Текст книги "Низвергающий в бездну"

– Да, все становится намного запутаннее. Но откуда это может знать Калларион, мы же сами не знали, что все повернется именно так. Как он мог угадать, что после Д'Архара Анет обретет на какое-то время колоссальную магическую силу, и как он надеется ее использовать? Ты, по-моему, перегибаешь палку со своими подозрениями. С этой стороны Анет вряд ли угрожает какая-либо опасность. Откуда эльф может знать такие подробности?

– Стик, я не буду спорить. Вполне возможно, что я неправ и просто лишний раз перестраховываюсь, подозревая всех незнакомых людей, но ты учти одно: Калларион намного старше, чем может показаться на первый взгляд. Ты знаешь хотя бы примерно, сколько ему лет? Я – нет, он вполне может оказаться ровесником изгнания Хакисы. Эльфы ведь сами по себе живут очень долго, а сколько прожил он, я даже не могу предположить.

Стикур задумался над словами друга, в которых была доля истины, но все же предположения Дерри казались домыслами, не имеющими под собой никакой почвы. Хотя, опять же, кто знает?

– Ладно, – нерешительно вздохнул он. – Не будем сейчас ломать голову, надо возвращаться в лагерь, а то скоро все наши поднимут тревогу, решив, что с нами что-нибудь случилось, а насчет эльфа… я все же считаю, что ты неправ. Или, точнее, я надеюсь, что ты неправ. Но за Анет, пожалуй, все же стоит следить внимательнее. Вот ты этим и займешься. Я смотрю, у тебя неплохо получается. Как вы тут без нас были? Все нормально, она тебя не очень достала?

– Да нет, – Дерри замялся, подбирая слова. – Она в общем-то молодец. Из девушки вполне может выйти толк. Она убила самолично двоих троллей из банды Сарта, сотворив что-то там магическое с обломками кружки, да и с зомби на набережной она сражалась более чем отважно.

– Да она, похоже, начинает тебе нравиться, – усмехнулся Стик, а Дерри, буркнув что-то невразумительное про костер, поспешно скрылся в ветках деревьев, и герцог понял, что его глупое и шутливое предположение совершено случайно попало в точку. Вот уж чего он не ждал, так это того, что Дерри окажется неравнодушен к кому бы то ни было, тем более к Анет. Стикур считал, что, побывав в банде Сарта, Лайтнинг начисто лишился таких чувств, как любовь и сострадание. Но, похоже, все было совсем не так, и герцог был этому рад. «А что? – весело подумал Стик. – Дерри и Анет были бы неплохой парой. И снялся бы вопрос об отправке девушки домой. Ей было бы и так неплохо. Надо бы подумать на эту тему посерьезнее», – решил Стикур и отправился вслед за ксари.

ГЛАВА 21
О том, что большой зверь необязательно опасный

Камин весело потрескивал, с аппетитом пожирая одно за другим корявые поленья и обогревая большую комнату в каменном замке. Впрочем, камин только создавал иллюзию того, что тепло и отсутствие сырости – это его заслуга. Тайная резиденция Сарта, Веррабан, обогревалась современнейшей системой отопления, а камин?.. Так, дань традициям да элемент интерьера.

Адольф и Тарман сидели за маленьким столиком, прямо на расстеленных на полу шкурах, и в кои-то веки не ругались, а вполне мирно беседовали. После сегодняшнего обеда с Сартом они наконец-то поняли, что бессмысленное соперничество придется отложить, потому что если в ближайшее время Дерри Лайтнинг не будет доставлен пред светлые очи Господина, то плохо придется и Тарману, и Адольфу. Вот поэтому маг и болотный тролль сидели сейчас вместе, пытаясь вести светскую беседу. И тот, и другой прекрасно понимали, что рано или поздно придется открывать друг перед другом козыри, и никому не хотелось делать это первым. Тарман и Адольф боялись, что удачно высказанное одним из них предложение по поимке ксари может быть коварно использовано другим. И тогда прощай слава, денежки и милость Сарта. Первым не выдержал Адольф, все равно возникший у него в голове план действий нельзя было осуществить без помощи мага.

– Знаешь, Тарман, – тщательно подбирая слова, начал болотный тролль. – Они оторвались от нас на слишком большое расстояние, вряд ли мы сумеем догнать их без чьей-нибудь посторонней помощи.

Маг неопределенно пожал плечами и ничего не ответил, ему было интересно, куда клонит эта зеленая лягушка. Адольф посмотрел на мага, с отрешенным видом гладившего ножку бокала, и со вздохом продолжил:

– Если память мне не изменяет, ты одно время усиленно занимался тем, что учился подчинять своей воле животных, и вроде бы у тебя это неплохо получалось. Скольких ты можешь контролировать одновременно?

– Десять-пятнадцать, – задумчиво протянул Тарман, делая глоток из бокала и гадая, что задумал Адольф.

– Маловато, – вздохнул тролль. – Нам бы, конечно, нужна стая.

– Так и стаю могу, – пожал плечами маг и, предваряя вопрос Адольфа, пояснил: – Понимаешь, для того чтобы контролировать стаю, необходимо контролировать лишь вожака. А зачем тебе это нужно?

– Возникла у меня одна занимательная идея. Раз мы сами не можем достичь цели, почему бы не попросить помощи у братьев наших меньших. Больше от них толку, чем от нас, не знаю, но бегают-то они значительно быстрее.

– Ты предлагаешь натравить на них стаю?

– Да, – согласно кивнул Адольф. – Только вот как быть с тем, что девчонка и ксари нужны нам живыми? Ты можешь сделать так, чтобы животные их не убили?

Тарман, немного поразмыслив, кивнул, соглашаясь, и воодушевленный тролль тут же продолжил:

– А раз так, все предельно просто. Мы пускаем по следам Лайтнинга и Хранительницы стаю каких-нибудь зверей поагрессивнее и ждем результатов. Надо, чтобы наших знакомых немного покалечили, чтобы они не могли никуда уйти в ближайшие несколько дней. Тогда мы, не торопясь, успеем подойти к месту событий и взять их тепленькими. Самое главное – определиться с животными, которые лучше всего послужат этому делу.

– Как раз с животными все ясно. На Арм-Дамаше есть, пожалуй, один только подходящий вид, – усмехнулся Тарман, – каркалы.

– А кто это?

– Это единственный вид семейства кошачьих, представители которого живут стаями, причем стаями очень централизованными, со строгой иерархией. Самое маленькое объединение у каркалов – семья. Несколько самок, детеныши и один самец. Семьи, которые могут обитать на очень отдаленных друг от друга пространствах, объединяются в кланы, а кланы в стаю под руководством самого сильно каркала-вожака. Стая может насчитывать несколько сотен особей.

– А если вожака убьют одним из первых? – задал волнующий его вопрос Адольф. – Эти твои киски не могут разорвать жертвы в клочья от обиды или кинуться врассыпную, лишившись вожака?

– Вожака не убьют одним из первых, на то он и вожак. Он будет до поры до времени держаться в стороне, под прикрытием своей семьи. Ну а если вдруг и убьют, то вся стая будет исполнять его последний приказ. Если вожак не велел убивать, значит, никто и не будет убит.

– Прекрасно, – потер пухленькие ручки Адольф. – Это то, что нам надо.

Анет лениво потянулась, заставляя себя встать и прогуляться до ближайших кустиков, но передумала. Она нехотя села на траве, опираясь рукой на недовольно ворчащего гхырха, и усмехнулась, вспомнив реакцию ребят на ее черные волосы. Сначала никто не обратил на это внимания. После того как все зомби были перебиты, а вампиры обезглавлены, ребята едва успели отдышаться и порадоваться встрече друг с другом, как пришлось снова бежать. Ночью они не заметили в Анет никаких перемен, да и не до этого было. А вот как только рассвело, Анет наслушалась в свой адрес много чего интересного. Можно было подумать, что она сменила цвет волос по своему желанию, а не на благо дела. Правда, Дир, после того как немного отошел от шока, обещал на пару с Калларионом на ближайшем привале привести голову девушки в божеский вид, а вот Стик, похоже, до сих пор находился в состоянии легкого ступора. Каждый раз при взгляде на девушку он картинно закатывал глаза и стонал. Анет с энтузиазмом восприняла предложение Дира вернуть ей нормальный цвет волос, но иногда, когда она видела испуганную физиономию Стика, ей хотелось оставить все как есть. Теперь она, по крайней мере, не жалела, что покрасилась, чтобы еще раз увидеть ошарашенную физиономию Стика. Девушка улыбнулась своим мыслям и с тихим стоном поднялась на ноги. Все тело болело, мышцы свело судорогой, и она боялась, что наутро не разогнется вообще, а ведь идти придется опять. Стик подумал и решил лошадей не брать. До эльфийской провинции оказалось не так далеко, чтобы ради этого покупать лошадей, тем более путь пролегал в основном через лес, где и без лошадей идти было трудно, а с ними вообще невозможно. Анет со страхом приближалась к Д'Архару, который уже не был чем-то далеким и недостижимым, как когда-то.

Она панически боялась и не понимала, как победить Хакису. Если неделю назад все это было для нее сказкой, она еще всерьез не верила в то, что с ней произошло, втайне надеясь, что все решится само собой, то сейчас девушка понимала, что ничего без ее непосредственного участия не решится. А вот участвовать по-прежнему ни в чем не хотелось, и никакие доводы рассудка не помогали. Точнее, помогали, и от этого становилось еще гаже. Это так же как когда идешь на экзамен, не прочитав ни одного билета. С одной стороны, знаешь, что делать там с такими знаниями нечего. С другой – понимаешь, что неявка – это плохо, и поэтому, сказав себе «надо», встаешь ни свет ни заря, лихорадочно читаешь полугодовой курс лекций (за десять минут, пока варится кофе), сломя голову несешься в институт и у самых дверей в аудиторию понимаешь, что приперлась, скорее всего, зря. А пути обратно уже нет. Вот и ругаешь себя всеми неприличными словами за то, что оказалась малодушной и не проспала все это неприятное мероприятие. Утешало Анет в этой ситуации только то, что она таким образом на экзамен являлась не раз, но всегда сдавала. Как-то «проносило». Вот и сейчас, быть может, как-нибудь «пронесет».

Девушка, тяжело вздыхая, словно маленький слон, начала продираться сквозь ярко-зеленые кустики в поисках какой-нибудь милой сердцу полянки. Висящую перед лицом паутину она с руганью разгребала руками, которые тут же брезгливо вытирала о штаны. Дело, приведшее ее в лес, было ответственным и неотложным, не терпящим халатности. Поэтому Анет со всевозможной тщательностью проверяла местность на наличие крапивы, колючек или зловредных насекомых. Наконец укромный уголочек вдали от людских глаз, отвечающий всем требованиям Анет, был найден, и она решительно направилась к хорошенькому высокому кустику. Куст шевельнулся, и девушка резво отскочила в сторону. Из веток на нее глядело круглыми, словно блюдца, темными глазами огромное, с хорошего медведя, пушистое темно-зеленое нечто. Существо до появления Анет с хрустом пережевывало молоденькие побеги и не обращало внимания ни на что на свете, и так хрумкало бы дальше, если бы от неожиданности Анет не заорала и не шарахнулась в сторону. Зверь вздрогнул всем телом, подпрыгнул на слоноподобных лапах и тоже пронзительно заорал. Этот вопль больше всего походил на звук бензопилы или перфоратора, разбудивший вас в четыре часа утра в воскресенье.

Анет, с открытым ртом, не в состоянии не только бежать, но даже пошевелить пальцами, стояла, прижавшись спиной к дереву, и орала, разглядывая, как, ломая кусты, на нее несется огромная, злобная на вид тварь. Пронзительно вопя, девушка метнулась в сторону. Ей вторил противный голос животины, которая почему-то неслась не за девушкой, а параллельно, тараня соседние кусты, пытаясь выжать из своего неуклюжего тела максимальную скорость. Они с Анет так и неслись до лагеря, попеременно издавая звуки и пытаясь обогнать друг друга.

Услышав дикие крики, Дир отскочил от костра. И вовремя. На поляну наперегонки неслись с воплями Анет и насмерть перепуганная пуха. Пухи водились практически во всех арм-дамашских лесах и по признанию всех без исключения населяющих Арм-Дамаш рас являлись самыми никчемными животными из тех, которых создала по своей прихоти природа. Это травоядное, размером почти с корову, имело отвратительное на вкус мясо, жесткую, неподдающуюся обработке шкуру и невероятно трусливый для такой большой и не имеющей в природе врагов животины характер. Пухи пугались всего. Даже самая мелкая лесная живность была способна довести пуху до истерики. Когда эта зеленая пушистая корова пугалась, то начинала громко орать и носиться кругами, полностью теряя контроль над собой. Анет этого не знала и шарахнулась с визгом от огромного лесного зверя, перепугав тем самым осторожную пуху окончательно. И вот сейчас это торнадо из вопящих и все сильнее пугающих друг друга существ неслось на поляну.

Первой из кустов, опередив девушку на полкорпуса, вырвалась зеленая лохматая животина, которая, чуть не сбив Дира с ног, влетела в костер, опрокинув котелок и расшвыряв по земле горящие ветки. Анет с воплем кинулась в противоположную сторону и запнулась за дрыхнущего гхырха, который тоже испугался и подскочил. Увидев, что его любимая хозяйка играет в догонялки с какой-то большой зеленой игрушкой, решил присоединиться к увлекательному занятию и кинулся вслед за пухой, повизгивая от радости и помахивая крылышками. Анет резко развернулась и кинулась спасать от злобной твари «несчастного» Зюзюку. Пуха, обложенная врагами с двух сторон: с одной стороны гхырхом, а с другой лохматой девушкой, совсем растерялась и, затормозив всеми четырьмя лапами, плюхнулась на толстый зад. Анет, не успев остановиться, врезалась в мохнатый бок зверя, сверху в эту кучу плюхнулся Зюзюка. Пуха подскочила, пытаясь оттолкнуть девушку и гхырха и издавая непередаваемо противные звуки, начала бешено носиться по поляне, топча дорожные сумки и оставляя за собой огромные неаппетитно пахнущие кучи – видимо, с перепуга. Наконец животное смогло отскочить на достаточно большое расстояние и, последний раз взвизгнув и нагадив, с треском скрылось в лесу. Анет без сил опустилась на траву, заткнув нос.

– Анет! Зачем ты так сильно напугала пуху? – простонал Дир. – Нам же теперь придется искать другое место для ночлега.

Девушка уже открыла рот, чтобы возразить магу, сказав, что это неизвестно кто кого напугал больше. Она сама чуть было не последовала примеру пухи, и только врожденная скромность удержала ее от неблаговидного поступка. Ничего из этого сказать она не успела, так как на поляне с гневным и в то же время испуганным выражением на лице, сметая все на своем пути, появился Дерри с мечом наготове. Вылетев на поляну, он в нерешительности остановился. Разглядывая разоренный лагерь и морщась от вони, он обиженным тоном произнес:

– А я думал, что здесь кого-то убивают.

– Ну прости, что не доставили тебе такого удовольствия, – буркнула Анет, которая со страхом ждала появления Стика. Опять из-за ее глупости в лагере неприятности.

– Это Анет встретила в лесу пуху, – смеясь, пояснил Дир Дерри и появившемуся из кустов Стику.

– Ну я откуда знаю, что в ваших лесах страшное, а что нет? Она сама за мной побежала, а потом обгадила тут все и смоталась, – таким несчастным голосом оправдывалась Анет, что даже у Стика не хватило совести начать ее ругать.

– Ладно, – тяжело выдохнул Эскорит. – Ни на минуту вас оставить нельзя! Собирайте все, что уцелело, и отправляемся искать другое место.

Калларион, изумленно переводящий взгляд с одного участника этого спектакля на другого, первым начал собирать изрядно потоптанные вещи. Анет бросилась помогать, чувствуя себя виноватой за причиненный погром, к ней присоединился Дерри, который очень серьезно отнесся к брошенной Стиком вскользь просьбе получше следить за Анет. Он не доверял эльфу и боялся оставить девушку даже на секунду. В результате всех неожиданностей спать легли намного позже, чем рассчитывали. Как назло, нигде в окрестностях не было места, на котором можно было бы разбить лагерь. Стика не устраивали то очень близко подступившие к воде деревья, то отсутствие оных. То просто само место не отвечало каким-то одному ему известным требованиям. Анет совсем измоталась, но понимала, что, если бы она не устроила переполох, все бы уже давным-давно отдыхали. Поэтому она молчала, надеясь, что рано или поздно Стик устанет и даст команду располагаться.

Но, как оказалось, долго шли не зря. Когда почти стемнело и даже герцог был готов спать там, где придется, они вышли к какому-то заброшенному дому. Видимо, когда-то это была охотничья сторожка. Ветхая дверь перекосилась, внутри все покрылось пылью, но все же ночевать там было удобнее и безопаснее, чем на свежем воздухе. Ребята быстро разожгли на поляне костер, а Анет отправилась на разведку в дом, чтобы посмотреть, можно ли лечь спать там или все же лучше на улице. Вместе с ней без слов отправился Лайтнинг, добровольно взявший на себя роль телохранителя. Анет это очень удивило. До недавнего времени Дерри старался держаться как можно дальше и общался с девушкой только по необходимости. Исключением было только то время, когда судьба разделила их со Стиком и Диром. А до этого он оставался в стороне. Что нашло на него сейчас, девушка не знала. Вообще-то ей хотел помочь Калларион, но ксари так зыркнул на эльфа, что тот предпочел найти себе другое, менее нервное занятие.

Несмотря на осевшую на все вещи пыль, дом не был ветхим, мебель не покрылась плесенью, и молодые люди даже обнаружили несколько огромных тюфяков, на которых вполне можно было очень удобно расположиться. Анет сразу застолбила себе место на печи – удобно, в стороне ото всех, широко и вольготно. Дерри подвинул стол в центр комнаты и кинул свой тюфяк на лавку за печью, чтобы Анет не могла даже повернуться с боку на бок, не потревожив его сон, и отправился на улицу посмотреть, как там идут дела. От двери в избу, в которой все еще находилась Анет, он не отходил.

– Я смотрю, ты всерьез взялся за дело? – обратился к нему Стик, передавая блюдо с дымящимися кусками мяса.

– Да, – опустив глаза, ответил Дерри. – Я никому ее не отдам.

– В каком смысле? – улыбнулся Стик.

– Я никому не позволю ее обидеть ни словом, ни жестом, ни действием, – почти дословно повторил Лайтнинг клятву, которую давали телохранители, нанимаясь на службу.

– А… – несколько неудовлетворенно протянул Стик. – А я думал, в каком другом смысле.

– В каком другом, Стикур? – холодно поинтересовался ксари. – О каком другом смысле может идти речь в подобных обстоятельствах? Время и место совсем не подходящие для других обстоятельств.

– Дерри, я никогда не кичился тем, что старше тебя, но хоть один раз выслушай мой совет не как совет друга, а как совет старшего. Для любви не бывает плохих мест или плохих обстоятельств. Для любви важны только двое и их чувства. Потом может быть поздно. В других обстоятельствах появятся другие люди. Ты просто можешь упустить свой шанс.

– Вот и хорошо, – упрямо отозвался ксари. – Свой шанс я упустил много лет назад. Точнее, его у меня отобрали, когда мне было шестнадцать лет, а может, и до рождения, когда наградили фиолетовыми глазами. Важно то, что любовь, как ты выразился, чувство не для меня. Храни боги тех, кого я ненавижу, но пуще храни тех, кого я люблю, в особенности если эта любовь не безответна. – Произнеся это, Дерри развернулся и, не дав Стику больше сказать ни слова, скрылся за дверью. Он перевел дыхание и на минуту закрыл глаза, отгоняя ненужные сомнения, зародившиеся в душе после разговора со Стикуром. Из головы не выходили «те другие», которые неизбежно появятся у Анет, после того как все завершится, но Дерри давно все для себя решил и не собирался ничего менять. Проще даже не начинать, чем потом испытывать горечь утраты и разочарование. В том, что его ждет разочарование, Лайтнинг не сомневался. Ей-богу, ему было бы во сто раз легче, если бы он знал, что после выполнения миссии девушка вернется в свой мир, а не останется на Арм-Дамаше. Дерри было бы проще, считай он, что через некоторое время Анет уйдет из его жизни навсегда. Мысль о том, что она будет где-то рядом, ослабляла уверенность ксари. Но он не хотел рисковать вообще, он боялся быть отвергнутым и не надеялся на ответную любовь. Девушки охотно заводили с ним романы, а некоторые самоотверженные особы были готовы даже разделить с ним жизнь. Благо жизнь эта обещала быть вполне обеспеченной. Но любили ли они его? Нет, даже Лина. Для всех он был получеловеком – ущербным и недостойным любви. Красивым и диким зверем. Боялся Дерри также того, что любовь и привязанность сделает его уязвимым перед людьми Сарта. Они убили по его вине Лину, и Лайтнинг знал, что подобная участь может постигнуть и Анет, если о его чувствах станет известно. Ксари боялся умереть сам, доставив этим непереносимую боль близкому человеку. «Воистину, Адольф во многом прав, – горько усмехнулся про себя Дерри, ставя почти остывшее блюдо на стол. – Во всем он прав. Даже умирать, когда ты один, легче».

Скрипнула дверь, и, громко переговариваясь, в проеме появились Дир и Калларион. Почуяв запах еды, из разных углов избы моментально выползли Анет и гхырх, чуть позже зашел Стик. Наконец-то все собрались в спокойной обстановке за столом. Можно поделиться впечатлениями, рассказать новости и изучить карту. Оказалось, что до входа в горы Кенташ осталось совсем немного – дневной переход или чуть больше, если окажется, что напрямую через лес не пройти. Услышав это, Анет загрустила, понимая, что развязка близка, и отвлеклась от разговора, начав по старой привычке себя жалеть. Очнулась девушка от своих печальных мыслей только тогда, когда Дерри принялся красочно живописать то, как она уложила троллей в таверне и билась с трупами на набережной. Анет не считала свое поведение героическим или хоть сколь-либо заслуживающим уважения. По ее мнению, так она просто спасала свою шкуру и шкуру человека, от которого зависела ее жизнь. Но Дерри рассказывал красиво, поднимая ее не очень высокий авторитет в их отряде. Даже вечно недовольный Стикур заслушался.

– Да ты, Анет, просто саламандра, – высказал свое мнение Дир. – Я еще не видел ни одного мага, способного так играючи управляться огнем. Нет, конечно, такие маги есть, но их мало, и они в свое время прошли длительное и невероятно сложное обучение. А ты – какой-то феномен. Точно саламандра.

– Ну до саламандры, конечно, далековато, – не поддержал его Стик. – Так, саламандрочка, но все равно – молодец. А может, и саламандурочка.

– А что, мне нравится, – улыбнулся Дерри. – Саламандурочка.

– Ну вас, – отмахнулась Анет. – Со страху и не такое натворишь.

– Да уж! – заржал в полный голос Дир. – Ты точно со страху можешь натворить все, что угодно. Например, разнести на пару с пухой лагерь за считаные минуты.

– Отстаньте от меня! Пользуетесь тем, что я не знаю ваш мир, а потом издеваетесь, как можете, – покраснела девушка и, залезая на печь, добавила: – Плохие вы, злые. Спать я пойду, чтобы не выслушивать ваши издевательства.

Девушка, пыхтя, залезла на лежанку и устроилась поудобнее, положив руку под голову. Снизу, из комнаты, слышались тихие голоса ребят, что-то обсуждающих. Они старались говорить тише, чтобы не мешать девушке, но сон к Анет все равно не шел. Она забралась на печь просто потому, что ей не хотелось ни с кем разговаривать. Слишком грустно было у нее на душе. Вот и лежала девушка молча на соломенном тюфяке, разглядывая едва различимые в темноте потолочные балки. Уже давно затихли голоса ребят, внизу завозился, устраиваясь поудобнее, Дерри, а Анет все никак не могла заснуть. Она то проваливалась в какую-то непонятную дрему, то вновь выныривала из нее, понимая, что спала от силы минут пятнадцать – двадцать. Девушке быстро надоело крутиться с боку на бок без сна. Все тело затекло, глаза закрывались, но сон все равно не приходил. Где-то к середине ночи Анет смирилась с мыслью, что уснуть ей, видимо, не удастся, уселась на печи, потянулась и начала спускаться вниз, надеясь, что не наступит спящему Дерри на голову. Она недоумевала, что это он выбрал такое странное место для ночлега, можно сказать, кухню. Анет-то прельстилась высокой и удобной печкой, а он чем? Все ребята ушли в просторную комнату с удобными лежанками. Почему ксари не последовал их примеру?

– Ты куда? – настойчиво спросил из темноты тихий, властный голос, и Анет чуть не свалилась от неожиданности с шаткой лесенки, ведущей на печь, но крепкие руки успели поймать ее и поставить на пол.

– Ты что меня так пугаешь? – шепотом спросила Анет у стоящего рядом Дерри – он, похоже, тоже не спал.

– Я тебя не пугаю, я просто спрашиваю, куда ты намылилась среди ночи?

– Не спится что-то, – зевнула девушка, присаживаясь к столу. – Вот и решила хоть размяться, а то все тело занемело. Уж лучше воздухом подышать или тут посидеть, чем ворочаться всю ночь с боку на бок. А сам-то что не спишь? По-моему, Стик же сказал, что охрану сегодня выставлять не надо?

– Ну во-первых, охрана еще никогда лишней не была, и заколдованной Диром и Калларионом двери я, признаться честно, не доверяю, а потом, мне тоже что-то сегодня не спится.

. – А что, дверь заколдована и на улицу не выйдешь? – с тоской в голосе спросила Анет, косясь в сторону выхода. – Мне не то чтобы уж сильно надо. Просто на свежем воздухе все лучше, чем в избе, – загрустила Анет.

– Да не переживай ты, наши маги, теперь у нас их целых два (хотя и одного бывает слишком много), сотворили какое-то суперсложное заклинание. Называется «сторожевой пес». Оно впускает и выпускает только тех, кто был внутри на момент установления заклинания, а при приближении чужих «сторожевой пес» начинает издавать звуки громкие и противные, словно испуганная пуха. Так что, если хочешь, можно выйти на свежий воздух. Только одну я тебя не отпущу: чем ближе к цели, тем активнее на нас будут охотиться.

Анет пожала плечами, показывая, что ей в общем-то все равно, и двинулась вслед за Дерри к выходу. Прохладный ночной ветерок приятно дул в лицо и рассыпал по плечам не убранные в косу волосы. Анет справилась с непослушными прядями и заправила их за уши, спускаясь по ступенькам крыльца к поваленному дереву недалеко от избы.

– Дерри, мне так страшно, – несчастным голосом пробормотала она, пытаясь в темноте разглядеть выражение лица подошедшего Дерри, но не смогла. В ночи видны были только его мерцающие холодным пламенем глаза.

– Не бойся, – ответил он где-то рядом. – Мы же с тобой. Осталось совсем чуть-чуть потерпеть, и все закончится. Большая часть пути пройдена, мы никому тебя не отдадим. Я тебе это обещаю.

– Я боюсь не совсем этого, – тихо начала Анет, тщательно подбирая слова. – Я знаю, что вы меня будете защищать до последнего. И неважно, о чем вы в этот момент будете думать: обо мне или о своем мире. Я боюсь, что не оправдаю ваших надежд, не смогу исполнить свое предназначение в этом мире. Дерри, я ведь ничего, ровным счетом ничего не понимаю из того, что должна сделать. И вряд ли Круг вечности решит эту проблему, я не знаю не только как победить Хакису, но и вообще что она такое. И вы мне в этом не поможете. Я знаю, что должна встретиться с ней один на один, когда вы не сумеете меня защитить. Перед троном Повелительницы тьмы ваша миссия закончится и начнется моя. Я боюсь, что не справлюсь, и она меня убьет. Я понимаю, что это непатриотично, но моя любимая «шкура» все равно для меня значит очень много.

– Не бойся. Я не оставлю тебя ни до трона Повелительницы тьмы, ни после. Клянусь, – тихо пообещал Дерри, сплетая пальцы рук в знак наемников, обозначающий верность нанимателю до смерти одного из них. Анет этого не видела. А если бы увидела, то все равно бы не поняла, что значит этот символ. Но после слов ксари как-то сразу стало легче на душе.

– Спасибо тебе, – поблагодарила она. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы довести это дело до конца. Ты знаешь, как-то совершенно незаметно этот мир стал частью меня, и его судьба теперь мне не безразлична. Там, на Земле, я буду очень скучать по Арм-Дамашу, – севшим голосом закончила Анет, пытаясь проглотить навернувшиеся на глаза слезы.

– Так оставайся, – чувствуя себя последней сволочью, осторожно произнес Дерри.

– Не могу, – покачала головой девушка, – там слишком много людей, которые меня любят и уже не ждут. Я жива и поэтому должна вернуться. Они не заслуживают страданий.

– А ты?

– А что я? – вздохнула девушка. – Там у меня дом, родители. А здесь? Здесь я никто.

Дерри замолчал. Он мог бы многое сказать Анет, но не стал. Любые слова либо еще больше погрузили бы его в пучину лжи, из которой он уже не надеялся выплыть, либо приоткрыли бы девушке истину, которая заключалась в том, что выбирать-то ей не приходится и хочет она или нет, ее дом теперь здесь. Анет, погруженная в свои мысли, тоже замолчала, но скоро слово за слово разговор возобновился, не касаясь уже никаких неприятных и сложных тем. Они вспоминали каждый свое детство, и девушка была почти счастлива, ненадолго забыв обо всех проблемах. Опомнились Дерри и Анет только тогда, когда рассвело и на крыльце избы появился заспанный и слегка встревоженный Стик. Увидев пропавших Анет и Дерри мирно общающимися на старом поваленном дереве, он недоуменно пожал плечами, и его лицо приобрело довольное выражение. Мысль о том, что эти двое как нельзя лучше подходят друг другу, прочно засела у него в голове, и он не собирался отступать от задуманного. В любом случае после того, как девушке станет известно о том, что она не сможет вернуться домой, на Арм-Дамаше ей нужен будет кто-то, кто будет о ней заботиться, хотя бы первое время. Так пусть это будет Дерри.