Текст книги "Дни под солнцем"

Глава 3

Может быть, ноги ее и не слушались, но Пиа была настроена взять себя в руки и все-таки сделать шаг. Она вышла из машины и подошла к Валентино.

Ноги у Пии дрожали, и она ухватилась за каменную балюстраду. Чувствуя под собой твердую землю, вскоре она вновь обрела некоторую уверенность.

Открывающийся с площадки вид действительно был потрясающий. Голубое море блестело на солнце, слепя глаза. Голубизна неба сливалась с синевой моря. Воздух, несмотря на близость моря, казался сухим, и в нем витал запах розмарина и диких трав.

«Я справлюсь», – уверяла себя Пиа.

Конечно, она справится, когда под ногами у нее твердая земля, а рядом сильный мужчина, который не носил лыжную шапочку.

Господи, почему она вообще об этом подумала?

Пиа сконцентрировалась на дыхании. Через некоторое время сердцебиение унялось и она почувствовала, как расслабляется. Рядом, прислонившись к балюстраде, стоял Валентино.

Если бы она снова могла рисовать!

– Видите те острова вон там? – спросил Валентино, указывая вдаль. Пиа проследила за его взглядом. – Помните сирен, завлекающих моряков?

– Так это происходило там? – Пии пришлось откашляться, чтобы выдавить из себя вопрос.

– А вот там – Капри.

– Ух ты! – воскликнула Пиа, ее голос зазвучал более естественно. – Как красиво!

Так оно и было. Остров казался райским уголком.

Валентино обернулся и встретился с ней взглядом.

– Ну как, лучше сейчас? – мягко спросил он.

– Да, лучше. Правда. Я не знаю, что случилось. Но вам не стоило волноваться.

Однако, говоря это, Пиа отвела взгляд в сторону. Как она боялась заметить презрение! Именно оно появилось на лице Иена, когда она призналась ему: у нее не в порядке нервы…

– Вы очень бледная, почти белая…

Пиа пожала плечами:

– Наверное, сказывается усталость. Я на ногах уже тридцать шесть часов. В такой ситуации бледность естественна.

Его взгляд опустился на ее губы.

– Но сейчас вам лучше. У вас даже губы порозовели. – Валентино придвинулся ближе и коснулся ее губ костяшками пальцев. – Как вишни.

Он прижал ее к себе еще ближе и целовал с возрастающей страстью. Пиа слабела в его объятиях, желая раствориться в ощущениях, которые он в ней будил.

А когда Валентино обхватил руками ее грудь, Пию пронзила острая стрела желания. Пиа мгновенно почувствовала – она вот-вот потеряет контроль над собой. Одновременно осознание мужской силы вызывало страх. Она толкнула Валентино в грудь и высвободилась из его объятий.

– Нет, пожалуйста, не надо, – тяжело дыша, произнесла Пиа. – Не надо.

– Почему?

Валентино смотрел на нее со странным выражением, словно увидел в ее лице что-то неожиданное.

– Я просто не хочу, чтобы вы меня целовали! – выпалила она.

В крови в равной пропорции бурлили гнев и возбуждение. О боже, что она делает?! Стоит на этом утесе рядом с незнакомцем и позволяет ему себя целовать!

Должно быть, она сошла с ума.

Валентино уставился на нее, словно впервые увидел:

– Я не… Я не собирался… Просто… Я хотел вас успокоить.

– Ах, успокоить?

Румянец вспыхнул на его загорелых щеках. Валентино что-то быстро произнес на итальянском, сопроводив свои слова жестами, указывающими, как он оскорблен ее обвинениями.

– Ну, простите, что не так поняла, – с иронией произнесла Пиа. – Я бы назвала это «воспользоваться своим преимуществом».

Голова Валентино дернулась назад, словно он получил удар.

Пиа была удивлена сама и слегка растерялась.

Он уставился на нее, его глаза блестели.

– Я не из тех мужчин, кто пользуется слабостью женщин, – срывающимся голосом сказал он. Должно быть, он был очень взволнован, так как в его безупречном до этого момента английском явственно послышался иностранный акцент. – Обнять вас, успокоить, даже поцеловать – все это казалось естественным. – И повторил: – Я просто хотел вас успокоить.

Румянец на его щеках стал ярче, словно Валентино сам осознал свою ложь.

– Так говорят все мужчины.

Его глаза сверкнули.

– Вот, значит, какого вы обо мне мнения?

Он приблизился к ней, и инстинктивно Пиа сделала шаг назад. Должно быть, Валентино прочел что-то в выражении ее лица, так как снова остановился и поднял руки:

– Пиа, вы не должны меня бояться. Я не затаскиваю женщин в кусты.

– Я вас не боюсь! – резко произнесла Пиа, чувствуя, как вся дрожит. – Просто разочарована, вот и все. Вы незнакомый мне человек. Я устала от поездки и совершенно не в настроении целоваться с кем бы то ни было. – Но голос, к ее стыду, дрогнул при слове «целоваться».

Но, может быть, все это действительно произошло спонтанно, пусть и спровоцировало такую резкую реакцию? Может, Валентино вовсе не ставил своей целью воспользоваться сложившейся ситуацией?

– К тому же вы целовали меня в ответ, – негромко произнес он.

– Я не… Я не целовала вас! – Пиа вся вспыхнула.

– Ладно, ладно. – Валентино поднял руки. – Пусть так.

– Я вас не целовала, – со всем достоинством, на какое была способна, произнесла Пиа. – Я не принадлежу к женщинам, ищущим приключений на свою голову.

– И не получили удовольствие от поцелуя, – так же негромко произнес Валентино.

– Конечно нет! – с возмущением воскликнула Пиа, чувствуя, как ее лицо заливает краска стыда от этой лжи.

– В самом деле? А мне показалось, что вы, как и я, получали удовольствие от нашего поцелуя. Вы были весьма отзывчивы…

Пиа поджала губы, чувствуя предательский румянец на лице. И что еще хуже – как горячая волна желания снова заливает тело…

– Не говорите ерунды! – Она сердито посмотрела на Валентино и отвернулась, чтобы скрыть от него покрасневшее лицо. – Не было никакого поцелуя, следовательно, я не вела себя так, как вы говорите.

Пиа развернулась и пошла к машине. Внутри ее рождалось странное чувство – она обошлась с ним несправедливо! А ведь он действительно ее целовал. Но она не могла ему отвечать, как он говорил! Ведь не могла же? А если подать на Валентино в суд, он, скорее всего, выступит со встречным иском и обвинит ее в том, что она сама флиртовала с ним.

А что, собственно говоря, есть флирт? Связывающий контракт?

Валентино поравнялся с ней и произнес напряженным голосом:

– Извините, Пиа, если я вас расстроил. Если бы вы только не стонали в моих объятиях…

– Так я еще стонала, по-вашему?! – Краска гнева проступила на лице Пии.

– Да, да, вы стонали! – Его голос зазвучал глуше. – Услышав ваш стон, я был готов взорваться от захлестнувшего меня желания!

Его слова подействовали на Пию помимо ее воли. И тогда она призвала на помощь гнев.

– Прекратите это, Валентино! Пожалуйста… Нет смысла продолжать этот разговор. – Пиа взглянула в его потемневшее лицо и больше не смогла отвести от него взгляд. – Больше ни слова, Валентино, – срывающимся голосом произнесла она.

Валентино в очередной раз поднял руки:

– Хорошо, хорошо, как скажете. Я не из тех мужчин, которые спорят с женщинами и настаивают на своем. Вы велели прекратить все это. Так и будет. Я больше не вернусь к нашему разговору. Больше не вернусь, – повторил он по-итальянски.

Пиа отчаянно желала не так остро ощущать его присутствие.

– И не думайте, что сможете возбудить меня при помощи итальянского! – бросила она через плечо.

Преувеличенно вежливо Валентино открыл для нее дверцу машины. Пиа решила поставить все точки над «i»:

– Послушайте, Валентино…

Он сверкнул глазами:

– Да?

– Если по какой-либо причине вы ошибочно подумали, что…

– Я ни о чем не думал. У вас есть все права сказать «нет».

Он произнес это с гордостью и достоинством, которые тронули Пию. Она обрадовалась – он принял ее отказ – и даже ощутила к нему прилив тепла.

– Послушайте… Спасибо, что вы так… – Пиа не смогла продолжить и просто взмахнула руками.

Валентино пожал плечами:

– Забудем.

Оставшийся путь Валентино был вежлив и словно отдален от нее. Но напряжение между ними все-таки ощущалось. В городе Валентино взял на себя обязанности гида, знакомя Пию с достопримечательностями, мимо которых они проезжали.

Он остановил машину в небольшом сквере перед маленькой церковью. Взяв ее сумки, он понес их через ряд узких улочек, которые то тут, то там превращались в крутые лестницы, опоясывающие скалу. Наконец Валентино толкнул ворота, за которыми скрывалась терраса с маленьким двориком.

Далее стояли несколько домов, покрытые бледно-розовой штукатуркой. У каждого дома был балкон под арочной крышей. Пиа внимательно посмотрела на эти строения и в конце ряда нашла дом Лорен.

– У вас есть ключ? – спросил Валентино.

– Лорен сказала – под половиком. – Напряженный голос звучал неестественно даже для нее самой.

Они одновременно потянулись к коврику, и Пиа первой отдернула руку, когда их руки соприкоснулись.

Валентино передал ей ключ. Пиа открыла дверь и посторонилась, чтобы он мог войти и занести ее вещи. Оказавшись внутри, она не обратила внимания на обстановку – так остро ощущала присутствие Валентино, стоявшего рядом.

Чтобы попрощаться на мажорной ноте, Пиа спросила:

– Вы сказали, будто живете рядом? А где точнее?

– Там. – Он указал рукой вниз.

Пиа распахнула глаза. Действительно, они соседи… Дом, на который указывал Валентино, располагался уровнем ниже. Это была изящная белая вилла с широкой террасой позади дома и маленьким ухоженным садом с виноградными лозами, персиковыми и лимонными деревьями. На террасе блестела вода в бассейне неправильной формы, а позади виллы сверкало в полуденных лучах солнца море.

– Вот как! – Пиа сглотнула. – Я даже не подозревала, как близко мы окажемся друг к другу.

– Но не совсем близко, я надеюсь, – произнес Валентино прохладным тоном.

Пиа опустила глаза и подошла к порогу. Что же еще сказать на прощание?

– Ну что ж, спасибо… за все. – Она порылась в своей сумочке. – Надеюсь, вы позволите мне оплатить хотя бы бензин?

Валентино словно окаменел и отказался принять протянутые ему банкноты.

– Пожалуйста, не надо! Мы все-таки соседи. В Позитано соседям принято помогать.

Пиа залилась румянцем.

У двери Валентино помедлил:

– Скажите мне, вы всегда так боялись мужчин?

Пиа выдохнула:

– Я ничего не боюсь! И не понимаю, почему вы так решили. И вообще… – Пиа беспомощно умолкла, осознав, что чуть ли не лепечет. Она заставила себя расправить плечи. – Просто я предпочитаю испытывать симпатию к мужчине, с которым целуюсь.

Она была готова откусить себе язык за произнесенные нелепые слова. Не найдя ничего лучшего, Пиа просто захлопнула дверь перед носом Валентино.

Глава 4

Нахмурясь, словно грозовое облако, Валентино толкнул черную кованую калитку и зашагал к боковому входу.

Настроение у него было паршивым. Сердце билось еще слишком сильно для разговора с дедом. Ему нужно было подумать. О женщинах, точнее, о женщине.

Пиа Ренферн оказалась лгуньей! Как она посмела отрицать, что целовала его в ответ просто так! Она поцеловала его с такой страстью, что у него закружилась голова. Но в одном Пиа, конечно, права. Ему не следовало ее целовать. Но ведь он не каменный! Он правда хотел ее успокоить. Какой мужчина испытал бы иные чувства, видя, какая она слабая, бледная, уязвимая? Пиа стояла на краю скалы и, возможно умирая от страха, притворялась смелой. И то, как она широко открывала глаза…

Любой мужчина воспринял бы это как приглашение!

Надо было признать и другое – он утратил власть над собой. Но обвинить его в том, что он воспользовался своим преимуществом… Это уже слишком! Лишь в одном не было сомнений. Как бы ни притворялась Пиа, он видел страх в ее голубых глазах, и именно по этой причине он коснулся ее…

Эх, не надо было ему этого делать!

И все же эта ее реакция, когда он сказал ей, что она ответила на его поцелуй, была несколько преувеличенной. Если бы Пиа была честна сама с собой, она бы призналась, что целовала его в ответ. Впрочем, разве не это она дала ему знать, захлопнув дверь перед самым его носом?

Неожиданная мысль пришла в голову Валентино. Она была страстной, эта Пиа Ренферн, – он чувствовал это. Его инстинкт говорил ему о том же. Все, что нужно было сделать, – это высвободить заключенную в ней страсть.

Валентино вздохнул и повернулся к входу.

Лучше забыть все. Эта австралийка сулила ему неприятности. Он и так зашел чересчур далеко, заглянул туда, куда не следовало бы заглядывать, увидел частичку ее души. Этого стоило избегать.

Узнать человека – значило начать испытывать к нему чувства. Валентино этого совершенно не хотелось.

И почему он не может быть как те мужчины, которых он знал? Как те, кого влекли простые женщины, и не думавшие отрицать возникшего влечения? Почему его не влекут женщины, не возражавшие бы против ничем не обремененного романчика, который подошел бы к концу, как только угаснет страсть?

«Ладно, к черту эту женщину!» – решил Валентино.

– Дед, дед, ты где? – позвал он.

Спустя минуту из кухни показался дед. Его лицо расплылось в улыбке, руки распахнулись, готовясь принять внука в объятия.

– Тино, Тино, мой мальчик! Наконец-то! Добро пожаловать домой, ты, молодой дьявол! Три года как тебя не видел. Что тебя так долго держало?

Валентино рассмеялся и обнял старика, чувствуя угрызения совести. Неужели он не был здесь три года? Да, должно быть, так, потому что дед, хотя и сохранил ясность взгляда, явно как-то усох и увял и казался еще более хрупким, чем он помнил.

– Вот я и дома, – сказал Валентино. – Но пожалуйста, не радуйся слишком бурно, дед. Я снова скоро могу уехать.

Глаза старика стали влажными, хотя улыбка не сошла с его испещренного морщинами лица.

– Это не важно. Важно то, что ты приехал, чтобы навестить деда хотя бы на несколько дней. Давай садись, садись же! Тебе нужно выпить. – Он протянул Валентино пиво, а сам стал выкладывать на стол сыр, хлеб, оливки и томаты, собранные с собственного огорода. – Как прошла поездка? От Франции ты проделал весь путь на машине? Какая у вас погода? Чем ты там питался?

Он не давал Валентино отвечать на свои вопросы, которые сыпались из него как из рога изобилия, все время перескакивая на местные новости.

– Подожди, пока я не скажу тебе о внуке Миреллы, – говорил дед. – И помнишь невестку Лоренцо Корелли?

Валентино с улыбкой слушал местные сплетни. Однажды и он стал главной темой для пересудов или, точнее, его очаровательная молодая невеста. Пока он проводил очередную операцию на севере, Ариана возобновила знакомство с людьми, занятыми в кино и живущими на Капри. Они-то и подбросили ей идею о кинокарьере.

Итог был неминуем. Теперь лицо Арианы улыбалось с экранов, а не с подушки рядом с Валентино… Пошли многомесячные разлуки. Ариана резко изменилась. Все это драматически повлияло на их отношения, вскоре закончившиеся разрывом.

Но особенно разъярило его пристрастие жены к наркотикам. Валентино, который всю свою жизнь боролся с наркоторговцами, не мог мириться с тем, что его жена начала баловаться наркотиками. Хуже того, те друзья, под влиянием которых Ариана начала их принимать, оказались недостижимыми для Валентино. И впервые в жизни он столкнулся с конфликтом интересов: на одном полюсе была жена, на другом – работа.

Валентино не любил вспоминать о прошлом – слишком уж были болезненными эти воспоминания…

Последовал разрыв, а затем – скандал. Последовали слухи, будто Ариана завела интрижку с аргентинским режиссером. И эта ее неспособность или нежелание отрицать что-либо. Как результат – еще скандал, папарацци, следующие за ним по пятам. А еще через некоторое время – публичное бесчестье. Затем развод, горечь и одиночество…

Но все уже в прошлом. Теперь он предпочитал прошлому будущее.

«Больше никогда, – поклялся себе Валентино, – я не повторю однажды сделанную ошибку, даже если ко мне явится женщина в облике ангела».

Хорошо еще, он имел возможность проверить почти любого человека на планете. Теперь, если вдруг ему все-таки встретится женщина, с которой захочется пробыть какое-то время, он не будет столь доверчив, а досконально все проверит.

– …ведь так, Тино?

Валентино вздрогнул, осознав – его дед говорит ему что-то о ночном развлечении на площади.

– Какая-нибудь милашка, – терпеливо повторил дед. – Какая-нибудь привлекательная девушка, которая будет согревать тебе постель и освободит тебя от готовки. Ты не думаешь, что пора начать заново?

Валентино скорчил мину. Если бы все было так просто! Дед не предлагал никакого современного решения. Он говорил о невестах, в то время как Валентино согласился бы на недолгие отношения. Встречи на нейтральной территории, основанные только на физическом влечении. Никаких обещаний. Никакого чувства вины. Неприкосновенность чести.

И почему стоит ему подумать о женщинах, как он вспоминает Пию Ренферн?

Поймав озабоченный взгляд деда, Валентино нахмурился.

Сделав попытку улыбнуться, Валентино сказал:

– Я вовсе не возражаю против готовки, дед. – Он осторожно хлопнул старика по плечу. – Ну так как, что мы будем есть на ужин, дед? Как насчет соуса?

На некоторое время Пии удалось выкинуть Валентино Сильвестри из головы, но только на время.

Правда состояла в том, что, несмотря на все свои уверения, она обнаружила слабость перед первым встречным в Италии. Словно бы достигнутый ею за последние месяцы прогресс, ее самоубеждение и смелость, которая ей понадобилась для того, чтобы сесть на самолет и перелететь полмира, – все сошло на нет. В чем бы ни заключалась причина – в усталости или в ее непонятном влечении к Валентино Сильвестри, в уме она словно вернулась к прежнему состоянию, когда была переполнена страхами. И самое ужасное – Валентино это увидел.

Это было несправедливо.

Если бы только больше не встречаться с Валентино Сильвестри!

Хорошо хоть в Позитано больше никто ничего о ней не знает. Здесь хватает туристов, и вряд ли кто-нибудь обратит на нее внимание. И это было прекрасно. Ей только это и нужно! Никто здесь не ждет от нее, когда она будет рисовать. А если Пиа забудет обо всем и будет просто наслаждаться пребыванием в Италии, велики шансы, что ее способность рисовать вернется сама собой. Сама местность, в которой она находилась, просилась на холст.

Она часто думала о том, как ее пальцы буквально зудели от желания снова взять кисть. Это было так многообещающе, так похоже на нее прежнюю… В Пии родилась надежда – скоро она снова погрузится в работу и отрешится от всего мира.

Выйдя в город за продуктами, Пиа нашла рынок и магазин. К окончанию дня выбор хлеба в пекарне был невелик, но словно специально для нее осталась пара хрустящих панини.

Пиа поднялась по лестнице обратно к квартире Лорен. Она получала несомненное удовольствие, просто загружая продуктами холодильник.

Квартира Лорен была старой, с высокими потолками, простой и шикарной одновременно. Пол выложен плиткой лимонно-голубого цвета. Просторная спальня, гостиная с двумя плетеными креслами, ковриками, лампами и удобной софой. Одна стена гостиной целиком завешена фотографиями Лорен и ее друзей, которых у нее было немало. И она ничего и никого не боялась…

Не то чтобы сама Пиа боялась. Возможно, ей еще не по себе от авиаперелета, но мужчин она уже точно не боится!

Пиа глубоко вздохнула. Кого она обманывает? Она знала, что на самом деле имел в виду Валентино, когда говорил о ее страхе перед мужчинами.

Страх секса.

Что просто смешно! У нее были бойфренды, у нее даже был человек, которого она любила, но который, если признаться честно, оказался не таким уж фантастическим любовником. Ему всегда не хватало чуткости. Но когда Пиа не смогла отвечать на его ласки, он обвинил во всем ее.

Ее мысли потекли дальше.

В том, что Валентино действительно поцеловал ее, был один положительный момент. Он сказал: она ответила на его поцелуй!

Подумав о поцелуе, Пиа снова вернулась к Валентино. Все-таки он был самый привлекательный мужчина, которого ей доводилось встречать в своей жизни. Она до сих пор ощущала его мужской аромат, не могла полностью избавиться от его мужской ауры.

Пиа была уверена: Валентино обвинил ее в том, что она боится мужчин, не просто так. Он не хочет чувствовать свою вину и принимать оскорбление на свой счет. Она даже была довольна тем, как отреагировала на его слова. Любая женщина на ее месте повела бы себя так же!

Жаль только, что именно Валентино – такой умный, привлекательный мужчина, с таким влекущим акцентом – сделал все, чтобы обвинить в произошедшем ее. Впрочем, надо признать – целоваться он умеет, иначе она бы не ощущала до сих пор вкус его губ на своих губах.

Однако встреча с Валентино несколько поколебала ее уверенность в том, что в будущем ей стоит искать встреч только с милыми, скромными представителями мужского пола. Надо признать, в поведении мачо есть свои плюсы. Такие мужчины обладают большой властью над женским сердцем.

«А что, если я найду свою половинку в Италии?» – вдруг подумалось ей.

Это будет какой-нибудь интеллигентный работник музея или нежный миллионер с тонким вкусом, который понимает женщин, умеет выражать свои чувства и уважает чувства других. И еще целуется, как, например… как, например, Валентино Сильвестри.

Пиа покачала головой. Ну почему она не может забыть этого мужчину?

Чтобы отвлечься, она стала развешивать в шкафу свои вещи. От этого занятия ее отвлек звонок в дверь.

«Должно быть, это Валентино, – тут же подумала Пиа. – Кто еще знает, что квартира Лорен не пустует?»

Сердце у нее тревожно забилось. Что ему нужно?

Она взглянула на себя в овальное зеркало и ощутила, как пересохли у нее губы. На взгляд самой Пии, она выглядела прекрасно, хотя юбка, кажется, несколько коротковата…

У двери она заколебалась. А может, притвориться, что ее нет дома? Но тогда как она узнает, что было нужно Валентино?

Расправив плечи, Пиа открыла дверь.

Хотя она ожидала именно Валентино, при виде его по ее телу пробежала дрожь. Ей показалось или он действительно как будто даже стал выше? Он побрился и переоделся в рубашку чайного цвета. Странно, как легко она могла представить его в строгой белой морской форме, мерящим шагами палубу…

Темными глазами он оглядел ее с ног до головы. Пиа почувствовала жар.

Валентино склонил голову и вежливо произнес:

– Извините, что беспокою. Я пришел, чтобы… – Их глаза встретились, и Валентино сбился. Он взмахнул руками, как будто слова давались ему с большим трудом. Наконец он закончил: – Я бы хотел извиниться.

Пиа была поражена.

– Что? – пробормотала она.

Его подбородок напрягся. От этого движения мышцы на его бронзовой шее вздулись. Затем он продолжил:

– Я подумал над тем, что вы сказали. Я признаю – мне нет прощения… Я имею в виду – мое поведение на дороге, когда я вас поцеловал… Я был не прав.

Пиа не могла поверить своим ушам. Неужели Валентино только что признал свою неправоту? Неужели еще существуют подобные мужчины?

Между ними воцарилась тишина. Валентино продолжал молча смотреть на нее, и Пиа почувствовала себя обязанной сказать что-нибудь.

– Ох, ну тогда… В общем, я принимаю ваше извинение. Не хочу, чтобы вы сожалели.

– Сожалел? – Густые брови взметнулись вверх, в карих глазах зажегся огонек.

Он произнес что-то по-итальянски. Слова звучали музыкально, но если бы она хоть что-нибудь поняла!..

– Прошу прощения? – повторила Пиа. – Боюсь, я не так хорошо говорю по-итальянски, как вы – по-английски. Что вы только что сказали?

Темные брови опустились, ресницы прикрыли глаза, скрывая их выражение.

– Только то, что я сожалею… Я расстроил вас, Пиа. Неправильно со стороны мужчины заключать женщину в объятия и целовать ее только потому, что так хочется это сделать.

– О-о-о, – протянула Пиа и беспомощно умолкла. Честно признаться, она была потрясена, что Валентино увидел ситуацию ее глазами. Такого Пиа от него не ожидала. Губы у нее опять пересохли, а в памяти снова возникла сцена на дороге. – Ну что ж, ну тогда ладно, – пробормотала она.

– Даже если ее губы своим вкусом напоминают вино, – добавил Валентино.

Пиа задрожала, а почувствовав устремленный на свои губы взгляд, и вовсе потеряла дар речи. На ее счастье, Валентино быстро отвел глаза, поднял руки, прощаясь, и повернулся к ней спиной.

Пиа захлопнула дверь, испытывая легкое головокружение. Сердце гулко билось в груди.

«Хорошо, что сейчас между нами не осталось никаких недоразумений», – подумала она.

Все-таки они с Валентино соседи – и как ей себя вести, когда она с ним столкнется на улице? А так – все в порядке. Ну, или почти все в порядке, поправила себя Пиа. В любом случае теперь, встретившись с ним на улице, она может кивнуть ему или сказать «привет» как ни в чем не бывало.

Затем Пиа вспомнила, как он сравнил ее губы с вином, и усмехнулась. У Валентино, должно быть, хорошо подвешен язык, раз он может расточать подобные комплименты, несомненно приятные для женских ушей.

Ну и надо было признать – ее тронул этот поступок. Пиа чувствовала – Валентино и в самом деле был расстроен тем, что вызвал у нее гнев. Ей также пришлось признать, что она, кажется, поторопилась в своих выводах в оценке характера Валентино. То, что он извинился, свидетельствовало только о хорошем.

Она ничего не могла с собой поделать, думая о том, каково это было бы по-настоящему поцеловаться с таким мужчиной. Чтобы поцелуй проник в самую душу. А еще лучше – быть любимой таким мужчиной…

Теперь, по крайней мере, она знает: ей и в самом деле не стоит его бояться. Паника, которая охватила ее на дороге, была преждевременной, но откуда ей было знать, какой Валентино на самом деле?

Хорошо, сейчас она это знает. В следующий раз, если Валентино вдруг снова решит ее поцеловать, может быть, она и не откажется от его ласки и новых ощущений.