Текст книги "Тайна старого кладбища"

Глава III
Сплошные загадки

– Что «уже»? – изумился Дима.

– Выходит, Вовка и к вам успел после меня забежать? – продолжал Командор.

– Никакого Вовки у нас не было, – удивленно ответил Дима.

– Откуда же вы тогда знаете? – в свою очередь охватило недоумение Петьку.

– У нас только что была Людовна, – пояснил Димка.

– Она что, сама призналась? – присвистнул Петька.

– А в чем она должна была признаться? – не понял Дима.

– В том, что Вовка сказал, – с волнением произнес Командор.

– Что он тебе сказал? – последовал новый вопрос Димки.

– Ну вы же вроде все знаете, – снова заговорил Петька.

– Ничего мы про Вовку не знаем, – начал выходить из себя Дима.

Маша, поняв, что беседа двух мальчиков приняла какой-то странный оборот, поднялась на второй этаж и слушала по параллельному телефону.

– Эй! – не выдержала она. – Вы когда-нибудь сдвинетесь с мертвой точки?

– Мы пытаемся, – усмехнулся Петька. – Но пока не выходит.

– В таком случае могу посоветовать очень хороший способ, – сказала девочка. – Сначала рассказывает Димка, а потом уже ты.

– Кажется, она права, – согласился Петька. – Давай, Дима. Рассказывай.

Димка, прикрывая трубку рукой, тихим голосом изложил разговор Симочки с неизвестным собеседником.

Петька, выслушав, снова присвистнул.

– Я, по-моему, с этой Симочкой скоро с ума сойду, – медленно произнес он. – Значит, она к вам полчаса назад приходила?

– Да, – подтвердил Дима.

– Интересная женщина, – загадочно произнес Командор.

– Боюсь, скоро у Ковровой-Водкиной начнется веселая жизнь, – предположил Дима.

– Все может быть, – сказал Петька.

– Вовка-то что? – не терпелось узнать Маше.

– С Вовкой совсем странный случай, – откликнулся Командор. – Он тоже Людовну видел.

– Где? – оглушая друг друга, разом крикнули близнецы.

– На могиле! – выдохнул Петька.

– Да мы же ее все вместе там видели, – разочарованно протянул Димка.

– Он позже еще раз видел, – внес некоторую ясность Командор.

– Позже? – ушам своим не поверила Маша.

– Как Вовка туда попал? – осведомился Дима. – Он же домой вернулся.

– Он тараканов своих забыл на могиле у бабушки с дедушкой, – принялся растолковывать близнецам Командор.

– Тоже мне проблема, – брезгливо фыркнула Маша.

– Тебе не проблема, а Вовке проблема, – тут же заспорил Дима. – Ты же слышала. Он первый приз хочет выиграть на празднике «МК».

– Никогда бы не стала возиться с такой мерзостью! – воскликнула Маша.

– Может, вы про тараканов после поговорите? – призвал их к порядку Петька.

– Рассказывай дальше, – согласился Дима.

– Ну, Вовка дома поел, потом решил тараканов своих немного потренировать, – продолжал Командор. – Хватился, а банки нет. Он со всех ног на кладбище. Прибегает на могилу. Банка целехонька. Стоит себе под скамейкой. Вовка ее схватил и уже повернулся, чтобы домой идти. Вдруг ему показалось, что на могиле с голубкой что-то мелькнуло. Он посмотрел, а там Людовна. Она сперва как-то странно на него уставилась, а потом повернулась, и только пятки засверкали. Вовка говорит, ему даже показалось, что она через ограду перепрыгнула.

– Людовна? Через ограду? – не верилось Маше.

– А заборчик-то там ого-го, – вспомнил Дима монументальное ограждение, которым был обнесен памятник.

– Заборчик что надо, – согласился Петька. – Я бы и то с трудом перепрыгнул. Но Вовка уверяет, что она все-таки через него сиганула. А потом, по его словам, он никогда еще не видел, чтобы пожилые женщины так быстро бегали. Он и сообразить ничего толком не успел, а она уже скрылась из вида.

– Ну, ни фига себе! – вырвалось у Димы.

– А я о чем, – отозвался Петька.

– Может, мы сейчас за Настасьей зайдем и – к тебе? – предложила Маша.

– Не могу, – печально сказал Петька. – Меня предки заставили разбирать вещи. Папа сказал: «Пока все не разложишь, я тебя из дома не выпущу».

– Нам, по идее, тоже надо разбираться, – тяжело вздохнул Дима.

– Тогда давайте займемся раскладыванием вещей, – ответил Петька. – А завтра с утра приходите в шалаш.

Они попрощались. Дима поднялся наверх к Маше. Их комнаты располагались рядом. Маша вошла к себе и раскрыла «молнию» на одной из сумок.

– Погоди, – остановил ее брат. – Успеется.

– Как же, – покачала головой девочка. По поводу разборки вещей у нее не было никаких сомнений. Сперва придется раскладывать свои пожитки, а потом Димкины. Потому что он, видите ли, не умеет этого делать.

– Тебе же бабушка не говорила, что из дома не выпустит, – логично заметил брат.

Маша задумалась. Положа руку на сердце, ей и самой не слишком хотелось сегодня возиться с вещами.

– Давай лучше спокойно поговорим про Людовну, – предложил Дима и плюхнулся с размаха на аккуратно застеленную Анной Константиновной кровать сестры.

– И почему мужчины такие варвары? – сказала Маша. – Зачем покрывало-то мять?

– Ты все равно скоро спать будешь ложиться и его снимешь, – отмахнулся Дима. – Лучше скажи, что, по-твоему, это значит?

– То есть? – внимательно поглядела Маша на брата.

– Зачем Людовна на могилу с голубкой приперлась?

– Ну, может, она просто пришла посмотреть, – предположила Маша. – Памятник-то необычный.

– Посмотреть! – сквозь зубы процедил брат. – Когда просто смотрят, так не пугаются. А тут сама посуди: днем она от нас в кусты дунула. А потом от Вовки прыгнула прямо через ограду.

– Ну, вообще-то она, по-моему, из тех, кто всего боится, – вспомнилась Маше сюсюкающая Людовна.

– Те, кто всего боится, обычно кладбища и всякие такие места за километр обходят. А Людовна, кажется, там сегодня полдня провела.

– Пожалуй, это верно, – была вынуждена признать Маша правоту брата.

– По-моему, она не пугливая, а хитрая, – продолжал тот. – Тетя Анечка, тетя Наташенька, ох-ох-ох! – передразнил он Симочку. – А Филимоновну до чего довела?

– Да уж, – кивнула Маша.

– И вообще, Людовна тут неспроста появилась.

Дима умолк. Маша тоже не отвечала. Взгляд ее задумчиво блуждал по комнате, которая мало-помалу погружалась в июньские сумерки. Над поселком повисла тишина. Лишь где-то на дальних участках вяло перелаивались собаки.

Девочка подошла к окну. Вдали за темной полосой леса виднелся шпиль заброшенной часовни князей Борских.

– Слушай, – несмотря на жару, поежилась Маша. – Вдруг эта Симочка оборотень? Помнишь, как в «Полтергейсте»? – вспомнила она известный американский сериал.

– Во всяком случае, с этой Голубкой явно что-то нечисто, – тоже шепотом отозвался брат. – И почему там Людовна оказалась?

– Вот именно, – ответила Маша. – Может, она днем там шастает, а вечером превращается в какое-нибудь существо. Хотя нет, – покачала девочка головой. – Наша бабушка ведь ее еще ребенком знала.

– Это ни о чем не говорит, – уверенно возразил Дима. – Сначала была хорошим ребенком, а после в ее жизнь вмешались какие-нибудь потусторонние силы. Вот она и стала творить невесть что.

– Ну, мы пока еще не знаем, что она там творит.

– Какая разница? – уже захватила мистическая версия брата. – Ты, например, глядя на Людовну, можешь себе представить, что она была прелестным ребенком?

– Не могу, – честно призналась девочка.

– Я тоже, – энергично кивнул головою брат. – Значит, Симочка с той поры изменилась. И вообще, как по-твоему, зачем человеку ходить на кладбище, если у него там никто не похоронен?

– Но мы-то ходим? – сказала Маша.

– Это совершенно другое дело. Во-первых, нас Вова позвал, у которого там как раз дедушка с бабушкой похоронены. А во-вторых, он нам рассказал про таинственную могилу.

– Кстати! – вдруг широко раскрыла глаза Маша.

– Ты что? – поглядел на нее Дима.

– Не помнишь, когда Голубку похоронили?

– Вова, по-моему, говорил, что осенью, – отозвался брат.

– А Симочка сколько лет не приезжала в Красные Горы? – задала новый вопрос Маша.

– Не знаю, – пожал плечами Дима.

– Слушать надо внимательней, – с осуждением посмотрела Маша на брата. – Бабушка ведь сказала, что они с Симочкой очень давно не виделись.

– Ну и что? – не понимал Димка, куда клонит сестра.

– Нет, тебе сегодня и впрямь напекло головку, – фыркнула Маша. – Совсем ничего не соображаешь.

– Зато ты у нас гений, – обиделся брат.

– Гений не гений, – победоносно взглянула на него девочка, – но мне, кажется, кое-что становится ясно.

– Тогда скажи, – потребовал Димка.

– Ну, если Людовна много лет тут не была, а появилась только в июне – это может быть простым совпадением, – медленно начала девочка. – А вот если она после долгого перерыва появилась у Ковровой-Водкиной осенью…

– То, значит, она каким-то образом связана со смертью Голубки! – вскочил от волнения на ноги Дима.

– Наконец-то врубился, – наградила его покровительственным взглядом сестра.

– Пошли к бабушке! – вскочил на ноги Димка.

– Спятил? – покрутила пальцем возле виска Маша. – Она же работает.

– А мы ее позовем чайку попить.

– Очень умно, – скривила губы в усмешке сестра. – Бабушка без десяти одиннадцать чай пить никогда не станет. Она бережет фигуру.

Анна Константиновна и впрямь была для своих преклонных лет на зависть стройна и подтянута. И с гордостью говорила, что она еще может носить платья, которые они пятнадцать лет назад покупали вместе с дедушкой Димы и Маши в Англии.

– Все равно надо выяснить, – настаивал Дима. – Иначе я не засну.

– Может, бабушка еще и не знает, – засомневалась Маша.

– Она про Коврову-Водкину знает все, – категорически заявил Дима. – Пошли.

Первым покинув комнату, он уже спускался по лестнице. Маша последовала за ним.

– Не вздумай к бабушке сразу с расспросами приставать, – нагнала она Диму в передней.

– А как же тогда? – растерялся тот.

– Нужно что-нибудь придумать.

– Может, сделаем вид, что мы подрались? – предложил Димка.

– Еще умнее, – отвергла и этот план сестра.

– А чего такого? – продолжал Дима. – Бабушка раньше всегда выбегала нас разнимать.

– Тебе сколько лет? Семь? – поглядела ему в глаза Маша.

– Нет. Мне пятнадцать, – простодушно ответил Дима.

– Ты бы еще заставил Коврову-Водкину с Людовной подраться, – усмехнулась Маша. – А бабушку нашу послал бы их разнимать.

Едва представив себе величественную Наталью Владимировну, которая тузит Симочку, Димка зашелся от громкого хохота.

– Они дерутся, – проговорил он сквозь смех, – а Филимоновна па…

Договорить он не смог.

– Что «па», – уже рыдала от смеха Маша.

– Палит в них из газового пи…

Димка уже стонал.

– Вы что тут? – показалась в передней Анна Константиновна.

– Бабушка! – с такой радостью закричал Димка, словно они целый год не виделись.

Анна Константиновна удивленно вскинула брови.

– Не обращай на него внимания, – перехватила инициативу Маша. – Ему просто смешинка в рот попала. И вообще, он, по-моему, на пруду перегрелся.

– Голова не болит? – тут же забеспокоилась пожилая ученая дама.

– Ничего у меня не болит, – поторопился сообщить внук. – Мы тут узнать у тебя хотели…

– Пойдем, бабушка, посидим перед сном на веранде, – перебила Маша. – Помнишь, как раньше?

Прием сработал. Когда близнецы были маленькими, Анна Константиновна в погожие дни перед сном сидела с ними на веранде, рассказывая какие-нибудь занимательные истории.

– Да ну вас, – с деланым равнодушием махнула рукой бабушка. – Вы уже почти взрослые.

– Все равно очень хочется послушать, – взмолилась Маша.

– Ну, тогда тряхнем стариной, – явно растрогалась Анна Константиновна. – Работать уже все равно сегодня больше не буду. А спать еще вроде рано.

– Пошли, – первой двинулась в глубь дома Маша.

Пройдя гостиную и столовую, они вышли на широкую веранду и расселись по допотопным разлапистым соломенным креслам. Из сада пахло розами. Шиповник был весь в цвету.

– Ну, что бы вам рассказать? – задумалась Анна Константиновна.

– Про Симочку! – тут же выкрикнул Дима.

– Не понимаю, чем она вас так заинтересовала? – пожала плечами Анна Константиновна.

– Обожаю людей с необычной судьбой, – тут же объявил Дима.

– Судьба у нее действительно необычная, – признала бабушка правоту внука.

– Надо же! – пылко воскликнула Маша. – Отец-африканец полюбил русскую, а потом пропал в Африке.

– Ну, теперь-то подобных историй пруд пруди, – усмехнулась Анна Константиновна, – а в сороковые годы это выглядело настоящей экзотикой.

– Вот именно, – с глубокомысленным видом изрек Дима.

– Но вообще-то я вроде вам о Симочке все рассказала, – сказала бабушка.

– Нет, не все, – возразила Маша. – Мне, например, непонятно, почему Симочка раньше каждое лето гостила у Натальи Владимировны на даче, а потом куда-то исчезла. Мы, например, с Димкой ее никогда до этого лета не видели.

– Тут как раз ничего интересного нет, – ответила бабушка. – Наташа всегда была человеком отзывчивым, но характер…

Анна Константиновна выдержала выразительную паузу.

– В общем, когда Симочка была уже студенткой, они с Наташей вдруг разругались, – продолжала бабушка.

– Из-за чего? – полюбопытствовала Маша.

– Не знаю, – развела руками Анна Константиновна. – Я у Наташи еще тогда пыталась выяснить, но она темнила.

– Значит, так и неясно? – на сей раз задал вопрос Дима.

– Мне, во всяком случае, нет, – ответила бабушка. – До прошлого года они даже по телефону не разговаривали.

– До прошлого? – подался вперед Дима.

– Ну да, – подтвердила Анна Константиновна. – А потом Симочка вдруг нежданно-негаданно нагрянула к Наташе на дачу. Несчастная старуха так обрадовалась. И теперь в Симочке души не чает.

– И когда же она нагрянула? – с деланым равнодушием произнесла Маша.

– Дайте-ка вспомнить, – приложила указательный палец ко лбу Анна Константиновна. – Наташа меня в этот день пригласила пить чай. А я начала описывать в мемуарах, как ваш дедушка ездил на международный конгресс биологов в Сочи. Ну да. Это был сентябрь. С памятью у меня, слава богу, пока еще все в порядке, – не без гордости отметила бабушка.

Дима, разинув рот и не мигая, взирал на бабушку.

– Что с тобой? – удивилась она.

– По-моему, Димка спать хочет, – вышла из положения Маша.

– Да, – слабым голосом проговорил брат. – Я что-то сегодня устал.

– И мне, кажется, пора, – зевая, поднялась с кресла Анна Константиновна.

Они вернулись в дом. Бабушка пошла умываться. Близнецы поднялись к себе.

– Ты слышала? – едва затворив дверь своей комнаты, спросил Дима.

– Вроде все сходится, – была совершенно ошеломлена открытием Маша.

– Я тебе говорил, – торжествующе произнес брат. – Эта Людовна сразу показалась мне подозрительной.

– Что же это все значит? – прошептала Маша.

Она вновь поглядела в окно. В конце июня в Подмосковье ночи очень светлые. Полной темноты не наступает. Поэтому, несмотря на поздний час, за лесом по-прежнему можно было увидеть шпиль заброшенной часовни.

– Что же за всем этим кроется? – повторила девочка.

– Ничего полегче спросить не можешь? – отозвался брат.

– Не могу, – ответила Маша. – Ясно пока одно: Симочка каким-то образом связана с этой могилой.

– А может быть, и со смертью Голубки? – спросил Дима.

– И могила странная, – подхватила Маша. – Ни имени. Ни фамилии. Ни даты рождения. Только надпись. Как там сказано?

– «Спи спокойно, моя Голубка», – напомнил Дима.

– Вот-вот, – продолжала Маша. – Разве так бывает?

– По-разному бывает, – откликнулся брат. – Откуда ты знаешь? Может, покойница так завещала?

– Завещала? – переспросила Маша.

– Ну да, – кивнул Дима. – Некоторые вообще просят не хоронить себя, а развеять прах по ветру.

– Это я знаю, – отвечала сестра.

– А один ученый перед смертью потребовал, чтобы его тело поместили в резервуар с выкачанным воздухом. Чтобы, когда наука найдет средство от смерти, его оттуда достали и оживили.

– Ого! – на сей раз удивилась Маша.

– Вот тебе и «ого», – был очень рад Дима, что хоть чем-то смог потрясти сестру.

– Никогда не думала, что ты столько всего знаешь про похороны, – искренне восхитилась Маша.

– Я вообще много знаю, – не преминул подчеркнуть брат.

В другое время Маша бы непременно отпустила в ответ какую-нибудь колкость. Однако сейчас она лишь молча взирала на Диму.

– Значит, ты думаешь, это нормально, когда могила без имени?

– Ну, может, и не совсем нормально, но само по себе объяснимо. У этой женщины вполне могла от несчастной любви крыша съехать. Вот она перед смертью и велела себе поставить такое надгробие.

– Скорей у ее возлюбленного крыша с горя съехала, – усмехнулась Маша. – И он ей забацал памятник с голубкой. А Симочка…

– У нее с крышей, по-моему, полный порядок, – перебил Дима. – А вот с совестью…

– Надеюсь, она ничего не замышляет против Ковровой-Водкиной? – испугалась сестра.

– Откуда я знаю, – пожал плечами мальчик. – Зачем-то ведь она у Натальи Владимировны появилась.

– И вроде бы в скором времени не собирается отсюда уезжать, – заметила Маша.

– Откуда ты знаешь, что не собирается? – не понял Дима.

– Ты не видел, как она Коврову-Водкину настраивает против Филимоновны? – начала объяснять Маша. – Такие, как Симочка, зря стараться не будут.

– Может, она просто вредная, – выдвинул свою версию Дима.

– Даже если и так, она бы не стала взваливать на себя заботу о Наталье Владимировне, – с чисто женской проницательностью отметила Маша.

– При чем тут забота? – явно не доходило до Димы.

– При том, что если Филимоновна обидится и уйдет, заниматься хозяйством придется Симочке, – растолковала сестра. – Это меня и настораживает.

– Почему настораживает? – уставился на нее брат.

– Потому что если бы, предположим, Симочке просто захотелось на халяву провести летние месяцы в Красных Горах, она, наоборот, на Филимоновну бы не дышала.

– Теперь врубился, – кивнул головою Дима.

– Наконец-то, – вздохнула Маша.

– Ты хочешь сказать, что ей не нужны свидетели? – разволновался брат.

– Именно, – подтвердила девочка. – Филимоновна за сохранность имущества Ковровой-Водкиной голову готова сложить.

– Да уж, – усмехнулся Дима. – И за саму Коврову-Водкину тоже.

– А главное, у нее на даче есть чем поживиться, – добавила Маша.

– Точно, – вновь согласился брат.

Второй муж Натальи Владимировны, знаменитый хирург Вадим Леонардович Водкин, увлекался живописью и антиквариатом. Поэтому дача Ковровой-Водкиной была подобна музею. Много раз дочь Светлана и ее супруг Арнольдик уговаривали старуху перевезти хоть часть ценной коллекции в московскую квартиру. Однако Наталья Владимировна на это отвечала: «Я лично собираюсь дожить свой век в привычной обстановке. А уж после моей кончины делайте, что хотите».

– Ты думаешь, Симочка… – начал брат.

– Еще не знаю, – честно ответила Маша. – Но пока что все на ней сходится. Она появляется через много лет после ссоры, а на кладбище в это время возникает безымянная могила с отнюдь не дешевым памятником, – загнула один палец девочка. – Теперь Симочка выживает Филимоновну, – загнула второй палец Маша.

– Слушай! – воскликнул Дима. – А она случайно сюда не наведывалась, когда возлюбленного Голубки взорвали?

– Надо проверить, – ответила девочка.

– Как мы проверим? – растерялся Дима.

– Может, бабушка ее в это время тут видела, – отозвалась сестра.

– Или когда второй мужик пропал, – дрогнул голос у Димы.

– Какой второй? – совершенно запуталась Маша.

– Которого в овраге нашли, – напомнил брат. – Может, это Симочка его…

– Ну уж нет, – едва вспомнив тщедушную Людовну, возразила сестра. – Убить она вряд ли кого-то могла. Но вот связана…

– Где бабушка? – вскочил на ноги Дима.

– Не вздумай больше сегодня ее расспрашивать, – жестом остановила его Маша.

– Друзья мои! – раздалось в это время снизу. – Вы в душ собираетесь? Или я отключу колонку.

– Отключай, – крикнула Маша.

– И чего она так боится? – усмехнулся Дима.

– Старые люди с техникой не в ладу, – ответила Маша.

Бабушка издавна отключала на ночь газовую колонку. И вообще перекрывала весь газ на даче.

– Спокойной ночи! – крикнула Анна Константиновна. – Вам, между прочим, тоже пора ложиться!

– Сейчас! – откликнулась Маша.

– Уже ложусь, – совершенно автоматически отозвался брат. Он всегда говорил, что уже ложится. Даже если в это время был всецело поглощен каким-нибудь важным делом.

Маша в который раз за сегодняшний вечер подошла к окну. Старая часовня Борских притягивала ее, будто магнитом. Впрочем, на этот шпиль они с Димой всегда смотрели еще в раннем детстве.

– Ты чего там разглядываешь? – поднялся на ноги Дима.

Подойдя к окну, он встал рядом с сестрой. Впрочем, он мог и не спрашивать. Там, за лесом и шпилем, который маячил в июньских сумерках, находилось старое кладбище.

– Думаешь, с этой Голубкой и впрямь что-то связано? – шепнул Дима на ухо Маше.

– Еще бы, – не сомневалась та. – Три смерти.

– Почему три? – не понял брат. – Одного мужика взорвали, второго нашли в овраге. Кто третий?

– Ты про Голубку забыл, – напомнила Маша.

– Действительно, – вынужден был согласиться брат. – Но она же сама умерла.

– Какая разница, – прошептала девочка. – И вообще, кто знает?

– Давай позвоним Петьке, – предложил Дима.

– У него, наверное, уже все спят, – откликнулась Маша. – Без пяти двенадцать, – поглядела она на часы.

– Тогда придется до завтра ждать, – смирился брат.

Он сладко зевнул и вытянулся на кровати.

– Хоть бы разделся или ботинки снял, – покачала головой сестра.

– Я все равно пока не могу заснуть, – еще раз зевнул мальчик.

– Выясним завтра утром у бабушки, не появлялась ли Симочка в Красных Горах зимой, – уже строила Маша планы на следующий день.

Димка не отвечал.

– Ты меня слышишь? – спросила сестра.

Молчание. Она подошла вплотную к кровати. Брат крепко спал.

– А говорил, не заснет, – пожала плечами Маша и отправилась в свою комнату…

Наутро, едва принявшись за завтрак, близнецы приступили с новыми расспросами о Симочке.

– Господи! – всплеснула руками бабушка. – Что вы интересного нашли в этой Симочке?

– Я ведь тебе уже говорил, – вспомнил свое вчерашнее объяснение Дима. – Симочка – человек необычной судьбы.

– А нас с Димкой всегда такие люди интересовали, – подхватила Маша.

– Да я вам, по-моему, уже вчера все рассказала, – продолжала с большим подозрением поглядывать на внуков Анна Константиновна. – Хотя подождите-ка, подождите, – внезапно пришло ей в голову. – Пару дней назад ко мне почему-то Степаныч явился. И тоже о Симочке спрашивал. А ну, признавайтесь, что вы задумали?

– Степаныч? – разом выдохнули брат и сестра.

– А почему это вас так удивило? – не поняла бабушка.

– Ну просто… – лихорадочно соображал Дима, как выйти из положения.

– Степаныч ведь не интересуется людьми с необычной судьбой, – пришла брату на помощь Маша.

– Он у нас всем интересуется, – давно недолюбливала Степаныча пожилая ученая дама.

– А что он спрашивал? – поинтересовалась Маша.

– В том-то и дело, что приблизительно то же, что вы, – продолжала бросать подозрительные взгляды на внуков Анна Константиновна. – А под конец начал у меня допытываться, не знаю ли я, с какой целью Симочка приезжала сюда зимой.

– Что? – вскочил со стула Дима.

– Сядь, – шепнула ему Маша.

Впрочем, мальчик уже и сам понял, что допустил оплошность.

– Ты чего это скачешь? – спросила бабушка.

– Меня вроде кто-то укусил, – потер мягкое место Дима.

– А зачем Симочка зимой приезжала? – вклинилась Маша.

– Наташа неважно себя чувствовала, – ответила бабушка. – Вот Симочка и привозила ей лекарства. И даже приехала вместе с каким-то врачом, который Наташе очень помог.

– Странно, – пожала плечами Маша. – Обычно к ней в таких случаях приезжают Светлана или Арнольдик.

– Они не смогли, – отозвалась бабушка. – У Арнольдика в это время был грипп с высокой температурой. Светлана сперва за ним ухаживала, а потом сама заразилась.

– Ясно, – кивнули близнецы.

– Мне тоже, кажется, все ясно, – сказала бабушка и подозрительно посмотрела на внуков. – Вы снова затеяли какое-то следствие?

– Бабушка! – поторопилась ее разуверить Маша. – Какое следствие может быть с Симочкой!

– Ума не приложу, – честно призналась Анна Константиновна.

– А зачем говоришь? – сделал вид, что обижен, Дима.

– Ну, я просто предположила, – смешалась бабушка.

– Следствие тут ни при чем, – категорически заявила Маша.

– Я вас только об одном прошу, – строго произнесла Анна Константиновна. – Не приставайте к Степанычу. Иначе он опять меня начнет изводить жалобами.

– Мы его сами боимся, – заверили близнецы.

– Мое дело предупредить, – нахмурилась бабушка.

– Ясно, – энергично закивали головами брат и сестра.

Завтрак кончился. Маша помогла Анне Константиновне отнести посуду на кухню. Затем близнецы, забежав за Настей, спешно направились к Петьке.

Командор уже поджидал их в шалаше. Рядом с ним ерзал на широкой диванной подушке Вовка.

– Чего так долго? – едва увидев Машу, Настю и Диму, затараторил он. – Ждем вас, ждем… Слыхали, как она там… вчера… на могиле… Я туда, а она как дунет!

Тут Вова, окончательно захлебнувшись эмоциями, был вынужден сделать паузу.

– Это мы уже знаем, – звонко расхохоталась Настя. Близнецы по дороге ввели ее в курс дела.

– Ничем вас не удивишь! – был несколько разочарован Вова.

– Куда любопытней другое, – окинул многозначительным взглядом всю компанию Петька. – Я просыпаюсь утром, слышу, родители на кухне готовят завтрак и разговаривают.

– Делов-то, – с обиженным видом вклинился Вовка. – Лучше бы еще раз про нее послушали. Как она там… на могиле.

– Погоди, – жестом прервал его Петька. – Я как раз подходил к кухне, когда отец матери рассказывал, что столкнулся утром возле магазина со Степанычем. А тот, несмотря на жару, одет в свою милицейскую форму, а на голове – фуражка.

– Ого! – разом выдохнули остальные.

Форму бывший заслуженный работник органов правопорядка надевал только в двух случаях. На День милиции и когда в поселке случалось какое-нибудь ЧП. А так как День милиции был еще не скоро, то оставалось лишь второе…

– Кстати, – сказал Дима. – Степаныч два дня назад бабушку про Людовну расспрашивал.

– Неужели на чем-то ее засек? – загорелись глаза у Петьки.

– Или у Шмелькова что-нибудь выяснил и теперь ведет самостоятельное расследование, – предположила Настя.

– Не унывает дорогой наш Степаныч, – фыркнула Маша.

– Погоди со своими хаханьками, – оборвал ее Дима. – Петька и Вовка ведь еще ничего не знают.

– Чего мы не знаем? – заволновался Командор.

Близнецы изложили им все, что удалось выяснить у бабушки. Петька внимательно выслушал. Вова раза три пытался вклиниться в разговор, но ребята его останавливали.

– Говорю же! Брать эту Людовну надо! – наконец все же сумел высказаться младший мальчик.

– Сперва нужно понять, какую она в этом деле играет роль, – покачал головой Командор.

– И вообще у нас пока одни догадки, – добавила Настя.

– Ну, ни фига себе! – возмутился Вова. – Мы ее видим! Она убегает! А ты говоришь, догадки!

– Вообще-то многовато странных совпадений, – начал суммировать информацию Петька. – Главное, меня настораживает, что эта Симочка тут начала появляться с тех пор, как на старом кладбище похоронили Голубку.

– Это не только тебя настораживает, – откликнулся Дима.

– Главное, чтобы с несчастной Ковровой-Водкиной ничего не случилось, – сказала Маша.

– Будем держаться настороже, – очень серьезно произнес Петька. – Хотя мне лично кажется, что Коврова-Водкина просто прикрытие.

– Знаем мы такие прикрытия, – вмешался Вова. – А потом дачу обчистят, а старуху прибьют.

– Заткнись, – свирепо посмотрел на него Дима. – Еще накликаешь.

– Я-то не накликаю, – возразил Вова. – А вот Людовна ваша наверняка бандитка.

– И чего это Степаныч засуетился? – задумчиво произнесла Настя.

– Ведь вчера еще поливал огород, – подмигнул друзьям Петька.

Остальные засмеялись.

– По-моему, Денисовна ему вчера врезала, – сказал Дима.

– Может, ему после этого привиделось какое-нибудь преступление? – поглядела на ребят Маша.

– Но он же еще два дня назад вашу бабушку расспрашивал про Симочку, – напомнил Петька.

– Значит, по крайней мере, с тех пор наш дорогой Степаныч что-то вынюхивает, – отозвался Дима.

– А вчера у него, наверное, был сельскохозяйственный перерыв, – снова развеселилась Настя.

– Знаете что, – серьезно произнес Командор. – По-моему, нам надо в первую очередь выяснить, как звали эту Голубку. Иначе мы ничего не поймем.

– У кого же ты выяснишь? – откликнулся Вова. – К ней на могилу давно уже никто не ездит.

– Раз ее тут похоронили, – ничуть не обескуражило Вовкино заявление Командора, – значит, могила должна быть зарегистрирована у нашего Савелия Игнатьевича.

– Верно, – согласились остальные.

– Ты его хорошо знаешь? – повернулся Петька к Вовке.

– Нормально, – заверил тот. – Только обычно с ним просто так не беседуют.

– То есть? – не дошло до Димы.

– Ну, когда у кого-нибудь в нашей деревне есть к нему деловой разговор, он сперва идет в магазин, а уж потом на кладбище.

– Это со многими случается, – иронично сощурилась Маша. – Сперва в магазин, а уж потом в мир иной, – указала она пальцем вверх.

– Я не шучу, а говорю серьезно, – счел своим долгом объяснить Вова. – С чужих Савелий Игнатьевич всегда бутылку возьмет, но меня он с детства знает. Поэтому нам ничего ему не надо нести.

– Тогда пошли. Чего зря сидеть, – первым вышел из шалаша Дима.

Остальные двинулись за ним. Они уже подошли к Петькиной даче, когда вдруг заметили: от ворот им навстречу двигается Иван Степанович. На нем и впрямь красовалась милицейская форма. Ребята переглянулись. Степаныч подошел к крыльцу.

– Здравствуйте! – воскликнули юные детективы.

Степаныч поморщился. Затем хмуро спросил:

– Родители дома?