Текст книги "Блародство и страсть"

Глава 15

Грейс, не двигаясь, продолжала лежать и прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Разочарование затопило ее. Только что она находилась на вершине блаженства она поднялась к облакам, и вот вдруг внезапно все кончилось, море выбросило ее на берег словно ненужную щепку.

Мэтью снова застонал. Грейс не сомневалась в том, что ему сейчас было очень хорошо, что она смогла доставить ему необыкновенное наслаждение. Но сама она не получила ничего. Грейс чувствовала себя просто использованной и брошенной за ненадобностью. Она грустно вздохнула, но Мэтью, похоже, не услышал этого.

Сколько еще это будет продолжаться? Он должен уже скоро закончить.

Его тело все продолжало и продолжало вздрагивать.

Мэтью закрыл глаза, его черты заострились, лицо выглядело сосредоточенным. В воздухе остро запахло его потом.

Он пребывал в собственном мире наслаждения, о ее присутствии, похоже, было забыто. Грейс осторожно пошевелилась, но Мэтью не заметил этого и ей пришлось поднять колени, чтобы как-то обратить на себя внимание.

Грейс подумала, что ей не стоит ничего ждать от Мэтью, она сама виновата в том, что случилось. Ведь это она вынудила его лечь с ней в постель. Ей следовало догадаться, что ее ждет разочарование, и виной тому неопытность Мэтью, а не изъяны его характера.

Она так сильно хотела его сейчас, но продолжения явно не предполагалось.

Несмотря на то что Грейс с пониманием отнеслась к сложившемуся положению вещей, горечь не проходила. Она стольким пожертвовала, вступив с Мэтью в эту связь. И ради чего?

Девять лет она получала от своего мужа именно то, что сейчас получила и от Мэтью. Стоило ли надеяться на что-то другое? Она привыкла к тому, что муж нависал над ней, ворча что-то себе под нос, быстро удовлетворял свои скромные потребности и тут же отворачивался к стене. Ничего не изменилось.

Хуже всего было то, что в глубине души она все-таки надеялась на лучшее, отдаваясь Мэтью.

Когда он целовал ее шею, когда прикасался рукой к ее груди, ее тело тут же отзывалось. Она даже почувствовала приближение… чего-то особенного.

Чего-то восхитительного.

И эти чудесные искры в одно мгновение превратились в золу, в пыль.

И вот снова она, Грейс Паджет, неподвижно лежала на спине, пока мужчина висел над ней, упиваясь собственными ощущениями. Ей вдруг показалось, что это воскресший муж исполнял свой супружеский долг. Она закрыла глаза и стала молить Бога, чтобы все это, наконец, прекратилось. Точно так же она молилась, когда муж пыхтел над ней. Непрошеные слезы выкатились из-под ресниц и побежали по щекам.

Наконец Мэтью закончил. Издав еще один стон, он рухнул рядом с ней и прижался лбом к ее плечу.

Его влажные шелковистые волосы защекотали ее ухо и шею. Он дрожал от усталости, его грудь нервно приподнималась, впуская в легкие воздух.

Грейс снова ощутила смесь запахов мужского пота и мускуса – все его мужское семя теперь было в ней. Она подняла руки и обняла Мэтью, но разочарование не отступило. Словно тонкая игла, оно опять укололо ее в грудь. Грейс медленно разжала руки.

Мэтью был тяжелым, он навалился на нее одним боком, и в этом месте тело Грейс сделалось влажным и жарким. Грейс окинула его взглядом, и ее сердце дрогнуло. Как он мог такой поместиться внутри ее?

Раньше эта мысль возбуждала ее.

Теперь же Грейс задыхалась, думая об этом.

Ей хотелось освободиться от придавившей ее тяжести. Она положила руку ему на плечо и слегка оттолкнула:

– Мэтью, мне нечем дышать.

Очень медленно он поднял голову и бросил на нее осоловелый взгляд. Грейс сразу представила себе только что наевшегося льва. Да, Мэтью походил именно на льва, который очень хорошо пообедал какой-нибудь антилопой и теперь был просто не в состоянии пошевелить ни лапой, ни даже кончиком хвоста.

– Грейс, ты потрясающая, – тихо и удовлетворенно рыкнул лев.

Этот комплимент не произвел на нее должного впечатления.

– Даже потрясающим женщинам нужен воздух, – грубовато бросила она.

Неожиданно туман в его глазах начал рассеиваться. И Грейс сразу же почувствовала себя виноватой. Она не имела права портить ему удовольствие. Разве можно было ожидать, что он продемонстрирует мастерство ловеласа? Она хотела заниматься сексом с Мэтью Лансдауном или опытным распутником, который знает, как заставить женское тело дрожать от наслаждения, но при этом не проявляет никакого интереса к душе обладательницы этого самого тела? Она получила то, что и хотела. Он мужчина и сделал то, что делают мужчины.

И ему очень хорошо.

А ей следует прогнать все мрачные мысли из своей головы. Она хотела доставить ему удовольствие. Она это сделала, и его радость, восторг и удивление должны восприниматься ей как компенсация. Собственно говоря, она бы и в самом деле порадовалась за Мэтью, если бы ее собственная неудовлетворенность не грызла ее так, как голодная собака грызет кость.

Он приподнялся на локте и внимательно на нее посмотрел. Она бы определила это как взгляд ученого-ботаника, рассматривающего редкий вид растения. А ей очень не нравилось быть этим самым редким видом. И еще ей не нравилось то, что эти умные внимательные глаза с легкостью могли заметить ее недовольство.

– Ты сердишься, – заметил он.

– Вовсе нет! – довольно резко и поспешно бросила она и тут же пожалела об этом, потому что темная бровь Мэтью вопросительно приподнялась.

– Я что-то сделал не так, – проговорил он ровным голосом без всякого выражения, который полоснул по натянутым нервам Грейс как остро наточенный нож.

– Разреши мне встать, пожалуйста, – выдохнула Грейс. Еще немного, и она просто расплачется. И тогда Мэтью примется утешать ее, и ей станет от этого еще хуже. Она будет чувствовать себя сварливой ведьмой и совершенно несчастной женщиной. В ее желудке появилась тяжесть и неприятная ноющая боль.

Мэтью перевернулся на спину и отодвинулся от Грейс; теперь она была свободна и могла, наконец, вздохнуть. Ее горло сжимал спазм, а к глазам подступили слезы. Внизу живота продолжала пульсировать боль.

«Успокойся, Грейс, – сказала она себе. – Дело сделано, как бы тебя это ни огорчало».

Теперь она навсегда потеряла право называть себя добропорядочной женщиной. Предсказания ее отца начали сбываться. Она отдалась мужчине, который не был ее мужем.

Грейс бросила осторожный взгляд на Мэтью, ожидая увидеть у него на лице раздражение или выражение триумфа. Но ничего подобного: он смотрел в потолок и, казалось, обдумывал какую-то проблему. Точно такой же был у него вид, когда он прививал дичок розы, – сосредоточенный, напряженный, как у человека, пытающегося докопаться до сути какого-либо явления. Грейс подумала о том, что лорд Шин ей нравился по-настоящему. Ее привлекали его мужественность, его выдержка и умение справляться с трудными обстоятельствами и принимать вызов, его доброта, любознательность и порядочность.

И даже сейчас, чувствуя в душе разочарование, она продолжала любоваться его внешностью. Он лежал на спине с задумчивым выражением лица – идеальный образ героя-любовника, являющегося в женских мечтах. Ее взгляд неторопливо скользил по его фигуре – сначала по широкой мускулистой груди, затем по плоскому животу с аккуратным маленьким пупком, по длинным сильным ногам.

Мэтью перестал созерцать потолок и посмотрел на Грейс. Его мужское естество снова дало о себе знать.

Грейс вспыхнула. Она не смогла скрыть того, что восхищается его телом. Но и Мэтью смотрел на нее с точно таким же восхищением. Неожиданно Грейс пришла в голову мысль, что если она сейчас не прикроется чем-нибудь, то Мэтью проделает все с ней еще раз, чего ей совсем не хотелось. Быстро взяв с тумбочки ночную сорочку, Грейс набросила ее на себя.

– Мне нужно помыться, – сказала она, видя, что Мэтью практически уже готов снова овладеть ею.

Как он смог так быстро восстановить свои силы? Кажется, молодые мужчины и в самом деле обладают большим запасом жизненных сил, чем пожилые.

– В таком случае иди и помойся.

Он вдруг улыбнулся. Уголки его губ слегка приподнялись. Грейс сразу обволокло той теплотой, которая всегда исходила от Мэтью и которая так привлекала ее.

Нет, нет и нет! Это не повторится.

Она хотела бы зайти за ширму невозмутимо, как королева, но больше напоминала преследуемую львом антилопу.

Грейс налила в чашу теплой воды из кувшина и быстро обмыла тело. Но убрать свинцовую тяжесть с сердца, кажется, ничто уже не могло. И неудовлетворенное желание продолжало пульсировать где-то внизу.

– Ты собираешься прятаться за ширмой всю ночь, Грейс? – мягко спросил он. Мэтью продолжал возлежать на кровати, словно султан в ожидании своей любимой наложницы.

Да, он был прав. Она не могла прятаться здесь всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно ей придется выйти отсюда и предстать перед лордом Шином. Жаль, что у нее нет тут ничего более плотного, чем эта паутинка – ночная сорочка.

– Грейс, ты там не утонула? Может, тебе нужна моя помощь?

В его голосе она вдруг уловила нечто такое, от чего по ее спине побежали мурашки. Грейс боялась, что ее отказ снова заняться любовью оскорбил Мэтью, задел его мужскую гордость. Но как оказалось, лорд Шин пребывал в очень даже веселом расположении духа.

– Нет-нет, не беспокойся, я уже иду, – проговорила она, натягивая сорочку. Тонкая ткань на мгновение прикрыла ее рот, и голос Грейс прозвучал приглушенно.

Он только что видел ее обнаженной, и не просто видел, он был в ней, поэтому излишняя скромность выглядела сейчас несколько несвоевременно. Можно было и не прикрываться руками, выходя из-за ширмы, но по-другому Грейс не могла, а потому и закрыла одной рукой грудь, а другой темный треугольник внизу живота. К счастью, Мэтью лежал сейчас, накрывшись простыней, так что источник ее беспокойства был хотя бы временно скрыт от глаз. Совсем не смотреть на лорда Шина Грейс не могла, он притягивал ее как магнит. Кожу у нее на груди даже начало немного пощипывать.

Но ведь это не могло быть желанием? После сегодняшнего фиаско. Просто немыслимо. Его глаза сузились.

– Иди сюда, Грейс.

Его низкий бархатный голос действовал на нее как волшебная дудочка – она послушно пошла к кровати. На мгновение остановилась посередине комнаты на мягком турецком ковре.

– Подозреваю, ты собираешься сделать это еще раз, – безрадостно заметила она.

Его глаза так загадочно и в то же время озорно блестели, что его намерения не вызывали никаких сомнений.

– Именно так. Собираюсь. – Он откинул простыню. – На этот раз я хочу и тебе доставить удовольствие.

– Женщины никогда не получают удовольствия от постели. – Таких признаний она не делала никогда и никому в жизни, но положение требовало от нее честности. – По крайней мере, со мной было именно так.

– Возможно, все дело в том, что у тебя никогда не было правильного любовника.

О, как она ошибалась на его счет. Он оказался таким же тщеславным, как и все другие мужчины. В ней снова поднимала голову циничная Грейс, встречавшая в жизни только разочарования.

– Надо думать, что ты как раз и есть правильный любовник.

Несмотря на свое желание отпустить еще пару колкостей в адрес Мэтью, Грейс вдруг почувствовала, как у нее между ног сделалось влажно.

– Надеюсь, ты простишь меня. – Его щеки покрылись густым румянцем. – Просто на меня навалилось что-то такое, с чем я не смог справиться. Оно захватило меня. Я не ожидал такого.

Грейс опустила глаза. Она снова видела извивающееся над ней большое тело Мэтью, которое, казалось, находилось во власти каких-то потусторонних сил и не подчинялось рассудку. Разумеется, в такой момент он был глух к ее потребностям. Но ведь это же так понятно и… простительно.

– За что мне прощать тебя? – В ее голосе все еще сквозило раздражение. – Ты ни в чем не виноват. Это… это со мной что-то не в порядке.

Его глаза светились пониманием.

– С тобой все в порядке, Грейс. Иди скорее ко мне, и я докажу это тебе.

– Сказал паук мухе, – проговорила она со смехом, но ее улыбка мгновенно исчезла, как только она снова посмотрела на его тело. Мэтью поглаживал ладонью простыню, и это выглядело так соблазнительно. Грейс почувствовала, что в ней снова начало просыпаться желание.

– Ты говорила, что доверяешь мне, Грейс. Это правда? Да?

Она так сказала ему? Грейс кивнула:

– Да.

– В таком случае докажи это. Иди ко мне.

А почему бы и нет? Он снова возьмет ее. Грейс была в этом так же уверена, как и в том, что утро сменяет ночь. Пусть, по крайней мере, один из них порадуется жизни и получит удовольствие.

И все же, несмотря на свой прекрасный душевный порыв, Грейс с большой неохотой легла на кровать рядом с Мэтью.

– Мне раздеться?

– Чуть позже, – мягко проговорил он. – В прошлый раз я слишком тебя торопил.

– Это не имеет значения. – Ее голос звучал напряженно и холодно из-за едва сдерживаемых рыданий. – Я не слишком опытна в этих делах. Я думала, что, может, у тебя получится лучше, чем у меня…

– Я постараюсь поправить положение, чтобы ты не была такой печальной.

Господи, подумала Грейс, ну почему он такой добрый. И он ни в чем не виноват. Он впервые был близок с женщиной и просто не смог обуздать свой энтузиазм. И вот теперь Мэтью пообещал, что сначала доставит ей удовольствие, а потом возьмет ее.

Он радовался сейчас не только тому, что, наконец, заполучил женщину. Он был счастлив оттого, что красивая женщина разделила его одиночество. И Грейс понимала все это. Она легла на спину и, чтобы как-то разрядить тяжелую атмосферу, пошутила:

– А теперь покажи мне все, на что ты способен.

Он тихо рассмеялся, и от этого смеха у Грейс по телу пробежали мурашки. Она снова ощущала возбуждение.

– Моя дорогая Грейс, ты должна довериться мне. Сейчас я продемонстрирую тебе все свои способности.

Глава 16

Мэтью заглянул Грейс в лицо. Она была очень красива, но в то же время сильно напряжена и все еще расстроена.

Он хотел исследовать чудесный мир, открывшийся ему так неожиданно. А она молила Бога, чтобы все это поскорее закончилось.

Но он не мог винить ее за это. Он вел себя как последний болван.

Близость с Грейс раздвинула границы его мира, в котором он так долго существовал в полном одиночестве. Раньше его уделом были лишь фантазии и мечты. Но фантазии и мечты не смогли подготовить его к действительности. Хотя на самом деле действительность оказалась во много раз лучше его воображаемых удовольствий. Близость с Грейс была потрясающей, восхитительной.

Ему казалось, что теперь эти пробудившиеся в нем чувства связали его и Грейс навеки.

Он стал другим.

Она нет.

Он допустил непростительную ошибку, хотя оправдание этой ошибки было так легко найти. Он просто опьянел от наслаждения. Неистовое желание, боль, отсутствие опыта – вот те причины, которые сыграли с ним недобрую шутку.

Он должен стать искусным в этой области, пробудить ее страсть, так, чтобы она могла найти для себя выход. Но сначала нужно было залечить раны, нанесенные ей Паджетом. Разумеется, Грейс не подвергалась физическому насилию, но ее исковерканная душа требовала куда большей заботы и внимания, чем тело.

Так что же ему следовало предпринять? Он новичок в подобных делах. И Грейс была даже в какой-то степени опытнее его. Но Мэтью прекрасно знал: Грейс ошибалась насчет того, что женщины не получают удовольствия от постели. Еще будучи мальчишкой, он понял, что многие женщины очень даже увлекаются «постельным спортом». Его приятели по школе рассказывали о девчонках, которые с радостью откликались на их заигрывания.

Конечно, подобные доказательства не являлись истиной в последней инстанции, и, тем не менее, заставляли сомневаться в том, что женщины ложились в постель лишь для того, чтобы продолжить род.

Он закрыл глаза и подавил готовый вырваться из горла стон. Красота Грейс дразнила его, подталкивала совсем не к тем действиям, которые он собирался произвести. Исходящий от нее аромат жасмина кружил ему голову. Его возбуждало даже ее быстрое поверхностное дыхание и тепло тела.

Господи, все в ней казалось ему восхитительным.

Теперь он должен сделать все правильно. Ради них обоих.

«Думай, думай, думай», – говорил он себе.

Грейс нравилось целоваться, ей нравилось, когда он трогал ее тело. Все шло хорошо до тех пор, пока он не раздвинул ей ноги.

Она сказала, что поцелуй – это хорошее начало. Наконец Мэтью открыл глаза и обнаружил, что Грейс пристально смотрит на него своими фиалковыми глазами, прикусив нижнюю губку.

Мэтью наклонился к ней и поцеловал в губы. Грейс попыталась было протестовать, издав тихий стон или всхлип. Что именно, Мэтью не разобрал.

«Она не должна бояться тебя», – сказал он себе.

Мысль, что теперь Грейс боится уже не своего мужа, а его, казалась Мэтью просто невыносимой.

Он был уже готов остановиться и вообще отказаться от своей затеи, но вдруг неожиданно почувствовал, что Грейс начала отвечать на его поцелуй.

Но если он будет правильно себя вести, если будет осторожен, если не потеряет головы, то все выйдет.

«Господи, сделай так, чтобы на этот раз все получилось».

Мэтью снова прижался губами к ее рту, теперь очень осторожно, без спешки, стараясь не причинить Грейс боли. Не прикасаясь к ней руками, он продолжал ласкать ее губы и вскоре почувствовал, как напряжение постепенно начало уходить из ее тела.

Мэтью уже знал, что все будет хорошо. Когда он отстранился на мгновение, она сама потянулась к нему губами. Какое-то время он продолжал ее целовать, ласкал ее губы легкими, едва ощутимыми прикосновениями своих губ. Наконец Грейс прилегла на спину, и Мэтью наклонился над ней. Казалось, они просто забавляются какой-то игрой. Если бы сейчас он снова подчинился той слепой страсти, которая владела им, то эта установившаяся между ними тонкая связь мгновенно была бы разрушена.

Когда Грейс начала с большим чувством отвечать на его поцелуй, Мэтью лег рядом. Обняв за плечи, он повернул ее к себе лицом.

Неожиданно она вдруг отшатнулась от него, и ее тело снова сделалось напряженным и жестким.

– Мэтью, я боюсь, – зашептала она, и ее горячее дыхание коснулось его лица. – Я не уверена, что смогу снова пройти через это. Даже ради тебя.

Он выругался про себя, проклиная свою неуклюжесть и торопливость.

– Я сразу же остановлюсь, как только ты попросишь меня. – Он очень сильно надеялся, что это было правдой. Постепенно его желание усиливалось, и контролировать его было все труднее.

Он снова поцеловал ее, а затем провел рукой по прямому и напряженному, как струна, позвоночнику. Его ладонь скользила вниз, затем поднималась вверх. Затем снова вниз, потом опять вверх. У Грейс была удивительно изящная и хрупкая спина; ее тонкие маленькие аккуратные мышцы делались твердыми от его прикосновений. Она все еще никак не могла расслабиться.

Зато он уже был полностью готов. И это пугало его, потому что могло снова все испортить. «Осторожно, Мэтью, – говорил он себе, – не торопись, только не торопись».

Он должен ласкать ее как самую редкую розу в своем саду. Он должен сделать все, чтобы эта роза распустила лепестки, чтобы раскрылась для него. Терпение всегда приносит свои плоды.

Наконец он почувствовал, что ее твердое тело постепенно начало приобретать восхитительную гибкость. В ее дыхании, легком, поверхностном и частом, уже ощущались признаки возбуждения. Только тонкая ткань ночной сорочки разделяла их.

Мэтью с трудом подавил стон. Господи, он просто был готов наброситься на нее сейчас и сорвать эту чертову сорочку. Но нет, надо держать себя в руках.

Когда Грейс прижалась животом к его напрягшейся плоти, он сразу понял, что сделала она это специально. И его охватила неистовая радость. Маленькая уступка с ее стороны. Первая из многих. Он научится быть осторожным. Он не допустит, чтобы пробуждающееся желание Грейс снова отступило, скрылось в раковину и захлопнуло створки. Не обращая внимания на потребности своего тела, он думал только о ее желаниях. Закрыв глаза, Мэтью продолжал целовать Грейс. Потом его язык скользнул внутрь ее рта.

Она застонала и, подняв руки, стала гладить Мэтью по голове, ее пальцы переплелись с его волосами. Теперь ее язык проник в его рот и стал осторожно исследовать теплую влажную полость, посылая волны дрожи по его телу.

Иногда Мэтью спрашивал себя, понимает ли она, что он сейчас чувствует и что она делает с ним. Вряд ли. Она просто наслаждалась их поцелуем. Мэтью снова напомнил себе, что он сам не может позволить себе забыться ни на секунду. Она доверилась ему, а если он поторопится, то снова потеряет её доверие. И теперь уже навсегда.

Ах, черт побери эту осторожность и разумность. Он так хотел эту женщину. Он просто сходил с ума от своего желания.

Теперь Мэтью решил исследовать ее тело и посмотреть, так ли оно соблазнительно, ароматно и возбуждающе, как и губы. Его язык заскользил по ее шее, затем по нежной округлости плеча. Ее ноги при этом терлись о его бедра, и этот дьявольский танец рассылал жар по всему его телу, пробирал до самых внутренностей.

О да, его стратегия прекрасно срабатывала. Грейс лежала и смотрела на него. Она была потрясающе красива. Ее глаза выглядели сейчас невероятно огромными и темными, как колодцы. Зрачки у нее расширились, и было почти не видно радужной оболочки.

Мэтью поднял вверх ночную сорочку, ее длинные стройные ноги слегка подрагивали под его взглядом. Он снова уловил легкий мускусный запах – она была возбуждена.

Господи, она убьет его прежде, чем он успеет ее удовлетворить.

Но несмотря ни на что, Мэтью нашел в себе силы противостоять искушению. Он посмотрел на ровную и гладкую долину ее живота. Белая кожа Грейс казалась почти прозрачной, так что без труда можно было разглядеть изящный рисунок голубоватых жилок. Мэтью наклонился и поцеловал ее в живот, потом осторожно погрузил язык в слегка подрагивающий пупок. Он хотел вобрать в себя каждую частичку этой чувственной красоты. Прижавшись носом к хрупкому бедру, Мэтью втянул в себя сладковатый запах ее кожи. Он стал гладить ладонями ее ноги, бедра и колени, продолжая удивляться тому, насколько изящным было тело Грейс.

Эта женщина была для него настоящей загадкой. Грейс…

Прикоснуться к ее холмику, покрытому тонкими светловатыми завитками, он пока не мог. Хотя становившийся все сильнее запах мускуса подсказывал ему, что он движется в правильном направлении.

Она снова застонала и слегка приподняла бедра. Теперь Мэтью видел, что Грейс довольно сильно возбуждена и с нетерпением ждет от него продолжения. Готовый выпрыгнуть из него голодный зверь был тут же водворен на место железной волей Мэтью.

Он еще выше поднял сорочку, и наконец, показалась ее грудь. Теперь больше ничто не мешало ему и не разделяло их.

– Сними это, – приказал он, – или я разорву ее на кусочки.

– Подожди, – торопливо проговорила Грейс и принялась через голову снимать сорочку. Ее тело начало соблазнительно извиваться.

Мэтью одобрительно хмыкнул – теперь ему не нужно будет возиться со всякими узелками. Но если она не поторопится, он прямо сейчас…

Кровь с невероятной скоростью бежала по его жилам, сердце так оглушительно стучало в груди, что, кроме этого стука, он ничего не слышал. Судорожно втянув в легкие воздух, он наклонился над Грейс и раздвинул ее ноги. Затем прикоснулся руками к ее тяжелой груди, стал гладить эти два больших белых шара. Неожиданно ее тело вздрогнуло, но Грейс ничего не сказала и не остановила его.

Это было приглашением к продолжению. Он взял в рот ее сосок и ощутил запах лета, луговых цветов и солнца. Пососав его немного, Мэтью поднял голову и посмотрел на Грейс. Она выглядела смущенной и… довольной. Ее затуманившиеся глаза и робкая улыбка явно подбадривали его, подталкивали к дальнейшим шагам.

– Я не сделал тебе больно? – на всякий случай спросил он.

– Нет, – тихо ответила она, а затем быстро добавила: – Мне… мне это очень нравится.

– Отлично. И мне это нравится. – Мэтью снова приник к ее соску. Пососав его еще немного, он взял в рот другой. Осторожно провел по нему языком, слегка прикусил зубами и снова пососал. Грейс застонала, и ее рука потянулась к его голове, скрылась в густых волосах. Мэтью все сразу стало понятно, никаких дополнительных объяснений не требовалось.

Он уже начал постигать нехитрые приемы той науки, которые заставляли тело женщины дрожать и извиваться от наслаждения. Теперь он провел рукой по ее груди, потом по животу и мягким шелковистым волоскам ее холмика.

Она выгнулась ему навстречу. Он опустил руку между ее ног, и это легкое прикосновение заставило ее тело сильно вздрогнуть. Его пальцы ощутили влагу.

Мэтью с удивлением обнаружил, что ласкать ее тело было ему так же приятно, как и находиться внутри ее. Его пальцы нащупали одно место, прикосновение к которому сразу вызывало настоящую бурю. Немного подумав, Мэтью снова начал сосать один сосок и одновременно поглаживать то чувствительное место у нее между ног.

Изо рта Грейс стали вырываться сдерживаемые всхлипы, а его пальцы ощутили целый поток выливающейся горячей влаги. С каждым мгновением ее возбуждение становилось все сильней.

И она называла себя холодной женщиной? Она была дочерью огня. Она была самим пламенем, которое вспыхивало, горело и прожигало его до самой глубины.

– О, Мэтью, – глубоко вздохнув, пробормотала она. – Мэтью…

Ему нравилось, что она уже без колебаний называла его по имени. Ему нравилось, как она двигалась, подстраиваясь под ритм движения его руки. Она хотела большего.

Возможно, позже она захочет и его. Мэтью снова начал покрывать поцелуями ее живот и бедра, потом он раздвинул чуть шире ее ноги. Нежные влажные складки напоминали лепестки цветов. Пожалуй, это было даже лучше цветов. И, как любой другой, этот цветок источал свой аромат.

Он хотел целовать ее тело во всех местах. Теперь он мог поцеловать и лепестки этого цветка.

* * *

Грейс лежала и наслаждалась ласками Мэтью. Да, он делал все то, что ей хотелось, и от радостного предчувствия чего-то большего у нее перехватывало дыхание. Он прикасался к ней так осторожно, с таким трепетом, что Грейс почти сразу же доверилась ему. И вот теперь в ней пробудились какие-то силы, о существовании которых она раньше и не подозревала.

Ее немного забавляла мысль, что мужчина, никогда не видевший женщин, учил вдову премудростям любви.

Теперь он может взять ее, и она собиралась сказать ему об этом. Он доставил ей такое удовольствие, о котором она не смела мечтать даже в самых дерзких своих фантазиях. Он заслужил вознаграждение.

Но Грейс очень нравилось то, что он делал, и ей совсем не хотелось, чтобы Мэтью останавливался. Это было очень эгоистично с ее стороны, но она никогда в жизни не испытывала таких чудесных ощущений.

У него были волшебные руки. Она закрыла глаза и снова отдалась во власть своих чувств.

Неожиданно его руки замерли. А ей так хотелось, чтобы он дотронулся до того места, которое было где-то совсем близко от его рук. Она прикусила губу и, разочарованно вздохнув, открыла глаза. Мэтью внимательно рассматривал ее… там.

Вероятно, это должно было вызвать у него отвращение.

Но ее это возбуждало до крайности.

Порядочная женщина должна была бы быстро сдвинуть ноги, отодвинуться, прикрыть чем-нибудь себя:

Правда, порядочная женщина никогда бы не оказалась в этой постели.

Его пальцы сильнее впились в ее бедра. Мгновение, и его голова склонилась совсем близко ее лобку. И Грейс даже ощутила горячее дыхание Мэтью. Вдруг он прижался своим ртом к ее складкам.

Это было уже слишком. Она лежала совершенно неподвижно, не зная, как ей следует поступить. Его рот оказался очень горячим, она чувствовала, как быстро и энергично движется его язык. Ее тело как будто обожгло огнем.

Она не должна позволять ему делать это. Именно так в ее глазах выглядел порок. Грейс протянула руки и попыталась остановить Мэтью, но ее руки были такими слабыми, такими мягкими… Она слегка приподнялась и с ужасом посмотрела на него.

Он поднял голову и тоже взглянул на нее. Его рот был влажным, он ярко блестел в свете свечей.

Это была ее влага.

Она вздрогнула. Нет, это не было отвращением, но Грейс не могла понять, что же именно она испытывала сейчас. Она и предположить не могла, что мужчина может делать это. Что мужчина может захотеть делать это. Она ведь искренне полагала до сегодняшней ночи, что мужчина должен был только входить в женщину, и все. И никаких излишеств и отклонений.

– Ты не можешь! – Она приподнялась на локтях.

– Но почему? – Его глаза туманились от удовольствия.

– Это… это неправильно, – пробормотала она, чувствуя, что выглядит в его глазах просто дурой.

– Но разве тебе не приятно? – с улыбкой Мефистофеля на губах спросил Мэтью.

– Вовсе нет!

Его бровь приподнялась и насмешливо изогнулась.

– Неужели?

– Правда! – проговорила она, задыхаясь.

– В таком случае надо попробовать еще раз, чтобы ты смогла удостовериться, что не ошибаешься. – Мэтью рассуждал до странности рационально для человека, который только что делал… это. – Неужели тебе не любопытно? А? Мне вот очень даже любопытно.

– Любопытство может завести человека совсем не туда, куда надо. – Она снова легла на спину. Господи, ни одна порядочная женщина не позволила бы с собой так поступать. А она вот позволила. Впрочем, она уже не была порядочной женщиной. Сегодня она перестала быть порядочной женщиной, достопочтенной вдовой, благопристойной леди. Сегодня она стала любовницей сумасшедшего.

Любовница сумасшедшего не откажет своему сумасшедшему ни в чем, даже если что-то ей кажется странным или просто извращением. Любовница сумасшедшего охотно удовлетворит любую его прихоть.

– Ты продолжаешь думать об этом. Я чувствую это. – Его пальцы чуть сильнее сжали ее бедра. Потом Мэтью еще шире раздвинул ее ноги. – Я остановлюсь, если ты захочешь.

– Разве ты не хочешь взять меня? – всхлипнула она. Его губы сложились в улыбку.

– Я хочу этого больше всего на свете, но на этот раз ты пройдешь со мной весь путь.

– Значит, если я попрошу тебя остановиться, ты остановишься? – с сомнением спросила она.

– Обещаю. Только помни – ни в коем случае нельзя доверять мужчине, голова которого находится между твоих ног.

Грейс рассмеялась, но тут же ее смех сменился стоном. Мэтью снова опустил голову, и его язык погрузился в мягкую теплую плоть.

То, что она почувствовала, можно было назвать скорее странным, чем приятными. И Грейс не была уверена в том, что это ей нравится.

Но вдруг ее затопил неожиданный всплеск наслаждения. От испуга она напряглась и сжала руками простыню. Тихо застонала, и этот стон был похож скорее на плач.

Мэтью снова остановился и посмотрел на Грейс:

– Все в порядке?

Она ответила не сразу.

– Нет.

– Что значит – нет? – с сомнением спросил он. Напряжение в ее теле внезапно спало, и Грейс поняла, что хочет продолжения, хочет большего.