Автор книги: Арад Ицхак
Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
Партизанское командование в Нарочских лесах вовремя обнаружило подготовку немцев к облаве и приказало отрядам двигаться на север в Козянские леса и на восток в районы Докшицы и Лепеля. Более 200 бойцов расформированной «Мести», среди них члены «продовольственной группы», просили командира отряда «Комсомольский» Сауловича взять их с собой, но он отказался и даже приказал дать предупредительные залпы по тем немногим, кто пытался идти вслед за отрядом. Оставленные бойцы «Мести» и другие находившиеся в лесу евреи вынуждены были искать убежище в болотистой местности, и немногие сумели выжить, а 100–200 человек погибло во время облавы, начавшейся с Нарочских и затем переместившейся в Козянские леса в конце сентября 1943 г.[154]154
Эта облава, названная немцами «Фриц», проводилась с 24 сентября по 10 октября 1943 г.
[Закрыть]
Когда Глазман по приказу Зиманаса с 35 партизанами-евреями уходил в Козянские леса, где еще оставалось небольшое число бойцов литовской бригады, немцы окружили группу, и все, кроме одной девушки, пали в бою. Это произошло 8 октября 1943 г. [Калхайм 1991: 72–73, 194; Корчак 1965: 239–243; Шутан 1971: 189–191].
После окончания облавы во второй половине октября в Нарочские леса вернулась бригада им. Ворошилова, а оставшиеся в живых евреи образовали несколько семейных лагерей. Марков в своей бригаде снова создал производственный отряд из евреев [Калхайм 1991: 80, 196, 200][155]155
Марков также создал на короткое время еврейскую группу под командованием Александра Богена, чьей задачей стала охрана опушки леса, на которую сбрасывали на парашютах оружие из советского тыла.
[Закрыть]. Сброшенное с парашютов оружие из советского тыла позволило еврейской молодежи, проживавшей до того в семейных лагерях, присоединиться к партизанским отрядам, и многие из них отличились в боях. Одним из известных партизан этих лесов был Исаак Блат из Глубокого, командир разведгруппы отряда им. Чапаева, павший 19 января 1944 г. в бою при нападении на немецкий гарнизон в местечке Лынтупы. А еврейская молодежь из отряда «Вильнюс» бригады «Жальгирис» провела ряд успешных операций по минированию железнодорожных путей на участке Вильнюс – Даугавпилс и пустила под откос немало поездов[156]156
Об Исааке Блате см.: [Гефен и др. 1958: 79–80]. Писатель и поэт Качергинский, член отряда «Вильнюс», ведший хронику отряда, упоминает двух молодых партизан из Швенчёниса, бойцов отряда «Вильнюс»: Борис Йохай участвовал в пуске под откос 15 немецких поездов, а Ицхак Рудницкий (кличка «Толька Куницкий») – 14 [Качергинский 1947: 16–21, 136–142].
[Закрыть].
Общее число партизан Вилейского областного соединения в Козянских и Нарочских лесах насчитывало 12 тыс. человек, кроме них в районе Вилейки действовали еще 600 партизан, не подчинявшихся областному соединению. Около 900 партизан этого соединения были лицами других национальностей [Партизанские формирования 1983: 163–219]. Используя «минский образец» расчета, можно утверждать, что 700–760 из них были евреями. Если к ним прибавить число погибших, можно оценить количество еврейских партизан Вилейской области в 950–1 100 человек. 900–1 300 евреев (не включая тех, кто пересек линию фронта и попал в советский тыл) нашли пристанище в семейных лагерях. Многие из жителей семейных лагерей погибли во время немецких облав, часть пала жертвой «диких» банд, и лишь нескольким сотням удалось спастись.
Рудницкая и Начская пущи
Рудницкая пуща в 50 км к югу от Вильнюса занимала территорию в 2 500 кв. км. Ее пересекало шоссе Вильнюс – Гродно. Примерно в 40 км на юго-западе, на границе между Литвой и Белоруссией находилась Начская пуща примерно такой же площади. Население этих мест было в большинстве своем литовским и польским.
Деятельность советских партизан в Рудницкой пуще началась только летом 1943 г., когда здесь обосновалась спецгруппа парашютистов. Передовой отряд советских литовских партизан под командованием М. Мицейки (кличка «Гаврис») пришел в Рудницкую пущу в начале сентября 1943 г. из Нарочских лесов с целью подготовить базу для южного штаба советских литовских партизан под командованием Зиманаса.
Первыми еврейскими партизанами в Рудницкой пуще стали около 70 подпольщиков из «Боевой группы Иехиеля», пришедших из Вильнюса в первой половине сентября 1943 г. после акции 1–4 сентября. Группу, только треть которой имела оружие, возглавлял Натан Ринг, офицер полиции гетто. Свою базу члены группы создали недалеко от базы десантников, хотя последние и отклонили просьбу евреев присоединиться к ним, мотивируя отказ невозможностью принять в свои ряды почти безоружных людей.
В конце сентября 1943 г. в Рудницкую пущу пришли 70–80 подпольщиков – членов ФПО, покинувших гетто в день его ликвидации; их возглавляли Абба Ковнер и коммунистка Хина Боровская. Они обосновались на базе первой группы – теперь там собралось примерно 150 евреев. Ковнер и Боровская предложили «Гаврису» создать отряд, подчиненный советскому литовскому партизанскому движению. «Гаврис» взял группу под свое командование, однако отложил принятие решения об организации еврейского подразделения до прихода в пущу Зиманаса. Он назначил Ковнера командиром лагеря, а Боровскую комиссаром вместо Ринга (вероятно, это было обусловлено тем, что Ринг входил в правую организацию «Бейтар», а затем служил в полиции гетто) [Корчак 1965: 208–209]. Вместе с этим напряжение в еврейском лагере усилилось. Напряженные отношения между людьми ФПО и членами «Боевой группы Иехиеля» коренились еще в гетто. Новое командование перевело лагерь в глубь леса и расположило его на маленьком островке среди болот. В октябре посланные из леса проводники привели из лагеря Кайлис и из других лагерей в окрестностях Вильнюса новые группы, и число людей в еврейском лагере достигло 350.
Для повышения эффективности командования и контроля еврейский лагерь разделили на четыре отряда: «Месть» под командованием Аббы Ковнера, «За победу» под командованием Шмуэля Каплинского, «Смерть фашизму» под командованием Якова Правера и «Борьба» под командованием Арона Ароновича. Увеличение числа людей вызвало серьезные проблемы с продовольственным снабжением, и возникла необходимость выделить значительные силы на «экономические операции». Здесь их осуществление было труднее и опаснее, чем в других местах: партизаны лишь начинали свою деятельность, и немцы властвовали повсюду безраздельно; лес пересекали пути сообщения, по которым шло оживленное движение немецкой армии; местное литовское и польское население враждебно относилось к коммунистам и в большинстве своем – к евреям. С усилением партизанской деятельности в ряде сел появились отряды самообороны из местных жителей, которых немцы снабдили оружием для защиты сел от партизан.
Первыми из еврейских отрядов погибли участники «экономических операций». Со временем еврейские отряды приобрели боевой опыт и проводили диверсии на дорогах, мостах, подрывали электрические и телефонные столбы, а также отбирали у местных крестьян оружие. Кроме того, проводились операции возмездия пособникам оккупантов, участвовавшим в уничтожении евреев [Корчак 1965: 253, 256–258; Лазар 1950: 248–255].
Придя в Рудницкую пущу в середине октября 1943 г., Зиманас получил командование над всеми группами, подчинявшимися штабу советского партизанского движения на юге Литвы. Одним из первых его распоряжений стал приказ о прекращении притока групп евреев из Вильнюса, приходивших в лес без оружия. Это был серьезный удар по делу спасения евреев и по попыткам увеличить еврейские силы в пуще. Зиманас не аргументировал свое распоряжение, однако логично предположить нежелание советского литовского партизанского командования допустить, чтобы большинство его членов были евреями. Число примкнувших к партизанам литовцев из местного населения было тогда очень невелико. Рост количества евреев среди партизан и идентификация этого движения как еврейского усиливали отрицательное отношение к нему местных жителей. Хотя справедливости ради надо заметить, что увеличение количества безоружных людей отягощало положение в партизанских отрядах [Левин 1975: 192; Корчак 1965: 252–258].
В начале ноября 1943 г. положение осложнилось, когда после неудачного ухода подпольщиков из Каунасского гетто в Августовские леса Зиманас позволил руководителям подполья гетто привести своих людей в Рудницкую пущу. После этого число евреев в пуще необыкновенно возросло. Чтобы исправить положение и расширить поле деятельности партизан на юге Литвы Зиманас решил перебросить два еврейских отряда в Начскую пущу.
Евреи и еврейские семьи стали приходить в Начскую пущу уже весной – летом 1942 г., в основном из Радуньского гетто, ликвидированного в мае, а также из гетто Лиды, Эйшишкеса, Воронова и других населенных пунктов. Их число составило 300–350 человек, и большинство из них образовало семейные лагеря. В марте 1943 г. в Начскую пущу леса пришел партизанский отряд Антона Станкевича, который взял под свое командование отдельные группы бывших военнопленных и вооруженных евреев и создал из них партизанский отряд «Ленинский комсомол». Летом 1943 г. установилась связь между «Боевой группой Иехиеля» в Вильнюсе и «Ленинским комсомолом», в результате чего 24 июня 1943 г. из гетто в Нарочские леса вышли 28 человек. На пути они нарвались на немецкую засаду, и большая их часть погибла. В октябре немцы провели широкомасштабную облаву. «Ленинский комсомол» понес большие потери; лишь немногим удалось уйти в другие леса. Абсолютное большинство евреев в семейных лагерях погибло в ходе этой облавы либо в предыдущих летних облавах [Левин 1975: 188; Гефен и др. 1958: 115; Партизанские формирования 1983: 4].
Два еврейских отряда – «Смерть фашизму» и «Борьба» – отправились по распоряжению Зиманаса в Начскую пущу для подготовки базы. Им сообщили, что там уже действуют базы других советских партизан. День выхода назначили на 3 ноября 1943 г. В отрядах было 111 бойцов, треть из них женщины, и только 13 человек были вооружены. Командовал отрядом Берл Шершневский, коммунист и в прошлом член ФПО. После нескольких дней пути партизаны достигли цели и оказались в местности с антисемитски настроенным населением, без достаточного оружия и без радиосвязи со своей бригадой. Советских партизан здесь не оказалось – они покинули лес во время октябрьской облавы. В середине декабря группе пришлось вернуться в Рудницкую пущу. Начский план, как и неудачный поход в Августовские леса, провалился по вине литовского партизанского командования, возложившего непосильную задачу на людей без нужной подготовки и оружия. Даже отряд «Ленинский комсомол» не смог продержаться в Начской пуще из-за враждебности местного населения и немецких облав.
Неудача похода стала поводом для переформирования еврейских отрядов. В начале 1944 г. к двум вернувшимся из Начской пущи отрядам присоединили десятки нееврейских партизан, а их командиров заменили литовцами. Заместителями командиров остались евреи. В начале весны командирами двух других еврейских отрядов, «Месть» и «За победу», вместо Ковнера и Каплинского стали неевреи, а их личный состав пополнили десятками неевреев [Корчак 1965: 260–262; Гефен и др. 1958: 112, 115–117].
Как и в Нарочской пуще, партизанское командование возражало против существования чисто еврейских отрядов в Рудницкой пуще. Но Зиманас не бросил людей в лесу на произвол судьбы, как было сделано с «Местью» в Нарочской пуще, а распределил их по другим, многонациональным отрядам и заменил командиров русскими и литовцами, лучше подготовленными и с бόльшим военным опытом. В отрядах, где большинство бойцов по-прежнему были евреями, укрепилась дисциплина и возросла боеспособность; увеличилось количество оружия и его качество, а партизанские операции стали обширнее [Корчак 1965: 275–277].
Центральный штаб партизанского движения в Москве заинтересовался сотнями еврейских партизан в Рудницкой пуще. 16 октября 1943 г. Центральный штаб направил командиру советского литовского партизанского движения Антанасу Снечкусу (его штаб тоже находился в советском тылу) совершенно секретное послание за подписью заместителя начальника Центрального штаба комиссара госбезопасности С.С. Бельченко и начальника разведывательного отдела полковника А.П. Анисимова:
По имеющимся у нас данным, в Рудницких лесах находятся около 300 евреев, бежавших из Вильнюсского гетто. Группа эта вооружена и считает себя еврейским партизанским отрядом. Свое оружие они достали путем покупки у полиции. Просим проверить с помощью ваших партизан верность этой информации и доложить нам[157]157
ГАРФ, ф. 69, оп. 1, д. 757, л. 146.
[Закрыть].
Уже на следующий день, 17 октября 1943 г. советско-литовский партизанский штаб выслал ответное письмо, подписанное Снечкусом и начальником разведывательного отдела штаба подполковником Баранаускасом:
По имеющимся у нас данным, которые были сообщены вам в отчете контрразведки № 11 от 8 октября 1943 г., около 200 евреев, бежавших из гетто в Вильнюсе, связались с нашими партизанскими отрядами в Рудницких лесах. Этот еврейский партизанский отряд находится под командованием нашей оперативной группы. Нам передали, что еврейский партизанский отряд имеет мало оружия, но у нас нет информации о том, каким путем оно получено[158]158
Там же, д. 742, л. 30.
[Закрыть].
Центральный штаб не удовлетворился ответом и запросил дополнительную информацию. В письме Снечкусу от 3 ноября 1943 г. штаб потребовал «поручить оперативной группе, действующей в Рудницких лесах, добыть и сообщить данные о еврейском партизанском отряде». В итоге после получения дополнительных сведений из штаба Зиманаса 15 ноября 1943 г. в Центральный штаб партизанского движения ушел еще один отчет:
В сентябре 1943 г. в нашу группу из Вильнюсского гетто пришли 100 евреев, из них 20 женщин. Они были вооружены близкобойным оружием. За ними пришли еще 97 евреев. 24 сентября немцы окончательно ликвидировали гетто. Пришедшие из гетто люди организованы в четыре партизанские отряда, в каждом из которых по 65 человек. Фамилии командиров отрядов: Аронович, Бранд, Ковнер и Каплинский; комиссары – Юдайтис и Боровская. 4 октября группа из еврейского отряда разрушила телефонно-телеграфную связь на участке в 4 км[159]159
Там же, л. 31–32.
[Закрыть].
Можно предположить, что оперативная группа «Гавриса» в Рудницкой пуще еще в конце сентября – начале октября 1943 г. поспешила отправить в литовский партизанский штаб отчет о приходе в лес вооруженных евреев. Информацию передали в Центральный штаб партизанского движения. В письме из Центрального штаба от 16 октября чувствуется настороженность по отношению к беглецам из Вильнюса, подозрение в их связи с немецкой полицией. Литовский штаб этого не опроверг, а предпочел написать об отсутствии у него информации об источниках оружия у евреев. Вероятно, распоряжение о расформировании еврейских отрядов в Рудницкой пуще стало либо результатом указаний из центра, либо решением командования в пуще, которому передались опасения штаба.
Зиманас организовал подчиненных ему партизан в три бригады: Вильнюсскую, Каунасскую и Тракайскую. В конце ноября 1943 г. в Рудницкую пущу начали приходить каунасские подпольщики, и до мая 1944 г. их собралось около 200 человек. Большинство включили в отряды «Вперед» и «Смерть оккупантам», являвшиеся подразделениями Каунасской партизанской бригады. Каунасских евреев не ждала сердечная встреча. Вот как описывал свой приход в отряд «Смерть оккупантам» Нехемия Эндлин:
Нас встретили командир Костя Радионов и комиссар Дима Давыдов такими словами: «Зачем вы пришли сюда – прятаться от врага или бить его? С пустыми руками? Такое оружие, как ваше, годится для самоубийства, а не для борьбы с врагом». Мы не ожидали такой встречи и очень обиделись» [Эндлин 1983: 129; см. также: Левин 1975: 193].
Это отношение к евреям со временем изменилось благодаря их участию в военных операциях, приобретенному партизанскому опыту, а также общей судьбе.
Взаимоотношения среди еврейских партизан в Рудницкой пуще омрачило событие, происшедшее в ноябре 1943 г. Шесть евреев, которые прежде в гетто служили полицейскими, были расстреляны. Решения о расстрелах в партизанских подразделениях принимались совершенно своевольно командирами отрядов и «спецотделами» при штабах бригад. Расстреливали за сон на посту, за потерю оружия и за невыполнение приказа, часто не учитывая обстоятельств.
Спецотделом Вильнюсской бригады в Рудницкой пуще командовал литовец Станкевич. Первыми казненными стали В. Зельцштейн и Л. Зальвасер, пришедшие в лес из Вильнюса в середине октября 1943 г. Двое еврейских партизан обвинили их в том, что во время акции в гетто в декабре 1941 г. они открыли места, где прятались евреи. Станкевич приговорил их к смерти без проведения серьезного расследования по их делу; они получили приказ выйти на задание вместе с другими партизанами, и спутники застрелили их в пути. Так же поступили с четырьмя бывшими полицейскими Рингом, Кевасом, Ицковичем и Шварцбергом. Они были членами «Боевой группы Иехиеля», и на них донесли, что они сотрудничали с немецкой полиций во время акций. В лесах такой донос не требовал доказательств, даже если обвинение было сомнительным: партизаны считали, что казнить подозрительных людей лучше, чем рисковать. Кроме того, Натан Ринг и его товарищи в прошлом были членами организации «Бейтар», считавшейся антисоветской. Казнь этих партизан, в особенности Натана Ринга, отличившегося в боевых операциях и пользовавшегося уважением среди евреев, вызвала у последних бурную реакцию: многие считали наказание несправедливым. В своей речи перед бойцами отряда Абба Ковнер оправдал этот приговор. Александр Риндзенский, слышавший речь, писал:
Абба Ковнер подчеркнул, что нет прощения тем, кто сотрудничал с врагом в его преступлениях перед еврейским народом [Риндзенский 1987: 156–157; см. также: Гефен и др. 1958: 112–114].
Вследствие реакции евреев и после обращения Ковнера и Боровской к Зиманасу приговоры бывшим еврейским полицейским, находившимся в отрядах, больше не выносились.
В Рудницкой пуще не создавалось семейных лагерей, так как там практически не оказалось их обычного населения – детей и пожилых людей. Евреи, бежавшие из Вильнюсского и Каунасского гетто, были в основном молодыми людьми. Еврейские отряды принимали всех, даже безоружных.
Осенью 1943 г. и в начале 1944 г. советские партизаны Рудницкой и Начской пущ были вынуждены противостоять еще одному врагу – Армии Крайовой (АК)[160]160
Об АК см. подробнее четвертую главу.
[Закрыть], вооруженным формированиям польского правительства в изгнании, претендовавшего на Западную Белоруссию и Западную Украину. Во второй половине 1943 г. из Восточной Белоруссии в Западную были переведены дополнительные советские партизанские отряды для борьбы с АК. C приближением Красной армии в октябре – ноябре 1943 г. командование АК приступило к операции «Буря» с целью захвата Западной Белоруссии до прихода советских войск. Для этого требовалось изгнать оттуда советских партизан [Bor-Komorowski 1989: 172–175, 188–191; Boradyn 1999: 125–127, 206–207][161]161
Об операции «Буря» см. гл. 29, раздел А в: [Boradyn 1999].
[Закрыть]. Кроме того, некоторые командиры АК пошли на соглашение с немцами. Прошли бои между партизанами и АК; не обошлось без жертв среди гражданского населения, подозревавшегося в оказании помощи той или другой стороне.
Партизаны-евреи также принимали участие в боях против АК и понесли потери. Боевики АК убивали и тех евреев, которые искали убежища в районах действия АК, – из антисемитских соображений и как просоветский элемент [Корчак 1965: 263, 278–279, 284–286, 292, 298; Лазар 1950: 284][162]162
См. также: АЯВ, 1987/178-В, л. 28–30 (свидетельство М. Базилиана).
[Закрыть]. Командир АК в районе Столбцов на востоке от Новогрудка и в Налибокской пуще Адольф Пилх по прозвищу «Гура», под командованием которого находились 850 бойцов, писал, что с декабря 1943 г. по июнь 1944 г. его люди убили около 6 тыс. «большевиков» [Turonek 1993: 207–208][163]163
Статья Пилха была опубликована в в польском журнале «Spotkanie» (Париж, № 21–22, 1984, с. 78). По мнению Борадина, цифра 6 тыс. преувеличена и не подтверждается советскими данными. В другом источнике речь идет о 600 жертвах [Boradyn 1999: 209, przypis 181].
[Закрыть] (вероятно, среди них были евреи). В донесениях немецкой полиции безопасности с территории Литвы упоминаются случаи убийства евреев «польскими бандами», ср. рапорт от 1 декабря 1943 г. и донесение от 1 апреля 1944 г.:
14 декабря 1943 г. в 14:00 польская банда в селе Мицконай сельсовета Канява арестовала банду из восьми евреев, находившуюся у одного из крестьян. Эти евреи были расстреляны поляками.
В ночь с 24 на 25 марта 1944 г. польская банда застрелила 12 евреев в селе Борунай сельского совета Куцевичай. Один еврей был найден повешенным[164]164
Центральный государственный особый архив СССР (Москва), ф. 504, оп. 1, д. 14.
[Закрыть].
Кровавые стычки между подразделениями АК и советскими партизанами, в частности в Рудницкой пуще, продолжались до прихода Красной армии в июле 1944 г. Время от времени между партизанами и АК достигалось перемирие.
В Рудницкой пуще находилось всего 600–700 еврейских партизан, в подавляющем большинстве – из Вильнюсского и Каунасского гетто. Если общее число партизан в пуще составило 1 700–2 000 человек, то евреи составляли среди них 30–40 % [Палецкис и др. 1966: 274][165]165
Число советских литовских партизан составляло 9187 человек согласно именному списку, хранящемуся в Партийном архиве Института истории партии при ЦК компартии Литовской ССР (Вильнюс). Возможно, эта цифра включает немало литовцев, вступивших в партизаны в последние недели перед изгнанием немцев из Литвы, в том числе бывших полицаев. Нет там данных, сколько партизан было в Рудницкой пуще. Поскольку территория леса невелика, представляется, что их число, как и указывалось выше, составляло около 2 тыс. человек.
[Закрыть].
Волчьенорские леса, Налибокская и Липичанская пущи
Налибокская и Липичанская пущи в центре Западной Белоруссии (Барановичский и Новогрудский районы) занимают тысячи квадратных километров и сливаются с Койдановскими лесами на юге от Минска. В нескольких километрах от пущи находятся Новогрудок, Лида и многие другие населенные пункты, где проживали десятки тысяч евреев. По центру этого лесного массива протекает Неман с притоком Щарой.
«Дикие» банды и неорганизованные группы партизан действовали здесь еще с весны 1942 г.; на протяжении этого года партизаны организовались в отряды и бригады, хотя у них и не было связи с руководством в советском тылу. Перелом в партизанской деятельности произошел в марте 1943 г., когда в Налибокской пуще появился генерал В.Е. Чернышев («Платон»), секретарь областного комитета компартии. Он и его штаб стали представителями советской власти в этом лесном массиве, и постепенно под их контроль попали все действовавшие там партизанские подразделения [Партизанские формирования 1983: 24–25].
С весны 1942 г., когда по Западной Белоруссии прокатились акции уничтожения, в Налибокскую пущу стали приходить сотни евреев из Новогрудка, Лиды, Миоры, Колдычева, Налибок и других населенных пунктов. Кроме того, после скитаний по другим лесам в пуще оказались сотни евреев из Минского гетто. В Липичанскую пущу стекались евреи из Дятлова, Белицы, Козловщины, Новоельни, Молчади и Деречина, а также из рабочего лагеря в местечке Дворец. Некоторые, в основном молодежь, будучи членами подполья, покидали гетто организованно и имели оружие. Их принимали в партизанские подразделения, и они участвовали в военных действиях. Семьи, включавшие женщин, детей и стариков, а также не принятая в отряды молодежь создавали семейные лагеря. Жизнь евреев в этих лесах не отличалась от жизни евреев в Козянских и Нарочских лесах. Особенностью Налибокской пущи были большие семейные лагеря Тувии (Анатолия) Бельского и Шолома Зорина, ставшие своего рода еврейскими местечками в лесу.
Семейный лагерь Тувии Бельского начался с поисков спасения семьей Бельских из деревни Станкевичи под Новогрудком. Тувия и его младшие братья Асаэль, Зусь и Арчик, а с ними и другие родственники – дети, женщины и старики, не пошли в Новогрудское и Лидское гетто и с конца 1941 г. бродили по деревням и лесам в поисках убежища у знакомых крестьян. Их родители и часть родственников погибли в Новогрудке во время акции 7 декабря 1941 г. В мае 1942 г. Бельские вместе со своими родственниками, 30 человек, собрались в Бочковичских лесах Новогрудского района. Часть людей была вооружена. Они назвали свой лагерь отрядом им. Жукова, командиром избрали Тувию.
Тувия был прирожденным вождем, смелым человеком с внушительной внешностью. Отряд обосновался в Бочковичских лесах и переходил с места на место, чтобы не быть обнаруженным. В отличие от некоторых своих бойцов Тувия стремился увеличить число членов отряда, несмотря на то что с увеличением их количества добыча продуктов питания превращалась в серьезную проблему. Асаэля Бельского поставили командиром группы вооруженных бойцов, обязанных охранять лагерь и доставать пищу и оружие. Начальником штаба стал Лазарь Мальвин, человек образованный и обладающий военным опытом, приобретенным во время службы в польской армии. Проводники из отряда проникли в Новогрудское гетто и привели оттуда в лагерь людей. Слухи о лагере Бельского, в который принимают евреев-беженцев, достигли гетто Лиды и других местечек, а также стали известны тем, кто бродил по лесам или прятался по деревням, и они тоже потянулись в лагерь. К концу лета 1942 г. в лагере собралось 200–250 человек. Вооруженные бойцы проводили диверсионные операции на используемых немцами транспортных путях, а также мстили полицаям и участникам убийств евреев[166]166
Партийный архив Института истории партии при ЦК коммунистической партии Белорусской ССР (Минск, далее – ПАИИП ЦК КПБ), ф. 3599, оп. 4, д. 272, л. 33–49 (отчет Бельского). Отчет написан от руки и называется «История партизанского отряда им. Калинина». Это название официально присвоили семейному лагерю Бельского после большой облавы в Налибокской пуще. Отчет подписан Тувией Бельским, Мальвиным и комиссаром отряда Шлятовичем и описывает историю отряда от его возникновения до расформирования; он был подан штабу белорусского партизанского движения 16 сентября 1944 г. после прихода Красной армии.
[Закрыть].
Постоянно росший лагерь требовал продовольствия. Деревни в Западной Белоруссии были, как правило, бедными, к тому же крестьян обязали поставлять определенное количество своей продукции немцам. Советские партизаны тоже существовали за счет изъятия продовольствия у крестьян. Крестьяне, невольно смирившись с конфискациями, проводимыми немцами и советскими партизанами, оказывали сопротивление приходившим за продовольствием евреям. Поэтому участились доносы немцам на то, что в пуще находятся партизаны, а также жалобы советским партизанам на «грабежи» евреев, из-за которых для партизан ничего не остается. Как следствие, многие партизаны считали евреев в семейных лагерях «паразитами».
Летом 1942 г. Тувии Бельскому стало известно, что партизанский отряд Виктора Панченкова, которому крестьяне нажаловались на еврейских «грабителей», собирается уничтожить его лагерь. Тувия договорился о встрече с Панченковым и убедил его в том, что он и его люди являются обычной партизанской группой, воюющей с немцами, и даже договорился о сотрудничестве во время боевых операций [Тэк 1997: 80–82]. Бельский описывал их совместные действия:
16 октября 1942 г. мы произвели совместную боевую операцию на шоссе Новогрудок – Новоельня, выразившуюся в засаде на немецкую жандармерию, в результате которой нами была уничтожена автомашина, взятые трофеи: 2 ручных пулемета, три винтовки. <…> Еще ранее, 20 сентября, было совершено нападение на железнодорожный разъезд Яцуки на линии Барановичи – Лида, где было убито 4 и ранено 7 немцев. <…> 8 декабря 1942 г. была организована засада на железнодорожный обход на участке Яцуки – Новоельня, где было убито два немца и взяты трофеи. <…> Осенью 1942 г. был сожжен на станции Новоельня лесопильно-сушильный завод с большим запасом дерева. И на район сожжено восемь имений со всеми запасами зерна и сельскохозяйственным инвентарем[167]167
ПАИИП ЦК КПБ, ф. 3599, оп. 4, д. 272, л. 3–4.
[Закрыть].
Главным делом своей группы Тувия Бельский считал предоставление евреям из гетто убежища и защиты от оккупантов и «диких» лесных банд. Участие членов отряда в военных операциях против немцев ему представлялось хоть и важной, но второстепенной задачей. Многие еврейские партизаны не соглашались с ним и считали, что борьба с немцами важнее спасения евреев. В ответ на утверждение одного из отличившихся еврейских бойцов Баруха Левина, что долг евреев – бороться с немцами и что смысл их жизни – месть, Бельский ответил:
Зимой 1942/1943 г. лагерь Бельского расположился в Забеловском лесу под Новогрудком. В ноябре 1942 г. в лагерь из Новогрудского гетто пришла группа из 40 человек, среди которых были женщины и дети. Из-за нехватки места в землянках и опасения, что зимой трудно будет добывать продовольствие, этих людей решили отправить в Липичанскую пущу. Вскоре они погибли в одной из немецких облав [Тэк 1997: 94–98].
Опасаясь очередной облавы, в декабре 1942 г. люди Бельского ушли в Харпиньевский лес неподалеку от местечек Любча и Ивье. 5 января 1943 г. немцы застали врасплох одну из групп Бельского. Во время внезапного нападения погибло девять человек, в том числе жена Тувии. После боя было решено вернуться на прежнюю базу в Забеловском лесу. Зимой немецкие и литовские полицейские дважды нападали на лагерь, но евреи успевали скрыться [Тэк 1997: 99–100, 110–111][169]169
См. также: ПАИИП ЦК КПБ, ф. 3599, оп. 4, д. 272, л. 4–5.
[Закрыть]. В марте 1943 г. при «экономической операции» в результате доноса одного из крестьян погибли еще девять бойцов Бельского. В операции возмездия, которой командовал Асаэль Бельский, этот крестьянин и члены его семьи были убиты, а хозяйство сожжено [Тэк 1997: 112–113].
Весной 1943 г. в лагерь стали прибывать евреи из Лидского гетто, и в течение шести недель группа выросла с 250 до 750 человек; более 70 % из них не имели оружия. В связи с этим в начале лета 1943 г. группа перешла в Ясеновский лес. 8 июня немецкие силы и местная полиция напали на лагерь, однако благодаря заблаговременному предупреждению разведчиков невооруженные обитатели лагеря успели уйти. Вооруженные бойцы Бельского прикрывали уходящих, во время боя пятеро из них погибли. Согласно отчету Бельского, в перестрелке было убито несколько немцев и местных полицаев[170]170
ПАИИП ЦК КПБ, ф. 3599, оп. 4, д. 272, л. 6–7.
[Закрыть].
После этого боя и в связи с возросшим числом жителей лагеря было принято решение перебраться в Налибокскую пущу, которая намного превосходила своими размерами леса в окрестностях Новогрудка и контролировалась партизанами. Передислокацию проводили с разрешения генерала Чернышева. После трудного и опасного перехода, продолжавшегося несколько недель, во второй половине июня 1943 г. люди Бельского добрались до Налибокской пущи. Вскоре немцы начали большую облаву, названную «операцией “Герман”» и продолжавшуюся с 13 июля по 11 августа. Партизаны избрали привычную тактику: прорыв или просачивание сквозь немецкие силы, прочесывающие лес. Группа Бельского нашла убежище в большом лесном болоте.
Во время облав многие партизанские группы распадались, дисциплина ослабевала, что приводило к враждебным действиям против евреев в лесу. По окончании облавы и реорганизации партизан группу Бельского разделили на две части: большинство бойцов, около 100 человек, присоединили к отряду им. Орджоникидзе бригады им. Кирова, остальные под командованием Тувии были официально признаны семейным отрядом им. Калинина и стали напрямую подчиняться штабу Чернышева. Тогда же Чернышев назначил комиссаром отряда Ивана Шлятовича. Отряд занимался обслуживанием партизанских подразделений района. Бельский вспоминал:
На базе были построены мастерские, в которых работало свыше 200 человек специалистов, как то: сапожники, портные, столяры, слесари, оружейники, кожевники, колбасники, шапочники; мельница, хлебопекарня, кузница и другие цеха, обеспечивающие всем возможным другие отряды и бригады, находящиеся поблизости в Налибокской пуще. Услуги эти были важны для партизан, и в обмен на них отряд обеспечивался продовольствием, оборудованием и материалами, необходимыми для мастерских[171]171
Там же, л. 8. См. также: [Тэк 1997: 146–147]. Свидетельства описывают Ивана Шлятовича, русского, как положительного человека. Его жена-еврейка и дочь погибли в Минском гетто.
[Закрыть].
В лагере также действовала школа, в которой обучалось 60 детей. Отряд им. Калинина продолжал принимать евреев, бежавших в леса, а также еврейских партизан, от которых решили избавиться их командиры. В июне 1944 г., когда сюда пришла Красная армия, в отряде находилось 1 000–1 200 человек. Это было настоящее еврейское местечко в лесу, даже с собственным кладбищем[172]172
ПАИИП ЦК КПБ, ф. 3599, оп. 4, д. 272, л. 8, 10–11.
[Закрыть].
В условиях леса была необходима строгая дисциплина. Известны случаи суровой кары за проступки. Еврей из Лиды по фамилии Бялоброда, который еще в гетто доносил белорусской полиции на евреев, проносящих в гетто продукты, продолжил свои злодеяния и в лесу. В деревнях он отбирал у крестьян ценные вещи, что считалось серьезным нарушением. Его судили и расстреляли. Другой еврей из отряда Бельского Израиль Кесслер сколотил вокруг себя группу людей и попытался отколоться от Бельского. Кесслер донес партизанским командирам на Бельского, что тот располагает золотом и драгоценностями и не передает их партизанскому штабу. После разбирательства у генерала Чернышева с Бельского сняли все обвинения. Кесслер организовал петицию против Бельского и собрал подписи нескольких членов отряда. Бельский счел это бунтом, в результате Кесслер был расстрелян, что вызвало недовольство некоторых членов отряда, в то время как другие оправдали казнь[173]173
Там же, л. 11. См. также: [Тэк 1997: 198–203]. Иехошуа Яфе, состоявший в отряде Бельского, критикует его: «Было много недовольных лицемерием и протекционизмом, царившими в лагере. <…> Некоторые люди стояли целыми днями или ночами на страже, в то время как другие были полностью освобождены от этого. Командиры не разрешали даже жаловаться. Обычным ответом на жалобы было: “Я так решил”» [Яфе 1951: 161–162].
[Закрыть].
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
