Текст книги "Дни под солнцем"

Глава 11

Рука Валентино, поглаживающая бедро Пии, замерла.

– Дед!

Пиа разом покраснела, представив себе, что она будет говорить пожилому синьору, когда они встретятся. Валентино легко соскочил с кровати, собрал ее одежду и шепотом сказал:

– Иди в ванную. Я с ним поговорю.

Пиа не стала слишком задерживаться в ванной. Она быстро приняла душ, оделась, вгляделась в свое лицо с припухшими от поцелуев Валентино губами и вновь покраснела.

– Ты все? – спросил Валентино. – Я тоже решил принять душ.

Он быстро ополоснулся и натянул на себя рубашку и джинсы.

– Здесь есть другой выход, чтобы не встречаться с твоим дедом? – чувствуя себя донельзя смущенной этой перспективой, спросила Пиа.

Валентино кивнул:

– Внизу. Не волнуйся. Сейчас он начнет готовить ужин. Он даже не заметит тебя.

– Было бы прекрасно, – с чувством произнесла Пиа. – А то, что мы оставили после нашего завтрака в гостиной? – вдруг вспомнила она, тревожно глядя на Валентино и кусая губы.

Валентино явно забавлялся ее смущением.

– Не волнуйся, – сказал он, – я все убрал, когда говорил с Миреллой.

Когда Валентино вышел проведать, может ли Пиа уйти, из кухни показался дед. На его лице была улыбка, но, увидев синяк под глазом внука, Энцио тревожно спросил:

– Боже милостивый, что с тобой случилось?

– Что? – не понял его Валентино.

– Синяк, – сдавленно произнес дед.

– А, синяк. – Валентино облегченно выдохнул. – Я ударился. Не волнуйся. Как прошла твоя утренняя прогулка?

– Неплохо, – улыбнулся Энцио, но снова нахмурился. – И обо что ты только умудрился так удариться?

– О скалу. Я сходил с утра поплавать, – объяснил Валентино.

– Ну ладно. – Дед потрепал Валентино по щеке. – Хорошо, что все обошлось, но все равно тебе стоило быть осторожнее. Я начал готовить суп. А ты сходи пока в огород и принеси овощи.

Валентино кивнул, но тут вовремя вспомнил, что Пиа где-то оставила купальник. Вот только где? В ванной его не оказалось. Валентино нашел его на балконе. Неужели это Пиа вывесила его туда, чтобы он высох, или это дело рук Миреллы? Если так, то новость о том, что в ванной комнате Сильвестри был обнаружен мокрый женский купальник, уже стала достоянием общественности.

Сам-то он скоро уедет, а вот как эта новость скажется на Пии? Ладно, подумал Валентино, будем думать о лучшем.

Когда Пиа с Валентино тайком покидали дом Сильвестри, до нее донесся ароматный запах рыбного супа. Занятия любовью истощили ее силы, и ей хотелось есть. Возле двери она повернулась к Валентино, чтобы попрощаться, как в холле вдруг появился его дед. Пиа почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Как она ни старалась избежать встречи с Энцио Сильвестри, это все-таки произошло.

Дед оглядел ее с головы до ног, поднимая брови и переводя взгляд на Валентино. В его старых выцветших глазах, смотревших тем не менее остро и проницательно, появились лукавые огоньки.

– Дед, – начал Валентино, – познакомься: Пиа Ренферн, наша соседка. Пиа, это Энцио Сильвестри, мой дед.

– Кхм, – кашлянул Энцио, – значит, наша соседка. – Он умудрился произнести слово «соседка» так, словно оно все ему объясняло. Например, что она делала на пороге их дома рядом с Валентино…

– Синьор, – склонила голову Пиа, безуспешно борясь со своим румянцем и протягивая руку.

«Может, притвориться, что я всего лишь заглянула на чай? – мелькнуло у нее в голове. – Или поздно, не выйдет? Оставалось сделать хорошую мину при плохой игре».

– Значит, Пиа, соседка. – Дед Валентино расцеловал ее в обе щеки сухими старческими губами. – Почему же я тебя раньше не встречал?

Пиа объяснила ему ситуацию.

– Вон оно как! Понятно, – кивнул Энцио. – Ваша кузина, случайно, не с длинными волосами?

– Да. У нее длинные темные волосы.

Энцио улыбнулся, переводя внимательный взгляд с Пии на внука и обратно.

«Что же он увидел? – смятенно подумала Пиа. – Что я занималась любовью с его внуком несколько часов, прежде чем попытаться тайно улизнуть?»

Но, что бы Энцио ни увидел, это осталось тайной.

– Тино, что же ты не приглашаешь нашего гостя? Пиа, не отужинаете с нами? У нас на ужин будет свежий рыбный суп.

Пиа закусила губу. Ее взгляд устремился на Валентино. Первым ее побуждением было поблагодарить Энцио Сильвестри и спрятаться в квартире Лорен, переосмыслить то, что случилось между ней и Валентино.

– Очень великодушно с вашей стороны, синьор, – быстро произнесла она, – но я не хочу вам мешать. Я просто встретилась с Валентино, когда выходила искупаться, и забежала… по… поговорить. – Она вспыхнула. – Ну вот, а теперь мне пора домой, работать.

– А-а, значит, вы плавали. Да, да, конечно, – кивнул старый синьор. – Но все-таки не спешите уходить. Валентино и я просим вам остаться, правда, Валентино?

Валентино пробормотал что-то нечленораздельное, и это вызвало у его деда улыбку. Старик с удвоенным энтузиазмом стал уговаривать Пию остаться. Ей пришлось уступить.

Взяв с нее обещание вернуться через час, Сильвестри отпустили ее домой.

* * *

Дома Пиа приняла душ, переоделась, нанесла на лицо немного косметики и задумалась над тем, что взять с собой в гости к соседям. По австралийскому обычаю было бы невежливо заявиться с пустыми руками. Немного поразмышляв, она решила взять с собой вино, которое принесла ей Лола.

Прижимая бутылку к груди, Пиа отправилась к своим соседям. Валентино, стройный, подтянутый, от вида которого у нее, как всегда, сильнее забилось сердце, поприветствовал ее у входа и повел в гостиную, где Энцио расцеловал ее в обе щеки, как будто знал всю свою жизнь. Старик улыбнулся, принимая из ее рук вино.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила Пиа. – Например, приготовить салат?

– Нет-нет, ни в коем случае, – запротестовал Энцио, когда Валентино перевел ему ее просьбу. – Вы наша гостья. Садитесь и наслаждайтесь едой.

На закуску Энцио подал ей бокал пенистого белого вина, тарелку с хлебом и оливками.

Пиа сидела и изумлялась про себя событиям. В ее жизни появился любовник – и какой любовник! Горячий итальянец с темными, жгучими глазами и потрясающей фигурой. Неужели это происходит с ней, с Пией Ренферн?

Аппетитно пахнущий ужин был сервирован в столовой, которой, насколько могла судить Пиа, пользовались нечасто. На стенах столовой висели свадебные фотографии Энцио, а также родителей Валентино – они казались такими юными и беззаботными! – и самого Валентино, однако с того места, на которое усадили Пию, ей было плохо видно.

Ужин состоял не только из обещанного рыбного супа. Также была подана жареная рыба в оливковом масле с лимоном и соусом, мюсли, пармезан и несколько видов салатов.

Энцио говорил за ужином почти все время. Пиа была рада, что ей только приходилось поддерживать беседу. Изредка свои замечания вставлял Валентино, и всякий раз, когда он обращался к деду, его голос смягчался.

Энцио говорил почти исключительно с Пией. Казалось, он все сильнее и сильнее очаровывал гостью.

– Вы готовите сами, Пиа? – спросил он.

– Пытаюсь, – с улыбкой призналась Пиа. – Но я не такой хороший повар, как вы.

Энцио расцвел улыбкой – ему явно понравился комплимент.

– Как долго вы планируете остаться в Италии? – продолжал свои расспросы Энцио. Очевидно, его интересовало все, что Пиа готова ему рассказать.

– Четыре-пять недель. Я еще посмотрю.

Пиа неожиданно ощутила легкий укол сожаления при мысли, что однажды ей придется уехать из Италии. А что, если Валентино покинет ее через несколько дней? На нее накатила легкая паника. Пиа постаралась справиться с собой и сконцентрировалась на разговоре.

– Не так много времени осталось, – заметил Энцио, обращаясь к внуку.

– Простите? – переспросила Пиа.

Энцио ответил с улыбкой:

– Чтобы Тино научил вас готовить.

Валентино сказал со смехом:

– Дед, у Пии дома есть мать. Думаю, она научит свою дочь готовить.

– Она итальянка? – с любопытством спросил Энцио и провозгласил: – Самая лучшая еда – в Италии!

Пиа с улыбкой кивнула, соглашаясь.

– Нет, мама не итальянка, но австралийцы обожают итальянскую еду. Я почти уверена, в каждой австралийской семье хотя бы раз в жизни готовили лазанью или пиццу.

– Ах, лазанью и пиццу? – Энцио одобрительно кивнул. – Но, наверное, их все-таки готовят не так, как у нас.

– Возможно, – кивнула Пиа, не желая спорить со стариком.

А ведь Валентино никак не отреагировал, услышав, что через некоторое время она уедет. Пиа ощутила странную боль. Неужели она все-таки уже успела к нему привязаться?

Пиа не желала об этом думать. Конечно нет, успокоила она себя.

Просто она размякла в такой дружеской атмосфере, ужиная с такими приятными людьми. Ничего, все в порядке. Ведь с Валентино их ничего не связывает… кроме секса.

Должно быть, Валентино тоже об этом думал, так как, когда их взгляды встречались, темные глаза Валентино темнели еще больше. Они не могли касаться друг друга руками, но их глаза выполняли работу рук.

Пиа замирала при мысли о том, что, как бы ни была близка разлука, ее ждет хотя бы еще одна незабываемая встреча с ним.

– А теперь пора испробовать вино, которое ты купила, – объявил Энцио. – Но на вид сразу могу сказать – оно хорошее. У тебя прекрасный вкус.

– Спасибо, синьор, – с улыбкой произнесла Пиа, – но придется вас разочаровать. Это вино принесла мне подруга моей кузины. Она живет на Капри.

Энцио нахмурился:

– На Капри?

– Да, – кивнула она. – Может, вы знаете Лолу Фиорелло?

На лице Энцио появилось странное выражение. Улыбка сбежала с его лица, когда он бросил быстрый взгляд на внука.

– Фиорелло? Разве она не подруга Арианы?

Валентино помедлил, прежде чем ответить, а затем что-то быстро произнес по-итальянски. Энцио что-то сказал, внимательно посмотрел на Пию. Валентино успокаивающе похлопал его по руке.

– Ариана? – медленно переспросила Пиа.

За столом воцарилась тишина, а затем оба мужчины сказали одновременно:

– Жена Валентино.

– Моя бывшая жена…

Пиа окаменела. Значит, у Валентино была жена? А что, если он до сих пор женат и просто живет отдельно от жены? При мысли о том, что у Валентино может быть жена, Пиа ощутила непонятную боль. Она сделала глубокий вдох и только потом заметила, как дед Валентино перевел взгляд с нее на внука и обратно, а затем поднялся. Все его дружелюбие, которым он лучился всего несколько минут назад, испарилось.

Темное от загара лицо Энцио побледнело, в движениях появилась какая-то резкость.

– Извините, синьорина, но я, кажется, устал. Доброго вечера, Пиа, Тино. Приятно было с вами познакомиться, Пиа.

Валентино нахмурился и тоже поднялся из-за стола. На его лице появилось встревоженное выражение.

– Дед, ты в порядке?

– Я в порядке. – Энцио сделал попытку улыбнуться. – А вы пока посидите и поговорите.

Валентино последовал за стариком в холл. Ничего не понимающая Пиа осталась одна. Что только что произошло? Почему стоит упомянуть чету Фиорелло, как оба Сильвестри начинают вести себя как-то странно?

Она просидела несколько минут в одиночестве. Ни Валентино, ни Энцио не возвращались. Не зная, чем себя еще занять, Пиа убрала все со стола и вымыла посуду, а затем, помедлив, с тяжелым сердцем отправилась к себе домой.

Глава 12

Дома Пиа решила лечь в постель. Она почти сразу уснула. Ей снился сон, что она может летать, но даже во сне ее страх перед высотой не прошел. Однако несколько дней жизни на высоких скалах, должно быть, сделали свое дело. Ее страх не был таким уж паническим, как раньше. Из сна ее вывел звонок. Пии потребовалось время, чтобы осознать – она в Италии, в квартире Лорен, а в дверь этой квартиры кто-то звонит.

В такое время это мог быть только Валентино. Как обычно в последнее время, мысль о нем вызвала у Пии боль.

Она взглянула на часы – было всего лишь половина десятого. Выбравшись из постели, Пиа набросила на себя шаль и побрела к входной двери. Ее рука помедлила на ручке.

– Кто? – на всякий случай спросила она все еще хриплым ото сна голосом.

– Валентино, – услышала она знакомый голос.

Пиа открыла дверь и моргнула. На Валентино были черные джинсы и тонкий черный свитер. На лице под глазом расползался синяк.

Он пристально смотрел на нее, темные глаза сверкали.

Пиа облизнула пересохшие вдруг губы – Валентино выглядел чертовски сексуально и привлекательно! – и молча смотрела на своего визитера.

– Можно войти? – наконец спросил Валентино.

Она посторонилась, давая ему возможность пройти.

Валентино вошел, внеся с собой запах ночи и моря, затем резко повернулся, прижал Пию к себе и начал целовать.

По жилам Пии словно пробежал огонь, но она заставила себя толкнуть Валентино в грудь. Сначала надо все выяснить.

– Как твой дед? – задала первый вопрос Пиа, пригласив его в гостиную. – Ему стало плохо из-за меня или как?

– Не знаю, но сейчас он спит. Не бери в голову, – посоветовал Валентино. – Скорее всего, ты ни при чем. Все-таки ему уже за восемьдесят, а он сегодня сделал так много всего. Думаю, он просто устал и нуждается в отдыхе. Извини, что мы оставили тебя одну. И спасибо за перемытую посуду, хотя это было напрасно.

Пиа пожала плечами. Губы у нее горели от поцелуя Валентино. Ей хотелось большего, но она взяла эмоции под контроль. Чтобы случайно не уступить Валентино, она отошла и села в кресло. Валентино понял этот знак и устроился на софе.

– Что бы это ни было, я не хотел оставлять деда одного, – объяснил он.

– Конечно нет, я понимаю.

Валентино кивнул:

– Когда я вернулся, чтобы поговорить с тобой, ты ушла.

Пиа откинулась на спинку, жалея, что не может закурить, пуская дым ему в лицо.

– О чем?

Валентино поерзал.

– Может быть, ты считаешь, мне следовало сказать тебе, что я был женат?

– Зачем мне эта информация? Ты мне ничего не должен.

– Чтобы ты не думала, будто я лгал тебе. Ариана и я состоим в разводе.

Уже легче, подумала Пиа, не зная, откуда к ней пришла эта мысль, но так и было. По крайней мере, она не вступила в связь с женатым мужчиной.

– Если ты считаешь, что я должна об этом знать, что ж, теперь я об этом знаю, – пожала плечами Пиа. – Что-нибудь еще?

Валентино вперил в нее взгляд темных глаз. Что они выражали? Пиа не могла понять этого.

– И еще я пришел поговорить о нас, – хрипло сказал он.

– О нас? – Пиа делано рассмеялась. – Нет никаких «нас», Валентино!

– В самом деле? – Валентино прищурился. – Ну, как скажешь. Тогда, может быть, ты о чем-нибудь хотела бы поговорить со мной?

– Да, – неожиданно для себя самой заявила Пиа. – Как давно ты состоишь в разводе?

– Пять лет.

– Пять лет? – с удивлением переспросила она. – А я-то думала, вы развелись недавно…

– С чего ты взяла?

– Ты вел себя странно, когда речь заходила о Лоле Фиорелло. Только я не понимаю, при чем тут подруга Лорен? – призналась Пиа. – Может быть, ты и Лола…

Лицо Валентино потемнело.

– Нет, выкинь это из своей головы! Чтобы между мной и Лолой что-то было… – Валентино сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и заговорил: – То, что произошло в прошлом, было запутанным и сложным. Я не стал говорить тебе о разводе потому… – Он заколебался. – Не хотел об этом вспоминать. Но раз уж об этом зашла речь… – Валентино сжал кулаки. – Вскоре после нашей свадьбы я уехал на несколько месяцев, это было связано с работой. Ариане стало скучно, и значительную часть времени она стала проводить на вилле Фиорелло. Скоро она поняла – помимо совместной жизни с карабинером существует другая, более гламурная и захватывающая жизнь. В конце концов, все выплыло наружу, как обычно и бывает. – Он криво усмехнулся. – То, что произошло, было в новостях несколько недель. Портрет моей жены появился на обложках чуть ли не всех европейских газет. Вот, в общем, и все. – Валентино устремил взгляд на Пию. – Сейчас она актриса. Ты слышала когда-нибудь имя Арианы да Сильва?

Пиа покачала головой.

– Значит, еще услышишь, – ровным голосом произнес он. – Моя жена, как говорят, необыкновенно талантлива. И ушла Ариана главным образом оттого, что Лола сказала ей – совместная жизнь со мной погубит. Сейчас Ариана замужем за аргентинским режиссером, с которым у нее и был тогда роман.

Пиа испытала к Валентино прилив сочувствия. Должно быть, ему пришлось несладко. И он явно не говорит ей всего, через что ему пришлось пройти. Это понятно, ему не хочется ворошить неприятное прошлое. Она его прекрасно понимала.

– Извини, – не зная, что еще сказать, произнесла Пиа. – Если тебе тяжело об этом говорить, не говори ничего.

– Деду пришлось тяжелее, чем мне, – пожал плечами Валентино. – Ведь я после развода сменил работу и сразу уехал, а ему пришлось здесь жить. Вот кому действительно тяжело вспоминать те времена! Хорошо еще, что постепенно все забывается. Прошлое принадлежит прошлому, и мы не любим о нем говорить.

– Я прекрасно все понимаю, – медленно сказала Пиа, испытывая огромное желание коснуться его, чтобы утешить.

И это желание оказалось сильнее, чем ее осторожность. Пиа соскочила с кресла, подошла к Валентино и обняла, покрывая его лицо поцелуями.

– Я очень рада, что для вас все осталось в прошлом, и я рада, что у тебя такой подход к жизни. Прошлое действительно нельзя изменить, но его можно, а иногда нужно забыть. – Уж она-то знала, что только так можно продолжать жить дальше. – Спасибо, что сказал мне обо всем.

Валентино крепко прижал ее к себе:

– Жизнь продолжается.

– Верно.

Он изучающе смотрел на ее лицо, затем его брови приподнялись. Он мягко убрал от себя руки Пии, поднялся с софы и принялся ходить по комнате из угла в угол.

– То, о чем я тебе только что сказал… Обычно я не делюсь этим с другими людьми.

– Конечно. И я польщена – ты доверил мне такой важный эпизод из твоей жизни.

– Надеюсь, мы можем доверять друг другу, Пиа. Особенно теперь, когда мы стали любовниками. – Валентино остановился перед ней и взял ее руки в свои. – Так как, Пиа, сможем мы на некоторое время связать наши судьбы?

Ошарашенная, Пиа не могла вымолвить ни слова. «На некоторое время… это насколько?» – вертелось у нее на языке, но из страха услышать его ответ она промолчала.

– Так как, Пиа? – тихо спросил Валентино, и она не устояла.

Поднявшись на ноги, Пиа обвила руки вокруг его шеи и ответила ему поцелуем.

Когда Валентино оторвался от ее губ, он спросил:

– А ты, Пиа? Было ли в твоей жизни что-нибудь такое, о чем ты бы хотела мне рассказать?

Пиа была охвачена желанием, и говорить ей сейчас вовсе не хотелось. Ей хотелось близости, хотелось снова ощутить внутри себя Валентино, дарящего ей такое блаженство!

– О, ничего, – легко сказала она. – Ничего, что могло бы перевернуть жизнь.

Валентино посмотрел на нее сверху вниз:

– Ничего?

Да, конечно, был в ее жизни случай в банке, но Пии не хотелось говорить о нем в такую минуту. Может быть, в следующий раз? Доверие требует доверия.

– Ничего. – Она потянулась было к нему за поцелуем, но Валентино неожиданно выпустил ее из объятий и направился к двери.

Сбитая с толку, Пиа последовала за ним:

– Ты уходишь?

Не оборачиваясь, Валентино помедлил – в его теле чувствовалось напряжение.

– Сегодня был долгий день. Сейчас поздно. Думаю, нам пора спать.

– А как?.. – Пиа прикусила губу и вздернула голову.

Если Валентино так считает, то что же, пожалуйста! Она не будет его ни о чем просить.

Валентино обернулся. Его темные глаза сверкали.

– Ты выглядишь как целомудренная дева, – неожиданно хриплым голосом сказал он.

Целомудренная дева? Пиа взглянула на себя. Да, ее ночная сорочка из белого непрозрачного материала была скромна, но ей казалось – ее вырез соблазнительно облегает ее грудь.

– Как девственница, – продолжал Валентино, и его темные глаза стали чернее ночи.

Увидев этот взгляд, Пиа задрожала. Ей было мало одного его взгляда. Ей были нужны его прикосновения, его ласки. Почему он уходит?

– Я? Как девственница? – Пиа рассмеялась хрипловатым смехом, вспоминая события сегодняшнего дня.

– Да уж, ты не можешь быть девственницей, – согласился с ней Валентино. Должно быть, ему на ум пришло то же самое, что и ей.

– Не уходи! – вырвалось у Пии. Она протянула ему руки. – О, пожалуйста, возьми меня снова!

На скулах у Валентино заходили желваки. Похоже, ему стоило огромного труда остаться на месте. Пиа опустила ресницы. С негромким восклицанием Валентино приблизился к ней и прижал ее к себе.

Пиа удовлетворенно вздохнула. Ее губы приоткрылись.

– Ты колдунья, – прошептал Валентино, наклоняясь над ней. – Я не могу перед тобой устоять.

* * *

Эта ночь была наполнена страстью. Они успокоились только за час до рассвета. Валентино спал совсем недолго. Пиа, сама не зная отчего, проснулась, чтобы увидеть, как ее любовник одевается.

Увидев ее устремленные на себя сонные глаза, Валентино объяснил:

– Я должен быть дома. Дед встает рано. Хочу вернуться до того, как он проснется. – Валентино поцеловал ее в мягкие губы и с усилием оторвался от них. – Спи!

С этими словами он ушел.

Как будто она могла спать!

Но Пиа ошиблась. Проведенная с Валентино ночь настолько утомила ее, что через несколько минут она снова спала.

Проснувшись, она приняла душ, позавтракала и решила сесть за начатый пейзаж. Нанося краски на холст, она думала о Валентино.

Валентино был в ее мыслях постоянно. Как могло случиться, что она стала любовницей мужчины спустя всего несколько дней после их знакомства? И почему она стала испытывать к нему чувства, сила которых пугала ее саму? Пиа удивлялась вновь и вновь: как такое могло произойти? Но это действительно было так! Неужели она начала влюбляться в Валентино Сильвестри?

Неожиданно она похолодела. А что, если она его уже любит?..

Валентино не знал, что и думать. Несколько дней – а он уже по уши увяз в очаровании этой женщины! Неужели Ариана его ничему не научила?

Что он знал о Пии? Она восхитительная любовница, и ему с ней было хорошо. И все! Разве это не знак того, что ему следовало быть осторожным? Но о какой осторожности могла идти речь, если его тянуло к ней, как к сильнейшему магниту? Однако одной страсти мало… Между мужчиной и женщиной еще должны присутствовать доверие и уважение. Страсть между ними была, а вот доверие… Не может быть, чтобы в свои двадцать шесть лет Пиа не испытала какого-то грустного опыта, раз она до сих пор не замужем. А может быть, ей просто нужно дать больше времени? Но ведь это то, чего у него нет!

Так чего же он, Валентино Сильвестри, на самом деле хочет от Пии Ренферн? Может, проблема не в ней, а в нем самом? Разве он не хотел связи с женщиной без каких-либо обязательств? Он ее и получил. Но странное дело, в случае с Пией ему хотелось чего-то более прочного, чего-то более постоянного, чем мимолетное увлечение. Но о какой прочности могла идти речь, если ему скоро возвращаться на работу?

Прошлая ночь была какой-то особенной. Они ничего не обещали друг другу, но у Валентино было такое чувство, словно что-то изменилось в их отношениях. Они стали ближе друг к другу не только в физическом смысле, но и духовном.