Текст книги "Кусок армянского пирога"

День 6-ой

А не махнуть ли нам в горы?

На Севане светает. Мы просыпаемся рано не потому, что выспались. Просто элементарно замёрзли. Хотя при этом не выглядим, да и не чувствуем себя сонными. И ни о чём не жалеем – восходящее солнце над Севаном прекрасно. Холод же помогает нам не пропустить сие прекрасное действо. А первые лучи с радостью согревают нас – пока робко, словно стесняются с нами познакомиться. Но с каждой минутой они явно набираются смелости. Мы ждём, когда солнце «созреет для серьёзных отношений», и с удовольствием бродим по пляжу. Хотя в пределах кемпинга – это громко сказано. Туман покидает поверхность озера, уносясь ввысь. Редкие чайки устраивают ему тихие проводы. А мы сморим на небо и замечаем, что день обещает быть погожим. Это радует, так как сегодня мы снова отправляемся в путь, и мокнуть не хотелось бы.

На часах начало девятого. Подъезжает наш повар. Он извиняется перед нами за минутное опоздание, но мы на него не в обиде. Понимаем, что в данном случае сумасшедшие – это мы. И хотя нам дико хочется кушать, мы всё же соблюдаем этикет и стойко скрываем своё желание ленивым созерцанием озера. Повар тем временем торопится. Проходит всего с десяток минут, и мы уже приглашены к столу. На завтрак у нас домашняя яичница, крупно нарезанный салат [словно его рубили тесаком] из свежих овощей с зеленью и армянский хлеб. Кофе подразумевается априори. Я с наслаждением вкушаю пищу, и жалею только о том, что мой столик не на улице. Ага, прям на берегу озера. Можно даже в воде. Да-да, именно так. В руке горячий кофе, ноги в толще холодных вод Севана. Фантастика! Надо вернуться и опробовать.

Прежде чем заняться своими делами, Бойскаут устраивает очередной русско-армянский раунд переговоров. На сей раз снова с поваром. И снова её интересует завтрак. Уже следующего дня. И не просто утреннее вкушение пищи. Её [и меня, безусловно, тоже] волнует ишха́н. Это так именуется севанская форель, а ещё её называют царь-рыба: если переводить с армянского слово «ишхан» получаем слово «князь». По моему мнению, лучше всего о ней написал В. Гроссман: «…рыба тут особая – серебристо-серая, стройная, вся в звёздных пятнах…». А ещё есть знаменитая на всю Армению поговорка [для туристов, наверное, придумана]: «Если ты не пробовал ишхана, значит ты не был на Севане». Фотографиями, видео и прочими доказательствами можете при этом не махать. Бесполезно. К тому же стоит попробовать эту рыбку, ибо она деликатес. Настолько редкий и изысканный, что его запрещено вывозить даже с территории Севана. Так что эта рыба ещё и «неподвижная». И раз ты оказался на озере, стоит уделить ей внимание. Наш повар с удовольствием вызвался нам устроить дегустацию. При этом клятвенно заверил мою подругу [а я при этом просто изображала молчаливого и со всем согласного истукана], что не подаст нам подделку [ишхан должен быть с тёмными пятнашками на спинке], и приготовит её в лучшем виде. Юля с ним спорить не стала и быстро согласилась. При этом ещё успела лихо остановить себя на повороте, как заправский гонщик. Ибо из предложенных размеров «чешуйчатого», выбрала того, кто весил всего 1 килограмм. Этим она спасает нам жизнь в будущем. Но об этом позже, когда наступит день дегустации. Ибо заказ, напоминаю, был оформлен на следующий завтрак. И снова на восемь утра. Бедный повар!

Мы, вполне себе довольные, покидаем ресторан. Намеченная программа по исследованию Севана нами освоена. Но мы всё ещё здесь, и просто так не планируем его покидать. Открыть сессию йоги? Будучи сыты, согреты и довольны, мы бы с удовольствием выбрали именно на этот вариант. Но жажда приключений всё ещё сжимает нас стальными объятиями. Так что пятки «горят», и нам снова лучше отправиться куда-нибудь. Ибо даже ледяная вода озера [утро ведь ранее!] не в силах потушить огонь внутри нас. Я напрягаю память и выдаю всё, что помню про Армению. Юля прикидывает, а стоит ли – должно быть не далеко, ибо мы намереваемся, как уже понятно из вышесказанного, ещё вернуться. Среди всего прочего в моей голове сплывает волшебное слово «канатка». Ура! Решение принято. Ибо одна такая располагается сравнительно недалеко, в Цахкадзо́ре. На канатке в Армении мы ещё не катались. Так что почему бы сейчас и не испробовать.

Вооружившись самым необходимым, мы решительно отправляемся в Цахкадзор. Из расспросов того самого повара нам ясно только то одно: нам сначала необходимо добраться до крупного города, который называется Разда́н, а оттуда – уже рукой подать. От Севана [города] до Цахкадзора – 24 километра, к которым стоит приплюсовать ещё парочку до нашего кемпинга. Где находится искомая остановка до Раздана – так и осталось для нас загадкой. Посему мы вышли по старому доброму и проверенному принципу: «Куда глаза глядят». Или как в песне: «Куда идём мы с Пятачком, большой-большой секрет». С личным дополнением от меня: «Мы до Раздана топаем пешком. Другого варианта нет».

Если вчера мы совершали моцион по обочине трассы, повернув направо от кемпинга, то сегодня свернули налево – нам в том направлении, то есть в сторону Еревана. На другой стороне дороги, чуть левее от нашей базы, мы увидели небольшое село [название, простите, как-то не запомнилось]. По всему оно было вполне населённым. «А где люди, там должен быть и общественный транспорт», – резонно подумали мы. По крайне мере на это надеялись. Оставалось это только проверить, спустившись по тропинке вниз.

Село, можно сказать, спало. Как никак, выходной день [воскресение], десятый час. Людей практически не встречалось. В основном те, что пасли скот или возделывали свои домашние огороды. Окружающий нас вид был типичен для любой деревни. Частные разномастные дома с большими огородами, внушительное здание школы, всем своим видом говорящее о своей важности, и дороги, обещающие при сильном ливне превратиться в болото. Мы натыкаемся на вполне себе новую и аккуратную табличку «st. GEVORG church» [именно так и было написано!]. «Ну что ж, – думаем мы, – раз мы здесь, посмотрим и на неё». Повторяющиеся таблички-путеводители с внушительной стрелочкой не дали нам сбиться со следа. Церковь была типичной армянской. И какой-то там вновь старинной, средневековой. Мы обходим её на половину. Смотрим, ощущаем издали. Из церкви выходит какая-то женщина, и подозрительно смотрит на нас. Юля предлагает в церковь не входить, и я ретируюсь. Меня ведь ждёт целый Цахкадзор.

Остановки мы так и не увидели. Наматывать километры по селу не было охоты, и мы снова возвращаемся на трассу. Что ж, пора словам песенки стать реальностью – идти до Раздана пешком. Радует одно – это в противоположную сторону от полуострова, а значит, мы там ещё не были. Проходим метров пятьсот и перед нами вырастает мост через реку Разда́н. Раздан – река знаменитая. Ещё её величают Занга. Та самая, что единственная вытекает из Севана. Раздан – крупнейшая река в Армении, левый приток не менее знаменитого Аракса4848
  Аракс – бассейн реки Куры. Длина – 1072 километра. Впервые упоминается древнегреческим географом Гекатеем Милетским в VI веке до нашей эры. Протекает по территориям Турции, Армении, Нагорного Карабаха, Азербайджана и Ирана.


[Закрыть]. Длина 141 километр. На ней стоят города Ереван, Раздан, Севан, Чаренцава́н. Имеет важное хозяйственное значение – электроэнергия, орошение, рыболовство. Вот такая важная артерия!

Любуемся с высоты моста на её воды. Отсюда она выглядит красиво и заманчиво. Глубина манит вниз. Синие воды сбивают с толка. Хочется всё бросить и остаться на её берегу. Но мы преодолеваем притягательность реки и идём дальше.

Не скажу, сколько нам удалось пройти по трассе, но до остановки мы точно не дошли [хотя и потом проехали мимо какого-то похожего на него полустанка]. Ибо остановилась машина, и её водитель настойчиво предложил нам свои услуги. Армянская семья ехала куда-то по своим делам, но не могла оставить без внимания двух бредущих по обочине трассы девушек. Так как мы совершенно не знали, где та самая остановка до нужного нам Раздана, да плюс не маленький километраж до этого города, соглашаемся. Правда, предварительно поторговавшись об оплате. Ему бы заработать, а нам бы сэкономить. В конце концов, цена поездки составила 3 тысячи драм вместо запрошенных 4,5.

Потекли шаблонные вопросы и не менее отрафаретенные ответы. Правда, говорит только водитель, остальные молчат. Юля едет впереди, так что по статусу ей и положено поддерживать разговор с шофёром. Бойскаут стойко держит оборону. Я же пристроилась позади с домашними. А задняя галёрка стойко отмалчивается, так что я встаю на их сторону и поддерживаю всеобщее молчание в задних рядах.

Так доезжаем до Раздана. По той причине, что и этот город для нас сродни дремучему лесу, безоговорочно доверяемся водителю. Смутно осознав, что в принципе города мы достигли, занимаем выжидательную позицию, когда водитель остановится. На одной малоприметной дороге, без малейших признаков каких-то остановок, среди частного сектора, машина внезапно тормозит и шофёр выскакивает из машины. При этом никому ничего не сказав, и не обозначив, а что же делать нам. Мы заинтересованно смотрим ему вслед, ибо сомневаемся, что нам выходить именно здесь. А мужчина тем временем целенаправленно направился к бабушке, сидящей немного впереди на скамеечки у калитки своего дома. Переговоры были недолгими и почему он возвратился быстро. При этом был очень счастливый.

– Вам нужно остаться на этом повороте. Здесь остановится нужная вам маршрутка, – и называет нам номер нужного транспорта.

Мы благодарим, отдаём деньги за поездку и «воцаряемся» на указанном пятачке. Вперёд, слегка петляя, куда-то уходит дорога. Как мы понимаем, в сторону Цахкадзора. За нашими спинами некоторая тропа сворачивает в дебри частного сектора. Назад – ну оттуда мы только что приехали. Мы снова на развилке.

Проходит минут пять. Никого и ничего. Кроме молчаливой бабушки немного впереди нас. Тут «с цахкадзорского направления» вырисовывается одинокая фигура мужчины. Руки в брюки. Идёт себе куда-то по делам. Вот так, не спеша, он приближается к нам. Поравнявшись с «нашим» пятачком, на миг останавливается, окидывает нас взором и внезапно произносит:

– Никуда не уходите. Маршрутка останавливается здесь. Она будет белого цвета, – и, как ни в чём не бывало, сворачивает за наши спины.

Мы же, малясь ошарашенные, только успеваем пролепетать «Спасибо» ему вслед. В очередной раз шок от армянского гостеприимства накрывает нас, как лавина неопытных горнолыжников. А вскоре подходит и обещанная маршрутка. Белая!!! Юля, не веря в такие совпадения, и даже в то, что номер совпадает, всё-таки уточняет, не до Цахкадзора ли она. И, получив положительный ответ, командует садиться. Точнее нам приходится впихиваться. Ибо, как и любая местная «Газель», это тоже была «с местами на крыше». Мне сразу находится место, а вскоре и Юлю куда-то пристраивают. Шок от армянской вежливости явно проходить не собирается. Оплачиваем проезд – 500 драм за двоих.

Пропетляв, мы достигаем города Цахкадзо́ра – культурный центр и горнолыжный курорт, расположенный в Кота́йкской области. Лыжный сезон открыт здесь примерно с середины декабря до конца марта. А ещё это место славится своим целебным воздухом – он повышает уровень гемоглобина в крови. Так что, даже если вы просто прогуливаетесь по сему городу, уже невольно поправляете своё здоровье.

Имя города очень поэтичное. В переводе с армянского языка Цахкадзор – «Ущелье цветов». Хотя первоначально место называлось Кечарис, что означает «берёзовая роща». Как видите, не только у нас любят эти деревья. История города просматривается века с IV. Мелькают большие и малые имена, среди которых всплывают уже почти родные князья из рода Прошьянов [помните Гегард?]. А ещё он славится своей любовью к литературе. Здесь расположен санаторий Союза писателей Армении, где служители пера не только отдыхают и поправляют здоровье, но ещё и организовывают встречи, семинарии и всё в таком же духе. Для писателей – это место, как мёдом намазано. Даже для русских. Так, в далёком 1930 году Цахкадзор посетил Осип Мандельштам, а в советское время здесь работал уже упоминаемый мною Василий Гроссман.

До Цахкадзора вполне можно добраться из столичного Еревана. Всего-то 40 километров. От города Раздан – 5.

Цахкадзор и вправду красив. На миг мне даже показалось, что я где-то в провинции Германии или Швейцарии. Уж очень всё это мне напомнило европейскую пасторальную картину.

Мы вышли из автобуса, и перед нами раскинулся небольшой сквер. Это центральная площадь. Не стоит проходить мимо этого милого пятачка, не удостоив его своим вниманием. Во-первых, здесь можно отдохнуть, если вы устали. А во-вторых, рядом есть пулпулак – можно освежить запасы воды и себя заодно. Также стоит обратить внимание на «Полёт с зонтиком». Это памятник знаменитому клоуну Леониду Енгиба́рову – армянину по национальности. В честь него здесь же проводят ежегодный Международный фестиваль пантомимы [в августе].

Кроме знаменитостей – людей всё-таки уходящих – Цахкадзор имеет и более весомые места для посещения. Я имею в виду памятники архитектуры. Наиглавнейший из них – Кечарис, на северо-западе города.

Кечари́с, в честь которого раньше город и именовался, – это монастырский ансамбль раннего средневековья [XI – XIII века]. Построен на склоне Памба́кского хребта.

Кечарис к нам как бы подкрадывался, пока мы поднимались к нему вверх по дороге. Или это мы к нему ползли. А он весь красивый и гордый смотрел на нас свысока, ожидая, когда же мы до него доберёмся. Сначала он поглядывал на нас с бока, как бы оценивая новых «пришельцев». Потом стал разворачиваться, как человек, который понял, что это гости, а не враги. И вот, наконец, он развернулся, словно распахнул объятья, и расцвёл в улыбке. Всем свом видом он призывно приглашал зайти нас к нему в гости. Что и мы и сделали – отказываться от гостеприимства на Кавказе не принято.

Монастырь состоит из трёх церквей, двух часовен, гави́та, а также древнего кладбища и «кучи» хачкаров XII – XIV вв. Выстроен комплекс из базальтовых камней чистой тёски.

Комплекс действующий. Мы вообще не заметили заброшенных церквей в Армении. Даже если их не использовали каждый день, то кто-то обязательно за ними присматривал. Священник иногда заглядывал, чтобы провести по случаю богослужение. Это внутренне ощущалось по теплоте места и виделось по свечам и скромной религиозной атрибутике. Но вернёмся в Кечарис.

Итак, народ ходил туда-сюда по камням древнего комплекса. В главной церкви шло богослужение. Это храм Святого Григория. Он построен в 1033 году по инициативе Григора Магистроса4949
  Григо́р Магистро́с Пахлавуни́ [990—1059] – армянский государственный деятель, поэт и переводчик античной литературы.


[Закрыть]. Церковь имеет просторный сводчатый зал, увенчанный широким куполом. Портал входа в храм окаймлён выступающими колоннами, а узкие оконца выше – небольшими арочками. Дверь деревянная, массивная, с резным хачкаром на поверхности. Фасад покрыт многочисленными армянскими письменами.

Две остальные церкви – малые – Сурб Ншан [Святого Знамения] и Катогике́ [Соборная]. Серо-коричневый камень стен и потемневшая от времени черепица куполов. Строгость линий средневековых построек. Но всё это сглаживало яркое весеннее солнце. Словно пытающееся всеми силами согреть седой камень.

Церковь Сурб Ншан [1051 год] расположена к югу от церкви св. Григора. «Камерная» – всего 4,6 на 6,6 метров. Прямоугольная в плане, увенчана высоким круглым барабаном. Внутренний декор скромный. Мне она показалась мини версией большого храма. Церковь Катогике [1214 год] находится также в южной части ансамбля – далее по периметру [отделена Ншана узким проходом]. Она также прямоугольная в плане [9,77 на 13,03 метра], крестово-купольная, с высоким куполом. В ней было похоронены несколько настоятелей монастыря.

Между главным храмом и Сурб Ншан – развалины. Правда, где какие с непривычки можно и запутаться. Это руины часовни XI века, в которой был похоронен Григор Магистрос [рядом с храмом Григория] и то место, где находилась знаменитая школа монастыря Кечарис. Теперь этот археологический пятачок можно узнать по группе хачкаров – три больших и два малых хачкара [X – XIII века]. В композициях крестов обычно преобладают довольно тонкие орнаменты со сложными геометрическими и растительными мотивами.

За церквями Сурб Ншан и Каготике – кладбище. Снова хачкары [XII – XIII веков] и могилы известных людей [например, архитектора Веци́ка, построившего Катогике]. Так как в армянском языке мы не сильны, то и не стали искать знаменитых и не очень этого комплекса среди заросших могил. Но у этого места есть один ощутимый плюс, помимо историчности, – тишина и тень от зелени и стен малых храмов. Особенно это стоит учитывать, когда основной двор освещён ярким солнцем и по нему фланирует толпа людей.

Гави́т, слева от храма Святого Григория, тоже не менее интересен и на него стоит обратить внимание. Классический, с четырьмя колоннами. Относится ко второй половине XII века и считается одним из ранних сооружений такого типа. Внутри выделяется восьмигранный купол с ердиком в центре перекрытия. В тёмном прямоугольном здании такой луч света приковывает внимание. В нём своя прелесть и что-то от древних соборов, где свет – это вот такие оконца и свечи. Из гавита можно попасть в основной храм.

Не пропустили, что иногда бывает по незнанию, и ещё одну церковь. Её по традиции приписывают к комплексу, но стоит она на отшибе. А точнее на холме в небольшом отдалении через дорогу [120 метров к западу от монастырского комплекса]. Это церковь Сурб Арутю́на [Святого Воскресенья]. Она была возведена в 1220 году. Единственный вход – с запада, перед которым находится небольшой гавит. Весь ансамбль [зал и гавит] представляют всего 4,2 на 7 метров. Гавит этой «крохи» крайне интересен. Он однонефный, сводчатый. Вход – двухарочный проём с разделяющим арки столбом круглого сечения из монолитного камня. Церковь Сурб Аратюна – красивый миниатюрный ансамбль. В церкви много захоронений, так как она была фамильной усыпальницей.

Когда мы поднялись к ней, сначала не поверили в её древность. Присели на скамейку, а под ногами вполне себе праздничная плитка. Звёздочки, цветочный орнамент, какие-то горошины… Как в современном Шопингцентре. Женщина рядом что-то рвала в зарослях вокруг монастыря. Наверное, собирала лечебные травы. На нас она не обращали ни малейшего внимания.

Посидели, перевели дыхание и направились к входу в церковь [лавочка напротив правой стены] Стоило нам приблизиться к нему, как мы сразу впечатлились и забыли про плитку начисто. Какая-то очень домашняя. Вроде тот же камень и черепица. Тот же характерный армянский средневековый стиль. Но гавит… Пару шагов и вход в церковь, у которого какие-то красные цветы в обычном коричневом горшке и табличка с названием церкви [на армянском и английском]. Резная деревянная дверь. Робко переступаешь порог. Церковь так мала, что возникает чувство слона в посудной лавке. Разогнаться негде. Прямо перед тобой красивый алтарь. Как и любой подобной церкви – каменный выступ. На нём – «приставочка», накрыта вышитой тканью с цветами в вазе посредине. Из такой же ткани занавесочка – с золотистым крестом по средине; ею завешивают алтарь [на ночь?]. В нише несколько икон [больше похожи на картины], ещё одна справа под небольшим окошком. Справа же стоит ещё и «курильница» для свечей. Ощущения фантастические.

«Освятившись», двинулись к следующему пункту посещения Цахкадзора – канатке. Ради которой, собственно, мы вроде как и приехали. Судя по схеме [внимание, есть стенд с картой города – расположен перед Кечарисом], нам надо было немного пройтись. Немного означало где-то километр в гору. И снова нам пришлось уподобиться осликам, которые идут за морковкой перед носом. Вверх, поворот, и снова вверх.

Чтобы не думать о конце этих поворотов, смотрели по сторонам. Вокруг нас были пустые гостиницы и кемпинги. Сезон явно не в разгаре. Только смотрители-хозяева иногда выходили из своих домиков и лениво провожали взглядом бредущих мимо людей. Пока они ещё попадались, эти самые люди.

Очередной поворот дороги, и слева можно полюбоваться речкой Цахкадзор. Тонкий такой ручеёк среди травы с мелкими цветами на берегу. Словно она всеми силами старается оправдать современное название города. Но вот последний поворот и, наконец-то, финишная прямая – вход на трассу. Проигнорировав памятник первой канатке в этой местности, мы сразу направляемся к кассе. Моё настроение совершает прямой взлёт к небесам. Для начала потому, что канатка работает и туристов катает. Потом с удовольствием я примечаю тот факт, что везут на сидушках, а в не в кабинках: используется кресельная канатная дорога «Лайтнер» [Lеitner]. Так что толкаться и пробиваться к окну не придётся. Можно просто ехать и наслаждаться открывающимися видами.

Вот адрес горнолыжного курорта в Интернете:

http://cahkadzor.com/

Стоимость катания – 1800 драм с человека. При этом вам вежливо помогут сесть на «сидушку», и «пришпилят» для безопасности. Мол, езжайте вверх по Цахкуня́цу, совершенно не волнуясь. То есть повыше на гору, у подножья которой раскинулся Цахкадзор. Кстати, именно Цахкуняц, а не Тегенис, как обычно пишут5050
  Если интересно, смотрите замечательное исследование по этому вопросу Вахи Мартиросяна. Ссылка следующая: http://vahemart.livejournal.com/235025.html


[Закрыть].

Вид был просто потрясающий. Горы, зелень. Воздух, который хочется пить большими глотками. И ехать прилично – не жалкие две-три минуты. Всё бы ни чего, но снова стал накрапывать дождик. Пока он был лишь назойливой мухой, но всё больше вызывал беспокойство. Нас это не расстроило, так как мы захватили с собой дождевики. Осталось только попросить армянских богов [всех, какие были в истории] немного подождать, чтобы мы успели подняться до вершины раньше ливня. Все Святые Армении были к нам благосклонны. Мы доехали, надели свои «доспехи из пластмассы» и стали себя чувствовать вполне комфортно. А ещё сразу превратились в звёзд цахкадзорского масштаба. Ведь мы были единственными, кто догадался взять с собой такую прекрасную вещь, как дождевик [внимание: даже если в маршруте ливни не обозначены, не забудьте всё-таки взять дождевик – весит мало, места занимает немного, а польза может быть огромной!]. Зонтик помогал мало – мы убедились по жмущейся друг другу парочке, которая хотя бы этим вооружилась. Другие разбежались от припускающего дождика, как зайцы от волка. Куда-нибудь, или вниз, забыв про осмотр по сторонам. А мы не спешили. К нам даже обратились с вопросом те, кто отчаянно боролся с дождём, не желая уходить просто так:

– Здорово! – в их глазах читалось восхищение нашей сообразительностью. – Вы, наверное, знали, что пойдёт дождь?

Мы не знали, но с гордостью ответили:

– Нет, прогноз погоды мы не слушали. Но мы не в первый раз попадаем под дождь. Так что держим дождевик под рукой.

Жаль, что дальше канатка не работала. С тоской посмотрели на следующий уровень, который был закрыт. Отметили, что мы на высоте 2233 метра и всё равно впечатлились. После отправились на исследование местности. Примерились к цветным следам, что нарисованы на асфальте. Осмотрели с восхищением открывающийся вид на долины, горы и даже травы под ногами. И всё это несмотря на моросящий мелкий дождик. Мы также отметили расстояния до Парижа – 4436 [думается километров], Тбилиси – 248, неизвестного нам Кобулети5151
  Кобулети – это тоже Грузия, курортный город недалеко от Батуми.


[Закрыть] – 589, Берлина – 3421, родной Московии – 2221. Это там такие были таблички, написанные от руки. Может, и ещё какие-то страны были на этих стрелочках, но это все, которые сохранил мой фотоаппарат. Посмотрели на ресторан, который явно не работал на данный момент. А теперь можно и вниз.

Теперь же нам ничто не мешало. И богов мы больше не тревожили. В дождевиках было вполне комфортно, и мы спокойно смотрели по сторонам. Так, не проглядели череп на склоне горы. Уж очень он выделялся. Зелёненький, оскалистый. А людей было всё меньше и меньше. Погода явно распугивала страждущих, заставляя их искать убежище в помещении.

Спустившись вниз с горы, огляделись вокруг. Дождик всё моросил и моросил, убивая и у нас начисто желание прогулок на свежем воздухе. Эта ситуация нас несколько расстраивала, так как мы просто жаждали этих самых прогулок. Но всё, что нам оставалось на данный момент, спуститься ещё немного вниз – к круглым деревянным беседкам. У них был один ощутимый плюс – крыша. Мы сели, достали сухпаёк – мацун и лаваш, оставшиеся со вчерашнего дня, и стали лениво осматриваться по сторонам. Наползала прохлада, и всё покрылось серыми красками осени [напоминаю, на дворе май]. Людей в радиусе обзора можно было пересчитать по пальцам одной руки. И те быстро исчезали с нашего поля зрения. Вокруг нас стояла неприкосновенная тишина. Стало немного тоскливо. Возвращаться на Севан охоты не было. Дождик говорил нам о том, что там сегодня будет ощутимо холодно. А мы уже пережили одну такую ночь. Так что совсем не стремились воскресить ощущения.

Поэтому мы грызли лаваш, и старались играть роль отрешённых буддистов. Мы сидим, едим и наслаждаемся природой. Но как мы не тянули, вскоре обед был съеден. Хотя в данной ситуации холодный мацун нас не очень порадовал. Он тяжёлым холодным комочком поселился где-то внутри, и стало в два раза холоднее. Сидеть и смотреть, пока не распогодиться, смысла тоже не было. Так что стать буддистами в христианской Армении у нас не получилось.

Учитывая, что времени было ещё предостаточно, а особых планов не наблюдалось, решили действовать по ситуации. Для начала решили просто спуститься вниз. Ливень не предвиделся, а дождевики вполне охраняли нас от мороси.

Спуск был более приятным и более быстрым. Принятое решение, несмотря на дождь, оказалось прекрасным вариантом прогулки. Особенно учитывая целебность местного воздуха. Воздух здесь и вправду очень аппетитный. Именно так, по-гастрономически. «Ешь его, ешь», и уже не обращаешь, что на улице дождь и холодно. Медленно так превращаешься в Робин Бобик Барабека по-цахкадзорски.

Людей по дороге вниз мы не встретили. Так что заодно почувствовали себя героями фильма катастрофы. Лесные заросли по сторонам от дороги, пустые дома, как бы выплывающие из них, и мы. А ещё звенящая тишина. Где там Стивен Кинг пропадает?

Но вот, наконец, показался Кечарис. А с ним и люди. Шум города. Ура, обжитая цивилизация! Ещё немного и мы перед информационным стендом. Перед такой большой, нарисованной схемой, где сложно не разобраться. Выясняем, где здесь музей братьев Орбели. Моя идея. Познавательно и под крышей. Мы направляемся по указанному адресу – улица Орбели́, 12. Немного поплутав – как же без этого? – находим искомый объект: Дом-музей братьев Орбели. Перед музеем нас встречаются сами братья – правда, только их каменные головы. Смотрят на нас их белые, в потоках дождя лица, такие же серьёзные, как и при жизни.

Я в большом предвкушении. Неужели это музей того самого Иосифа Орбели? Ибо много чего читала об этом человеке, и мне он крайне симпатичен. А Юле же просто любопытно. Немного ступенек, и мы переходим через порог. Музей работает, нам повезло5252
  Часы работы Дома-музея братьев Орбели – с 11.00 до 18.00. Выходной день – понедельник.


[Закрыть]! Зал холла просторен и несколько затемнён. Мы невольно тормозимся на пороге – так нас поражает открывшаяся картина простора и какой-то камерности. Сотрудники, явно скучающие без посетителей, приглашают не торчать в дверях. Дождевики пристраиваем у входа на батарее [персонал выразил своё радушие], и покупаем билет [500 драм] цвета голубого неба – того самого, что нам сейчас так не хватает. Братья продолжают нас преследовать – теперь они следят за нами с того квитка, что перекочевал к нам в карман.

Мы направляемся к экспозиции. Впереди нас идёт экскурсия, но мы, как всегда, сами по себе. Посему немного тормозить по ходу осмотра, чтобы невольно не нагнать страждущих впереди.

Но сначала я расскажу, кто же такие, эти братья Орбели́. Жили как-то три брата, каждый из которых явно был поцелован в макушку самим Богом. Откуда же ещё может быть такое совпадение талантов в одном доме в одном поколении? Старший, Рубен, один из основоположников подводной археологии [гидроархеологии] в СССР. Второй отпрыск, Левон, стал врачом и крупным учёным-физиологом [работал с самим Иваном Павловым!], а третий, Иосиф, прославился тем, что стал выдающимся историком-востоковедом [ищите его отчётливые следы в Эрмитаже]. Хотя, может всё дело в генах? Род Орбели прославился своей интеллектуальной подвижнической деятельностью аж с XII века! Ну а остальное на ваш самостоятельный поиск, а то моя книга быстро превратится в большой научный трактат. Стоит, пожалуй, лишь отметить, что деятельность братьев Орбели раскинулась и на Армению, и на Россию [тогда это был Советский Союз]. Так что это поистине русско-армянское наследие.

Дом-музей братьев Орбели имеет и адрес в Интернете [на армянском, русском и английском]:

http://orbelimuseum.am/?lang=ru

Открыт в 1982 году в 100-летнюю годовщину со дня рождения академика Левона Орбели. Этому поспособствовали сотрудники, родственники и близкие учеников братьев. Ни сама дата, ни место музея выбраны не случайно. Летом 1882 года именно в Цахкадзоре и родился Левон. Его семья привычно отдыхала в этом замечательном месте от душной ереванской жары. Кстати, именно в том самом доме, где и разместился музей.

Собранное наследие впечатляет: книги, рукописи, документы, фотографии, личные вещи; всего в фондах музея хранятся около 2000 экспонатов. Экспозиция достойна исключительно высших похвал, ибо крайне удобна для просмотра – всё расположено логически, по порядку и предложенная информация доступна для общего понимания [никаких заумностей]. Надписи на армянском, русском, английском – именно в такой последовательности. Сначала зала, посвящённая семье – так сказать, вводная часть. Затем история трёх братьев – работа и личная жизнь. Это по правой стороне. На левой – мемориальная часть: кабинеты известных учёных. Между ними – рояль матери, на нём можно сыграть, если вы обладаете музыкальной грамотностью. Нам предлагали, но мы, к сожалению, оказались «криворукими».

Смотреть каждый зал – увлекательнейшее занятие. Помимо экспонатов – есть вводные информационные стенды. Самыми лучшими из них, на мой вкус, оказались «плакаты», которые одним своим изображениям подсказывали, о ком сейчас будет идти речь. У Рубена – это «Морские бездны»: изображение на морской глубине артефактов, а у Иосифа, конечно же, развалины Ани́ [древняя столица Армении5353
  Ани – величайший армянский средневековый город с богатой историей. Первое упоминание о нём относится к V веку. С 961 по 1045 год он был столицей царства Багратидов [885—1045 годы]. Именно в это время город активно застраивался, да так интенсивно, что за 25 лет появилась аж 2 крепостные стены, защищавшие его. Потом Ани по очереди владели византийцы, турки-сельджуки, грузины и монголы. В 1319 году город был окончательно покинут из-за произошедшего землетрясения, а его население рассеялось по всему миру [в частности, часть анийцев поселилось в Крыму]. Сейчас развалины города – архитектурное наследие всего человечества. Ибо архитектура Ани опередила развитие Европы: его здания были одними из самых технически и художественно совершенных того времени. Ныне развалины Ани находятся внутри милитаризированной турецкой зоны на границе с Арменией. Из-за отсутствия должной охраны, сохранение уникального памятника, не имеющего аналогов в мире, находится под угрозой. За подробной информацией о памятниках Ани рекомендую обратиться к сайту [на английском языке]: http://www.virtualani.org/ А также поискать труды его главных исследователей – Н. Я. Марра и И. А. Орбели [они точно будут на русском].


[Закрыть], которую он изучал и раскапывал – шумная история]. Только у Левона всё было без сантиментов – как и положено доктору, тем более военному. Есть ещё таблички с краткой биографией персон. Далее вещи – самые-самые разные и очень интересные.

Так что музей поистине красив и информационно насыщен. Даже если вы раньше не слышали такой фамилии, как Орбели, то невозможно после посещения музей остаться во тьме неведения. Да к тому же не проникнуться их деятельностью.

Большим плюсом музей является ещё и то, в этом музее, оказывается, замечательный гид. Когда экскурсия прошла, женщина-экскурсовод нагнала нас и стала рассказывать про музей. Хотя мы её совершенно не просили, и всем своим видом не выражали «жертв тонущего Титаника». Но сначала она тактично предложила свои услуги, а потом просто стала указывать на интересные моменты экспозиции, о которых мы, конечно, не могли знать. И с удовольствием отвечала на вопросы, которые тут же стали из нас сыпаться, как из рога изобилия. Чтобы мы без неё вообще делали! Точно бы пропустили уникальные картины из тополиного пуха С. Ованисян. Они занимают пространство стены коридора между двумя кабинетами. На вид – это простые чёрно-белые портреты. Ну, висят они себе на стене. Ну красивые. Эка невидаль. Где ж им ещё находиться, если не в музее их имени? Ан нет. Посмотрите внимательнее, не стесняйтесь, нос поднесите поближе к стеклу, чтобы ваше зрение вам подсказало, наконец, разгадку этих творений. Астватц! Они и впрямь из тополиного пуха! Я не удержалась и сфотографировала их, но даже увеличение не передаёт фактуру материала, из которого они сделаны. Бездушные мегапиксили показывают лишь чёрно-белые картины. Многие, кто их сидел, не преминул съязвить: «Зачем ты их сняла? Так могла бы и весь музей перефотографировать – чего мелочилась, раз разрешали?» Но они же не видели их перед своим носом! Так что им простительно задавать такие глупые вопросы.