Текст книги "Конституционное право России. Авторский курс"

Часть III
Конституционные права, их свойства и операции над ними

Глава 16
Подходы к определению юридического содержания

§ 1. Большинство норм Конституции посвящены регламентированию конституционных прав. Даже когда мы говорим об основах конституционного строя, легко заметить, что категориальный аппарат основ конституционного строя опирается на конституционные права: народовластие – на право избирать и быть избранным, идеологическое многообразие – на свободу слова, светское государство – на свободу совести.

Какие же юридические возможности дают нам закрепленные в Конституции конституционные права? Например,

Статья 44

1. Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания. Интеллектуальная собственность охраняется законом.

Какое конкретное содержание имеет эта статья Конституции? Что такое свобода? Когда мы говорим «юридически закреплено что-то», нам нужно привести аргументы, подкрепляющие наше суждение, потому что каждый свободу вообще и свободу творчества в частности понимает по-своему. Какая нам польза от того, что Конституция закрепляет какие-то права, если мы не можем понять, на что именно имеем право?

Конституция РФ закрепляет правовые требования к нашему государству, обществу и к нам самим. Соответственно, если в Конституции РФ что-то написано, это должно юридически что-то значить и влечь правовые последствия. Если Конституция – правовой акт, имеющий высшую юридическую силу, то ее положения должны иметь какой-то юридический смысл. Если этого нет, Конституция РФ превращается в набор лозунгов, лишенный правового значения.

Поэтому для каждого самой главной задачей является выяснение того, в чем состоит юридическое содержание каждой конкретной нормы, а точнее – какие конкретно требования мы, опираясь на принадлежащие нам конституционные права, можем предъявить государству и что государство обязано нам предоставить? Для решения этого вопроса принципиальным является выявление объема конституционных прав.

§ 2. Из ст. 2 Конституции РФ мы знаем, что конституционные права принадлежат человеку, гражданину, т. е. субъекту. В каких же отношениях состоит такой субъект с государством, которое в ст. 2 Конституции указано в качестве гаранта конституционных прав субъекта?

Мы можем посмотреть на субъекта, носителя конституционных прав, с двух точек зрения:

α) Если речь идет о государстве, которое рассматривает само себя как учреждение, то человек, гражданин в этих отношениях выступает исключительно как подвластный субъект. Государство же, напротив, выступает субъектом, доминирующим над своими гражданами в целях построения лучшего общества или достижения всеблагих целей. Если граждане наделены конституционными правами, это наделение исходит от государства, которое само определяет, какие именно права следует предоставить гражданам, каков должен быть их объем. Поскольку государство-учреждение существует для того, чтобы достигать каких-либо сверхцелей, состав и объем предоставляемых гражданам конституционных прав определяются государством именно с точки зрения достижения целей, ради которых оно существует. При изменении обстановки, требующей смены или коррекции стратегии и тактики достижения этих целей, государство вправе ограничивать конституционные права своих граждан, сужать их объем.

β) Если речь идет о государстве, которое выступает как корпорация, то гражданин является самостоятельной составляющей коллективной воли, а не выступает только как подвластный субъект. С этой точки зрения государство может рассматриваться как коллективная воля граждан. При таком подходе права человека принадлежат ему в силу того, что он изначально является самостоятельным субъектом права, личностью, обладающей качествами, позволяющими ему участвовать в формировании общей воли, которая будет решать дела всего общества. Государство уже не предоставляет права человеку и не создает условия для их ограничения. Права принадлежат человеку изначально, в силу его статуса как участника государственного общения, а значит, их ограничение и установление объема, несмотря на то что коррелирующие этим правам обязанности несет государство, зависит от согласования различных самостоятельных воль всех граждан этого государства.

Эти два подхода чрезвычайно важны для определения объема конституционных прав. Главное отличие между ними – в том, кем и как определяется объем конституционных прав. Если объем задается с точки зрения совмещения различных конституционных прав друг с другом, мы имеем дело с государством-корпорацией. Если же мы говорим, что объем может меняться в зависимости от стоящих перед государством целей и задач в конкретный момент, то перед нами – государство-учреждение.

§ 3. Одни и те же конституционные права в одной и той же обстановке могут по-разному регулироваться и иметь разные пределы. Можно обозначить по крайней мере четыре полярных воззрения на конституционные права. В то же время при любом из этих воззрений конституционные права, во-первых, входят в содержание правоотношения, в котором всегда есть властный и подвластный субъект, и, во-вторых, всегда ограничивают государство в осуществлении его полномочий.

Первый взгляд – конституционные права выступают намерениями государства, которые должны служить нам определенным маяком, целью, правовым идеалом, к которому государству следует стремиться. Это очень распространенный взгляд. Мы читаем Конституцию РФ, думаем, как всё хорошо сказано, и, несмотря на то что в жизни всё не так, верим, что так когда-нибудь будет.

Этот взгляд является абсолютно ошибочным с юридической точки зрения. Конституционные права выступают не декларацией о намерениях и не являются каким-то идеалом, потому что ни декларации, ни идеалы не порождают никаких притязаний. Конституционные права есть мера должного поведения, в первую очередь государства, что подтверждается тем, что они являются непосредственно действующими.

Статья 18

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Конституционные права предопределяют поведение органов государственной власти и должностных лиц без посредников, самостоятельно. Это означает, что даже если бы не было никакого законодательства, а существовала бы только одна Конституция, конституционные права по своей природе и содержанию были бы достаточны для того, чтобы служить единственным средством регулирования общественных отношений. Это означает, что законодатель, создавая правила поведения, вовсе не свободен: он вынужден создавать законы в рамках, которые ему задают конституционные права. Это означает, что органы исполнительной власти, осуществляя предоставленное им законом усмотрение, обязаны выбирать тот вариант поведения, который наилучшим образом соответствует обеспечению конституционных прав.

Непосредственное действие конституционных прав означает и то, что мы можем, опираясь на любое конституционное право, независимо от наличия или отсутствия законодательства выдвигать государству требования.

Значит, конституционные права – это не правовой идеал, а конкретные правовые требования.

§ 4. Второй взгляд – конституционные права представляют собой рефлексы объективного права.

В доктрине разделяют понятия объективного права – всей совокупности нормативных правовых актов в конкретный момент – и субъективного права – возможности действовать или бездействовать определенным образом. Рефлекс объективного права в свою очередь означает, что норма объективного права, устанавливающая обязанность для кого-либо, одновременно не порождает каких-то притязаний у заинтересованных лиц, давая им лишь возможность правомерно пользоваться эффектом, который производится исполнением предписаний норм права.

Пример. На улице установлен фонарь, а окна нашей квартиры находятся примерно напротив него, и он освещает все вокруг, в том числе и через окна нашу квартиру. Мы пользуемся освещением от фонаря, но не потому, что нам такое право предоставлено, а потому, что это рефлекс выполнения властью определенной обязанности. Если местные власти перенесут фонарь, мы не вправе требовать возвращения его на прежнее место, указывая, что это даст нам возможность освещать не только улицу, но и нашу квартиру.

Если конституционные права – рефлекс, то в таком случае они обязывают государство к определенному поведению, не предоставляя одновременно носителям этих прав возможности требовать от государства чего-либо.

Какое это имеет отношение к Конституции? Если мы рассматриваем конституционные права как рефлексы, то, допустим, если речь идет о реализации конституционного права на получение основного общего образования, это дает нам возможность пользоваться теми формами реализации данного права, которые предоставляет государство. Однако потребовать от государства создания новых форм реализации данного права или видоизменения прежних гражданин не вправе.

Это воззрение на конституционные права идет дальше по сравнению с первой идеей, но незначительно: и в первом, и во втором случае признается, что конституционные права не порождают непосредственно прав требования. В данном случае мы получаем какие-то эффекты, но опосредованно, через действия государства. Конституционные права действуют опосредованно, потому что всё зависит от государства, а заставить его действовать определенным образом мы не можем.

Отличие рассматриваемого воззрения от первой идеи – в том, что при взгляде на конституционные права как на идеи государство вообще никаких правовых обязанностей, корреспондирующих этим правам, не несет. Взгляд же на права как на рефлексы говорит нам, что государство обязано создавать условия для реализации конституционных прав, но потребовать от государства совершения конкретных действий мы не можем. Иными словами, конституционные права уже наделяются юридическим содержанием – порождают обязанности у государства, но права требовать исполнения этих обязанностей у граждан нет.

Этот взгляд, как и предыдущий, соответствует государству-учреждению. И это воззрение также ошибочно – всё по той же причине: оно не говорит нам о том, что конституционные права являются непосредственно действующими и вообще о том, что они являются конституционными. Эти права наполняются содержанием решений и действий государства, содержанием обязанностей государства, корреспондирующих этим правам, всегда будут определяться решениями самого обязанного лица – государства.

§ 5. Третий взгляд – конституционные права являются правовыми ценностями конкретного общества.

В настоящее время этот взгляд на конституционные права чрезвычайно популярен. Если первые два взгляда могут считаться устаревшими, то третий получает все большее распространение. При таком подходе признается, что конституционные права представляют ценность сами по себе. К примеру, если Конституция устанавливает, что человек имеет право на жизнь, это означает, что жизнь имеет ценность сама по себе и государство обязано ее защищать, а тот, кто этой ценностью обладает, вправе требовать создания условий для ее реализации. При таком взгляде конституционные права уже рассматриваются как право требовать от государства чего-либо.

Если рассматривать конституционные права как ценности, то содержание и объем конституционного права не представляет собой определенной, раз и навсегда заданной величины. Они всё время меняются, поскольку, с одной стороны, содержание права зависит от консенсуса в обществе относительно содержания самой ценности, положенной в основу конкретного конституционного права, а с другой стороны, объем права предопределяется возможностями государства по его реализации, исходя из социально-экономической ситуации в обществе и государстве в конкретный момент времени.

Всякий раз, определяя содержание конкретного конституционного права, мы должны ориентироваться на систему ценностей, существующую в конкретном обществе в данное время, и наполнять конкретное конституционное право только таким содержанием, которое не будет приводить к конфликту с этой системой ценностей. Поскольку в разных государствах, если учитывать их географические, культурные и социальные различия, существуют несовпадающие системы ценностей, одно и то же конституционное право будет наполняться в этих государствах неодинаковым содержанием. При этом нельзя говорить о том, что в каком-нибудь одном государстве содержание конституционного права определено верно, а в каком-то неверно. Оценка «верно/неверно» опирается на единый подход, единый взгляд на то, что собой представляет конкретное конституционное право. Но такового взгляда на конституционные права с точки зрения разбираемого подхода быть не может. Конституционные права в каждом обществе суть выражение культурных, исторических и прочих особенностей и традиций данного общества.

Установление объема конституционного права, понимаемого как ценность, также не может осуществляться раз и навсегда одним образом. При изменении социально-экономической обстановки может меняться его значение, приоритет ценностей в обществе. Соответственно должно изменяться и соотношение обязанностей государства по реализации различных конституционных прав. Тем самым на определение объема конституционного права в конкретный момент времени прямым образом влияет изменение социально-экономической обстановки в конкретном государстве. Поэтому одно и то же конституционное право будет обладать разным объемом не только в разных государствах, но и в одном и том же государстве в разное время.

Приведем несколько примеров. В некоторых государствах свобода творчества по существу носит неограниченный характер, а в других на ее реализацию накладываются ограничения, обусловленные религиозными соображениями, которые в этих странах ставятся выше всех прочих. Сопоставляя содержание этого права, определяемое в государствах, в которых превалирует индивидуализм, и в государствах, в которых доминирует коллективизм, мы будем получать разные ответы. В одних странах распятие будет считаться сугубо религиозным символом, недопустимым в школах, а в других – культурным символом, служащим основой национальной самоидентификации, а значит, его размещение в школьных помещениях допустимо. В отношении содержания одного и того же права мы получаем разные выводы, если пытаемся определить содержание этого права, исходя из системы ценностей, существующей в настоящее время в конкретном обществе.

Если мы рассматриваем конституционные права как на ценности определенного общества, то речь идет о конституционном релятивизме, об отрицании объективности существования конституционных прав.

Действительно, утверждая, что в конкретном государстве существует свое собственное понимание права на жизнь, принципиально отличающееся от права на жизнь, воспринятого другими государствами, как мы можем быть уверены в том, что в этом уникальном государстве обеспечивается именно право на жизнь, а не его противоположность? Для того, чтобы быть уверенным в том, что мы все еще ведем речь о праве на жизнь, нужно ясно себе представлять неизменное, инвариантное ядро этого права. Именно это ядро, которое есть не что иное, как минимальные требования к поведению другого, отражающие определенные интересы, и получает свое юридическое закрепление в виде конституционных прав.

Именно поэтому Конституция в ч. 1 и 2 ст. 17 исходит из общего для всего человечества подхода к определению содержания основных прав человека, который не меняется в зависимости от конкретного общества и условий его существования. Но отсюда следует, что содержание конституционных прав, его инвариантное ядро, не может меняться в зависимости от пожеланий общества или государства.

Естественно, что при разбираемом подходе конституционные права утрачивают свое собственно юридическое содержание, поскольку оно подменяется неправовыми категориями. Всякий раз, вкладывая в содержание конституционного права различный смысл, опираясь на социальную, экономическую, политическую конъюнктуру, мы утрачиваем ценность самой юридической формы закрепления этого права как результата согласования определенных интересов в конституционном тексте. Конституционные права, таким образом, из притязаний, заранее определенных прав требования, превращаются в набор пожеланий – либо человека к обществу, которые общество в данный момент готово терпеть, либо общества, обращенных к государству, которые государство согласно удовлетворить.

При таком подходе права утрачивают свои собственно конституционные качества – заранее ограничивать общество и государство, а также служить стабильной основой для регулирования всех областей жизни общества. Если Конституция определяет права человека и гражданина, она это делает для того, чтобы обеспечить стабильность правопорядка, четко и ясно закрепив сферу возможного и сферу должного для человека и государства. Если же содержание конституционных прав все время меняется, и меняется в одностороннем порядке, то в таком случае ни о какой стабильности правопорядка речи быть не может: граждане не могут быть уверены в неизменности своего правового положения по отношению к государству и обществу.

Ясно, что при взгляде на конституционные права как на ценности определенного общества содержание и объем каждого конституционного права всякий раз будут определяться государством исходя из тех целей, которые хочет достичь государство в данный момент; но это означает, что не конституционные права определяют смысл и содержание деятельности органов государственной власти, как это требует ст. 18 Конституции, а, наоборот, государство определяет содержание конституционных прав, прикрываясь своей ролью выразителя интересов всего общества.

Вследствие этого мною такой подход к определению конституционных прав отрицается как неконституционный.

Глава 17
Конституционные права как субъективные права

§ 1. Четвертый взгляд на конституционные права состоит в том, что конституционные права являются субъективными правами в классическом смысле этого слова – как предоставленная конституцией мера возможного поведения. Субъективному праву корреспондирует обязанность соответствующего субъекта обеспечить возможность реализации управомоченным лицом принадлежащего ему права. Иными словами, субъективное право есть требование определенного поведения другого лица.

При воззрении на конституционные права как на субъективные права предполагается возможность однозначного и неизменного определения их юридического содержания независимо от конкретных исторических и социально-экономических условий существования общества и государства.

Субъективные права в зависимости от того, каким образом (с помощью какого метода правового регулирования) определено положение сторон в правоотношении, в содержание которого эти субъективные права входят, подразделяются на субъективные частные и субъективные публичные права.

Субъективные публичные права принадлежат субъектам правоотношения, структурированного по методу власти-подчинения, т. е. в этом правоотношении один субъект является властным, по общему правилу может определять поведение другого субъекта только в силу занимаемого им положения, включая необходимость для него вступить в это правоотношение, а другой, подчиненный субъект обязан выполнять требования властного субъекта, который иначе может по общему правилу сам своей властью заставить подчиненного выполнить требуемое.

В самом простом, элементарном случае подчиненный субъект обладает только одним субъективным правом – требовать от властного субъекта действовать в рамках предоставленных ему полномочий, т. е. в рамках закона. В то же время, если закон наделяет подчиненного субъекта правом требовать от властного субъекта определенного поведения или достижения определенного результата, эти требования также облекаются в форму субъективного публичного права, принадлежащего подчиненному субъекту. Важно подчеркнуть: оттого что подчиненный субъект наделяется субъективными публичными правами, он не утрачивает своего статуса подчиненного. Поскольку эти субъективные публичные права реализуются в рамках публичного правоотношения, властный субъект, как правило, обладает усмотрением в том, как именно исполнить обязанность, корреспондирующую субъективному публичному праву.

Если мы говорим, что конституционные права – это субъективные публичные права (публичными правами они делаются оттого, что входят в состав публичных правоотношений, каковыми являются отношения, регулируемые конституционным правом), то человек, гражданин является подвластным субъектом, который тем не менее вправе требовать определенного поведения от властного субъекта, коим является государство. В свою очередь, государство само определяет, как именно исполнить обязанность, корреспондирующую конституционному праву.

Что составляет содержание конституционных прав, понимаемых как субъективные публичные права? Каким именно образом определяется обязанность государства, корреспондирующая конституционному праву? Для ответа на эти вопросы исторически выработаны три разных подхода.

§ 2. Естественно-правовой взгляд. Человек как ценность сам по себе имеет неотчуждаемые права, существующие независимо от признания их государством. Государство в силу этого вынуждено с наличием этих прав считаться, признавать и защищать их, поскольку, если государство будет эти права не признавать, отрицать, нарушать, такая борьба обречена на провал, поскольку государство будет бороться с самой природой.

В известном смысле этот естественно-правовой взгляд отражен в Конституции, поскольку Конституция первичнее государства: оно таково, каково есть, потому что его так описывает, определяет Конституция, которая воспринимает права человека как объективно существующие вне конкретного государства. И если Конституция заранее устанавливает, что у человека есть какие-то права, которые принадлежат ему вне зависимости от мнения государства на этот счет, то в этом смысле речь идет о признании естественно-правового происхождения по крайней мере некоторых из конституционных прав. Соответственно, если конституционные права имеют естественное происхождение, то и их объем также не определяется государством, а заранее предопределен.

В то же время такое идиллическое представление о конституционных правах не должно заслонять того обстоятельства, что абсолютно все конституционные права были вырваны человечеством у государств в результате многолетней тяжелой борьбы. За эти права человечеством в целом и российским народом в частности заплачена огромная цена. Достаточно прекратить борьбу за конституционные права, воспринимаемые сегодня как существовавшие всегда, и государство тут же сделает всё, чтобы уничтожить эти права, заставив всех думать, что конституционные права – выдумка философов и юристов, а «в действительности» их никогда и нигде не существовало.

§ 3. Этатистский подход. Государство само провозглашает наличие у граждан определенного набора конституционных прав, определяя в одностороннем порядке их содержание и объем. Государство поступает так, надеясь таким образом, во-первых, обеспечить собственную устойчивость, сняв существующее напряжение части общества относительно обеспечения базовых человеческих потребностей, во-вторых, добиться гомогенности общества, что позволяет более эффективно им управлять, в-третьих, создать предпосылки для достижения важных для государства целей посредством наделения граждан в ограниченном объеме возможностями действовать определенным государством образом для достижения важных для государства целей.

В то время как естественно-правовой подход основывается на легенде о том, что в догосударственную эпоху все жили хорошо, но, чтобы жить еще лучше, договорились о создании государства, заключив «общественный договор» и выговорив себе у государства наличие некоторых прав, которые поэтому называются неотчуждаемыми, этатистский подход основывается на другой, более жестокой легенде. В догосударственную эпоху существовал не рай, а ад, где шла беспрерывная война всех против всех, и для того, чтобы положить конец этой войне, люди создали могущественного монстра, левиафана – государство, отказавшись от всех своих прав, передав их государству в надежде, что милостивое государство вернет им часть этих прав, обеспечив их.

Принципиальная разница названных подходов налицо: в первом случае у нас уже есть права и свободы, и государство вынуждено с ними мириться, признавать и защищать, во втором же государство само решает, какие у нас права, сколько их и каковы их границы. Поскольку определение содержание и объема конституционных прав находится в руках государства, то именно государство в зависимости от обстановки, своих целей и желания может расширять и сужать границы этих прав. При таком подходе граждане полностью зависят от государства.

§ 4. Конституционные права как система статусов. Конституционные права как правовая сущность могут быть категоризированы с помощью методов догматической юриспруденции. Наиболее авторитетные результаты в этом направлении получены Г. Еллинеком в конце XIX века. По мнению Еллинека, логически конструируемый правовой статус гражданина состоит из несколько блоков различных прав, которые по своей правовой природе неоднородны, а значит, не может быть единого воззрения на сущность конституционных прав (так, естественно-правовой взгляд не может объяснить суть социальных конституционных прав, а этатистский – личных конституционных прав).

В составе правового статуса гражданина Г. Еллинек выделял четыре статуса.

α) Пассивный статус предполагает, что на каждом гражданине лежит обязанность придерживаться установленной законом сферы должного, то есть соблюдать запреты и предписания. Мы полностью свободны, но обязаны в правовом государстве воздерживаться от определенного поведения. Классический пример – уголовно-правовой запрет.

β) Негативный статус предполагает, что в жизни гражданина есть сферы, в отношении которых государство обязано соблюдать нейтралитет. Государство обеспечивает человеку свободу в этих сферах его жизни тем, что не будет регулировать эти сферы жизни вообще.

γ) Активный статус предполагает, что у гражданина есть права, выходящие за рамки его естественного состояния. Каждый гражданин наделяется возможностью влиять на жизнь других людей посредством участия в коллективной воле. Примером этого является наделение гражданина активным избирательным правом.

δ) Позитивный статус предполагает, что гражданин может использовать государство для удовлетворения своих собственных интересов. Гражданину дается притязание, право требовать от государства определенного поведения.

Конституционные права как центральное звено конституционно-правового статуса личности предполагают, что мы можем использовать государство в своих целях. Наши конституционные права даны нам для того, чтобы предоставить нам юридическую возможность требовать от государства определенного поведения. Соответственно, различные конституционные права дают нам возможность требовать различного поведения (в зависимости от содержания этого права) от государства. Поэтому возникает вопрос о структуре и юридических признаках различных конституционных прав.

Подход Г. Еллинека позволяет описать сферу свободы гражданина от государства и общества, но не дает нам никакого конкретного знания о юридической природе различных конституционных прав, входящих, например, в позитивный статус.

§ 5. Конституционные права представляют собой такую правовую категорию, как субъективные права – те, которые предоставляют их обладателю определенную меру возможного поведения. Соответственно, это поведение обеспечивается действиями (бездействием) обязанного лица, которым в большинстве случаев является государство. Конституционные права чрезвычайно отличаются друг от друга, и это отличие находит отражение в их структуре.

Конституционные права в целом можно разделить на две группы:

α) личные заградительные права;

β) права на услуги государства.

Отличие между этими двумя типами конституционных прав состоит в том, что первый тип предоставляет в первую очередь свободу от определенного поведения других лиц и отражает негативный аспект свободы («делаю всё, что хочу, а остальные не должны мне мешать») и тем самым сводит содержание прав к защите этой свободы в той или иной области, а права на услуги государства в первую очередь предполагают обратное – наличие притязания к государству что-то сделать, дать или предоставить. Соответственно, и объем обязанностей государства разный: в первом случае он во многом задается поведением самого управомоченного лица, во втором случае определяется в пределах конституционных прав обязанным лицом.

В том случае, когда речь идет о конституционном обеспечении пространства личной свободы, можно говорить о личных заградительных правах. Личными они могут быть названы потому, что речь идет об обеспечении свободы индивидуальной личности. Заградительными они могут быть названы потому, что данный тип конституционных прав ограждает какую-то часть жизни человека от вмешательства, вторжения в нее кого-либо извне. Заградительные права предполагают обязанность государства не только не пересекать эту «ограду» самому, но и обеспечить условия непреодоления этих границ другими субъектами права. С одной стороны, государство обязано воздерживаться от нарушения границ таких конституционных прав, с другой – создавать условия для защиты от вторжения в эту область индивидуальной свободы других лиц. Таким образом, суть личных заградительных прав состоит не только в том, чтобы дать возможность лицу самому поступать в определенной области жизни так, как он считает нужным, но и в том, чтобы обеспечить безопасное и беспрепятственное пользование этой свободой. К примеру, право на неприкосновенность частной жизни предполагает не только возможность каждому самому организовывать свою частную жизнь и наслаждаться ею, но и заставляет государство бороться с посягательствами на это право: например, путем введения уголовно-правового запрета подобных посягательств или установления запретов использования любых материалов о частной жизни человека, добытых с нарушением этого конституционного права, и т. п. Мы видим, что и в личных заградительных правах речь может идти о требованиях к государству что-либо сделать для обеспечения возможности реализации таких конституционных прав, но основной акцент при их закреплении делается все-таки на обеспечении определенного пространства свободы от посягательств.