Текст книги "Кусок армянского пирога"

День 7-ой

Скитания Ноя

Суеверные люди считают число «13» не счастливым. Я в такие приметы не верю. Но что-то в символике цифр явно есть такое, от чего невозможно вот так просто отмахнуться. То неуловимое, что мы обе испытали на себе в этот день. Может, стоит порадоваться, что на дворе не было пятницы, и мы ещё легко отделались?

А ведь утро 13 мая не предвещало катастрофы. Мы проснулись, потянулись и с удовольствием вышли на балкон. Настроение было отличным. Мы были полны сил, а погода обещала быть ясной. Как будто и не было вчерашнего дождя. Про предательский перевал мы в тот момент как-то забыли.

Для начала мы посетили «Петербург», чтобы на «берегах Невы» сытно позавтракать. А то для подъёма в горы нужно много сил. Еда на утро была традиционной – яичница и кофе с мёдом. Болтанка оказалась знатной, явно из домашних яиц. Уж очень они были ядрёно жёлтые – так на госпайке не разжиреешь. Далее нас ожидал небольшой сюрприз, но мы не стали устраивать «шумные представления». Вместо кофе нам принесли чай.

– Да ладно, – примирительно молвила я. – Было бы из чего поднимать бурю.

Мне не хотелось портить такое прекрасное начало дня, и подруга со мной согласилась. Мёд был мягким, как ветер зефир. Масло свежим и вполне себе сливочным, а хлеб – свежеиспечённым. Сливочное масло и мёд – это так характерно для Армении, хотя, стоит думать, не только… В общем, в эту пасторальную картину, по моему мнению, чай вписывался куда лучше кофе.

После завтрака мы направились совершать восхождение в горы. Как и хотели. В наших планах было посетить Макарава́нк – монастырь, что в 11 километрах от отеля. Он как раз «на горе».

Мы так соскучились по пешим прогулкам, что на предложенную помощь от некоего мужчины во дворе отеля по транспортировке нас к монастырю отмахнулись, не рассмотрев должным образом предложение. Но стоило нам сделать несколько поворотов в гору, как ноги сразу вразумили мозг – если наше ослиное упрямство и доведёт нас до монастыря, то только к ночи. Тем более что солнце начало активно припекать. И это был дополнительный повод не совершать не нужных геройств.

Что, возвращаться в отель? Или искать попутку? Где? Что-то местность не подразумевала активный транспортный поток. Но мы оказались везунчиками. Стоило нашу голову посетить правильная мысль, как из-за поворота за нашими спинами показалась машина. Водитель тормознул сам, мы даже сделать ничего не успели.

– Вас довезти? – молвил мужчина, сидевший рядом с водителем.

– Нам к Макараванку, – уточнила Юля.

– Садитесь-садитесь, доедете, – успокоил нас мужчина.

В его голосе было столько неподдельного участия, а наша правильная мысль такой настойчивой, что мы безропотно согласились. Даже торговаться за цену поездки не стали. Тем более в столь пустынной местности вряд ли можно было рассчитывать на большой транспортный поток.

В машине, кроме молчаливого водителя, сидела женщина с ребёнком и тот участливый мужчина. Как потом оказалось, он был всего-навсего пассажиром и, видимо, муж той дамы с ребёнком. А водитель то ли был его знакомый, то ли был не против заработать. Хотя, может быть, и то, и другое. Семейство ехало до села Ачаджу́р. Сам монастырь лежит в 6 километрах западу от него. Так что, высадив своих первых пассажиров в селе, водитель отправился дальше вверх, чтобы подбросить уже нас. Мы ехали по лесу, и с каждым поворотом всё больше понимали, что путь, как минимум, не близкий. Всячески старались дорогу запоминать, чтобы хотя бы вниз спуститься самостоятельно.

Но вот и добрались до монастыря. Юля спрашивает, сколько мы должны. Водитель смущённо говорит:

– Сколько не жалко.

Мы удивленны. Если не считать участливого дедушки, это первый наш вояж, за который с нас не стремятся содрать побольше. Бойскаут деловито подсчитывает километры пути, и выдаёт достойную плату [по её мнению] – 1500 драм. Водитель сумму не оспаривает. Молча берёт деньги и уезжает.

Монастырь Макарава́нк относится к X – XIII векам. Он расположился на лесистом склоне горы Пайтата́п. В настоящее время он относится к недействующим монастырям, но всё равно при нём есть хранитель, который не просто присматривает за ним, но и не забывает продавать сувениры заезжим туристам. Очень мило с его стороны.

Когда мы увидели арочный проём, разделяющий пространство леса от церковного комплекса, тут же внутри возникло ощущение сказок Толкина. В голову с радостными воплями полезли всякие там эльфы, гномы и прочий сказочный народ. Мы зашли во двор, и тут же приметили каменную скамеечку. Несмотря на кресты, её украшавшие, эльфийские чувства забурлил таки адским варевом. И лишь «армянизм» храмов позволил нам «вернуться» в Армению из Ривенделла.

Представшие перед нами постройки довольно хорошо сохранились. Они были из тёмно-розового андезита и красного туфа, правда, порой они становились вполне себе чёрными – от времени. Ещё некоторые строения были построены из каких-то зелёных камней.

Мы обошли комплекс по кругу. Впечатляет. Постройки самые разные – от маленьких, камерных, до больших и просторных. Некоторые из них покрылись травой и какими-то ползучими растениями.

Больше всего поражают два здания, которые можно видеть, стоит только вступить на территорию комплекса. Они же и самые большие. Слева – гави́т. Он двухэтажный, и соединяет центральный храм со старой церковью [расположена позади него]. Вход не столь красочен, как в храм, но тоже стоит того, чтобы обратить на него внимание. Арка, лёгкая и скромная ажурность, армянские письмена. Выше – оконце. Слева – уже знакомый «лев, задирающий быка». Справа – мифическое существо, похожее на сирин5656
  Сирин – райская птица с головой девы.


[Закрыть]. Тут и там вкрапление хачкаров и плит с армянскими письменами.

Входишь и ощущаешь всю силу окружающей тебя древности. Гавит был построен в 1224 году. Тёмные колонны в потёках воды. Местами они существенно потрескались, поэтому опоясаны железными обручами. Но это придаёт им ещё больше весомости. Кстати, в некоторых местах можно получить холодную каплю за воротник, так что зевать не стоит. Стены здания богато украшены орнаментом. Тут и там – обломки былой славы, хачкары [порой тоже со следами времени]. На второй этаж ведут консольные лестницы.

Через гавит с западной части можно попасть в Старую церковь. Поднимаешься, как будто вторгаешься в пласт неведомой тебе истории. Ступени большие, больше похоже на огромные необтёсанные валуны, поэтому стоит взбираться с осторожностью: можно оступиться и упасть. Сама церковь располагается за гавитом и относится к IX веку. Прямоугольное в плане сооружение имеет крестообразную систему внутри. Там простой огромный алтарь с ромбовидными узорами. Растительный и геометрический орнаменты имеют также оконные проёмы. А справа – какой-то странный закуток, назначение которого мы так и не поняли. Рассказать же было некому.

Рядом со Старой церковью сохранился очаг – ншхаратун, то есть здание для выпечки просфор5757
  Просфора – церковный хлеб, применяемый во время христианских обрядов.


[Закрыть]. Это одно из немногих монастырских помещений такого рода, дошедшее до нас. Оно представляет собой квадратное здание, покрытое сводом. В одном из его углов сохранилась ниша с камином – бухариком. Чтобы на него полюбоваться, стоит обойти главную церковь.

Центральный храм – Главный храм Святой Богородицы – диссонирует с гавитом. Он не столь тёмен и мрачен. Судя по церковной атрибутике и стульям – храм периодически используется по назначению. Построил чудо – князь Варта́н в 1205 году. Для этого он выбрал камень светлой охры, что придало ему лёгкость и ощущение пространства. Четыре пятигранные колонны, поддерживающие барабан, словно копья, летящие вверх. И где-то там они соединены в одно целое сонмом арок [на самом деле их двенадцать]. Стены тоже декорированы орнаментом: звёзды, букеты растения, мифические звери, рыбы. Алтарь приковывает внимание своим центральным положением и ослепительной белизной. А также изображением Девы Марии с младенцем Иисусом. Судя по всему, это новодел. Уж очень он диссонирует с окружающим пространством.

Внешне центральный храм больше декорирован, чем гавит, или другие строения. Он словно покрыт ажурным плетением – цветы, листья. Будто, отправляясь в церковь на службу, девушка накинула на себя свой самый лучший кружевной платок. Над входом добавлен уже цветной нежно-зеленоватый камень, что придаёт храму праздничность. На южном фасаде можно увидеть хорошо сохранившиеся солнечные часы – над ажурным окном. Прямо под этим окном – голубь на консольной подставке. Также стоит обратить внимание на обрамление оконных проёмов – очень красивый ажурный растительный орнамент.

За главным храмом расположена Небольшая церковь Аствацаци́н 1198 года. Это четырёхапсидная центрическая, круглая в нижней части композиция. В наружном убранстве этого памятника выделяются оригинальные рельефы аиста и змеи – на северной стороне, сцена схватки двух диких зверей – над южным окном. К церкви примыкает Часовня XIII в.

По всему комплексу можно найти немалое количество хачкаров – как целых, так и частично разрушенных.

Здесь я сполна ощутила своё разочарование, что прекрасная речь Маштоца мне не известна. Ведь вся история комплекса – на его древних стенах. И, кстати, больше источников нет… Остались только легенды. Вот такая, например:

«Однажды жил прекрасный мастер, искусный строитель по имени Макар. Работа была ему в радость, так как рядом с ним всегда был его помощник – любимый и единственный сын. В один прекрасный день монахи пригласил его построить для них большую церковь. Макар не стал отказывать святым людям. Работа спорилась. Сын обтёсывал и разукрашивал камни, а отец складывал их. Стены монастыря постепенно поднимались, и мастер Макар отрывался от земли вместе с ними. Он даже ночевал на недостроенных стенах монастыря, так как поклялся, что, пока не закончит святого строительства, вниз не спустится. Когда храм был почти готов, мастер Макар заметил, что камни перестали совпадать, да и орнаменты иные, не те, к которым он привык. Он крикнул вниз, людям, подававшим ему камни:

– Где мой сын? Неужели с ним случилась беда?

– Прости, мастер, но твой сын болен.

Макар понял, что нет у него больше сына. Но ничего на это не сказал. Положив последний камень на вершине церкви, он расправил руки и молча упал вниз. Монахи похоронили мастера возле церкви, которую он построил. И назвали её в его честь – Макараванк5858
  «Ванк» в переводе с армянского языка означает «монастырь».


[Закрыть]».

Осмотрев комплекс, мы спускаемся вниз. Это совсем не сложно, дорога большая – по ней часто ездят автомобили. Так что до монастыря лучше добираться на транспорте, а вот спускать можно на своих двоих – не заплутаете и спокойно дойдёте до села, а оттуда и до отеля. Во время такой прогулки вы сможете насладиться видом на лес по сторонам дороги, на манящие издали горы, и даже свернуть на просторный луг, чтобы отдохнуть. Пока мы спускались по кольцам пути, всё время оглядывались на то исчезающий, то появляющийся вновь монастырь. С каждым шагом вниз, он становился всё более загадочным строением из средневековья. Когда монастырь, наконец, «исчез», мы нашли для себя другое развлечение. Им стало озеро Парз, которое мы выловили с помощью объектива фотоаппарата. Его недоступная гладь манила. Хотелось рассмотреть, что же там? Но расстояние было коварным, техника не совершенной, и очертания озера таяли в дымке.

А пока мы гуляли и развлекались, погода снова стала портиться. Тучи всё явственнее давили на землю, обещая не просто обычный дождик, а самый настоящий ливень. Мы накинули свои дождевики – на всякий случай, и бодро продолжили идти. Стал накрапывать дождик. Он становился всё интенсивнее и интенсивнее. Спрятаться было негде, особенно учитывая грозу, раскаты которой отчётливо слышались вдалеке [кустистые деревья явно отпадают]. На одном из поворотов нас догоняет машина. Она сбавляет скорость, и мы понимаем, что это по нашу душу:

– Девушки, давайте мы вас до села довезём.

– Нет, спасибо.

– Но на улице дождь, промокнете же.

– Ничего страшного.

– Ну хотя бы переждите дождь в салоне.

– Нет спасибо.

Мужчина отчаянно пытался нас уговорить. Всем видом переживал, что мы вымокнем. Долгих пару минут уговаривал, но потом, вздохнув, отказался нас переубедить и уехал. Стоило машине скрыться за поворотом, как хлынул тропический ливень. Ещё через десяток секунд и мы были мокрыми, как… дельфины в море. Так что мы просто плюнули на всё, и так же бодро продолжили хлюпать вниз.

Когда мы достигли села, то снова превратились в настоящих звёзд. На сей раз в звёзд ачаджурского масштаба. Своими колоритными дождевиками мы привлекали всеобщее внимание. Ибо дождик прекратился, но нам было уже лень снимать дождевики. Да и мокрые они: куда их девать? Вот только окончанию дождя радовались не только мы. На улицу высыпались школьники. То-то мы их позабавили своими колоритными фигурами. У них был просто праздник впечатлений – они, не скрываясь, смотрели на нас во все глаза. Улыбались, смеялись, похихикивали, оборачивались, если опережали нас. Думается, странные туристы им попадаются на жизненном пути нечасто. А нам было всё равно, так как нам отчаянно хотелось горячего чаю. Посему мы больше смотрели по сторонам в поисках магазина или чего-то подобного. Но первый же выловленный нами магазин разочаровал нас: свет снова «погас» [в смысле в селе отключили электричество – из-за грозы где-то что-то снова оборвалось], так что на сервис здесь рассчитывать не приходилось. Оставалось только топать до отеля.

Вот так мы добрались до нашего «Ковчега». Ибо по-другому наш уютный отель мы и не воспринимали. Он нас спасал от потоков воды с неба, согревал и кормил. Вот только Ной был более продвинутым малым. Он предусмотрительно запасся транспортом на случай большого дождя. А мы даже так счастливо подвернувшуюся под руку «лодку», которая могла бы нас спасти, неосмотрительно отказались. А имею ввиду тех участливых армян на машине, которые пытались нам помешать промокнуть. Так что нам пришлось «осваивать брасс». Слава Астватц! Потоп не был вселенским, и мы не утонули в его потоках и добрались до оставленного Ковчега.

Расставив на балконе нещадно промокшие кроссовки, и развесив сочившуюся дождём одежду там же, мы отправились прогуляться по отелю. А то так и не удосужились хотя бы его осмотреть. Отель претендует явно на роскошь. С нашего балкона мы успели уже налюбоваться на детскую площадку с качелями. Пройдя вокруг, мы обнаружили, что у них есть тренажёрный зал. На улице можно найти беседки и бассейн. Также мы обнаружили площадку с неплохим видом на реку Агсте́в. Там мы остановились, и минут пять наблюдали за её бурным течением.

Во дворе было несколько примечательных фигурок под античность – в качестве украшения, и фонтан каскадом – небольшой, но вполне симпатичный.

Ужинали мы неизменно в «Петербурге». Меню было классическим – мясо [читайте – шашлык] или рыба. Юля на этот раз выбрала жареную рыбу – в качестве разнообразия. Чешуйчатая оказалась неизвестного мне вида – мелкая, похожая на уклейку. Её красиво подали – старались разложить в виде лепестков цветка, в качестве серединки которого выступала та же рыбка. Мне даже закралась коварная мысль, а не аревахач ли повар выкладывал. Снова те же грибы – наверное, они их сами выращивают, а то откуда такое количество. И чай. Да, ещё, конечно же, свежеиспечённый хлеб! Да, с разнообразием они явно незнакомы.

После ужина Юле вспомнилось, что у нас с Севана осталось немного солёной рыбы. Так что мы решили воспользоваться ещё и местным магазином. Купили пиво «Гюмри́" [не покупать же нашу «Балтику»! ]. Не премину сказать, что лучшее пиво в Армении – кстати, по всеобщему убеждению – это всё-таки «Котайк». «Гюмри» по мне было несколько резковатым.

Так что вечер мы провели довольно камерно. С пивом и севанской рыбкой. И с видом на вновь начавшийся дождь. А также с периодической перестановкой-перелёжкой вещей, которые пострадали в потопе – для лучшей просушки. Нам же завтра возвращаться в Ереван, а других кроссовок у нас в наличии не имелось. Идти в сланцах как-то не хотелось – не очень удобно. Так что мы надеялись на то, что с них хотя бы течь не будет по дороге. А то будет сразу видно, что мы с Арарата. Ой, извините, забыла, он же на турецкой территории. Ах, да! С Пайтатапа. Да, мы спустились после потопа с Пайтатапа. Есть и такая гора в Армении. Потоп же мы испытали на себе.

День 9-ый

«Возвращение домой – в „Glade“, любимый и родной»

Утро 14 мая. Мы возвращаемся в Ереван. Ощущение, как будто мы наконец-то едем домой. Но у нас ещё остаются прощальный завтрак, сборы и тому подобное.

Но первая мысль, которая нас посетила по пробуждении, всё-таки была о кроссовках. Мои прекрасно высохли – спасибо ереванскому Adidas [купила в одном из ереванских переходов, ибо тайны бэкперства я только начинала постигать]. О Юлиных я такого сказать не могу – «кошка» всё ещё нуждалась в просушке. И, желательно, тщательной – краснодарская Puma отчётливо хлюпала. Как тонко подметила хозяйка кроссовок: «Будут с кондиционером», так как времени на ту самую «тщательность» не было. Остальные вещи в основном высохли. Так что «сеяние мелким дождиком» на сегодня явно отменялось.

Удовлетворившись общим результатом, я достала из холодильника холодный латте «Восточный». В Армении, видимо, очень популярен кофе в пластиковых стаканчиках – со стороны похоже на йогурт: также упакован и продаётся во многих магазинах. Выбор – от классического до тех, что с добавками. Цена вопроса – 150 драм [я свой купила именно за такую цену]. Идея о его популярности у меня возникла не из-за наблюдений за местными жителями, и даже не из расспросов их же. И уж тем более не из анализа прилавков армянских магазинов. Мне достаточно было просто пройтись по севанской обочине. Так что мне тоже захотелось присоединиться и к этому армянскому явлению – в смысле всеохватывающей любви к кофе. Он и вправду был замечательным. А под палящим солнышком, думается, он пришёлся бы как никогда кстати. Рекомендую в качестве походного варианта.

Окончательно проснувшись, и заодно успокоившись, мы отправляемся на завтрак. Меню уже было выучено и опробовано полностью. Ассортиментом даже не интересуемся – всё то же. Но без сюрпризов не обходится. В этот раз нам забыли принести мёд. Мы снова не расстроились. Что ж, можно обойтись и без сладкого. Ибо у нас был кофе [а не чай вместо кофе!], так что мы пребывали в очень благостном настроении, которое ничто не могло испортить. Под конец завтрака, когда мы почувствовали себя вполне удовлетворёнными и заправленными, прибежала официантка с извинениями и принесла… мёд. Мёд в Иджеване божественный. Отказаться мы не смогли. Так что мы тут же принимаем решение, что гуляем «на все». Заказываем ещё чая, и уплетаем принесённый мёд до победного. Без хлеба, масла и прочего. Чтобы больше вместилось. После оплаты счёта мы осознаём, что чай нам подарили – в качестве извинения. И всё-таки это классный отель!

Выйдя из кафе, смотрим на небо. Там сплошь тучи. В Иджеване явно снова собирается дождик. А мы им уже сыты по горло. Так что возвращаемся в номер, чтобы совершить последний акт – собрать рюкзаки и убраться подальше от воды. Упаковка занимает не много времени. Самое ответственное – посмотреть по углам и убедиться, что ничего не забыто. На этом последнем пункте мы споткнулись. Бойскаут потеряла шнурки. Непорядок. И такую потерю нельзя проигнорировать. Тем более, что её кроссовки ещё не отошли от причинённого им ущерба. А тут такое… Мы обыскиваем каждый угол, но они как будто вышли через балкон и отправились в своё путешествие. Я опускаюсь на ковёр посредине номера и вздыхаю. После чего обречённо смотрю на Юлю и говорю то, что озвучивать никто не хотел:

– Вытряхивай рюкзак.

Юле ничего не остаётся, как покориться и распаковывать так тщательно уложенный баул. Шнурки притаились среди проводов от зарядок.

– Ну хоть нашлись, – комментирую я, и всем видом заявляю, что, на всякий случай, пока с ковра не встану. Мол, может, пока я вот так сижу, они не захотят снова куда-нибудь деться. При этом зорко слежу за шнурками, чтобы они и вправду снова не «сделали ноги».

Наконец-то всё оказалось на своих местах. Шаловливые шнурки заняли своё исконное место, откуда они никак уже не могли бы сбежать. Мы спустились вниз, отдали ключи от номера и вышли на свет божий. Нас встретил… дождь. Ну вот, опять!

Дождь был мелкий, противный и холодный. Он шёл без перерыва, и тем самым усиливал досаду. Мы уже просто возжаждали убраться прочь с этого мокрого места. Но маршрутка никак не шла. А мы всё ещё были полны желания пользоваться исключительно общественным транспортом. Дождь же продолжал капать и капать, капать и капать, испытывая наши нервы. Но вот, наконец-то, показалась долгожданная «Газель». Мы впихиваемся в неё. Платим по 100 драм, чтобы добраться до Дилижана – там точно ходят маршрутки до славной столицы. Трясёмся недолго. Выходим, а там тоже идёт дождь. Может, он нас преследует? Упрямо не хочет отпускать своих жертв просто так. Посему с ещё бо́льшим усердием отправляемся на поиски остановки или вокзала. От того места, где нас высадили, проходим немного вперёд, и наталкиваемся на самую что ни на есть автобусную станцию. Хотя со стороны она так не выглядит. Но такие фокусы и у нас в России часто встречаются. Мы покупаем официальный билет до Еревана [1 500 драм с человека] с номерками мест. Это всё та же незаменимая «Газель». И судя по всему, номера мест никого в салоне не интересуют. Я сажусь у окошка – моя неискоренимая привычка. И всю дорогу пытаюсь что-то снимать на хиленькую видеокамеру мобильного телефона, попутно любуясь видами и прочим, что попадается по дороге.

До Еревана едем примерно час. В городе солнечно. И совсем нет дождя. Даже намёка. Как прекрасно!

Отправляемся, конечно, в хостел «Glade». Нас приветливо встречают. Выдают ключи от нашего нового двухместного номера – уже без индивидуального санузла, но зато теперь у нас есть окошко. Так что нам будет свежо по ночам. Мы тратим некое время на приведение себя в порядок. А после решаем попотчевать себя чаем. Карина для нас суетится на кухне. И подаёт вместе с долгожданным напитком по кусочку торта. Оказывается, у неё был день рождения. Наверное, мы симпатичны хозяйке, раз нас угощают. Снова шок от армянского радушия. Мы медленно, но не обратимо, превращаемся в вечно улыбающихся китайских болванчиков.

А после столь сказочного превращения отправляемся на вечернюю прогулку. И снова куда глаза глядят. К тому же нам надо было поменять очередную порцию рублей на драмы. Меняем в Са́се – это сеть супермаркетов. Ближайший к нам расположен на проспекте Маршала Баграмя́на. Курс снова подрос, что только радует. Теперь он 11.8. Став богаче, мы продолжаем вышагивать по этому проспекту.

Проспект маршала Баграмя́на – одна из самых своеобразных по застройке и ландшафту магистралей города. Просто в проект Туманяна он не вошёл, и возник несколько позже [в 1937 году]. Причина появления – дыхание войны. Из города тогда вела одна-единственная приличная дорога, но она не смогла бы одновременно и вводить войска, и эвакуировать жителей. Вот и занялись необходимым таким строительством, где нынешний проспект Баграмяна должен был стать одной из трёх так необходимых артерий города. Со временем этот проспект стал одной из центральных улиц города. А во главе этой задачи стоял архитектор Марк Григорян.

Здесь можно встретить небольшие особнячки – в них разместились различные общественные организации, ряд посольств. Они интересны своей архитектурой, маленькими зелёными двориками. Мы шли только по одной стороне, так что часть вещей от нас ускользнула. Например, огромную книгу с армянским алфавитом пришлось рассматривать через функцию «увеличение» у фотоаппарата – он стояла на противоположной стороне. Причём видению картины периодически «мешали» проезжающие машины. Но мне как-то удалось сфотографировать этот памятник без присутствия железных коней на переднем фоне. Также издали помахали рукой Ивану Христофоровичу [Баграмяну] – тому самому, в честь кого проспект и был назван [а также станция метрополитена, выходящая на проспект]. Весь как есть, лысый и гордый, советский маршал бронетанковых войск восседал на своём боевом коне. Скульптор Нора́йр Карагезя́н. Установлен, как не удивительно, только в 2003 году.

Но я, пожалуй, расскажу только об одной стороне улицы, именно по той, что была «прочувствована ногами» и «ощупана глазами» без бинокля и прочей полезной оптики. А смотреть было на что.

На красивую панораму. Можно довольно долго любоваться простым явлением: машины уезжают куда-то вверх, дальше по дороге. И возникает ощущение, что город стремится к небесам. Он всё ближе к синеве неба: там, кстати, уже кто-то строится, обживается.

На туфовые дома. Маленькие, в несколько этажей, и большие гиганты-многоэтажки. Квадраты разноцветного туфа отчётливо просматриваются вблизи. Геометричностью линий и сочетанием цветов пленяют сердце теплотой и какой-то нереальной красотой. Здесь и просто типовые коробки, и дома с претензией на оригинальность [например, ложный фронтон]. Но каждый такой домик аккуратен и очень симпатичен. Но это совершенно не витрина для туристов. Так, на одном из увиденных нами домой на двери подъезда объявления – новые, ещё только что отпечатанные, и те, которые уже подпалило ереванское солнце. А то и вовсе проплешины от изживших, истлевших и содранных бумажек. На стене – «грибы-трутовики»: прямоугольники кондиционеров или круги спутниковых тарелок. Во дворе или на балконе сушится чьё-то бельё. Здесь живут люди, со своими заботами, радостями и горестями. Но дом от всего этого бытового не теряет своей неподдельной очаровательности.

На кафе. Порой к ним тоже подходят очень творчески, со всем арсеналом имеющихся средств. И они тоже претендуют на ваше внимание. Например, мы задержались у кафе-ресторана «SHERLOCK HOLMES». Каждый элемент ресторана был призван перенести посетителя во времена Шерлока Холмса, приблизить к его загадочному образу, дать почувствовать дыхание Англии. Внутрь мы не зашли. Только полюбовались фасадом. Здесь и сам герой – с зонтиком и неизменной трубкой. И даже лондонские часы – на торце здания. Всё это было крайне привлекательно. Судя по откопанной мною информации, кухня в кафе, конечно, английская… с добавлением итальянской и армянской. Вполне себе современный Лондон получается – мультикультурный, как и есть сейчас. Правда, к временам Шерлока это как-то не совсем относится. Но, если посмотреть с другой стороны, я же не сильны в гастарбайтеровской истории Англии. Так что спорить с создателями кафе не буду.

На парки. В Ереване есть настоящий «Парк влюблённых». Он камерный [2,5 гектара] и интимный – вот вполне подходящие для него слова. И располагается как раз на проспекте [№21]. А так как это центр города, парк – довольно популярное место. Его история уходит в XVII век – в «Сад Козерна», названный так по району, в котором он располагался. После он успел сменить ещё несколько имён – «Парк имени Пушкина», «Барекамуцюн», пока не получил нынешнее название в 1995 году. Чистый – это ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ плюс. То есть нет мусора – ни бытового, ни естественного [листья, например, кучками]. Ландшафты радуют глаза: много деревьев и зелени, тут и там декоративные пруды и даже водопады. Вода в водоёмах чистая и прозрачная, так что камни и прочее на дне можно спокойно рассматривать. В центре парка «притаился» Гево́рг Эми́н – известный армянский поэт, отразивший в своём творчестве историю страны, её людей и чувства армянина к такой непростой жизни. В этом парке он часто прогуливался со своей семьёй. Поэтому автор скульптур [Ашо́т Арамя́н] представил его в домашнем варианте – мило беседующим со своей кошкой, и не обращающим внимания на прохожих. «Пообщавшись» с поэтом, можно и дальше бродить по парку, или присесть на удобную лавочку. Что ещё нужно? Только ВТОРОЙ БОЛЬШОЙ плюс – здесь ОЧЕНЬ ТИХО. Можно читать книгу, мило беседовать, не перекрикивая машины и прочий гомон, или бродить в дебрях Интернета – в парке бесплатный Wi-Fi. Также каждый год в парке отмечаются национальные праздники, устраиваются кинопоказы на открытом воздухе в рамках международного кинофестиваля «Золотой абрикос», проводятся фестивали чтения, живые концерты, выставки.

На станцию метро «Маршал Баграмян». Интересна она, прежде всего, своим вестибюлем. Квадратное помещение высотой 6 метров «утоплено в землю» на 2,5 метра. Находящаяся «ниже земли» часть стен изнутри облицована серым отполированным гранитом, а верхняя собрана из металлоконструкций и остеклена по всему периметру. Стоя внутри вестибюля через остекление можно видеть зелень деревьев в «Парке влюблённых». Со стороны проспекта Маршала Баграмяна через верхнюю часть вестибюля проходит мостик, оканчивающийся в парке веретенообразной лестницей.

На особнячки, в которых «засели» вездесущие общественные организации. Здесь царство армянского сталинского классицизма. И что-то ещё из советской эпохи живо и продолжает существовать. Так, под №17 располагается «Союз архитекторов». Всё тоже здание из туфа, притаившееся в зелёном дворике. С большим количеством колонн и прочих архитектурных прилепов. Или «Союз писателей» прям на выходе, под №3. От этого здания, кстати, берёт начало небольшая узкая улица, которую в народе называют «нотариальной» – утверждают, что на ней много контор подобного типа.

Дойдя до конца проспекта, мы плавно вырулили на скверик художника Мартиро́са Сарья́на [географически – это возле площади Франции и по соседству с проспектом Месропа Маштоца]. Скверик не его личный, конечно, просто названный его именем. Скульптура художника в центре поражает своим размахом и монолитностью. Она сделана из мрамора, постамент – гранитный. Общая высота памятника 6 метров. Скульптор – Левон Токмаджя́н, архитектор – Артур Тарханя́н. Вокруг памятника всегда действует «Вернисаж», где художники демонстрируют и продают свои картины.

В том же парке мы наталкиваемся ещё на нескольких колоритных мужчин. А точнее их четверо, и они гордо так и именуются «Мужчины». Да, правильно! Это очередной армянский памятник: скульптурная группа представляет известных актёров, исполнителей четырёх главных ролей популярной в Армении кинокомедии «Мужчины» [1972 год]. Это Фрунзик Мкртчя́н, Авети́к Геворкя́н, Арме́н Айвазя́н и Аза́т Шере́нц.

Покидаем парк и сворачиваем на проспект Маштоца. Проходим мимо внушительного Театра оперы и балета имени А. Спендиарова – выдающегося явления армянской культуры. Само здание своим полукруглым фасадом не может не приковывать внимание, а его кажущаяся необъятность вызывает неподдельный восторг. Это «проказа» гуру Александра Таманяна. Именно ему пришло в голову соединить два зрительных зала в одном здании посредством полукруглого фасада. Так театр можно разглядывать с «разных точек» города. Например, с площади Свободы можно смотреть на южный торец здания; здесь же установлен памятник самому А. А. Спендиарову5959
  Александр Афанасьевич Спендиа́ров [Спендиаря́н] [1871—1928] – армянский композитор и дирижёр. Один из основоположников армянской классической музыки.


[Закрыть]. Отсюда уходит Северный проспект, соединяя 2 знаменитые площади – Свободы и Республики. А вот северный фасад направлен к площади Франция – отсюда [с проспекта Маштоца] мы и вышли к театру. Здесь можно посмотреть на памятник А. Хачатуряну6060
  Ара́м Ильич Хачатуря́н [1903—1978] – советский армянский композитор, дирижёр. Один из крупнейших и самых значительных композиторов ХХ века.


[Закрыть].