Текст книги "После ссоры"

– Привет, сынок! – радостно восклицает Триш.

– Привет, – равнодушно отвечает он.

– Скучал по нам? – дразнит она, но он закатывает глаза, а затем собирает бумаги и засовывает в папку.

– Я буду в спальне, – раздраженно говорит он и встает с дивана.

Взглянув на Триш, я пожимаю плечами и иду в комнату следом за Хардином.

– Чем занимались? – спрашивает он и кладет свою папку на комод. Оттуда выпадает один листок, и он быстро засовывает его обратно и резко закрывает папку.

Я сажусь на кровать, скрестив ноги.

– Поехали позавтракать, потом сходили в парикмахерскую и по магазинам.

– Понятно.

– А чем занимался ты? – спрашиваю я его.

Он молча смотрит в пол и только потом отвечает:

– Ездил на работу.

– Завтра рождественский сочельник, так что я на это не куплюсь, – говорю я с уверенностью, которую в меня, похоже, вселила Триш.

Его зеленые глаза сердито вспыхивают.

– Ну а меня никак не волнует то, что ты на это не купишься, – передразнивает он и садится с противоположной стороны кровати.

– Да что с тобой случилось? – резко говорю я.

– Ничего. Со мной все в порядке.

Я чувствую, как он отделяется от меня мысленным барьером.

– Видимо, нет. Куда ты ездил сегодня утром?

Он проводит рукой по волосам.

– Я уже тебе говорил.

– Вранье ничем тебе не поможет, ведь именно из-за него у тебя… у нас все пошло прахом, – напоминаю я.

– Ладно! Хочешь знать, где я был? Я ездил к отцу! – кричит он и встает.

– К отцу? Зачем?

– Поговорить с Лэндоном. – Он садится на стул.

Я закатываю глаза.

– Поездка на работу и то звучит правдоподобнее.

– Я был там. Давай, позвони ему, если не веришь.

– Ладно, и о чем же ты разговаривал с Лэндоном?

– О тебе, конечно.

– И что же вы такое обсуждали? – спрашиваю я.

– Ну, все. Я знаю, что тебе не хочется оставаться здесь. – Он переводит взгляд на меня.

– Если бы не хотела, меня бы здесь не было.

– Тебе некуда идти, ведь тогда бы ты уже ушла, я это знаю.

– И почему же ты так уверен? Прошлой ночью мы даже спали в одной кровати.

– Верно, и ты прекрасно знаешь почему – из-за моего кошмара, иначе бы ты не согласилась. Только по этой причине ты пустила меня в постель и только по этой причине сейчас разговариваешь со мной. Потому что тебе меня жаль. – Его руки трясутся, а глаза пронзают меня. За их зеленым светом я вижу стыд.

– Не важно, почему это случилось, – говорю я, качая головой.

Не понимаю, что заставляет его всегда делать такие поспешные выводы. Почему ему так трудно принять тот факт, что его любят?

– Тебе жаль бедненького Хардина – его мучают кошмары, и он не может спать в гребаной кровати один! – Он кричит так громко, что я тоже не могу оставаться спокойной.

– Хватить орать! Твоя мама – в соседней комнате! – кричу я в ответ.

– Так вот чем вы двое занимались весь день… обсуждали меня? Мне не нужная твоя сраная жалость, Тесс.

– Господи, Хардин! Как же ты меня раздражаешь! Мы не обсуждали тебя – не в этом смысле. И, кстати говоря, я тебя не жалею, я все равно хотела, чтобы ты спал рядом со мной, даже если бы у тебя не было кошмаров, – говорю я, скрестив руки на груди.

– Ну конечно! – рявкает он.

– Дело не в том, что чувствую я, а в том, каковы твои чувства. Если кто и должен перестать жалеть тебя, то это ты сам, – так же резко отвечаю я.

– Я себя не жалею.

– Видимо, жалеешь. Ты только что устроил скандал со мной на пустом месте. Мы должны двигаться вперед, а не назад.

– Двигаться вперед? – Он ловит мой взгляд.

– Да… то есть во‑возможно, – запинаюсь я.

– Возможно? – Он улыбается.

И вдруг становится таким счастливым – как малыш, получивший кучу подарков на Рождество. Только что он ругался со мной, и его щеки пылали от злости. Странно, но я чувствую, что и мой гнев тоже исчез. Меня пугает, что мои эмоции так зависят от его поведения.

– Ты просто ненормальный, серьезно, – говорю ему я.

В ответ – убийственно очаровательная улыбка.

– Классная стрижка.

– Тебе пора уже пить успокоительные, – дразню я, и он смеется.

– С этим уже не поспоришь, – отвечает он.

И я не могу не рассмеяться в ответ… Может, потому что я такая же ненормальная, как и он.

Глава 31

Тесса

Наш разговор прерывает мой телефон: он вибрирует, подпрыгивая на комоде. Хардин берет его, смотрит на экран и говорит:

– Это Лэндон.

Протягивает трубку мне, и я отвечаю:

– Привет.

– Привет, Тесса, – говорит Лэндон. – В общем, мама просила позвонить и узнать, придешь ли ты к нам на Рождество?

Его мама такая милая. Готова поспорить, что она накроет отличный стол.

– Ну… да, я с удовольствием. Во сколько приходить? – спрашиваю я.

– В полдень. – Он смеется. – Она уже начала готовить, так что я бы на твоем месте ничего не ел до самого прихода сюда.

– Тогда уже начинаю голодовку, – шучу я. – Мне что-нибудь принести? Я понимаю, что Карен готовит намного лучше, чем я, но я тоже могу что-то сделать. Как насчет десерта?

– Да, можешь принести десерт… и еще… знаю, это так неловко, но если ты будешь против, то так и скажи. – Он понижает голос. – Просто они хотят пригласить Хардина и его маму. Но если вы с ним не в ладах…

– Да нет, все нормально. Вроде того, – перебиваю я.

Хардин удивленно изгибает брови, а я взволнованно ему улыбаюсь.

Лэндон облегченно выдыхает.

– Супер. Тогда, если тебе нетрудно, передай им приглашение.

– Обязательно, – обещаю ему я, а затем, вспомнив кое-что, добавляю: – Что мне купить им, в смысле, что подарить?

– Нет-нет, ничего не надо! Никаких подарков.

Я смотрю в стену, стараясь не обращать внимания на то, как на меня неотрывно смотрит Хардин.

– Понятно. Но раз я все равно принесу подарки, что лучше выбрать?

Лэндон добродушно вздыхает.

– Упрямая, как всегда. Ну, мама любит все, связанное с кухней, а Кен не откажется от пресс-папье…

– Пресс-папье? – ухмыляюсь я. – Это ужасный подарок.

Он смеется в ответ.

– Ну, я купил ему галстук, так что это уже не вариант. – Затем мрачно продолжает: – В общем, если что-то понадобится, звони. Меня просят помочь с уборкой, – говорит он и вешает трубку.

Когда я убираю телефон, Хардин тут же спрашивает:

– Ты пойдешь туда на Рождество?

– Да… не хочу ехать к матери, – отвечаю я и сажусь на кровать.

– Это понятно. – Он потирает подбородок указательным пальцем. – Может, останешься здесь?

Я делаю вид, что рассматриваю ногти, и отвечаю:

– Может… пойдешь со мной?

– А мама останется тут одна? – с усмешкой говорит он.

– Нет! Конечно, нет. Карен и твой отец хотят, чтобы она пришла… чтобы вы оба пришли.

Хардин смотрит на меня так, будто я несу полный бред.

– Ну да. И думаешь, маме захочется встречаться с моим отцом и его новой женой?

– Я… я не знаю, но было бы здорово собраться всем вместе.

Хотя я даже не представляю, как все может сложиться – в основном потому что не знаю, каковы сейчас отношения между Триш и Кеном, если они вообще общаются. И я не вправе просить их собираться вместе, ведь я не член их семьи. Черт, да я даже не девушка Хардина!

– Я так не думаю. – Он хмурится.

Несмотря на происходящее между мной и Хардином, мне было бы приятно провести Рождество с ним, но я все понимаю. Даже заставить его пойти к отцу на праздник одного, без мамы, было бы трудно.

Так как определенная часть моего мозга обожает справляться с поставленными задачами, задумываюсь над тем, что должна купить подарки для Лэндона и его родителей и, может, что-нибудь для Триш. Но что именно? Надо идти прямо сейчас – уже пять, а значит, у меня остается только сегодняшний вечер, ведь завтра сочельник. Не знаю, должна ли я дарить что-то Хардину. Думаю, вряд ли. Было бы странно покупать ему подарок сейчас, когда мы находимся в такой непонятной стадии отношений.

– В чем дело? – спрашивает Хардин, удивленный моим долгим молчанием.

Я устало вздыхаю.

– Мне надо в торговый центр. Вот что получается, если оказываешься бездомным на Рождество, – говорю я.

– Мне кажется, неумение планировать никак не связано с отсутствием дома, – подшучивает он.

Он еле заметно улыбается, но его глаза ярко горят…

Он что, флиртует? Эта мысль забавляет меня, и я закатываю глаза.

– Неумение планировать – это не про меня.

– Ну конечно… – с иронией говорит он, и я делаю вид, что замахиваюсь на него рукой.

Он хватает меня за запястье, чтобы остановить «нападение». Все тело наполняет знакомое тепло, и я ловлю его взгляд. Хардин быстро убирает руку, и мы оба отводим глаза. Между нами повисает напряженное молчание, и тогда я встаю, чтобы обуться.

– Поедешь прямо сейчас?

– Да… торговый центр работает до девяти, – напоминаю я.

– Одна? – Он неуклюже переступает с ноги на ногу.

– А ты хочешь пойти? – Я знаю, что это не лучшая идея, но если я желаю хотя бы попытаться двигаться вперед, то почему бы не отправиться вместе за покупками, правда?

– Пойти с тобой по магазинам?

– Ну да… но если не хочешь, то ничего страшного, – неловко добавляю я.

– Нет, я хочу. Просто… не думал, что ты меня позовешь.

Я киваю, беру телефон и сумку, затем выхожу в гостиную, а Хардин идет за мной.

– Мы ненадолго в торговый центр, – сообщает Хардин маме.

– Вдвоем? – нарочно спрашивает она, отчего ее сын закатывает глаза. Когда мы подходим к двери, она кричит вслед: – Тесса, детка, можешь оставить его здесь – я не против.

Я смеюсь.

– Буду иметь в виду, – отвечаю я и иду за ним наружу.

Когда Хардин заводит машину, я слышу знакомую мелодию фортепьяно. Он спешит сделать потише, но уже слишком поздно. Я смотрю на него с самодовольным видом.

– Они просто мне понравились, понятно? – оправдывается он.

– Конечно, – дразню его я и делаю звук погромче.

Если бы все всегда было так! Если бы этот легкий флирт, это полное компромиссов общение могло бы длиться вечно! Но этого не будет. Не может быть. Нам действительно надо обсудить все, что произошло, и все, что будет происходить дальше. Я знаю, что нам о многом надо поговорить, но за один раз эту проблему не решить, даже если я буду настаивать. Я хочу подобрать для этого нужное время, а до тех пор просто не спешить.

Большую часть пути мы проводим молча, потому что все слова за нас произносит музыка. Когда мы приближаемся к входу в «Мейси», Хардин говорит:

– Я высажу тебя у двери, – и я киваю.

Я становлюсь под вентиляционной трубой, пытаясь согреться, а Хардин паркуется и затем спешит ко мне по холодной улице.

Целый час я рассматриваю кухонные наборы разных цветов и размеров и наконец решаю купить Карен набор форм для выпекания. Уверена, у нее их и так немало, но, похоже, сад и кухня – ее единственные увлечения, а времени выбрать что-то другое у меня нет.

– Можем отнести это в машину, а потом докупить остальное? – спрашиваю я Хардина, с трудом удерживая в руках огромную коробку.

– Давай я отнесу. Стой здесь, – говорит он и забирает коробку.

Как только он уходит, я пробираюсь в мужской отдел, где сотни галстуков в подарочных упаковках издевательски напоминают, что Лэндон уже воспользовался этим легким вариантом. Я продолжаю рассматривать полки, но не представляю, что купить, – раньше мне никогда не приходилось выбирать «подарок папе».

– Там чертовски холодно, – вернувшись, сообщает Хардин, он дрожит и потирает ладони.

– Ну, может, выходить в метель в одной футболке – не лучшая идея.

Он закатывает глаза.

– Я бы поел, что скажешь?

Отправляемся на фуд-корт: Хардин находит свободное место, и я караулю столик, пока он покупает нам пиццу в единственном приличном кафе из всех имеющихся. Через несколько минут он возвращается с двумя полными тарелками. Я достаю салфетку, беру себе кусочек и начинаю есть.

– Какая элегантность, – смеется он, когда я вытираю рот, откусив кусок пиццы.

– Заткнись, – говорю я и откусываю еще.

– Здорово… правда? – спрашивает он.

– В смысле? Пицца? – наивно спрашиваю я, хотя знаю, что он говорит не о еде.

– Что мы тут вместе. Давно такого не было.

– Да… – Я откусываю кусок побольше, чтобы можно было еще немного помолчать.

– Ты давно уже думаешь о том, чтобы двигаться вперед?

Я медленно прожевываю и не спеша запиваю водой.

– Ну, несколько дней. – Я не хочу, чтобы результатом этой беседы стал скандал, но все же добавляю: – Нам еще о многом надо поговорить.

– Я знаю, но я так…

Его зеленые глаза округляются, и он пристально смотрит на что-то позади меня. Оборачиваюсь, и внутри у меня все сжимается: я замечаю яркую копну рыжих волос. Стеф. А рядом с ней Тристан, ее парень.

– Давай уйдем, – говорю я и встаю, оставив поднос с едой на столе.

– Тесса, ты купила только один подарок. Да и вряд ли они нас увидели.

Когда я снова оборачиваюсь, Стеф с явным изумлением ловит мой взгляд. Не знаю, чему она удивилась больше – мне или тому, что вместе со мной Хардин. Вероятно, и тому и другому.

– Еще как увидели.

Парочка подходит к нашему столику. Мои ноги будто приросли к полу.

– Привет, – неловко здоровается Тристан.

– Привет, – отвечает Хардин, потирая затылок.

Ничего не говоря, я смотрю на Стеф, а затем беру со стола свою сумочку и ухожу.

– Тесса, подожди! – кричит она вслед. Пытаясь догнать меня, она громко топает каблуками по плиточному полу. – Мы можем поговорить?

– О чем поговорить, Стеф? – резко отвечаю я. – О том, как моя первая и практически единственная подруга позволила мне унизиться перед всеми?

Хардин и Тристан переглядываются, явно не понимая, следует ли им вмешаться.

Стеф вскидывает руки и кричит:

– Извини, ясно?! Я знаю, что должна была тебе рассказать, – но я думала, что он все скажет!

– И этим ты надеешься все уладить?

– Нет, я не надеюсь, но мне очень жаль, Тесса. Я понимаю, что должна была все рассказать.

– Но не рассказала. – Я скрещиваю руки на груди.

– Мне не хватает наших встреч, я скучаю по тебе, – говорит она.

– Уверена, тебе правда не хватает того человека, над кем всегда можно посмеяться.

– Это не так, Тесса. Ты мой… ты была моим другом. Я знаю, что облажалась, но мне правда очень жаль.

Ее извинения застают меня врасплох. Но я успокаиваюсь и отвечаю:

– Что ж, я не могу тебя простить.

Она хмурится. А потом на ее лице проступает ярость.

– Но его ты можешь простить? Он все это затеял – и его ты простила. Это, блин, по-твоему, нормально?

Мне хочется нагрубить ей в ответ, даже обозвать, но понимаю, что она права.

– Я не простила его, я просто… сама не знаю, что я делаю, – всхлипываю я и закрываю лицо руками.

Стеф вздыхает.

– Тесса, я не надеюсь, что ты так просто все забудешь, но хотя бы дай мне шанс. Мы можем погулять, только мы вчетвером. От нашей компании все равно ни хрена не осталось.

Я поднимаю глаза.

– В каком смысле?

– Ну, с тех пор как Хардин выбил из Джейса все дерьмо, тот стал настоящим засранцем. Поэтому мы с Тристаном держимся в стороне от всех.

Я перевожу взгляд на Хардина и Тристана, которые наблюдают за нами, а потом снова смотрю на Стеф.

– Хардин избил Джейса?

– Ну да… в прошлую субботу. – Она хмурит брови. – Он ничего тебе не сказал?

– Нет…

Я хочу узнать как можно больше, прежде чем Хардин подойдет к нам и не даст Стеф ничего сказать, но она настроена добиться моего расположения, поэтому тараторит без умолку:

– В общем, все из-за того, что Молли проболталась Хардину про то, как Джейс подстроил все… ну, понимаешь, – тихо добавляет она, – рассказать тебе при всех. – И подхихикивает. – Серьезно, он сам нарвался, а видела бы ты лицо Молли, когда Хардин практически оттолкнул ее в сторону. Правда, ну и сцена, только фотографировать!

Я размышляю о том, что Хардин отшил Молли и побил Джейса в ту самую субботу, когда он приехал ко мне в Сиэтл, но вдруг слышу голос Тристана.

– Дамы, – обращается он к нам, будто предупреждая, что подходит Хардин.

Хардин берет меня за руку, а Тристан начинает тянуть за собой Стеф, но она на мгновение останавливается и, глядя мне в глаза, говорит:

– Тесса, просто подумай об этом, ладно? Я скучаю по тебе.

Глава 32

Тесса

– Всс хорошо? – спрашивает Хардин, когда они уходят.

– Да… все нормально, – отвечаю я.

– Что она тебе сказала?

– Ничего особенного… просто хочет, чтобы я ее простила.

Я пожимаю плечами, и мы снова идем к магазинам. Мне надо обдумать все, что сказала Стеф, прежде чем завести разговор с Хардином. Наверное, перед Сиэтлом он был у них на вечеринке, и там оказалась Молли. Не отрицаю: услышав рассказ о случившемся от Стеф, я почувствовала огромное облегчение. Это даже немного забавно, что Хардин сказал мне, будто спал с Молли, в ту самую ночь, когда он на самом деле оттолкнул ее. Немного. Хотя это и забавно, меня заполняет тяжесть вины: я целовалась в клубе с тем незнакомцем, тогда как Хардин не реагировал на приставания Молли.

– Тесс? – Хардин останавливается и машет рукой перед моим лицом. – В чем дело?

– Ни в чем. Просто думаю, что купить твоему папе. – Врать я не умею и тараторю в ответ слишком быстро. – Он ведь любит спорт, правда? Вы тогда вместе смотрели футбольный матч, помнишь?

Хардин молча смотрит на меня, а потом говорит:

– «Пэкерс», он очень любит команду «Пэкерс».

Уверена, он хочет спросить что-нибудь еще про Стеф, но пока молчит.

Мы идем в магазин спортивных товаров, и я тоже почти ничего не говорю, пока он выбирает подарки для отца. Он не позволяет мне за все расплатиться, поэтому прямо возле кассы я хватаю брелок для ключей и плачу за него сама – специально, чтобы позлить его. Он закатывает глаза, а я показываю ему язык.

– Ты ведь в курсе, что взяла брелок с логотипом другой команды? – спрашивает он, когда мы уже вышли из магазина.

– Что? – Я достаю подарок из пакета.

– Ты взяла брелок «Джайентс», а не «Пэкерс». – Он ухмыляется, а я кладу брелок обратно.

– Что ж… никто ведь не узнает, кто именно выбирал все удачные подарки.

– Ты все купила? – устало ноет он.

– Нет, еще надо найти что-нибудь Лэндону, забыл?

– А да, конечно. Он говорил, что хочет попробовать новый оттенок помады. Может, коралловый?

Я упираю руки в пояс и останавливаюсь перед ним.

– Оставь его в покое! Может, это тебе надо купить помаду, раз ты даже знаешь, как называется цвет? – подшучиваю над ним я.

Как здорово спорить с Хардином в шутку, а не устраивать сцены в стиле «да пропади оно все пропадом».

Он закатывает глаза, но я вижу, как он слегка улыбается, прежде чем ответить.

– Купи ему билеты на хоккей. Просто и не слишком дорого.

– Неплохая идея.

– Я знаю, – говорит он. – Жаль только, ему не с кем пойти – друзей-то у него нет.

– Хм, я пойду с ним.

То, как Хардин смеется над Лэндоном, заставляет меня улыбнуться – ведь теперь в его шутках нет никакой злости, как это было раньше.

– Я хотела купить что-нибудь и твоей маме, – говорю я.

Он странно смотрит на меня в ответ.

– Зачем?

– Затем, что сейчас Рождество.

– Тогда купи ей свитер или что-нибудь в этом роде, – предлагает он, показывая на магазин, где делают покупки скорее женщины в возрасте.

Смотрю на его витрины и говорю:

– Я совсем не умею выбирать подарки. Что ты ей купил?

Электронная книга, которую он оставил мне на день рождения, оказалась просто идеальной, и я думаю, что его выбор подарка для мамы на Рождество будет не менее удачным.

Он пожимает плечами.

– Браслет и шарф.

– Браслет? – переспрашиваю я и тащу его дальше по торговому центру.

– Ну, в смысле подвеску. Обычную подвеску, где выгравирована надпись «Маме» или что-то такое.

– Как мило. – Мы снова заходим в «Мейси», и я с уверенностью осматриваюсь вокруг. – Думаю, здесь я найду что-нибудь для нее… ей нравятся такие спортивные костюмы.

– О боже, только не спортивный костюм. Она ходит в них каждый день.

Я улыбаюсь, глядя на его кислую мину.

– Ну… вот и повод купить ей еще один.

Мы перебираем вешалки с разными костюмами, и Хардин щупает тонкую ткань одного из них. Мне хорошо видны стесанные костяшки его пальцев, напоминающие о рассказе Стеф.

Довольно быстро выбираю спортивный костюм мятно-зеленого цвета, который, как мне кажется, должен прийтись ей по вкусу, и мы начинаем искать кассу. В это время мои беспорядочные мысли о Хардине складываются в твердое решение. Может, это потому, что теперь я точно знаю: он действительно не спал с Молли, когда я была в Сиэтле.

Когда мы подходим к кассе и кладем костюм на прилавок, я вдруг поворачиваюсь к Хардину и говорю:

– Сегодня вечером нам надо поговорить.

Явно озадаченная кассирша смотрит то на меня, то на Хардина. Я собираюсь сказать ей, что с ее стороны это невежливо, но Хардин отвечает прежде, чем я набираюсь смелости сделать замечание.

– Поговорить?

– Ну да… – Я смотрю, как кассирша снимает с костюма защитную бирку. – После того как нарядим елку, которую вчера купила твоя мама.

– Но о чем поговорить?

Я поворачиваюсь и смотрю на него.

– Обо всем.

Хардина явно пугает смысл, скрывающийся за моими словами. Кассир сканирует штрих-код костюма, и тишину прерывает громкое «бип». Хардин в ответ бормочет:

– Ну… пойду подгоню машину.

Наблюдаю, как девушка упаковывает спортивный костюм для Триш, и думаю: «В следующем году я обязательно куплю всем замечательные подарки, чтобы компенсировать поспешный выбор на это Рождество». Но потом появляется другая мысль: «В следующем году? Кто сказал, что нас с ним ждет еще один год вместе?»

По дороге домой мы оба молчим: я пытаюсь обдумать все, что хочу ему сказать, а он… что ж, он, похоже, занят тем же самым. Приезжаем, беру сумки и спешу к подъезду под холодным дождем. Лучше бы уж шел снег.

Мы заходим в лифт, и у меня начинает бурчать в животе.

– Я проголодалась, – говорю я Хардину.

– Понятно. – Судя по его виду, он хочет что-нибудь съязвить в ответ, но решает промолчать.

Как только мы переступаем порог квартиры, голод становится еще сильнее: с кухни доносится запах чеснока, отчего у меня начинают течь слюнки.

– Я приготовила ужин! – сообщает нам Триш. – Как съездили?

Хардин забирает у меня сумки и уходит в спальню.

– Неплохо. Не так много народу, как я думала, – говорю я.

– Здорово. Я подумала, может, мы с тобой поставим елку? Хардин вряд ли захочет нам помочь. – Она улыбается. – Он ненавидит веселье. Но мы справимся и вдвоем, что скажешь?

Я смеюсь в ответ.

– Да, конечно.

– Сначала тебе надо поесть, – командует Хардин, возвращаясь на кухню.

Я бросаю на него хмурый взгляд и снова поворачиваюсь к Триш. Раз пугающая меня беседа с Хардином должна состояться после того, как мы с его мамой нарядим нашу маленькую елку, я никуда не спешу. Кроме того, мне нужен как минимум час, чтобы собраться с духом и сказать все, что я хочу. Может, это не лучшая мысль – разговаривать на эту тему, пока здесь его мама, но больше я ждать не могу. Я должна все высказать… именно сейчас. Мое терпение заканчивается: мы больше не можем находиться в этих непонятных, будто промежуточных отношениях.

– Ты хочешь есть, Тесса? – спрашивает меня Триш.

– Да, хочет, – отвечает за меня Хардин.

– Вообще-то хочу.

Пока Триш накладывает мне куриной запеканки со шпинатом и чесноком, я сажусь за стол, и мое внимание сосредоточено лишь на вкуснейших запахах. Когда она подносит тарелку, я вижу, что блюдо выглядит еще лучше, чем пахнет.

Триш ставит запеканку передо мной и говорит:

– Хардин, поможешь вынуть елку из коробки, чтобы нам было легче ее собрать?

– Конечно, – соглашается он.

Она улыбается мне.

– Я купила и кое-какие украшения.

Когда я доедаю запеканку, Хардин уже вставил все ветки в ствол, и елка готова.

– Не так уж скучно, правда? – спрашивает его мама. Он берет коробку с елочными украшениями, и Триш подходит к нему. – Мы тебе поможем.

Наевшись, поднимаюсь из-за стола с мыслью, что никогда не представляла, как буду наряжать елку с Хардином и его мамой в квартире, которая была нашей. Никогда не представляла. Этот процесс приносит мне удовольствие, и хотя украшения на маленьком деревце в итоге оказываются развешены слегка хаотично, Триш выглядит очень довольной.

– Надо сфотографироваться рядом с елкой! – предлагает она.

– Я не люблю фотографироваться, – бурчит Хардин.

– Да ладно, Хардин, это же праздник! – Она хлопает ресницами, а он уже в сотый раз с момента ее приезда закатывает глаза.

– Не сегодня, – отвечает он.

Знаю, что с моей стороны это нечестно, но я заступаюсь за его маму и с умоляющим взглядом прошу:

– Хотя бы разик?

– Черт, ладно. Только один раз.

Он становится рядом с Триш у елки, и я снимаю их на телефон. Хардин почти не улыбается, но Триш радуется за двоих. И все же я чувствую облегчение, когда она не предлагает нам с Хардином сфотографироваться вместе; нам надо во всем разобраться, прежде чем делать трогательные снимки у новогодней елки.

Триш диктует свой номер, и я скидываю фото ей и Хардину. Он уходит на кухню и накладывает себе еды.

– Пойду упаковывать подарки, пока еще не так поздно, – говорю я.

– Хорошо, милая, тогда увидимся утром, – отвечает Триш, обнимая меня.

Вернувшись в спальню, вижу, что Хардин уже достал оберточную бумагу, тесьму, клейкую ленту и все остальное, что может понадобиться. Я спешу заняться подарками, чтобы как можно скорее перейти к нашей беседе. Я действительно хочу побыстрее с этим покончить, но в то же время боюсь того, как все может пойти. Я знаю, что уже приняла решение, но не уверена, что готова в этом признаться. Понимаю, как это глупо, но глупость овладела мной с нашей первой встречи с Хардином, и все было не так уж плохо.

Он заходит, как раз когда я подписываю подарок Кена.

– Закончила? – спрашивает он.

– Ага… надо только распечатать билеты для Лэндона, пока мы не начали разговор.

Он отклоняет голову назад.

– Почему?

– Потому что ты должен мне помочь, а когда мы ругаемся, помощи от тебя не добьешься.

– Откуда ты знаешь, что мы будем ругаться?

– Ну, это же мы. – Я слегка улыбаюсь, а он кивает в ответ.

– Тогда пойду достану принтер.

Пока он разбирается с принтером, я включаю свой ноутбук. Двадцать минут спустя билеты на игру «Сиэтл Сандерберд» для Лэндона напечатаны и упакованы в небольшую коробочку.

– Ну… что-нибудь еще, прежде чем мы… перейдем, э-э, к разговору? – спрашивает Хардин.

– Нет. Думаю, больше ничего, – отвечаю я.

Мы оба садимся на кровать: Хардин опирается на спинку и вытягивает свои длинные ноги, а я устраиваюсь с противоположной стороны, согнув колени. Не представляю, с чего начать и что сказать.

– Ну… – начинает Хардин.

Как это неловко.

– Ну… – я ковыряю ногти. – Что случилось с Джейсом?

– Стеф тебе рассказала, – бесстрастно констатирует он.

– Да, рассказала.

– Он болтал всякую чушь.

– Хардин, ты должен поговорить со мной, иначе ничего не выйдет.

Он возмущенно смотрит на меня.

– А я что делаю?

– Хардин…

– Ладно. Ладно. – Он сердито вздыхает. – Он собирался переспать с тобой.

Внутри все сжимается от одной этой мысли. Кроме того, по словам Стеф, причиной драки было нечто другое. Хардин опять врет мне?

– И что? Ты же знаешь, что я бы не пошла на такое.

– Это ничего не меняет – одна мысль о том, что он касается тебя… – Он вздрагивает и продолжает: – И это именно он… Именно он вместе с Молли решил рассказать тебе про спор у всех на глазах. У него не было никакого гребаного права так унижать тебя перед всеми. Он все испортил.

На мгновение почувствовав облегчение от того, что теперь рассказ Хардина совпадает с историей Молли, я тут же возмущаюсь его отношением к этой ситуации: по его словам, не узнай я о споре, все было бы прекрасно.

– Хардин, это ты все испортил. Они просто рассказали мне об этом, – напоминаю я.

– Я понимаю, Тесса, – раздраженно отвечает он.

– Понимаешь? Действительно ли ты понимаешь? Потому что ты мне так ничего и не сказал по этому поводу.

Хардин резко подбирает под себя ноги.

– Я говорил, и я даже плакал, черт возьми.

Чувствую, что мрачнею.

– Во-первых, ты должен перестать так выражаться. А во‑вторых, это было всего один раз. Только один раз ты хоть что-то сказал мне. И сказал не так уж много.

– Я пытался поговорить с тобой в Сиэтле, но ты не хотела. Да и все это время ты меня игнорировала – и когда же я должен был сказать все тебе?

– Хардин, дело в том, что если мы хотим как-нибудь сдвинуться с этой точки, ты должен открыться мне, я должна знать, что именно ты чувствуешь, – объясняю я.

Он сверлит меня взглядом своих зеленых глаз.

– А когда я смогу услышать о твоих чувствах, Тесса? Ты прячешь их так же, как и я.

– Что? Нет… Ничего я не прячу.

– Еще как прячешь! Ты тоже ни слова не сказала о том, что думаешь обо всем случившемся. Ты лишь повторяешь, что все кончено. – Он машет на меня рукой. – Но все же ты здесь. Это несколько сбивает меня с толку.

Мне нужно обдумать то, что он сказал. В голове столько мыслей, что я пока не сумела поделиться с ним ни одной из них.

– Я и сама сбита с толку, – говорю я.

– Я не умею читать мысли, Тесса. Что сбивает тебя с толку?

В горле появляется комок.

– Все это. Мы. Я не знаю, что делать. С нами. С твоим предательством. – Мы только начали этот разговор, а я уже готова расплакаться.

– Что ты хочешь сделать? – немного грубо спрашивает он.

– Я не знаю.

– Нет, знаешь, – возражает он.

Мне надо многое услышать от него прежде, чем я буду уверена в том, что я хочу.

– А что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Хочу, чтобы ты простила меня и дала мне еще один шанс. Я знаю, что уже просил тебя об этом, но я прошу снова: пожалуйста, дай мне еще шанс. Я не могу без тебя. Я пытался, и я знаю, что ты тоже пыталась. Мы можем быть только друг с другом. Либо вместе, либо поодиночке – и ты это тоже понимаешь.

Он замолкает. Его глаза блестят, а я вытираю слезы.

– Ты сделал мне так больно, Хардин.

– Я знаю, детка, я знаю. Я бы отдал что угодно, лишь бы все исправить, – говорит он, а потом смотрит на кровать со странным выражением лица. – Хотя нет. Я не стал бы ничего менять. Ну, я бы, конечно, рассказал обо всем раньше. – Я резко поднимаю голову. Он тоже смотрит на меня и ловит мой взгляд. – Я не стал бы все менять, потому что если бы я не устроил такую хрень, мы не были бы вместе. Наши пути могли бы никогда не пересечься и не связать нас так крепко. Хотя это разрушило мою жизнь, без этого идиотского спора у меня вообще не было бы жизни. Уверен, теперь ты возненавидишь меня еще больше, но ты хотела услышать правду. Это и есть правда.

Я смотрю в зеленые глаза Хардина и не знаю, что сказать.

Потому что, если подумать об этом – серьезно подумать, – я пойму, что и сама не хотела бы ничего менять.