Текст книги "Разница во времени"

Почему так? И почему у того же Макса все по-другому? Он постоянно тусуется с какими-то невнятными друзьями, которых непонятно где и непонятно когда подцепил. Какими-то прорабами, программистами, библиотекаршами, продавцами и даже милиционерами. Где он с ними знакомится, и как они оказываются в его ближнем круге? Загадка…

У Наташи же настоящих друзей не было вообще, если не считать Макса. Потому что друзья-однокашники остались в Ебурге (то бишь Екатеринбурге), с коллегами г-жа Ростова предпочитала держать дистанцию – совершенно незачем, чтобы на службе кто-то знал тебя как облупленную. А откуда еще могут взяться друзья, Наташа представляла плохо… В спортклубе тетки так отвратительно соревновались, у кого тоньше талия и меньшая общая площадь целлюлита, что общаться с ними по-приятельски совершенно не хотелось. Было, правда, несколько виртуальных приятелей, с которыми Наташа регулярно болтала по «аське» или через ЖЖ, и подчас довольно откровенно, но ни разу их в глаза не видела. А все остальные контакты относились к «полуофициальным» – менеджеры компаний-клиентов, бывшие менеджеры компаний-клиентов и менеджеры бывших компаний-клиентов. Как-то так… Конечно, с ними можно было весело обсудить последний анекдот, но не больше… Грустно, грустно…

Под действием гармоничных юсуповских пейзажей в г-же Ростовой проснулась сентиментальность. Возвращаясь домой в гордом одиночестве и подпевая вальяжным песням «Радио Монте-Карло», Наташа ностальгически подумала, что в каком-то смысле ее прежний, пожалуй, лучше нынешнего Макса. Во-первых, он был совсем не прочь сделать карьеру. Во-вторых, он всегда находился рядом, и перед Наташей не стояла проблема – с кем выйти в люди. В-третьих, благодаря многочисленным приятелям бывшего, у Наташи создавалось впечатление, будто и она окружена друзьями…

«Надо завести хотя бы кошку, – решила Наташа, привычно устраиваясь с ноутбуком на кровати. – Что же написать в этих дурацких рекламах? Чтобы не слишком длинно, заманчиво и работало только в утренние часы?»

Слегка поразмыслив, г-жа Ростова пришла к выводу, что легкая стилизация под модного писателя Гришковца должна привлечь внимание обитателей офисов к тексту.

Ты едешь утром в вагоне метро. Не выспавшийся и какой-то уже заранее… усталый. Ты едешь с окраины своего большого города в его центр, потому что у тебя работа, например переговоры. Обычная встреча… Ты сам ее вчера назначил… И ты знаешь, что в это же время с другой окраины твоего большого города тебе навстречу двигается тот, кому ты эту встречу назначил. И что он точно так же был бы рад, чтобы этой встречи сегодня не было… Чтобы просто никаких встреч сегодня не было… А был бы длинный-длинный день без дел.

Ты закрываешь глаза, пытаешься расслабиться, насколько вообще можно расслабиться в забитом людьми вагоне метро в девять утра, и отдаешься качке. Тебе хочется вернуться в сон… Не в том смысле, что ты видел утром какой-то чудесный сон… А просто уснуть… Хочется смалодушничать, позвонить всем-всем, сказать, что заболел, наврать и все-все отменить…

А самому пойти в какое-нибудь уютное кафе. Сесть за столик. Заказать кофе. Достать газету.

Смотреть в окно на бегущих за стеклом раздраженных людей, беззвучно шевелящих губами… А в кафе чтобы была какая-то другая, совершенно своя, замкнутая жизнь… Чтобы туда, например, привезли попугая в клетке, или новые картины, или какие-то диковинные штуки… И чтобы весь персонал тихо переговаривался, боясь потревожить твой покой, о том, какие это интересные штуки и как же их разместить в интерьере?.. И что бы ты видел: для них это очень важно. И ты тоже бы думал о том же и улыбался своим мыслям… И мог совершенно не думать о том, что у тебя какие-то переговоры, на которых ты должен купить что-то подешевле… Или наоборот – продать подороже… То есть вообще бы не думал о работе… А думал: «Боже, как хорошо!»

И вот ты уже стоишь на крыльце своего офиса и куришь сигарету… Последнюю, перед тем как… И у тебя есть еще пять минут… или три… до начала встречи… И все еще не поздно позвонить и все-все отменить… Сбежать… Но ты видишь, что тот человек, который ехал к тебе с другой окраины города, уже тут. И вы пожимаете друг другу руки… И смотрите друг другу в глаза… И все друг про друга понимаете. И идете в уютное кафе… В «Квартиру», что на Николоямской, например… Или в «Свои люди»… Или в «Трали-вали» на Мясницкой… Или в «НИИЧАВО» на Белорусской… И гладите тамошнего кота… И заказываете кофе… И настроение твое улучшается…

«Ну что ж, по-моему, в полполосы вполне должно поместиться, даже если рядом напечатать адреса этих кафешек, – перечитывала г-жа Ростова свою “нетленку”. – Надеюсь, что Гришковец не зарегистрировал копирайта на фразу “настроение твое улучшается”. Конечно, несамобытность текста очевидна, но… это-то как раз и должно сработать нам на руку! Люди будут друг другу показывать и говорить: “Смотри, смотри, как тут под Гришковца подделываются!” И аудитория увеличится… И отдача от рекламы улучшится… Надо будет еще найти художника, который сделал бы иллюстрации в стиле “Рубашки” Гришковца. И очень даже хорошо, что макет ни с кем не придется согласовывать, – в кои-то веки то, что я написала, выйдет именно в том виде, как я это задумала. Надо будет с утра еще раз перечитать…»

В пятницу г-жа Ростова залезла в «адвертку» и дала объявление о поиске художника. Художник нашелся быстро и назначил Наташе встречу в центре города. Г-жа Ростова вручила ему свою нетленку и иллюстрации из книжки Гришковца. Парень обещал, что уже в понедельник наваяет «еще лучше».

– Лучше не надо! – строго предупредила Наташа. – Надо так же!

Сговорились о деньгах. Попросил художник недорого. И это было хо-ро-шо!

«И все! И хватит на сегодня думать о работе, – решила г-жа Ростова. – До понедельника я самая обычная девушка, а не карьеристка. Ни слова о рекламе, ни мысли о деньгах!» До приезда Макса оставалось совсем немного времени и, как самая обыкновенная девушка, Наташа в предвкушении простых девичьих радостей решила предаться любимому москвичками удовольствию – шопингу.

Когда удовольствие от шопинга закончилось и начались неприятные мысли на тему «зачем же я так потратилась, когда у меня и без того с деньгами не больно-то хорошо», г-жа Ростова вспомнила о Максе. От него почему-то до сих пор не было ни звонка, ни sms-ки с сообщением, когда же его все-таки встречать. Наташа с осуждением покачала головой и набрала телефон г-на Чусова.

– Але! – явственно услышала г-жа Ростова голос Макса.

– Мальчик мой, – тоном учительницы ответила ему Наташа, – ты ничего не забыл?

– М-м-м, – задумался г-н Чусов. – Я что-то тебе обещал?

– Ты до сих пор не сообщил мне, во сколько и у какого вагона тебя встречать.

– А-а, – с облегчением вздохнул Макс. – Ты не волнуйся. Меня встречать не надо. Я сам доеду – адрес знаю, такси поймаю.

– Вообще-то мне все равно вечером делать нечего, и я бы с удовольствием тебя встретила, – мягко настаивала Наташа. – Во сколько ты приезжаешь?

– Ты знаешь, вообще-то я уже в Москве, – раскололся г-н Чусов.

– И ты мне даже не позвонил? – изумилась г-жа Ростова.

– Я сейчас не очень могу говорить. У меня встреча. Ну, интервью. Как закончится, я сразу тебя наберу и сообщу, что выезжаю. Договорились?

– Договорились, – и г-жа Ростова несколько разочарованно повесила трубку.

Макс появился на пороге далеко за полночь. Какой-то страшно взбудораженный и невеселый. Это было так на него непохоже, что Наташа даже встревожилась. Может, у человека какие-то крупные неприятности, о которых он, чтобы не волновать, не хочет ей рассказывать? Г-жа Ростова попыталась аккуратненько выведать у Макса, в чем причина его несчастья, но ничего у нее не вышло. Г-н Чусов в ответ на ее расспросы тут же надел маску беззаботности и уверил Наташу, что все нормально.

– Что-то на интервью пошло не так? – продолжала пытать его г-жа Ростова.

– Да как тебе сказать… – уклончиво отвечал Макс, обыскивая кухонные шкафчики. – У тебя вино есть?

– Так и скажи, как есть. С кем у тебя интервью-то было? – не теряла нить беседы Наташа. – Вина нет, есть чай, сок, кофе и молоко.

– Так, я тогда на минутку в палатку сбегаю за вином, – рванул в коридор г-н Чусов. – Можно считать, что никакого интервью не было, а я просто так задержался.

– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Наташа. – То есть у тебя беседа не сложилась? Или диктофон сломался, и разговор не записался? Что случилось-то?..

– Вот именно, ничего от тебя не скроешь, – подозрительно легко сдался Макс. – Разговор клеился плохо, а тут еще диктофон сломался, человек оскорбился и вообще ушел. В общем, интервью не получилось, и это стоит отметить.

Макс выскочил на лестничную площадку и вызвал лифт.

– Ты знаешь, что алкоголь – не лучший способ справиться с кризисной ситуацией? – серьезно спросила г-жа Ростова, выходя на лестничную площадку вслед за г-ном Чусовым. – И уж тем более это не инструмент борьбы с депрессией… На следующее утро будет только хуже, а не легче. Понимаешь?

В ответ Макс послал Наташе воздушный поцелуй и молча шагнул в раскрывшиеся двери лифта. Г-жа Ростова пожала плечами и вернулась в квартиру. Маленькое профессиональное фиаско бой-френда ее не очень-то тревожило. Более того, реакция на неудачу даже несколько обнадежила: оказывается, он все-таки может расстраиваться из-за рабочих неудач! Значит, его труд ему не так уж безразличен. Значит, у него есть хоть какое-то, хоть и сильно подавленное, желание успеха.

Минут двадцать спустя Макс появился на пороге с бутылкой вина. На его лице не читалось и следа той нервности, которая поразила г-жу Ростову всего около часа назад.

– Слушай! – с порога заявил г-н Чусов. – У меня чумовая идея. Ты знаешь где-нибудь круглосуточный видеопрокат или магазин дисков и видеокассет? Давай всю ночь пить вино, есть попкорн и смотреть телевизор. Прямо как типичная американская семья!

– Ты думаешь, что в типичных американских семьях именно так проводят ночи с пятницы на субботу? – засомневалась Наташа.

– Ну не знаю, – почесал затылок г-н Чусов. – Но я себе почему-то так американский досуг и представляю. Так где сейчас можно раздобыть видеокассеты или DVD?

Г-жа Ростова посмотрела на часы – они показывали около двух ночи.

– Боюсь, что нигде, – покачала головой она.

– Это хреново, – огорчился Макс.

– Но у меня есть коллекция кое-каких фильмов. И не думаю, что она самая плохая. Посмотри, может, что-то и подойдет? – предложила г-жа Ростова.

Наташа вытащила из-под кровати картонные коробки, набитые разнообразным информационно-культурным хламом.

– Так вот, оказывается, где у тебя хранится мировое художественное наследие! – удивился Макс. – А я-то все это время думал о тебе хуже, чем ты есть. Вот ведь, думал, человек совсем искусством не интересуется! Ни одной кассеты, ни одного DVD, ни одного диска с красивой музыкой… Прямо робот какой-то со счетной машинкой. А ты, оказывается, не такая…

– Да уж! Я не такая…. Я не жду трамвая… Я сама трамвай! – со смехом согласилась Наташа. – Ты бы спросил, я бы тебе сказала…

– Да я думал, раз нет у человека, значит не надо ему. Знаешь, люди же все разные, и глупо их чморить за то, что они не такие, как ты…

– Так что смотреть будем? – принялась вываливать кассеты из коробок на кровать г-жа Ростова. – Комедию? Ужастик? Мультфильмы?

– Если честно, хочется что-нибудь научно-фантастическое.

– «Годзилла» подойдет? – Наташа вытащила из стопки кассету со страшной мордой рептилии на обложке.

– Нет, мне нравится другая фантастика, – с интересом перебирал кассеты Макс.

– Например?

– Например, «Эффект бабочки» или «Янки при дворе короля Артура», «Время летит», «Радиоволна», «И грянул гром», «Машина времени», «Липкие пальчики времени», «12 обезьян», все части «Назад в будущее»… Это как раз то, что я бы сейчас хотел посмотреть.

– Знаешь, ты кто? – ехидно сощурилась г-жа Ростова.

– Кто? – притворно испугался г-н Чусов.

– Счастливчик ты, вот кто! – улыбнулась Наташа. – Где-то здесь у меня были записаны все три части «Назад в будущее». Правда, писала с телевизора, со всякой рекламой. И еще есть «Эффект бабочки», но он мне, правда, не сильно понравился.

– Врубай ящик! Поехали! – плюхнулся в кресло Макс. – Боже, какой кайф! Вот так вот сидеть всю ночь, ничего не делать, пялиться в ящик – бездумно, как на огонь… И знать, что завтра не на работу. Правда, классно? – восторгался г-н Чусов, пока Наташа запихивала кассету в видеомагнитофон.

Г-жа Ростова заразилась его довольством и тоже с наслаждением уставилась в экран. Тем более, что фильм «Назад в будущее» ей самой очень-очень нравился.

Утро застало наших героев спящими в одежде. Впрочем, было заметно, что Наташа, засыпая, пыталась раздеться – если судить по ее носку, упавшему в тарелку с остатками попкорна.

Солнце еще только взошло. Яркие косые лучи падали на мерцающий экран телевизора. Уже показывали традиционные для субботы утренние мультфильмы. Должно быть, из любви к измочаленным неделей непосильного труда родителям дяди-телевизионщики забивают утренний эфир по выходным продукцией «Союзмультфильма» и движущимися картинками аниме. Чтобы детишки тихо сидели у экранов и не мешали взрослым спать.

Максу, очевидно, несмотря на просмотренную на ночь добрую сказку о путешествиях во времени, спалось плохо. Его то и дело пробивали нервные судороги, пару раз он испуганно закрывался руками от кого-то невидимого, а один раз даже лягнул мирно сопевшую рядом г-жу Ростову. Неудивительно, что такой неспокойный сон не выдержал первого же натиска суровой и уже не дремлющей действительности. Она ворвалась в сон г-на Чусова безжалостной трелью мобильника, разрушила его ночной кошмар и заменила его кошмаром дневным.

В том, что ранний утренний звонок принес с собой именно кошмар, сомневаться не приходилось: проснувшаяся за компанию г-жа Ростова с изумлением наблюдала за тем, как Макс энергично драит зубы, нервно обжигается кофе и без всякого удовольствия впрыгивает в кроссовки. Заметила она также и нерешительность, с которой он жал на кнопку вызова лифта. Еще более настораживало то, что г-н Чусов категорически отказывался хоть намекнуть, что же такое стряслось в такую рань, что он готов полутрезвым и сонным вскочить с постели и пойти, а точнее побежать, куда-то в неизвестность. Макс, правда, успокаивал, что ничего страшного не случилось, и обещал все объяснить, когда вернется, но Наташе от этого спокойнее не становилось.

Уснуть она уже больше не смогла. Превозмогая лень и желание еще хоть пару часиков бездумно поваляться перед телевизором, г-жа Ростова принялась бороться со следами вчерашней пирушки. Когда все предметы уже были отправлены по своим местам: мусор – в мусоропровод, кассеты – назад под кровать, посуда – в кухонный шкафчик, Наташа наконец позволила себе уставиться в ящик. Там все шло по графику – уже показывали фильм из жизни животных… Точнее говоря, из жизни насекомых, что было не так уж и приятно наблюдать. Когда какой-то гигантский муравей (по крайней мере, на большом экране он выглядел просто неприлично огромным) перекусывал голову какой-то несчастной гусенице, г-жа Ростова брезгливо отвела взгляд. И уткнулась глазами в брошенный у дверей рюкзак г-на Чусова. Конечно же, багаж Макса вызвал у Наташи куда больший интерес, чем банкет в муравейнике. И г-жа Ростова тут же высыпала содержимое рюкзака на кровать. Ничего сверхъестественного там, естественно, не обнаружилось. Так – мусор всякий: рассыпавшиеся по дну и уже ставшие грязно-серыми подушечки жвачки, журнал, бутылка питьевой воды, МРЗ-плейер, кипа каких-то магазинных чеков, пачка презервативов и диктофон.

«Да, в моей сумке рыться куда как интереснее, – с чувством превосходства подумала г-жа Ростова. – Только покопавшись в одной моей косметичке, можно уже узнать кучу разных тайн: какими духами я пользуюсь и откуда у меня растут такие длинные ресницы… А тут?»

Г-жа Ростова несколько секунд повертела в руках журнал и пачку презервативов и, вздохнув, принялась укладывать вещи назад. На ее взгляд, только диктофон представлял хоть какой-то интерес, да и тот, как сообщил вчера вечером Макс, был сломан. На всякий случай Наташа нажала кнопку «плей» и явственно услышала голос Татьяны Толстой, выговаривавший уже знакомые г-же Ростовой пассажи на тему «все журналисты, кроме нас с Дуней, – уроды».

«Та-ак, – заинтересовалась Наташа. – Значит, на воспроизведение диктофон работает?»

Г-жа Ростова быстренько отыскала у себя под кроватью подаренную ей кем-то из клиентов кассету с записью песен «Фабрики-101», вставила ее в диктофон и нажала кнопку «запись».

– Раз, раз, раз! – прокашлявшись, забормотала в микрофон Наташа. – Посадил дед репку, выросла репка большая-пребольшая…

Отмотав пленку назад и нажав на «воспроизведение», г-жа Ростова убедилась: диктофон был абсолютно исправен. Сквозь шорохи и трески до Наташи долетал из динамика ее искаженный голос, рассказывающий про тяготы борьбы селян за урожай на радиоактивно зараженных землях. Значит, вчера Макс соврал… Очень интересно… Зачем?

«Ну ничего, Максик, – всерьез обиделась на его неискренность г-жа Ростова. – Значит, у тебя от меня секреты? Значит, ты не мог мне рассказать, куда убегаешь с самого утра и где шляешься уже полдня? Бедный-бедный Максик! Ведь ты же еще не знаешь, что жить тебе остается всего лишь несколько часов… Попробуй только вернись!»

Наташа решительно водрузила рюкзак на место. Но самой ей на месте не сиделось. Г-жа Ростова переступила через гордость и предубеждение и набрала мобильный номер Макса. Г-н Чусов на звонки не отзывался. И это бесило еще больше…

Несколько долгих часов Наташа провела в бессильной злобе, обгрызла красивый френч-маникюр на половине пальцев, разбила один стакан, трижды позвонила г-же Можаевой с жалобами на жизнь и допила оставшееся со вчерашнего дня кислое вино. А телефон Макса по-прежнему не отвечал…

Так что, когда наконец раздался звонок в дверь, г-жа Ростова была уже готова к решительным действиям вплоть до членовредительства. Но всякое стремление к рукоприкладству покинуло ее тут же, как только Макс вошел в квартиру. Видок у него был такой, как будто бы он – чудом соскочивший со скамьи подсудимых член правления ЮКОСа. То есть никаких видимых следов побоев и увечий у молодого человека заметно не было. Но при этом лицо его имело мертвенно-зеленый оттенок, на лбу крупными каплями выступала испарина, а руки мелко дрожали.

– Боже мой, Мася! Что с тобой? – ахнула Наташенька.

– Н-н-ничего! – еле выдавил из себя Макс, не разуваясь, прошел в комнату и бессильно рухнул на кровать. – Т-т-там внизу т-т-такси, сходи, уплати, п-п-пожалуйста. Я кошелек где-то потерял, – попросил г-н Чусов и закрыл глаза.

Совершенно обалдев от увиденного и от внезапно проявившегося в Масечкиной речи заикания, Наташа выскочила как была – в тапочках – на лестничную клетку и только тут сообразила, что забыла кошелек. К счастью, она неплотно закрыла дверь, и замок не закрылся.

– Вы парня привезли сейчас? – Наташа быстро вычислила незнакомую машину прямо напротив подъезда.

Таксист кивнул:

– 250 рублей.

– А что так много? Вы что, из Митина, что ли, ехали?

– С Белорусского вокзала. Не нравится цена – нечего было садиться, – недовольно пробурчал водитель. – Видишь, парень твой в поезде, должно быть, курицей отравился, а ты все торгуешься. Иди, врача вызывай. – Мужчина стремительно выхватил деньги из Наташиных рук и резко стартовал.

У Наташи как-то нехорошо засосало под ложечкой при словосочетании «Белорусский вокзал», но она решила не углубляться в детали, а бросилась на помощь несчастному Масечке…

Весь уикенд Наташа с истовостью матери Терезы металась около спавшего беспробудным сном Максика, накладывала компрессы и запихивала ему, полусонному, в рот куриный бульон и морс. И хотя приехавший врач сказал, что болезнь Макса больше всего походит на солнечный удар, то есть ничего серьезного, сердце г-жи Ростовой было неспокойно. Врач, уезжая, посоветовал обратиться в больницу, если в понедельник г-ну Чусову не станет лучше. Наташа несколько забеспокоилась, потому что не обнаружила в вещах Масечки медицинского страхового полиса. «Какая же я дура! – ругалась она про себя. – Вот, пожелала человеку плохого, и эк его расколбасило-то прямо!»

Впрочем, к вечеру воскресенья Макс смотрелся уже вполне бодренько, но активности не проявлял. Зато с аппетитом поужинал, посмотрел вечером с Наташенькой кино по ящику и заверил, что завтра будет в полном порядке. Несмотря на столь явные улучшения, г-жа Ростова не рискнула прямо сейчас расспрашивать своего бой-френда о том, о чем ей так хотелось с ним поговорить.

«Еще будет время, – совершенно разумно решила Наташа, подтыкая одеяло уснувшему под мерцание телевизора Масечке. – Очевидно же, что завтра он никуда не уедет».

В понедельник г-же Ростовой предстоял длинный и ответственный день – нужно было забрать картинки у художника, сдать макеты в печать, решить вопрос на счет денег. Так что она тоже улеглась пораньше.

Уходя утром на работу, Наташа не стала будить все еще спавшего Макса. Она оставила ему на столе тарелку жареной картошки с надписью «Разогрей в микроволновке» и кувшин морса с надписью «Выпей и спи». К внутренней стороне двери туалета г-жа Ростова скотчем приклеила записку: «Позвони на работу и скажи, что заболел».

Весь день Наташа только и думала о том, как же там без нее ее сокровище. Думала она о Максе и когда забирала иллюстрации у художника, и когда скакала в банк за своими кредитными деньгами (ей таки дали обещанные 10 тысяч долларов), и когда везла эти деньги в офис, и когда гордо махала пачкой в целых три тысячи долларов перед носом Тарасовой и Петрова поочередно.

– Вот! Полполосы уже есть! – радостно рапортовала Наташа. – И то ли еще будет, когда они на собственном опыте почувствуют, что такое реклама и с чем ее едят! А вот и макетик – посмотрите сами, какой стильненький!

– Не может быть! Это абсолютно исключено! Это какая-то подтасовка и махинация! – фыркнула в ответ на Наташино торжество Тарасова и убежала от позора в свой кабинет.

– Очень интересная и положительная динамика, – флегматично кивал Семен Семенович, при этом не делая никаких намеков на то, что он уже разродился решением по поводу Наташиной аналитической записки и готов хоть сегодня назначить ее директором отдела рекламы.

«И как только такой тормоз может быть генеральным директором?» – недоумевала про себя г-жа Ростова, выходя из кабинета Петрова с внутренней решимостью когда-нибудь, а точнее говоря очень скоро, подсидеть и его. Вопрос с Тарасовой она считала практически решенным. «Я ведь ему так доходчиво и аргументированно все написала, рекламу от этих шестерых принесла, а он все ни мычит, ни телится. И это в наш динамичный XXI век, когда решения надо принимать быстро и обдуманно! В общем, все с ним ясно – его время уходит!» – вынесла свой приговор Наташа, премило улыбаясь генеральному и закрывая за собой дверь.

Когда макет уже был сверстан, Наташа нашла минутку позвонить г-ну Чусову. Тот долго не брал трубку, но наконец отозвался. В ходе краткого допроса г-жа Ростова выяснила, что ее солнце уже съело и выпило все, что было оставлено, и что на работу г-н Чусов позвонил. Хоть Максик отвечал односложно, г-жа Ростова поняла, что чувствует он себя довольно сносно.

Однако, когда Наташа появилась дома, сжимая в одной руке связку апельсинов, а в другой портфель, в котором покоилась распечатка рекламного макета кафе из «списка Тарасовой», г-н Чусов опять принялся изображать из себя «самого больного человека в мире». Он делал вид, что у него большие проблемы с горлом, нереальная слабость и чудовищное заикание. Но на этот раз г-жа Ростова четко распознала симуляцию: очевидно, что Макс прикрывался ею, как щитом, от Наташиных расспросов.

«Дурачок, – подумала про себя г-жа Ростова. – Если уж так не хочешь рассказывать правду, мог бы за целый день и придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы меня успокоить».

Поразмыслив, Наташа пришла к выводу, что если Макс с его журналистским складом ума за весь день не придумал никакой правдоподобной сказочки для нее, г-жи Ростовой, то он, очевидно, все-таки еще недостаточно здоров.

Во вторник жизнь начала налаживаться: г-н Чусов выглядел совершенно здоровым. Он внезапно вспомнил о каком-то своем очередном интервью и засобирался в город. Должно быть, Максик сильно пожалел о том, что опрометчиво признался г-же Ростовой, что состояние его здоровья уже не вызывает опасений. Потому что Наташенька тут же активно заинтересовалась, что же на самом деле случилось в пятницу, почему Макс соврал ей про якобы неработающий диктофон, где г-н Чусов пропадал всю субботу и что с ним такое там сделали, что он потом несколько дней сам на себя был не похож.

Макс старательно пытался уйти от разговора, уверял, что ничего страшного не случилось и что знать все подробности г-же Ростовой совершенно не обязательно. Но, как вы уже знаете, Наташа умела быть настойчивой, так что Макс в конце концов под страшными пытками признался, что пытается сделать скандальный сенсационный материал и дорого продать его в одну из столичных газет. В пятницу, как объяснил Макс, он встречался с информатором и расстроился, потому что в ходе беседы понял, что задача несколько сложнее, чем он ожидал. А в субботу, уверял г-н Чусов, они с одним московским фотографом пытались проникнуть в одно тщательно охраняемое место и нарвались на неприятности.

– Честно говоря, мы просто не все просчитали и напоролись на охрану, – объяснял Масечка. – Я оказался таким трусишкой, что, как ты видела, даже заикаться со страху начал. Нет, наверное, скандальная журналистика – не для меня. Уж лучше мне продолжать делать свои скучные интервью.

Наташа сильно удивилась рассказу г-на Чусова и попыталась выяснить детали: куда именно, каким способом и зачем пытался проникнуть Макс. Но тут он уже упорствовал, как белорусский партизан: мол, поскольку проект уже провалился и оказался таким сложным, возвращаться к нему г-н Чусов не собирается. Поэтому остается только забыть об этой безумной затее и вернуться к обычной жизни.

Наташе, хорошо знавшей своего бой-френда, во всю эту историю верилось с трудом. Но повествование его выглядело весьма логично. К тому же сама г-жа Ростова не могла придумать ничего более правдоподобного и временно приняла версию Макса. Мало того, сегодня Наташа не могла посвятить пыткам и расспросам г-на Чусова весь день – у нее были трудовые планы на вечер. Так что г-жа Ростова подбросила Максика до метро, а сама отправилась в «НИИЧАВО».

В кафе она зашла с некоторой опаской, но все-таки уверенная в победе. Невозмутимо поднялась на второй этаж и объявила секретарше, что ей необходимо встретиться с Даниилом Львовичем. И немедленно! Мол, г-н Садковой обещал прочитать ее письмо вслух – они об этом договаривались, и вот настал тот самый момент, когда Наташа хотела бы послушать, как Даниил Львович читает вслух.

Особого сопротивления г-жа Ростова на пути не встретила, и вот уже г-н Садковой сидел перед ней и держал в руках распечатку верстки рекламного модуля сразу всех шести «марсианских» кафе. К удивлению Наташи, он даже не стал изучать текст. Он просто бегло взглянул на страницы, и лицо его из просто мрачного стало злобно-мрачным. Это, конечно, пугало Наташу. Но кто говорил, что будет легко?

– И это выйдет в следующем номере «Всех развлечений столицы»? – отложил бумаги в сторону г-н Садковой и с осуждением уставился на г-жу Ростову.

– Вот именно! – развязно подтвердила г-жа Ростова. – И при этом не будет стоить вам ни копейки! Я нашла способ разместить этот модуль на безвозмездной для вас основе. Чтобы вы наконец поняли, что можно очень разумно направить людские потоки. И при небольшом бюджете на рекламу иметь солидные прибыли… Люди по рекламе будут приходить к вам в утренние часы. И это никак не помешает деятельности вашего клуба.

– Кто вас просил? – агрессивно спросил Даниил Львович, покрываясь пунцовыми пятнами.

– Я руководствовалась самыми добрыми намерениями по отношению к вашим заведениям, – невозмутимо парировала г-жа Ростова. – И я уверена, что уже в четверг, когда журнал появится в продаже, вы сможете оценить реальный эффект от этого объявления. Хотя, конечно, наибольшей отдачи следует ожидать в пятницу, а затем в понедельник и последующие рабочие дни…

– Я вам говорил, что доброта должна быть востребована?! – не успокаивался Садковой. – Чем вы слушали?

– Я очень внимательно вас слушала, – была несгибаема г-жа Ростова. – И я ясно поняла ваши опасения насчет того, что сторонние посетители разрушат атмосферу клуба…

– Да ничего не поняли!!! – бросая бумаги в лицо г-же Ростовой, закричал г-н Садковой. – Вы тупая, алчная бабенка! Вам бы лишь карман набить!

– Позвольте, – начала кипятиться и невольно выдавать собственные секреты Наташа. – Я как раз на этой рекламе не заработала ни копейки! Между прочим, я заплатила три тысячи своих личных долларов ради вашего же процветания!

– Да подавитесь вы этой бумагой! Вы совершенно не понимаете, куда влезли! – бегал по кабинету, хватаясь за голову, Даниил Львович. – И посылает же Бог таких идиоток на землю!

– Прекратите меня оскорблять! – взвизгнула Наташа.

– Снимите это немедленно! – брызгая слюной, орал на нее г-н Садковой. – Снимите это из номера сейчас же, или вам не поздоровится!

– Я не могу, – честно призналась г-жа Ростова. – Даже если бы я захотела остановить публикацию, я уже не в силах этого сделать. Сегодня журнал подписывается в печать. Ваш модуль в типографии, и машины офсетной печати уже отпечатали треть, если не половину тиража. Вам остается только сказать мне «спасибо»! Вы – бесчувственный, трусливый болван! Если вы боитесь рискнуть хоть одним центом, чтобы выиграть миллион, то я – я не боюсь! Я рискую за вас!

– Не надо! Не надо рисковать за нас! Господи, господи, какой ужас! – Даниил Львович в панике уставился в потолок. – Вы не понимаете, чем рискуем МЫ!

– Я все отлично понимаю. Я в этом бизнесе не первый год, – вернула себя в деловое состояние г-жа Ростова. – И ваша паника совершенно неуместна!

– Ду-у-ура! – протяжно завыл г-н Садковой, схватил Наташу за руку и безжалостно потащил к выходу.

– Погодите! – упиралась как могла г-жа Ростова. – Мы еще не все обсудили!

– Пошла вон! Вон, я сказал! – кричал вслед Наташеньке Даниил Львович, очень неаккуратно сталкивая ее с витиеватой лестницы.

Наташа споткнулась, поскользнулась, упала, больно ударилась, скатилась по ступенькам и заплакала…

Несколькими минутами позже она сидела в туалете «НИИЧАВО», безудержно рыдала, глядя на ушибы и царапины на руках и ногах, сломанный каблук дорогущих босоножек Prada, и вытирала слезы и сопли туалетной бумагой… На этот раз не было никаких сомнений: это окончательный провал и конец всем надеждам…