Текст книги "Хозяйка Алмаза"

– Я не буду тебе помогать, а своими силами тебе не добиться ее аудиенции, ты ведь даже не вхожа в круги местных аристократов, – хмыкнул он и отвернулся.

– Спасибо за поддержку.

– Всегда пожалуйста, – Алмаз даже не посмотрел на меня.

– Это ей ты писал? – вопрос вырвался сам собой. Я не решалась спрашивать, кому было адресовано письмо, которое мы отправляли через связную шкатулку Генриетты, хоть мне и было любопытно.

Ответа не последовало.

– Ты тоскуешь по ней, поэтому не хочешь ее видеть? – не сдавалась я.

Он отвернулся в полоборота, прикрыв лицо рукой.

– Прости, наверное, не стоило об этом спрашивать, – мне стало совестно оттого, что я лезу не в свое дело.

Присмотревшись я поняла, что Алмаз еле сдерживает смех.

– Может скажешь, что тебя развеселило?

– Тоскую ли я по этой леди? Ты что, ревнуешь? – он рассмеялся, уже не сдерживаясь.

– Почему ты так рьяно пытаешься уберечь её от моего визита?

– Ты задаёшь слишком много вопросов. Лимит на душещипательные беседы исчерпан на пару недель вперед, – усмехнулся Алмаз, – просто забудь эту глупую идею, – серьезным тоном добавил он.

Но как я могла забыть? Неизвестно, как неисправный ошейник поведет себя на ритуале. Да и не грела душу мысль, что мой резервуар связан магией с чужой женщиной. Алмаз не собирался помогать мне советом, но, к счастью, я знала одну избалованную особу, не чуждую светской жизни этого города.

8. Наряды и уроки вальса

Пару дней я пыталась подловить Инджи наедине, чтобы спросить у нее совета, но никак не могла придумать повода. Алмаз резко реагировал всякий раз, когда я пыталась завести разговор о Ёнссонах, поэтому я решила умолчать о своем намерении встретиться с его бывшей хозяйкой. Алмаз подумал, что я наконец-то оставила эту идею, и успокоился.

Четверокурсники радостно гуляли и готовились к балу, третьекурсники напряженно готовились к ритуалу, а я застряла где-то посередине и ни к чему не готовилась. С одной стороны, после итогового экзамена можно было выдохнуть с облегчением, а с другой, нам с Алмазом еще предстояло пройти ритуал. А я даже не могла возобновить тренировки с Лисбет, потому что заколдованный ошейник закрывал доступ к энергии.

Вся эта неопределенность действовала на нервы. Пытаясь хоть чем-то себя занять, я отправилась в библиотеку, чтобы взять книги для Алмаза, а заодно поискать информацию о том, какие еще существуют способы воздействия на ошейник. По пути я неожиданно встретила Инджи в компании Каролины и Амелии. Она задержалась, чтобы поздороваться со мной, в то время как ее подружки демонстративно прошли мимо, сделав вид, что не заметили меня, а через несколько секунд я услышала за спиной их смех.

– Надеюсь, ты не забыла про обещание пойти на выпускной? – деловито поинтересовалась Инджи.

– Нет, что ты! – заверила я поспешно, хотя это совсем вылетело у меня из головы.

– Ты уже купила наряд?

– Еще не успела.

– Тогда считай, что тебе повезло! – воодушевленно воскликнула Инджи. – Помнишь, я говорила тебе про примерку? Сегодня в два часа дня у меня дома будет та самая модистка Грид Ольсен. Приходи, составишь мне компанию, а заодно и тебе платье подберем, – она сказала все это с таким видом, будто мы и впрямь были подружками.

Я хмуро посмотрела вслед Каролине с Амелией, наверняка, они тоже приглашены на примерку.

– Я буду одна! – заверила Инджи, словно догадавшись о моих сомнениях. – Придешь?

По правде говоря, заказывать платье у дорогой швеи не входило в мои планы, но за примерку денег не берут. К тому же, это была хорошая возможность поболтать с Инджи, поэтому я согласилась.

В назначенное время мы с Алмазом пришли к Инджи. Он в последний момент увязался за мной, объясняя это тем, что нам нужно подобрать сочетающуюся одежду. Между прочим, хорошо, что он об этом сказал, сама бы я до такого точно не додумалась. Ох, как же все сложно с этими нарядами! Столько хлопот ради одного вечера!

Посреди комнаты стояло напольное зеркало, возле которого крутилась Инжи, придирчиво рассматривая наряд и давая указания маленькой верткой женщине, которая, по всей видимости, и была той известной модисткой Ольсен. В сером платье с гладко зачесанными волосами и длинным носом, она напоминала юркую мышку. Модистка внимательно выслушивала пожелания клиентки и меняла детали, будто рисовала в воздухе невидимой кистью. Я посмотрела на нее магическим взором, чтобы определить стихию, и с удивлением отметила, что она была не магом, а обычным человеком. Интересно, как она это делает?

– Присаживайся, мы скоро закончим, – бросила Инджи, не отвлекаясь от процесса, – это моя приятельница Азиза, ей тоже нужно бальное платье, – пояснила она, обращаясь к модистке.

Та приветливо кивнула мне.

Я села в кресло, с восхищением глядя на подругу. Инджи можно было хоть сейчас отправить на бал. Накрученные локоны обрамляли миловидное лицо, иллюзорное платье цвета океанских глубин выглядело как настоящее. Оно подчеркивало достоинства ладной фигуры и обрамленное замысловатыми кружевами, словно морской пеной, удивительным образом гармонировало с ее выразительными голубыми глазами. От облегающего, обработанного гипюром верха с открытыми плечами и глубоким декольте невесомыми атласными волнами струился объемный подол.

У меня даже промелькнула шальная мысль, не заказать ли такое же чудесное платье. Дорого, конечно, но у меня на счету остались деньги – за резервуара я заплатила меньше, чем планировалось.

– Нравится? – красуясь, спросила Инджи.

– Оправа достойна своей картины, – прокомментировал Алмаз, устраиваясь в соседнем кресле.

Инджи усмехнулась, похоже, ей было приятно это слышать.

– Пусть он немного проверится, – сказала Инджи капризным тоном, обращаясь ко мне, видимо, помня, что чужие указания Алмаз игнорирует, – я специально отослала Сапфира в город с поручением, чтобы мы могли посплетничать в женской компании.

– Как я могу пропустить самое интересное? – возразил Алмаз, поудобнее откинувшись на спинку кресла.

Я грустно вздохнула, понимая, что под самым интересным он подразумевал не меня. А Инжи опять в своем репертуаре, командует им, словно собственным резервуаром. Но в этот раз это было мне только на руку, так как мне не хотелось заводить разговор о леди Сольвейг при нем.

Я посмотрела на Алмаза просящим взглядом. Недовольно фыркнув, он вышел из квартиры.

– Он хоть иногда слушается ради разнообразия? – с Инджи сняли иллюзию, и она предстала передо мной в простом домашнем платье.

Тем временем модистка Ольсен переключилась на меня.

– Позвольте снять с вас мерки? – с улыбкой сказала швея.

Под ее внимательным взглядом я вышла на середину комнаты. Модистка осмотрела меня с ног до головы, удовлетворенно кивнула и повязала на мою талию тонкий шелковый шнурок. Я приготовилась следить за волшебным процессом создания платья, но она достала из кармана обычную измерительную ленту и принялась делать замеры, записывая их в маленький блокнот.

– Ты ведь вхожа в круги местных аристократов? – спросила я у Инджи.

– Ну допустим, – она взяла из вазы на столике гроздь винограда и с ногами забралась на диван.

– Мне нужно встретиться с одной особой из высших кругов, – модистка знаком попросила меня поднять руки, чтобы измерить обхват груди.

– Как ее зовут? – лениво спросила Инджи, отщипывая виноградину.

– Леди Сольвейг Ёнссон.

Руки модистки дрогнули, и она выронила измерительную ленту.

– И зачем тебе понадобилась эта птичка? – Инджи вернула гроздь обратно на тарелку и внимательно посмотрела на меня.

– По личному делу.

– Однако, ты меня интригуешь!

Модистка Ольсен закончила делать замеры. У нее в руках появился странный артефакт. Присмотревшись, я поняла, что это «иллюзиатор» – очень дорогая вещица. Я с удивлением наблюдала, как швея управлялась с изобретением ментальщиков, которое позволяло транслировать картинки из своей головы в объемной модели.

Я-то думала, что «иллюзиатором» пользовались исключительно в развлекательных целях. Однажды преподавателям академии выдавали пригласительные на закрытый показ, и Генриетта взяла меня с собой. Умельцы показывали целые представления с его помощью, моделируя фантазии из собственного воображения и превращая их в захватывающие истории. Такие показы пользовались даже большей популярностью, чем классические театральные представления, но требовали виртуозного владения артефактом. Неужели с его помощью она создаёт платья?

– Ты знакома с этой леди? – спросила я у Инджи.

– Не лично, конечно, – ответила та, – она родственница правящей династии, активно участвует в светской жизни, без нее не обходится ни один приличный бал или мероприятие.

– Каким вы хотите видеть свой наряд? – спросила модистка, которая до этого молча слушала наш разговор.

– Не знаю, – растерянно протянула я.

Генриетта всегда помогала мне выбирать одежду и любила повторять, что у меня нет вкуса. А меня просто не интересовали все эти девичьи штучки, типа чулок и булавок. Одежда должна быть удобной и опрятной, а что касается деталей, брошей и рюшек – это уже не ко мне.

– Я покажу вам несколько вариантов, – предложила модистка Ольсен, – а вы скажите, какой придется вам по душе.

Я кивнула.

В следующую секунду на мне вдруг появилось бальное платье. Оно выглядело и ощущалось, словно настоящее. Я могла почувствовать приятную прохладу тканей, соприкасающихся с кожей, тяжесть объемного подола и колкость кружева. Я с изумлением разглядывала в зеркало детали платья.

– Эта штука значительно упрощает процесс приема заказов, – сказала модистка, видя мое восхищение, – с ней можно не тратить время на эскизы и обсуждения.

– Грид Ольсен славиться тем, что способна визуализировать наряд, который удовлетворит вкусы даже самой дотошной модницы меньше, чем за полчаса, – пояснила Инджи.

– Вы меня погоняли по меньшей мере сорок минут, – улыбнулась модистка.

– Зато результат превзошел все ожидания! – заверила Инджи.

– А что вы делаете после того, как визуализируете образ? – спросила я.

– Дальше дело остается за малым. Сшить изделие, – ответила модистка Ольсен.

– С помощью магии?

– В нашем ателье мы шьем по старинке.

Она начала колдовать надо мной в прямом и переносном смысле, показывая одну за другой несколько моделей, но я затруднялась определиться с тем, что мне нравится.

Видя мою растерянность, Инджи взяла процесс в свои руки.

– И все же зачем тебе понадобилась леди Сольвейг Ёнссон? – спросила она, попутно давая указания модистке.

Та пролистывала цвета и детали, которые хранила в своей памяти, и платье преображалось прямо на глазах.

– У Алмаза проблемы с ошейником, – ответила я, наблюдая, как рюши сменялись на банты, исчезали и появлялись объемные рукава.

– По мне так этот парень – одна сплошная проблема, – хмыкнула Инджи, – но при чем тут леди Сольвейг?

– Она его бывшая хозяйка.

– Неужели!? Так и думала, что есть в нем что-то изысканное. А что с ошейником?

– Она изменила настройки, чтобы никто другой не смог сделать привязку к своей магии.

– А леди Сольвейг-то оказывается та еще собственница! Мало того, что сдала его на утиль, так еще и заколдовала ошейник, чтобы никто не завладел ее имуществом.

– Алмаз не имущество! – возмутилась я.

– Это кому как, – хмыкнула Инджи, – занятно, что к тебе попал такой любопытный экземпляр, – как ни в чем ни бывало продолжила она, – Сольвейг повезло, что ты не из тех, кто догадается этим воспользоваться.

– В каком смысле?

– Таким, как она, любят перемывать косточки, публика жаждет узнать пикантные подробности жизни публичных фигур. К тому же, я не слышала, чтобы она появлялась на публике с этим красавчиком. Говорят, ее муж ревнив, как дракон, а значит история обещает быть интересной.

– Мне нет никакого дела до сплетен! Я просто хочу вернуть ошейник в нормальное состояние.

– Ты права, не стоит переходить дорогу такой, как леди Сольвейг, и ворошить ее грязное бельишко. Не так ли, Грид? – модистка кивнула, и они с ней заговорщически переглянулись.

– Может и, правда, не стоит с ней встречаться? – засомневалась я.

– Вряд ли тебе удасться к ней пробиться, но, возможно, она пригласила бы тебя из любопытства, если бы узнала, что к тебе попал ее драгоценный камушек, – сказала Инджи.

А вот это уже идея! Я как-то не думала в этом ключе.

Наконец платье обрело окончательный вид. Закрытое с высокой талией болотно-зеленого цвета и бантом сбоку выглядело оно не так эффектно, как наряд, выбранный Инджи, но я, в любом случае, не любила привлекать к себе внимания. Правда, я начала сомневаться, стоит ли тратить на него деньги.

Как только иллюзия была смоделирована, пришел Алмаз.

– А ты зачем вернулся, тебя же отправили гулять? – спросила Инджи.

– Я уже нагулялся, – невозмутимо ответил он.

Я неуверенно улыбнулась, где-то в глубине души надеясь, что он похвалит мой выбор. Но нет.

– Тебе это не пойдет! – беспощадно заявил Алмаз, мельком взглянув на платье.

– Что бы ты в этом понимал! – хмыкнула Инджи. – Тебе нравится? – поинтересовалась она у меня.

Я пожала плечами. Мне хотелось поскорее с этим покончить.

– Нет, ей не нравится! – возразил Алмаз. – Кто тебе такое посоветовал? – продолжил негодовать он.

Похоже, он был не в восторге от платья. Наверное, на моей фигуре оно смотрелось не так красиво, как на Инджи. Мне стало обидно, но я постаралась не подавать вида. Мать Вселенная, можно я просто пойду домой?

– Я думала Азизе будет привычнее в неброских тонах, – замялась Инджи, – она никогда не носила яркие цвета.

Я хотела избавиться от иллюзии и удалиться, не делая заказ, но Алмаз вмешался и взял процесс в свои руки. Он уверенным тоном давал указания модистке, как нужно изменить цвет и фасон. Поначалу та удивилась, но потом только одобрительно кивала на его предложения, и вскоре на мне появилось платье, которое не шло ни в какое сравнение с предыдущим. Цвета золота с глубоким декольте на корсете и пышным подолом. Удивительным образом оно гармонично сочеталось с моими рыжими волосами и смуглой кожей.

– Вот это совсем другое дело! – одобрительно улыбнулся Алмаз. Он взял меня за руку и крутанул. – В этом платье ты будешь обворожительна.

Я не привыкла получать комплименты, поэтому не нашлась, что ответить, но мне приятно было это слышать. Похоже, я начала понимать, зачем другие девчонки тратили столько усилий на поиск идеального наряда. В красивом платье я почувствовала себя привлекательной. Покрутившись перед зеркалом, я решила махнуть рукой на стоимость и заказать это платье, потому что оно по-настоящему мне понравилось, а такое случилось со мной впервые.

– Я его беру, – сказала я модистке.

Та просияла, а Инджи почему-то выглядела разочарованной. Неужели, ее задел отказ от того варианта, который она предложила?

– Ты был резок и груб, – сказала я Алмазу, когда мы вышли на улицу, – Инджи обиделась на твои замечания, а, вдобавок ко всему, я не выбрала платье, которое она помогала визуализировать.

– Ты так ничего и не поняла? – хмыкнул Алмаз.

– Что ты имеешь в виду?

– То платье стало бы самым нелепым нарядом выпускного вечера.

– Неужели? По правде сказать, я в этом ничего не понимаю.

– Что-то мне подсказывает, что тебе намерено помогли сделать столь несуразный выбор.

Если он прав, значит – это вовсе не случайность, что меня пригласили на примерку. Видимо, Инджи со звездной троицей решили посмеяться над моим умением выбирать одежду. Неужели им еще не надоело доставать меня из-за происхождения? Я ведь никогда не претендовала на роль аристократки. Чем я перед ними провинилась? Тем, что девочке из бедной семьи тоже захотелось иметь доступ к магии?

Мы вернулись домой. Я взяла учебник, чтобы почитать о предстоящем ритуале, укуталась в плед и заняла свое любимое место в кресле. Но настроения заниматься не было, поэтому я задумчиво смотрела в окно, пытаясь понять мотивы людей, которые все эти годы при каждом удобном случае не упускали возможности сделать мне больно. На улице завывала метель, и снег бился о стекло. То и дело возле окна проносились стайки волшебных светящихся мотыльков, но их уносило в темноту порывами ветра.

Алмаз сидел за столом, подперев голову рукой. Придвинув к себе свечу, он читал, склонившись над томиком восточной поэзии, который я, по его просьбе, взяла в библиотеке. По дороге домой я из любопытства попробовала прочитать несколько страниц, но ничего не поняла. Но Алмаз не жаловался. Судя по тому, как внимательно он читал, не замечая ничего вокруг себя, ему нравилась поэзия.

– Что-то ты не выглядишь так, будто с нетерпением ждёшь выпускного бала, – вдруг сказал Алмаз, оторвавшись от книги.

– Я и не собиралась на него идти.

– Это еще почему?

– Не люблю шумные вечеринки.

– Что же заставило тебя изменить решение?

– Инджи вынудила пообещать, что я приду.

– В обмен на что? – резко спросил он, захлопнув книгу.

– Не важно, я только появлюсь там и сразу уйду.

– Не сомневаюсь, что Инжи это только обрадует. Так дело не пойдет. Вот представь, ты в прекрасном платье, вокруг праздничная атмосфера, музыка вальса, тебя приглашает на танец галантный кавалер.

– И потом его уносят на носилках.

– Это еще почему?

– Потому что я не умею танцевать и отдавлю ему все ноги.

– Это легко исправить, – с этими словами он поднялся из-за стола, взял меня за руку и вывел на середину комнаты.

Я попыталась освободиться, но Алмаз притянул меня к себе и положил руку мне на плечо. В его взгляде читалась решимость, предвкушение танца и что-то ещё. Он придержал меня за спину, сделал шаг в сторону и увлек за собой, подталкивая к тому, чтобы я повторила движение. Я не уследила за тем, в какую сторону шагать, и ноги предательски запутались.

– Раз. Шаг назад левой, – терпеливо повторил он, – два. Шаг в сторону правой. Три… – Алмаз показывал направление, а я только успевала переставлять ноги.

– Раз, два, три… – повторял он, сглаживая мои промахи и выравнивая темп, с которого я постоянно сбивалась.

Пространства для маневра в квартире было преступно мало, но, несмотря на это, меня захватил ритм плавного танца. Сердце забилось быстрее, и на секунду я даже представила себя танцующей на балу. Почему-то я вдруг подумала, что не страшно совершить промах и даже быть осмеянной. Алмаз не обращал внимания на подобные вещи, и мне, болезненно воспринимающей намеки на собственное несовершенство, с ним было легче их переносить, как будто они наталкивались на непробиваемую броню, слабели и уже не имели того значения, которое я им придавала.

Хотелось, чтобы в моей жизни было больше таких спокойных вечеров. Мне нравилось танцевать, нравился новый Алмаз, который был внимателен и дружелюбен со мной и защищал мои интересы перед Инджи. Алмаз, который до сих пор оберегает леди Сольвейг от встречи со мной. Стоило вспомнить об этом, и волшебство уютного вечера развеялось.

– Пойду прогуляюсь, – сказала я, отстранившись.

У меня было одно дело, которое нужно провернуть без его ведома. Фраза Инджи о том, что у леди Сольвейг вызовет любопытство новая хозяйка ее резервуара, навела меня на идею, что можно написать ей письмо. Конечно, не факт, что она заметит мое послание, но попытаться все же стоило. А Алмазу совсем не обязательно об этом знать.

9. Очарование бывшей хозяйки

После завтрака мы с Алмазом зашли в местное отделение почты для студентов, в котором находилось несколько кабинок со связными шкатулками. С их помощью можно было связаться с кем угодно, этим способом корреспонденции пользовались почти все маги.

Достать письмо из шкатулки мог только тот, кому оно адресовано, поэтому магическая почта была одним из самых надежных способов связи с внешним миром. Дверь в кабинку открывалась с помощью личного браслета, поэтому без меня Алмаз не смог бы проверить почту. Прошло больше недели с тех пор, как он отправил письмо, ответ вполне уже мог прийти.

С утра в отделении связи никого не было, поэтому я открыла сразу две кабинки, одну для себя, а вторую для Алмаза.

При моем появлении артефакт замигал всеми цветами радуги, сообщая, что для меня есть письмо. Я коснулась шкатулки, и мне в руки выпрыгнул нарядный конверт из дорогой тисненой бумаги. Я несколько раз возвращалась к строке с именем, чтобы убедиться, что мне не привиделось, что отправителем значилась леди Сольвейг Ёнссон. Удостоверившись, что глаза меня не обманывают, я нетерпеливо взломала сургучную печать и пробежалась глазами по письму. Леди Ёнссон писала, что желает познакомиться и сообщала, что ежедневно в полдень обедает в ресторане «Фьорд», и я могу к ней присоединиться в любой удобный для меня день недели.

Я решила не говорить об этом Алмазу, потому что он резко реагировал на любое упоминание об этой женщине. К счастью, я сама себе хозяйка и не обязана посвящать его во все подробности своей жизни. Поэтому я рассудила так. Сначала встречусь с этой особой и попытаюсь обо всем договориться, а уже потом буду ломать голову над тем, как уговорить Алмаза пойти со мной. Ведь я понятия не имела, что за человек эта леди Сольвейг. Вдруг она не захочет нам помогать и возиться с настройками ошейника чужого резервуара.

Алмаз удивился, что я собираюсь обедать в городе, но не заподозрил подвоха. Судя по угрюмому выражению, которые было на его лице, когда он выходил из кабинки, он получил плохие вести или его письмо оставили без ответа, что навело меня на мысли, что писал он все-таки не Сольвейг, а кому-то другому.

Я отправила его домой, а сама решила неспешно прогуляться до центра, чтобы в полдень зайти в упомянутый ресторан, который по счастливой случайности находился в пешей доступности от студгородка.

Выдался один из тех погожих весенних деньков, когда обычный для этих мест ледяной порывистый ветер наконец сменился полным штилем. Хмурый городок Тромсо буквально преобразился в лучах яркого солнца. Гладь океана успокоилась и, словно огромное зеркало, отражала ясное голубое небо с белоснежными облаками и величественные горы, пики которых круглый год покрыты льдом и припорошены снегом.

Пару часов я бродила по узким мощеным улочкам вдоль побережья, разглядывая уютные дома старого северного города, красиво украшенные витрины маленьких лавочек и рыболовные суда, пришвартованные недалеко от берега. Чайки с суетливым гомоном кружились над ними в надежде перехватить отходы, которые рыбаки выбрасывали обратно в океан.

Солнечный день сделал свое дело, на моем лице появилась улыбка. Я гуляла, а мысли мои текли свободно, словно оттаявший весной журчащий ручеек. Я думала о том, как изменится моя жизнь после окончания академии. Как я найду работу и перееду в новое место, где вокруг меня будет больше простых людей и шансов завести новые знакомства. Возможно, даже переберусь в город южнее, начну жизнь с чистого листа и приложу все силы, чтобы мои магические способности сослужили службу простым людям.

Солнце поднялось высоко, сообщая о том, что время близилось к обеду, и беззаботное настроение праздной прогулки сменилось беспокойством о том, как пройдет предстоящая встреча.

Я без труда отыскала нужный ресторан в уютном дворике возле центральной площади. Он был настолько известный, что вряд ли можно было найти человека в городе, который бы не знал, где находится «Фьорд».

Я пришла минут на двадцать раньше назначенного времени. Молодой хостес, встречающий гостей возле входа, окинул меня оценивающим взглядом. Я сказала, что здесь по приглашению, назвала свое имя, и хостес без лишних вопросов провел меня к уединенному столику на втором этаже и принес меню.

Когда меня оставили одну, я с интересом осмотрелась. До этого мне не приходилось бывать в заведениях подобного класса.

Ресторан был оформлен в стиле корабля. Под потолком на ржавой цепи висел якорь и гамаки, а хостес у входа стоял за штурвалом. Пол напоминал палубу, а столик, за который меня посадили, находился на второй палубе рядом с капитанской рубкой. Встав у борта «корабля», я окинула взглядом первый этаж.

Близился полдень. Почти все места в ресторане были заняты хорошо одетыми господами и дамами среднего и старшего возраста. Под потолком клубился табачный дым, от которого в горле першило, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закашляться.

Я вернулась за столик и стала гадать, какой окажется женщина, о которой я старалась не думать с того момента, как консультант в центре рассказал мне историю Алмаза. Я не хотела лишний раз вспоминать о ней, потому что не любила думать плохо о других людях, в особенности незнакомых, а хорошо думать о человеке, который запросто позволил себе сломать чужую жизнь, я не могла.

Эта встреча пугала меня, ведь леди Сольвейг – сильная ментальщица, а значит у меня не получится скрыть свое мнение о ней за притворной улыбкой. Это был довольно щекотливый момент, ведь я пришла в качестве просителя, поэтому мне придется быть вежливой и уповать на ее милость, что было не так-то просто, если брать в расчет предубеждение, которое я имела против этой женщины. Оставалось только гадать, чем закончится этот обед, и не обрету ли я врага в лице жестокой и влиятельной леди.

Через минут пятнадцать ожидания, мое внимание привлекла изящная миниатюрная леди, которая вошла в ресторан. Хостес раскланялся перед ней и что-то сказал, после чего она бросила быстрый и полный любопытства взгляд на верхнюю палубу. Она так мило улыбалась, в жестах и походке было столько легкости и изящества, что я невольно залюбовалась ею. Большие выразительные голубые глаза и пшеничные кудри, обрамляющие фарфоровое лицо, делали ее похожей на сильфиду, которая по каким-то причинам спустилась с небес.

Хостес провел незнакомку на второй этаж. Каково же было мое удивление, когда она направилась к столику, за которым сидела я.

Когда она подошла, не осталось сомнений, что это та сама леди. Я поспешно поднялась и вышла из-за стола, чтобы поприветствовать ее.

– Азиза Ос, – я назвала свое имя и догадалась сделать реверанс.

– Леди Сольвейг Ёнссон, – она улыбнулась и слегка поклонилась мне, поправив живую розу у себя в волосах, – рада знакомству.

Я немного растерялась оттого, что леди Сольвейг оказалась совсем не такой, как я ее себе представляла. Я думала, это будет женщина в летах не примечательной внешности со строгим и надменным лицом. Она же оказалась хороша собой, на вид ей было немного за тридцать, а также я не заметила в ней ни единого намека на избалованность. Несмотря на высокое положение, леди Сольвейг держалась просто и непосредственно. Она поприветствовала меня, словно давнюю знакомую, и ничем не показывала, что обедать с такими, как я, ниже ее достоинства, в чем меня пытался убедить Алмаз.

Мы поговорили о том, какая сегодня прекрасная погода, что долгая изнурительная зима подошла к концу, и весна уже не за горами. А также о предстоящем коридоре затмений, во время которого стихийные маги бывают особенно раздражительны.

Вокруг стола начали усердно хлопотать, и разговор на некоторое время прекратился. Пока официанты суетились, подавая подогретые салфетки, я вдруг почувствовала, что оказалась не на своем месте. Леди Сольвейг, в отличие от меня, были привычны белоснежные скатерти, услужливый персонал и меню, в котором я не понимала большую часть названий.

Когда прислужник разложил столовые приборы, мне захотелось свести счеты с жизнью, но вилок было столько, что я не представляла, какой из них будет уместно себя заколоть.

Леди Сольвейг сделала заказ, а я сказала, что не голодна, и попросила принести мне только чашку какао.

– Значит, вы учились боевой магии? – спросила Сольвейг, когда нас снова оставили одних. – Мне всегда нравились боевые заклинания и романтика военной жизни, но родители запретили даже думать об этом. Знаете, из ментальщиков ведь тоже готовят боевиков, хоть и гораздо реже.

– Думаю, утонченной леди вряд ли понравились бы будни боевика, – заметила я, всем видом показывая, что не собираюсь ей льстить.

– То, чего мы лишены, всегда выглядит привлекательнее, – задумчиво произнесла леди Сольвейг, делая глоток кофе.

– Я рада, что вы согласились отобедать со мной, – ответила я, напомнив себе про необходимость быть вежливой.

– Я тоже рада, что вы пришли. Теперь мне не о чем беспокоиться. Я вижу, что Алмаз в надежных руках молодой и очаровательной хозяйки, – сказала леди Сольвейг.

– Куда уж мне до вашего очарования, – ляпнула я.

Растерянность от первого впечатления прошла, и светские разговоры уже не могли отвлечь меня от мыслей о том, что внешность бывает обманчива, и эта миниатюрная женщина только кажется милой, а на самом деле является чудовищем, сердце которого не дрогнуло, когда она сначала травмировала своего резервуара, а потом хладнокровно отдала на утилизацию, словно сломанную игрушку. А напоследок еще и заколдовала ошейник, чтобы никто другой не смог заявить на него свои права. А в данный момент она, наверняка, бесцеремонно копается у меня в голове…

– Вы, наверное, задаетесь вопросом, не читаю ли я ваши мысли? – леди Сольвейг загадочно улыбнулась. – Смущение вам очень идет, – продолжила она, – но, смею вас заверить, ваши мысли в полной безопасности, я читаю по вашему лицу. Вам следовало бы научиться быть более скрытной. Ваши чувства не являются секретом для целого мира. Вас поразило, что я угадала, о чем вы подумали? В этом нет никакой загадки. При знакомстве со мной многих беспокоит этот вопрос.

– Ничего удивительного, вы ведь ментальщица!

– Считаете, подобные подозрения справедливы? Вот вы, к примеру, огненный маг, тем не менее, люди при первой встрече не подозревают вас в том, что вы собираетесь устроить пожар в их доме.

– Наверное, пожар страшит людей меньше, чем разоблачение их секретов.

В ответ на эту реплику собеседница шутливо погрозила мне пальцем.

– Вижу, что вы хотите о чем-то меня спросить, – заметила леди Сольвейг, глядя на меня открытым и добродушным взглядом.

Я поджала губы. Уж не знаю, читает ли она мои мысли или все, действительно написано на моем лице? Узнать мне хотелось многое, но ведь я пришла сюда не удовлетворять праздное любопытство, а просить об услуге.

– Почему вы избавились от Алмаза? – спросила я, когда после некоторого колебания любопытство все-таки одержало верх.

– Меня заставили это сделать, – немного помолчав, ответила леди Сольвейг.

В это верилось с трудом. Кто мог заставить знатную леди сделать что-то против ее воли?

– Мой муж, – ответила леди Сольвейг, – простите, я опять угадала ваш вопрос?

– Да, я как раз думала, кто же мог вас заставить, – честно призналась я.

– Если так пойдет и дальше, вы перестанете верить, что я просто догадлива? Я бы дала вам амулет от ментальных чар, но, к сожалению, у меня нет его с собой, поэтому вам придется поверить слову леди.

– Простите, мне не стоило спрашивать о таких вещах, это личное, – ответила я, уже не зная, что и думать.