Текст книги "Целитель"

Утро Страстной пятницы

Любой скрип в доме, постукивание птичьих лапок по жести подоконника или шум ветра в кронах сосен, склонившихся к окну нашей спальни, заставляли Йоханну вздрагивать. Но она тут же засыпала снова.

Это было яркое весеннее утро в конце апреля. Солнце встало рано и заливало все вокруг ровным и мощным светом.

Я старался не прикасаться к Йоханне. Малейшее прикосновение могло ее разбудить. Одеяло намоталось вокруг моей жены, как бандаж. Щека глубоко утонула в подушке, и мне было слышно, как спокойно и ровно посапывает Йоханна во сне.

Я бесшумно выбрался из кровати, закрыл за собой дверь в спальню и прошел на кухню. Сварив кофе, я встал у окна. Залив Ванханкаупунки манил ярко-голубой поверхностью, по которой бежала чуть заметная рябь от дуновения ветра. Повсюду на деревьях были заметны многочисленные признаки прихода весны с ее переходом от бледных почек к настоящей глубокой зелени.

О прошлом Рождестве мне уже почти ничего не напоминало. Йоханна, конечно, давно уже восстановилась физически. Хотя у нее все еще бывают иногда ночные кошмары, бессонница, боязнь некоторых мест и некоторого времени суток, в чем она, впрочем, не любит признаваться даже самой себе.

Я налил себе кофе, сел за компьютер, открыл почту и стал читать новости. Почему-то они больше меня не расстраивают, несмотря на то что с каждым днем жизнь вокруг становится все хуже. Когда вчера я разговаривал об этом с Яатиненом, он заметил, что причина состоит в том, что теперь я смотрю на жизнь так же, как и он, реалистично, без бессмысленных надежд, не оглядываясь назад. Наверное, он имеет в виду, что теперь я каждый день проживаю новую жизнь. Что ж, я не возражаю.

Инспектор приходил к нам совсем не для того, чтобы поинтересоваться моим отношением к жизни. Яатинен объявил, что расследование закончено: было установлено, что Вэнтинен убил десятки людей, что Громов был с ним в сговоре и что он шантажировал Ласси Утелу.

Я попытался объяснить Яатинену, что все это мне уже известно, но, судя по всему, он просто не слышал, что я говорю. Поэтому я решил, что будет лучше, если он повторит все еще раз. Помимо всего прочего, мы еще раз поговорили о тех минутах, проведенных мной на железнодорожных путях, но не сказали друг другу ничего нового. Когда он уходил, на лице сыщика было такое же разочарованное выражение, как и в то Рождество.

Я не понимал, зачем Яатинен снова прокручивал все это в уме. И вдруг мой взгляд упал на неожиданно появившийся на экране значок о том, что мне пришло новое сообщение, которое я без долгих раздумий раскрыл.

Сам заголовок говорил о многом: «Борьба за добро продолжается».

Я прочитал сообщение. Оно было написано грамотно, ясно аргументировано и совершенно лишило меня присутствия духа.

Встав, я прошел в кабинет, достал тот самый рюкзак, который отправил в дальний угол кладовки после того Рождества. Внутри я нашел то, что искал.

Открывая дверь спальни, я вспомнил те безумные мысли, что одолевали меня, когда исчезла Йоханна. Я вспоминал, как размышлял: что хуже, полная уверенность, что худшее уже произошло, или страх, усиливающийся с каждой минутой. Внезапная мгновенная катастрофа или медленное, трещина за трещиной, разрушение.

Наверное, теперь я мог быть доволен тем, что знал ответ.

Веки Йоханны дрогнули под безжалостными весенними солнечными лучами, которые просочились сквозь шторы и вскоре заполнили всю комнату.

Когда я лег рядом, Йоханна не проснулась, только еще глубже зарылась головой в подушку.

Я не смог устоять от искушения потрогать ее пальцы. Когда я легонько коснулся их, жена сначала вздрогнула и попыталась отдернуть руку, но вскоре мне было позволено сплести мои пальцы с ее. Когда я прикоснулся к Йоханне, внутри меня что-то произошло. Что-то в моем сердце дрогнуло, подтвердив, что я все задумал правильно.

Действительно, все правильно. Я – часть ее, а она – часть меня. И мы счастливы, как только могут быть счастливы двое в этом мире. Что бы ни случилось, я буду любить Йоханну.

Я терпеливо ждал, когда она проснется. И тогда я расскажу ей, почему в моей руке пистолет.