Текст книги "Дни под солнцем"

Глава 6

Утром Пиа проснулась с ощущением – чего-то не хватает. Она не сразу поняла, откуда у нее возникло такое чувство, а затем вспомнила: Валентино поцеловал ее на прощание и ушел.

Почему он так поступил? Что случилось? Что изменило его настроение? В одну секунду Пиа поверила – впереди ее ждет еще более страстная и незабываемая ночь, а в следующую минуту Валентино уже вел себя как потухший вулкан, словно и не целовал ее, и не держал в своих объятиях.

Неужели она сделала что-то не так? Может, была недостаточна убедительна? Он не понял, что она готова зайти дальше?

Пиа постаралась вспомнить, что этому предшествовало. Их встреча на площади. Затем Валентино отправился ее провожать. Поцелуй. Вскипевший чайник. А затем – все. Ах да, до этого Валентино еще почему-то спросил о друзьях Лорен.

А может, Валентино просто решил повести себя как джентльмен и дать им обоим время? При мысли об этом Пиа состроила рожицу. Вряд ли. Мужчины – существа, у которых желание всегда стоит на первом месте. Значит, за то время, что она отсутствовала, произошло нечто. И это нечто заставило Валентино передумать. Но что именно? А может, он предположил – она боится?

Пожалуйста, нет! Она не вынесет такого унижения!

Пиа содрогнулась.

Закрыв глаза, она тяжело задышала. Почему каждая встреча с Валентино Сильвестри заканчивается как-то нехорошо? Впрочем, не слишком ли много она о нем думает? Проще всего вычеркнуть его из памяти. Это будет самое лучшее, так как цель ее приезда в Италию состоит вовсе не в том, чтобы думать о мужчинах, звездах, танцах в ночи, а в том, чтобы снова стать прежней – самой собой.

Сосредоточившись на этом, Пиа отправилась в ванную. Решено, она попробует нарисовать не просто один пейзаж, а серию картин о месте, в котором сейчас оказалась.

Стоило об этом подумать, как у нее пальцы как будто снова зачесались схватить кисть – совсем как в старые добрые времена. Может быть, она осилит даже портрет? Например, Валентино Сильвестри, чье лицо так и просилось на холст.

На следующее утро Пиа в своем стремлении начать рисовать даже не стала завтракать. Она не хотела терять время и пропустить потрясающей красоты утро.

В эту ночь в гавани бросила якорь огромная яхта. Она находилась достаточно далеко, но Пиа видела площадки для вертолета как на носу, так и на корме судна. Похоже, яхта принадлежала богачам.

Она перегнулась через балюстраду. На террасе ниже в саду работал старик.

«Должно быть, – осенило Пию, – это дед Валентино».

Старик копал землю и часто наклонялся, чтобы вытянуть что-то из земли.

Такая простая работа так и просила себя запечатлеть.

Сделав глубокий вдох, Пиа уже готовилась приступить к рисованию, как краем глаза поймала чью-то белую фигуру. Она скосила глаза и выругалась, увидев – на террасу вышел Валентино.

На нее мгновенно накатили воспоминания о событиях прошлой ночи, пульс зачастил. Она подалась всем телом вперед, к промежуткам между колонками в балюстраде, чтобы полюбоваться мужчиной, который заставлял ее сердце биться сильнее. Валентино был неотразим в шортах и майке, облепившей его мускулистую фигуру, как вторая кожа.

Она смотрела, как он спустился в сад. Пожилой мужчина выпрямился, смахнул пот со лба, приветствуя его. Валентино несильно похлопал его по плечу. Старик поставил лопату и отправился к дому.

Теперь уже Валентино взялся за лопату. Сначала он копал как-то лениво, словно нехотя, а затем все быстрее и быстрее. Через некоторое время он, похоже, вспотел, так как стянул майку через голову, повесил ее на небольшое персиковое дерево и всерьез принялся за работу.

Пиа смотрела на него как завороженная. Руки и подмышки у нее вспотели, пульс с громким стуком начал отдаваться в ушах. Вид полуобнаженного Валентино с блестевшей от пота спиной, играющей мускулами, снова возбудил ее.

Она соскользнула со своего стула и, тяжело дыша, села на четвереньки возле балюстрады. Пусть это безумие, но оно было таким сладким! Почему он вчера ушел, ну почему? Она снова начала чувствовать себя женщиной и не испытывать при этом страха.

Через некоторое время в саду показался пожилой мужчина, поманил к себе Валентино и вернулся в дом. Шоу закончилось.

Поднявшись на ноги, Пиа отложила кисти – шансы, что она сможет сконцентрироваться, были невелики.

Надеясь успокоиться, Пиа взяла фотоаппарат и отправилась побродить по окрестностям. На пляже она заметила уличного художника, который небрежными мазками творил на холстах чудо на глазах туристов. Как она завидовала ему, всем сердцем желая вернуть себе утраченные способности! Как же ей хотелось рисовать!

Бродя по пляжу, она наткнулась на ведущую наверх лестницу, на которой с трудом могли разминуться два человека. Остановившись, чтобы сделать снимок, она заметила фигуру, появившуюся из-за угла. Ее сердце узнало этого мужчину быстрее, чем Пиа смогла его разглядеть. Валентино начал подниматься по лестнице, не видя ее, его лицо выглядело задумчивым. Когда он поднял голову, лоб его тут же разгладился. Он оглядел ее, одетую в юбку и симпатичный топ, с нескрываемым мужским интересом.

– О, Валентино, – произнесла Пиа срывающимся голосом, как будто пробежала милю. – Привет.

Между ними тут же установилась атмосфера напряженного ожидания, совсем как накануне вечером – до того, как засвистел чайник на кухне. Если бы можно было, не выдавая себя, спросить, что же, черт возьми, вчера произошло и почему так неожиданно все закончилось?

– Пиа, – приветствовал ее Валентино и склонил голову.

– Как ты? – спросила она. – Все в порядке?

– Все просто прекрасно.

– И телом, и душой?

В его глазах появился блеск.

– Все просто превосходно. А ты? Хорошо спала? Как кровать на новом месте? – Длинные ресницы не могли скрыть восхищение, появившееся в его глазах.

– О да, кровать очень удобная. Мягкая и одновременно пружинистая. – Пиа чуть нервно рассмеялась.

Темные глаза потемнели еще больше, и Пиа ощутила его напряжение как свое собственное. Взгляд Валентино переместился с ее лица на ноги. Когда он заговорил снова, в его голосе послышались хрипловатые нотки.

– Рад за тебя. – Его взгляд остановился на ее фотоаппарате. – Ты такой же фотограф, как и твоя кузина?

– О нет, по сравнению с ней я просто любитель.

Он протянул руку:

– Давай я тебя сфотографирую.

Ее первым инстинктивным желанием было отказаться – Пиа не любила фотографироваться, но она не хотела показаться невежливой.

– О, ну хорошо. – Она пожала плечами.

Пиа передала фотоаппарат Валентино, стараясь не коснуться его пальцев, и оглянулась – она стояла около розовой стены. Пиа прижалась к ней, как заключенный, приговоренный к расстрелу. Она чувствовала на себе его прямой взгляд и снова начала чуть ли не обливаться потом от охватившего ее волнения и – в который уже раз это с ней происходило! – поднимавшегося возбуждения.

Уголки губ Валентино немного приподнялись, через пару секунд он опустил фотоаппарат.

– Тебе надо немного расслабиться.

– Я расслаблена. – Пиа сделала попытку улыбнуться, хотя сама чувствовала – улыбка у нее вышла неестественной.

Валентино снова поднял фотоаппарат, сделал снимок, посмотрел на результат.

– Кажется, получилось, – произнес он и придвинулся к ней ближе, чтобы показать.

Пиа увидела свое глупо улыбающееся лицо, но получившаяся фотография ее занимала мало. Пию полностью поглотила собственная реакция на легкое прикосновение их тел друг к другу.

– И еще, – сказал Валентино, передавая ей фотоаппарат.

И прежде чем Пиа поняла, что это значит, он вытащил из кармана мобильник и сделал еще несколько снимков, удовлетворенно улыбнулся, спрятал телефон и произнес какую-то фразу на итальянском.

– Прошу прощения, я ничего не поняла. Что ты только что сказал?

Валентино сделал извиняющийся жест рукой:

– Я забыл. Я сказал – ты краснеешь, как роза.

Пиа покраснела еще больше, если это было вообще возможно.

– Ты сказал что-то еще, правда? Что?

Валентино опустил ресницы.

– Только то, что тебе не нужно волноваться, сокровище. Я не хочу целовать тебя здесь. Когда это произойдет в следующий раз, мы должны быть только одни, в укромном месте. В Позитано сплетни распространяются со скоростью света.

Губы Пии пересохли. Она справилась с желанием облизнуть их и сказала голосом, который, к ее удивлению, задрожал:

– Ты ошибся, Валентино. Я не волновалась. И не понимаю, почему ты так уверен, что… что это случится в следующий раз. – Она сделала жест рукой.

– Это?.. – переспросил он.

– Ты понял. Поцелуй и так далее.

На лице Валентино появилась лукавая улыбка.

– А разве ты не ожидаешь продолжения? Ну и так далее…

Пиа почувствовала, что краснеет, но твердо произнесла:

– Я бы посоветовала тебе не слишком на это рассчитывать. Все будет зависеть от того, как я себя чувствую, разве не так?

– Это также может зависеть от того, как я себя чувствую, – улыбаясь, возразил Валентино. – Смею тебя уверить, правда, – мне понравилось с тобой целоваться.

– Поэтому ты сбежал, – не упустила случая уязвить его Пиа.

Его чувственные губы изогнулись в сводящей ее с ума улыбке.

– Верно. А ты была не рада?

Черт, он прав – она была этому совершенно не рада! Более того, Пиа расстроилась, когда их поцелуй не зашел дальше. Но не говорить же Валентино об этом, тем более после того, как он с ней обошелся!

– Совсем наоборот – очень рада! И я признательна тебе за это. Спасибо, что вошел в мое положение, я правда очень устала.

– Пожалуйста, – улыбнулся Валентино. По крайней мере, он убедился: для Пии было важно, как закончился их вчерашний вечер. Ну что ж, теперь он заставит ее просить, если ей захочется продолжения. – Рад, что ты хорошо отдохнула. – Он взял ее за руку, придвинулся ближе, ощущая ее аромат, круживший ему голову.

«Надо же, как все изменилось за каких-то несколько часов! – с удивлением подумал он. – Всего сутки назад я чувствовал себя уставшим от жизни, а вот надо же – стоило появиться этой девушке, как я уже снова ощутил к ней вкус».

Тем более, когда поблизости от него блестел такой соблазнительный ротик…

Губы Пии были словно созданы для поцелуев, и Валентино снова ощутил, как по его венам пробежал огонь. Никогда еще в своей жизни он не видел таких чувственных губ. Валентино наклонился с намерением едва коснуться ее рта, но стоило ему ощутить вкус, как его захлестнула волна желания.

Он почувствовал, как задрожала Пиа, как напряглись прижавшиеся к его груди ее соски. Она снова ответила на его поцелуй!

Пиа услышала голоса людей до того, как раствориться в объятиях Валентино, и сумела повернуть голову. Валентино тут же разжал руки, позволяя ей отступить от него на шаг.

– Сегодня днем, – охрипшим от желания голосом произнес он, – я принесу тебе малину – она напоминает по вкусу твой язык.

– Сегодня днем? – эхом откликнулась Пиа.

– Пойдем пройдемся по площади, – сказал Валентино, беря Пию за руку и не давая ей возможности подумать.

Пиа не могла отказать. Как она могла, когда Валентино мог заставить ее сердце биться сильнее, а кровь быстрее бежать по жилам? Как она могла отказать, когда его определенно влечет к ней, так же как и ее к нему? Как она могла отказать, когда он говорит слова, приятные для слуха? И вообще, как она раньше могла жить без Валентино Сильвестри?

Они дошли до площади наверху города. Валентино, взяв ее за локоть, зашел с ней в открытое кафе. Официант приветствовал его по имени и указал им на столик, быстро поставил графин с водой и встал рядом, перебегая взглядом с Пии на Валентино и обратно.

– Пожалуйста, капучино, – сказала Пиа и подняла брови, услышав, как Валентино фыркнул. – Что такое?

– Только варвары пьют капучино таким поздним утром, – с улыбкой произнес он, чтобы сгладить резкость своих слов.

– В самом деле? – Пиа улыбнулась официанту. – Простите, пожалуйста, варварку и все-таки принесите ей капучино.

Официант разулыбался и жестом показал – все в порядке. Он привык к туристам, не разбиравшимся в тонкостях итальянского кофе.

– Кстати, я забыл вас представить, – спохватился Валентино. – Пиа, это Тони. Тони, это синьорина Ренферн.

– Добрый день, – произнесла Пиа по-итальянски и протянула Тони руку: – Я вас, случайно, не видела прошлым вечером в сквере?

– Да, я был там, – подтвердил Тони. – Я вас тоже видел. Танцующими. Музыка была не так плоха, верно? Хороша для тонуса. Вам понравился фейерверк?

– О, фейерверки! – Пиа почувствовала, как ее заливает теплая волна. – Д… да. Они были… – Она бросила взгляд на Валентино, смотревшего на нее. Казалось, ему было смешно, хотя по выражению его лица ничего нельзя было прочесть.

– Все было просто фантастично, – мягко поделился он впечатлениями.

Взгляд Пии упал на его руки, и теплая волна тут же накрыла ее.

– Да, все было просто замечательно! – подтвердила она.

Молодой человек кивнул и отошел. Пиа тут же схватила со стола меню и стала им обмахиваться.

Валентино откинулся на спинку стула.

– Сегодня их будет больше, – негромко сказал он.

– Их? – переспросила Пиа.

– Фейерверков.

Возбуждение накатило на Пию, однако ей удалось скрыть свое волнение.

– Ты знаешь это наверняка или просто желаешь, чтобы так было?

– Можно сказать – и то и другое.

– По-моему, ты преувеличиваешь красоту в общем-то детских развлечений, – справившись со своим голосом, сказала Пиа.

– О да, – согласился Валентино. – Всегда питал слабость к пиротехнике.

Тон, каким он это произнес, бросил Пию в жар. Как далеко он намерен зайти сегодня днем? И что более важно, как далеко намерена зайти она?

Официант принес кофе. Пиа закрыла глаза и втянула кофейный аромат, отпила, наслаждаясь потрясающим вкусом, и на несколько секунд забыла про близость Валентино.

Валентино, со своей стороны, в несколько глотков осушил свою чашечку эспрессо и, чтобы не смущать Пию, бросал на нее взгляды лишь изредка, в основном глядя на проходящих мимо людей. Даже не смотря на свою спутницу, он остро ощущал ее присутствие. Соблазн наплевать на все, протянуть руку и коснуться Пии был необыкновенно велик. Какая же гладкая у нее кожа – так и хочется к ней прикоснуться! Стоило Пии пошевелиться, как груди перекатывались под ее топом, как морские волны, и от этого его кровь словно вскипала.

Этой ночью он долго лежал без сна, приказывая себе забыть Пию Ренферн, но все было безуспешно. Судя по поведению Пии, она также к нему неравнодушна, и это только подогревало его кровь и распаляло воображение. Он уже знал, какая шелковистая у нее кожа, и неутоленное желание вновь напоминало ему о себе, требуя все большего и большего. Если бы только его руки так хорошо не запомнили, какая мягкая и округлая у нее грудь! Если бы только ему не хотелось исследовать все ее тело своими губами, попробовать на вкус!

Нет, надо срочно взять распоясавшиеся гормоны под контроль, иначе он рискует остаться совсем без сна. А интересно, охладеет ли он к ней, если узнает, что она замешана в чем-то противозаконном? Внутренний голос подсказывал ему – нет. И это плохо. Это был знак – Пиа слишком глубоко проникла ему в сердце уже с первой встречи. Теперь ему нужно проявлять осторожность, иначе он может незаметно для самого себя слишком сильно увлечься австралийкой.

Впрочем, вчера поиск по базам данных не выявил в кузине Пии ничего подозрительного, никаких подозрительных связей. К тому же его инстинкт говорил ему – Пиа действительно такая, какой кажется. Что такого в том, что молодая девушка приняла приглашение своей кузины побывать в Италии во время ее отсутствия? Так поступают тысячи людей!

Но стоило ли доверять своему инстинкту? Да, он еще никогда не подводил Валентино, но ведь все всегда случается в первый раз, поэтому стоило ли ему доверять, раз в дело вмешались гормоны?

– Когда в последний раз ты виделась со своей кузиной? – неожиданно спросил он у Пии.

– Почему тебя это интересует?

Валентино пожал плечами:

– Так, просто спрашиваю.

– Не так давно. Она приезжала на похороны отца.

– Вот как. И как давно умер твой отец? Прими мои соболезнования.

– Спасибо. Папа умер в прошлом году. У него случился сердечный приступ. – Голос у Пии дрогнул.

Валентино всмотрелся в нее внимательнее.

– Вы были с ним близки? – мягко спросил он.

– Да, очень.

Пии было тяжело об этом говорить. Она отвернулась, делая вид, что ее очень заинтересовало то, что происходит на улице, но на самом деле она ничего не видела из-за подступивших к глазам слез. Она чувствовала себя настолько взволнованной… Ей захотелось плакать. Но ни в коем случае нельзя поддаваться эмоциям! Если только она позволит себе зареветь, этот поток может никогда не прекратиться.

Валентино видел, как заблестели у нее глаза, и посочувствовал ей. «Год – это слишком мало, – понял он. – Пиа еще не окончательно справилась со своей потерей».

Пиа храбро улыбнулась ему, и он был тронут. Его возбуждение уступило место простому человеческому участию.

– Я еще не привыкла, – доверчиво продолжала Пиа. – Ничто не может подготовить к смерти близкого человека, даже если тебе кажется, будто подсознательно ты всегда к этому готов. Тебе кажется, ты уже привыкаешь, но стоит только заговорить об этом, как снова захлестывает боль от потери. И что ты больше никогда… – Горе сжало ей горло. Пиа проглотила слезы и посмотрела на Валентино. – Извини, что об этом говорю. Ты ведь знаешь об этом не хуже меня. Ты ведь потерял обоих родителей.

– Да. – Валентино хотел отвести свой взгляд и не смог. Как же это произошло? Он хотел узнать совсем немного, а получилось, что он сочувствует ей от всей души.

Ему правда необходимо встряхнуться и взять себя в руки. Если позволить себе ничего не делать, то в скором времени он действительно втрескается в Пию по уши. И что тогда ему с этим делать?

Пиа почувствовала, как Валентино отдаляется от нее, и прикусила губу. Может, она сказала слишком много? Должно быть, она просто оказалась поймана врасплох и не смогла с собой справиться. Поэтому и поделилась своим горем. К тому же вскоре после смерти произошел тот случай в банке, и она просто не осознала свою потерю в полной мере. И только сейчас, когда она начала наконец приходить в себя, это и происходит.

Она перевела дыхание. Говорить о пережитой трагедии было не время и не место.

– Ой, смотри! – сменила она тему беседы. – Там кто-то машет тебе.

Пожилой мужчина, одетый в белый костюм и кепи, цветную рубашку, широкой шелковый галстук и белые кожаные туфли, стоял возле ограды и махал палкой. Валентино проследил за ее взглядом, вскочил и махнул рукой. Пожилой мужчина, хромая, вошел в кафе и обнял его.

После теплого приветствия Валентино представил его как Луиджи, большого друга своего деда, и пригласил пожилого синьора присоединиться к ним за столиком. Луиджи вежливо приветствовал Пию на ломаном английском и почти сразу что-то затараторил по-итальянски.

Пиа некоторое время напрягала слух, пытаясь что-нибудь понять, но ее знаний итальянского оказалось явно недостаточно. Она уловила лишь одно – речь шла о внутренней жизни в Позитано. Из-за непонимания Пиа быстро утратила интерес к их беседе и рассеянно потянулась к своей сумке, чтобы вытащить оттуда карандаш и блокнот.

Валентино целиком сосредоточился на Луиджи, и Пии представилась возможность внимательно изучать их лица. Все так же рассеянно она сделала несколько набросков обоих лиц – молодого и пожилого – и продолжила прорабатывать лицо Валентино, как наиболее примечательное: широкий лоб, прямой нос, темные выразительные глаза. Закончив набросок его портрета, она приступила к рисованию Луиджи, с его испещренным морщинами лицом и глазами, сохранившими ясный взгляд.

Тем временем мужчины, судя по всему, наговорились. Луиджи встал и тепло попрощался с ними обоими. Кивнув в сторону Пии, он произнес что-то, что вызвало улыбку на губах Валентино. Правда, улыбка мгновенно пропала, а ее место заняла морщина на лбу.

Его взгляд упал на ее блокнот.

– Что ты делаешь?

– Так, сделала несколько набросков, пока вы разговаривали, – легко ответила Пиа, быстро захлопнула блокнот и положила его в сумку. – Мне показалось, Луиджи был счастлив тебя видеть. Представляю себе, как обрадовался тебе твой дед!

На лице Валентино появилась печаль.

– Я слишком долго отсутствовал. Дед всегда был крепкий. Мне казалось – с таким здоровьем, как у него, он будет жить вечно! Но когда я увидел его, понял, как сильно сдал старик. – Валентино вздохнул и улыбнулся. – Ладно, забудем об этом. Лучше давай поговорим о том, о чем нам обоим хочется поговорить.

Пиа удивленно подняла брови, хотя сердце у нее сладко екнуло.

– О чем же?

Валентино подался вперед, почти касаясь ее рук:

– О нас.

– Разве «о нас» существует?

Валентино на миг прикрыл глаза, затем внимательно посмотрел на нее:

– У тебя есть любовник?

– В настоящий момент нет.

Валентино мягко усмехнулся:

– Позволь мне догадаться. Кто-то тебя очень обидел…

– С чего ты решил? – Она склонила голову набок.

– Иначе почему тебе быть одной?

– А почему ты один? – вернула ему его же вопрос Пиа.

Откинувшись на спинку стула, она повертела в руках чайную ложку, притворяясь спокойной, хотя сердце у нее забилось чаще. В одном Пиа была уверена: Валентино еще рано знать о ней слишком много. Уж во всяком случае, не все, что произошло с ней за последний год…

– Я даже не понимаю, зачем тебе об этом знать, – гордясь, что ей удался столь ровный тон, добавила она.

Валентино распрямил широкие плечи.

– Я тоже не понимаю, просто мне хочется знать. Я должен знать! – с чувством произнес он.

О нет, она вовсе не готова ни к чему серьезному!

Пиа поспешила отвести взгляд от словно проникающих в самую ее душу темных глаз.

– У всех в жизни случаются разочарования, – негромко произнесла она. – Ты собираешься рассказать мне о своих?

– Нет, я джентльмен, – с улыбкой сказал он. Затем выражение его лица посерьезнело. – Так как, Пиа?

Их руки соприкоснулись, и Пиа почувствовала, как между ними словно пробежал электрический ток. Валентино удавалось затронуть в ней какую-то тайную струну ее души, до которой не смог добраться даже Иен. Валентино сильнее сжал ее руку, словно наполняя своей мужской силой. Сердце Пии забилось неровно. Она не смогла бы отдернуть свою руку, даже если бы очень захотела.

Пиа приподняла одно плечико.

– Разве мы не можем встретиться для обоюдного удовольствия, а затем разойтись, оставшись друзьями?

Валентино смотрел на нее не отрываясь.

– Ты хочешь сказать – никаких обещаний, никакого прошлого?

– Зачем все усложнять? Какое отношение наше прошлое имеет к нам?

– Ты всегда была такой свободолюбивой?

Пиа заколебалась. Ее инстинкт говорил ей – довериться ему будет ошибкой. Вряд ли она встретится с Валентино, когда они расстанутся. С другой стороны, он призывал ее открыться. Валентино, с его жгучими темными глазами…

– А что такого в том, если два человека находят друг друга привлекательными, утоляют любопытство и расходятся? Ты старше меня. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Валентино вздохнул, лицо его стало более замкнутым.

– Понимаю.

Словно скрывая свое замешательство, он дал знак Тони принести их счет.

Пиа Ренферн разделяла его взгляды, и это просто превосходно!

Так почему же он чувствует разочарование?