Текст книги "Мертвец на пляже"

Глава девятнадцатая

Лена просмотрела все документы по делу, включая протоколы опроса, которые вел Йохан. Еще вчера у нее появилось ощущение, что она что-то упускает – какую-то подсказку, которая находится прямо под носом. Какую-то детальку, которая продвинет расследование.

Но в документах ничего не нашлось. Должно быть, то, что тревожило Лену, не связано с расследованием напрямую. Она сложила бумаги и закрыла ноутбук.

Полчаса назад пришло сообщение от Йохана, который писал, что скоро будет в Оснабрюке и что уже договорился встретиться с одним отставным полицейским.

Лена набрала номер тетушки Бекки.

– Здравствуй, девочка моя, – поприветствовала та. – Как у тебя дела?

– Привет, Бекки. Я не знаю, смогу ли сегодня прийти.

– Ничего страшного. Представляю, сколько у тебя сейчас работы.

– Мой напарник уехал на материк, вернется только завтра. Давай позавтракаем в кафе?

– Звучит чудесно.

– В восемь часов нормально? Или это слишком рано?

– Дорогая моя, я каждый день встаю в шесть. Так почему ты считаешь, что восемь – это слишком рано?

– Прости, Бекки. Не подумала.

В следующую секунду послышались гудки: значит, звонили по второй линии.

– Все, тетушка, я заканчиваю разговор. Мне кто-то звонит. Возможно, это мой напарник. Я заеду за тобой завтра.

С этими словами Лена отсоединилась и ответила на второй вызов.

– Ты где?

– Привет, Эрик. Угадай с трех раз.

Лена повернула телефон так, чтобы ее собеседник мог услышать шум ветра и волн.

– Похоже, ты забила себе эксклюзивный шезлонг… У тебя там случаем не найдется местечка и для меня?

– Ну, если отодвинуть ноутбук и бумаги…

– Буду через десять минут, – сказал Эрик и отключился.

– Вот тебе и поработала в тишине, – пробормотала Лена, прижавшись к спинке шезлонга и накрывшись одеялом, которое предусмотрительно захватила из дома.

Весь день она гнала мысли об Эрике прочь, но теперь на нее волной нахлынули воспоминания о прошлой ночи, о том, как здорово было лежать в его сильных объятиях, слушать его глубокий голос, чувствовать биение его сердца… Неужели Лена и правда верила, что после этой ночи Эрик исчезнет? Она прекрасно знала, каким настойчивым он бывает, когда чего-то хочет. Неужели для него прошлая ночь была не прощанием, а… новым началом?

– О чем задумалась?

Лена открыла глаза. Эрик стоял перед ней и улыбался, держа в руках два бумажных стаканчика, от которых шел пар.

– Пляжная доставка! Не хотите ли латте, красавица?

С этими словами он сел рядом и протянул Лене бумажный стаканчик.

– Свежесваренный!

– Спасибо, мой герой.

– Неужели еще помнишь это прозвище? В прошлом ты часто меня так называла…

– А ты думал, я все забыла?

Эрик сделал глоток из бумажного стаканчика.

– Не знаю. Я вообще старался об этом не думать. Наверное, только так я мог справиться.

– Справиться с чем?

Эрик глубоко вздохнул.

– С потерей, – помолчав, сказал он и тихо добавил: – Ты словно умерла, а я даже не мог тебя оплакать.

– И что мы будем делать теперь?

– Это ты мне скажи.

– Повторим прощальную ночь?

Эрик не ответил. Он залпом допил кофе и поставил стаканчик на песок.

– Можно к тебе под одеяло?

Эрик нежно погладил Лену по животу. Проведя час в шезлонге, они направились в гостиничный домик и после небольшой прелюдии на кухне оказались в постели.

– Ты такая красивая, – прошептал он. – Даже красивее, чем раньше.

– Не болтай чепухи. Забыл, сколько нам лет?

– Ты говоришь так, будто нам уже на пенсию пора. Мы в расцвете сил, дорогая моя!

– Хочешь сказать, мы перестали думать о глупостях?

– А мы о них думали?

Лена пожала плечами и прижалась к Эрику.

– Не помню. Наверное, я удалила все воспоминания о тебе.

– Ясненько. Мы просто два сапога пара. Если объединимся, то нас будет не остановить.

– И что потом? Будем избавляться от воспоминаний вместе?

– К примеру. Мы сотрем прошлое и начнем все сначала.

– Болтун, – пробормотала Лена.

– Я серьезно. Что мешает нам начать сначала?

Отстранившись, Лена сказала:

– Разве мы не договорились, что эта тема под запретом?

Эрик снова притянул Лену к себе и нежно поцеловал ее в губы.

– Боишься, что я перееду к тебе в Киль?

– Боюсь? С чего бы? Ты никогда не покинешь остров.

– У тебя там кто-то есть?

Некоторое время Лена медлила с ответом.

– Да, типа того, – наконец сказала она.

– «Типа того»? Как прикажешь это понимать? Кошка, собака, попугайчик?

– Джо. Его зовут Джо. Мы работаем вместе. Он хочет переехать ко мне и, возможно, завести детей.

– Ты пропустила «жениться».

– Точно. Обычно это случается где-то между этими пунктами.

– А чего хочешь ты?

– Ничего из вышеперечисленного.

– Тогда ты должна сказать ему об этом.

– Да, наверное… Но ты же меня знаешь. Я не сильна в разговорах. Кроме того, тогда нашим с Джо отношения наверняка придет конец, а я не уверена, что готова к этому.

– Да? Я не знаю Джо, но по твоим словам создается впечатление, будто ты с ним играешь. Это нечестно. Лена, которую я знал, всегда была честной.

Лена не ответила. Она понимала, что Эрик прав… Но ее отношения с Джо его не касались. Зря она ответила на его вопрос.

– Что, эта тема тоже под запретом? – поинтересовался Эрик, словно прочитав ее мысли.

– Неужели у меня все на лице написано?

– Просто я слишком хорошо тебя знаю.

Здорово, разве нет? Может, именно этого Лене не хватало в отношениях с Джо? Или ее чувства вызваны ностальгией и на расстоянии они вызовут разве что улыбку?

Лена молчала, поэтому Эрик продолжил:

– Я никогда не понимал, почему не мог толком сблизиться с женщинами, которые были у меня после тебя. Не бойся, я не пытаюсь сказать, что думал о тебе, когда был с ними. Я не сравнивал их с тобой, потому что это глупо и пустая трата времени. Все люди уникальны. Но… мне всегда чего-то не хватало. Может, это связано с тем, что мы выросли здесь вместе. Ты же знаешь, как важен для меня Амрум. Если бы все сложилось иначе, если бы ты не уехала или потом вернулась… Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?

Лена поцеловала Эрика, а потом сказала:

– Ты ведь понимаешь, что сейчас признался мне в любви? – Когда Эрик не ответил, она добавила: – Знаешь, я никогда не слышала более романтичного признания.

– Ну, уже что-то, – прошептал Эрик, привлекая ее к себе.

Первым, что увидела Лена, открыв глаза, было улыбающееся лицо Эрика.

– Давно проснулся? – пробормотала она.

– Да.

– Ты вообще спал?

– Да.

– Ты можешь сказать что-нибудь кроме «да»?

– Нет, – ответил Эрик и поцеловал Лену. – Как у тебя со временем?

Лена взглянула на часы. Начало седьмого.

– У меня еще час.

– Звучит отлично, – сказал он, покрывая ее тело бесчисленными поцелуями.

Распахнув дверь, тетушка Бекки окинула Лену удивленным взглядом. Та неловко улыбнулась и пригладила волосы.

– Что-то не так?

Тетушка вышла из дома и обняла ее.

– Напротив. Ты просто сияешь. Неужели уже нашла своего убийцу?

Лена торопливо отвернулась и направилась к машине, пробубнив:

– Еще нет.

– Куда ты так бежишь? – поспешила за ней тетушка Бекки.

Лена сбавила шаг и взяла себя в руки. Тетушкины слова застали ее врасплох, но она не хотела этого показывать. Тетушка быстро поймет, что дело не в работе, а в мужчине (которым может быть только Эрик), а к этому разговору Лена была не готова. Кроме того, тетушка наверняка ошибается. Лена чувствовала себя как обычно. Ну, почти.

– Прости, задумалась, – сказала она, взяв тетушку под руку.

Вскоре они сидели в маленьком уютном кафе, расположенном в фризском домике, пили отменный капучино и оживленно беседовали. Тетушка Бекки рассказала о двух своих лучших подругах, которые в прошлом году овдовели одна за другой. Но тетушка отвлекла их от тяжких мыслей – они вместе занялись церковными делами, организовали для детей маленькую библиотеку, посещали концерты в общественном центре Нордорфа, а потом заходили в какой-нибудь ресторанчик – здесь их было много – где выпивали по бокальчику шампанского.

– Какая у вас бурная жизнь, – прокомментировала Лена.

– Можно и так сказать, – усмехнулась тетушка Бекки, а потом резко стала серьезной. – Твой отец вчера заходил. Видимо, кто-то сказал ему, что ты на острове. – Лена громко вздохнула. – Он попросил замолвить за него словечко и…

– Что ты сейчас и сделала, Бекки, – перебила Лена.

– Он очень хочет с тобой встретиться.

– О, звучит очень заманчиво. Заодно увижу чудесную женщину, с которой он изменял моей маме. – Лена говорила тихо, но внутри кипела от ярости.

Тетушка Бекки накрыла ее руку своей и сказала:

– Решение за тобой. Я просто не хотела, чтобы между нами были тайны.

– Прости, что накинулась на тебя, Бекки. Но для меня этот вопрос закрыт раз и навсегда. – Тетушка ничего не ответила. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Когда мой дорогой родитель приедет к тебе в следующий раз, просто передай ему, что я не хочу его видеть. Мне нечего добавить.

На мгновение атмосфера изменилась, но потом тетушка Бекки притянула Лену к себе и обняла.

– Я прекрасно тебя понимаю, дорогая. В конце концов, твоя мать была моей сестрой.

Лена поцеловала ее в щеку.

– Я знаю, тетушка. Знаю.

– Конечно, я не собираюсь ни на чем настаивать. Я вообще стараюсь не вмешиваться. Но когда он стоял передо мной… Давай просто забудем об этом разговоре. У меня кроме тебя никого нет, и я не хочу тебя терять.

– Ты и не потеряешь. Мы будем держаться вместе.

У тетушки Бекки заслезились глаза, она полезла в сумочку, вытащила сначала носовой платок, а потом какой-то контейнер.

– Ой, чуть не забыла…

Лена во все глаза уставилась на контейнер. Он предназначался для таблеток, которые были разложены внутри по дням недели.

– Что такое, девочка моя? Ты же знаешь, что из-за проблем с желудком мне каждое утро приходится принимать таблетки. Доктор говорит, они совершенно безвредные.

Лена задумчиво кивнула. Она заметила контейнер-таблетницу еще тогда, когда впервые пришла навестить тетушку… и вдруг Лена поняла: это именно тот кусочек головоломки, который она так давно искала!

Она вскочила на ноги.

– Тетушка, я вспомнила кое-что очень важное! Прости, но мне надо бежать!

С этими словами Лена вытащила из бумажника купюру и положила ее на стол перед изумленной тетушкой.

– Заплатишь за меня? И посиди еще немного, позавтракай нормально.

– Что случилось, дорогая моя?

– Завтра расскажу.

Лена расцеловала тетушку Бекки в обе щеки и выбежала из кафе.

По дороге в приют позвонил Йохан. Поздоровался и, пропустив, любезности, сразу перешел к делу:

– Я поговорил с тремя нашими коллегами, один из которых уже вышел в отставку. Подробный отчет пришлю днем, но, думаю, вам стоит услышать и краткую версию. – От волнения Йохан снова перешел на «вы». – В отношении детского дома проводилось расследование. Руководителей подозревали в сексуальном насилии над детьми. Отставной коллега, с которым я вчера встречался, выложил все как на духу. Полиция получила анонимную наводку – это случилось примерно в то же время, когда в приюте появился Флориан Мюллер. Было проведено расследование. Наши действовали крайне осторожно, но быстро зашли в тупик: у руководства приюта были влиятельные покровители. Тогда наш отставной коллега провел собственное расследование и подружился с мальчиком из приюта. Мальчик, похоже, насилию не подвергался, но с его помощью удалось узнать подробности, которые вписывались в общую картину и подтверждали подозрения. Но не успел наш коллега собрать достаточно доказательств, как пострадавших детей распределили по другим приютам. Коллега уверен, что одним из этих детей был Флориан Мюллер. Коллега передал результаты расследования своему начальнику, но тот по-тихому отправил дело в архив, а ему приказал молчать, угрожая обвинить в превышении полномочий. Коллега сдался, но – вы не поверите! – отдал мне все оставшиеся у него материалы по делу. Наш покойник был главным фигурантом.

– Отличная работа, друг мой. Серьезно.

– Спасибо. Но это еще не все. Сегодня утром я побывал в полицейском управлении, просмотрел старые отчеты. Угадайте, кто был прокурором, который вел это дело?

– Любберс?

– В точку. Странное совпадение, правда? Я поговорил с другими полицейскими, но ничего существенного те не сказали. Сами знаете, как это бывает. Никто не хочет подставляться, а распространять слухи – так тем более. Впрочем, думаю, этого пока достаточно, чтобы задать Изабель Мюллер несколько вопросов.

Лена согласилась и поделилась своими подозрениями по поводу таблетницы.

– И как мы раньше до этого не додумались?! – удивился Йохан.

– Это лишь предположение, его еще нужно проверить. Я еду в детский дом. Когда ты вернешься?

– Если ничего не случится, то я сяду на паром, который прибывает в два часа дня.

– Возьми свою машину. Я напишу тебе, где буду.

Пора действовать.

Меня связывает обещание.

Я не позволю, чтобы это сошло им с рук.

Не позволю им уйти безнаказанными.

Пришло время действовать.

Меня связывает обещание.

Глава двадцатая

Из коридора навстречу Лене вышла Сабина Болен.

– Опять вы… – пробормотала она и повела Лену в кабинет.

– И вам доброе утро, – сказала Лена. – Когда мы с вами впервые разговаривали, вы показали нам лекарства своего мужа. Господин Болен пользовался таблетницей?

– Да, а что?

– Это важно для расследования. С каких пор?

– Давно уже. Прежде Хайн частенько забывал принять лекарства, из-за чего ему становилось плохо. Поэтому я и решила купить таблетницу.

– Он сам клал туда таблетки?

– Нет, этим занималась я.

– Вы вынимали таблетки из блистера?

– Конечно, иначе они бы не влезли.

– Можно взглянуть на таблетницу?

Сабина кивнула, встала и хотела было открыть дверцу шкафчика, но Лена ее оставила.

– Минутку, пожалуйста, – сказала она, натянула на руки тонкие белые перчатки, подошла к Сабине и открыла шкафчик сама. Наполовину полная таблетница лежала поверх кипы бумаг. Лена положила ее в пакетик и застегнула его.

– Что происходит?

– Я изымаю у вас таблетницу, поскольку подозреваю, что кто-то на протяжении долгого времени заменял таблетки вашего мужа на другие.

– И кто же, скажите на милость? – дрогнувшим голосом спросила Сабина.

– Именно это я и пытаюсь выяснить. Вы прикасались к таблетнице после смерти вашего мужа?

– Нет, с чего бы? Вы подозреваете меня в том, что я давала Хайну не те таблетки?

Лена махнула рукой:

– Давайте присядем.

Не удостоив Лену взглядом, Сабина вернулась за столик.

Лена села напротив и спросила:

– Кто может войти в кабинет?

– Дверь запирается только на ночь. Теоретически днем в кабинет может войти кто угодно, но остальным работницам здесь делать нечего, а уж детям – так и подавно. – Сабина ненадолго умолкла. – Вы пытаетесь меня подставить?! Это уже ни в какие ворота не лезет!

– Никто не пытается вас подставить. Госпожа Мюллер дома?

– Нет.

– А где?

– Уехала.

– Что это значит?

– Изабель пришла ко мне вчера и попросила отпустить ее на несколько дней. У нее умер дядя, и она должна взять на себя заботы о похоронах. Время сейчас, конечно, неподходящее, но что мне оставалось делать?

– Значит, госпожа Мюллер уехала с острова?

– Если только ее дядя не жил в наших краях, – ядовито процедила Сабина.

Лена встала.

– Пожалуйста, дайте мне номер ее мобильного телефона.

– Не знаю, можете ли вы…

– Живо! – рявкнула Лена.

Сабина встала, с каменным лицом подошла к своему рабочему столу и записала номер на клочке бумаги.

– Держите.

Лена позвонила по этому номеру, подождала, пока включится автоответчик, и оставила сообщение.

– Сейчас я запрошу ордер на обыск комнаты госпожи Мюллер и всего приюта. Думаю, мне выдадут его не позднее, чем через полчаса. Пожалуйста, немедленно выйдите из кабинета и держитесь подальше от личных помещений. Мы друг друга поняли?

Сабина недоверчиво посмотрела на Лену и процедила:

– Это вам с рук не сойдет, обещаю.

Варнке, которого Лена ввела в курс дела, пообещал, что немедленно запросит ордер и перезвонит в течение десяти минут. Сабина Болен тем временем с большой неохотой покинула кабинет и удалилась в гостиную, пока все не решится. Заручившись разрешением начальника, Лена позвонила в ближайший полицейский участок и попросила прислать к ней двух офицеров. Не прошло и четверти часа, как они уже стояли на пороге приюта. Лена объяснила своим помощникам, что искать, и направилась в комнату Изабель Мюллер.

Площадь комнаты была метров пятнадцать. По правой стороне возле единственного окна стояла узкая кровать, рядом с ней – платяной шкаф. Слева находились стол со стулом, чуть подальше – полка с книгами. На столе стоял ноутбук. Лена тут же включила его и с облегчением вздохнула, когда система не потребовала пароля. Потом достала телефон.

Леон ответил только после десятого гудка.

– Ты с ума сошла? Звонить в такую рань!

– Передо мной ноутбук, который срочно нужно проверить. Выручай, прошу тебя!

Следуя указаниям Леона, Лена установила на ноутбук программу «TeamViewer» и дала ему доступ.

– В первую очередь мне надо выяснить, интересовалась ли Изабель лекарствами от давления. Ну и если найдешь какие-нибудь странное…

– «Странное»? Ты же понимаешь, что у большинства людей много всего «странного»?

– Давай, до скорого, – сказала Лена и отсоединилась.

Обыск она начала со шкафа. Внутри оказалась обычная для молодой женщины одежда. Лена методично проверила полку за полкой, но не нашла ничего подозрительного. Потом она отодвинула шкаф от стены и осмотрела заднюю стенку. Лена уже собиралась вернуть шкаф на место, когда заметила в самом низу полиэтиленовый пакетик. Лена осторожно достала его и рассмотрела содержимое на свет. В пакетике лежала горстка белых пилюль, подозрительно похожих на те, что были в таблетнице.

Прежде чем вернуться к обыску, Лена позвонила Варнке и попросила запеленговать телефон Изабель. Потом осмотрела стол, но не обнаружила ничего подозрительного. Зато на книжной полке она нашла связку писем от Флориана. Ее подозрения подтвердились: Флориан и правда проходил психиатрическое лечение из-за перенесенной в детстве травмы. Он не писал о том, что именно произошло, но между строк читалось, что он пережил нечто ужасное.

Лена снова позвонила Леону.

– Чего-нибудь нашел?

– На любом компьютере можно чего-нибудь найти.

– И?

– Она много читала о бета-блокаторах, в том числе на медицинских форумах. Ее интересовали ощущения пациентов. А еще она часто писала на сайте, где общаются жертвы этих свиней.

– Жертвы сексуального насилия?

– А чего еще? Имя Любберс тебе о чем-нибудь говорит? Это старший прокурор Киля.

– Можешь скинуть мне переписку?

– Да, сейчас, – сказал Леон и отключился.

Закончив осмотр, Лена опечатала комнату Изабель и отправилась к своим коллегам, которые осматривали личные покои Сабины Болен. Примерно через час обыск закончился. Полиция освободила личные комнаты, но опечатала кабинет. Не позднее завтра эксперты-криминалисты из Фленсбурга осмотрят запечатанные помещения. Если дело дойдет до суда и Изабель Мюллер не признается, то дело против нее будет строиться исключительно на косвенных доказательствах. Тут важна каждая мелочь.

Посмотрев на часы, Лена вздрогнула. Почти два! Она написала Йохану и попросила его приехать в гостевой домик, как только он высадится на острове. Потом вручила офицерам фотографию Изабель и отправила их на пристань. Пусть один опросит персонал, пока второй будет проверять всех, кто садится на паром. Кроме всего прочего, Лена позвонила в полицейский участок Фёра и попросила прислать еще двоих офицеров. Они должны будут прибыть после обеда.

– Значит, теперь Изабель Мюллер – наша главная подозреваемая? – спросил Йохан, когда они с Леной уселись на кухне.

– Не знаю, сможем ли мы предъявить Изабель обвинение в предумышленном убийстве. Похоже, что она уменьшала дозу постепенно. Само по себе это инфаркт не вызовет, только вкупе со стрессом. Будь Болен дома, рядом с женой, его наверняка бы спасли.

– Как по мне, преступный умысел налицо. Но сначала Изабель нужно поймать. Получилось отследить ее телефон?

– Я на связи со специалистами из управления. Как только Изабель включит телефон, мы узнаем, где она. Или, по крайней мере, где ее телефон. Группа экспертов-криминалистов прибудет завтра с первым же паромом и снова осмотрит приют. Пока это все, что мы можем сделать.

– Думаешь, Изабель все еще на острове?

– Не знаю. Почему она не исчезла сразу после смерти Болена? Почему не уволилась или не ушла на больничный? Почему она осталась, когда началось расследование? В конце концов, она добилась своей цели…

– Да, это странно.

– А может, Изабель еще не закончила? Она хотела убить Хайна Болена, чтобы отомстить за брата, который предположительно подвергался сексуальному насилию. Если вспомнить переписку Бергендорфа, то ясно, что мы имеем дело с торговлей детьми.

– Тогда Бергендорф в опасности. Если, конечно, Изабель знает о его причастности.

Лена резко встала.

– Ты прав. Поехали к нему.

С этими словами она схватила со стола пистолет.

Выйдя на улицу, Йохан направился к своему «Гольфу».

– Мы же можем поехать вместе! – крикнула Лена ему вслед.

– Я сейчас приду. Только захвачу кое-что.

Через минуту Йохан сел к Лене в машину и положил на заднее сиденье два бронежилета.

– На всякий пожарный. Кто знает, что нас ждет?

Лена тем временем установила на крыше мигалку и включила сирену, которую выключила за километр до виллы Бергендорфа. Снаружи вилла казалась безмятежно спокойной, как и всегда. Выйдя из машины, следователи пригнулись и побежали к входу. У двери Лена прислушалась и через несколько секунд покачала головой.

– Позвонить в звонок? – шепотом спросил Йохан.

– Если Изабель внутри, то мы ее спугнем.

В следующую секунду телефон Лены завибрировал. Она ответила на звонок, некоторое время молча слушала, что говорит собеседник, и отключилась.

– Удалось запеленговать сигнал. Изабель должна быть где-то поблизости.

Йохан без лишних слов вручил Лене бронежилет. Сам он экипировался еще в машине.

– Обойдем дом, – сказала Лена, указывая направо. – Может, удастся увидеть ее в окно.

Кивнув, Йохан последовал за ней. Первое попавшееся окно оказалось в гостевой туалет. Лена быстро заглянула в него и отстранилась.

– Ничего, – прошептала она и направилась вперед, держась поближе к стене. Они с Йоханом медленно добрались до заднего фасада, не заметив признаков жизни. Если в передней части, построенной в традициях старинных фризских домов, окошки были маленькими, то здесь архитектор разместил окна от пола до потолка. Впрочем, шторы оказались задернуты, поэтому внутрь было не заглянуть.

– За сколько сюда доберется оперативная группа? – спросил Йохан.

– Зависит от того, есть ли у них вертолет. По меньшей мере за час. Думаю, больше.

– Что будем делать?

Лена принялась лихорадочно думать, как бы попасть в дом.

– Гостевой туалет! – осенило ее. – У меня в машине лежит алмазный резак по стеклу! – Заметив взгляд Йохана, она быстро добавила: – Я конфисковала его во время обыска две недели назад.

– Хорошо, давай попробуем.

Вернувшись к главному входу, Лена прокралась к машине и достала из багажника резак. Потом ловко вырезала фрагмент стекла, осторожно засунула в него руку и открыла окно. Йохан подсадил ее, и она поняла, что без его помощи никогда бы не попала в дом. Оказавшись внутри, Лена осторожно выглянула в коридор через приоткрытую дверь. Никого. На всякий случай она подождала еще несколько секунд, прислушиваясь к тишине дома, после чего осторожно прошла в прихожую. Повернула ручку, чтобы впустить Йохана в дом, как они договаривались, и обнаружила, что дверь заперта. Из замка ключ не торчал, его вообще нигде не было видно. Лена торопливо написала Йохану сообщение и попросила вызвать в качестве подкрепления хотя бы тех офицеров, которые сейчас на острове. Потом она бесшумно прошла по коридору, останавливаясь у каждой двери и прислушиваясь. Только дойдя до библиотеки, она услышала тихие звуки. Приложила ухо к двери и затаила дыхание. Злой женский голос давал какие-то указания. Лена написала Йохану еще одно сообщение, в котором предупредила, что из соображений безопасности будет писать ему каждые три минуты. Установила на телефоне таймер и осторожно повернула дверную ручку левой рукой – в правой у нее был пистолет. Не почувствовав сопротивления, она резко толкнула дверь плечом и закричала:

– Полиция! Всем стоять!

Она попыталась как можно быстрее оценить ситуацию. Герберт Бергендорф сидел на стуле, привязанный к нему руками и ногами. Его глаза были полны страха, а на лбу выступила испарина. Рядом стояла Изабель Мюллер, сжимая в руке большой кухонный нож. Стоило Лене появиться на пороге, как Изабель приставила нож к горлу Бергендорфа.

– Спокойнее, давайте без резкий движений, – сказала Лена, не спуская взгляда с ножа и готовая в любой миг выстрелить.

– Назад! – закричала Изабель.

– Госпожа Мюллер, давайте все обсудим…

– Тут нечего обсуждать! Лучше направьте пистолет на эту свинью, чтобы он наконец сказал правду!

– Какую правду?

– Правду о своих мерзких дружках, вместе с которыми он насилует мальчиков!

– Сам он уже признался?

У Бергендорфа в глазах отразился ужас, когда он осознал смысл сказанных слов.

– Да, и во всех грязных подробностях рассказал, как мучил невинных детей.

– Таких, как твой брат Флориан.

Судорожно сглотнув, Изабель ослабила хватку на ноже, но быстро пришла в себя.

– Сколько же их было… – сказала она и свободной рукой с силой ударила Бергендорфа по голове. – Слышишь, жалкий подонок?! Сколько детский душ ты погубил? – Изабель снова ударила его и закричала: – Отвечай!

– Не знаю, – простонал Бергендорф. Он дышал неглубоко и прерывисто, лицо его скривилось от боли, в глазах застыл страх.

– Сколько?

– Сто или около того.

– Госпожа Мюллер, я слышала признание этого мерзавца. Я ваш свидетель. Отпустите его. Я арестую и его, и его друзей.

– Так я тебе и поверила, дрянь! Я знаю, как делаются у вас дела! Вы отпускаете больших шишек, которые убивают детей, а на детей вам всем плевать! Говори. Имена, где это произошло, когда, как. Живо!

Изабель снова ударила Бергендорфа, который вскрикнул и принялся умолять о пощаде.

Лена услышала за спиной шум. Видимо, Йохан в одиночку пробрался через окно. Остается надеяться, что стрелок он меткий и что ее план не закончится катастрофой.

– Смотрите, госпожа Мюллер. Я собираюсь опустить пистолет.

Лена медленно присела на корточки, положила пистолет на пол и так же медленно встала. Потом подняла обе руки.

– Я безоружна.

– Отпихните его, – приказала Изабель.

Лена отодвинула ногой пистолет подальше, так, чтобы больше не могла до него дотянуться.

– А теперь давайте спокойно поговорим, пока вы не совершили ничего непоправимого. Напротив, вы оказали правосудию услугу, вырвав признания у этого мерзавца Бергендорфа. Сейчас я его арестую. Уверена, он сдаст своих подельников после того, как посидит пару денечков за решеткой. Поверьте, я в этом разбираюсь. Пока у меня нет нераскрытых дел, я всегда довожу преступников до суда.

– Вранье! Я не верю ни единому слову!

– Я не вру, госпожа Мюллер. Как, по-вашему, я здесь оказалась? Откуда узнала, что вы придете к Бергендорфу? Я давно его подозревала, потому что быстро поняла, чем занимался ваш босс. Чтоб вы знали, я специализируюсь на преступлениях, связанных с сексуальным насилием над детьми. Я переловила многих таких уродов и искренне благодарна вам за помощь.

– Правда? Почему вы раньше ничего не сказали? Совсем ничего?

– Мы не можем разглашать тайну следствия, госпожа Мюллер. Я бы потеряла работу, если бы нарушила правила. Вы же понимаете?

– Да, – неуверенно сказала Изабель. – Да, конечно.

– Не сомневайтесь, я в курсе преступлений этой шайки. Они – сейчас я говорю обо всех причастных – отправятся в тюрьму на долгие годы. Скорее всего, на всю жизнь.

Все внимание Лены было приковано к Изабель, которая постепенно успокаивалась. Бергендорф тем временем опомнился, вник в разговор и понял, что они с подельниками давно находились под подозрением.

– О чем это вы? – вдруг выпалил он. – Я жертва! Сделайте же что-нибудь!

Услышав эти слова, Изабель вздрогнула, и Лена испугалась, что сейчас она ударит его ножом.

– Мерзкий кусок дерьма! – вскричала она. – Жертва? Ты погубил сотню детских душ. Ты не заслуживаешь того, чтобы жить!

Она плотнее прижала нож к горлу Бергендорфа.

– Не убивайте его! – воскликнула Лена, стараясь вложить в голос как можно больше убедительности. – Тогда мы никогда не узнаем личности остальных ублюдков!

– Мне плевать, – прошипела Изабель.

Лена поняла, что сейчас она перережет ему горло, и закричала:

– Йохан, давай! – и рухнула на пол.

В следующий миг в дверях появился ее напарник и, мгновенно сориентировавшись, направил пистолет на Изабель. Потом раздался выстрел.