Текст книги "Кусок армянского пирога"

Звартноц резко отличался от всех других храмов Армении. Некоторые учёные считают его чуть ли не самым смелым экспериментом в армянской церковной архитектуре. В X веке в результате землетрясения он пал, и был занесён толстым слоем глины и песка.

Раскопки храма Звартноц начались в 1900 году после того, как обычный пастух рано утром в селе Арапа́р обнаружил, что высыхающая после проливного летнего дождя глина принимает странные очертания. Потрясённый пастух первым делом сообщил об увиденном монахам Эчмиадзинского монастыря, которые сразу поняли, что речь идёт об остатках храма. Да и летописи это подтверждали. Начались раскопки, и открытия не заставили себя ждать. И вот сейчас мы можем насладиться прекрасным видом, почувствовать ауру древнего храма, его магнетизм. Спасибо Торо́су Тораманя́ну6969
  Торос Аратюнович Тароманян [1864—1934] – армянский архитектор и археолог, исследователь истории архитектуры Армении. Публикации Тороманяна положили начало ознакомлению русской и европейской научной общественности с архитектурой древней и средневековой Армении.


[Закрыть], который произвёл реконструкцию храма, чтобы несведущие могли представить всё величие древнего строения. Ведь в своё время он считался одним из самых высоких строений – целых 45 метров. Удивительно дело, когда при исследовании архитектуры Ани, а также источников во Франции нашли изображение Звартноца, оно поразительным образом совпало с реконструкцией Тораманяна. Вот что значит – гений!

Подойдя к Звартноцу, вы можете увидеть почти целиком реконструированный первый – нижний – ярус [диаметр 35,75 метров] – всего же их было три [поставленных друг на друга, уменьшаясь кверху и завершаясь куполом]. Этот ярус даёт представление о том, что сам храм был круглым, в основание которого был вписан крест. Храм возвышался на площадке, вокруг которой шёл ступенчатый пьедестал, частично сохранившийся [большие такие ступенища!]. В него вело пять входов [из всех когда-либо существовавших армянских храмов он был таким единственным].

Три крыла храма – это колоны [разбросаны тут и там в разном виде], а четвёртое – восточное – глухая стена [живописные, осыпающиеся вниз руины]: там располагался алтарь. Фасады храма были украшены аркатурой, резьбой, рельефными плитами с орнаментами и гроздьями граната и винограда. Колонны Звартноца были увенчаны массивными капителями с изображениями крестов, орлов, донаторов [заказчиков] храма.

На юго-западе от храма можно посмотреть также развалины патриаршего дворца, жилых помещений, винодавильни.

«Плутать» внутри храма и за его пределами – одно сплошное удовольствие. Ему удаётся произвести впечатление, кажется, на любого. Каждое осознание, угадывание, что, где и чем является – это полный восторг. Вот эта длинная комната – мара́н [винный погреб], а вот эта ямка – для кара́сы. Какие же они были огромные! И сколько их было много!!! А вот эта большая площадка со «шляпками» – бывший Колонный зал… Среди руин встречаются таблички с пояснением, и большие стенды с информацией. Так что вы и сами может устроить для себя маленький исторический квест.

Превратившись в «жареных рыбок», мы сдались и отправились искать прохлады. Сделать это было не сложно. Позади Звартноца был построен Музей «имени его любимого». Сюда надо обязательно заглянуть, чтобы рассортировать полученные впечатления и восполнить пробелы. В музее собраны предметы, которые были найдены во время раскопок храма, информация о нём самом – когда, кем построен, когда раскопан, восстановлен и тому подобное. И самое главное – там есть реконструкция храма: деревянная модель, разрезанная на две половины. Воочию можно увидеть, как он выглядел «при жизни», чем был наполнен внутри.

Ну и лавка сувениров, конечно. По ощущениям, она вместе с храмом застыла в вечности. Букинистический магазин, а не лавка. Мы купили брошюру [1 000 драм], выпущенную ещё Главным управлением по охране и использованию памятников истории и культуры при Совете министров Армянской ССР в 1990 году. Хотя может это касается только русскоязычных изданий? Но нам ещё предлагали несколько «древних» альбомов, только цены кусались. Юля на них даже не взглянула, а я, тихо вздохнув, отказалась.

Время в Звартноце летит незаметно. Мне даже уходить даже не хотелось. Ведь если солнце излишне припекает, можно нагло свернуть в садик рядом. Так и представляешь себя монахом, который отдыхает после утренних трудов… Но организм не дремлет. Так что мы вынуждены собраться и отправиться в обратный путь. Поэтому поворачиваемся к трассе, но всё же, на прощание, оборачиваемся и смотрим на храм тоскливым взглядом.

К сожалению, несмотря на видимое присутствие города, «комфорт цивилизации» в Звартноце отсутствует – это надо учитывать. Есть только небольшой сувенирный киоск. На сей раз это мелкие сувениры типа магнитов и статуэток.

Дорогу обратно нам скрашивает парочка забавных армянских мужчин. На маленькой садовой тачке они катят к трассе небольшой комод. Тачка – на одном колесе – постоянно кренится то на одну, то на другую сторону, словно она вознамерилась научиться катиться вразвалочку. Вот только хозяин никак желает понять её стремление «души». Другой мужчина идёт рядом, и старается помочь изо всех сил. Но усмирить строптивую садовую тачку им двоим не по силам. Судя по журчащей речи, им также весело, как и нам. Они понимают всю комичность ситуации, вот только комод надо же как-то перетащить.

Так весело мы доходим до выхода. Под присмотром грозных орлов мы выходим за ворота, и отправляемся ловить маршрутку. Ереван ждёт нашего возвращения.

Особых планов на оставшееся время нет – программа минимум на сегодняшний день выполнена. Нам всё равно, куда идти и что лицезреть. Только бы не церковное. И не эпохально архитектурное… Мы лениво смотрим в окно маршрутки, прикидывая, где нам лучше всего выйти. На прогулку – обычную, по улице. И вот на очередном повороте, совершённого маршрутным такси, Бойскаута внезапно что-то осенило. Совершенно меня не предупредив, она «вытаскивает меня за шкирку» из машины в видимости Площади Франция и заявляет в упор:

– Здесь недалеко Матенадаран. Мы успеем посмотреть его изнутри.

Я бросаю взгляд на часы – 16.20. Матенадаран закрывается в 17.00. Но настрой подруги не оставлял места скептицизму. Она включает первую скорость и устремляется вперёд по проспекту Маштоца. Мне остаётся только бежать следом. Обе мы со стороны похожи на двух гончих собак, почуявших свежий след.

16.25. Перед нами вырастает громада Матенадарана. Но нам надо ещё преодолеть подъездную дорогу и два больших пролёта лестницы – если кто забыл. Поэтому скорость не сбавляем. Между двумя пунктами ненадолго припадаем к пулпулаку, и только для того, чтобы не упасть по дороге.

16.30. Две «собаки», исключительно в «мыле», достигают порога кассы [находится справа от входа].

– Матенадаран скоро закрывается, – удивлению девушки-кассира нет предела.

– Успеем, – уверенно заявляет Бойскаут. – Сколько стоит билет?

Такой «танк» было невозможно остановить. 1000 драм, и мы получаем шанс полностью познать Матенадаран.

16.35. Мы попадаем в святая святых – в главное книгохранилище Армении. Ещё два пролёта лестницы [ох уж эти бесконечные армянские лестницы!], и вот оно долгожданное чувство открытия великой книги.

Институт древних рукописей имени святого Месропа Маштоца [Матенадаран] был создан на базе национализированной в 1920—1921 годах коллекции рукописей Эчмиадзи́нского монастыря. А само начало коллекции датируется V веком.

«Матенадаран – ярчайшее свидетельство богатейшей армянской цивилизации, которая в раннем Средневековье подошла к тому, что много позже стало европейским Ренессансом» [Владимир Ступишин, первый российский посол в Армению]7070
  Ступишин В. Моя миссия в Армении. 1992—1994 годы. Воспоминания первого посла России. М.: Издательство «Academia», 2001.


[Закрыть].

В Матенадаране хранится более 14 тысяч армянских рукописей, и более трёх тысяч иноязычных. Древнейшие из них относятся к V – VI векам. Рукописи имеют разные размеры и различное оформление. Они выполнены на бумаге, на пергаменте и даже на камне. Значительная часть из них заключена в серебряные оклады или имеет кожаные переплёты.

Темы книг – самые различные. История, право, медицина и так далее. Большую ценность имеют древнеармянские переводы. Так, некоторые из них с греческого и сирийского – единственные источники знакомства с трудами, оригиналы которых не сохранились [например, труды Иоанна Златоуста]. Из иностранных книг преобладают арабские и персидские манускрипты. Определённый научный интерес представляют латинские, греческие, эфиопские, древнееврейские, сирийские, древнерусские и другие рукописи. Кроме рукописных книг, Матенадаран имеет также коллекцию средневековых архивных документов [более 10 тысяч единиц] и собрание первых печатных армянских книг.

Самая большая книга в Матенадаране уже упоминавшийся выше «Мушский изборник». Самая маленькая рукопись – церковный календарь XVI века. Он меньше спичечного коробка, содержит 104 пергаментных листка и вместе с переплетом весит всего 19 граммов. Написанный каллиграфическим почерком писца Огсе́нта, календарь можно читать лишь с помощью увеличительного стекла.

Здесь также хранится самая древняя полноценная армянская рукопись – Вехамор Аветаран [«Евангелие Девы Марии»], VII век. На ней произносит клятву по время инаугурации новоизбранный президент Республики Армения.

Впечатление от «прикосновения» к древним книгам – непередаваемое. На многих листах рукописей есть следы времени – едва уловимое прикосновение рук, капли крови, «дорожки» огня и чего там ещё. Они очень красивы! Невольно жалеешь, что сейчас нет таких изданий. Каждый рисунок – это отдельная история без слов. Каждая буква – произведение искусства. Автор сего издания и так не может жить без печатных изданий. Но, увидев такое чудо – совсем перестаёт понимать, как можно без книг прожить! Как можно отказаться от этого тепла и каждодневных открытий?!

Книжную историю оживляют те, кто её конспектировал. Это бюсты учёных. У меня сохранились фотографии отрешённого Мовсеса Хоренаци и задумчивого Анания Ширакаци. Мовсе́с Хоренаци́ [Моисей Хоре́нский] – крупнейший армянский средневековый историк V века. За создание «Истории Армении», несмотря на существование более ранних исторических трудов на армянском языке, был назван «отцом армянской историографии». Потому что это первое цельное изображение истории Древней Армении [в доступных ему временных рамках]. Ну, пожалуй, ещё и потому, что язык эпоса ну очень поэтичен и красив. Ана́ния Ширакаци́ [VII век] – армянский географ, картограф, историк, астроном, основоположник древнеармянского естествознания. Заслуга его, среди всего прочего, в том, что не воспринимал библейские истории, как догму, а старался посмотреть на них критически. Так, он высказал предположение, что земля всё ж шарообразная. Серьёзное заявление для VII века! Ну и прочее. А ещё он написал прекрасный труд [один из самых впечатляющих] – «Ашхарацуйц». Это «Географический атлас мира», где, помимо Армении, указаны географические и исторические сведения, касающиеся стран Азии, Европы и Ливии [Африки].

Институт – это не только хранилище. Наследие изучается, спасается и транслируется в общество [как и положено институту].

Само здание [уже изнутри] тоже может служить объектом осмотра. Оно было спроектировано в 1944—1952 годах. А построено в 1959 году по проекту архитектора Марка Григоря́на в лучших традициях армянской архитектуры. Входишь – под арками вестибюля масштабная сцена из знаменитого сражения с персами при Авара́йре [книга Егише́ об этом здесь же]. Это мозаика сделана Оване́сом Хачатря́ном. Далее взгляд задерживается на триптихе, выполненным в технике фрески тем же мастером. Он аллегорически изображает три периода армянской культуры. Первый – урартский, второй – эллинистический, и третий – средневековый. Выдержанный в холодных сине-голубых тонах, триптих прекрасно вписывает в общий ансамбль. Интерьер обогащён скульптурами и керамикой. Строгость «храма книги» разбавляет мощная лестница из серого мрамора с ковровой дорожкой в тех самых сине-голубых тонах, что и триптих. Помимо цвета ковра его монолитность сглаживают ажурные окна, которые делают хранилище живым домом, а не кладбищем книг. Сквозь решётки врывается ереванское солнце и играет на стекле витрин, что отчаянно мешает фотосъёмке. Но не мешает осмотру!

16.50 – мы заканчиваем просмотр! Нам хватило каких-то 15 минут, чтобы понять, оценить и пофотографировать!!! Имейте в виду, что, если у вас времени в обрез, то можно и так. Но всё же не советую – чувство, что чего-то мало рассмотрели, осталось.

16.55 – мы снова у кассы. Удивление девушки-кассира поднимается ещё на десяток пунктов.

– Спасибо! – смиренно говорим мы. – Мы успели посмотреть, нам очень понравилось. А можно мы ещё сувенир выберем?

Девушка кивает головой в знак согласия. Сервис! Или девушка в шоке и отреагировать не успевает?

Мы задерживаем работников, копаясь в предложенном ассортименте. Там есть что выбрать, кроме традиционного буклета. Например, закладку с изречением Месропа Маштоца с одной из букв его же алфавита, или перекидной календарь с видами Армении.

Мы выходим, как гончие псы, которые справились с задачей и загнали кролика в силки охотника. Были очень довольны оттого, что нам покорился Матенадаран. Хотя бы так. На бегу. Но зато полностью!

Потерянные калории громко заявляют о себе: «После удачной охоты собак не мешало бы и покормить». Не долго думая, отправляемся в «Кавказ». Садимся в одном из «верхних» залов и снова изучаем меню. Под влиянием севанских впечатлений Юля выбирает форель в лаваше. Не ишхан, конечно, а просто речная форель. Наверное, из Азата, что поблизости. Повар её искусно приготовил – я урвала свой кусок с тарелки. Я же, ради интереса, беру маленькую хинкали с сыром – не равнодушна к мини-вещам. Она была упоительной. Снова немного «свернули снова в Тбилиси», взяв ассортимент пха́ли. Это очень популярное и простое грузинское блюдо. В основе – трава и овощи [кстати, пхали – это грузинское название листовой капусты]. У нас были баклажаны, шпинат, капуста, орехи. Прекрасная и очень вкусная закуска. А ещё красивая! И закончили всё-таки наше кулинарное путешествие в Армении – травяным чаем в уже полюбившихся гранёных стаканах в подстаканниках.

Привычный вечерний моцион после сытного ужина – ступеньки музея на площади Республики. Слушать фонтаны. Есть мягкое мороженное. А завтра у нас последний день.

День 11-ый

Լրիվ շրջան,7171
  Лрив шрджан.


[Закрыть] или На круги своя

Последний день в славном солнечном Ереване [16 мая]. Мы подводим итоги.

Как всегда, встаём пораньше. Завтракаем. И отправляемся… за конфетами! Карина посоветовала нам купить сладости в «Grand candy». «Наш» магазин располагался недалеко – проспект маршала Баграмяна, 17. Но это не единственный адрес в Ереване. Ищете здание с Розовым слоном и витражными цветными окнами – это отличительная черта. Перед тем как дойти до пункта назначения – заглядываем на местный рынок. Он располагается сразу через дорогу после спуска по Каленца к метро. Рынок встречает нас разными запахами и обычным для этого места шумом. Мы стараемся быть безразличными, хотя сделать это сложно. И, конечно, не удерживаемся. Покупаем себе хачапури [слоёное, конечно же] в дорогу, и заставляем себя, пока не поздно, всё же топать на встречу с конфетами.

Компания «Grand Candy» – предприятие недавнее. Но имело своего прародителя в далёком 1933 году. Сейчас оно имеет 400 различных видов продукции. И, судя по информации на их сайте, это единственная фабрика в Закавказье для обработки какао-бобов.

Магазин оказался небольшим. Но глаза у нас всё-таки разбежались. Хотелось всего. Конфеты весовые и в коробках. Рахат-лукум разных вкусов. И так далее. Кстати, там можно купить и сувенир. Например, набор шоколадок с видами Армении. Это такая маленькая прелесть по 25 грамм, каждая из которых посвящена отдельному архитектурному шедевру [Армении, Еревану] или армянской национальной валюте. Если развернуть фантик – можно найти информацию, что на нём изображено [текст на армянском, английском и русском]. А ещё, как нас проинформировали, в этой кондитерской продают чудесные пончики. Но мы пришли к открытию, и их ещё не приготовили. Ждать мы не стали, ограничившись только парочкой килограммов конфет [домой]. Могу сказать сразу – конфеты и в правду оказались очень вкусными! Правда, быстро закончились. А жаль!

Вернувшись с добычей в хостел, мы оставили свою сладкую добычу и отправились в новое, и, увы, последнее, наше путешествие по Армении [в этой поездке, конечно же].

Мы возвращаемся туда, откуда начали свой долгий путь. Нам уже известная эта точка, её название и расположение. Мы стали умнее и теперь лучше ориентируемся по городу. Мы всё-таки едем на площадь Эребуни́. Дело не только в ностальгии [и в личных счётах]. Именно здесь родился город Ереван.

Мы приезжаем на площадь и идём к памятнику Арги́шти I. Это тот самый «какой-то дядька с конями». Теперь мы знаем его имя. И можем с ним поздороваться, как полагается приветствовать коронованную особу. Аргишти I – царь государства Урарту. Правил в период 786—764 годы до нашей эры. Честь в виде памятника царь заслужил за то, что основал город-крепость Эребуни в 782 году до нашей эры, который, как принято считать, положил началу Еревану. Так Ереван стал на 30 лет старше Рима. А ещё, судя по счёту, он ровесник Вавилона, Персеполиса, Ниневии, которые уже канули в пучину времени.

Царь на колеснице с упряжкой коней – красный. То есть он из туфа красного цвета. Кому-то он может даже напомнить что-то азиатское. Этого оттого, видимо, что автор стремился передать царя в «ассирийском стиле». А, может, он и вправду так выглядел при жизни. Взгляд полон безразличия к нашим персонам. Так что понять, сердиться на нас он или нет, не возможно. Поэтому обращаем свой взор на музей [Эребуни, 38], который своим монолитом скрывает Ари́н-Берд – точку возникновения Еревана. Мимо него всё равно не пройдёшь, и без него на холм не пустят. Для этого, по славной армянской традиции, отсчитываем три десятка [может и больше] ступенек вверх. С полного разрешения львов и орлов, которые «охраняют» вход в музей. 1 000 традиционных драм и тебе предоставляется весь спектр впечатлений.

Полное название заведения – Историко-археологический музей заповедник «Эребуни́». Основан в 1968 году. Посвящён истории основания Еревана. Здание музея имитирует конструкцию урартского дворца. Этот колорит ощущается уже с фасада. Барельеф в виде лица бородатого мужчины прям подавляет своей мощностью. Не знаю, что представляло собой Урарту и как выглядели его жители, но известную всем Месопотамию или Ассирию мне всё это точно напомнило.

Коллекция музея – это 11 295 археологических объектов, относящихся к урартскому, ахеменидскому, эллинистическому и раннему армянскому периодам. Объекты были обнаружены во время периодических раскопок на холмах Арин-Берд и Кармир-Блур [город-крепость Тайшебаини всё того же государства Урарту – где-то в Ереване есть его остатки]. Много экспонатов, много пояснительных табличек.

Самый важный экспонат – это, конечно, знаменитая базальтовая плита с клинописью царя Аргишти I об основании города-крепости Эребуни [печатаю с музейной таблички как есть]:» [Богу] Халди, владыке, этот дом Аргишти, сын Менуа построил, [также] крепость великолепную, назвал Эребуни во имя славы стран Биайни, на ужас врагов. Величием Халди, Аргишти, сын Менуа, царь могущественный, царь стран Биайни, правитель города Тушпа». В качестве пояснения: Биайни [Биайнили] – одно из названий государства Урарту, Тушпа – столица государства, а Халди – верховное божество урартского пантеона.

Осматриваем экспозицию. Она насыщена. Встречает нас колесница. Она урартская, и, к сожалению, не настоящая – всего лишь реконструкция. Хочется дотронуться [частично покрыта мехом, а пушистое всегда так хочется потрогать], но мы стесняемся и немного боимся. Совсем не хочется неприятностей – как известно, в музее экспонаты обычно трогать руками запрещается. Поэтому идём дальше. Целая витрина заполнена большими серыми камнями с дырками. Это часть водопровода Эребуни, то есть камни на самом деле являются сегментами трубы. Урартский водопровод тянулся на семь километров – до возвышенности в районе Гарни, где били многочисленные родники. Трубы шли скрытно, под землёй, а не как у римлян на всеобщем обозрении.

Далее почему-то история пивоварения. Помимо всяких штуковин и сосудов представлено несколько фресок. Подход интересный, но мало понятный. Сосуды – и большие, и маленькие. Написано, что они VII века до нашей эры.

Потом мы наталкиваемся на «поленницу». Если мне не изменяет память, она сохранилась со времён реального существования крепости. Кажется, часть крыши – судя по рисунку рядом. А рисунков и фотографий по ходу экспозиции предостаточно.

И дальше «мальчишеские игрушки» – разная военная атрибутика. Больше всего поражает бронзовый щит [VIII век до нашей эры]. Он просто огромных размеров – целый метр в диаметре! Какой же надо было обладать силой, чтобы таскать его вместе мечом и прочим вооружением?

Война переходит в языческий пантеон. Интересны маленькие каменные идолы. Как информирует музей посетителей – обнаруженные на территории Урарту идолы ещё существовали до их прихода, а потом плавно вписались в новую религию. Из интересного стоит отметить также остатки ткани, верёвки и клубка ниток VII века до нашей эры. Мы бы назвали это просто мусор, и выкинули, не подумавши. А оказывается это большой такой раритет! Попробуй столько времени проваляться, и дойти хоть в таком виде.

Покидаем экспозиционные залы. Смотрим на карту, обозначающую границы Урарту. Оцениваем размах крепости – по модели А. Налджя́на. И покидаем здание, чтобы насладиться видами с Арин-Берда. Для этого выходим из здания музея, поворачиваем налево и направляемся снова вверх. Пройдя «КПП», мы снова «наслаждаемся» лестничным маршем. Высота холма около 65 метров.

Вот мы и на вершине холма Ари́н-Берд [«Кровавой крепости»]. Бросаем взгляд вниз – там раскинулся город. Всё муравьиное. Аж дух захватывает. Чуть взгляд выше и… Арарат! Мы видим тебя, белоснежная вершина Аза́т Маси́с7272
  Масис – традиционное армянское название горы Арарат. Арарат, как известно, – это две горы, слившиеся в основании конусов. А именно Большой Арарат – по-армянски Азат Масис, и Малый – Пакр Масис. Если Арарат «не в настроении», укутывается облаками, то любующиеся им могут увидеть лишь самую большую вершину. А вот если «гневается» – вообще «ноль» обзора, сплошной туман. Строптивая гора, но очень притягательная. Проверено на собственной шкуре.


[Закрыть]! Пусть и не полностью, но всё же ты явилась нам свой взор, чтобы мы не уезжали, так и не поприветствовав тебя. Хотя здесь я немного лукавлю. Мы его приметили [по крайне мере я] ещё в тот злопамятный дождливый день, когда мы так и не добрались несколько кварталов до Эребуни. Стояли и смотрели на потоки дождя. А я увидела из-за домов его пик, но что-то засомневалась, что вот так можно увидеть легендарную гору. Но вот теперь сомнений нет. Это точно Масис – «великий, большой» [как иногда переводят это слово, ведя его происхождение с иранского языка]. Чудесный и очень красивый. Как-то даже не верится, что вот так можно прикоснуться к седой вечности. Ведь если верить Библии, то её возраст… А какие люди на неё смотрели… Но философия – вещь долгая.

А перед нами же знаменитая урартская крепость-городище Эребуни, она же Ирепуни́. Это мощные стены из базальтовых камней и сырцового кирпича. Метра два, а может и выше. А дальше лабиринт и полный квест. Пояснительные таблички расскажут и дополнят ваши фантазии.

Городище занимало территорию примерно в 90 га, а крепость – 8. Эребуни имела военно-стратегическое значение, и являлось царской резиденцией на севере государства Ура́рту. Урарту, напоминаю, это государство, существовавшее примерно с первого тысячелетия по VI век до нашей эры. Столица – Тушпа – располагалась на территории современной Турции в районе города Ван. Государство было воинственным – наводило страх на всю Переднюю Азию. Стоит ещё только сказать, что «армянские» урартийские крепости по времени относятся к позднему периоду существования государства.

А теперь к архитектуре. Сама цитадель, укреплённая мощной крепостной стеной, состояла из трёх основных частей сооружения: культовой, дворцовой и хозяйственной.

В архитектурном плане крепость имела треугольную форму – при строительстве верхушка холма была искусственно выровнена. Единственный подъезд к крепости располагался у её юго-восточной части, остальные склоны Арин-Берда слишком круты. Здесь и находились главные ворота крепости [мало что осталось], в фундаменте которых в 1958 году и была обнаружена знаменитая надпись Аргишти I об основании Эребуни. Северо-западная часть, обращённая к долине, была занята дворцом и храмом. Остальные части заполнили разные хозяйственные постройки.

Конечно, бродя по «камням», иногда сложно представить себе всю былую мощь и красоту. Поэтому в этом деле очень помогают таблички и реконструкции, выполненные в советское время. Последние ещё сохранились, но уже в плачевном состоянии. Лучше не зевать, иначе можно куда-нибудь ненароком упасть. Перед входом в хозяйственную часть крепость, нельзя не «зацепиться» за здание сторожевого поста – прекрасный образчик реконструкции. Чем-то напоминает остановку автобуса где-то в провинции. Слегка заброшенное, но всё ещё добротное, чтобы простоять некоторое время. С трёх сторон камень. Вход – пять рядов ступенек и шесть колонн. Крыша деревянная, покрытая тростником. Так, кстати, действительно покрывали крыши в крепости. В таком помещении, располагавшемся за линей главных укреплений, видимо встречали визитёров.

Жемчужина Эребуни – храм бога Халди. Это самая крупная урартская храмовая постройка, дошедшая до нашего времени. Состоял из четырёх частей: большой зал, подсобная комната, квадратная башня и перистильный П-образный двор. Перистильный двор7373
  Перестиль – открытое пространство, окружённое с четырёх сторон крытой колоннадой.


[Закрыть] – вещь необычная для урартийцев, так что стоит обратить на него внимание. Узнать среди развалин храм – просто. Одна из его половин в последующее время стала частью крупной персидской ападаны. Нельзя не запомнить этой персидской ападаны [колонного зала], в тени которого мы отдыхали. Это тоже реконструкция. В душе грусть от заброшенности и местного вандализма. Засилье местного граффити просто убивает. Стены сплошь процарапаны надписями и значками: «М+А=Сердечко», «АСЯ», «USA» «ARO» и всё в том же духе [реальные надписи со стены, есть, конечно же, и на армянском]. Фрески осыпаются – что понятно: времени с момента реконструкции прошло немало, и более ей никто не заминался. Так что только где-то на самой верхотуре вы можете видеть шикарные примеры искусства Урарту. Чувствуешь при этом себя не в Армении, а где-нибудь на территории древнего Ирака или древнего Египта. Голубовато-желтый фон – словно небо Ближнего Востока или того же, жаркого Египта. Добавление красной краски в детали одежд, или вплетение её в узоры – делает этот шедевр очень праздничным. Фигуры – в анфас, как на египетских фресках. Не столь изящны, больше примитивны, но, не смотря на время, красочны. Там же цветы в типичном египетском стиле. Вот там ещё угадывается красный бородач с типичным месопотамским львом. А вот на этой стене он уже весь в красках, деталях и очень похож на ассирийца… Всё это – то, что осталось от богатой внутренней отделки дворца. Здесь можно увидеть сцены из охоты и сельскохозяйственных работ, росписи с шествиями богов и сценами жертвоприношений. Или хотя бы угадать.

Ещё одна примечательная постройка – храм Суси. Он небольшой, квадратный и вы вычлените его по клинописям у входа [единственного]. В глубине его размещался жертвенник. Освещение осуществлялось через верхнее отверстие. В период своего существования был украшен фресками.

А ещё Арин-Берд – это вид на типичный пустынный армянский пейзаж. И на город – со стороны долины. Да, ещё на Масис, но об этом я уже говорила.

Наш план выполнен в целом на 5. Всё, о чём думали, по бо́льшей части увидели. Идём на остановку, которая обязательно должна нас вывести в центр. Подъезжает троллейбус. Не думая о его маршруте, садимся. Просто потому, что мы ещё не ездили на армянском троллейбусе. Конечно, он такой же, как и тысячи его собратьев по всему миру. Но он всё-таки по прописке армянский, так что стоит прокатиться.

Едем совсем не долго. Выходим на «Давиде», и шагаем к знакомому метро. Проходим мимо торговцев овощами и фруктами. Юле захотелось елак. Опять сумничала? Май, клубника подошла. Отвешивают нам столько, как будто мы собрались варить варенье, а не есть её. Так что не зевайте, когда рядом такая армянская «щедрость».

Далее мы бесцельно бродим по ереванским улицам. Идём куда-то к центру. К площади, наверное. Отдыхаем, наслаждаемся видами вокруг. И в таком благостном настроении доходим до сосредоточения армянской жизни. В изнеможении присаживаемся на ступеньки Музея. Пьём воду, и думаем, как провести вторую половину дня в Ереване.

Тут, в очередной раз, Бойскаута посещает гениальная идея. Мы идём на Жана Казанджяна!

Жан Казанджян – это такой художник, из современных. Нас он заинтересовал, когда мы искали информацию о культурной жизни Армении в качестве подготовки к поездке. Его мы отметили как возможный вариант для просмотра, если время найдётся. Его выставка проходила в Национальной галерее Армении [Арама, 1] как раз о время нашей поездки по Армении. То есть в здании позади нас. На часах в районе четырех по полудни. Мы решаем, что у нас достаточно времени на осмотр.

«Национальная галерея Армении – крупнейший музей страны, где экспонируемые в 56 выставочных залах работы дают общее представление об истории как национального изобразительного и декоративно-прикладного искусства, так и искусства зарубежных стран, издревле до наших дней. В залах европейского, русского, армянского и восточного искусства НГА можно увидеть работы Айвазовского, Сарьяна, Кандинского, Донателло и других мастеров мирового искусства». Это характеристика прямо с источника – сайта НГА [на армянском, русском и английском]:

http://www.gallery.am/ru/

Мы встаём, и поднимаемся по ступенькам. Внутри – большая галерея. Там разные исторические предметы и смотритель. Можно охладиться и бесплатно посмотреть находящиеся там экспонаты. Это, видимо, такая реклама. Немного говорим со смотрителем. Он тоже помнит Краснодар. И любит Россию.

Отдав минут пятнадцать на предисловия, отправляемся в сам музей. На кассе узнаём, что можно и в Галерею, и в Исторический [они разделяют одно здание]. Решаем пока остановиться на первом [это была просто разумная идея!]. Нам подают цветной квиток [не картина ли Сарьяна?] за 800 драм и приглашают к лифту – там уже собралось несколько туристов. Оказывается, в стоимость билета входит всё – и стационарная выставка, и «наш» Жан [он на нулевом этаже]. А просмотр начинается сверху, с восьмого этажа [!]. Радует только то, что пару последних этажей занимает Исторический музей, а мы предусмотрительно не купили на него билеты.

Это был не просмотр, а закручивающаяся спираль. Если первые несколько этажей мы смотрели достаточно внимательно, то потом стали включать скорость, иначе бы не успели до закрытия [музей захлопывает двери в 17.30]. А для нас это ещё и отказ от Жана. Мы же не хотели этого допустить. Вот только сами залы оказались гигантскими. Один этаж – и ты уже сидишь, «высунув язык» и жадно попиваешь воду. А время поджимает… В залах же интересно. Правда, не всегда понятно. Ибо знание армянских художников хромает у обоих. Посему смотрим, насыщаемся, но всё-таки спешим. Не любим проигрывать. Так что до Жана Казанджяна мы всё-таки успеваем добраться. До заветного нулевого этажа. Здесь выставочное место для художников со всего мира.