Текст книги "Зяблик"

– Принимаю. Он сегодня будет у меня. Так что затягивать не буду, сегодня с ним и поговорю.

Дмитрий умолк, а затем добавил:

– У меня сегодня небольшой сабантуй намечается. Мои ребята приедут. Может, и вы с женой не откажетесь меня посетить?

– Нет, Дима. Не могу. Надо, чтобы все было шито-крыто, а для этого еще придется попотеть, так что нет у меня времени на сабантуи.

– Потеть будем вместе. Я тоже скоро подтянусь. Пока я вроде как в отпуске, догуливаю. Но раз последовала такая приятная новость, потом догуляю.

– А вот это ты брось. Догуливай. Нашему делу от этого только больше пользы будет. Не суйся пока во все это. Недели две у тебя есть. Я все сам закончу.

– Понял. Ученого учить – только портить! Отзвонись тогда, как время придет мне подключаться.

– Отзвонюсь. А ты хорошо отдохни. Тогда и работа сразу заладится. На свежую голову. Бывай!

Послышались короткие гудки в трубке, и Дмитрий дал отбой. Разговор прошел на высоком уровне. Веки мужчины были слегка приспущены, а на лице показалась хищная улыбка. Он был доволен собой. Он подошел к чертежам, лежащим на столе, и разложил их перед собой. На чертежах предстал проект каменной пешеходной зоны набережной реки. Какое-то время Дмитрий рассматривал их, потом убрал в сейф. Он подошел к шкафу, открыл дверцу, снял рубашку. В стеклянной створке шкафа, которая была закрыта, отразились его мужественный торс и красивая грудь. Он начал одеваться.

Глава 9

 
Еще детьми они играли…
В любой игре, их миллион,
Когда б они не начинали,
Всегда выигрывал лишь он.
 
 
И был он рад, пронзала гордость
Его красивый смуглый стан;
Она же знала лишь покорность.
И вот их начался роман…
 
 
Она любила. Невозможно
Его такого не любить…
Но все же было ей тревожно,
Все не могла она забыть
 
 
Их детских игр, его победы
Над ней ребенком. И теперь,
Когда они не непоседы,
Она боялась ждать потерь.
 
 
Когда ж пропал он без причины,
Не объяснившись, а зачем?
Его дополнила почины
Она своим небытием.
 

(прим.: стихотворение «Игра», автор Анна Кимова)

В гостиной толпились люди, все они были красиво одеты. Стекло оконного проема было снято таким образом, что между комнатой и верандой образовывался проход, в котором развевалась на ветру легкая белая штора. В камине горел огонь. На столе, украшенном двумя белыми керамическими канделябрами с горящими в них свечами, стоял изысканный белый фарфор. Хрустальная люстра давала приглушенный свет. Играла фоновая музыка.

На лестнице появилась Юля. На ней было шелковое черное платье от Гуччи с короткой сильно расклешенной юбкой, перехваченной туго на талии фирменным поясом, что подчеркивало ее тонкий силуэт и открывало точеные ноги. Платье просторного кроя с фирменными яркими принтами и резинками вокруг горловины и манжет оттеняло ее строгую и величественную красоту. На ногах у Юли красовались маленькие кожаные балетки изумрудного цвета в тон Гуччи. Девушка распустила волосы. Они были густыми, плотными, ложились на плечи крупными завитками причудливой формы и достигали середины спины. Юля перебросила их на бок и прихватила на виске черной бархатной заколкой. Обычно она не пользовалась косметикой, но к празднику была во всеоружии: к ее красивым губам манила томная алая помада.

Среди гостей Юля увидела Дмитрия. На нем была белая рубашка и черные классические брюки. Несколько верхних пуговиц рубашки были расстегнуты, что придавало его виду немного небрежности. Он был одет просто, но выглядел сногсшибательно. Будучи занятым гостями, Дмитрий не заметил появления Юли.

Она спустилась по лестнице и ступила на пол гостиной. Первыми, кто встретился ей на пути, оказались двое молодых людей, мужчина и женщина. Они были немного похожи, только мужчина не был красавцем, а вот девушка выглядела как богиня. Она сразу заметила Юлю, посмотрела оценивающе и как будто с презрением, но тут же овладела собой, и ее взгляд перестал выражать какие-либо эмоции. Юля прошла вглубь комнаты. Из-за гостей выступил Дмитрий. Юля ощутила, что он был в приподнятом настроении, его глаза излучали удовлетворение и радость. Он стоял у камина в окружении трех мужчин. Все они были высокие, в дорогих костюмах. Юля не успела рассмотреть их лиц, потому что Дмитрий обратился к ней:

– Юля, проходи, знакомься. Это – Максим, мой друг. Самый перспективный архитектор нашей страны и ближнего зарубежья.

Перед Юлей стоял моложавого вида мужчина, которому нельзя было дать на вид более двадцати пяти лет. У него были светлые волосы, карие глаза, прямой нос и толстые, мясистые губы. Его лицо выражало добродушие.

– Ну, Дима, не болтай! – Максим одарил Юлю по-мальчишески озорным взглядом. – Очень рад!

– Это – Альберт, – представил еще одного друга Дмитрий, – он застраивает нашу область.

Альберт посмотрел на Юлю строго и оценивающе, слегка кивнул в знак знакомства. Он обладал твердым взглядом решительного человека. На вид сорока с небольшим лет, у него были русые волосы, светлые глаза, квадратный нос и тонкие губы.

В этот момент в проеме со стороны улицы появился Кирилл, ее нежданный свидетель на озере. Тот увидел Юлю, одарил ее плотоядной улыбкой и пронзительным взглядом, слегка кивнул, но Юля не ответила Кириллу на его жест. Дмитрий, похоже, не заметил его появления и продолжал:

– А это – Миша, мой старый друг. Тоже занимается строительством. Сейчас он все больше живет в Москве, так что, считай, твой земляк!

– Так вот и получается, – заметил Михаил, – я-то, хоть и живу в Москве, а невестой не обзавелся, а ты тут в своей глуши, я смотрю, времени даром не теряешь!

Михаил протянул Юле руку, пожал руку, протянутую ему в ответ, и лукаво заглянул ей в глаза. На вид он был ровесником Дмитрия. Холеный мужчина, типичный представитель московских бизнес-кругов, он был красив и прекрасно знал об этом. У него были темные волосы, карие глаза, красивый изящный нос и округлые губы мягкой формы. Его лицо было покрыто россыпью мелких черных родинок, что придавало ему особый шарм. Юля отметила про себя, что с этим человеком надо было быть поосторожнее.

– Что же, жаль Димон вас раньше меня встретил, – продолжал он, – а то я бы вас первым замуж позвал. – Михаил одарил Юлю бесстыжим взглядом.

Юля ответила тоном под стать ему:

– Спасибо, Михаил, вы говорите прекрасные слова, – в ее голосе прозвучали насмешливые нотки, – только вот одна беда, я не припоминаю, чтобы меня кто-нибудь из здесь присутствующих звал замуж.

Повисла пауза. Мужчины переглянулись и попеременно посмотрели на Дмитрия. Тот перевел взгляд на Юлю и посмотрел на нее с угрозой, но лицо девушки было обращено к Михаилу, и она не увидела его предупреждения.

– Так я, может, неправильно понял, Дима, ты же вроде говорил… – было начал Михаил, но Юля его прервала.

Она легкомысленно прощебетала:

– А это Дмитрий Владимирович легенду сочинил. Заботясь, так сказать, о моей репутации. Правда, Дима?

Юля перевела взгляд на Дмитрия. Он стоял, не шелохнувшись, и смотрел ей в лицо. Он был бледен от немыслимой злости. Во взгляде его магнетических глаз сейчас горел тихий огонь ярости. Юля поняла, что это была прямая угроза ее спокойствию. Внутри у нее затряслись все поджилки, но она собралась и постаралась не выдать страха, овладевшего ею. Юля подошла почти вплотную к Дмитрию, стала к нему боком и левой рукой обняла его за плечо, а правой сначала провела ему по щеке, а потом быстрым движением поправила прическу. После она плавно отстранилась и оживленно продолжала:

– Только он не подумал о том, что в моем возрасте поздновато думать о спасении репутации, так как обычно к этому времени она уже бывает безнадежно испорчена.

Юля помолчала, дав возможность окружающим осмыслить сказанное ей. Затем она перевела взгляд на Михаила:

– Но за приятные слова все равно спасибо. Доброе слово и кошке приятно. А не подвернулось бы сегодня столь удачного случая, так я их, может, никогда бы и не услышала. Было бы обидно.

Кроме приглушенной музыки в гостиной не слышалось ни звука. Стояло полное молчание. Мужчины у камина переглядывались и попеременно смотрели то на Юлю, то на Дмитрия. Последнего поразил столбняк. Скованный гневом, он держал в руке стакан для виски с каким-то алкоголем, и костяшки его пальцев побелели от напряжения, сжимая стакан.

Михаил решил немного разрядить атмосферу:

– Ах, как жаль… Только повод, чтобы выпить появился… Да, Димон? – шутливым тоном произнес он, – а теперь отложить придется.

Михаил попробовал отнять у Дмитрия стакан, но тот не выпускал его из рук. В проеме Юля заметила Анастасию и взглядом попросила ее поддержки. Она не знала, слышала ли мать Дмитрия, что здесь только что произошло. Юля была слишком напряжена и сконцентрирована на том, чтобы следить за собой и совершенно не замечала того, что еще происходило вокруг.

– Пожалуй, пора к столу, все уже голодные, – голос Анастасии прозвучал слишком громко.

Юля бросила не нее благодарный взгляд. Анастасия подошла к девушке и взяла ее за руку, чуть не отшатнувшись оттого, какой нечеловечески холодной та оказалась. Женщина заглянула Юле в глаза, пытаясь поделиться с ней своим спокойствием, и привлекла девушку за собой в сторону стола.

– Юленька, хорошо, что вы спустились! Как раз вовремя. Пойдемте, я посажу вас за стол.

Анастасия обернулась и посмотрела на сына. Тот стоял как окаменелый.

Михаил попытался разжать его руку и забрать стакан и, наконец, преуспел в этом. Дмитрий вышел из ступора и тут же обратно отнял свой стакан из рук Михаила. Одним махом он выпил его содержимое. Пытаясь поддержать друга, Михаил положил ему руку на плечо.

Гости стали рассаживаться за стол. Юля не знала некоторых из присутствующих. Помимо трех друзей хозяина, его матери, Кирилла, который, по-видимому, был его соседом, и пары похожих друг на друга мужчины и женщины, которых ей не успели представить, Юля узнала врача, осмотревшего ее вчера во время их с Тимой поездки в город. Это был Евсей Петрович, мужчина солидных лет и почтенного вида. Анастасия усадила Юлю за стол между собой и Евсеем, чему Юля очень обрадовалась. После случившегося она не хотела сидеть рядом с Дмитрием. Но он был недалеко от нее, во главе стола, и от Юли его отделяла только мать. Как ни боялась она смотреть на него, но любопытство брало верх над страхом, и периодически Юля бросала на него мимолетные взгляды. Но Дмитрий никогда не смотрел на нее. Девушке было не по себе, она почти не участвовала в беседе, происходящей за столом.

Справа от Дмитрия сидел единственный незнакомый ей мужчина, а рядом с ним та самая женщина-богиня. Таким образом, Юля и эта красавица оказались сидящими друг напротив друга. Юля часто ловила на себе ее совсем уже нескрываемые неодобрительные взгляды. На женщине было надето потрясающее обтягивающее платье из черного бархата, подчеркивающее красивые шею, плечи и грудь. Ее длинные прямые черные волосы на затылке были забраны в тугой конский хвост. Широкие черные брови правильной формы обрамляли большие и выразительные карие глаза. Сейчас эти глаза обращали на Юлю свою неприязнь во всю силу, на которую они только были способны. Слегка вздернутый, аккуратный носик делал ее лицо немного капризным, что только придавало ему очарования. Полные, красивой формы губы были так прекрасны, что, взглянув на них, Юля подумала о том, как Дмитрию, должно быть, нравилось их целовать. В том, что он это делал, Юля не сомневалась.

Рядом с красавицей сидел Михаил, но часто и откровенно пялился на Юлю, что ее удивляло. При наличии столь прекрасной соседки ей казалось странным такое внимание к собственной персоне. Сразу за Михаилом с краю стола располагался самый молодой представитель данного собрания, Максим. По той стороне, где находилась Юля, за Евсеем Петровичем сидел Альберт. Он произвел на девушку впечатление сухого и немногословного человека. Тем не менее, с врачом он постоянно общался. Замыкал же это общество Кирилл, не участвовавший в беседе за столом.

Держа в руке поднятый бокал, с места, чтобы произнести тост, поднялась Анастасия:

– Пожалуй, подошло время для первого тоста. И я хотела бы поднять бокал за здоровье моего сына. – Анастасия обвела взглядом всех присутствующих. – Моя миссия на этом свете выполнена, после себя я оставила человека, глядя на которого я испытываю гордость и удовлетворение. Я – счастливая мать. Поэтому хочу пожелать тебе того же. Будь счастлив! Сегодня здесь собрались все близкие тебе люди. Что еще нужно для счастья? С днем рождения!

Дмитрий выглядел немного смущенным:

– Спасибо, мама.

Раздались крики «Ура!», все встали, загремел хрусталь. Юля украдкой посмотрела на Дмитрия, но его взгляд снова был обращен не на нее. Девушка почувствовала себя еще более неловко, чем прежде. Все здесь было ей чуждым, и этот дом, и все эти люди. Она находилась в постоянном напряжении. Да еще к тому же выяснилось, что это был день рождения Дмитрия. Она угодила просто в какой-то капкан! Юля знала, что была во всем права, но где-то внутри зарождалось сомнение, надо ли было ей действовать так круто. Может, она все же перегнула палку? Дмитрий избегал смотреть на нее, и ей следовало быть довольной. Разве не этого она добивалась, разве не хотела, чтобы он оставил ее в покое? Почему же тогда теперь это не приносило ей облегчения?

С места встал Михаил:

– Я не буду нарушать регламент мероприятия и произнесу традиционный коллективный тост от нас всех. Ты – хороший друг. За тебя! Как всегда сухо и малоинформативно, зато по существу. Живи долго и богато. – Михаил сделал умышленную паузу. – Событиями.

Раздался смех. Михаил поднялся со своего места, подошел к Дмитрию, пожал ему руку и обнял, затем вернулся обратно, чтобы отсалютовать гостям. За столом какое-то время продолжались движения, но постепенно все стихли.

– На самом деле мы немного отошли от регламента, – Михаил посмотрел на Юлю. – В нашем обществе новенькая, а я тут бокал поднимаю от лица всех. Невежливо с моей стороны. Нам с вами, Юля, определенно вначале стоит познакомиться поближе. Разрешите поинтересоваться, чем вы занимаетесь в Москве? Если не секрет, конечно.

Голос Юли слегка дрогнул на первом слове:

– Не секрет. До недавнего времени я работала синхронным переводчиком.

За столом тут же стихли все разговоры, и Юля поняла, что завладела аудиторией, но это не было ей по вкусу.

– Хм, неожиданно! – удивился Михаил. – У меня были девушки, занимающиеся самыми разными вещами, например, стюардесса… – начал перечислять он.

Его прервал Максим:

– Ого! Волнующе! Всегда хотел встречаться со стюардессой!

Михаил не обращал внимание:

– … секретарь…

– Ну куда ж без секретаря! Как это банально, Миша!.. – снова вклинился Максим.

Все засмеялись. Но Михаил продолжал:

– … свадебный организатор. Даже пианистка была. Но у вас, пожалуй, самая экзотичная профессия среди всех девушек, которых я когда-либо встречал!

– Ну почему же самая? – голос Юли звучал ровно. – Уж не более экзотичная, чем у девушки, занимающейся, к примеру… синхронным плаванием.

– Синхронное замечание! – вставил Максим. Гости снова рассмеялись. – Но я, кстати, тоже с трудом себе представляю, какова работа синхронного переводчика. – Максим с интересом смотрел на Юлю. – Как вы организуете свою жизнь?

– В любой работе присутствует элемент рутины, – обратилась к нему Юля, – и даже самая экзотичная профессия при ближайшем рассмотрении оказывается не столь романтичной, какой она выглядит для человека неосведомленного.

Михаил снова вступил в разговор. Он был серьезен:

– А чем конкретно вы занимаетесь? Озвучиваете фильмы? Работаете на конференциях? Какая у вас специализация?

– Вы имели в виду, какая была специализация? Я упомянула, что работала до недавнего времени. Сейчас я оставила свою основную профессию.

– Хорошо, какая была? – уточнил он с нетерпением.

– Я занималась переводом с устной речи «на слух». Преимущественно сопровождала политические мероприятия.

Михаил присвистнул:

– И как вам наши политические деятели?

– Не имею о них ни малейшего представления, – с безразличием ответила она.

– Как же так? – удивился Михаил. Он смотрел на нее в упор, изучая ее лицо.

– Вы вот строительством занимаетесь, насколько я поняла. А чем конкретно?

– У меня разные объекты…

– Какие, например?

– Недавно вот большой гаражный комплекс сдали.

– И как вы относитесь к гаражам?

Голос Михаила прозвучал высокомерно:

– Странный вопрос. А как я к ним должен относиться? Гаражи – они и в Африке гаражи.

– Ну вот видите, а вас удивляет мой ответ. Политические деятели – они и в Африке политические деятели.

Михаил был разочарован ее ответом:

– Не думаю, что это соизмеримое сравнение. – Он отвел глаза от Юли и теперь смотрел куда-то в сторону, потеряв всякий интерес к разговору.

– Вы считаете? Почему же?

– Потому что это не одно и то же, – равнодушно заметил он. – Вы еще сравните рюмку водки с полетом в космос.

Среди присутствующих раздались легкие смешки.

– Ваша версия имеет право на жизнь. Но я не думаю, что простые вещи стоит усложнять.

– Уверен, что политика не относится к числу простых вещей, – назидательно произнес Михаил.

Голос Юли продолжал звучать спокойно:

– Все, что абстрактно и не касается человека лично, так же просто, как и любой объект материального мира.

Михаил стал серьезным:

– Еще раз для тупых, пожалуйста. – В его голосе прозвучали ноты враждебности.

– Как скажете! – Юля говорила с такой непосредственностью, что на лице Михаила на миг возникло уязвленное выражение. – Вы любите свою машину? – продолжала Юля.

Высокомерно улыбнувшись, тот ответил:

– Да, автомобили – это моя слабость, у меня их много.

– Значит, у вас наверняка есть хорошо обустроенный гараж, где вы их храните?

Разговор явно начинал забавлять Михаила:

– О, мы снова вернулись к нашим баранам! М-да, у меня классные авто, классный гараж, да и сам я тоже классный!

За столом опять раздался смех.

Юля вдруг резко сменила тон. Ее непринужденная до того манера разговора приобрела ироничный оттенок, а в голосе послышались подтрунивающие нотки:

– Классно! Вы такой счастливчик, что вам можно ни о чем не думать, для вас это лишнее. – Она сделала преднамеренную паузу. Глаза ее похолодели, как будто Юля насытилась беседой, и ей в один момент стало скучно. – Что ж, вы сами ответили на свой вопрос. Считайте, что мы во всем разобрались.

Но Михаил уже вошел в раж и продолжал развлекаться. Его было не остановить:

– Вы-то, может, и разобрались, а я вот пока еще, так сказать, блуждаю в потемках. – Он картинно зажмурился, вытянул руку вперед и стал ощупывать предметы на столе, изображая из себя слепого. – Помогите слепому выйти к свету!

Юля оставалась холодна. В ее глазах отражалось нечто, похожее на презрение:

– Выйти на свет. К свету вам, видимо, еще какое-то время предстоит идти… – Юля посмотрела в упор на Михаила. От ее взгляда ему сделалось не по себе. – Что ж, раз вы просите о помощи, как я могу остаться равнодушной? – ее тон будто обдавал холодным душем. – Вернемся к нашим баранам, э-э, – она зажмурилась и сделала гримасу, как если бы оговорилась, – то есть к вашим гаражам. Итак, у вас есть два объекта одинаковых по форме, но разных по содержанию. Форма – это стены, пол, потолок, а содержание – это ваше отношение к ним. К первому объекту у вас нет отношения, поэтому он для вас прост. Вы построили гаражи для других людей, это ваша работа. Ко второму же вы относитесь почти с трепетом, ведь это любимый гараж для любимых автомобилей любимого классного вас, – акцентировала Юля. – Именно вы наделили этот объект отношением. Потому, что он касается вас лично и поэтому перестает быть для вас простым. Изначально же и первый, и второй объекты идентичны. Это гаражи. Так яснее?

Высокомерное выражение стало сползать с лица Михаила и в его глазах постепенно появилось одобрение.

Тут вдруг проснулся Кирилл:

– Эх, Миша, как она тебя умыла!

Юля не удостоила его взглядом. Она обратилась к Михаилу:

– Похоже, что мы с вами выбрали неподходящую тему, гости за столом сейчас заснут от скуки.

По комнате прокатился легкий смешок. Юля бросила еще один мимолетный взгляд на Дмитрия. На этот раз он смотрел на нее, не отрываясь, но она не смогла долго выдержать его взгляда. У Юли от напряжения перехватило дыхание, и она сглотнула, чтобы прочистить горло. Переведя взгляд на Михаила, Юля заметила на его лице лукавое выражение. Голова мужчины была вывернута в сторону Дмитрия, он следил за другом, сложив губы в театральной гримасе, и весь его вид говорил о том, что ему было очень интересно, что здесь происходило.

Юля перевела взгляд на девушку, сидящую напротив, и встретила в глазах визави теперь уже откровенную ненависть. Юля подняла бровь, отвела глаза и встала из-за стола.

– Прошу меня извинить, выйду на свежий воздух.

Она поспешила на веранду, повернула направо и прошла вдоль фасада дома, подальше от гостиной, лишь бы скорее отдалиться от всех этих людей. Дойдя до конца стены, Юля повернула за угол и увидела, что на веранде чуть поодаль стояло кресло-качалка. Юля расположилась в нем. До сих пор она была так напряжена, словно все еще находилась под пристальным взглядом Дмитрия. Чтобы немного успокоиться, она сделала глубокий вдох и посмотрела в сад, на рощу. Природа была безмятежна, не то, что внутренний мир девушки. Юля чувствовала усталость и опустошенность и могла найти утешение только в одиночестве, хоть и понимала, что долго пробыть одной ей не удастся. И все же это был шанс пусть на небольшую, но передышку. Шаткое состояние кажущегося покоя.

***

Дмитрий не осознавал себя. Было трудно сказать, что его мысли путались, потому что они просто отсутствовали. Им руководил гнев, который напрочь отключил способность мыслить. Он видел лица своих гостей, улавливал, что от них исходили какие-то звуки, но не слышал, о чем они говорили. Постепенно он стал всплывать на поверхность реальности, пока его сознание не включилось обратно. Было пятое июня две тысячи восемнадцатого года, день его рождения. Он – Дмитрий Прудников, и ему только что стукнуло тридцать пять. Да уж, действительно стукнуло, просто огрело! Юля огрела его! Отхлестала по щекам в присутствии всех его друзей. И как раз кстати, когда все они были в сборе. Самые важные люди в его жизни, которых обычно никогда не возможно было собрать всех вместе. А у нее все вышло очень удачно, без подготовки и рассылки персональных приглашений. Прямо как в русском фольклоре, «взмахнула левым рукавом – с головы до ног вином облила, взмахнула правым – костями забросала». В общем, опозорила его с небрежностью профессионала. Никогда в жизни он не испытывал такого унижения. Никто не смел с ним так обращаться.

Дмитрий не мог смотреть в сторону Юли. Теперь он был связан с ней одной общей историей, сказанием о Персее и Медузе (прим.: Медуза Горгона – чудовище с женским лицом и змеями вместо волос, чей взгляд обращал человека в камень. Была убита Персеем), но только не понимал главного, кто из них кем в конечном счете являлся. Дмитрий осознавал лишь, что она была опасна для него. Кто-то из них должен был превратиться в камень, стоило им обменяться взглядами. Поступи с ним любая из женщин еще неделю назад так, как это сегодня сделала Юля, он бы убил ее одним взглядом, в этом он не сомневался. Но сейчас он уже ни за что не мог поручиться.

Поздравления матери окончательно привели Дмитрия в чувство. Ее речь тронула сына, но вместо того, чтобы произвести благотворное воздействие, почему-то отозвалась где-то внутри легким болезненным покалыванием. «Сегодня здесь собрались все близкие тебе люди…». Да, все они были в сборе. Но он не мог заставить себя посмотреть на одну из них. Ту, которая была сейчас для Дмитрия важнее всех, даже матери, так горячо им любимой. Ту, которая за каких-нибудь три дня успела стать для него самой желанной из всех женщин, которых он когда-либо знал. А теперь еще и самой непредсказуемой.

Он стоял, подставив руки под струю воды. Мытье посуды было хорошим способом снять напряжение. К тому же никто из гостей не стал бы к нему приставать, пока он был за этим занятием, да и его исчезновение так выглядело вполне естественным. А Дмитрию было необходимо уединиться.

Вода успокаивала. Рядом с Дмитрием стояла его мать, у которой он только что отобрал тарелку, отодвигая Анастасию подальше от мойки.

– Дима, я помою, – возразила Анастасия.

– Нет.

– Дима…

– Нет, мама. Это же я отпустил Марию.

– Я помогу. А тебе надо идти к гостям.

– Скоро пойду. Хочу немного успокоиться. Вода помогает.

Мать встала спиной к кухонному шкафу и положила руку Дмитрию на плечо:

– Почему Марию отпустил?

– Сегодня мне не нужны в доме чужие уши. И потом, мне надоела ее девчонка. Все время трется возле меня. Надо сменить домработницу.

– Так зачем Марию-то менять? Попроси, чтобы племянницу не приводила и все.

– Эх, мама, ты прямо как вчера родилась! Или как будто никогда здесь не жила. Это же семейный подряд! Легче сменить место жительства. Мария всеми правдами и неправдами пробует ее под меня подпихнуть. Ладно, иди к гостям, я скоро приду.

– Дима… – попробовала было возразить Анастасия.

– Не сейчас, – голос Дмитрия звучал спокойно. – Потом поговорим, мама. Займись, пожалуйста, гостями, я скоро. Хочу немного побыть один.

Анастасия уступила и, погладив сына по плечу, вышла из кухни.

Дмитрий, наконец, был удовлетворен. Он остался один. Он закрыл глаза и постарался расслабиться. Из его головы не шла перепалка, затеянная Мишей в отношении Юли. Тот решил проявить самоотверженность и вывести обидчицу своего друга на чистую воду. А точнее, всенародно столкнуть ее в холодный бассейн и посмотреть, как она будет бессильно барахтаться всем на потеху. В порядке мести за друга. Михаилу такая забава доставила бы много радости. Друг Дмитрия был остроумен и хитер. Он был мастером переговоров и сделок, поэтому умел, когда это требовалось, произвести впечатление. Но если требовалось иное, Миша всегда легко расправлялся с выскочками, которые были о себе высокого мнения и, конечно, не сомневался, что Юля не будет исключением. Откуда ему было знать, с кем он связался?

Еще несколько минут назад Дмитрий был готов убить эту несносную девицу. И вот он уже преклонялся перед тем, как здорово она расправилась с Мишей. Юля проделала это так тонко и с таким изяществом, что Дмитрий не смог удержаться и не посмотреть на нее. Он застыл на ней взглядом и больше уже не смог оторваться, настолько прекрасной Юля ему показалась. Огромные глаза уверенно смотрели из-под мягких ресниц, а губы, очерченные красной помадой, пробуждали желание их целовать.

В кухне появилась брюнетка в черном бархатном платье. Быстрым, красивым, чуть низковатым голосом она тихо проговорила:

– Дима, почему ты посуду моешь? Что это за безобразие?

Дмитрий даже не посмотрел в ее сторону.

– Никакого безобразия я не вижу. Просто хочу помыть посуду. – В его голосе звучало безразличие.

– У тебя тут девчонка живет на чужих харчах, хоть бы посуду помыть помогла, раз Маши нет. Ни стыда, ни совести.

Брюнетка попыталась отодвинуть Дмитрия, но тот не сдвинулся с места. Тогда она схватилась за край тарелки:

– Пусти, я помою.

Резким движением Дмитрий вырвал тарелку из ее рук:

– Наташа, ты, кажется, не поняла меня. Я сказал, что сам хочу помыть посуду. Не лишай меня хоть этого удовольствия.

Девушка заглянула Дмитрию в глаза и резко сменила тему:

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

– Ну вот, а начала издалека, с посуды. Подумал еще, что это на тебя не похоже. Сейчас узнаю тебя.

– Дима, ну что происходит? Ты не в настроении? Это не страшно. Ты же знаешь, что мы с тобой это дело можем быстро поправить. – Тон Наташи был ласковым, она медленно поглаживала Дмитрия по щеке, но мужчина никак не реагировал. Тогда она прижалась грудью к его спине и стала водить по ней руками, а затем обняла Дмитрия за шею. – Я так соскучилась по тебе! – произнесла она манящим голосом.

– Наташа, ты не видишь, что я делом занимаюсь? Оставь в покое мою шею, ты мне мешаешь.

Девушка отстранилась:

– Ты что, совсем охамел? – Наташа вдруг резко вспыхнула злостью.

Дмитрий закрыл кран, взял полотенце и вытер руки. Он повернулся лицом к Наташе, продолжая в одной руке держать полотенце.

– Не помню, чтобы я когда-то тебе хамил. Ты хамишь, это да. С прислугой панибратством занимаешься, девок молодых ко мне подсылаешь. Когда ты с Марией снюхаться успела? И какова твоя цель? Думаешь, на фоне ее племянницы сравнение потом будет в твою пользу?

От злости она прошипела:

– Что ты мелешь?

Дмитрий схватил Наташу свободной рукой за предплечье:

– Следи за языком! А ты думала я не знаю? Я все о тебе знаю. Я тебя давно только из-за брата терпел, чем ты и пользовалась так долго. – На удивление Дмитрий был спокоен, его голос звучал ровно и безэмоционально.

– Пусти руку, больно! – тихо сказала Наташа. Отчужденность Дмитрия немного привела ее в чувство.

– Отпущу, когда придет время.

– Терпел, говоришь? Конечно, тебе много терпеть приходилось. Иногда по три, по четыре раза за ночь.

Дмитрий отпустил руку Наташи и брезгливо вытер освободившуюся руку полотенцем.

– Ох, и гадкая же ты баба, Наташа! А брат твой тебя все за умницу держит. Как же он ошибается. Мне давно тебя надо было прогнать метлой под зад.

Она прыснула:

– Ну и сволочь ты, Прудников. Меня метлой под зад? Что, другой зад на горизонте замаячил? Надолго ли?

– Иди с миром, пока даю тебе с миром уйти. Но мое терпение не безгранично.

– Как бы тебе об этом потом не пожалеть…

– А я уже жалею. Заранее.

Наташа бросила на него взгляд полный ненависти и вышла из кухни. Дмитрий вздохнул, и на его лице отразилась усталость, но его глаза все еще смотрели твердо.