который с первого взгляда не выделил бы её из всех нас?

– Замолчи! – вскочил Одиночка. – Ты просто злишься, что я взял её, а тебе досталась Неподвижная Вода. Разве я не вижу, как ты заглядываешься на мою жену? Белый Дух не имеет отношения к словам бизона. Мы всё чаще встречаем белокожих людей на нашей земле.

– Ты сам, увидев её впервые, убеждал всех в том, что она опасна. Разве не так?

– Теперь она моя жена и носит в себе моего сына.

– Но уже тогда к тебе приходило видение, где женщина со светлыми волосами заставляла нас драться друг с другом. Или ты забыл об этом? Разве ты не видишь, брат, что мы и сейчас ссоримся?

– Остановитесь, – поднял руку дряхлый мужчина с пушистой шапкой на голове. – Вы похожи на глупых детей. Сейчас вы начнёте драться, и видение станет действительностью. Оно предупреждало вас быть начеку, а вы пытаетесь предупреждение превратить в реальные шаги.

– Что же мне делать? – спросил Волчья Рубаха.

– Продолжай жить. – Старик помолчал, подумал и заговорил снова: – Там, наверху, раскинулись огромные пространства, заселённые Великими Существами Силы. Там есть множество деревень, но они мало похожи на деревни Черноногих. Люди на земле часто говорят, что Существа Силы управляют их судьбой, и в этом есть правда. Но и Существа Силы зависят от нас, обычных людей, потому что именно мы питаем их силой… Там, наверху, есть тень каждого из нас, есть тени наших семей, есть тени наших общин и тени целых наций. Есть общие тени женщин, и общие тени мужчин, и общие тени всех животных, и общие тени отдельных видов. Все они очень тесно связаны с нами и существуют, пока существуем мы. Чем дружнее мы живём, чем больше у нас с вами общих целей, тем мощнее делается тень Черноногих на Небе, тем могущественнее она. Великие Существа Силы оказывают нам помощь, пока мы укрепляем их. Так зачем же вы ссоритесь?.. Жизнь крепко сплетена во всех своих проявлениях, нет ничего раздельного, нет ничего беспричинного… Что бы вы ни говорили, но Белый Дух пришла из другого племени. Может быть, Небесная Сила её народа превосходит Небесную Силу Черноногих. Посмотрите на их оружие… Если это так, то Белый Дух – пусть она и не осознаёт этого – может одолеть всех нас самым непредсказуемым образом. Ведь через неё действуют Существа Силы её народа, соединившись с Существами Силы Женского Племени. Волчья Рубаха и Одиночка не замечают, что они уже разошлись в стороны, и за каждым пойдут его друзья. Тень нашей общины начинает рассеиваться, её Небесная Сила постепенно растает. Вы не замечаете, но это так… Думаю, что вам следует преподнести друг другу подарки и раскурить трубку, мои друзья. Шаг навстречу не испортит дела, поверьте старику…

Несколько дней подряд моросил дождь.

Набросив на себя тяжёлые бизоньи покрывала, Черноногие сидели возле костра, обсуждая успешную схватку с отрядом Вороньих Людей, в которой им удалось не только рассеять врагов, но и отобрать у них их табун. Индеец по имени Лосиный Хвост, расположившийся на вершине холма, внезапно издал удивлённый возглас и позвал к себе товарищей. Дикари оставили захваченных лошадей у каменистого подножия и поспешили на зов соплеменника – кто пешком, кто сев на коня. Волчья Рубаха и Одиночка первыми въехали на вершину и проследили за рукой Лосиного Хвоста. Чуть поодаль виднелась серебристая лента Молочной Реки. Вдоль берега неторопливо двигалась фигура одинокого всадника.

– Я не знаю, что это за человек и из какого он племени, – решительно сказал Лосиный Хвост.

– Он не Черноногий, это точно. Надо рассмотреть его поближе.

– Я полагаю, что его надо сразу убить, – предложил Волчья Рубаха. – Зачем ждать?

– Мне кажется, – сказал Одиночка, пристально вглядываясь в далёкую фигуру, – что это белый человек. Вглядитесь получше.

– Что с того? Пусть он белый. Это лишь прибавит нам славы: не каждый день удаётся срезать волосы с головы белокожего. – Тут Волчья Рубаха шлёпнул себя руками по голым ляжкам. – Коварные собаки! Они решили обхитрить нас! – Он указал в другую сторону, и остальные Черноногие тоже изумлённо всплеснули руками.

Справа от них по долине скакали пятеро мужчин, с которыми было несколько навьюченных лошадей.

– Сейчас мы устроим хороший бой! – закричал Лосиный Хвост и, вспрыгнув на гривастого пегого коня, пустился вниз. Не отставая ни на шаг, за ним поскакали Волчья Рубаха и Одиночка. Остальные поехали следом не столь уверенно и через минуту повернули обратно. Белые люди смущали их.

– Их всего пятеро, но кто знает, как они опасны, – предупредил Одиночка. – Я чувствую, что с ними к нам приближается какая-то неведомая сила.

– С каких пор ты стал бояться драки? – зло засмеялся Волчья Рубаха. – Что, не терпится вернуться к своей светловолосой жене?

Одиночка стиснул зубы, промолчал, ударил коня пятками и помчался вниз, догоняя Волчью Рубаху. Некоторые индейцы остались на холме, беспокойно сновали туда-сюда.

Бледнолицые приближались. Лосиный Хвост заметно вырвался вперёд, подскакал почти вплотную к незнакомцам и увидел, как ближайший из них спрыгнул на землю и поднял над головой руку, что-то говоря. Индеец сдержал своего коня, покрутил его на месте и во всю прыть помчался обратно к Одиночке и Волчьей Рубахе.

– У них есть ружья, но, похоже, они не хотят воевать, – выпалил он, остановившись возле друзей. – Один из них что-то говорил мне, но у него чужой язык.

– Если они хотят поговорить, мы поговорим, – предложил Одиночка, – убить их мы всегда успеем.

Он тронул коня и поехал дальше. Увидев это, ещё пятеро Черноногих поскакали вниз по склону, остальные же остались ждать под горой вместе с табуном.

Когда до незнакомцев оставалось не больше ста шагов, вперёд выехал широкоплечий одноглазый индеец по прозвищу Ловящий Огонь и слез с коня, последовав примеру ближайшего белого человека. Он уверенно шагнул вперёд и протянул руку, подражая жесту белого человека. Его потерянный глаз и лицо в рубцах свидетельствовали о богатом боевом опыте и безрассудстве. Черноногие, стоявшие за его спиной, выжидали, но ничем не выдавали своего нетерпения. Белые люди казались более напряжёнными и усталыми, и многодневная щетина на их лицах усиливала это впечатление.

– Они все волосатые, все похожи на собак, – засмеялся Ловящий Огонь. Остальные дикари поддержали его.

Заулыбались и бородачи.

– Послушай, Джордж, – сказал один из них по-английски, – это тоже Черноногие. Будешь расспрашивать их?

– Жаль, с нами нет Жерара, он понимает их язык, – ответил устало Джордж Торнтон.

– Придётся объясняться знаками, дело нехитрое, – сказал спрыгнувший с лошади Винсент. Он внимательно смотрел на дикарей, переводя взгляд с одного на другого. – А вот этот опасен, очень опасен, – проговорил Винсент, указывая глазами на Волчью Рубаху.

Порывшись в одном из тюков, Джордж извлёк крупные красные бусы, нанизанные на нить, и протянул их Одиночке.

– Это подарок, – улыбнулся Джордж. – Почему-то мне кажется, что вы можете быть нам полезны.

Джордж залез в мешок и достал ещё несколько безделушек. Индейцы внимательно осмотрели подарки, ощупывая их пальцами. Бусы понравились им, дикари закивали.

– Мы видели человека по ту сторону горы. Наверное, это ваш брат, – сказал Одиночка, поясняя свои слова знаками.

– Да, это Жерар, наш товарищ, – медленно отвечал один из трапперов, сопровождая свои слова быстрой жестикуляцией. Индейцы неотрывно следили за движением его рук, считывая жесты, как буквы на странице книги. – Если вы можете послать кого-нибудь к нему, то приведите его сюда. Мы ищем дорогу к селениям Черноногих. Мы рады, что повстречали вас.

– Зачем вам Черноногие?

– Мы хотим найти белую девушку. Кто-то из вашего племени похитил её…

Индейцы вдруг оживились, быстро заговорили друг с другом.

– Они знают о ней! – воскликнул Джордж. – Вы видите, друзья, они знают, где находится Мари!

От волнения он закашлял и долго не мог остановиться.

Индейцы внезапно поднялись, вспрыгнули на коней и помчались прочь.

– Что стряслось? Почему они решили уехать?

Джордж видел, как Одиночка несколько раз оглянулся через плечо.

– Возможно, твои слова чем-то обеспокоили их, – предположил кто-то из трапперов. – Так или иначе, нам надо быть начеку. Дикари вряд ли уйдут просто так. Эти люди видели, что у нас много товара, они непременно захотят ограбить нас.

– Надо дождаться Жерара. Может, выстрелить разок в воздух, чтобы предупредить его?

– Давайте двинемся к нему навстречу.

В течение нескольких минут охотники обсуждали, как им поступить. Тогда Винсент поднял ружьё и выстрелил в небо. Индейцы, успев отъехать очень далеко, остановились и, похоже, заволновались.

– Кажется, они решили, что мы стреляли в них, – сказал Джордж.

Через час к ним приехал Жерар.

Индейцы наблюдали за белыми людьми из укрытия.

– Надо убить их всех, – шептал Волчья Рубаха.

– Ты забыл о том, что сказал тебе бизон? У твоей смерти будет белое лицо. Не следует тебе связываться с этими чужеземцами, – ответил Одиночка.

– Я не боюсь смерти! – запальчиво воскликнул Волчья Рубаха.

Они соорудили полукруглый навес из разрисованных бизоньих шкур под одним из деревьев и устроились на отдых.

– Рано утром я пойду в лагерь белых людей, – заявил Волчья Рубаха. – Никто не помешает мне. Братья, пойдёте ли вы со мной?

– Среди белых есть опасный шаман, – задумчиво сказал Одиночка. – Мы не одолеем их.

– Кто этот шаман? Укажи мне его, и завтра я привяжу его волосы к моему поясу! – распалял себя Волчья Рубаха.

– Не знаю, кто он, но чувствую его. Не нужно нам драться с этими людьми, – настаивал Одиночка.

– Ты стал труслив!

– Нет, но я никогда не был глупцом и поэтому никогда не попадал в ловушку.

На том разговор закончился…

Рано утром Волчья Рубаха пешком отправился к стоянке трапперов. К нему присоединились ещё трое. Одиночка угрюмо посмотрел им вслед и стал седлать своего коня.

– Я уезжаю, – сказал он. – Не желаю смотреть, как они совершают глупости.

Остальные остались, решив дождаться исхода дела.

Воздух был ещё тёмным, над землёй стелился дым костра. Волчья Рубаха осторожно подполз к ближайшему белому человеку и выставил перед собой нож, намереваясь перерезать горло крепко спавшему охотнику.

В следующее мгновение раздался выстрел. Волчья Рубаха дёрнулся, схватился за голову и ткнулся лицом в землю. Трое его спутников стремительно вскочили на ноги и бросились вперёд, готовясь схватиться с врагами. Трапперы пробудились мгновенно и взялись за ружья. Громыхнули ещё выстрелы, но пули никого не задели. Из-за дерева выбежал Винсент. Отбрасывая на ходу длинноствольное ружьё, он выхватил из-за пояса два ножа.

– Вам мало, черти? – крикнул он и одновременно, взмахнув обеими руками, метнул два тяжёлых лезвия в туземцев.

Любой из присутствующих мог поклясться, что никогда в жизни не видел такого мастерства. Оба ножа поразили свои цели, пронзив двум индейцам горло. Дикари споткнулись и рухнули. Третий пустился наутёк, настолько быстро передвигая ногами, что они были почти неразличимы.

– Ван! – окликнул Винсента кто-то из трапперов. – Где ты научился так орудовать ножами?

– С тобой лучше не ссориться, – засмеялся другой.