Текст книги "Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне"

Евреи на других оружейных предприятиях

Ижевский машиностроительный завод во время войны был главным производителем легкого оружия и пулеметов для фронта. К концу 1941 г. он выпускал до 5 тыс. винтовок в сутки, а годом позже – уже 12 тыс. В течение войны завод поставил армии около полумиллиона автоматов. Главным инженером завода был Соломон Гинденсон, а главным технологом Абрам Фишер [Мининберг 1995: 288–289].

1-й государственный автомобильный завод им. Сталина (ЗиС) в Москве был крупнейшим производителем автомобилей в СССР. Он должен был поставлять армии не только автомобили, но и оружие:

В крайне тяжелые дни осени 1941 года, когда враг находился на подступах к столице, Московский ЗиС получил задание Государственного Комитета Обороны организовать производство необходимого фронту вооружения, в том числе 82-миллиметрового батальонного миномета образца 1941 года. Выполнение этого задания осложнялось тем, что уже шла эвакуация завода вглубь страны. <…> Изготовление первых партий минометов показало, что они нуждаются в доработке. Поэтому под руководством главного конструктора Бориса Фитермана были проведены работы по обеспечению более высокой технологичности изготовления миномета, повышению его надежности, удобства эксплуатации. Модернизированный ЗиСом миномет был принят на вооружение Красной Армией[70]70
  АЯВ, 043/2, л. 1–2. В марте 1952 г. во время антисемитской кампании Фитермана арестовали и приговорили к 8 годам лишения свободы. Он работал в угольных шахтах и лишь в 1955 г. был реабилитирован и освобожден. Умер в 1992 г.


[Закрыть].

За производство миномета завод и лично Фитерман были награждены орденами Ленина. Кроме того, завод ввел в строй тысячи трофейных грузовиков, оставленных немецкой армией во время отступления от Москвы зимой 1941–1942 гг. Эти машины были переданы войскам, что позволило советским службам снабжения двигаться следом за бронетанковыми дивизиями. За это Фитерман вторично был награжден орденом Ленина [Мининберг 1995: 88–92].

На заводе оптики № 69, перевезенном в Новороссийск, производили необходимые для фронта высококачественные телескопы для снайперских винтовок, измерители расстояний, бинокли и другие оптические приборы. Директором ведущего в этой отрасли завода был Александр Котляр [Мининберг 1995: 290–291].

Одной из тяжелейших проблем, с которой столкнулась военная промышленность в первые полгода войны, стала нехватка боеприпасов. Склады с боеприпасами находились на западе государства и были частично захвачены немцами, другие пострадали во время бомбежек, а некоторые из них взорвали советские саперы перед отступлением. Две трети предприятий, производивших взрывчатые вещества и порох, вышли из строя. Эвакуация заводов и их восстановление длились месяцами. Многие десятки евреев – директоров заводов и главных инженеров принимали участие в восстановлении производства боеприпасов, за что получали награды. Среди них был Давид Бидинский, директор 59-го порохового завода. Вначале завод находился в Донбассе. При приближении немцев в августе 1941 г. началась эвакуация, но одновременно поступил приказ продолжать производство. Когда бои переместились совсем близко к заводу, продукцию начали поставлять прямо на линию фронта. Люди работали по 12–17 часов в сутки и спали прямо на рабочих местах. В октябре 1941 г., когда бои шли рядом с заводом, его под прикрытием армии эвакуировали на Урал, в район города Молотова. Уже через месяц после эвакуации начались поставки баллистического пороха для ракетного оружия и артиллерийских снарядов [Мининберг 1995: 311–315].

Поставка сырья для военной промышленности

Для удовлетворения потребностей армии в самолетах, танках, артиллерии и других видах оружия военная промышленность нуждалась во всех видах металлов и источниках энергии – угле, нефтепродуктах и т. д.:

В начале войны в результате оккупации немецко-фашистскими захватчиками важных промышленных районов на юге страны наша черная металлургия лишилась до 71 % мощностей по производству чугуна; около 60 % по выплавке стали. <…> Снабжение страны металлом целиком легло на металлургию восточных регионов <…> чтобы в полной мере оценить сложность задач, надо принять во внимание и то, что в условиях войны пришлось изменить почти весь ассортимент продукции металлургических заводов, чтобы приспособить его к нуждам военной промышленности [Поспелов и др. 1960–1965 (6): 59–60].

В области металлургии работало много евреев, как среди инженеров, так и на руководящих постах. Из 168 заводов, находящихся в подчинении Наркомата по добыче и обработке железного сырья, на 19 евреи были директорами, а на 41 – главными инженерами [Мининберг 1995: 318].

Одним из трех крупных советских металлургических предприятий в годы войны был Ново-Тагильский металлургический завод (два других располагались в Кузнецке и Магнитогорске). В первый год войны Ново-Тагильский завод не справлялся с задачей по производству продукции, необходимой для танковой промышленности, – отчасти из-за острой нехватки электроэнергии. Для решения проблемы директором завода назначили инженера-металлурга Семена Резникова. Прежде он занимал пост заместителя наркома металлургии и в 1938–1939 гг. руководил металлургическим заводом в Днепродзержинске. Под руководством Резникова Ново-Тагильский завод был реорганизован, были внесены технологические улучшения, упорядочена подача энергии, в производство были введены плавильное и вальцовочное оборудование, и за год завод перевыполнил задания по выпуску продукции [Мининберг 1995: 319–320].

Увеличение количества минометов зависело от поставки стволов необходимого качества и количества. Единственным предприятием, производившим такие стволы, был Первоуральский новотрубный завод, главным инженером которого был Израиль Пастернак. В течение 1942 г. завод поставлял в четыре раза больше стволов, чем в 1941 г. Среди руководителей и специалистов завода, получивших Сталинскую премию за усовершенствование технологии производства минометных стволов, было три еврея: Израиль Заславский, Лев Альшевский и Яков Альтшулер [Поспелов и др. 1960–1965 (3): 161, 177].

Техническое руководство и ответственность за производство на Кузнецком металлургическом комбинате лежали на плечах главного инженера Леонида Вайсберга. Комбинат поставлял треть общего количества выпускавшейся в стране для военной промышленности стали:

В сложных условиях военного времени [Кузнецкий] комбинат за весь период своего существования достиг самого высокого уровня выплавки чугуна и стали. Годовую программу по всему металлургическому циклу комбинат завершил досрочно и выдал чугуна на 80 тыс. тонн больше, чем в 1942 г., стали – на 73 тыс. тонн, кокса – на 290 тыс. тонн. Эту победу на фронте труда кузнецкие металлурги одержали без увеличения числа рабочих, лишь путем повышения производительности труда и лучшего использования агрегатов [Мининберг 1995: 319–320].

Златоустовским металлургическим заводом в годы войны руководил Михаил Кремер. На этом предприятии при помощи новых машин и технологий производились десятки сортов стали для разных видов оружия. Один из старейших заводов страны, за двести лет своего существования он произвел десять видов стали, а за первые десять месяцев войны выпустил 78 новых видов, 28 из них в обычных печах. Златоустовские металлурги решили и другую сложную проблему, увеличив вес каждой производившейся стальной пластины до 4,5 т (до этого заливались пластины весом в 299–400 кг) [Мининберг 1995: 321; Поспелов и др. 1960–1965 (3): 153].

После начала войны военная промышленность резко увеличила потребление алюминия, никеля, меди и магния. Из-за потери металлургических предприятий на оккупированных территориях возникла необходимость воссоздать производство заново – в основном на Урале. Алюминиевый завод в Каменск-Уральске, созданный в 1939 г., в 1941 г. стал единственным поставщиком алюминия для армии. Авиационной и другим отраслям промышленности требовалось алюминия в шесть раз больше. Необходимо было использовать новые технологии и машины, а также в кратчайшие сроки повысить квалификацию рабочих. С этой задачей справились главный инженер Иосиф Пустыльник и главный металлург Борис Ициксон, превратившие небольшое предприятие в центр исследования новых технологий и главного поставщика алюминия для армии [Мининберг 1995: 325–326; Поспелов и др. 1960–1965 (3): 513].

Павел Коган руководил заводом «Азовсталь», изготовлявшим понтонные мосты[71]71
  Понтонные мосты делались из лодок с плоским дном и быстро собирались для переправ через реки и каналы.


[Закрыть] и корпуса для бомб и гранат. Сталелитейный завод в Лысьве поставлял фронту стальные каски и другие виды брони для личной обороны. В целом на ряде металлургических заводов директора и главные инженеры были евреями, сотни евреев занимали должности начальников цехов и отделов предприятий военной промышленности, труд за станком многих евреев-рабочих был отмечен наградами[72]72
  Так, Яков Сокол стал первым директором металлургического завода в Челябинске. Директором Нижне-Сергинского завода был Лев Левин, а главным инженером Наум Бергер. Сталелитейным заводом в Белорецке руководил Александр Нудельман. Главным инженером трубопрокатного завода в Баку был Арон Гришкан [Мининберг 1995: 321, 327–355].


[Закрыть].

* * *

Несмотря на то что евреи наряду с представителями других советских народов внесли большой вклад в успехи военной промышленности СССР в годы войны, часто их послевоенная судьба отличалась от судеб их нееврейских товарищей, с которыми они работали плечом к плечу. В черные для советских евреев годы, предшествовавшие смерти Сталина, а также сразу после нее большинство их были сняты с высоких постов, занимаемых ими во время войны, и отчислены из рядов коммунистической партии. Некоторые получили более низкие должности в гражданских отраслях, другие были арестованы и вышли на свободу лишь после смерти Сталина; иных просто «выгнали» на пенсию, и они жили в нищете, как и большинство советских пенсионеров.

В советской литературе о войне упоминаются имена многих директоров, инженеров и рабочих, сделавших многое для военной промышленности, однако среди них почти нет имен евреев. Их стер государственный антисемитизм, охвативший страну после войны и длившийся до эпохи Перестройки.

Четвертая глава
Предпосылки формирования еврейского сопротивления в гетто

Катастрофа евреев на оккупированных территориях СССР

На организацию еврейского боевого подполья в концлагерях и гетто на оккупированных территориях СССР повлияли два фактора: во-первых, Катастрофа евреев, во-вторых, деятельность советских партизан. Они определили не только время формирования подполья, но также его характер (уход в леса, восстания в гетто, партизанская борьба).

«Окончательное решение еврейского вопроса» – уничтожение евреев на оккупированных территориях было частью политики Германии во всей Европе. Вместе с тем Катастрофа на оккупированной советской территории имела свои особенности: подавляющее большинство евреев не вывозили в лагеря уничтожения, а убивали поблизости от места их жительства, практически открыто, с помощью местных пособников.

Уникальным для советской территории явлением стала также проходившая параллельно с уничтожением евреев партизанская война в лесах[73]73
  Эта глава основана на моем исследовании [Арад 2007]. Приводящиеся цифры количества евреев, проживавших на захваченных территориях, а также цифры, относящиеся к различным акциям уничтожения, округлены.


[Закрыть].

Характер и состав еврейского населения на оккупированных советских территориях

Общая численность евреев СССР в границах на 22 июня 1941 г., попавших под немецкую оккупацию, составляла около 2 млн 650 тыс. человек. Оставшихся на оккупированных советских территориях евреев условно можно разделить на две группы.

Первая группа – евреи, проживавшие на территории СССР в границах до сентября 1939 г. Национальные учреждения и организации у них были расформированы еще до войны, и при встрече с немецкой машиной уничтожения каждый еврей должен был сам бороться за свое спасение и спасение своей семьи. Большинство мужчин призывного возраста здесь уже ушли на фронт, а многие другие успели самостоятельно бежать или вместе со своими семьями были эвакуированы в тыл вместе с предприятиями, на которых работали. Согласно переписи населения 1939 г. в СССР в границах до Великой Отечественной войны жило 3 млн 20 тыс. евреев. На захваченных немцами территориях СССР в границах до 1939 г. жило около 2 млн 100 тыс. евреев, то есть около 2/3 от общего числа советских евреев. Около 1 млн 150 тыс. из них были эвакуированы, ушли на фронт либо бежали до прихода немцев. На оккупированных территориях осталось около 950 тыс. человек – в основном женщины, дети и старики. Разумеется, это были не те категории населения, которые могли полноценно участвовать в организации подполья и сопротивления.

Вторая группа – евреи, проживавшие на территориях, присоединенных Советским Союзом в 1939–1940 гг. (Прибалтика, Западная Белоруссия, Западная Украина, Бессарабия и Северная Буковина). Здесь численность еврейского населения достигала 2 млн 120–150 тыс. человек, включая 250 тыс. евреев, бежавших от немецких оккупантов из Центральной и Западной Польши. Евреи, жившие на аннексированных территориях, отличались более сильным национальным самосознанием, не все национальные учреждения и организации успели полностью исчезнуть за непродолжительное время между советской аннексией и немецкой оккупацией. За короткий период до нападения Германии с аннексированных территорий вглубь СССР было выслано большинство беженцев из Польши, а также те, кто был определен как «антисоветские элементы» – зажиточные граждане («капиталисты»), активисты различных партий, а также еврейских организаций и учреждений. Кроме того, десятки тысяч евреев сумели эвакуироваться или бежать на восток еще до немецкой оккупации, хотя упорядоченная эвакуация населения здесь не проводилась. Всего к моменту нападения Германии здесь осталось 1 млн 700 тыс. евреев. Количество мобилизованных в армию здесь было незначительным, а оставшееся еврейское население было более однородным по половозрастному составу. Подполье и партизанские отряды создавала еврейская молодежь.

Немецкий аппарат истребления и его действия

На оккупированных советских территориях немецкая армия установила режим военного управления, осуществлявшийся ортскомендатурами и фельдкомендатурами (местными и полевыми комендатурами). Военная администрация управляла всеми сферами жизни местного населения и ведала использованием ресурсов оккупированных территорий для нужд немецкой военной экономики. После перемещения линии фронта на восток, вглубь СССР, захваченные тыловые территории были переданы гражданскому немецкому управлению – Министерству по делам восточных территорий (Остминистериум). Остминистериуму подчинялись административные единицы рейхкомиссариат «Остланд» (Литва, Латвия, Эстония и Западная Белоруссия, включая Минск) и рейхкомиссариат «Украина» (значительная часть Украины до Днепра и Полесье). Рейхскомиссариаты делились на округа – генералкомиссариаты или генералбецирки, а те – на гебитскомиссариаты. Южные области Западной Украины (дистрикт Галиция) с Львовом, Тернополем и Ивано-Франковском в августе 1941 г. были присоединены к генерал-губернаторству Польша (захваченные территории Польши, управляемые немецкой администрацией). Районы Южной Украины между Днестром и Бугом, включая Одессу (Транснистрия), были под властью Румынии.

Перед вторжением в СССР фашисты создали четыре айнзацгруппы («А», «B», «С» и «D») – оперативные подразделения полиции безопасности и службы безопасности под командованием Рейнхарда Гейдриха. Им надлежало следовать за передовыми частями атакующей армии и уничтожать оказавшихся в ее тылу «врагов Рейха», в том числе евреев. Каждая айнзацгруппа примерно соответствовала батальону. Составные части каждой айнзацгруппы – айнзацкоманды – по величине соответствовали роте. Общее количество людей, занятых в айнзацгруппах, составляло около 3 тыс. человек.

Кроме этого для очистки оккупированных территорий от остатков Красной армии и уничтожения «врагов Рейха» были направлены специальные полки «ваффен-СС» (армейские подразделения СС) и батальоны немецкой полиции порядка. Назначенные в каждом из тыловых районов групп армий «Север», «Центр» и «Юг» старшие командиры СС и полиции руководили здесь айнзацгруппами, силами «ваффен-СС», батальонами и отдельными отрядами немецкой полиции порядка.

Эти силы подкреплялись десятками тысяч местных полицаев. Часть полицаев служила на полицейских участках, часть – в передвижных батальонах, состоявших из пособников оккупантов, в основном из Эстонии, Латвии, Литвы и Украины, при этом немало сотрудничало с немцами добровольно. Процесс создания передвижных подразделений из местных коллаборационистов продолжался месяцами, их количество со временем росло, пока не достигло 170 батальонов, составивших основу полицейских сил на захваченных территориях[74]74
  В октябре 1942 г. в полиции рейхскомиссариата «Остланд» служили 4 428 немцев и 55 562 местных жителя. В ноябре 1942 г. полицейские силы Украины и Южной России насчитывали 10 194 немца и 70 759 местных жителей.


[Закрыть]. Эти части вместе с немецкой армией воевали против партизан и участвовали в преследовании и уничтожении евреев.

Этапы уничтожения

22 июня 1941 г., день нападения Германии на СССР, отмечен в истории Катастрофы как начало последнего этапа нацистского «окончательного решения еврейского вопроса» – программы поголовного физического истребления евреев. Советские евреи стали первыми жертвами этой программы, охватившей вскоре и другие оккупированные европейские страны. Процесс уничтожения можно разделить на следующие три основных этапа:

1. 22 июня 1941 г – конец зимы 1941–1942 гг.: уничтожение большинства евреев, проживавших в Литве, Латвии, Эстонии, Восточной Белоруссии, Восточной Украине и на оккупированных территориях России.

2. Весна 1942 г – зима 1942–1943 гг.: уничтожение большинства евреев, проживавших в Западной Белоруссии, Западной Украине и южных районах России, захваченных летом – осенью 1942 г.

3. Начало весны 1943 г. – отступление немцев со всех оккупированных территорий: уничтожение остатков евреев в гетто и трудовых лагерях.

Первый этап уничтожения

Поскольку захват Ленинграда вермахтом провалился, большая часть айнзацгруппы «А», включая три ее айнзацкоманды, осталась в Литве, Латвии и Эстонии. Эта айнзацгруппа с помощью тысяч местных полицаев до декабря 1941 г. истребила более 80 % прибалтийских евреев. Первоначальное количество евреев на оккупированной территории гебитскомиссариата Литва составляло 203–207 тыс. человек. Из них до конца 1941 г. было уничтожено 160–163 тыс. человек. В гетто Вильнюса, Каунаса, Шяуляя и Швенчёниса осталось 43–44 тыс. евреев. В Латвии из 74–75 тыс. евреев в начале немецкой оккупации к началу 1942 г. выжило не более 6 500, из них 4 тыс. мужчин в рижском гетто и несколько сот женщин. В Даугавпилсе и Лиепае осталось в живых около 2 тыс. евреев. В Эстонии под немецкую оккупацию попало 1200–1500 евреев; все были расстреляны в первые месяцы оккупации.

Части айнзацгруппы «В» действовали в Белоруссии и на западе Центральной России. В Западной Белоруссии во второй половине 1941 г. было убито не менее 50 тыс. евреев, однако большинство оставались в живых до начала весны 1942 г. На востоке Белоруссии, кроме Минска и Слуцка, до конца 1941 г. были убиты почти все евреи. Похожая судьба постигла евреев оккупированных территорий Центральной России, кроме Смоленска, где осталось небольшое гетто, и нескольких других маленьких гетто.

На Украине действовали айнзацгруппы «С» и «D». На Западной Украине, включая дистрикт Галиция (до сентября 1939 г. эта территория принадлежала Польше), во второй половине 1941 г. были убиты десятки тысяч евреев. К полному их уничтожению приступили весной 1942 г. В остальных районах Украины, в том числе в Киеве и в Харькове, подавляющее большинство евреев было истреблено до конца января 1942 г.

Массовые убийства евреев Бессарабии и Северной Буковины начались еще во время сражений, сразу же после захвата этих территорий немецкими и румынскими войсками. Румынские подразделения жандармерии и армии, действовавшие вместе с айнзацгруппой «D» и местными жителями, уничтожили в июле и августе 1941 г. 150 тыс. евреев – около половины от общего количества евреев, проживавших в тех районах к началу войны. В сентябре и октябре 1941 г. около 120 тыс. евреев были угнаны из Бессарабии и Северной Буковины в Транснистрию. Около 20 тыс. остались в Черновцах.

В Транснистрии до войны жило 320 тыс. евреев, из них 200 тыс. в Одессе. 175–180 тыс. из них, не успев вовремя эвакуироваться или бежать, попало под немецкую оккупацию. К концу зимы 1941–1942 гг. в живых осталось лишь около 25 тыс. из местных жителей, которые попали в трудовые лагерях и гетто вместе с евреями, пригнанными из Бессарабии и Буковины. Айнзацгруппа «D» действовала и в Крыму. До весны 1942 г. там были убито 35 тыс. из 40 тыс. евреев, остальные оставались в осажденном Севастополе.

До конца 1941 г. было уничтожено почти все еврейское население Восточной Белоруссии, Восточной Украины, оккупированных районов РСФСР и других зон действия айнзацгрупп.

Осенью 1941 г. немецкие власти на захваченных территориях пришли к заключению, что вследствие неудач под Москвой война не закончится до прихода зимы и следует готовиться к продолжительной кампании. Вермахту требовалась организация тыла и соответствующая рабочая сила. Глава Остланда рейхскомиссар Генрих Лозе при поддержке военного командования и в противовес решению командования СС в Остланде решил прекратить уничтожение евреев, занятых на промышленных предприятиях, в мастерских и в других нужных армии сферах[75]75
  О разногласиях среди различных органов в немецком руководстве по поводу сохранения еврейской рабочей силы см.: [Арад 2007: 227–230].


[Закрыть]. Благодаря этому в больших городах Остланда – Риге, Вильнюсе, Каунасе, Минске и в некоторых других на некоторое время сохранились гетто. В регионах, управлявшихся военной администрацией, и в рейхскомиссариате «Украина», где айнзацгруппы и другие органы СС действовали по собственному усмотрению, уничтожение евреев продолжалось, несмотря на нехватку там рабочей силы. Временное прекращение ликвидаций в Остланде дало оставшимся там евреям необходимое время для организации подполья в преддверии вооруженного сопротивления.

Второй этап уничтожения

В первые месяцы 1942 г. наступило относительное затишье в массовом уничтожении евреев. Тяжелые зимние условия и в особенности невозможность рытья ям для погребения убитых стали главными причинами сокращения масштабов операции. Весной 1942 г. истребление возобновилось. Сотни тысяч евреев на западе Белоруссии и западе Украины (в Волыни) были убиты до конца 1942 г. 31 июля 1942 г. немецкий генералкомиссар Западной Белоруссии и города Минска Вильгельм Кубе отправил рейхскомиссару Остланда письмо с отчетом об акциях уничтожения:

Все столкновения с партизанами в Белоруссии показывают, что еврейство как в бывшей польской, так и в бывшей советской частях генералкомиссариата является средоточием партизанского движения наряду с польским движением сопротивления на востоке и солдатами Красной армии. Вследствие этого вопрос об обращении с еврейством в Белоруссии должен быть решен не только с учетом экономических нужд, но и в соответствии с политическими соображениями. <…> За последние 10 недель мы ликвидировали в Белоруссии около 55 000 евреев. На территории Минского района были уничтожены все евреи без нанесения ущерба рабочей силе. <…> Командование армейской тыловой зоны <…> без соглашения со мной ликвидировало 10 000 евреев, устранение которых планировалось и нами. <…> По окончании запланированных акций в Минске останется 8 600 евреев и около 7 000 евреев в 10 других районах, включая свободный от евреев Минский район. Опасность того, что евреи будут активно помогать партизанам в будущем, уже не существует. Мне и СД [служб безопасности] очень хотелось бы, несмотря на экономические требования вермахта, окончательно избавиться от всех евреев в генералкомиссариате Белоруссия. Но в настоящее время принимаются во внимание жизненно важные требования вермахта – основного работодателя для евреев[76]76
  Арад 1991, 234–235.


[Закрыть].

Уничтожение евреев в генералкомиссариате Белоруссия продолжалось и после июля 1942 г. Город Гродно и прилегающие к нему территории относились к генералбецирку Белосток – административной единице, подчинявшейся губернатору Восточной Пруссии. С ноября 1942 г. до января 1943 г. 30 тыс. местных евреев были отправлены в лагеря уничтожения Треблинка и Освенцим. Массовые казни евреев продолжались в те же месяцы в Полесье и на Волыни, относившихся к рейхскомиссариту Украина. Между июлем и октябрем 1942 г. там были уничтожены гетто вместе с их жителями. Одно из последних гетто под немецким военным управлением, смоленское, насчитывавшее 2 тыс. евреев, ликвидировали 15 июля 1942 г., расстреляв всех его жителей. В отдельных местах еще остались небольшие трудовые лагеря, где находились десятки или сотни евреев-специалистов.

В 1942 г. немецкая армия захватила территории на юге России, на Северном Кавказе и Севастополь в Крыму, где находились не успевшие эвакуироваться евреи и беженцы. С августа по ноябрь 1942 г. там погибло несколько десятков тысяч евреев.

Весной 1942 г. началась операция «Рейнхард» – программа по уничтожению евреев в генерал-губернаторстве Польша, в ходе которой было убито и большинство евреев дистрикта Галиция (после погромов и акций истребления в конце июня – июле 1941 г. их оставалось там 572–577 тыс. человек). В середине марта 1942 г. завершилось создание лагеря уничтожения в Белжеце рядом с железной дорогой Люблин – Львов, и евреев из Галиции начали отправлять туда. К началу весны 1943 г. в Галиции было истреблено большинство евреев. Выжили главным образом те, кто работал на немецкую армию, а также часть ремесленников, обслуживавших местные власти. Итоговое число убитых в этот период составляет до 350 тыс. человек. К ним следует добавить погибших в тот же период от голода, болезней и естественных причин. Количество евреев, оставшихся в дистрикте Галиция к февралю 1943 г., можно оценить в 140–150 тыс. человек – они жили в гетто и десятках трудовых лагерей, а часть из них – на нелегальном положении [Вайц и др. 1980: 28].

Третий этап уничтожения

После поражения немецкой армии под Сталинградом зимой 1943 г. во время ее отступления началась ликвидация последних находившихся в гетто и лагерях евреев с целью не оставить в живых ни одного. До лета 1944 г. – даты освобождения оккупированных территорий СССР, кроме Курляндии (Западная Латвия), были уничтожены все евреи, за исключением тех, кто укрывался в лесах или был угнан в Транснистрию. Сталинградская битва привела румынское правительство к выводу, что война не закончится победой Германии, и оно начало искать пути для переговоров с правительствами США и Англии с целью перейти на их сторону. Поскольку уничтожение евреев не способствовало решению этой задачи, румыны изменили свою политику по отношению к ним. Весной 1944 г., когда Красная армия освободила Транснистрию, там осталось в живых 12 тыс. местных и 40 тыс. привезенных из Бессарабии и Буковины евреев. В Черновцах Красная армия освободила 16 тыс. евреев.

Отношение советского правительства и местного населения к уничтожению евреев

На оккупированных советских территориях организованную деятельность по спасению евреев не проводило ни антифашистское подполье, ни какие-либо организации (в отличие, например, от ряда стран в Западной Европе). Отчасти это объясняется тем, что советское подполье было в целом слабее, чем в странах Западной Европы и в Польше. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) не сочли нужным обратиться к населению оккупированных территорий с призывом помочь советским гражданам еврейского происхождения, ставшим жертвами нацистской политики тотального истребления, хотя подобное обращение могло быть осуществлено посредством радио или листовок, которые бы разбрасывались с советских самолетов.

На захваченных немцами территориях осталось около 70–75 млн человек. Большинство соседей решили остаться в стороне от ужасной судьбы евреев. Причинами тому могут быть, во-первых, страх перед фашистскими карателями, зверствовавшими на советской территории сильнее, чем в других странах; во-вторых, антисемитизм; в-третьих, желание заполучить квартиры и имущество убитых или угнанных в лагерь евреев и т. д. Тем не менее повсеместно на оккупированных территориях находились люди, которых сейчас в Израиле называют «праведниками народов мира», – те, кто по своей инициативе помогал евреям, проявляя отвагу и рискуя своей жизнью и жизнью своих семей. Общее количество таких героев не превышало нескольких тысяч на всех оккупированных советских территориях.

Когда Красная армия в 1943–1944 гг. освобождала захваченные немцами области, там почти не осталось евреев. Из примерно 2 млн 650 тыс. евреев в живых осталось около 110 тыс., более половины из них – в Транснистрии. Выживали те, кого скрывали соседи других национальностей, имели поддельные документы, присоединившиеся к партизанам или укрывшиеся в лесах. Лишь единицы пережили концлагеря.