Текст книги "Мертвец на пляже"

Взглянув на часы, Бергендорф поднялся с кресла.

– Извините, у меня назначена встреча. Если у вас остались вопросы, то их придется отложить до другого раза.

Лена тоже встала и протянула Бергендорфу руку.

– Спасибо за то, что уделили мне время. У меня последний вопрос: как давно вы знаете господина Болена?

Бергендорф окинул Лену раздраженным взглядом и сказал:

– Не понимаю, как это связано с расследованием.

Не успела Лена ответить, как он продолжил:

– Простая формальность, да-да. Мы знали друг друга лет двадцать, а может и больше. Точно не могу сказать.

– Этого вполне достаточно, – улыбнулась Лена. – Если у меня возникнут вопросы, я знаю, где вас найти.

Бергендорф проводил ее до входной двери и сказал:

– До свидания, старший комиссар Лоренцен. Передавайте от меня привет старшему прокурору Любберсу из Киля. Наверняка вам приходится иметь с ним дело.

Ничем не выдавая своего удивления, Лена кивнула и вышла из дома.

Глава тринадцатая

– Опять ты! – пробормотал Леон, ответив на звонок.

– Герберт Бергендорф.

– А, загадочный отправитель удаленного письма?

– Можешь поискать что-нибудь?

– Что именно?

– Если бы я знала, то была бы на шаг впереди… Просмотри его электронную почту и все остальное. У него есть дом на Амруме и один в Гамбурге.

Леон отсоединился, не говоря ни слова. Лена по опыту знала, что это хороший знак: значит, он приступит к работе как можно скорее.

Покинув виллу Бергендорфа, Лена вернулась на главную улицу и направилась к дому своей тети. Она написала Йохану и попросила приехать туда, как только он закончит опрос.

По дороге она попыталась проанализировать ответы Герберта Бергендорфа и его поведение. С одной стороны, он вел себя естественно и спокойно, но с другой казалось, что под этой маской скрываются напряженность и осторожность. Перед тем, как ответить, Бергендорф каждый раз делал короткую паузу или повторял вопрос, словно ему нужно было время, чтобы поразмыслить. Многие люди, испугавшись, ведут себя на опросе так, будто им есть что скрывать, и это нормально. Но с Гербертом Бергендорфом все было иначе. Он наблюдал за Леной подобно охотнику, поджидающему жертву. Лена была уверена: Бергендорф что-то скрывает. Вот только связано ли это со смертью Хайна Болена?

Стоило Лене постучать, как в коридоре раздались шаги.

– Лена, как здорово, что ты зашла! Я как раз готовлю обед. Ты торопишься?

– Надеюсь, что нет, – ответила Лена и взглянула на сообщение от Йохана, которое только что пришло. – У меня есть по меньшей мере час.

– Чудесно! – радостно сказала тетушка Бекки и обняла племянницу.

Через пятнадцать минут Лена уже сидела за обеденным столом перед тарелкой лабскауса – традиционного блюда моряков из мелко нарубленной солонины и овощей. Сверху его украшало жареное яйцо.

– Приятного аппетита, – сказала Лена. – Откуда ты узнала, что я приду?

– Я и не знала. Просто ты сейчас на Амруме, вот я и решила приготовить твое любимое блюдо.

– Очень вкусно! – похвалила Лена, попробовав. – Никто не готовит лабскаус лучше тебя!

Тетушка Бекки улыбнулась и сказала:

– Не преувеличивай, дорогая моя.

Они принялись за еду. После второй порции Лена откинулась на спинку стула и довольно вздохнула:

– Этого мне и не хватало для счастья!

– Расследование продвигается не очень успешно? – поинтересовалась тетушка Бекки, убрав со стола.

– Мы блуждаем в потемках. По-хорошему, расследование нужно было начать две недели назад. Первые сорок восемь часов после преступления являются ключевыми. Ты знаешь Герберта Бергендорфа?

– Ты сейчас про того странного банкира из Гамбурга?

– Сейчас он на пенсии, но да – еще несколько лет назад Бергендорф был генеральным директором крупного гамбургского банка.

– А, неважно. Такие люди меня не интересуют. Им бы жить на Зюльте, а не здесь, туда они вписываются куда лучше.

– Похоже, Бергендорф не пользуется особой популярностью.

– Ты сама знаешь, сколько времени требуется, прежде чем местные жители примут кого-то в свою общину. Я обычно считаю, что это перебор, но в отношении этого Бергендорфа прекрасно их понимаю. Он кажется таким неприступным. Гезина, моя знакомая, некоторое время была его домработницей. Бергендорфа часто навещали знатные господа с материка. Через год Гезина уволилась.

– Почему?

– Не знаю. Она не захотела вдаваться в подробности. Видимо, этот мужчина ее пугал. – Тетушка Бекки запнулась, а потом добавила: – Ты только не беги сейчас к Гезине с расспросами!

Лена рассмеялась.

– Конечно, тетушка, никуда я не побегу. Бергендорф всего лишь свидетель. Он знал Хайна Болена.

– Правда? Никогда бы не подумала, они же совсем разные.

Лена молча согласилась. Эта же мысль пришла к ней в голову еще тогда, когда Бергендорф сказал, что они с Боленом были давно знакомы. Как это часто бывало, тетушка Бекки попала в самую точку.

– Пожалуй, – наконец сказала Лена.

– Уверена, ты не откажешься от чашечки крепкого кофе. В некоторых случаях даже от лучшего амрумского чая мало толку, – сказала тетушка Бекки, направляясь к кофемашине.

– Ты слишком меня балуешь, – вздохнула Лена.

– Что ты такое говоришь, дитя мое? В кое-то веки ты здесь, со мной, поэтому я буду баловать тебя столько, сколько захочу.

С этими словами тетушка Бекки насыпала кофе в фильтр и включила кофемашину.

– Ты уже встречалась с Эриком? – небрежно спросила она.

Лена улыбнулась:

– Что мне оставалась делать, раз ты дала ему мой номер?

– Эрик боялся, что ты не позвонишь, – извиняющимся тоном сказала тетушка Бекки.

– Ничего страшного, тетушка, – пробормотала Лена и уже громче добавила: – Скорее всего, я бы и не позвонила.

– И-и-и-и?

– Никаких «и»! Мы с Эриком посидели, вспомнили былое и разошлись. Я была рада с ним повидаться и все такое. Он почти не изменился, правда ведь?

– Отнюдь! Он очень вырос. Как и ты. Вы собираетесь снова встретиться?

Лена рассмеялась:

– Бекки, не беспокойся о моей личной жизни. Ты же знаешь, у меня по-прежнему от поклонников отбоя нет.

– Неужели? – спросила тетушка Бекки и, разлив кофе по чашкам, вернулась к столу. – Вы с Эриком были такой красивой парой…

– Бекки! Это в прошлом. Я давно все решила, Эрик не мог да и не хотел уезжать из Амрума. Я понимаю его, но здесь оставаться не могу. Честно говоря, я до сих пор рада, что набралась смелости и уехала.

Лена умолчала о том, как часто сомневалась в своем решении и как сильно тосковала по этому несчастному клочку земли, торчащему посреди Северного моря. Из-за того, что Эрик предпочел остаться на Амруме, первые месяцы прошли как в тумане. Лена с головой погрузилась в учебу и тренировки, потом сдуру переспала с женатым инструктором из ее подразделения, после чего годами избегала мужчин. Встретившись с Эриком на пляже, Лена с болью осознала, что у нее остались к нему чувства. Именно поэтому она и не хотела ему звонить.

– Почему мне сложно в это поверить, дитя мое? – задумчиво спросила тетушка Бекки.

– Потому что ты всегда переживаешь обо мне. Но теперь я взрослая и сама могу о себе позаботиться.

Тетушка Бекки вздохнула.

– Ты повторяешь это с тех пор, как тебе исполнилось десять.

Лена поцеловала тетушку в щеку.

– Тогда я любила тебя так же сильно, как сейчас. Не волнуйся, со мной все будет хорошо.

Тетушка хотела было ответить, но тут в дверь позвонили.

– Это мой напарник, он за мной, – сказала Лена, вставая из-за стола. – Спасибо, было очень вкусно. Обещаю, завтра останусь на подольше. Я позвоню.

Лена тепло обняла тетушку на прощание и еще раз пообещала, что позвонит ей на следующий день.

Йохан ждал перед домом.

– Как твои успехи? – спросила Лена, забирая у него ключи от машины.

– Я обзвонил пятерых и лично встретился с тремя людьми из списка, – отчитался Йохан, когда они сели в машину. – Все говорят, что Болен был вспыльчивым и порой кричал даже на друзей. Однако у меня сложилось впечатление, что опрошенные дружили больше с Сабиной, а Болена воспринимали как придаток к жене. Конечно, никто так не сказал, но это явно читалось между строк. Вечером я пришлю тебе отчет, но не думаю, что наш убийца среди этих людей. Если завтра будет время, я лично навещу тех пятерых, с которыми разговаривал по телефону.

– А вы не сидели сложа руки, господин комиссар, – улыбнулась Лена.

– Конечно, – уверенно отозвался Йохан. – Кстати, еще я дозвонился до отеля, в котором работает Анна Бауэр. Она взяла отпуск и вернулась на родину. У меня есть номер ее мобильного, но пока она не отвечает. Хочешь с ней поговорить?

– Не то слово. Не знаешь, давно ли она вернулась и где сейчас находится?

– Она вернулась в Германию три недели назад. Господин из отеля, в котором она работает, не знает, где она живет.

– Интересно. Значит, она тоже могла убить Болена, если наша теория о домогательствах соответствует истине. Нельзя исключать, что Анна могла затаить злобу на бывшего начальника и по другим причинам. Надеюсь, нам удастся узнать, почему она уволилась, хотя по телефону это может оказаться сложно… Если возникнут подозрения, кому-то из нас придется наведаться к госпоже Бауэр.

– Нам двоим сделать это не так-то просто. Может, попросим кого-нибудь о помощи?

– Сомневаюсь, что сейчас нам кто-нибудь поможет.

– Кстати, мне снова позвонил друг из Ольденбурга. Он перепроверил дело о самоубийстве Флориана, брата Изабель Мюллер. Следователь предполагал, что причина его депрессии крылась в травме из детства, связанной с жизнью в приюте. На это, не вдаваясь в подробности, указал его лечащий врач.

– У нас есть что-нибудь конкретное? Хотя бы намек на то, в каком направлении искать?

– Врачебная этика, чтоб ее. У Флориана с Изабель погибли родители, думаю, одно это может нанести ребенку психическую травму. Судя по всему, Изабель оказалась крепче брата. Она бы не стала работать в детском приюте, будь у нее такая травма.

– Или она устроилась в приют вопреки травме, – вставила Лена. – Странная, однако, компания у нас добралась. Жена убитого, у которой, судя по всему, в прошлом случился нервный срыв и которая теперь вкладывает всю душу в детский приют. Анна Бауэр, по неизвестной причине внезапно уволившаяся и переехавшая на Майорку. Изабель Мюллер, чей брат покончил с собой из-за травмы, пережитой в детском приюте.

– Не забывай о поваре. Роза Беренс сама призналась, что Болен к ней приставал.

– Хорошо, хотя не думаю, что Роза стала бы мстить Болену спустя столь долгое время. Впрочем, мы с ней знакомы со школьной скамьи, возможно, это влияет на мое суждение. И все же Роза не кажется мне подозрительной. Зачем ей было рассказывать о том случае? Если бы она промолчала, мы бы так ничего и не узнали.

– Как знать… Может, Роза боялась, что Болен хвастался своими успехами, и до нас дойдут какие-нибудь слухи. В таком случае она сразу бы стала подозреваемой. Возможно, дело не ограничилось домогательствами, и Болен пошел дальше. В таком случае с ее стороны было очень умно представить историю в таком виде.

Лена не могла не признать, что Йохан рассуждает логично, но ее чутье твердило обратное. Во время разговора со школьной подругой у нее ни разу не возникло ощущения, что та ей лжет.

– Будем приглядывать за ней, – решила Лена. – А сейчас я позвоню Анне Бауэр. Какой у нее там номер?

После пятого гудка женский голос ответил:

– Слушаю.

– Анна Бауэр?

– Да.

– Вас беспокоит старший комиссар Лоренцен из уголовной полиции Киля. Вы уже слышали о том, что Хайн Болен, ваш бывший начальник, умер?

– Да.

– Я расследую его смерть, и мне нужна от вас кое-какая информация, – сказала Лена и, не дожидаясь, пока Анна Бауэр в очередной раз повторит «да!», продолжила: – Когда вы вернулись в Германию?

– Откуда мне знать, что вы действительно из полиции? Вы могли…

– Сейчас я положу трубку и пришлю вам фотографию своего удостоверения. Если этого будет мало, позвоните в управление уголовной полиции Киля, там вам подтвердят мой номер телефона. Я перезвоню вам через минуту.

Лена отсоединилась и прислала фотографию, которую хранила в телефоне именно для таких целей. Подождала немного и снова набрала Анну Бауэр.

– Теперь вы согласны пообщаться? – без лишних предисловий спросила она.

– Да.

– Когда вы вернулись в Германию?

– Почти три недели назад.

– Где вы были двадцать девятого мая этого года?

Немного помолчав, Анна ответила:

– Это был вторник?

– Именно.

Лена сразу поняла, что ее собеседница тянет время.

– Кажется… да, наверное, я была на Фёре с подругой.

– Имя и адрес вашей подруги?

– Можно я пришлю их по смс? Я не помню адрес, мне нужно будет его поискать.

– Конечно. Где вы сейчас находитесь?

– Во Фленсбурге. Я возвращаюсь на Майорку через неделю.

– Вы очень внезапно уволились из детского приюта. Что послужило тому причиной?

Анна помолчала, а потом откашлялась и сказала:

– Жажда перемен. Я давно мечтала о том, чтобы уехать на Майорку.

– Но почему так внезапно? Вы начали работать на Майорке только через три месяца после увольнения. У вас возникли проблемы на работе?

– Нет.

– Госпожа Бауэр, не могли бы вы отвечать более развернуто? У вас были проблема на работе или с начальником?

– Я уже сказала, что нет, – ответила Анна. Ее голос прозвучал раздраженно, но Лена расслышала в нем неуверенные нотки.

– Какие у вас были отношения с господином Боленом?

– Хорошие.

– У вас был роман? – спросила Лена. Она решила рискнуть и перейти в прямое наступление, чтобы вызвать у Анны какую-нибудь реакцию.

– Кто вам такое сказал?! – возмутилась та.

– У нас есть несколько свидетелей, которые утверждают, что вы состояли в любовных отношениях с господином Боленом.

– Ерунда!

– Или у вас был не роман, а короткая интрижка?

– Даже если так, то вам какое дело?! – пророкотала Анна.

– Сколько длились ваши отношения? – спокойно спросила Лена.

– Совсем недолго. У нас были не отношения, а… Господи, это был просто секс. И вас это не касается.

– Так сколько это длилось?

– Может, год, – сказала Анна после долгой паузы. – Это ничего не значило.

– Вы виделись с Боленом после увольнения?

– Нет.

– Вы возвращались на Амрум после того, как приехали в Германию?

– Я не возвращалась на Амрум и с Боленом не виделась. Ну что, довольны?

– Госпожа Бауэр, я вынуждена попросить вас не покидать Фленсбург в течение нескольких дней. К вам приедет мой коллега, он запишет ваши показания. Ожидайте его звонка в течение дня.

– Если без этого никак… – пробормотала Анна.

– Мы с вами свяжемся.

Анна без лишних слов прекратила разговор. Лена взглянула на Йохана, вышла из машины и отошла подальше, чтобы ее не было слышно. Потом позвонила Бену и в двух словах изложила ему свою просьбу. Бен заверил ее, что встретится с Анной Бауэр не позднее завтра и возьмет у нее показания.

– Неофициально? – спросил он.

– Нет, начальник уголовной полиции Варнке даст тебе полномочия допросить Анну официально. Я переговорю с ним только вечером, но считай, что полномочия у тебя уже в кармане.

– Как скажешь, – отозвался Бен и замолчал, ожидая, пока Лена продолжит.

– Я не верю этой женщине. Надави на нее. Мне нужно знать, почему она на самом деле уволилась.

– Хорошо.

– Бен, спасибо, что согласился помочь. Меньше всего мне хочется связываться с незнакомыми полицейскими.

Бен тяжко вздохнул – видимо, он надеялся поговорить о чем-то помимо работы.

– Я позвоню тебе, Лена. Будь осторожна.

Вернувшись в машину, Лена ввела Йохана в курс дела.

– Я попросила своего контакта из фленсбургской полиции опросить госпожу Бауэр.

Йохан удивленно приподнял бровь, но воздержался от комментариев.

– Куда теперь? В приют? – уточнил он.

– Да, нужно поговорить с Изабель Мюллер. Да и к ее начальнице у меня несколько вопросов.

Глава четырнадцатая

– Вы хотели меня видеть? – спросила Изабель Мюллер после того, как обменялась с детективами приветствием.

Йохан кивнул:

– Мы можем поговорить?

– Да. Давайте пройдем в столовую, там пока никого нет. Дети во дворе, играют. Но у меня всего полчаса.

– Этого хватит, – отозвалась Лена.

Когда они сели, Изабель вытащила из кармана сложенную пополам записку и протянула Йохану.

– Я в любом случае собиралась вам позвонить. Вот номер машины, о которой я рассказывала. Один из наших мальчиков коллекционирует номера. Такое у него хобби. Я вспомнила об этом уже после нашего разговора.

У номерного знака был код Гамбурга.

– Это не детский почерк, – заметила Лена, скептически приподняв бровь.

– Мне не хотелось, чтобы Йонас – так зовут мальчика – узнал, что я роюсь в его вещах, поэтому я втайне переписала номер из его дневника.

– Мы его проверим, – пообещал Йохан, забирая записку.

Лена тем временем подалась немного вперед и сказала:

– Я вынуждена снова спросить вас о том, какие отношения были у вас с господином Боленом. У нас есть основания подозревать, что он домогался местную жительницу. К вам он не приставал?

– Домогался? Кого? – Изабель вопросительно взглянула на следователей и, помолчав, продолжила: – Нет, как я уже сказала, мои отношения с господином Боленом были строго профессиональными. Вне работы мы не общались. – Она запнулась. – О, теперь понятно. Вы ищете мотив. Простите, тут я не смогу вам помочь.

– У вас никогда не возникало ощущения, что господин Болен хочет от вас чего-то большего?

– Что вы имеете в виду? Господи Болен никогда не говорил мне пошлостей, не делал непристойных предложений, не распускал руки. Он вел себя дружелюбно, но при этом держал дистанцию и не прикасался ко мне лишний раз. И не заигрывал со мной – я бы наверняка заметила.

– Ваши коллеги не говорили, что подвергались домогательствам?

Изабель покачала головой.

– Вы же знаете, я здесь совсем недавно. Со своей предшественницей я даже не встречалась, что же касается остальных коллег… У нас хорошие отношения, но все они местные. Думаю, пройдет немало времени, прежде чем… – Она замолчала. – В любом случае, сейчас все напуганы. Неудивительно, ведь на острове убийца…

– Вы воспитывались в приюте? – внезапно спросила Лена.

Изабель опешила от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.

– Да, я несколько лет жила в разных детских домах.

– А ваш младший брат?

Изабель на мгновение застыла, а потом сердито посмотрела на Лену.

– Не вмешивайте сюда Флориана!

– Поймите: мы расследуем убийство и должны изучить все версии. Какие у вас были отношения с братом?

– Мои отношения с братом вас не касаются, – сказала Изабель, вновь обретя спокойствие. – Флориан никогда не был на Амруме и не имеет ничего общего со смертью господина Болена. Я отказываюсь говорить о брате. Вы прекрасно знаете, что он покончил с собой.

– Да, знаем. Вы были близки?

– Конечно, – сказала Изабель, вставая из-за стола. – Мне пора. У вас остались вопросы?

– Пока нет, – сказала Лена. – Госпожа Болен у себя?

Через две минуты они с Йоханом вошли в кабинет.

– А я думала, мы наконец покончили с вопросами, – устало улыбнулась Сабина. – Чем я могу вам помочь?

– Спасибо, что согласились уделить нам время, – сказала Лена, садясь напротив. – Идет расследование, у нас все время появляются новые факты, поэтому мы вынуждены задавать новые вопросы.

Сабина отложила в сторону ручку.

– Я понимаю, но… – Она не договорила, и незаконченная фраза повисла в воздухе.

– Мы поговорили с Анной Бауэр. Некоторое время она работала на Майорке, но сейчас находится в Германии. Вы видели госпожу Бауэр здесь, на острове, за последние три недели?

– Нет, конечно. Иначе я давно бы сказала…

– Почему? Ведь мы не спрашивали об этом.

Сабина растерянно опустила взгляд и пробормотала едва слышно:

– Наверняка это важно, разве нет?

– Конечно, важно. Вы знали, что у Анны Бауэр был роман с вашим мужем?

– Что вы сказали? – Сабина нервно облизнула губы.

– Вы меня прекрасно слышали. У Анны Бауэр были отношения с вашим мужем. Вы знали об этом?

– Отношения? Нонсенс. Секс – это не отношения!

– Вы знали, что они занимались сексом? – уточнила Лена.

– Нет, но я не удивлена. С этой шлюшки сталось бы соблазнить моего мужа, – сказала Сабина. Было заметно, что она с трудом сдерживается. Ее руки подрагивали, щеки покраснели.

Откашлявшись, Йохан сказал:

– Ясно. Кто-нибудь знал об их… интрижке?

– Не знаю, – пробормотала Сабина. – Мне никто ничего не говорил.

– И вы ни о чем не подозревали? – осторожно осведомился Йохан.

Сабина устало пожала плечами и промолчала.

– В ходе расследования мы выяснили, что ваш муж приставал к одной из местных жительниц, – сказала Лена, наклонившись вперед. – А может, и не к одной.

– Что вы несете? – недоверчиво уставилась на нее Сабина. – Не может быть! Мой муж бы никогда!.. Это наглая ложь! Я подам на вас в суд, если вы будете распространять такие слухи!

Она вскочила так резко, что опрокинула стул.

– Убирайтесь из моего дома! Живо! Я хочу, чтобы вы немедленно ушли!

Лена тоже встала.

– Успокойтесь, пожалуйста. Сейчас мы уйдем, но завтра нам придется продолжить этот разговор.

Йохан в мгновение ока оказался рядом с Сабиной и протянул ей руку.

– До свидания, госпожа Болен.

Сабина промолчала, но машинально ответила на рукопожатие. Лена с Йоханом вышли из кабинета и вернулись к машине.

– Да, это было необходимо, – сказала Лена, заметив недовольный взгляд своего напарника. – Мы не можем миндальничать с подозреваемыми.

Йохан пожал плечами и сказал:

– Это не значит, что происходящее должно мне нравиться, верно?

Лена закатила глаза и пробурчала:

– Фиалка.

Они молча вернулись в гостевой домик. Йохан ушел к себе в комнату, чтобы написать отчет, а Лена села за кухонный стол и позвонила в управление по делам молодежи, где раньше работа Изабель Мюллер.

После того, как звонок дважды переводили из одного департамента в другой, Лену наконец соединили с бывшей начальницей Изабель.

– С кем имею честь? – осведомился спокойный женский голос.

– Розенбах, государственное пенсионное страхование. Меня интересует Изабель Мюллер, одна из ваших сотрудниц.

– А в чем дело?

– Госпожа Мюллер все еще работает у вас? Я не могу с ней связаться. Похоже, у нас в системе произошла ошибка.

Собеседница усмехнулась.

– Изабель уволилась полгода назад. К сожалению, я не знаю, где она сейчас.

– Видимо, поэтому данных нет в системе. Полагаю, госпожа Мюллер уволилась внезапно. В таких случаях данные частенько приходят к нам с опозданием.

– О да, Изабель уволилась ни с того, ни с сего. Я вышла из отпуска, а ее уже нет. Было довольно сложно найти ей замену… Впрочем, вам это, наверное, не интересно. К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Возможно, у отдела кадров есть ее адрес. Если хотите, могу вас соединить.

– О, будьте так любезны.

Когда Лену перевели на отдел кадров, она извинилась и сказала, что ошиблась номером.

Следующим делом Лена позвонила в пенсионный фонд. Представилась сотрудником медицинской страховой компании и попросила соединить ее с начальством.

– Простите, что беспокою вас, уважаемый коллега, но я просто не знаю, к кому обратиться! Речь о Сабине Болен, в девичестве Лауэр. У нас пропала квитанция из клиники, где госпожа Болен находилась в две тысячи пятом году. Пропажа выяснилась во время внутренней проверки, и я оказалась крайней! У вас случайно нет копий этой квитанции?

– Уважаемая госпожа…

– Хансен. Ханна Хансен, – представилась Лена и смущенно рассмеялась. – Мой отец питал слабость к именам, созвучным с фамилией.

– Госпожа Хансен, вам наверняка известно, что я не имею права обсуждать такую информацию по телефону. Защита персональных данных.

– Конечно, господин Блок! У меня как минимум пять служебных инструкций, связанных с защитой персональных данных, – с жаром отозвалась Лена. – Я прошу лишь о малю-ю-юсенькой подсказке. Я смогу исправить ситуацию самостоятельно, если узнаю, в какой клинике находилась госпожа Болен.

– В таком случае советую вам обратиться к самой госпоже Болен и спросить у нее.

– О, я бы с удовольствием, но госпожа Болен попала в аварию, сейчас она находится в коме. Поэтому мы и проверяем ее документы. Муж госпожи Болен не знает адрес клиники, да и не хочется беспокоить беднягу из-за таких пустяков…

Господин Блок театрально застонал.

– Вам прекрасно известно, что я не имею права выдавать вам эти сведения…

– Дорогой коллега! – взмолилась Лена. – Прошу вас, для меня это вопрос жизни и смерти!

– Секундочку. Я посмотрю.

Через две минуты Лена записала название клиники и горячо поблагодарила господина Блока. Потом позвонила Леону. Тот взял трубку, но здороваться по обыкновению не стал.

– Как дела? – спросила Лена.

– Были хорошо, пока ты не позвонила.

– Прости, что снова тебя дергаю. Ты нашел что-нибудь на Герберта Бергендорфа?

– В процессе. Его компьютер практически кристально чист.

– Практически? Ты что-то нашел?

– Я же сказал, что в процессе. Ты ведь понимаешь, что взломать компьютер не так-то просто?

Лена знала, что тут все зависит от удачи. Единственный способ взломать чей-то компьютер – отправить по электронной почте троянский вирус. Только когда пользователь откроет письмо, вирус запустится, и можно будет получить доступ к системе.

– Я очень ценю твою помощь, Леон. Правда. Прости, что подгоняю тебя, но времени чертовски мало, а у меня до сих пор никаких улик.

– Ладно, хватит любезностей. Я вошел в систему. У него здесь «Тор».

Лена знала, что речь о браузере, который не только позволяет анонимно выходить в Интернет, но и служит воротами в даркнет.

– Кто бы мог подумать? И это наш благообразный господин Бергендорф?!

– Я мониторю его ноут. Подождем, пока старик выйдет в сеть, и посмотрим, что он будет делать. В любом случае, тут явно что-то нечисто. Знаю, о чем ты сейчас спросишь, и да, я в деле. Теперь мне самому интересно, что происходит. Но тебе придется набраться терпения.

Лена давно не слышала, чтобы Леон столько говорил. Видимо, теперь он жаждал разгадать загадку «практически кристально чистого» ноутбука Бергендорфа не меньше нее.

– Спасибо, Леон. Звучит просто отлично. А, у меня еще одна просьба.

Ответа не последовало. Сначала Лена подумала, что Леон отсоединился, но потом услышала мученический стон. Лена назвала клинику, в которой лечился Флориан Мюллер, и попросила отыскать медицинские записи.

– Мне понадобится время – дня два, может, три. Ты готова подождать?

– Да, эти сведения могут оказаться важными.

– Будем надеяться, – сказал Леон и отключил связь.

Лена закрыла ноутбук, подошла к комнате Йохана и постучала. Послышалось тихое «войдите».

– Я кое-что узнала, – распахнув дверь, объявила Лена и рассказала, что Изабель Мюллер внезапно уволилась с прошлой работы и что Сабина Болен находилась в психиатрической клинике.

Внимательно выслушав, Йохан ответил:

– Ты же понимаешь, что мы не сможем использовать эту информацию официально?

Судя по голосу, от методов Лены он был не в восторге.

– У нас нет ни времени, ни людей, вот и приходится подходить к вопросу с фантазией.

– Согласен, но если мы не сможем использовать эту информацию в суде, потому что она была получена незаконным путем, то какой от нее прок?

– Время покажет, – отозвалась Лена. – Сейчас я отчитаюсь начальнику и буду отдыхать, чего и тебе советую.

Ответив на звонок, Варнке вежливо поздоровался и спросил:

– Как ваши успехи?

– Мы взбаламутили это болото.

Лена вкратце рассказала о том, что сегодня узнала, и попросила дать Бену полномочия допросить Анну Бауэр. Потом осведомилась, есть ли новости из Института тропической медицины, на что получила такой же ответ, что и вчера. Закончила она словами:

– Мне срочно нужна детализация звонков.

– Возникли кое-какие трудности. Надеюсь, завтра данные будут у меня.

Лена никогда не слышала, чтобы Варнке признавался в том, что у него трудности. Он был настолько деятельным, что, казалось, препятствий для него не существовало.

– Эти трудности – старший прокурор Любберс? – спросила Лена, озвучивая неожиданную догадку.

Варнке некоторое время молча сопел в трубку, что было ему тоже совсем не свойственно, а потом ответил:

– Как я уже сказал, надеюсь, завтра они будут у меня.

– Понятно… – отозвалась Лена, пытаясь осмыслить полученную информацию. – Других трудностей нет?

– Будьте осторожны, – попросил Варнке и отсоединился.

– Что это сейчас было? – пробормотала Лена, бросив телефон на кровать.

И снова это тошнотворное чувство, которое маячило на задворках сознания с тех пор, как Варнке поручил ей это дело. Лена утвердилась в подозрении, что влезла в нечто большее, чем простое убийство. Она легла на кровать, прокручивая в голове разговор с Бергендорфом. Ей редко доводилось иметь дело с такими скользкими типами. Бергендорф настолько мастерски контролировал мимику и язык тела, что его было трудно раскусить. Проблема в том, что они почти ничего не знают об этом человеке. У них есть разве что письмо, которое незаконно нашел Леон… Бергендорф мог запросто захлопнуть дверь у Лены перед носом. Почему он этого не сделал? Он хотел узнать, какой информацией располагает противник? Хотел познакомиться с ней и оценить, на что она способна? А может, Лена ищет черную кошку в темной комнате? К счастью, Леону удалось взломать его компьютер. Теперь остается надеяться на то, что Бергендорф допустит ошибку.

Схватив телефон, Лена позвонила Энно Айльцу.

– Извини, что снова беспокою, – сказала она после того, как они обменялись приветствиями.

– Ничего страшного, Лена. У тебя есть новости?

Лена рассказала о происходящем, ничего не утаивая. Она уже давно призналась бывшему начальнику, что прибегает к помощи Леона.

– Очень надеюсь, что этот гений тебя не погубит, – обеспокоенно сказал Энно. – Потому что в противном случае я уже ничем не смогу тебе помочь.

– Знаю, Энно. Но сейчас я не вижу другого выхода. Что ты знаешь о старшем прокуроре Любберсе? Я никогда с ним не общалась.

– О, Любберс – тот еще фрукт. Обходи его по широкой дуге. Он вот-вот пойдет на повышение и сменит старика Бергера. Я всегда терпеть не мог этого Любберса, не спрашивай, почему. К счастью, мне не часто приходилось с ним общаться. Почему ты им интересуешься?

– Бергендорф упомянул его на прощание. Видимо, в качестве угрозы.

– Они – два сапога пара. Именно таких людей любит собирать вокруг себя Любберс. Богатых и, самое главное, влиятельных. Будь осторожна, Лена, очень тебя прошу!

– Знал бы ты, сколько раз я уже слышала эту фразу… – со вздохом ответила Лена.

– Я серьезно. Кстати, мое небольшое расследование принесло свои плоды. Варнке раньше работал в Бранденбурге. Уверен, ты об этом уже слышала. Я перекинулся словечком со старым приятелем. Он сказал, что в Бранденбурге Варнке был звездой. Высокий процент раскрываемости, все дела. Но, как выразился мой приятель, потом Варнке попытался откусить кусок, который был ему не по зубам, а именно – накрыть сеть педофилов, охватывающую всю Европу. Если вкратце, то Варнке вынудили прекратить расследование. Слишком долго, слишком дорого, ни малейшего шанса на успех. Сама знаешь, как это бывает. Теперь многое становится на свои места – в том числе ваше старое дело о пропаже мальчика. Похоже, Варнке везде видит педофилов и не хочет рассматривать другие варианты.